Лазейка из Сторибрука

Осень была тёплая, несмотря на середину октября, даже листва ещё не начала желтеть, и если такая погода простоит хотя бы до конца недели, можно продлить рыболовный сезон. Дорога шла в гору, но Хэмиш вёл лэнд ровер мягко, просто наслаждаясь пейзажем, спокойствием и… Появившаяся на дороге словно по волшебству мальчишеская фигура заставила констебля поспешно вжать педаль тормоза. И откуда только взялся этот долговязый мальчишка. Вокруг ни леска, ни кустов, не по пластунски же он полз среди травы, чтобы сыграть с водителем злую шутку? Мальчик и не думал отступать на обочину. Так и стоял посреди неширокой дороги, расставив ноги и нахально уперев руки в боки. На мальчике было нелепо в зелёное облачение а-ля средневековье, точно собирался играть в спектакле про Робина Гуда, только лука и стрел не хватало. Странным было и другое: Хэмиш видел его впервые. По именам констебль всех окрестных хулиганов не помнил, но в лицо знал даже тех, кто к его участку не относился. За три года службы все малолетние дебоширы из соседнего Дунракена успели попасться ему на глаза. Да и не густо здесь было подростков: старшей школы в Лохду не было, и съезжалось это беспокойное племя только на каникулы. Хэмиш высунулся из окна: — Что, малец, с жизнью расстаться захотел? Иди-ка на обочину, пока я не выписал штраф. Пацан нагло ухмыльнулся и не сдвинулся с места: — Нет уж, дяденька полицейский, никуда я не пойду. Хэмиш с досадой вздохнул, взглянул на умостившегося рядом Джока: «Плакал наш спокойный вечер, придётся с юным суицидником возиться», — адресовал он пёсику мысленную реплику: малыш Джок всегда понимал его без слов. — Жить надоело? — обратился он к подростку. — Почему же? — вопросом на вопрос ответил мальчишка и наконец сменил позу: уселся по-турецки прямо на асфальте, ничуть не побоявшись запачкать свои чудные шмотки. Хэмиш взял с заднего сиденья мегафон, и выйдя из кабины направил его прямо на мальчишку: — Сопротивление бесполезно. Тот высоко хихикнул. — Вы, дяденька полицейский, не шумите. Лучше подвезите. — Эстримальный способ автостопа, — проворчал констебль. — И куда тебе? — Как раз по пути… «Очередной беглец», — заключил Хэмиш про себя. Мальца следовало вернуть домой, но для начала узнать, где его дом и отчего он сбежал оттуда. За годы работы в полиции Хэмиш навидался и наслушался всякого. Наглый мальчишка мог дать дёру и от отца, наградившего его сгоряча подзатыльником, и из подпольного борделя. Или просто находиться под наркотиками. Хэмиш пересадил малыша Джока на заднее сиденье. — Ладно, залезай! — Так вы меня приглашаете? — малец бодро поднялся на ноги. — Правда, приглашаете? — Ладно, приглашаю, — согласился Хэмиш довольно кисло. Он занял своё место за рулём, а пацан пристроился на пассажирском сиденье и от души хлопнул дверцей. Хэмиш завёл мотор, а малец (впрочем, ростом этот «малыш» был поболе самого Хэмиша) потянул свои длинные руки к стоящей на приборной панели маленькой выдолбленной тыкве. — До Хэллоуина ещё полно времени, — заметил он, взвешивая сувенир на ладни. — И чего это вы… — Ну уж нет, — прервал его Хэмиш решительно. — Вопросы тут я задаю. Для начала, как тебя зовут? — Питер, — пассажир снова хихикнул. — Забавно, что ты не догадался. И видеть тебя таким тоже забавно. Ты так и не повзрослел до конца, но стареть уже начал. На лбу морщины… И первый седой волос на темени. Ради этого ты так хотел покинуть остров? «Всё-таки наркотики», — мелькнула в голове у констебля тоскливая мысль. Иметь дело с торчками он любил меньше всего. — Мы с тобой, — продолжил разглагольствовать мальчик, — заключили сделку. Похоже, пришла пора внести в неё новые пункты… Бейлфаер.