Когда веленью чувств готовы мы поддаться

Месье не спал всю ночь. Крутился с бока на бок. Все его мысли были о шевалье, который развлекается в Шийи в компании Мореля и Эффиа. А в том, что он развлекается сомнений быть не может. Слёзы точно не льёт. После ужасной сцены в версальском парке Месье не побежал за дерзким любовником. Подавив гнев, продолжил прогулку, следуя за королём. Однако, как только появилась возможность уединиться, он написал шевалье самое нежное письмо на свете. Мадам де Монако* вызвалась быть курьером. - Я всё равно еду в Париж, ваше высочество, - сказала она. - Мне не трудно заглянуть в Пале-Рояль. Вдруг повезёт застать господина де Лоррена. - Вы – ангел, - Месье пожал её тонкие руки. - Я счастлива, что мне выпала честь быть вашей подругой, - улыбнулась Монако. Месье улыбнулся в ответ. Однако его сердце сковало льдом. Он знал, что княгиня в числе любовниц шевалье. Поэтому тоже заинтересована в том, чтобы шевалье никуда не уезжал. Но момент для ревности был неподходящий. Вдруг у прекрасной дамы найдутся аргументы получше, чем те, к коим Месье прибег в письме. Но как выяснилось позже, шевалье даже разговаривать с Монако не пожелал. На письмо, впрочем, тоже не ответил. Оно его ещё пуще разозлило. Ведь шевалье ждал, что Месье сам примчится в Париж, вместо этого прислал Монако с бумажонкой. Почему же Месье не примчался? Только потому, что король велел ему остаться в Версале на карточную игру? Ах нет. В глубине души Месье знал, что дело в обиде. Впервые он так сильно обиделся на шевалье. Эффиа и Морель тоже уехали. Месье не стал им препятствовать. Не хотел видеть их и говорить с ними. Особенно поразил Эффиа. Прятал под плащом кинжал, чтобы внезапно вонзить в своего неблагодарного господина. Теперь у Месье остался только Шатийон, из-за которого всё и случилось. Может, сделать над собой усилие и пылко полюбить его?... Жаль, что такое возможно только в теории. Шатийон всем хорош, но он не шевалье. Но Месье очень к нему привязан и очень ценит, и расставаться с ним не желает. Вот и сейчас Шатийон похрапывал рядом, утомлённый ночными стараниями. Благодаря ему Месье на какое-то время забыл, что несчастен. Неужто шевалье думал, что его половина постели будет пустовать? Какая наивность. Месье не может быть один. Тем более в моменты, когда ему плохо. Ведь такое состояние лечится только объятиями и поцелуями. А из Шатийона вышел превосходный доктор. Повернувшись лицом к юноше, Месье стал разглядывать его. Красивые черты лица, белая кожа, чёрные волосы, а когда он откроет глаза, Месье снова поразится их невероятной синеве. Шатийон как будто почувствовал на себе взгляд. Громко всхрапнул и проснулся. Ему хватило несколько мгновений, чтобы сориентироваться в том, что происходит. Он потянулся к Месье за поцелуем, улыбаясь так счастливо, что в искренности его чувств сомневаться не приходилось. За первым поцелуем последовали другие. Страстные, жадные. Вскоре Шатийон оказался на Месье. Он давно понял, каким образом принц предпочитает заниматься любовью. Надо быть с ним погрубее и не вспоминать о том, что хрупкое тело принадлежит сыну Франции. Это вполне соответствовало вкусам самого Шатийона. Впрочем, иногда ему хотелось быть нежным. Месье и в этом случае не возражал. Он отдавался так, что Шатийон начинал себя чувствовать самым выдающимся любовником на свете. Утренний секс не стал исключением, но Шатийона не покидало ощущение, что Месье, хоть и выдаёт восхитительные реакции, мыслями не здесь. - Я делал что-то не так, ваше высочество? - спросил Шатийон после. Он поглаживал Месье по спине, дивясь тому, что у мужчины такая бархатистая кожа. - Всё так, Анри, - ответил Месье. - Просто не могу не думать о ссоре с шевалье. - Скверный человек этот ваш шевалье, - хмуро сказал Шатийон. Его рука замерла. Месье вздохнул, словно соглашаясь. - Жаль, что вы не ладите с ним, Анри. Шатийон хохотнул. - Я слишком люблю вас, чтобы ладить с моим соперником! Эти слова как будто улучшили настроение Месье. По крайней мере, он томно улыбнулся. Шатийон собственническим жестом отбросил с его лба кудри, провёл пальцем по сочным губам. Когда-нибудь Месье будет принадлежать только ему. Ближе к обеду Месье захотелось прогуляться по Сен-Клу. Разумеется, не верхом, а в карете. У Шатийона были какие-то дела, он хотел их отложить, чтобы ехать с Месье. Но принц его отговорил. Ни к чему прицепляться друг к другу, словно репей. Другим кавалерам тоже пришлось остаться во дворце. Поэтому сопровождали Месье только гвардейцы. Шевалье де Беврон, их капитан, держался рядом с каретой на случай, если Месье что-то понадобится. Но принц хранил молчание. Только лениво обмахивался веером и поедал конфеты. Беврон догадывался, что это лишь затишье перед бурей. Поэтому, когда Месье велел ему пересесть в карету, не удивился. Вот и настал момент, когда всё недовольство принца обрушится на его голову. - Я всё гадаю, Шарль, - сказал Месье, когда Беврон устроился напротив, - почему Эффиа вас не взял с собой. Надоели ему, бедняжка? - Не знаю, ваше высочество, - спокойно ответил Беврон. – Но полагаю, Эффиа надеялся, что я позабочусь о вас. Месье застыл, не донеся до рта конфету. - Неужели? – иронически спросил он и одарил Беврона таким взглядом, что тот покраснел. Потому что сразу вспомнил, как заботился о принце в прошлый раз. Должен был отгонять от него кавалеров, пока Лоррен в ссылке. Вместо этого сам забрался в его койку. Прошло уже несколько лет, Беврон излечился от своей напрасной страсти и теперь любил Эффиа, но ему до сих пор напоминали, какой он ненадёжный и вообще дурак. Не сумел ни верным остаться своему покровителю Лоррену, ни сместить его. - Эффиа ничего не объяснил, - добавил Беврон, оправдываясь. И это было чистой правдой. Эффиа в день отъезда очень торопился. Маркизу надо было собраться в скорые сроки, при этом не забыть ничего важного. Беврону приходилось ходить за ним из комнаты в комнату. А Эффиа на ходу говорил, что он, шевалье и Морель уезжают, чтобы преподать Месье маленький урок. Иначе Варанжевиль и Шатийон захватят тут всё, словно сорняки. Но Беврону ехать нельзя. Он же доверяет Эффиа? Беврон, безусловно, ему доверял. Правда, не отказался бы от объяснений. Но раз Эффиа молчит, значит, так надо. Когда настанет подходящий момент, он всё растолкует. - И вам не обидно, что вас оставили на растерзание? – Месье протянул Беврону руку, чтобы тот стёр с его пальцев шоколад. Беврон стал делать это, попутно отмечая, какие у принца красивые пальцы и форма ногтей. Он давно заметил, но ведь красотой не устаёшь любоваться. - Терзайте меня сколько угодно, ваше высочество, - сказал он. – Я полностью в вашем распоряжении. Месье задумчиво поглядел на него, что-то прикидывая. Чёрные глаза казались бездонными колодцами. - Возьмите веер и обмахивайте меня, - велел он. Беврон охотно подчинился. Взгляд было некуда деть, пришлось глядеть на принца. Но осторожно, со всем почтением. Удивительно, что Месье, не будучи красавцем, производил такое сильное впечатление. Узкое лицо, орлиный нос, чувственные губы – всё это пленяло вернее, чем совершенство. Впрочем, гладкая кожа, блестящие глаза и волосы были всем на зависть. Но главные достоинства Месье скрывались под одеждой. Вспомнив о них, Беврон покраснел. Хорошо, что теперь в его сердце царит Эффиа. Иначе бы конца и края страданиям не было. - Эффиа вам ничего не объяснил – допустим, - недовольно сказал Месье. - Но что вы сами думаете о его внезапном отъезде? - Думаю, он тоже ревнует, - ответил Беврон, надеясь, что получится хоть немного погасить злость принца на Эффиа. Месье фыркнул и дёрнул плечом, давая понять, что не верит. - Мы боимся потерять вас из-за Шатийона, - не сдавался Беврон. - Вы боитесь потерять хорошие места! – возразил Месье. - И это тоже, - признал Беврон. - Но самое худшее – лишиться вашей дружбы и доверия. Месье промолчал. Но выражение его лица было красноречивее слов. Он всё равно не верил. Беврон подумал, что пусть лучше Месье язвит, чем вот так сидит молча. Какие мысли рождаются в его кудрявой голове в сей момент? - Я всегда знал, что шевалье легко меня оставить, - тихо сказал Месье. – Теперь знаю, что и Эффиа тоже. И вы бы уехали, если бы вас позвали. Беврон на мгновение замялся. Месье понял причину заминки правильно: капитан его гвардейцев здесь не потому, что так решил, а в силу обстоятельств. Месье усмехнулся и стал очень печален. - Зато Шатийон всегда будет рядом, - он посмотрел на свои кольца, покрутил самое массивное на указательном пальце. - Ему достаточно дышать одним со мной воздухом. - Ах, ваше высочество! – вскричал Беврон и выронил веер. – Но это всё неправда! Месье покачал головой. Беврон почувствовал, что настроение принца переменилось – так опытный моряк чует, что переменился ветер. На смену злости пришла меланхолия. Но в таком настроении Месье всё ещё оставался опасен. Только в другом смысле. Его хотелось приголубить и защитить. Изображать даму в беде у него получалось лучше, чем у большинства дам. - Ваше высочество, - Беврон осмелился взять его за руку, - я готов биться об заклад, что шевалье сейчас места себе не находит. Он уехал, но сбежать от вас не получится. Тот, кто любит, всегда носит образ возлюбленного с собой. Эффиа и Морелю не поздоровится. Шевалье станет срываться на них. - Подымите мой веер, Шарль, - приказал Месье. Беврон наклонился, а когда выпрямился, увидел, что на губах Месье уже играет улыбка. - Утешать вы умеете, - Месье раскрыл протянутый веер и спрятал за ним половину лица. – Это в числе ваших достоинств. "Правда?" - чуть не спросил Беврон. Ему хотелось спросить, какие ещё у него есть достоинства, но нельзя было вовлекаться в игру. Впрочем, Месье не собирался кого-либо соблазнять. Кокетничал он скорее по привычке. Отвернувшись к окну, стал смотреть на проплывающий мимо пейзаж. Веер в его руке то застывал, то начинал порхать в такт мыслям. - Я знаю, зачем они уехали, - вдруг сказал Месье. – Чтобы мне стало скучно. И ведь станет. Он с треском закрыл веер и ударил им по дверце кареты. А потом ещё раз и ещё. Беврону оставалось только молча наблюдать. Когда Месье выпустил пар, вытащил из кармана ручное зеркальце и стал поправлять локоны у лица. - По крайней мере, мне есть с кем спать, - сказал он своему отражению. – Шатийон очень хорош. Природа щедро его одарила. А молодость делает его неутомимым. Беврон не понимал, зачем ему эта информация. Надо довести её до сведения Эффиа? Так или иначе, слушать хвалу господину де Члену было неприятно. Отвлечь бы Месье на что-нибудь другое. Жаль, Беврон не такой затейник, как Эффиа. Но через пять минут его посетила гениальная мысль. Вспыхнула в голове, словно факел. Беврон чуть не подпрыгнул. - Я всё забываю сказать… - начал он с виноватым видом. – По правде, дело не в забывчивости. Просто не уверен, что вам следует знать… Беврон нахмурился, скорчил гримасу. Он надеялся, что изображать нерешительность и сомнения у него получается хорошо. - Что такое, Шарль? – Месье повернулся к нему. – Раз начали, договаривайте. - Недавно в Сен-Клу умер лакей, - выдавил из себя Беврон. – Дело обычное. Вот только умер он от страха. - Кого же он испугался? – нетерпеливо спросил Месье. - Призрака вашей первой жены, - Беврон опустил взгляд на шляпу, которую держал на коленях, и как будто съёжился на сидении. - Что?! – воскликнул Месье, широко распахивая глаза и хватаясь за сердце. Беврон понял, что принц попался. Он ведь обожает страшные истории. Но одно дело слушать их, а другое – быть участником событий. То, что призрак Генриетты Английской стал появляться в парке Сен-Клу – правда. Об этом шептались слуги. Беврон внимания не обращал, пока не нашли мёртвого лакея, лицо которого исказил ужас. Но зачем первая Мадам пожаловала с того света? На некоторое время это займёт Месье. Шатийону придётся отойти на второй план. А там, глядишь, и шевалье вернётся.