Ядовитый

БАХ!!! Все повернулись в сторону источника шума. Как и вчера, им оказалось место Симуса Финнигана, а точнее то, что он в этот раз взорвал. Правда, на этот раз подобному издевательству подвергся не котел, стоящий на огне, а потому при неправильно сваренном зелье имеющий шанс взорваться, а простое гусиное перо (не перо феникса, ГУСИНОЕ!!!), выданное им не в качестве практического пособия на уроке чар. Как у него это получилось, никто так и не понял: ни профессор Флитвик, ни однокурсники, ни даже он сам. И хотя он уже вчера продемонстрировал свои способности юного подрывника, первокурсники Слизерина и Гриффиндора всё равно не ожидали подобного. Кто-то невольно покосился в сторону Поттера, некоторые даже отодвинулись. Мало ли что. Драко, сидящий рядом с Гарри, сейчас сосредоточено левитирующим перо в нескольких футах от парты, мог только вздохнуть на подобные действия однокурсников. Не то чтобы он не понимал их: Поттер в первый же день учебы поругался со Снейпом, заставив того впервые снять баллы со своего факультета, и приобрел репутацию если не ходячей катастрофы, то человека, общение с которым не приведет ни к чему хорошему. И особенно помогало поддержанию подобной не самой лучшей репутации чрезмерное внимание Ужаса Подземелья к Поттеру, а также постоянные стычки между ним и деканом в коридорах. Самому же Поттеру на мнение остальных с какого-то момента стало просто фиолетово. И если раньше он планировал играть роль наивного ребенка, чтобы прощупать почву, то теперь он решил просто дожить до конца года, о большем он пока не думал. Впрочем, конкретно сейчас он и так не обращал внимания на косые взгляды окружающих и еле слышимые обреченные вздохи потенциального друга, который уже раз, наверное, в десятый пытался заставить Поттера вернуться в реальность и опустить уже это чертово перо, болтающееся сейчас где-то под потолком, обратно на парту. Наконец, когда уже прозвенел колокол, оповещающий весь Хогвартс об окончании урока, и профессор Флитвик присоединился к попыткам мистера Малфоя растормошить мистера Поттера, Драко не выдержал и просто напросто дернул Гарри за руку. От резкого, совершенно неожиданного движения собственной руки Поттер потерял концентрацию (хотя, учитывая, что где-то в середине полета пера вверх к потолку Поттер сам «улетел» мыслями куда-то далеко за пределы класса, он её и так не поддерживал, просто выполнял заклинание «на автомате», если можно так выразиться) и влил в чары немного больше сил, чем требовалось для поддержания полета хрупкого перышка. Где-то под потолком раздался приглушенный взрыв. Не успевшие разойтись первокурсники Слизерина и Гриффиндора, а также стоящий на кафедре профессор наблюдали за тем, как некогда бывшая белым гусиным пером кучка пепла падает на пол перед кафедрой. Профессор слегка удивленно посмотрел на Поттера, всё же именно этот худенький бледненький слизеринец, вечно витающий где-то в облаках, первым выполнил заклинание, опередив мисс Грейнджер и заработав 10 баллов для своего факультета. Однокурсники же особо удивлены не были: всё же у Поттера это тоже не первый взрыв. Сам же Поттер был порядком удивлен, но по совсем другой причине, нежели профессор: он умудрился в состоянии полной несосредоточенности левитировать столь хрупкий объект столь долгое время. И хотя в итоге тот всё же взорвался, подобный результат уже неплох, если вспомнить, что контроль у него хромал на обе ноги (почти всегда), иногда (если честно, настолько редко, что почти никогда, после его взросления, не считая, разве что, вчерашний промах) даже во время варки зелий. *** Треск! Шарах! БАХ!! БДЫЩ!!! Сайгус слегка шокировано смотрел на то, что когда-то было глиняными чашками, тарелками и кружками, деревянными ложками и столом. Сейчас же это всё представляло из себя груду черепков, щепок и трухи и, если бы он не знал наверняка, что это не так, он вполне мог предположить, что кто-то просто (хотя не понятно, каким образом и, собственно, зачем) занес в их с наставником дом груду этого хлама. И, что самое странное, этот бедлам был результатом проверки недавно выученного заклинания для починки предметов, опробованного на одной единственной, разбитой ради благой цели тарелке, стоящей на столе вместе с остальной посудой. Тарелка-то, в итоге, всё-таки починилась, Сайгус сейчас держал её в руках целую, без единой царапины. Но при этом всё, что находилось на столе помимо неё, да и, собственно, сам стол были разнесены на чистой силе слегка перестаравшегося юного мага. И теперь главное всё это убрать до прихода наставника. Сайгус уже приготовился приступить к заметанию следов с места преступления, как за его спиной раздалось вкрадчивое, безэмоцианальное и тихое шипение: - С-с-с-с-сшайгус-с-с-с-с-с-с-с… Мальчик застыл на месте. Шипение, тем временем, стало куда громче: - Чшем этсо тсы, во имя Мерлина, зсанятссс?! Сайгус ме-е-е-едленно обернулся. На пороге, скрестив руки на груди, стоял его наставник и смотрел раздраженным и слегка усталым взглядом то на весь этот бедлам за его спиной, то на самого предполагаемого виновника этого самого бедлама. Стало почему-то очень и очень стыдно. Сайгус открыл рот, чтобы объяснить Свартосу, что произошло, но смог выдавить из себя только: - Я… я… я… Бровь наставника взлетела вверх. Он ждал, когда его воспитанник выдаст что-то членораздельное, по крайней мере, хотя бы отдаленно напоминающее человеческую речь, но тот просто продолжал повторять один и тот же звук, опуская свою глупую голову всё ниже и ниже и краснея всё больше. В какой-то момент он замолчал окончательно и с опущенной головой принялся ожидать своего приговора.. Свартос закатил глаза и взмахнул рукой. Под действием невербальной хорошо контролируемой магии черепки собрались воедино и подлетели к нему. - Сайгус! Резкий оклик заставил мальчика вздрогнуть, поднять голову и в ожидании дальнейших указаний посмотреть на наставника. - Руки. Сайгус вытянул руки перед собой, и через мгновение в них приземлилась уже целая, но всё ещё с налипшими опилками глиняная посуда. - Здесь 5 тарелок. Кроме них есть ещё две чашки, четыре кружки и один кувшин. Всё это вымыть в реке, чтоб к обеду было чисто! БЕЗ МАГИИ! Разобьешь хоть что-то снова, останешься без доступа в лабораторию на месяц! Всё ясно? Мальчик энергично закивал, бережно прижимая к себе грязные тарелки. - Если всё ясно, то почему ты ещё здесь? Сайгус развернулся и помчался на выход, при этом внимательно следя, чтобы тарелки не выскользнули у него из рук. Возвращаясь назад после помывки тарелок, Сайгус заметил, как его наставник магией рубит недалеко стоящий дуб. Поставив тарелки в шкаф, мальчик забрал чашки и, аккуратно, стараясь не наступить в груду щепок и трухи, двинулся к выходу. *** - … всё в порядке. Гарри моргнул и перевел взгляд на профессора Флитвика, всё ещё стоящего на кафедре. Похоже он вновь настолько сильно погрузился в воспоминания, что не только пропустил тот момент, когда весь класс практически опустел, но и полностью прослушал, что в это время говорил ему профессор. Драко же всё это время стоял рядом и слушал за Поттера обращенную к тому подбадривающую речь профессора, который решил, что продолжительное молчание Гарри вызвано его огорчением от того, что его собственное, до этого правильно выполненное и исправно работающее заклинание в итоге взорвало его перо. Именно слизеринец первым заметил, что его друг вернулся в реальность, и хотел уже слегка встрять в этот разговор (хотя, учитывая, что за всё время Поттер не только не издал ни звука, но даже не сменил выражение лица на хотя бы немножко более заинтересованное, создавалось впечатление, что разговор у профессора шел сам с собой), как совершенно неожиданно голос подала непонятно зачем оставшаяся в классе Грейнджер: - Профессор Флитвик, я могу позаниматься с Поттером и Финниганом, если у них не получается. Драко от неожиданности проглотил все слова, крутящиеся до этого на языке. Как какая-то магглорожденная смеет соперничать с НИМ, Наследником рода Малфоев за право помочь ЕГО же другу?! Драко уже хотел высказать этой гриффиндорке всё, что он думает по поводу этой «гениальной идеи», как голос, наконец-то, подал обсуждаемый ими однокурсник: - Зачем? Разве не проще мне попросить Малфоя о помощи? Поттер с искренним недоумением уставился на Грейнджер. От столь пристального взгляда девочка смутилась и, слегка покраснев, потупила взгляд. За попыткой помочь однокурснику (и, что греха таить, блеснуть своими знаниями) она как-то позабыла, что мальчик учился на враждебном факультете. Драко же в это время светился как начищенный до блеска серебряный котелок. Он был по настоящему счастлив и горд, что его друг выбрал бы именно его, если бы тому потребовалась помощь. Это обстоятельство настолько улучшило настроение белокурого мальчика, что тот был готов смириться (пока) с присутствием Грейнджер с Гриффиндора и при этом не отпустить в её адрес ни одной колкости. - Сейчас ведь обед? Прилетевший со стороны Поттера вопрос стал полнейшей неожиданностью даже для Драко, уже, если честно, немного привыкшего к легкой рассеянности Поттера и неумению поддерживать человеческий разговор. Хотя, если подумать… - Я голоден, значит время обеда. Драко, пойдем. Малфою оставалось только тяжело вздохнуть, глядя как Поттер оперативно подорвался с места и направился к выходу, забыв и про профессора Флитвика, с улыбкой сейчас наблюдающего за уходящим Поттером, и про Грейнджер, уже окончательно оправившуюся от смущения и сейчас наблюдавшую за уходом слизеринца с искренним негодованием, шоком и возмущением мамочки, от разговора с которой решил сбежать нерадивый отпрыск. И, самое главное – про сумку со своими же учебными принадлежностями. - Гарри, сумка. Драко пришлось окликнуть Гарри, потому что тот явно вознамерился отправиться в Большой зал, забыв свои вещи в классе. Поттер обернулся, удостоверившись, что его вещи, как и Драко, перекинувший собственную сумку через плечо, но не сделавший ни шага по направлению к двери, остались около его места, и вернулся обратно. Флитвик в это время пытался замаскировать рвущийся наружу смех кашлем. Убедившись, что он больше ничего не забыл, Поттер подхватил Малфоя под локоть и тараном направился в сторону двери, вновь забыв об оставшихся в классе профессоре и однокурснице, из-за чего Драко пришлось прощаться и за него тоже. Мальчик даже попрощался с раздражающей его Грейнджер, причем заметив это только находясь на расстоянии нескольких метров от двери класса по направлению к Большому залу. Решив подумать над этой ошибкой немного позже, он попытался высвободиться из цепкой хватки бледной и худой руки своего друга. Безрезультатно: Поттер вцепился в него мертвой хваткой и тащил вперед довольно быстро, из-за чего все силы Малфоя были направлены на поддержание заданного темпа на грани бега, а всё внимание на попытках не споткнуться на ровном месте. Отпустил Поттер его только в паре метров от входа в Большой зал. Малфой же, потерев левое предплечье, которое подверглось подобному издевательству, двинулся следом за выискивающим подходящие места для себя и Драко Гарри. Обнаружив искомое, Поттер развернулся к находящемуся на некотором расстоянии Малфою и кивнул в сторону стола. Затем сел сам и сразу же пододвинул стоящую недалеко от него тарелку с тыквенным супом. Драко сел рядом буквально через полминуты и также потянулся за тыквенным супом. Ели оба, к слову, очень аккуратно, не торопясь, даже если учитывать, что Гарри был не на шутку голоден после того, как перестарался с заклинанием. Кстати, ввиду наступившего Хэллоуина стол был почти полностью завален исключительно тыквенными блюдами. Хотя, судя по отрешенному выражению лица Поттера, который вновь ушел в себя, тому сейчас было абсолютно всё равно, что именно придаст ему сил на оставшийся день и вечер. Драко слегка беспокоился. Сегодня Гарри с самого утра был рассеянным, постоянно уходил в себя, думал о чем-то и очень редко обращал внимание на окружающее его пространство. Нет, он, конечно, с первого дня их знакомства был слегка не от мира сего, но он хотя бы не выглядел как человек под действием Империуса (насколько вообще Драко мог представить действие Империуса). Даже Снейп, глядящий обычно с преподавательского стола на Поттера с таким выражением лица, словно тот лично виноват во всех его проблемах, сейчас просто внимательно смотрел на Поттера, словно взглядом хотел проверить на наличие вредоносных заклинаний или зелий. Тот же в ответ никак на это не реагировал, хотя обычно всегда чувствовал взгляд Снейпа даже через толпу учеников в коридоре и оборачивался уже на чистых рефлексах, безошибочно находя источник столь пристального внимания к своей персоне. Наконец, с обедом было покончено, и Поттер, что-то там пробурчав себе под нос про сверх важные дела, вылетел из Большого зала (ну, ладно, не вылетел, а выбежал… то есть вышел… быстро… очень быстро). Порыв любопытства и беспокойства заставил Малфоя последовать за ним, но догнать того, увы, не получилось. Поэтому, выдохнув и мысленно пожелав Гарри удачи в его делах, насколько бы важными те ни были, Малфой развернулся и уже собирался отправиться в Слизеринскую гостиную доделывать заданное профессором Макгонагалл эссе, как его окликнул также окончивший трапезу и направившийся в подземелья Снейп. - Мистер Малфой, в мой кабинет. Драко пошел следом за стремительно удаляющимся крестным. Он не помнил, чтобы нарушал какие-либо правила, учился пока хорошо и даже с гриффиндорцами не ругался, хотя иногда очень и очень хотелось. Возможно ли, что крестный решил спросить о Поттере? Вполне возможно, учитывая, что Драко единственный с кем Поттер общается чаще, чем на уровне простых приветствий и прощаний. Перепалки Поттера со Снейпом в коридоре не очень-то походят на нормальное общение. Так, уйдя в собственные мысли, подобно своему другу, Малфой спускался в подземелья следом за слизеринским деканом. *** Поттер направился прямиком в заброшенный туалет для девочек. Он обнаружил его недавно и совершенно случайно: после посещения больничного крыла он умудрился вместо туалета для мальчиков обнаружить этот заброшенный туалет для девочек. Причем то, что это туалет для девочек он понял только после того, как то ли разгневанный, то ли слишком смущенный, то ли и то и другое вместе призрак девочки наорал на него, объяснив «недалекому мальчишке», почему ему нельзя здесь справлять свои дела. Выгнанный Поттер сделал тогда себе зарубку в памяти о местоположении этого помещения. Так, на всякий случай. Мало ли что… - Гарри, а ты не хочешь узнать, как я умерла? Правда, оказалось, что довесок в виде соскучившегося по общению местного привидения, исправно отгоняющий всех желающих посетить это место, умел так же исправно действовать на нервы отдельно взятым молодым (по меркам тела) волшебникам. Поттер даже подумал, что неплохо было бы отыскать еще одно подобное (то есть заброшенное, забытое, никому не нужное, в общем, такое, где мало кто бывает) помещение, только более тихое. Идею о том, чтобы избавить это помещение от привидения пришлось отбросить еще на стадии зарождения, по причине полезности и относительной безобидности этого самого привидения. - А кстати, а что ты варишь? Никогда не слышала о подобном зелье… «Запомни: привидение полезно! К тому же, ритуал изгнания очень сложен и ты его в этом возрасте просто не вытянешь! Просто потом найди себе другое помещение и всё!». Поттеру приходилось успокаивать себя, попутно бросая в стоящий на самодельной (пришлось потрудиться, чтобы её наколдовать, и то на поддержание этого заклинания уходила большая часть сил, чем, собственно, на само зелье) горелке котел тонкую веточку ивы, «любезно» одолженную у Гремучей ивы буквально пару минут назад. Гарри потер правое плечо, которое до сих пор болело после неудачной попытки драчливого дерева переломать обидчику все кости, но, увы, сумевшего только немного задеть мелкого и верткого первокурсника по касательной. Следом в зелье полетела барвинка – последний ингредиент в этом зелье. Осталось лишь подождать до захода солнца. К тому моменту зелье успеет настояться, и можно будет прочесть финальное заклинание с вливанием магической силы, а уже потом зелье можно принять. Главное, чтобы он помнил и рецепт зелья, и само заклинание правильно. Потому что если это не так, то до завтрашнего утра он может и не дожить… Слишком опасно? Слишком глупо? Да это так. Но, увы, это единственный способ, который… - Ну, Га-а-а-а-а-а-а-а-ар-р-ри-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!!!!!! Какое счастье, что это зелье довольно таки простое и быстро приготавливаемое (если не считать времени ожидания, конечно же), иначе после таких завываний у самого уха любое бы зелье, в которое ингредиенты всё ещё надо было забрасывать и при этом помешивать постоянно, приказало бы долго жить из-за резких движений зельевара. Посетовав на невозможность скоро и безболезненно для собственных нервов и здоровья избавиться от проблемы, Поттер перевел свой взгляд на призрака. И чуть не отпрянул от полупрозрачного любопытного лица, находящегося всего в паре сантиметров от его собственного. - Что? Прозвучало слегка грубовато, хотя приведение, приятно удивленное хотя бы такому вниманию интересующего её мальчика, вряд ли об этом задумалось. Вместо этого, она ещё раз спросила: - Что это за зелье такое? Расскажешь? Оно ведь не запрещённое, верно? На этих словах девочка с опаской покосилась на всё ещё кипящее варево, которое, к слову, всего пару секунд назад лишилось своего источника тепла в виде наколдованной горелки и сейчас просто докипало. Поттер снова посмотрел на своё зелье. Брови сошлись к переносице, голова слегка наклонилась в сторону. Затем его лицо разгладилось, он пожал плечами и, повернувшись в сторону привидения, старавшегося держаться подальше от котла, словно то, что там варилось, могло причинить ей вред, произнес: - Не знаю. Не уверен. Вряд ли. А разве есть список запрещённых зелий? На этих словах Гарри с интересом, которого не демонстрировал ни на занятиях (даже по зельеварению, впрочем, по понятной причине), ни в повседневной жизни после приезда в Хогвартс, взглянул в глаза недоверчиво уставившемуся на него приведению. Та, будто неохотно, ответила: - Я сама его не читала, но от старших слышала, что он где-то в библиотеке, в запретной секции, в разделе, посвященном различным опасным зельям… А это зелье правда безопасно? Что-то мне от него слегка не по себе… «Запретная секция? Опасные зелья? А это привидения более полезно, чем я думал. И, похоже, в этот раз я узнал нечто действительно интересное». - Думаю, да. И мальчик вновь отвернулся к своему зелью. Он был твердо намерен дождаться его приготовления. Девочка-привидение, покружив слегка над мальчиком и довольно быстро остывшим котелком с зельем, решила вылететь на прогулку. Оставаться рядом с этим зельем в одном помещении ей почему-то было некомфортно. *** Рон Уизли злился. Впрочем, ничего особо удивительного в этом не было. С момента поступления Поттера на Слизерин всё пошло наперекосяк: мало того, что Избранный теперь учиться на другом факультете, так к нему ещё и не подобраться из-за этих чертовых слизней во главе с этим белобрысым Малфоем. Правда, в этот раз причиной его негодования был не Поттер и даже не Малфой, а чертова заучка Грейнджер с его собственного факультета. - Надо говорить «левиОса», а не «левиосА», - Рон спародировал, как его на уроке «учила» его соседка. – Она ночной кошмар! Неудивительно, что у неё нет друзей! Идущие рядом с ним Симус Финниган и Дин Томас согласно кивнули. Эта Грейнджер умудрилась достать почти всех первокурсников Гриффиндора своими нравоучениями и бесконечными «попытками помочь неучам», которых, если честно, никто не просил. Даже Невилл Долгопупс, также присоединившийся к их компании, мог только вздохнуть и попытаться в очередной раз заступиться за девочку перед однокурсниками. И хотя эти попытки, как и до этого, не возымели особого эффекта на ворчащего Уизли, всё же попытаться стоило. Хорошо ещё, что оставшаяся в классе с профессором Флитвиком, а также Поттером и Малфоем Гермиона не слышала ни слова из этого разговора (хотя разговаривал преимущественно Уизли, да и то скорее просто жаловался, пока его друзья молча выслушивали его тираду). Если бы она его услышала, то, наверное, очень сильно бы расстроилась. Четверка гриффиндорцев направлялась в Большой зал на обед. *** Настроение у Величайшего Волшебника, кавалера Ордена Мерлина, директора Школы чародейства и волшебства, председателя Визенгамота и прочее, прочее, прочее, было на редкость… хотя, нет, не редкость, но всё равно оно было позитивным. Несмотря на то, что Поттер поступил на Слизерин, мальчик так и не смог, судя по тому, что ему очень неохотно рассказывал скривившийся от поднятия ненавистной ему темы обсуждения Поттеровского отродья Снейп и что он сам смог увидеть, Гарри так и не смог завести себе верных и хороших друзей на Слизерине. Конечно, он неплохо общался с мистером Малфоем, но явно не настолько хорошо, как если бы тот стал ему лучшим другом. А это значит, что всё ещё есть шанс, что Гарри вполне можно вернуть на сторону света. Главное, только теперь понять, что и как можно для этого использовать. А для этого следует ещё немного понаблюдать за Поттером. Дамблдор с улыбкой сделал глоток из чашки с невероятно сладким чаем. Какой сегодня прекрасный денек! *** Профессор Квиррелл был слегка взволнован предстоящим действом. Ему было необходимо незаметно от всех учеников, учителей, портретов, призраков и директора Хогвартса доставить тролля в подземелья замка. Лучше всего это сделать где-то в начале праздничного ужина, когда весь ученический и преподавательский состав, а также неугомонные привидения будут в Большом зале, и ему останется только разобраться с портретами. В прошлом, будучи всего лишь преподавателем по магловедению и не самым сильным волшебником, даже если бы он попытался провернуть подобное, его идею ожидал бы полнейший провал. Но теперь, обретя поддержку Величайшего Темного Лорда, а также инструкции, как именно можно провернуть его план, Квиринус Квиррелл был, как никогда, уверен в себе. И если сегодня у него всё получиться, то очень скоро не только он, но и все магическое сообщество вспомнят и смогут убедиться, как велик его Повелитель… *** Наверное, многим было интересно узнать, как именно выглядят покои декана Слизерина. Вероятно, если бы у какого-нибудь ученика или выпускника факультетов Гриффиндора, Пуффендуя или Рейвенкло спросили об этом, то первое, что бы он представил, было какое-нибудь мрачное помещение, в котором даже свет создавал бы атмосферу ужаса, обязательно со старыми шкафами с разбитыми стеклами и покосившимися плочками под всякие смертельные зелья и яды и с паутиной по всем углам. Если бы это спросил такой же ученик или выпускник, то он в ответ бы лишь покивал, сказав, что тоже представляет себе нечто подобное. Но если бы это был ученик или выпускник факультета Слизерин, то он бы лишь закатил глаза, посмеялся, а то и вовсе посоветовал бы провериться у мадам Помфри на проклятие отупления или разжижения мозга. Потому что каждому из слизеринцев, если и не приходилось лично бывать в покоях своего декана, то уж точно доводилось слышать от других, тех, кто там побывал, что та реальность, которую себе напридумывали все остальные ученики Хогвартса, совершенно не соответствует действительности. На самом деле покои слизеринского декана можно было назвать вполне себе уютными. В ней было четыре комнаты: спальня с ванной, кабинет, собственная зельеварня и гостиная, дальше которой ни один посетитель не допускался, а потому просто не мог оценить три другие комнаты. Светло-зеленые обои с узором из листьев; огромный мягкий зеленый же ковер с круговыми узорами, покрывающий весь пол в гостиной, не дающий холоду каменного пола добраться до хозяина покоев и его гостей; шкаф с зельями, вечно фигурирующий во всех фантазиях учеников других факультетов, был очень чистый, а главное, целый, под завязку набитый всевозможными лечебными или очень редкими и трудными в приготовления зельями, а также номерами газет и журналами для зельеваров; второй, почти такой же, как и первый, шкаф с книгами по зельеварению и защите о темных искусств, расставленных по темам и внутри одной темы по алфавитному порядку фамилий авторов; большой камин с чайничком наверху и небольших чашечек с разными травяными сборами; около камина – чайный столик с чашками для хозяина и его гостей, а также недочитанная газета; рядом со столиком стоят два кресла и один диванчик, все с зеленой обивкой с изумрудными узорами; по всему периметру комнаты развешаны керосиновые лампы, не зажженные из-за достаточного света от люстры со свечами; посреди комнаты стоит покрытый темно зеленой скатертью стол, который в равной степени может использоваться и как обеденный, когда не хотелось или не было сил в Большой зал, чтобы поесть, и как письменный, когда работы студентов не хотелось тащить в кабинет на проверку; рядом со столом – стулья с серебристой обивкой; и всё это убранство абсолютно чистое, никаких паутин по углам, никакого метрового слоя пыли, никаких обшарпанных обоев, поломанной мебели или порванной обивки или скатерти. Такой была гостиная Северуса Снейпа, профессора зельеварения, декана факультета Слизерин, Ужаса Подземелья и прочее, прочее, прочее. И именно здесь сейчас находились сам профессор и один из учеников его факультета, Драко Малфой. Драко с интересом осматривал окружающее его пространство. Ещё бы! В первый раз в гостиной крестного в Хогвартсе! Правда, осматривать особо было нечего, разве что шкафы с зельями или книгами или узоры на обоях, ковре или обивке мебели. К тому же, рядом всё ещё находился профессор Снейп, который сверлил Малфоя нетерпеливым взглядом, при этом стараясь молча дождаться, когда же тот, наконец, завершит свой осмотр. Убедившись, что внимание крестника вернулось к нему, Снейп решил перейти сразу к тому, зачем, собственно, и позвал Малфоя на разговор: - Мистер Малфой, сводите Поттера в больничное крыло. - Зачем? Вопрос вылетел раньше, чем Малфой успел вообще обдумать сказанное ему деканом. Конечно, тот же тоже заметил, что с Поттером сегодня что-то не так. И, судя по тому, что вместо ответа Драко получил лишь вопросительно поднятую бровь, собственный вопрос, учитывая сложившуюся ситуацию, действительно был слегка… глуповатым. - Я имею ввиду, конечно, я поговорю с ним, попрошу… - Мистер Малфой, вы меня, наверное, не услышали? Я сказал СВОДИТЬ Поттера в больничное крыло, а не ПОПРОСИТЬ СХОДИТЬ. Драко недоумевающее уставился на профессора. Зачем ему надо Поттера водить за ручку… А хотя, учитывая, что он может по дороге потеряться в собственных мыслях и, в итоге потеряться уже в реальности в коридорах школы, то да, имеет смысл, во избежание, лично его отвести. Поняв это, Драко послушно кивнул и произнес: - Хорошо, отведу. Мне прямо сейчас идти за Гарри? Снейп слегка дернулся при упоминании имени отпрыска Джеймса Поттера. При этом он мысленно отметил, что Драко, подружившись с Поттером (Снейп мысленно скривился) стал куда спокойнее и… взрослее, что ли (ему всё ещё было 11 лет)?! Учитывая, что до этого Драко был, как и многие дети его возраста, капризным, эгоистичным и довольно активным (насколько это возможно для воспитанного в аристократической семье), подобная перемена в поведении этого ребенка была весьма заметной. Общение с Поттером, за которым постоянно требовался присмотр, и который и сам был невероятно спокойным и собранным, явно пошло сыну Люциуса на пользу. Вернувшись из своих мыслей, Северус Снейп заметил взгляд младшего Малфоя, всё ещё ожидающего ответа на свой вопрос и, судя по всему, уже готового отправиться на поиски Поттера. - Да. Желательно, чтобы до ужина мистер Поттер оказался в больничном крыле. Потому что тогда до, во время или сразу же после ужина, Снейп сможет заняться здоровьем мальчишки. И к завтрашнему утру ему уже не нужно будет беспокоиться об этом (по крайне мере, он на это надеялся). - Тогда я пойду его искать. До свидания, крестный. Драко же, быстро попрощавшись, отправился на поиски своего друга. То, что его крестный, которому явно Гарри, почему-то, жутко не нравился, сказал, что состояние Поттера требует от того посещения больничного крыла, уже говорило о том, что с ним всё было не очень хорошо. Только бы ещё знать, где его искать… Снейп же, после ухода мистера Малфоя, потер переносицу, встал из-за стола и отправился в зельеварню. В больничном крыле (в том числе благодаря Поттеру) стремительно опустошался сваренный деканом Слизерина ещё до начала учебного года запас умиротворяющего бальзама. Да и у него самого остался последний флакон. Поэтому всё оставшееся до ужина время профессору явно предстоит провести в компании кипящих котлов.