***
С началом судов Шурик сразу же вернулся к учёбе и работе в клубе. И если против первого Мирон ничего не имел, то второе ожидаемо напрягло. Теперь он знал, что дело не в деньгах, и это съедало изнутри. Мирон полагал, что после Нового года Шурик почувствует себя свободнее и даст волю внутренней богине дома, но этого почему-то не произошло. Мирон бесился. Чтобы докопаться до ночной работы, Мирону нужен был повод, но Шурик его не давал. Не забрасывал быт, возвращался с утра еле слышно и не доставлял никаких проблем. Так они и вернулись к прежнему ритму жизни: пересекались только за ужином, ночевали вместе, но кроме этого не происходило ровным счётом ничего. Ни тебе доверительных разговоров о личном, ни неловких ситуаций, ни кружка по домоводству. Мирона это разочаровало. Странная реакция, чтобы не сказать большего, но, по крайней мере, ему хватило духу себе в этом признаться. Что с этим делать дальше, Мирон уже не знал. Он знал только то, что его бесит чёртов клуб! Через месяц Мирон наконец-то узнал, почему он ни разу не видел Шурика в женской одежде после Нового года. Как оказалось, Шурик нахватал море долгов за прошлый семестр, поэтому половину выходных писал курсовые по нескольким предметам сразу. И в этот раз он настолько засиделся, что теперь опаздывал на работу. Мирон глянул на время, когда Шурик, выкрикивая нечленораздельные слова, рванул из комнаты в коридор. Судя по всему, тот задерживался как минимум на полчаса. — Блин, — тихо ругнулся Шурик, копошась в коридоре. — У меня молния заела. — Тебе помочь? — Нет! — раздражённо заорал Шурик. — Вообще не выходи в коридор, пока я не уйду! Мирона будто ведром холодной воды окатили. Во-первых, что это за тон?! Во-вторых, какого чёрта он не должен был куда-то выходить в собственной квартире? Мирон не поленился и назло Шурику вышел в коридор. — Это ещё почему? Несмотря на недовольство, Мирон взял себя в руки и вместо того, чтобы ругаться, сначала решил узнать, в чём дело. Шурику стоило воспользоваться этим шансом. Неизвестно, когда им обоим так повезёт. Увидев его, Шурик надул щёки и повернулся к Мирону спиной. — Тогда помоги, — буркнул он. Молния заела на том самом красном платье. Мирон спокойно выправил кусок застрявшей ткани и застегнул замок до конца. — Больше не выходи, когда я прошу, — тихо попросил Шурик, надевая тёплые штаны на капроновые колготки. — Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня в таком виде. Мирон ждал объяснений, но их не последовало. — Почему? — уточнил он, тяжело вздыхая и складывая руки на груди. — Потому что ты странно реагируешь, — констатировал Шурик и серьёзно посмотрел Мирону в глаза. — Это я странно реагирую? — Мирон особенно выделил слово «я» и нахмурился. Совершенно очевидно, что странно себя вёл в новогоднюю ночь уж точно не он. — Ты ко мне как-то иначе относишься, когда я так выгляжу, — протараторил себе под нос Шурик, застёгивая ботинки. Затем он еле слышно добавил: — Тебе всегда было плевать на мои ноги… Тут Мирон не выдержал и повысил голос: — Да потому что ты постоянно ходишь в своих уродских шароварах! И почему я об этом слышу спустя месяц?! Мы же договаривались! — Не ори на меня, — чуть громче попросил Шурик, яростно укутавшись в шарф. — Хорошо! Это всё я! Я чувствую себя странно рядом с тобой, когда я так выгляжу! Доволен? Мирон не ожидал, что диалог пройдёт напряжённо. Он преследовал совершенно другую цель, но реакция Шурика застала его врасплох. Шурик готов был сказать что угодно, лишь бы больше не возвращаться к идее одеваться дома в то, что ему нравится, и Мирон не мог понять, почему. — И поэтому я больше не буду этого делать. Я хочу разделить отдых и работу. Если тебе так сложно дать мне немного личного пространства, в следующий раз я буду одеваться уже там, — обиженным тоном заявил Шурик и шагнул за порог. — Я пошёл! Раньше Мирон мог бы чем-то угрожать Шурику, чтобы его остановить, но он своими собственными руками вырыл себе могилу и отрезал все рычаги воздействия. Шурик попросту не дал ему право выбора. Конечно, это было только его дело, как одеваться дома… но ведь он был не против ещё совсем недавно? Казалось, что этот вопрос был уже давно решён в пользу Мирона! Его расстроила эта идиотская ссора, и он с горя наелся мороженого на ночь под первый сезон глупого подросткового сериала с Нетфликса. Где-то в третьем часу утра, после особенно сопливой серии, до Мирона дошло, что он ревнует. Шурик жил с ним в одной квартире и готовил ему. Они даже спали вместе, чёрт возьми! Казалось бы, что Мирону ещё надо? Но его дико бесил тот факт, что кому-то доставался Шурик в платье, а ему — нет! Не то чтобы Мирону так хотелось смотреть на ноги Шурика, его просто раздражала эта ужасная несправедливость! Зачем жизнь сделала Мирона таким собственником? Почему из-за этого он был вынужден заедать свою печаль, лёжа на диване глубокой ночью, пока Шурик отрабатывал свои ноги в клубе? Что теперь со всем этим делать? Так много вопросов. Так мало ответов.***
Пришлось сделать вид, что всё в порядке. У Мирона просто не было причин останавливать Шурика. «Потому что я так хочу» — повод сомнительный. К тому же, это было нечестно по отношению к самому Шурику. В отличие от Мирона, тот ничего не просил и тем более не требовал. После смены адвоката и непомерной траты денег (Мирон даже забеспокоился, останется ли что-нибудь от наследства после) суды проходили менее напряжённо. Где-то на четвёртом заседании стало понятно, что дело решится в пользу Мирона и Шершанских. Вопрос был в том, посадят ли дядю в тюрьму. Потому что если нет, то, можно сказать, что толку от этого решения никакого. Дядя был не из тех, кто умеет проигрывать. Насколько же мерзко было состоять в родстве с предавшим семью, настолько же тяжело было от осознания, что отец так никогда и не узнает, каким гнилым человеком был его кровный брат. Мирон погружался в самые мрачные мысли, когда на суде обменивался с ним холодными взглядами. Возмездие шло полным ходом, но отчего-то поганая дыра в душе всё не затягивалась. Справедливость могла восторжествовать уже к концу зимы, а толку? Отца это всё равно не вернёт. — Ты в порядке? — уточнил старший Шершанский, выходя из здания суда. — В полном, — соврал Мирон и уверенно кивнул. — Мальчики, мы сейчас поедем на очень важную встречу на другой конец города. Вы сегодня на метро, — сообщила мама Юры. — Хорошо? После короткого прощания Мирон с Юрой остались одни. Для обоих такой поворот событий стал сюрпризом, и они оба понятия не имели, как добираться до станции. — Хоть бы предупредили, — недовольно ворча, Юра уткнулся в телефон. Мирон огляделся по сторонам. Будь он один, ему бы пришлось обращаться за помощью к прохожим. Прошло уже два месяца, а он так и не купил себе телефон. Настолько привык жить без него, что даже смысла в нём не видел, пока не столкнулся с подобной ситуацией. Взгляд Мирона привлёк ресторан на углу, логотипом которого оказался нарисованный стейк. — Так, ну ничего криминального, идти всего десять минут, — огласил Юра. — Может, пойдём поедим? — предложил вместо этого Мирон. Юра покосился на него с недоверием. — Я угощаю, — пояснил Мирон. Юра невинно пожал плечами и согласился.***
Насколько дружелюбнее Юра становился, если его покормить! Так сразу и не скажешь, что он из обеспеченной семьи. После того, как они регулярно стали видеться на судах, Мирон невольно заинтересовался им. Раньше Юра казался унылым и скучным задротом в очках, но спустя несколько заседаний в нём обнаружились и интеллект, и задор, и даже дерзость. По просьбе Шурика (Мирон всё ещё не верил, что по своей воле) обычно инертный Юра разобрался в деле и комментировал процесс наравне с четой Шершанских, когда они возвращались домой. Отнёсся с пониманием к ненависти Мирона, хвалил за сдержанность и подкинул пару идей для обсуждения с адвокатом. Всё это раскрыло Юру с другой стороны, и Мирон начал всерьёз рассматривать перспективу общения с ним на равных. — Я что, похож на человека, который знает, чем он хочет заниматься по жизни? Умоляю! — А с фирмой ты что будешь делать? — уточнил Мирон. — Мы с тобой в каком-то смысле будущие коллеги. — И не мечтай, — Юра махнул рукой. — Я не знаю, о чём родители думали, когда проворачивали эту аферу. Оно мне вообще не сдалось. — Понятно. Значит, я буду один со всем разбираться, а ты просто поимеешь с этого процент… Мирон ответил с нескрываемым сарказмом. Он изначально знал, что всё этим кончится, когда соглашался на условия Шершанских. — Я очень тебе сочувствую, — рассмеялся Юра. Мирон заказал вино к стейку и ничуть не жалел об этом решении. Напряжение, с которым он вышел из зала суда, как рукой сняло. — А ты? — задал вопрос Юра. — Хотел бы вернуться в спорт? — Откуда ты… — От родителей, — сразу ответил Юра. — Твой отец очень много про тебя рассказывал. Мирону стало приятно, что Юра узнал об этом не от Шурика. — Нет, это не имеет смысла. За два года я уже потерял навык. — Ну потерял, и что теперь? Разве это важно, если тебе нравится кататься? — Мне куда важнее хорошо зарабатывать. С моей нынешней формой я карьеру на льду уже не построю. Поздняк метаться, — пожал плечами Мирон. Юра съел только половину стейка, и Мирон уже минут пять раздумывал, не доесть ли вторую. Чего добру пропадать? — Да нахрена эти деньги, если счастья не будет? — Очень легко об этом рассуждать, когда у тебя их много, — осудил Мирон и стащил тарелку Юры прямо у него из-под носа. Юра не стал возражать и обменял стейк на остатки вина Мирона. Он демонстративно перелил их в свой бокал. — Ну вот заработал ты все деньги мира, и что потом? — не унимался Юра. — Семья. Юра приподнял брови, изображая удивление. Тема быстро сменилась. Юра не торопился раскрывать все постыдные факты своей биографии, но что-то Мирону удалось узнать. Например, о его братском комплексе. Почти все переживания Юры так или иначе касались его сестры. Мирон хорошо запомнил эту девочку. Все Шершанские её любили, но Юра относился к ней с особым трепетом. Даже вдалеке от дома он отзывался о ней с теплом и заботой. Будь у Мирона сестра, он бы так же на ней помешался. Юра поделился о сложностях в работе над романом. Ему казалось, будто он достиг потолка в роли помощника, и теперь в его участии становилось всё меньше смысла. Шурик ему этого не говорил, но лишь из вежливости, как казалось Юре. Сам он уже давно чувствовал себя бесполезным. Шурик многому научился за последнее время, особенно в результате своего зимнего затворничества. — Уж не знаю, чем вы там занимались, но он словно прозрел, — подколол Юра. — Да просто времени для писательства стало больше. Он ведь обычно носится повсюду, как угорелый. — Есть такое, — усталым тоном подтвердил Юра. Разговор вежливо прервал подошедший официант. Он поставил перед Мироном красивую песочную корзинку со свежей малиной в прозрачной сахарной глазури. На краю блюдца лежала визитка. — Вам комплимент от девушки за третьим столиком у окна. Приятного аппетита! Официант кивнул и покинул ребят. — Ого, — поразился Юра. — Вот это популярность! Я такое только в фильмах видел… — Она симпатичная? — спросил Мирон, замечая интерес Юры в сторону предполагаемой щедрой девушки. Сам Мирон при этом даже не развернулся. Откровенно говоря, он не любил инициативу в вопросах романтики. Ему нравилось всё контролировать, а девушки, способные на подобные ухаживания, явно не дали бы ему вести в отношениях. С такими сложно. — Ещё как! Блондинка, — прокомментировал он и перевёл взгляд на Мирона. — Позвонишь ей? — Не-а, — пожал плечами Мирон и взял ложку, собираясь полакомиться десертом. — Мне больше рыжие нравятся. И скромные. Юра вылупился на него. — Фто? — спросил Мирон с набитым ртом. — Я просто фётко знаю, фто мне нужно. — Можно личный вопрос? — Валяй, — кивнул Мирон. — Когда ты заведёшь девушку, куда ты денешь Шурика? Мирон напряг извилины и сдвинул брови. — Не понял. Почему я должен его куда-то девать? — Ну ты ведь хочешь семью. Значит, будешь жить со своей девушкой, правильно? Шурику надо будет куда-то съехать. Мирон проглотил очередной кусок десерта и пожал плечами. — Я так далеко не думал. Её ещё встретить надо… — Позади тебя сидит красотка. И она в тебе заинтересована. — Она не рыжая. И слишком смелая, — покачал головой Мирон. — Это важно. Юра закатил глаза. Тема снова сменилась. Они проговорили ещё несколько часов, пока к ним снова не подошёл официант и вежливо попросил закрыть чек до конца его смены. — Уже так много времени? — удивился Юра и впервые за всё время потянулся за телефоном. Как только он посмотрел в экран, его лицо исказилось в ужасе. — Что такое? — сразу спросил Мирон. — Восемь пропущенных от Шурика, — ответил Юра и поднёс трубку к уху. После недолгого разговора по телефону Юра засобирался на выход. Мирон расплатился и пошёл следом. — Мы в жопе, — констатировал Юра. — Никто из нас не предупредил его, что мы задержимся. — Как бы я предупредил? У меня же телефона нет. — Блин, точно! — Юра хлопнул себя ладонью по лбу. — А ты чего мне не напомнил? Мы его напугали! — Да? — Мирон искренне удивился. — Я как-то не подумал… По дороге Юра сокрушался о бедном Шурике, надумавшем себе невесть что. — Знаешь, обо мне он так не переживает, когда я перестаю отвечать, — поделился Юра. — Хотя у меня и не сидит поехавший дядя на хвосте. Но тебе я вообще не завидую. Он ещё недавно на тебя жаловался, а теперь ещё и это… — На что он жаловался? — напрягся Мирон. — А то ты не знаешь! — взмахнул руками Юра. — Сказал «а» — говори «б», — холодно отрезал Мирон. — Когда он попросил тебя не смотреть, а ты всё равно попёрся, конечно же. Мирон изобразил на своём лице крайнюю степень удивления. — И из-за этого он жаловался? — А что тебя удивляет? На его месте я бы съехал от тебя после такого. — Ты просто не знаешь всей ситуации. И вообще я взбесился первым, — Мирон сложил руки на груди. — Что это за недоверие? — Нет, ты нихрена не понимаешь. Это ты подорвал его доверие. Он попросил тебя не делать то, что ему некомфортно, а ты взял и сделал именно это! — Да он драматизирует, — попытался оправдать себя Мирон, хотя описание Юры и правда звучало ужасно. — Мда-а-а, — протянул Юра с осуждением в голосе. — Вот увидишь, Шурик от тебя сам быстрее съедет. Доведёшь ты его, точно тебе говорю! От пророчества Юры стало не по себе. Неужто Мирон на самом деле настолько невыносим? Вроде бы всё начиналось с того, что Шурик искал внимания и признания Мирона. А сейчас заканчивалось тем, что он сбегал от него в клуб и не желал показывать часть своей жизни. Всё как-то очень резко изменилось, и Мирону это не нравилось. Когда Мирон вернулся домой, на пороге его никто не ждал. Обычно Шурик ещё в коридоре нападал с кучей вопросов, но теперь даже не вышел из комнаты. Очевидно, в этот раз он сильно обиделся. Заходить к нему Мирон не стал. Ему не давал покоя разговор с Юрой о личном пространстве. Если Шурик закрыл дверь в свою комнату, то, получается, не хотел разговаривать? Перед тем, как лечь спать, Мирон широко открыл дверь в свою комнату. Таким образом он хотел дать Шурику понять, что готов к диалогу. И вообще-то ждёт его для совместного сна. Но уже час Мирон ворочался в кровати, а Шурик всё не приходил. Ожидание стало невыносимым. Очень хотелось вскочить с кровати, выбить дверь в комнату Шурика с ноги и силой уложить его рядом с собой. Наконец Мирон услышал заветное щелканье соседней двери. Однако Шурик прошёл мимо и ушёл в ванную. Тревога и тоска нарастали с каждой минутой. Что Мирон мог такого сказать проходящему мимо Шурику, чтобы тот смилостивился и пошёл на контакт? Выдумывать ничего не пришлось. На обратном пути Шурик свернул в сторону комнаты Мирона и тихо прилёг рядом, забравшись под одеяло. Внутри Мирона зародилось какое-то странное чувство, которое он не смог истолковать. Руководствуясь только им, Мирон развернулся в сторону Шурика, протянул руки и обнял его со спины. — Прости, — шепнул он на ухо. — Я очень виноват. Руки Шурика были безумно холодными, да и весь он был холоднее обычного. Мирон прижал его сильнее в попытке согреть. Через минуту послышались тихие всхлипы. — Купи себе телефон, — жалобно попросил Шурик. — Завтра же куплю, хорошо? Извини, я не хотел, — прошептал Мирон. Шурик развернулся и уткнулся носом Мирону в шею. — Я волновался. — Я знаю. Теперь всегда буду предупреждать. Мирон погладил его по голове. Шурик успокоился и согрелся довольно быстро. Только когда он тихо засопел, Мирон смог отключиться.