Новый бывший

В один из дней, когда, казалось, ничего не предвещало беды, Ева Лепс проснулась в особняке своего отца. Телефон издавал противные звуки — звенел будильник. Девушка старалась вести здоровый образ жизни и даже бегала по утрам. Она встречалась с Алексеем уже полгода и, казалось, идеальнее парня было не найти. Но, видимо, только казалось. Не успела Ева пробудиться ото сна и сесть на постели, как телефон издал несколько звуков, извещающих о пришедших сообщениях в социальных сетях. Ева взяла айфон в руки и быстро пробежалась глазами по уведомлениям. Сообщения в Инстаграмме заинтриговали. По мере их прочтения лицо девушки приобрело ярко-красный оттенок, брови нахмурились, а челюсти плотно сжались. — Вот урод! Ненавижу! — она со всей злости швырнула телефон в стену. Конечно, а какая может быть реакция, когда ты видишь доказательства измены своей второй половинки? — Козёл! Сволочь! Негодяй! Тварь! — ругаясь, спустилась вниз на кухню. Судорожно пыталась успокоиться. — Это кого ты так поливаешь? — удивился вошедший в кухню Лепс, — Что случилось? — увидел покрасневшее лицо дочери и еë трясущиеся руки, — Ев? — Лёша! Вика! Они… Он мне изменил! Козёл! — буквально швырнула стакан на стол, но посудина уцелела. — Ты уверена? Есть доказательства? — подошëл к ней. И у Евы окончательно сдали нервы. — Мне фотки присла-а-али… — протянула и зарыдала, закрыв лицо руками, опустилась на стул. — Тише-тише, всë хорошо… — крепко обнял еë, — Я так и знал, что он тот ещë урод… — Я думала… Думала, он меня любит… — всхлипывала. — Знаю я эту Вику… Стерва она, — обнимал и гладил дочь по спине. Ева зарыдала ещë сильнее. — Папа, что же мне теперь делать.? Я жить без него не могу… — подняла на него полные слёз глаза. — Он тебе хоть что-нибудь написал? Сказал про эту блогершу? — прижал еë голову к своей груди и чмокнул в макушку. — Нет… Он мне даже на сообщение последнее не ответил… — протянула и зарыдала с новой силой. — Вот говно… — выругался, — Что ты ему написала-то? — Я написала, что скучаю и люблю. Спросила, когда мы сможем встретиться… — Ну правильно, не ответил, потому что развлекался с этой блогерской подстилкой… — невесело хмыкнул. — Зачем ты так со мной?! — громко вскрикнула, пытаясь вырваться из его объятий. В кухню зашла Ирина. — Ева, Гриша, что происходит? Почему кричишь, малышка? — Этот урод обидел мою дочь… Пойдëм отсюда, — помог Еве подняться и, обнимая еë, вывел из кухни, — В твою комнату? — Нет! Я туда не пойду! Там… Там… — у Евы началась истерика, и она уткнулась лицом в грудь отца, стуча по его плечам кулачками. — Хорошо, тогда в гостиную, — поддерживая девушку возле себя, повëл еë туда, куда и сказал. В комнате усадил дочь на диван и укутал в плед, потому что Еву начало трясти, как в лихорадке. — Евочка, пожалуйста, успокойся, — Ирина прошла в гостиную вслед за ними и села рядом с Евой, — Ни один мужчина не стоит твоих слез, дорогая, — нежно обняла. — Он… Он… С другой… За моей спиной… — всхлипы не давали ей нормально говорить. Лепс прижал еë к себе, и Ева тихонько завыла в отцовскую футболку. Это был полный обиды и боли стон, крик души хрупкой девушки, которую бросил первый в еë жизни мужчина, при этом ещë и изменив с другой. — Ева, он тебя недостоин. Ты самая лучшая на свете девушка! Пусть он катится к чертям, ты достойна лучшего, — пыталась поддержать. — Согласен. Зачем тебе нужен придурок, который за каждой блогершей бегает? То, что ты жить без него не можешь, он тебе в голову вбил. Ты так не думаешь. А он и рад стараться… — гладил еë по спине, — Да за тобой ещë столько мальчиков будет бегать! Ты же у меня красавица, — улыбнулся и чмокнул еë в макушку, — Ириш, принеси водички, — посмотрел Аллегровой в глаза, намекая, чтобы накапала туда валерьянки. Знал, что Ева не хочет ничего слышать про успокоительные, так как считает, что справится своими силами. — Хорошо, Гринь, — кивнула и ушла за успокоительным и водой. — Всë будет хорошо… Найдëшь себе ещë лучше, чем этот. Отброс какой-то… — хотелось сплюнуть, но было как-то некультурно плевать в собственном доме, поэтому Григорий сдержался, — Ну-ка, не кисни! — шутливо качнул дочь в своих объятиях, — Какой девиз у семьи Лепса? — Плевать на тех, кто плюëт на нас, — всхлипнула и хихикнула. — Молодец! Так что плюнь на него, — улыбнулся, — Он недостоин моей девочки. — Так, а что это у нас такое, что это? — вернувшаяся Аллегрова подошла к Еве. Девушка непонимающе смотрела на женщину. Ирина наклонилась, будто критически рассматривала лицо Евы, и потом резко нажала пальчиком ей на нос. — Вот что! — рассмеялась и подала девушке стакан воды. — Ну Ир! — всхлипнула, но улыбнулась, — Спасибо, — взяла стакан в обе руки и поднесла его к губам. Стакан задрожал, и Лепс накрыл дрожащие девичьи руки своими большими и тëплыми, помогая дочери. Ева сделала несколько судорожных глотков и опустила стакан. — Иди сюда, — женщина развела руки, приглашая в объятия. Ева потянулась, как маленькая девочка, к ней, и Аллегрова, сев рядом, крепко обняла еë. Лепс присоединился к объятиям, и вместе они укутали девушку в тепло своих тел. — Что бы ни происходило в твоей жизни, как бы не было тяжело, знай: твоя семья всегда тебя поддержит, — улыбнулся Григорий, — Кстати, хочешь, я на правах отца пару раз ему по роже дам? — предложил. — Не надо, пап, он этого не стоит… — прошептала. — А у меня есть идея получше, как ему отомстить, — усмехнулась Еве на ушко. — Ну-ка? — поинтересовался Григорий, — Что может быть лучше мордобоя? — пошутил и получил кулачком по плечу от Ирины. — Лепс, ещё раз появятся такие мысли, и Я тебе мордобой устрою, — фыркнула, — Ев, тебе надо спеть что-нибудь. Что-то такое, что станет для него ударом по лицу, — усмехнулась, — Как тебе идея, золото? — Ну… Можно попробовать… — слабо хихикнула, — У меня есть вариант для исполнения. Я поговорю с Ани Лорак. — Ну вот! Смотри, как всë хорошо, — улыбнулся мужчина, — Хорошая идея. Ты же творческий человек, так переведи всë в песню! Пусть знают, что тебе всë равно на них. — Да… — всхлипнула, вытирая слëзы. — Правильно, покажи им всем, — улыбнулась, — Я, конечно, не Лепс, но Аллегровы тоже никогда не сдаются. — Скоро будешь, — усмехнулся, — Ирина Лепс… — Звучит, — хихикнула Ева. — Ев, ты всю мою футболку залила слезами, — хохотнул, отстраняясь и разглядывая мокрое пятно на ткани. — Тебе добавить? — хихикнула Ирина. — А тебе-то зачем плакать? — удивился. — А я тебе потом расскажу, — усмехнулась, — Это мой ма-а-аленький секрет. Евка, ну что, магазины-то пойдём грабить? — усмехнулась и легонько толкнула девушку в плечо. — Пойдëм, — хихикнула, — Только мне надо сначала привести себя в порядок и успокоиться. А ещë… Пап, я телефон разбила… — виновато опустила глаза в пол. — Ну молодец, что могу сказать? — усмехнулся, — Техника-то чем провинилась? — Я не хотела видеть фотографии и… — выдохнула. — Ничего, новый купим, не проблема, — тепло, — Но только больше так не делай, хорошо? — Ир, она дама обеспеченная, сама себе купит, — возразил Григорий, — Да, Ев? — Угу… — кивнула. — Скоро будет закрытая вечеринка, эти двое наверняка тоже припрутся. Там и споëшь. — Да, точно, закрытый вечер… — встрепенулась, — Вы же мне поможете? — взглянула на отца и Ирину. — С удовольствием, любимая, — улыбнулась. — Конечно, о чëм речь? Сделаем всë по высшему разряду, — кивнул, — Ну всë, идите собирайтесь в магазин, — чмокнул дочь в щëчку. — А я? — усмехнулась Ирина. — Что ты? — усмехнулся. — Ну ладно-ладно, — хмыкнула, — Я запомню. Ева, одевайся и пойдём, — кивнула девушке и направилась в спальню одеваться. — Ну подожди, — догнал еë возле входа в их спальню и прильнул к пухлым губам нежным поцелуем, — Этого ты хотела? — улыбнулся, обнимая женщину и затягивая еë в комнату. — Этого… — выдохнула и улыбнулась, — А делал вид, что не понимаешь… Зачем, Гриш? — Хотел, чтобы ты сама сказала, — усмехнулся, глядя ей в глаза. — Поцелуй меня… — прошептала, поглаживая его щёки. — С удовольствием… — улыбнулся и коснулся еë губ своими, втягивая Аллегрову в поцелуй. Женщина обвила ручками его шею и прижалась сильнее, крепко обнимая. — Ты рискуешь никуда не пойти… — усмехнулся ей в губы. — Уже и поцеловать нельзя? — усмехнулась в ответ, чмокнув в щёку. — На одном поцелуе мы не остановимся, ты же знаешь, — погладил еë по спине, — Кстати, зайди с Евой в еë любимое кафе, купи ей мороженое. Оно поднимает ей настроение, — поцеловал еë в уголок губ. — Хорошо, куплю, — улыбнулась, — Ну всё, надо одеваться, — немного грустно. — Не расстраивайся, Ириш, — улыбнулся, — Вечером я тебя развеселю… — усмехнулся. — Посмотрим, какой из тебя клоун, — засмеялась, снимая халат, — Ну-с, что у нас тут… — задумчиво протянула и распахнула шкаф. Предстояло выбрать наряд. — Вот это надень, — обнял еë со спины и, положив голову на женское плечико, указал на новый брючный костюм. — Ну хорошо, — улыбнулась, — Как скажешь, дорогой, — взяла в руки вешалку с костюмом, — Спасибо за помощь, — чмокнула мужчину в щёку и быстро переоделась, — До вечера, — улыбнулась и вышла из спальни, — Ев, ты готова? — Да! Я в прихожей уже, жду тебя. Григорий спустился вниз следом за Ириной, и Ева, попрощавшись с отцом до вечера, вместе с Аллегровой поехала в ателье выбирать платье под заказ. Этот день помог ей разгрузиться и забыть на время про утренний инцидент. Разобравшись со всеми делами, они зашли в любимое кафе девушки и Ирина, помня совет Лепса, заказала им мороженое. Дамы с комфортом расположились в мягких креслах за столиком возле окна, и Ева продолжила заниматься делами. Для начала она позвонила своим подругам-коллегам по музыкальной группе и договорилась с ними о записи нового клипа, который давно уже хотела воплотить в жизнь. Сделав ещë несколько звонков в продюсерский центр отца и договорившись, чтобы ей и еë команде выделили студию, девушка вздохнула и позвонила Ани Лорак. Они долго о чем-то беседовали, что немало удивило Ирину, поэтому, когда разговор закончился, она спросила: — Ев, а вы часто так общаетесь? — Как? — не поняла, опуская разбитый телефон на стол и начиная поедать подтаявшее мороженое. — Как лучшие подруги, — доела своё мороженое и отставила вазочку в сторону. — А… Ну да, бывает, — улыбнулась, — Ани мне помогала с раскруткой группы. Папа-то не очень разбирается в современных технологиях, у него для этого есть специальные люди, — хихикнула. — О да, я знаю, — усмехнулась, — Рада, что у вас такие отношения. У меня такие с мамой моей были раньше… — тихо. — Скучаешь, да? — посмотрела ей в глаза. — Очень… — прошептала и прикрыла глаза, чтобы сдержать подступившие слёзы. — Ну ты чего? — улыбнулась и, протянув руку, накрыла ей чуть сжавшуюся в кулачок женскую, — Я уверена, твоя мама сейчас смотрит оттуда на тебя и гордится, что у неë есть такая дочь. Если бы маму можно было выбирать, я бы хотела, чтобы моей мамой была ты… — тихо. — Я и так твоя мама, солнышко, — сжала её ладошку в своих руках, — Спасибо тебе за поддержку. — Кстати, а что ты скрываешь от папы? — хитро посмотрела на неë. — Ты о чём? — удивлённо. — Ну, ты сказала, что у тебя есть маленький секрет от него… — протянула, заинтересованно глядя на Ирину. — Нет, не от него, от тебя, — засмеялась, вспомнив, что имела в виду под секретом. — А что от меня можно такого скрывать? — удивилась. — Просто это было… было не для твоих ушей, золото. Не обижайся только. — Аааа… Ну понятно-понятно, — хихикнула. — Ну, а чего стесняться, все мы люди взрослые, — засмеялась. — Ну вот именно! Ладно, не хочу знать, мне это не пригодится, — фыркнула и усмехнулась. — Ой как пригоди-и-ится, дорогая! Вот споëшь на вечеринке и мы обязательно поговорим на эту тему, — усмехнулась. — Хорошо, — пожала плечами. — Ну что, что Ани сказала насчёт песни? — поинтересовалась. — Сказала, что ей не жалко. И что тоже будет на той вечеринке, посмотрит, как я исполняю, — улыбнулась. — Поздравляю и желаю удачи, — улыбнулась, — Я в тебя верю, у тебя получится! — встала и, обойдя стол, обняла. — Спасибо, Ир, — обняла еë в ответ, — Я рада, что у меня есть вы с папой. — Я уверена, мама бы тоже за тебя очень порадовалась, — мягко. — Она тоже там будет, — нахмурилась, — Она недавно вышла за какого-то продюсера… Папа тебе не говорил? — заметила удивлённый взгляд женщины. — Нет, — покачала головой, — А почему ты не рада? Я думала, вы поддерживаете хорошие отношения. — Мне не нравится еë муж, — хмыкнула, — Потому что он не любит моего папу. — Ну это понятно, потому что папа — бывший твоей мамы. Бывших часто недолюбливают. Иногда даже ненавидят, — расслабила шарф, и на шее стал виден еле заметный шрам. — Что это? — показала пальчиком, — Я его раньше не видела. — Шрам, — пожала плечами и отпила чай. — Откуда он? — Понимаешь… Иногда люди слишком резко реагируют на перемены в жизни и… и это Аня, — выдохнула. Скрывала шрам от девушки раньше. — Это она тебя так? — удивилась. — Да, — кивнула. — Папа знаком с организатором той вечеринки. Мы договоримся, чтобы их посадили подальше от нас, — заявила, — У меня вообще есть пара идей по поводу визуальных эффектов… — Ты думаешь, я её боюсь? — истерически захохотала. — Мне хватит разборок со своим бывшим, — холодно отрезала. Ирина продолжала хохотать. Та история не прошла для неë даром, и теперь каждый раз при определённых словах она просто становилась неадекватной. — Про-про-прости… — произнесла, смеясь, и вдруг резко заплакала. — Ир, ты чего? — удивилась и, обойдя стол, подсела к ней на бортик кресла, — Я что-то не то сказала, да? — обняла еë, — Прости меня. — Это я, я виновата, я… — продолжала тихо плакать и шептать одни и те же слова. — В чëм ты виновата? Что случилось? — не понимала. — П-п-позвони Г-грише… — сумела выговорить, начало колотить, как в лихорадке. — Хорошо, — испугалась и набрала номер отца, как будто звонила в «Скорую помощь». Кратко сообщив информацию о том, что случилось и где они находятся, Ева обняла Ирину и стала ждать Лепса. Он приехал довольно быстро и торопливым шагом дошëл до их столика. — Что случилось? — взглянул сначала на дочь, а затем на Аллегрову, — Ириш? — Оп-опять п-при-приступ… — выдохнула, — Таблетки… Дай таблетки… — Где? В сумке? — он взял лежавшую рядом с ней сумочку и открыл еë. — Д-да… — кивнула и начала медленно терять сознание. — Ириша, не отключайся! — испугался и, достав упаковку таблеток и быстро пробежавшись глазами по инструкции, выдавил одну, — Открывай ротик… — слегка похлопал еë по щекам, чтобы привести в сознание. — А.? — открыла рот и немного приоткрыла глаза, щурясь от света. — Умница, — и он сунул ей под язык таблетку, — Рассасывай. — Мгм… — вяло протянула. Спустя пятнадцать минут еë состояние пришло в норму, и женщина села уже так, как сидела изначально. — Сегодня не день, а жопа какая-то… — выдохнул, усаживаясь в соседнее кресло. — Что-то ещё случилось? — поинтересовалась. — Ну, сначала Ева, теперь ты… — перечислил, — Осталось только мне в истерику впасть, потому что на этой вечеринке будет Анька со своим… продюсером, — фыркнул. Руки Ирины задрожали, и она потянулась за новой таблеткой. — Так, спокойно, — примирительно поднял руки, глядя на Аллегрову, — Я так понимаю, при тебе смертельно опасно произносить имя на букву «А»? — Нет… — выдохнула, — Это просто из-за предыдущего приступа. Я рассказала Еве про шрам, и… и моя нервная система дала сбой, — невесело усмехнулась. — Поехали домой, — решил, — Ты сможешь сама идти? — посмотрел на Ирину. — Конечно, — улыбнулась, — Не инвалид пока ещё, — откуда-то появился чёрный юмор. — Не сильно радуйся, дома тебя ждëт серьёзный разговор, — строго взглянул на неë и поднялся с кресла, дожидаясь, пока обе соберутся. — А кто радовался-то? — возмутилась, быстро собираясь и выходя на улицу. — Не кричи, — открыл перед ней дверь машины и помог сесть на заднее сиденье. Ева подсела к Ирине с другой стороны. Они поехали домой. Всю дорогу женщина демонстративно молчала, поглаживая руку падчерицы. Когда они приехали, девушка первая вылезла из автомобиля и, забрав покупки, решительно направилась в дом, оставляя этих двоих наедине. — Пойдëм, — вышел из машины и, открыв дверь, протянул женщине ладонь. Аллегрова кивнула и вышла из автомобиля, опираясь на его руку. Они зашли в дом. Евы нигде не было — видимо, она пошла в свою комнату. — Иди в гостиную, я скоро приду, — произнёс и направился на кухню. Женщина разговаривать совершенно не хотелось, поэтому, проигнорировав слова Лепса, она отправилась в спальню, раздеваясь прямо по дороге. К тому моменту, когда она зашла в комнату, на ней остался лишь верх брючного костюма, низ же почему-то начал неприятно давить, и она сняла его по дороге до спальни. Все вещи были брошены на кресло, а Ирина упала спиной на кровать, раскинув руки в стороны. Через некоторое время в спальню зашëл Лепс, держа поднос, на котором стояли две дымящиеся кружки с ароматным травяным чаем и блюдо с имбирным печеньем. Он поставил всë на прикроватную тумбочку и присел на кровать рядом с Ириной. — Хорошо, поговорим здесь, — невозмутимо заявил, — Просто в гостиной было бы удобнее пить чай. Садись. — Уже и полежать нельзя? — сонно прохрипела. — Мы с Евой уедем, и можешь поспать. Нам поговорить надо, — чуть улыбнулся. — Бука, — состроила недовольную рожицу, а затем резким движением села на кровати. — На, — протянул ей кружку, — И печенье ешь, я сам делал, пока вас не было, — поставил на кровать блюдо с имбирными конвертиками. — Вау, — удивлённо улыбнулась, — Спасибо большое, — широкая улыбка озарила её лицо. — Угощайся, — улыбнулся. — О чём ты хотел поговорить.? — задумчиво протянула, выбирая, какой конвертик она будет есть первым. Глаза довольно пробежались по всем, а потом выбрали самый красивый и женщина взяла его с блюда. — Про сегодняшний инцидент. И ты обещала раскрыть свой маленький секрет, — отпил немного из своей кружки. — Что конкретно тебя интересует про сегодняшний день? — откусила угощение, которое оказалось очень вкусным. Тема, на которую хотел поговорить мужчина, ей совершенно не нравилась, но она понимала, что разговор должен состояться. — Какова причина этих приступов? Давно он у тебя? — Уже год… — выдохнула, — Причина? Драка. — Когда вы успели? — потянулся рукой к женской шее и нежно провëл пальцами по еле заметному шраму. — Это не Ева, — выдохнула, — Это Аня. — Я уже понял… — гневно хмыкнул, — Так когда успели? — Когда ты рассказал ей, что уходишь, она приехала ко мне. Я не знала, что она на такое способна. Я не успела ничего сказать, она начала бить меня кулаками, пыталась задушить. Я отбивалась… — протянула тихо. — Тоже метку ей оставила? — усмехнулся. — Нет, зачем? Мне хватило того, что я тогда неделю лечила гематомы, — покачала головой и отпила чай, — Хорошо «Скорая» быстро приехала. — Вот же дрянь… — поморщился, — А теперь поливает меня грязью вместе со своим продюсером? Когда-нибудь я точно поправлю ему рожу… — Не надо, Гринь, будь выше этого, — посоветовала и, допив чай, отставила кружку. — Эти приступы как-то лечатся? Что их вызывает? — поинтересовался. — Наверное, оно просто само пройдёт со временем, — пожала плечами, — Когда я проходила лечение в частной психиатрической клинике, мне просто выписали препараты, которые я до сих пор и принимаю. — А что их вызывает? — повторил вопрос. — Я не знаю точно… Когда кто-то начинает много говорить про Анну, мне становится нехорошо, — мяла в руках край покрывала, которым была застлана кровать. — Психологическая травма, понятно… — вздохнул, — Это и есть твой секрет, из-за которого ты обещала плакать? — грустно усмехнулся. — Неа, — засмеялась, — Я обещала плакать из-за того… что я кое-чего хочу, а ты уже два дня этого не делаешь… — протянула. — Ну-ка, и чего я не делаю? — улыбнулся, обнимая еë за талию и привлекая к себе. Поставил кружку вместе с блюдом на тумбочку, чтобы случайно не опрокинуть. — Что, нет никаких догадок? — томно, — Вообще никаких, м? — провела руками по его груди. — Есть, но я хочу, чтобы это сказала ты… — шепнул ей на ушко, проводя ладонью по еë пояснице, — Мне нравится, когда ты озвучиваешь свои желания, любимая… — Хочу секса с тобой, Лепс… — выдохнула ему в губы, но не поцеловала. — И как же я мог целых два дня без тебя, а? — усмехнулся, дразняще касаясь еë губ своими. — А я не знаю, глупенький, — выдохнула и наконец-то впилась ему в губы, втягивая в страстный поцелуй. Женские ручки ласково обхватили затылок, и Ирина прижала мужчину ближе к себе. — Обожаю, когда ты меня ласково обзываешь… — выдохнул, на мгновение разрывая поцелуй, а затем снова втягивая Аллегрову в новый. Аккуратно повалил еë на кровать, продолжая нежно целовать. — А сюда потом поцелуешь? — показала рукой сначала на область груди, а потом плавно прошлась по всему телу. — Вечером поцелую, — усмехнулся, чмокнув еë в губы, — Нам с Евой уехать сейчас надо. А ты поспи, — улыбнулся. — Плохой мальчик, — фыркнула, — Имей в виду, я могу и не дождаться тебя, — ухмыльнулась. — Только попробуй. Иначе ещë на неделю без секса оставлю, — пригрозил. — Я найду того, кто не оставит, — засмеялась. — Ты хочешь, чтобы я тебя сейчас наказал? — приподнял бровь, — Ты моя и только моя. — Ладно-ладно… — выдохнула, — Идите уже. — Спи, плохая девочка, — усмехнулся и, чмокнув еë в губы и окинув жадным взглядом стройное тело в нижнем белье, поднялся и, забрав поднос, вышел из спальни. — Похоже, сегодня будет третий день, — грустно усмехнулась, — Гришка-Гришка, может, у тебя есть кто-то?.. — разговаривала сама с собой; внизу раздались знакомые голоса, затем хлопнула дверь, и снова наступила тишина, — Спа-а-ать… — довольно протянула и, растянувшись на постели, уснула. Прошло несколько часов, и Лепс с Евой вернулись домой. Но Ирина так крепко спала, что ничего не услышала. Григорий поднялся в спальню и улыбнулся, глядя на сладко спящую женщину. Тихо подойдя к кровати, осторожно укрыл Аллегрову одеялом и, чмокнув еë в плечико, вышел. Когда Ирина, наконец, проснулась, рядом никого не было. Женщина сняла верх костюма, в котором так и уснула, и надела халат. Времени было уже много, и Ирина решила спуститься вниз, на кухню. — Выспалась? — улыбнулся Лепс, сидевший за столом с бокалом вина. — О да, — усмехнулась и потянулась, зевая, — А ты чего тут один? — Сижу сибаритствую, — усмехнулся, поболтав бордовую жидкость. — Мне нальёшь или у нас самообслуживание? — усмехнулась, присаживаясь напротив него. — Налью, почему нет? — взял ещë один бокал и налил туда вина. — Спасибо, — улыбнулась, — На брудершафт? — предложила. — Давай, — вытянул руку со своим бокалом, предлагая ей скрестить свою с его. — Отлично, — протянула руку с бокалом и переплела с его рукой. Они выпили на брудершафт и обменялись поцелуями в уголок губ. — Как съездили? — поинтересовалась. — Мы с Евой побывали в том месте, где будет проводиться вечеринка, договорились о разных важных для Евы вещах. У неë там свой план, — усмехнулся. — Это прекрасно, — улыбнулась, — Знаешь, она сказала, что хотела бы, чтобы я была её мамой… — разглядывая столешницу. — Я знаю, — кивнул, — Она была очень рада, когда мы с тобой сошлись. Ева очень любит тебя, Ир. Поэтому у неë натянутые отношения с матерью, она старается не пересекаться с ней. — Не хочу, чтобы из-за меня у неё были проблемы с Анной… — тяжело. — Она девочка взрослая, пусть сама решает, — пожал плечами. — Нет, я не спорю. Это её дело. Ты вот меня выбрал, — рассмеялась. — Потому что ты самая лучшая женщина, Ириш, — улыбнулся. — Я тебя люблю, дорогой, — потянулась к нему и нежно чмокнула в губы. — И я тебя, милая, — ответил на поцелуй, чуть продлив его. Аллегрова мягко обвила руками его шею. — Иди ко мне… — потянул еë к себе и, обведя вокруг стола, усадил к себе на колени. — М-м-м, уже, — усмехнулась и сжала его плечи. — Что уже? — наклонился и поцеловал еë в шею. — Уже пришла, — рассмеялась, — Моя близость тебе последние мысли вышибла? — выгнула шею, откидывая белокурые волосы назад. — Да, — усмехнулся, подтягивая еë ближе к себе. Его руки прошлись по стройной талии вниз и пробрались под халатик. — Может, в спальню пойдём, м? Вдруг Ева выйдет, а мы тут… любовью занимаемся, — усмехнулась. — Тебе меня не жалко? Выдрыхлась и довольна, — хохотнул, отодвигая край халатика и несильно сжимая ладонью еë грудь, оправленную в светлый шëлковый бюстгальтер. Наклонился и коснулся губами выступающей округлости. — М-м-м, нет, ну если ты не хочешь, зачем тогда целуешь? — хитро прищурилась. — Потому что ты не оставляешь мне выбора, дорогая, — уткнулся носом в маленькую ложбинку. — Хочешь меня, да? — облизала губы, — Соблазнительно выгляжу? — усмехнулась. — Ты издеваешься? — приподнял бровь, — Как думаешь, что чувствует мужик, который два дня был без секса? — Чувствует, что хочет взять меня, — усмехнулась, продолжая свою словесную игру. — Вот именно… — пробурчал, водя ладонями по еë пояснице. — Так чего не берёшь, если я даю, а? — рассмеялась, прогибая спинку под его руками. — Я думаю, — усмехнулся и, сместив руку вперëд, сдвинул кружевные трусики в сторону, накрыл ладонью женскую промежность, проникая пальцами внутрь и дразняще проводя по самому сокровенному, — Уже вся влажная? — удивлëнно усмехнулся. — А ты думал? — усмехнулась, — Я хочу тебя не меньше, милый… — выдохнула, прижимаясь к его руке сильнее. — Значит, мне меньше работы, — хохотнул, и не успела Ирина возмутиться, как он расстегнул брюки и, спустив их вместе с нижним бельëм вниз, усадил женщину на своë достоинство. — Лепс! — вскрикнула и простонала, — Давай в спальню… — Мы будем здесь, — возразил и стал поднимать и опускать еë бëдра. — Ах-х-х… — застонала, — Как ска-а-ажешь, дорогой… — вцепилась в его плечи, впиваясь в них ногтями, и выгнула спинку. — Если я лягу на кровать, то усну, — усмехнулся, разводя еë бëдра шире и прижимая Аллегрову к себе. Закрыл ей рот поцелуем, чтобы не было слышно громких стонов удовольствия. — М! М! М! — стонала ему в губы. Руки обвили шею и прижали мужчину максимально близко, насколько это только было возможно. — Дождалась?.. — выдохнул ей на ушко, замедляя ритм, чтобы погрузиться в ощущения. — Да-а-а… — протянула, довольная происходящим. Отдавала всю себя с мыслями, что хочется отдать ещё больше, больше, чем у тебя есть. Отстранилась на такое расстояние, чтобы можно было смотреть ему в глаза. Видеть, как ему хорошо, хорошо именно с ней, только с ней. — Обними меня. Хочу чувствовать твои ласковые руки… — попросил. — Обнимаю, — улыбнулась и, обняв его, начала покрывать жаркими влажными поцелуями шею. — М-м-м… Оказывается, кухня — очень удобное место для занятия сексом… — усмехнулся, слегка простонав. — М-м-м, о да… — разглядывая его губы. От желания их поцеловать пересохло во рту. — Чего смотришь на меня голодным взглядом? — хохотнул и нежно поцеловал еë. Ирина жадно целовала, углубляя поцелуй. Пальчики зарылись в тёмные кудрявые волосы мужчины. — Прости, любовь моя, — улыбнулся. — За что? — оторвалась от его губ и взглянула в глаза. — Вот за это, — и он резко опустил еë бëдра вниз, одним движением доводя женщину до оргазма. — Гриня!!! — громко вскрикнула и затряслась в конвульсиях оргазма, падая ему на грудь и цепляясь за него руками, чтобы удержаться. Григорий застонал и кончил, сжимая Ирину в своих объятиях и изливаясь внутрь неë. Устало опустил голову и уткнулся лицом в еë плечико. — Малыш… — нежно прошептала, стараясь восстановить дыхание. — Быстрый перепихон по-Лепсовски… — тихо хихикнул, обнимая еë. — Да ну тебя, Лепсверидзе! — фыркнула. — Вот теперь можем идти в спальню, потому что я устал и хочу спать, — усмехнулся и, натянув спущенные брюки, подхватил еë на руки. Они покинули кухню. — А я не хочу, — засмеялась. — Ну и чего ты тогда хочешь? — хохотнул, неся еë наверх. — Ну не зна-а-аю… — протянула. — Если не знаешь, тогда мы идëм спать, — улыбнулся, занося еë в спальню. — Нет, я знаю, просто тебе это не понравится, — хихикнула. — Говори уже, — хмыкнул. — Нет, ты хотел спать, а я хотела… не спать, — рассмеялась. — В прямом смысле, что ли? — удивился, присаживаясь на кровать и устраивая еë на своих коленях. — Вообще-то у нас два дня не было, — хмыкнула и усмехнулась. — И? Ты хочешь сказать, в этом я виноват? — приподнял бровь. — Ну, а кто меня не брал? Я была готова, — фыркнула, сдувая порывом воздуха чёлку. — А я был занят, — устало возразил, — Ириш, я бы с удовольствием не вылезал из постели с тобой, но сцену никуда не денешь. Ты сама это прекрасно знаешь. — Знаю, золотой, — улыбнулась и пригладила его кудри, — Давай спать, Гринь? — Давай. И ещë, — нажал пальцем на нос Аллегровой. — Чего? — усмехнулась, потираясь лицом о его плечо. — Еве сейчас тяжело, как-никак ей парень изменил… Давай повременим с сексом, пока она не споëт на той вечеринке? Не хочу травмировать еë этим. Согласна со мной? — чмокнул женщину в щëчку. — А если выступление через месяц? Нам что, месяц терпеть?! — возмутилась, слезая с его колен. — Почему через месяц? Уже на этих выходных, — мягко возразил, — Ир, я делаю это ради Евы. Ты разве не хочешь ей помочь пережить еë проблему и снова стать прежней? К тому же ты сама обещала это Еве. — Я знаю, дорогой. Прости… — выдохнула. — Уж пару-то дней после сегодняшнего экспромта мы потерпим? — усмехнулся. — Ага, — невесело усмехнулась и легла. — Чего ты дуешься? — улыбнулся, раздеваясь и ложась рядом, — Я ж не сказал, что мы не будем заниматься любовью, пока Ева себе нового парня не найдёт, — тихо хохотнул, обнимая Ирину. — Да ну тебя, Лепс! — фыркнула. — Чего «да ну»? Что я делаю не так? — посмотрел ей в глаза. — Всё так, не обижайся, — прикрыла глаза. — Тогда чего ты вредничаешь? — выключил свет и чмокнул еë в плечико. — Потому что я вредная и противная, — засмеялась. — Нет, ты у меня очень хорошая и сладкая девочка… — промурлыкал, притягивая еë к себе на грудь. — ВР-Р-Редина, — прорычала ему в губы, но целовать не стала, отстранилась. — Ну тогда я сам тебя поцелую, — усмехнулся и, дотянувшись до еë губ, коснулся их нежным поцелуем. — И зря, — усмехнулась и стала жадно отвечать на его поцелуй. — Почему? — поинтересовался, ненадолго отрываясь от еë губ. — Оторваться сложно, — улыбнулась и втянула его в новый поцелуй, ложась сверху на мужчину. — Как будто я против… — обнял еë под одеялом, прижимая к себе. — Тогда целуй, золотой, — мягко улыбнулась, — Я ещё хочу, — прикрыла глаза. — И поцелую, — усмехнулся и накрыл еë губы нежным поцелуем. Женщина нежно обняла его, отвечая. — Ну всë, а теперь спать, — чмокнул еë в губы напоследок, — У Евки завтра репетиция, мне с ней ехать на студию рано утром. — Эх, ну ладно… Спокойной ночи, — протянула, — А можно я так спать буду? — поёрзала на нём, чтобы понял, что она имеет в виду. — Спи уже, — усмехнулся, поглаживая еë по спине под одеялом, — Сладких снов, любовь моя. — И тебе, дорогой, — улыбнулась и уткнулась личиком ему в грудь, поглаживая руками его бока под одеялом. Так они и уснули. Когда Ирина проснулась следующим утром, Лепса рядом не было. Она лежала посередине кровати, укрытая одеялом. В доме было тихо — Ева вместе с отцом уехала на студию репетировать своë скорое выступление. — Всё как всегда. Я есть, а дома никого, — рассмеялась, — А поеду-ка я сегодня развлекаться, — улыбнулась сама себе и стала собираться. Тем временем на студии Ева, отпев песню Ани в который раз, плюхнулась на диванчик и задумалась. Чего-то не хватало в исполнении, какого-то шарма, обворожения… может, даже немного стервозности. — Чего надулась? — улыбнулся Григорий, присев рядом с ней и протянув ей стакан с водой. — Да всё не так звучит потому что! — несколько резко ответила, — Прости. — Ты видела, как Ира записывает песни? — поинтересовался. — Нет, — помотала головой. — А зря. Надо будет тебя сводить к ней на репетицию. Потому что это ходячий секс, — усмехнулся. — Ой, для тебя что бы Ира не делала — всё секс! — засмеялась. — А что я могу сделать, если она такая шикарная? — хохотнул, — И да, я знаю, что ты со мной согласна. — Более чем, — рассмеялась, поглаживая отца по плечу. — В общем, смотри: тебе и правда не хватает какого-то шарма в исполнении. Ты должна показать, какую девушку он потерял. И чтобы эта блогерша приревновала его к тебе, — чуть усмехнулся, — Попробуй быть более раскрепощённой, сыграй, как актриса. Я, конечно, не женщина, но Ира сказала бы тебе то же самое, — улыбнулся. — Да, наверное, ты прав, — улыбнулась, — Спасибо, давай попробуем ещё. И вот эта девушка, казалось бы, нежная и робкая, снова ринулась в бой. Тем временем Ирина развлекалась от всей души, катаясь со всевозможных горок в аквапарке. Пару раз сфотографировалась во время того, как катилась с горки, сделала несколько фотографий с аниматором, поплавала в «реке»… И как итог — довольная женщина с мокрыми волосами и улыбкой на лице ехала на такси домой. По дороге успела выложить несколько фотографий в Инстаграм. А вот Григорий с Евой в это время уже были дома, радостные, что смогли-таки отрепетировать песню как надо. — Пап, смотри, что Ира вытворяет, — смеясь, подошла в гостиную к отцу и показала фотографии в телефоне. — Второй ребëнок, ей-богу, — засмеялся, разглядывая фотографии. — А мне кажется, первый, — захохотала, — А кстати, Мишка-то симпатично получился, — узнала в аниматоре своего старого знакомого. — Что за Мишка? — нахмурился. — Ну вот фотка, где Ира с аниматором, — тыкнула пальчиком, — Это мой друг детства, Мишка. Вот всегда ему постарше нравились, — хохотнула. — Та-а-ак… — недовольно протянул, разглядывая фотографии. — Ну ты чего? — усмехнулась, — Я же пошути-и-ила!.. — протянула, щекоча его шею. — Ев, блин, не смешно! — фыркнул, уворачиваясь от неë. — Ну сам подумай, я его со школы не видела. Я не знаю, какие у него пристрастия, — перестала щекотать. — Вот теперь вообще не смешно! — возмутился. — Да ладно тебе, Ирке, кроме тебя, никто вообще не нужен, — спокойно. Лепс только недовольно вздохнул. — Всем привет! Я дома-а-а!.. — весело прокричала из прихожей Ирина, — Ев, принеси вазу, пожалуйста. — Хорошо! — девушка побежала на кухню. — Гринь, привет, — улыбнулась, обнимая рукой косяк двери. Прядь мокрых волос скатилась на лицо, и женщина засмеялась. — Ну что, наплавалась, русалка? — чуть усмехнулся, внимательно глядя на неë. — Ага, — тряхнула головой, разбрасывая волосы в разные стороны, — Ты фотки видел? — Видел, — чуть нахмурился, — Что это был за… Мишка? — приподнял бровь. — Аниматор аквапарка, — пожала плечами, — Ев, на вот, поставь, — протянула девушке цветы. — От кого? — поинтересовался, кивнув на небольшой букет. — От Мишки, — улыбнулась, — Прекрасный молодой человек. Григорий слегка поморщился и, ничего не ответив, ушëл наверх. — Гришка, а у вас как дела? — не заметила перемены в его настроении и пошла за ним, — Ну и чего мы убегаем? — У Евы спроси, — бросил, не оборачиваясь, — Заодно про своего Мишку ей расскажешь. — Гришка, ты чего, ревнуешь, что ли? — удивилась, — Я тебя люблю, никакой он не мой. Ты — мой, — улыбнулась, бегом догнала его и крепко обняла за шею, не позволяя отстраниться. — А ты как думаешь, а? Выложила в Сеть фотки в одном купальнике с молодым мужиком, который тебя ещë и обнимает. И цветы домой притащила! После этого я должен молчать? — недовольно произнëс, не оборачиваясь. — Ну, малыш, я же ни с кем не заигрывала. Просто сфотографировалась, — объяснялась, уткнулась личиком ему в затылок. — А веник этот зачем притащила? — хмыкнул. — Ну жалко же выкидывать…- протянула и чмокнула его в шею. — Вот вы, женщины… — вздохнул, но махнул рукой. Развернулся и обнял еë. — Не сомневайся, у тебя самые шикарные букеты и не только букеты, — усмехнулась, практически повиснув на нём. — Не подлизывайся, — чуть улыбнулся, — Надо было тебя с собой взять, — погладил еë по спине. — Лучше ты со мной на горку, — улыбнулась и намеренно прогнула спинку. — Мужиков от тебя гонять? — усмехнулся. — А может, я хочу с тобой застрять в трубе и.? — усмехнулась, ответив вопросом на вопрос. — Ишь какая… — хохотнул и, чуть склонив голову, аккуратно чмокнул еë в губы. — А что, ты против? — лукаво посмотрела на него исподлобья. — Ну почему же? — бросил на неë хитрый взгляд, — Еве нужна была твоя помощь. — Да, конечно, я всегда готова ей помочь, — кивнула. — Уже всë, она сама разобралась, — улыбнулся, — Увидишь в субботу, что получилось, — подмигнул ей. — Ну хорошо, — мягко, — А планы есть какие-то на сегодняшний вечер? Если нет, то у меня есть предложение. — М? Какое? — удивился, — Опять в аквапарк поехать? — пошутил. — Нет, романтический ужин в ресторане отеля «Ампир». — М-м-м… Только мы вдвоём? — Ну это же романтический ужин… — протянула и чмокнула его губы. — А потом что? Останемся там на ночь? — усмехнулся, чуть продлив поцелуй. — Это уже не от меня зависит… — прошептала, отвечая на поцелуй. — Ну почему же? Если хорошо попросишь, то… — улыбнулся ей в губы. — А я попрошу… — усмехнулась и потёрлась носиком о его щёку. — Попроси-попроси, — чмокнул еë в щëчку и, чуть присев, обхватил еë бëдра руками и поднял Ирину в воздух, оторвав еë ножки от пола. Женщина вскрикнула. — Так ты согласен? — А когда я был против таких авантюр? — усмехнулся, глядя на неё снизу вверх. — Тогда пойдём переоденемся, предупредим Еву и вперёд, — рассмеялась. — Тебе ещë в душ, хулиганка, — хмыкнул и, поставив еë на ноги, шлëпнул по попе, после чего направился в спальню. — Кто бы говорил! — пропела, направляясь в ванную. — А я уже, — шутливо парировал, скрываясь за дверями. — Вот же… Лепс! — не нашла другого определения мужчине. Ирина принимала душ в районе часа, а потом сразу отправилась в комнату падчерицы. — Ев, можно к тебе? — заглянула в комнату, предварительно постучав в дверь. — Заходи, Ир, — улыбнулась, сидя за столом и что-то черкая в записной книжке. — Слушай, я хотела тебя предупредить. Мы… Мы с папой собрались в ресторан пойти, ты не против? — прошла в комнату и присела на край кровати, поправляя полотенце на груди. — Да нет, почему я должна быть против? — удивилась, — Идите, конечно. И, раз вы собираетесь уходить… — протянула. — То что? — лукаво прищурилась, — Решила позвать подруг на ночёвку? — предположила. — Ну, не совсем подруг… — Так-так-так… Продолжай, — заинтересованно взглянула на девушку. — Ну, в общем, мы договорились сегодня встретиться с одним мальчиком и, раз вы собираетесь уехать, я подумала… — хихикнула. — Так, я чувствую, моя лекция про взрослые отношения всё-таки требуется, — усмехнулась. — Да нет, я не про это. Это мой друг, ты что? Он поможет мне с подготовкой к выступлению, — возразила, — Андрей — программист. — Если ты так уверена, то ладно. Поговорим позже, но всё-таки помни про существование презервативов. Они есть в тумбочке в прихожей, — предупредила и поднялась, — А так, на здоровье, приглашай, я не против. — А то я не знаю про них… У вас презервативы по всему дому распиханы, не захочешь — всë равно случайно да наткнëшься, — фыркнула, — Не будет у нас ничего, мы друзья, — твëрдо. — Ну, кто тебя знает, мы на эту тему не говорили вообще, а следовало бы. Я даже не знаю, девочка ты или нет, — засмеялась, — Друзья так друзья, я на всякий случай. — Не девочка, — буркнула, — Мы с Алексом… Ладно, не важно, — закрыла лицо руками и потëрла его, совсем как делал еë отец, когда был чем-то огорчëн. — Так, а ну говори. Он тебе больно сделал? — немного взволнованно, села обратно. — Да нет… Я ж говорю, не важно, — махнула рукой, — Не хочу больше вспоминать его… — резко выдохнула. — Хорошо, но пойми, если тебя что-то интересует в этой теме, то ты всегда можешь ко мне обратиться, я всё хорошо объясню, не стоит этого бояться, — пояснила своё волнение. — Спасибо, Ир, — неожиданно встала из-за стола и, плюхнувшись рядом с Аллегровой на кровать, крепко обняла еë. — Всегда пожалуйста, дорогая, я же… — выдохнула, — Мама твоя. — Ты больше, чем мама… — чуть всхлипнула. Когда отстранилась и посмотрела ей в глаза, по еë щекам текли слëзы, но Ева улыбнулась и вытерла их. — Малышка, ну ты чего? Не плачь, любимая моя, — улыбнулась и снова обняла девушку, — Я всегда с тобой. — Я не плачу, это просто слëзы… — протянула и засмеялась, обняв женщину в ответ и шмыгнув носом. — Ну всё-всё, — улыбнулась, — Всё для тебя. — Ев, ты чего опять сырость разводишь? — в дверях еë комнаты появился уже одетый Лепс, — Решила прогуляться после душа? — пошутил, оглядев внешний вид Ирины. — Решила, — усмехнулась, — А что, у нас крепостное право? — хихикнула. — Я тебя жду тут, вообще-то, — хмыкнул, — А ты всë ещё в полотенце. — Ев, ну я пойду, помни о том, что я сказала, — мягко улыбнулась и, отправив воздушный поцелуй, ушла в спальню одеваться, сушиться и краситься. — Ира тебя предупредила уже, что мы уедем на весь вечер? — поинтересовался, сложив руки на груди. — И даже на ночь, — кивнула и едва заметно усмехнулась. — Ну, с ночью посмотрим, — усмехнулся, — Пригласишь Андрея сюда? — Ты что, подслушивал? — удивлённо, — А насчёт ночи: Ирину не расстраивай. Она вообще самая-самая лучшая. — Постараюсь, — подмигнул, — И я не подслушивал, я предположил. Вам здесь будет удобнее работать, — улыбнулся. — Да, я вот тоже так подумала, — улыбнулась и кивнула. — Допоздна не засиживайтесь, ладно? — подошëл к Еве и, наклонившись к ней, чмокнул дочь в щëчку. — Хорошо, — чмокнула мужчину в ответ, — Тебя там Ирка, наверное, уже потеряла. — Никого я не потеряла, — улыбнулась, заходя в комнату. На Аллегровой было красиво платье алого цвета, спереди всё довольно прилично, лишь небольшое декольте и вырез, открывающий красивую женскую ножку. А вот сзади был огромный вырез, целиком открывающий спину, но на данный момент он был прикрыт велюровым жакетом, поэтому его нельзя было заметить. — Ев, ты только посмотри, какая к нам красавица пришла… — ахнул и улыбнулся, — Шикарно выглядишь, Ириша. — Да, Ир, великолепное платье, — поддержала отца. — Спасибо, дорогие, — улыбнулась, — Ну что, мой рыцарь, мы идём? — протянула ему руку. — Конечно, дорогая, — кивнул и взял еë за руку. Они удалились из комнаты Евы и, прихватив с собой всë необходимое, вышли на улицу. Стоявшая наготове тëмная изящная иномарка весело подмигнула хозяину фарами. — Садись, — открыл перед Ириной заднюю дверь. — Мерси, — хихикнула и уселась на заднее сидение. Лепс обошëл автомобиль и сел на водительское сиденье. Металлическая красавица бархатисто рыкнула заведëнным мотором и плавно сдвинулась с места. Вскоре пара с ветерком ехала по вечерним московским дорогам к отель-ресторану. — Я заказала самый лучший столик. Кстати, там сегодня будет живая музыка… — выдохнула в предвкушении. — Как-то неправильно получается… Ты пригласила меня на свидание, а не я тебя, — хохотнул, — А живая музыка — это хорошо… — Да ладно тебе, нам же не по пятнадцать, чтобы это было так важно. — И всë равно это неправильно. Теперь я просто обязан снять номер в отеле, — усмехнулся. Они подъехали к отель-ресторану, и Лепс припарковался возле высокого светящегося здания. Выйдя первым из автомобиля, он открыл заднюю дверь и протянул Ирине ладонь. — Я только за, — обезоруживающе улыбаясь, вышла из машины, держась за его руку. — Хитрая… — улыбнулся, ставя автомобиль на сигнализацию, и подставил женщине локоть, предлагая ухватиться за него и идти рядом с ним внутрь. — Я уже чувствую, что вечер будет волшебным, — улыбнулась и взяла его под локоть. Пара прошла в зал, их проводили до столика и оставили наедине. Женщина дождалась, пока мужчина присядет, и, повернувшись к нему спиной, скинула жакет, после повесила его на стул. И только потом обернулась, чтобы посмотреть на реакцию мужчины. — Эффектно, — удивлëнно хохотнул, — Мне всë больше начинает нравиться это платье, — усмехнулся. — Я знала, поэтому надела именно его, — улыбнулась и присела на стул. — Совсем скоро я смогу оценить всë его достоинство, — пошутил, открывая меню. Пара сделала заказы, и вскоре им принесли выбранные блюда. Последним был принесëн небольшой букет ароматных тëмных роз, который вежливый официант аккуратно опустил в стоявшую заранее на столе золочëную вазу. — Это тебе, дорогая, — лукаво улыбнулся из-под своих тëмных очков. — Ты как это сделал? — удивлённо распахнула глаза и усмехнулась. — Секрет, — снял очки и подмигнул ей. — Ну хорошо, — улыбнулась. Вечер проходил прекрасно, пара болтала обо всем на свете, они пробовали новые аппетитные блюда и изредка спорили. — Может, потанцуем? — предложила, двинув ножкой вбок, тем самым оголяя её. — Зря ты это сделала… — усмехнулся, заметив еë движение, и поднялся из-за стола. — Отчего же? — усмехнулась и закусила пухлую губку. — Сейчас узнаешь, — насмешливо взглянул на неë и направился через весь зал прямиком к музыкантам. Ирина, недоумевая, пошла следом. Григорий подождал, пока мини-оркестр доиграет предыдущую мелодию, и что-то сказал дирижёру. Тот кивнул и, передав послание остальным музыкантам, резко взмахнул руками. По залу разнеслись первые острые аккорды жаркого танго. Григорий поймал взгляд Аллегровой и, выхватив из стоявшей рядом с ней большой напольной вазы одну розу, стал приближаться к женщине. Почти дойдя до неë, он зажал шипастый цветок в зубах и завладел еë стройной талией. — Гришка, ты с ума сошёл? — усмехнулась, по инерции впиваясь пальцами в его плечи. — Я тебя предупреждал, ты сама подала мне идею, — неразборчиво произнëс с розой в зубах и повëл в танце. Раньше Ирина даже предположить не могла, что Григорий умеет танцевать танго. Но это оказалось реальностью. Когда лëгкий шок прошëл, она стала подыгрывать ему, двигаясь с ним в такт музыке и подчиняясь всем его невербальным приказам в виде движений. Аллегрова знала, что, если в танго задействована роза, еë обязательно нужно перехватить у партнëра или партнёрши. Оставалось только выбрать наиболее пикантный для этого действия момент. И вот, когда мужчина наклонил женщину и склонился над ней, она перехватила розу, автоматически чмокнув его губы. Глаза в глаза, лицом к лицу… Лепс лишь усмехнулся, глядя на зажавшую в зубах цветок Ирину, которая игриво смотрела на него из-под трепещущих ресниц, и резко вытянул еë обратно вверх, завладев еë оголëнным бедром, которое подтянул к своему и крепко сжал. — Гринь, ты чего?.. — резко выдохнула. А он понял её знак, который был совершенно неосознанный. Она произнесла это не задумываясь, а мужчина знал, что, если она назвала его именно так, значит, он сумел её возбудить. — Осталась пара аккордов… — выдохнул ей на ушко и, ещë немного покружив женщину по паркету, прижал спиной к себе, властно обхватывая рукой еë талию ближе к груди и заставляя прогнуться и буквально лечь на него. Как только еë голова оказалась на его плече, он свободной рукой развернул еë лицо за подбородок к себе и посмотрел в глаза, обжигая своим взглядом. Прозвучал последний аккорд, затем наступила тишина и раздались аплодисменты от тех, кто не танцевал в это время. — Ну что, я справилась?.. — выдохнула, пытаясь восстановить дыхание, которое только ещё больше сбивалось. — Ты неплохо держалась, — шепнул ей на ушко, помогая выпрямиться и забирая у неë зажатую в зубах розу, — Не укололась? — Есть немного, — смазала с губы капельку крови, — Ничего страшного, — улыбнулась. — Дай поцелую, — чуть развернул еë к себе и аккуратно коснулся пухлых женских губ своими, стараясь не причинить боли. Прошёлся языком по еë губам, слизывая кровь. — Люблю тебя, — резко обхватила руками его голову и углубила поцелуй. — И я тебя, — улыбнулся ей в губы, обняв еë за талию, — Пойдём к нашему столику? — Пошли, — кивнула и потянула его за руку за собой. Они вернулись и сели на свои места, заканчивая ужин. — Ириш, я отойду ненадолго? — спросил, поднимаясь через некоторое время. — Конечно, — кивнула, — Ты хорошо себя чувствуешь? — Да. А что, есть подозрения обратного? — коротко засмеялся, — И на твоëм месте я бы держал телефон на виду… — загадочно протянул и, подмигнув, удалился. Возле стола засуетились официанты, убирая пустые тарелки и бокалы. — Странный какой-то… — протянула и взяла телефон в руки, — Опять что-то задумал, романтик. Прошло довольно много времени, а Лепса всë не было. Телефон молчал. — Ну вот где его носит? — начала волноваться и набрала номер мужчины. Однако на том конце сбросили еë звонок. После этого на еë телефон пришла смска: Гринечка Поднимайся на самый последний этаж и заходи в номер 4554. Дверь будет открыта. Я жду тебя там.

Ириша Иду.

Коротко и ясно. Оплатила счёт и отправилась в номер. Казалось, что лифт намеренно испытывает её терпение, поднимаясь подчёркнуто медленно. Шаги, длинный коридор, ручка двери… — Гришка… — протянула. В комнате было темно и немного прохладно из-за открытого настежь большого окна. Ветер шевелил прозрачные тюлевые шторы, заставляя их иногда взлетать. Виднелись очертания каких-то предметов. Ирина закрыла за собой дверь и сделала несколько маленьких шагов вперëд, стараясь не споткнуться. Как вдруг сзади раздался шорох и сильные мужские руки опустились на еë талию, обвивая и прижимая к чьей-то крепкой груди. — Любимый… — вздрогнула, выдыхая, и прикрыла глаза, расслабляясь в его руках. — Испугалась? — усмехнулся ей на ушко и аккуратно зажëг в номере свет. Только теперь Аллегрова смогла рассмотреть его обстановку. Номер был шикарным, но в то же время уютным. Больше всего места занимала огромная кровать, здесь также присутствовали небольшой журнальный столик, на котором стояло блюдо с фруктами, бутылка вина в ведëрке со льдом и два бокала к нему, и пара уютных кресел. Кровать была усыпана лепестками роз. — Это… шикарно, — выдохнула и широко улыбнулась, — Спасибо тебе, — повернулась в его руках и нежно поцеловала. — Вот теперь всë, как надо, — улыбнулся ей в губы, отвечая на поцелуй. Подхватил еë под бëдра и, скинув с уставших женских ножек туфли на высоком каблуке, понëс свою драгоценную ношу к кровати. — До этого всё тоже было великолепно, ты замечательно танцуешь. Я была шокирована, — улыбнулась, зарываясь пальчиками в его волосы и массируя кожу головы. — Я рад, что тебе понравилось. Возбудил же? — лукаво взглянул ей в глаза, опуская Ирину на мягкую постель. Сам быстро скинул лакированные туфли и пиджак. Расстегнул пару верхних пуговиц на белоснежной рубашке. — Возбудил, не скрою… — прошептала, откидываясь спиной на постель, и тут же выгнулась, почувствовав холод простыней. — Холодно? — сел рядом. — Просто я горячая, — улыбнулась и облизала губы. — Да, ты у меня огненная, обжечься можно… — пошутил, придвигаясь ближе к ней. Поцеловал еë пальчики и стал подниматься поцелуями выше по еë руке. — Тогда будь осторожен, — поддержала его шутку и перекатилась на постели, поворачиваясь к нему оголённой белоснежной спинкой. — Наконец-то я добрался до этого выреза… — усмехнулся и, усевшись поудобнее, стал массировать напряжённые после танго мышцы еë спины, иногда дразняще проникая пальцами под платье, дальше дозволенного вырезом. — М-м-м… — прохрипела, — Массаж… — Да. Расслабься… — шепнул ей на ушко и, склонившись над ней, стал покрывать медленными, долгими поцелуями изящную спину, будто массируя еë не только руками, но и губами. Иногда чуть прикусывал нежную кожу, не оставляя следов. — Мх-х-х… — выдохнула, постанывая, — Это тоже массаж? — А ты как думаешь? — улыбнулся, спускаясь на еë поясницу. Его ладони прошлись по еë бокам, большие пальцы чуть приподнимали края выреза. Дойдя до плеч, он аккуратно стянул с них платье вниз по рукам, но не стал снимать полностью. После этого вернул свои руки на женскую поясницу и продолжил своë занятие, именуемое массажем. — Думаю это промежуточный этап между массажем и… — усмехнулась и застонала от удовольствия, мышцы спины были явно довольны, что их разогревают. Закончив с еë спиной, Григорий аккуратно перевернул Аллегрову и навис над ней. Его палец опустился и несильно уткнулся в естественную ложбинку между ключицами. Ирина лишь нервно вздохнула. Мужчина, насмешливо наблюдая за еë реакцией, медленно повëл пальцем вниз, к высоко вздымавшейся груди. — Накрой её ладонью, — хрипло попросила. Ножкой погладила его ногу. Но Лепс сначала решил довести дело до конца. Палец дошëл до груди и, беспрепятственно проникнув между ними через маленькую ложбинку, остановился где-то в глубине выреза. Тело женщины покрылось мурашками, она вздрогнула. Внизу начал стягиваться тугой узел желания. — Приподнимись, надо платье снять, — попросил, отстраняясь от неë. — Мгм, — промычала и медленно села, начиная стягивать с себя платье. Лепс помог ей избавиться от обтягивающей ткани и, сев на кровати, поманил еë к себе пальцем. — Кто это у нас такой нежный сегодня… — протянула, подползая к нему. — Ну тебе же нравится? — усмехнулся, усаживая еë на свои колени. Провëл ладонью по еë обнажённому телу, задевая грудь. — Да… — резко выдохнула, будто внезапно кончился воздух. — Поможешь мне с рубашкой? — чмокнул еë под грудью. — Конечно, милый… — говорила, будто таяла. Руки дрожали. Аккуратно расстёгивала пуговицу за пуговицей, гладила руками по плечам и груди. Когда какие-то участки оказывались открытыми, тут же покрывала их влажными, горячими поцелуями. Начала ёрзать на его коленях, возбуждаясь даже просто от запаха его кожи и одеколона. — Подожди, надо брюки снять… — несильно шлëпнул еë по попе, призывая на время перестать двигаться. Заставив еë привстать на коленях, несильно прижал к себе, чтобы не мешать ей расстёгивать рубашку до конца. Его ладони бродили по еë спине, поглаживая, и иногда спускались на ягодицы и бëдра. — Так сними, в чём проблема? Помочь? — усмехнулась и взглянула ему в глаза. — Давай, — усмехнулся в ответ. — Вот и чудесно, — рассмеялась и слезла с него. Женские пальчики в два счёта справились с ремнём и молнией на брюках, затем наманикюренные ручки расстегнули пуговку и потянули брюки вниз. — Гринь, встань, — попросила. — Дальше я сам, — возразил и, привстав, стянул с себя брюки вместе с нижним бельëм, — Иди обратно, — улыбнулся, протянув ей руки. — Иду, — радостно, словно ребёнок, плюхнулась ему на колени. — Не прыгай на мне, я не батут, — усмехнулся и развернул еë спиной к себе, прижимая к своей груди. Его руки легли на пышную женскую грудь и аккуратно сжали, поглаживая большими пальцами. — Малыш… — нежно назвала, всегда так говорила, когда было очень приятно. Прогнулась в спине, ещё больше подставляя грудь. — Сними… Погладь кожу… — попросила. Лепс расстегнул бюстгальтер с прозрачными лямками и отбросил его к платью. Теперь ничто не мешало слегка шершавым мужским ладоням наслаждаться мягкостью и упругостью еë форм. Ирина откинулась спиной на его грудь и, закусив губу, прикрыла глаза, наслаждаясь его своеобразным массажем. — Люблю, когда ты ласкаешь… — прошептала, постанывая от его движений. — Обожаю твои шедевры третьего размера… — усмехнулся ей на ушко, дразняще ущипнув нежную кожу. — М-м-м… — улыбнулась, — Я знаю… — судорожно выдохнула. Мужчина аккуратно массировал еë грудь, иногда мягко щипая еë в разных местах или зажимая между пальцами затвердевшие от возбуждения соски. — Боже… — шептала, — Гриня, хочу тебя… — сжимала пальчиками его бёдра. — Зачем торопиться? У нас вся ночь впереди… — шепнул ей на ушко и чмокнул в щëчку. — Просто ты мне делаешь приятное, а я… — А ты доставляешь мне удовольствие, сама получая его, — закончил за неë Лепс, — Мне нравится тебя ласкать, — улыбнулся, сжимая еë грудь. Склонил голову и коснулся губами еë шеи. — Ах-х-х… — выдохнула и, простонав, улыбнулась, — Хорошо… Его рука спустилась вниз по женскому животу и легла на промежность поверх трусиков. Женщина тут же развела ноги шире и прижалась к его ладони. Лепс ласково водил рукой по прозрачному кружеву, задевая пальцами внутренние стороны бëдер. — Любимый мой… — нежно протянула и улыбнулась. Григорий поцеловал еë за ушком и проник рукой под трусики. Его горячая ладонь накрыла чувствительное место. — М-м-м… — простонала. Казалось, что так сильно она ещё никогда не хотела. Сегодня и без того огромное желание увеличилось втрое. Она постоянно выгибалась в спине, будто стремясь удержать его руку. Мужчина неожиданно убрал оттуда руку и, вновь положив еë поверх трусиков, стал водить пальцами по ткани, постепенно ускоряя темп и создавая обжигающее трение. — Гришка… Я хочу тебя… — захныкала, — Не мучай… — Потерпи немножко, малыш… — снова вернул руку внутрь, накрывая ладонью уже сочащиеся складочки. Его пальцы скользнули внутрь, двигаясь туда-сюда по самому сокровенному и задевая набухшую горошину. — Мне так хорошо… А если я кончу?.. — протянула, простонав. — Тебе это не помешает захотеть ещë, — улыбнулся. Его большой шершавый палец остановился на чувствительном бугорке и начал тереть его. — Гриша! — несколько стонов, громкий вскрик, и она содрогнулась в его руках, сотрясаемая мощным оргазмом. — Жива? — усмехнулся ей на ушко, вынимая пальцы и просто накрывая ладонью подрагивающие нежные складочки. Кружевные трусики насквозь промокли от ласк и возбуждения. — Жива… — тихо выдохнула, — И счастлива, — улыбнулась. — Отдохни чуть-чуть и продолжим, — чмокнул еë в макушку. Его вторая рука обвилась вокруг еë груди. Ирина расслабилась в его объятиях и прикрыла глаза, тяжело дыша после столь фееричной кульминации. — Мгм… — расслабленно протянула, — Я тут подумала, что если бы ты был моим первым мужчиной, то у меня всё намного лучше было бы. — В плане? — чуть удивился, — Твой первый мужчина неправильно сделал тебе? — Я бы сказала, что конкретно мне он вообще ничего не делал, — усмехнулась. — Это как? — даже перегнулся через еë плечико и заглянул ей в глаза, чуть задумчиво нахмурившись. — А вот так, просто смазкой свой намазал и всунул, — улыбнулась, показывая, что она спокойна и эта история не приносит ей боли. — Кто ж так делает-то? — приподнял брови и покачал головой, — У него до этого не было секса с девочками, что ли? — Не знаю, я не спрашивала, — пожала плечами. — Мда… Попадись тебе я, это был бы твой первый и самый лучший секс, — хохотнул. — Знаю, — кивнула и улыбнулась, — Зато у меня самый лучший секс сейчас. И не один, а каждый раз. — Ну что, отдохнула? Можно продолжать тебя мучить? — пошутил, поглаживая большим пальцем низ еë живота. — М-м-м, можно, — широко улыбнулась, а затем сексуально облизала губы. — Давай снимем их, — и он, убрав оттуда руку, стянул с еë ножек промокшие трусики. Стоило ему это сделать, как через распахнутое окно в номер влетел шаловливый ветерок и прошёлся по мокрой внизу нежной коже. Женщина поежилась и инстинктивно прижалась к мужчине, сжав ножки. — Холодно? — поинтересовался. — Ну, там же всë мокрое, поэтому и холодно, — мягко пояснила. — Давай погрею, — аккуратно развëл еë ножки в стороны и положил на то место свою горячую ладонь. — М-м-м, может, ты меня другим способом погреешь? — подняла голову и насмешливо посмотрела на него. — Давай другим, — усмехнулся, — Но тебе тоже придëтся немножко поработать, — развернул еë к себе лицом. — Я всегда готова приласкать твой… — улыбнулась и обхватила ручкой его возбуждённый орган. Поглаживала вверх-вниз, доставляя ему удовольствие. Мужчина шумно выдохнул. — У тебя самые нежные ручки… — чуть простонал, сжимая еë ягодицы. — А у тебя большой, упругий и твёрдый… — протянула и улыбнулась, продолжая ласкать. Лепс протяжно рыкнул и запрокинул голову, закрыв глаза. Простонала уже сама, удивляясь его реакции на её действия. — Тебе хорошо?.. — нежно, поглаживая пальчиками сочащуюся головку. В ответ мужчина только довольно захрипел и резко придвинул еë ближе к себе, так что его орган раздвинул нежные складочки и коснулся самого сокровенного. — Гриня! — восторженно вскрикнула, — Ты чего? — Хочу, чтобы ты двигалась… — выдохнул, разводя еë бëдра шире и крепче прижимая женщину к себе. — Вот так хочешь? — протянула и начала тереться о него своей влажной промежностью. — Да… — рыкнул, утыкаясь лицом в еë шею. Его бëдра и торс напряглись от возрастающего возбуждения. — Хорошо… Нравится тебе, что она мокрая и горячая оттого, что хочет тебя… — шептала, прижимая его голову к себе, чтобы увеличить градус возбуждения, — Она ждёт, когда ты медленно войдёшь и будешь раздвигать собой узкие стеночки… — хрипло. — Ты сейчас доиграешься и я кончу… — прорычал ей на ушко, крепко сжимая еë ягодицы. — Тебе же нравится… — нежно протянула и усмехнулась, — Хочешь внутрь, м? — Рано пока, — чуть усмехнулся, всë-таки немного взяв себя в руки. — Ну хорошо, тогда… — ускорила темп, ласкалась об него, прижимаясь ближе. — М-м-м, Ир-р-рка… — простонал. Приподнял еë лицо за подбородок и прильнул к пухлым губам жадным поцелуем, сминая их своими и покусывая. — Как же тебе приятно… — прошептала и ответила на поцелуй так же страстно. Воспользовавшись моментом, мужчина медленно опустил еë на постель и плавно проник в неë. Нашëл еë руки и, заведя их ей за голову, сплëл их пальцы между собой. Навис над ней, вжимая Ирину своим телом в холодные простыни и заставляя еë обхватить ножками его торс, после чего начал медленно двигать бëдрами, растягивая тугие стенки и с каждым разом входя глубже. — Гриня! Да! — стонала его фамилию, томно выдыхала, сжимая его пальцы между своими. — Как же в тебе приятно… — выдохнул, уткнувшись лицом в маленькую ложбинку груди. Его живот при каждом движении тëрся об еë. — Да-а-а, мне тоже нравится, как ты делаешь, любимый… — хрипло, пытаясь запрокинуть голову назад. — Моя любимая, моя сладкая, моя нежная… — шептал ей на ушко, затем спустился губами на еë шею, покрывая бархатную кожу лëгкими поцелуями. — Только твоя… Только для тебя и под тобой, — улыбнулась, поворачивая голову и выгибая шею, стонала. Григорий больше не мог сдерживаться и чуть ускорил темп, заставляя еë прогнуться в пояснице и соприкоснуться своей грудью с его. — Гриша! Милый! — восторженно вскрикнула и, обняв мужчину за шею, прижалась к нему всем телом настолько сильно, насколько могла. Её захватил оргазм, и она задрожала в его руках. — Любовь моя, ты слишком быстро… — выдохнул, обнимая еë. — Прости, золотой, — виновато улыбнулась, — Просто мне было очень приятно… Лепс аккуратно покинул еë тëплое нутро, расслабленные мышцы без труда выпустили его всë ещë твëрдый от возбуждения орган. Мужчина лëг рядом с Ириной, ощущая пульсацию в нëм. — Давай я поласкаю? — предложила, ощущая себя виноватой. — Положи на него свою ручку, — попросил, водя пальцем по еë бедру. — Мгм, — промычала и, улыбаясь, начала поглаживать его достоинство рукой. — Садись, — кивнул на свои бëдра, хрипло дыша от еë прикосновений. — Мне поёрзать или.? — протянула, присаживаясь на его бёдра и медленно двигаясь, скользя мокрыми складочками по его органу. — Или, — усмехнулся и, приподняв еë бëдра, усадил Аллегрову на свой изнывающий орган. Женщина охнула, а затем расплылась в улыбке. — Ну хорошо, — задала быстрый темп движений, стараясь довести его до экстаза. — Боже… — простонал и практически сразу же кончил, изливаясь в неë, — Ну наконец-то… — выдохнул, потянув еë за руки к себе на грудь. — Прости, что поспешила, — тихо, покрывая поцелуями его плечи и грудь. — Нет, ты всë правильно сделала, — вздохнул, обнимая еë, — Он каменным был… — В смысле? — растерянно. — Ир, блин, ты кончила раньше меня! А я был всë ещë возбуждëн, мне надо было тоже кончить, чтобы всë расслабилось, — объяснил, слегка возмущённый еë непониманием, — Если бы ты была мужиком, ты бы поняла, что нам терпеть тяжелее, чем вам, женщинам. — Нет, я не об этом. Я извинилась за то, что кончила раньше, — мягко улыбнулась и чмокнула его в нос. — Это был уже второй раз, — усмехнулся. — Ну, сейчас я не кончала, — засмеялась. — А то был бы третий, — хмыкнул, глядя на неë снизу вверх. — Кажется, я разучилась считать, — захохотала и спрятала лицо в его шею. — Действительно, — хохотнул и звонко шлëпнул еë по ягодицам. — За что-о-о?.. — протянула, подражая ребёнку. — За то, что кончила раньше меня, — следом за первым раздался второй шлепок. — Ам-м-м… — сжала губы. — А это за то, что считать не умеешь, — усмехнулся. Ирина промолчала и просто уткнулась лицом в его грудь. — Обиделась? — погладил еë немного покрасневшие от его ладоней ягодицы. — Обиделась, — тихо пробурчала. — Тебя нужно хоть иногда, но наказывать, — хмыкнул, — А то ты перестаëшь слушаться. — А чём я тебя не слушалась сегодня? Захотел — я дала, взял так, как хотел. Что не так? — Ты притащила домой веник от какого-то мужика, — парировал, — И он лапал тебя, пока вы фоткались. Может, и не пока фоткались. — Он просто меня обнял. А не лапал. В отличие от тебя, ему туда путь закрыт, — показала пальчиком на интимное место. — Ир, тебе объяснить слово «лапать»? — недовольно взглянул на неë. — Ну давай, рискни! — вскинула брови и слезла с мужчины. — Хочешь увидеть на практике? Никто никогда раньше не лапал? — усмехнулся. — Меня обнимали, — твёрдо и злобно. — М-м-м… Ну тогда ты многое упустила, — хмыкнул, — Встань, так нагляднее будет. — Да пожалуйста, — фыркнула и встала напротив него. Лепс поднялся с кровати и подошëл к ней. Через несколько мгновений Ирина была сначала прижата к мужчине, а затем впечатана спиной в стену. Она попыталась сопротивляться, но Григорий быстро пресëк это, больно сжав еë руки одной своей у неë над головой. — По-моему, ты уже не лапаешь, а пытаешься насиловать… — испуганно выдохнула. — Одно от другого недалеко стоит, — усмехнулся. Его свободная рука начала по-хозяйски грубо ощупывать стройное женское тело, причиняя если не боль, то точно неприятные ощущения. В считанные секунды Григорий из ласкового и заботливого мужчины превратился в похотливого и грубого. Ирина поймала на себе его взгляд, полный звериной жадности, и испугалась ещë больше. — Г-гриша… — произнесла дрожащим голосом, и по щекам скатились две слезинки. Но Лепс будто не слышал еë. Он грубо развëл коленом еë ноги и свободной рукой схватил еë бедро, резко поднял его вверх и закинул на своë. — Теперь поняла, что такое, когда тебя лапает мужик? — поинтересовался, отпуская еë и крепко обнимая. Он снова стал прежним, ласковым и заботливым, родным. — К-к-кошмар… — дрожала. — Пока ты со мной, никто так не посмеет сделать, слышишь? — погладил еë по спине и чмокнул в висок. — А т-ты? — подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Я тем более. Это я просто показал тебе, что может произойти, когда к тебе липнет незнакомый мужик, а ты недостаточно сильно его отшиваешь, — чмокнул еë в нос, — Я женщин не лапаю, ни своих, ни чужих. — Я поняла… — кивнула, — Спасибо. — Пойдëм, — он аккуратно подхватил еë под бëдра. — Спать? — нежно улыбнулась и зачесала пальчиками его волосы назад. — А фрукты попробовать не хочешь? — поинтересовался, бережно неся еë к журнальному столику. Опустил в одно из мягких кресел, а затем направился к шкафу. — Хочу, — потянулась рукой к фруктам и взяла с блюда дольку апельсина. — На вот, надень, — вернулся с мягким махровым халатом в руках. Сам уже облачился в такой же. — Гриня… Спасибо большое, — встала и чмокнула мужчину в щёку. Он помог ей облачиться в халат и завязать на нëм пояс. — Вино будешь? — спросил, усаживаясь в кресло и доставая из ведëрка со льдом бутылку красного. — Буду, наливай, — рассмеялась. Лепс откупорил бутылку и разлил по бокалам ароматное вино. Затем взял с блюда клубнику и, разломив еë, закрепил на верхней части бокала, так что получилось подобие коктейля. — Держи, — протянул Ирине бокал с клубникой. Себе сделал такой же, только вместо клубники использовал дольку лимона. — Да ты у нас бармен, — усмехнулась и погладила его плечо. — Пользуйся, только не слишком открыто, — хохотнул, чокаясь с ней своим бокалом. — Ты мой личный бармен, никому не отдам, — чмокнула в нос и отпила из своего бокала. — А я никуда и не собираюсь, — усмехнулся и, пересев на бортик еë кресла, сполз по нему вниз и вытеснил еë из кресла, закинув женские ножки на свои колени. — И это замечательно, — улыбнулась и прикрыла глаза. — Открывай ротик, — взял с блюда кусочек сыра, который лежал вместе с фруктами, и поднëс его к еë губам. Ирина в предвкушении облизала губы и раскрыла рот. Он положил туда лакомство. — Жуй, — улыбнулся, — Твой любимый сорт. — М-м-м, вкусно, — довольно протянула, — Мой любимый сорт сейчас кормит меня с рук, — засмеялась, пошутив. — Да ну тебя, — усмехнулся, несильно шлëпнув еë по бедру, — Ам! — сунул в еë приоткрытый рот ещë один кусочек сыра. — А теперь твоя очередь, — улыбнулась и протянула ломтик сыра к его губам. Лепс аккуратно взял лакомство из еë пальчиков, чмокнув последние, и съел. — Отличный сыр, — оценил, жуя. — Потому что ты выбрал, — мягко улыбнулась, — Люблю тебя, малыш… — прошептала и поцеловала, когда он дожевал. — А я тебя, сладкая, — улыбнулся, ответив на поцелуй. Затем лукаво взглянул на Аллегрову и, проведя ладонью по женской ножке, приподнял еë в воздух и, поддерживая за бедро, стал нежно целовать бархатную кожу, прокладывая дорожку из поцелуев по всей еë длине. — Что, ещё раз? — удивлённо распахнула глаза. — Я просто целую. Нельзя, что ли? — усмехнулся, проводя пальцами по задней стороне еë бедра. — Ну, мог бы и подумать, что после этого я начну на что-то рассчитывать… — нервно выдохнула, по телу побежали мурашки. — Мне к тебе вообще теперь нельзя прикасаться без секса, что ли? — удивился, продолжая поглаживать вверх-вниз приподнятую вверх ножку. — Можно, прости, — улыбнулась и прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями. — Пойдём на балкон? — предложил, поймав еë ножку под коленом и согнув. — Пойдём, — улыбнулась, — Отпустишь? — Нет, блин, на одной ноге поскачешь, — хмыкнул, отпуская, — Вставай с меня. — Действительно, а то ка-а-ак раздавлю! — протянула и, засмеявшись, встала на холодный пол. Тут же ойкнула. — Хулиганка, — усмехнулся, — Холодно? — Холодно, — намеренно прогнусавила, передразнивая. — Какие мы нежные… — хохотнул, — На дворе лето, Ир. — И что? А ламинат холодный. — А почему мне тогда не холодно, а? — фыркнул. — Ты в носках, — захохотала, посмотрев на его ноги. — Ой, точно! — засмеялся и, стянув носки, встал босыми ногами на пол, — Всë равно не холодно, — пожал плечами. — А мне холодно, — села на пол и обхватила пальцами стопы. — Решила теперь ещë и задницу отморозить? — усмехнулся, — Встань с пола, — подхватил еë подмышки и поднял на ноги. — Ну Гриша-а-а… — протянула, — Холодно же, — залезла на кресло. — Ну и как ты тогда на балкон собралась? — поинтересовался, глядя на неë. — Я туфли надену, — улыбнулась. После такого заявления Лепс захохотал. — Ты чего? — непонимающе взглянула на него. — В халате и на шпильках? Ты представляешь, как это будет выглядеть? — засмеялся. — Я могу и БЕЗ халата, — пошутила, — Не всё ли равно? Кто меня видит, кроме тебя? — Ещë лучше, — присвистнул, — Мы на балконе будем стоять, Ир. Кто-нибудь да увидит, — хохотнул. — Шпильки не видно, — улыбнулась и надела туфли. — Ой, да ну тебя, — хмыкнул и, подхватив еë на руки, стянул с неë их. — Лепс, ты что творишь? — возмутилась, — Вот один и иди тогда на свой балкон. — Ты идëшь со мной, — безапелляционно заявил и понëс еë в сторону открытого балкона. Тюлевые шторы, иногда взлетавшие от порывов ветра, ненадолго окутали Ирину. — Гришка, я не хочу, я буду спать! — упрямилась. — Ещë хочешь по заднице получить? — насмешливо поинтересовался, заходя на балкон и аккуратно ставя еë на пол. — Не имеешь права! — вылетела обратно. — Кто, как не я, его имеет? — усмехнулся, поймав еë за руку, так что Ирина чуть не грохнулась на спину, и притянул обратно к себе, — Встань мне на ноги, так тепло будет. — Нет, я не хочу, — пробурчала и уткнулась лицом ему в грудь. Носиком жадно втянула запах его тела, смешанный с одеколоном. — Встань, говорю, не надо мëрзнуть, — строго повторил. — Я не мёрзну, я нагрелась, — чмокнула его в грудь. — Ну как хочешь тогда, — хмыкнул, — Будет холодно — встанешь… Смотри, как красиво! — развернулся боком, чтобы она посмотрела на панораму, открывшуюся им с балкона. Это был последний этаж, и Москва перед ними светилась тысячами разноцветных огоньков. Где-то внизу шумел поток автомобилей разных мастей со спешившими в них домой водителями. На тëмном небе уже зажглись маленькие звëздочки, загадочно подмигивая своим наблюдателям. — Гриша-а-а, какая красота… — восторженно прошептала, обнимая мужчину. — О, луна вышла, — улыбнулся, указав на появившуюся из-за одинокой тучки большую бледно-жëлтую ночную гостью, которая теперь замерла на месте, лениво освещая тëмное московское небо, — Она на тебя похожа. — Это чем же? Такая же полная? — усмехнулась. — Такая же красивая и загадочная, — улыбнулся, — И вылезает только по ночам, прямо как ты, — пошутил. — Сейчас вот возьму и скроюсь за тучами, как луна, — отошла от него к изгороди балкона и, наклонившись, посмотрела вниз. Лепс в шутку резко обхватил руками еë бëдра и слегка оторвал Ирину от пола, делая вид, что хочет перекинуть еë через перила. — Твою ма-а-ать! — завизжала. — Страшно? — хихикнул, отпуская еë. — Лепсверидзе, вообще не смешно! — убежала в комнату и залезла с ногами на кровать. — Ну, а что такого-то? Я просто пошутить хотеть… — пожал плечами, заходя следом, — Не надо было говорить про тучи. — У тебя дурацкие шутки, — по-детски спряталась в одеяле. — А я сейчас ка-а-а-ак защекочу мою сладкую… — и Григорий, в мгновение материализовавшись рядом с ней на кровати, пробрался руками под одеяло и принялся щекотать Аллегрову. — Лепс, перестань! — визжала, кряхтела и уворачивалась, заваливаясь то на один бок, то на другой. Мужчина, хохоча, забрался с головой под одеяло и, вынырнув возле покрасневшего от напряжения женского лица, прижал Ирину своим телом к постели. — Жутко ревнивая, — усмехнулся. — Я? Интересно, как ты это понял? — усмехнулась. — Ревнивые боятся щекотки, — хохотнул, обнимая еë за талию под одеялом, — Хотя… На меня это не распространяется, — пошутил. — Да ну тебя, — вспомнила, что обижалась на него, и вновь стала холодной. — Ну не будь такой вредной… — протянул, дразняще скользя ладонями по еë телу вниз. — Я не вредная, — спокойно сказала, но улыбнулась. — Да конечно… — хмыкнул и легонько поцеловал еë в шею, — Ну что, спать? — подмигнул. — А вот ты, — ткнула пальцем ему в грудь, — Вредный, — фыркнула и улеглась поудобнее. — Это почему же? — усмехнулся, чмокнув еë в нос. — Потому что шутки шутишь, гладишь, а потом руки резко убираешь, всё время делаешь так, будто ты самый умный, а я тебе для красоты, для статуса, — неизвестно почему вспылила. — Потому что я мужчина и мне виднее, — посерьёзнел и строго посмотрел на неë, — И не истери мне тут. — Мужчина… — эхом, — Алексей тоже был мужчиной, — отвернулась. — Не сравнивай меня с этим щенком! — рыкнул и покинул кровать. — Ему тоже было виднее, что надо Еве в постели, в отношениях, в общении. Только вот закончилось всё изменой, — заплакала и уткнулась лицом в подушку, — У-у-у-у! — прорычала. — Успокойся, — сел рядом с ней и положил руку ей на спину, поглаживая, — Ты хочешь, чтобы я убил его? Ну или, по крайней мере, избил так, чтобы он год в реанимации валялся? — Нет… — протянула. — Тогда не говори о нëм при мне, — выдохнул, — Иначе я не сдержусь и что-нибудь сделаю с ним. — Прости… Просто, знаешь, раньше ты таким не был, — грустно, поворачиваясь к нему лицом. — Каким таким? — посмотрел ей в глаза. — Никогда не указывал мне на моё место женщины. Когда мы были друзьями, мы всегда были на равных. А теперь что?.. — выдохнула. — А теперь ты моя женщина, — усмехнулся и отвернулся от Ирины. И сам не понимал, почему так изменил своё отношение к ней. Откуда взялся в нëм этот патриархат?.. — Скажи, я для тебя хоть что-нибудь значу? Как человек, а не как то, что принадлежит тебе? — тихо. Григорий только кивнул и закрыл лицо руками, уперевшись локтями в колени. Женщина приподнялась и села сзади него, положив голову ему на плечо. — Мне нравится принадлежать тебе в сексе, но не в жизни… А ты перестал учитывать моё мнение с тех пор, как мы вместе… — Я всегда учитывал и учитываю твоë мнение, — глухо возразил, — Если бы не учитывал, нас бы тут сейчас не было. — Тогда зачем это цирк с фразой: «Я мужчина и мне виднее»? — Не знаю, Ириш… — вздохнул, — Может, я уже не тот Гриша, которого ты знаешь? Возможно, теперь я недостоин тебя… — Ну вот что ты несёшь, а? — зарылась лицом в его волосы, вдыхая их аромат, — Хоть ты и пытаешься устроить патриархат, я тебя люблю… — мягко целовала его шею. — И я тебя, моя самая лучшая, — чуть улыбнулся, прикрывая глаза от удовольствия. — И я знаю, что, пока это так, мы будем вместе… Я ещё хочу сходить с тобой в ЗАГС… — шепнула ему на ушко, обжигая ушную раковину своим дыханием, и вновь продолжила оставлять горячие поцелуи на шее и плечах мужчины. — М-м-м… Значит, в ЗАГС? — усмехнулся, аккуратно откидываясь спиной назад и кладя голову на еë колени. — В ЗАГС… — эхом, улыбнувшись. Начала поглаживать ладонями его грудь, будто успокаивала. — Наклонись ко мне, — попросил. — Сюда? — прошептала в губы, наклонившись, — Или пониже? — усмехнулась, пошутив. Григорий хмыкнул и, вытянув руки, прижал еë к себе, нежно целуя в губы. — М-м-м… — протянула, отвечая на поцелуй с такой же нежностью и трепетом. — Командуй, моя императрица, — усмехнулся ей в губы. — Ты о чём, золотой? — улыбнулась, целуя его снова. — Давай сменим лидера, — хохотнул, — Ты будешь командовать, а я буду слушаться, м? — Если ты про секс, то там я люблю, чтобы командовал ты, — мягко возразила. — Нет уж, в сексе я оставлю лидерство за собой, пожалуй, — хмыкнул, — Я про всë остальное. — А насчёт остального… — протянула, — Я не против, — усмехнулась, — Буду тебя воспитывать. — Ну попробуй, — усмехнулся, — Посмотрим, на сколько тебя хватит, дорогая. Однако я ставлю условие. — Какое, м? — провела пальчиком по его губам. — Ты командуешь до свадьбы, — заявил, — И только попробуй сказать, что не выйдешь за меня… — А после ты будешь опять командовать мной? — разочарованно выдохнула и, чмокнув его в губы, снова села так, как сидела до этого. — Не так активно, как до этого, не кисни, — улыбнулся. — Плохой Гриша, — усмехнулась и наморщила носик. — Накажи меня, — съязвил, глядя на неë невинными глазами. — И накажу, — усмехнулась, — А ну-ка ляг на кровать нормально. Дождалась, пока мужчина примет нормальное положение, и привязала его руки к кровати поясом от своего халата. — И что же ты будешь делать? — поинтересовался, покрутив запястьями и убедившись, что всë-таки надёжно привязан. — Наказывать, — усмехнулась и сняла с себя халат. Женщина села на кровати так, чтобы мужчина хорошо её видел. Она медленно гладила изгибы своего соблазнительного тела, притягивая внимание Лепса, а потом раздвинула ножки и начала ласкать себя рукой, тихо постанывая. — Да ты издеваешься… — удивлëнно выдохнул, — Прекрати. — Это твоё наказание, милый, — протянула и продолжила. Ввела в себя один пальчик, усиливая стоны. — Аллегрова, это не наказание, а целая пытка! Ну-ка живо отвязала меня! — начал злиться. Ненавидел, когда она занималась самодеятельностью в его присутствии, потому что считал, что для этого есть он, мужчина. — Если я отвяжу, то это перестанет быть наказанием, — широко улыбнулась и пересела на его бёдра. Медленно двигала своими, едва ощутимо потираясь. — Я тебе это ещë припомню… — злобно процедил, хрипло дыша от еë действий, — Я тебе не разрешал быть главной в сексе… — А кто сказал, что у нас секс, м? — прошептала на ухо и, на секунду крепко прижавшись в его паху, вовсе покинула его бёдра. — Ир, перестань, не смешно уже, — произнёс. — А кто шутит-то?.. — выдохнула, простонав от своих же действий, — Хочешь внутрь моей девочки, да? — показательно раздвинула нежные складочки. — Я хочу, чтобы ты меня отвязала, — недовольно заявил, глядя ей в глаза, — Я тебе такое устрою… — Это не ответ на мой вопрос… — протянула, — Просто попроси… Ласково попроси… — улыбнулась и облизала губы. Пальчик обвёл клитор, и у женщины побежали мурашки. — Я сказал, отвяжи меня! — рыкнул, дëрнув руками. — Дорогой, я уже сказала… Проси… Умоляй, — рассмеялась ему в губы и потёрлась грудью о его грудь. — Стерва ты, Ирка. А я и не знал, — криво усмехнулся, — Не буду я ничего просить. — Ну как хочешь, сладкий, — улыбнулась и, вернувшись на его бёдра, начала интенсивно двигаться, создавая обжигающее трение. Ручки легли на мужской торс. — Рм-рм-рм-рм… — Григорий закусил внутреннюю поверхность щëк, сдерживая стоны. Его ноги согнулись в коленях, словно пытаясь помешать мучительнице. — Какой же ты твёрдый, но упрямый… — простонала на всю комнату, не прекращая движений и надавливая руками на его колени. — Зараза ты… — хрипло выдохнул, оплетая ногами еë талию и мешая двигаться. — Ах вот так, да? — выдохнула, — Ну хорошо… — протянула и слезла с него совсем; стала поглаживать его орган одной рукой, а второй ласкала себя, — Не хочешь, чтобы ёрзала, хорошо… — закусывая губу. — Поцелуй меня, — попросил. Ирина молча наклонилась к его лицу и жадно припала губами к его губам. — А теперь отвяжи меня, будь хорошей девочкой, — бархатисто усмехнулся ей в губы, снова втягивая в поцелуй. — М-м-м, а зачем? — прикинулась дурочкой и сжала ладонями его руки. — А спать я тоже так буду? — пошутил, покрутив связанными запястьями. — Ах спать, да?! Ну я тебе сейчас покажу «спать»! — хмыкнула и, вновь спустившись на его бёдра, начала быстро двигаться, потираясь. — Ира, твою мать! Я не про сейчас говорил! — возмутился, чуть не подавившись воздухом от резкого удовольствия. — Что, кто-то передумал? — усмехнулась, — Хорошо, я тебя пожалею, дорогой… — выпустила его орган из боксеров и ввела головку в себя, замерла. — Так-то лучше, — чуть простонал, — А теперь отвяжи меня, я сам всë сделаю. — Ну хорошо… — выдохнула и развязала его руки. — Ну всë, держись! — первым действием освобождëнного Лепса был звонкий шлепок по еë ягодицам, он с рыком повалил женщину на спину, выйдя из неë, — Тебе не жить, Аллегрова… — усмехнулся, прижимая еë к кровати. — Так, только попробуй! — вскрикнула, — Я не для этого тебя освободила. — А это уже не твоë дело, — хмыкнул, — Ты будешь кончать столько, сколько я захочу, и не от того, что я буду внутри. — Не-е-ет! — захныкала. — Да, Ира, именно так, — ехидно возразил, затем освободил одну руку и, спустившись вниз по еë телу, назло задевая по пути все самые чувствительные зоны, положил ладонь на еë сочившуюся промежность. Пальцы проникли внутрь, начиная активно двигаться там. Женщина пошло застонала. — Ну… Так я могла и сама… — А вот так могу сделать тебе только я, — и он, убрав руку и зафиксировав еë руки, склонился и припал губами к чувствительному месту. — Да!.. — вскрикнула и выгнулась дугой на постели. Лепс нащупал языком набухшую горошину и обхватил еë губами. Почувствовав пульсацию, предвещающую скорый оргазм, он сдавил еë губами и чуть-чуть прикусил. — Гриша! — задрожала, кончая. — Не забывай считать, — усмехнулся. И началась сладкая пытка. Григорий снова и снова ласкал женщину, каждый раз заставляя еë очередной раз кончать. От постоянных оргазмов начали болеть мышцы живота и спины, ноги стали ватными. — Гриня, пожалуйста, умоляю! Войди внутрь… Болит уже всё! — еле-еле выдавливала из себя слова. — Так-то лучше, — хохотнул и, чмокнув низ еë живота, медленно проник органом внутрь неë. — Да!.. — довольно выдохнула и прижалась бёдрами к нему. — Ну что, понравилось? — усмехнулся, начиная двигаться. Расставил руки по обеим сторонам от неë, чтобы было удобнее. Женщина активно закивала, ловя ртом воздух. — Ещë раз будешь при мне руки куда не надо совать, вообще не получишь внутрь. Я понятно сказал? — резко толкнулся в ней, проникая глубже, чем до этого. — Да! Гриня! — кричала от удовольствия, стараясь шире возможного раздвинуть ножки. Лепс ускорился, всë быстрее и быстрее проникая внутрь неë и повышая и без того высокую температуру. Обхватил руками еë ягодицы, приподнимая женщину и разводя еë бëдра максимально широко. — Спасибо! Спасибо большое! — вскрикнула, — Гришка, как горячо! — восхищённо улыбнулась. — О да… — выдохнул и сделал пару финальных, самых глубоких толчков, врываясь в еë внутреннее пространство и заполняя еë собой. — А-а-а-а-а!.. — вскрикнула и содрогнулась в конвульсиях оргазма. По номеру разнëсся низкий раскатистый рык Лепса, и он излился в неë горячей струëй. — Любимый… — выдохнула и крепко обняла его, прижав к себе. — Жива? — улыбнулся, осторожно выходя из неë. Сжал в кулаках простыню, чтобы помочь забившимся мышцам расслабиться. — М-м-м… — прорычала с закрытыми глазами, — Ненавижу… — тихо. — А я тебя обожаю, — усмехнулся ей на ушко, наклонившись, и обжëг своим дыханием нежную кожу на шее, — Будешь знать, что значит делать то, что не надо делать. — Пятнадцать… — тихо протянула. — Что пятнадцать? — уточнил. — Пятнадцать раз я кончила… — довольно улыбаясь. — Считала, значит? Молодец, — хмыкнул, — Пить хочешь? — Хочу, — облизала пересохшие губы. — Лежи, сейчас принесу, — поднялся с кровати и, дойдя до столика, забрал еë бокал с недопитым вином, после чего вернулся к ней, — Держи. — А воды нет? — грустно. — Есть, — отнëс бокал обратно на столик и, перелив его содержимое в свой, налил в освободившийся прохладной воды из куллера. Сев на кровать, протянул бокал Ирине. Сам отпил из своего, в котором было вино. — Спасибо, — улыбнулась и жадно залпом осушила бокал — В душ пойдёшь? — поинтересовался, забирая у неë пустой бокал. Аллегрова откинулась спиной на кровать. — У меня нет сил, Гришка-а-а… — устало протянула и усмехнулась, — А я и не знала, что ты так хорошо умеешь ласкать… — довольно, — Последние три раза с интервалом в минуту примерно были. — А я не знал, что ты так активно умеешь кончать, — засмеялся, допивая остатки вина. — М-м-м, мне просто было чертовски приятно… — шёпотом, поворачиваясь на бок. — Ну что, спать? — усмехнулся, возвращая пустой бокал на журнальный столик и убирая с кровати халаты обоих. — Ага, — засмеялась. Григорий помог ей лечь ровно и улëгся рядом, погасив в номере свет. — Спокойной ночи, — тихо, погладила его руку. — Сладких снов, мой командир, — хохотнул, устраивая еë у себя на груди. Укрыл обоих одеялом. — И тебе… — прошептала и, зевнув, уснула. Наступило утро, и в номер через неплотно закрытые тюлевые шторы стало пробиваться солнце. Ирина, проснувшись, открыла глаза. Григория рядом не было. В комнате было прибрано, еë вещей тоже нигде не было видно. — Ну и где это герой сексуального фронта? — возмутилась, стоя нагой в центре комнаты. Внезапно раздался сигнал приложенной к считывателю ключ-карты и дверь стала открываться. Ирина поняла, что стоит абсолютно голая, в то время как это мог быть кто-то из персонала. И поэтому ей в голову не пришло ничего лучше, чем спрятаться за штору. Дверь открылась до конца, явив за собой одетого в повседневную одежду Лепса, держащего в руках несколько пакетов. — Ир, совсем охренела голой задницей светить? Ну-ка марш под одеяло! — увидев женщину, завёрнутую в тюлевую штору и с волнением взирающую на него, он очень удивился. — Лепс! Я ж думала, это не ты, а горничная какая-нибудь… — вышла из-за шторы, — А что ты там купил такое? — по-детски протянула, привставая на носочки. — И поэтому ты завернулась в прозрачную штору! — фыркнул, — Я что, похож на горничную? — проходя в номер и ставя пакеты на кресло, — В одеяло завернись, кому сказал! — недовольно вздохнул. — А где моё платье? — заворачиваясь в одеяло. — Я все твои вещи отвëз домой, — пояснил. — Зачем? — удивилась. — Чтобы ты на проститутку не была похожа, — хмыкнул, — Кто в таком вечернем платье и на шпильках ходит с утра по городу? — Тебе-то что? Не ты же проститутка, — рассмеялась. — Зато я с тобой, — парировал. — Ты со мной… — усмехнулась, — Да-а-а, ты со мной такое вчера сделал, что я при всем желании ближайшие время не смогу быть проституткой, — намеренно серьёзно. — Ты заслужила, — усмехнулся, — Иди уже в душ. Там всë есть, если что. — Отлично, — улыбнулась и, скинув одеяло, прошествовала в ванную. — Хулиганка… — покачал головой и, сев в кресло, стал ждать еë. Спустя час мокрые босые женские ножки снова ступили на пол спальной комнаты. — Намылась? — поинтересовался, разглядывая еë фигуру в длинном полотенце. — Ага, — улыбнулась и тряхнула головой, так что с волос полетели мелкие брызги. — Если что, тут фен есть, — подсказал. — Спасибо, но пусть пока сами посохнут, — скинула полотенце на кровать, — Ну и что ты предлагаешь мне надеть? Или мне теперь так по жизни ходить? — изобразила чечётку. — Сядь и не отсвечивай, — усмехнулся, — Держи, — протянул ей два пакета. Внутри одного обнаружились джинсы в обтяжку, белое кружевное нижнее бельë и светлая кофта, а также косметичка, в которую поместилась даже расчёска. В другом лежали носочки и белые кроссовки. — Ты ограбил магазин одежды? — удивлённо усмехнулась, рассматривая вещи. — Как бы это твои. Я из дома привëз, — засмеялся, — Ой, мать, ты уже в собственном гардеробе потерялась. — Да у меня одежды, как не знаю чего. Я это купила и ни разу не надела. А знаешь почему? Не люблю белое белье, — засмеялась. — Ну, тут ничем не могу помочь, какое есть, — пожал плечами, — К тому же образ светлый, поэтому чëрное бельë как-то в него не вписывается. — Вот поэтому я и не носила эту кофту, — хихикнула, переодеваясь и показывая на внушительный вырез, который открывал часть лифа. — Ну, это не я собирал, — захохотал, — Приедешь, Еве спасибо скажешь. Могу свой пиджак предложить, прикрыть стыдобу, — пошутил. — А мне раньше казалось, что они тебе нравятся, — улыбнулась и взглянула на него из-под ресниц, — Ну хорошо, я схожу, увеличу, — пожала плечами. — Что ты там собралась увеличивать? — удивился. — Сам сказал, что это стыд, — фыркнула, — Грудь увеличу, будет не третий, а пятый. — Сдурела? Мне не нужна вторая Семенович, — фыркнул, — У тебя шикарный третий размер, меня всë устраивает, — он подошëл к ней и, обняв, уткнулся носом в маленькую ложбинку груди. — Ну, когда-то он был двоечкой… — усмехнулась, прижимая его к себе и чувствуя родное тепло. — В смысле? Ты пластику делала? — поднял голову и посмотрел на неë. — А если да, то что? — приподняла одну бровь. — Так да или нет? — повторил. — А ты сам не заметил?.. — усмехнулась. — Нет, иначе бы спросил, — хмыкнул, — Значит, нет? — Ну ты чего, Лепс? — засмеялась и, взяв его ладонь, положила себе на грудь, заставив сжать, — Подростком я была, вот и был тогда второй, и первый был, не сразу же с третьим родилась, — хохотала. — Ты ж моя юмористка, — хохотнул, прижимая еë к себе, — Кстати, а тебе идут обтягивающие джинсы. Ева хорошо выбирает, — провëл ладонями по еë бëдрам и обхватил ими упругие ягодицы. — Рада, что тебе нравится, — улыбнулась, — Тогда я буду чаще так ходить, — подмигнула. — Давай собирайся быстрее, а то рискуем снова здесь застрять, — легонько шлëпнул еë по попе. — Гриша, прекрати! — возмутилась, — Собираюсь я, собираюсь. — А кто виноват, что ты у меня такая сексуальная? — усмехнулся, опускаясь в кресло, — Кстати, ты есть хочешь? — Хочу, конечно, ещё спрашивает, — усмехнулась, — Я слона готова съесть после вчерашнего. — Ну, слона не обещаю… — подмигнул и вытащил из последнего пакета на столик бумажный пакет с ароматными булочками и стаканчик с кофе из еë любимой пекарни, — Налетай, как говорится, — хохотнул. — М-м-м, Гришка, ты лучший! — улыбнулась и чмокнула его в щёку. — Садись ешь давай, голодающее Поволжье, — пошутил. — Да-а-а, — засмеялась, — Именно! — Приедем домой, нормально поешь, — улыбнулся, наблюдая за тем, как она откусывает булочку и запивает еë кофе, — Ты у меня сама, как булочка. Такая же ароматная и вкусная… — сел рядом с ней и, обняв еë за талию, чмокнул в щëчку. — Ой, подлиза-а-а!.. — протянула и усмехнулась. — Подлизываются ради чего-то. Вот скажи мне, ради чего могу подлизываться я? — насмешливо поинтересовался. — Действительно, нет вариантов, — усмехнулась, — Раньше я могла бы подумать, что ради секса, но сейчас мы все понимаем, что ближайшие три дня мы без секса, — доела булочку. — Пф, ради секса? — хохотнул, — Мелко берёшь, дорогая. Зачем мне подлизываться ради секса, если я могу тебя так взять? — Да-да, так тебе и дали! — фыркнула, — Вчера уже повеселился. — Ой, как будто тебе не понравилось… — протянул. — Так понравилось, что до сих пор отхожу. Поэтому даже, наверное, недельку без секса поживём. — Ну и ладно, — улыбнулся, кутая еë в своих объятиях, — Зато сполна компенсировал тебе те два дня, — чмокнул еë в губы. — О да-а, возместил, — улыбнулась, — У меня после вчерашнего уже рефлекс выработался. Одно твоё неосторожное слово — и у меня там всё течёт, — засмеялась, — Так что осторожнее. — Обращайся, устраню протечку, — захохотал. — Чем, боюсь спросить, сантехник хренов? — засмеялась в ответ, — В полотенце меня забинтуешь? — Ну зачем же так радикально? — усмехнулся, — У меня руки есть, вообще-то — У меня тоже, прикинь! — захохотала, плача от смеха. — Я тебе, кажется, объяснил вчера, что будет, если ты будешь самодеятельностью заниматься, — хмыкнул, — Если непонятно, могу повторить. — Понятно, но потом как-нибудь обязательно повторишь, — усмехнулась. — Ты доела? Тогда давай быстрее заканчивай свои дела, — кивнул на косметичку. — Да, я быстро, — кивнула и быстро нанесла макияж. — Всë, идëм? — наблюдая за тем, как она расчёсывается и крутится перед небольшим зеркалом, рассматривая свой внешний вид. — Ага, пошли, — улыбнулась, подходя к нему. — Пойдëм, — остатки завтрака отправились в мусорное ведро, а пара, забрав свои вещи, вышла из номера. Дома их встретила Ева в домашней одежде и сразу же проводила на кухню, где сидел еë вчерашний вечерний гость, именуемый программистом Андреем. — Ой, здравствуйте! — при виде звëздной пары он встал со стула, на котором до этого завтракал яичницей, заботливо приготовленной Евой. — Здравствуйте, молодой человек, — Ирина приветливо улыбнулась и протянула ему руку. Парень не растерялся и оставил на тыльной стороне её ладони лёгкий поцелуй. — Привет, Андрей, — хохотнул Григорий и протянул парню руку. Так как Андрей был другом детства Евы, Лепс прекрасно его знал и спокойно доверял ему свою дочь, когда та уходила к нему домой подтягиваться по информатике или просила починить какую-нибудь технику. — Здравствуйте, Григорий Викторович, — кивнул и пожал руку мужчины, — А где мама Евы? — У мамы Евы теперь другой папа, Андрей, — чуть усмехнулся и посмотрел на Еву — мол, ты что, не рассказывала ему? — Я не успела, — усмехнулась, посмотрев на отца. — Григорий Викторович, ну что Вы, право, со мной, как с маленьким! Я понял, что Вы теперь с Ириной Александровной. Просто поинтересовался. — Я пошутить хотел, — усмехнулся и посмотрел на Ирину, — Садись, второй раз завтракать будешь, — пододвинул ей стул, — Ев, наложи этому голодающему Поволжью завтрак, — хихикнул. — Григорий Викторович, так я наелась, — усмехнулась, садясь на стул. — Смешно, — фыркнул, — Булка завтраком не считается. Накладывай-накладывай! — кивнул Еве, направившейся с тарелками к плите, на которой стояла сковородка с ещë тëплыми остатками яичницы. — Ладно… Андрей, ну, чего Вы молчите, расскажите нам что-нибудь! — поставила руки локтями на стол и положила голову на ладони. — Ну, а что я могу рассказать? Могу рассказать про компьютеры и всë, что с ними связано… — пожал плечами, доедая яичницу. — Ой, вот не надо! — засмеялась Ева, — Мне вчерашнего вечера хватило. — Кстати, Ев, как твоя задумка? Всë получилось? — спросил Лепс, присаживаясь рядом с Аллегровой. — А что вы от меня скрываете? — протянула Ирина, — Спелись! Непонятно почему Аллегровой что-то ударило в голову, и она решила поиздеваться над Лепсом. Женская ножка нашла ногу Андрея под столом и медленно проскользила вверх по ней до паха и, замерев там на секунду, исчезла. — Я сам не знаю, что Ева там придумала, — усмехнулся, не заметив еë проделки. Андрей же, весело взглянув на неë, покачал головой и незаметно кивнул в сторону Григория — мол, не будите лихо, пока оно тихо. Ирине такой расклад совершенно не понравился, поэтому она повторила своё действие снова, только в этот раз ногу не убрала. Намеренно при разговоре скинула ложку Григория на пол, чтобы нагнулся под стол. — Ир, ну вот что ты такая неосторожная? — вздохнул и полез доставать ложку. Увидев ножку Ирины, лежавшую на краешке стула, на котором сидел Андрей, он нахмурился и, подняв беглянку, снова выпрямился. — Я думаю, Андрею пора, — сдержанно заметил, прекрасно понимая, что парень ни в чëм не виноват, и поэтому не желая вмешивать его в скандал, — Ев, проводи друга. — Хорошо, до свидания, — программист пожал руку Лепсу и, неодобрительно взглянув на женщину и почтительно кивнув ей, покинул кухню. Ева, вздохнув, вышла следом. Как только ребята ушли, раздался неожиданный сильный шлепок по еë бедру. — Лепсверидзе! Ты озверел?! — вскрикнула. — Это что сейчас было?! — рыкнул, разворачиваясь к ней всем телом. — А что было? — усмехнулась, внутри радовалась, что смогла вывести его. — Какого чёрта твоя нога делала на его стуле?! — продолжал злиться. — Она была не совсем там, он отдвинулся, — хмыкнула, оставаясь спокойной. — Потому что он нормальный парень! — рявкнул, — Тебе мало было вчера? Пошли, добавлю! — вскочил со стула и, схватив еë за руку, дëрнул на себя, после чего закинул себе на плечо и понëс вон из кухни. — А по-моему, он импотент, у любого после такого встал бы! — повысила голос, удручало, что, оказывается, не всех способна возбудить. — Поговори мне ещë! — с размаху шлëпнул еë по попе. — Прекрати меня бить! — закричала так, что в комнату вбежала Ева с чем-то тяжёлым в руках. — Ев, это лишнее, — усмехнулся, увидев воинственно настроенную дочь, и встряхнул Ирину, — Я ещë даже не начинал, дорогая моя, — хмыкнул и снова шлëпнул еë. — Ев, ну ты глянь! — вскрикнула, — Не стесняешься перед дочерью, не стыдно? — Лепсу. — А чего мне стыдиться? Ев, ты видела, что она сделала? — поинтересовался. — Нет, а что? — Скажи ей сама, казанова хренова, — усмехнулся. — Я пыталась возбудить Андрея… ногой… под столом… — закрыла лицо руками. — Зачем? — Ева от удивления даже опустила занесённый для удара канделябр. — Чтобы отомстить кому-то… — показала глазами на Григория. — За что? — ещë больше не поняла девушка, — Разве у вас вчера ничего не было? — Ну? — хмыкнул, слегка шлëпнув еë. — Было, — нехотя. — А Андрей тут каким боком? — удивилась Ева, — Подожди! — еë вдруг осенило, — А если бы он был моим парнем, ты бы всë равно так сделала? — прищурилась. — Э… Ну… Он же мне не нужен был, — выдохнула, — Я сейчас-то жалею о том, что сделала. — Пусть твоя задница скажет спасибо своей хозяйке за то, что она сначала делает, а потом думает, — хохотнул Григорий и снова сильно шлëпнул еë. — Лепс, прекрати этот цирк! — пыталась вырваться, — Да ты! Да я найду того, кого я возбуждаю, и ты узнаешь, что будет! — несла нелепые угрозы. — Что будет? Оттрахаю тебя так, что месяц потом сидеть не сможешь, а о сексе думать тем более! — пригрозил и снова шлëпнул еë. Ева лишь усмехнулась. — Смогу! После вчерашнего же могу! — истерически засмеялась. — А я тебя вчера не трахал, дорогая… — шепнул ей на ушко, — Я ласкал тебя, а ты кончала, кончала и снова кончала… — продолжал шептать ей, обдавая ушко горячим дыханием. Невольно сжала ножки, пытаясь унять возбуждение, пришедшее моментально, и шумно выдохнула. Лепсу понравилось подобное наказание, и он продолжил шептать ей на ушко всякие нежные пошлости, ласково поглаживая еë горящие от его шлепков ягодицы. Ева хмыкнула и, забрав канделябр, удалилась. — Гриня, перестань! — одёрнула, сокровенное место уже вовсю горело и сочилось влагой. Никогда не думала, что может возбудиться от простых слов. — Перестать что? — усмехнулся, аккуратно поставив женщину на ноги. Был доволен тем, что смог наказать еë. — Если ты сейчас мне не поможешь, мне снова придётся ласкать себя самой… Я и так вся мокрая… — выдохнула, держась за его руку, чтобы не упасть. — Вот уж самой я тебе ничего не позволю делать, — хмыкнул, — Пойдëм, — аккуратно подхватил на руки и, расстегнув заклëпку на еë обтягивающих джинсах, просунул одну руку внутрь, накрывая ладонью мокрую область, — Да ты тут всë уже залила… — усмехнулся. — Са-ам виноват… — выдохнула. — Я? Нисколько, — фыркнул, поднимаясь с ней по лестнице, — Не надо было провоцировать меня. — Зато потом, ты как начал мне говорить всякое… — закусила губу. — Это было наказание, сладкая моя девочка, — усмехнулся, зная, как это еë заводит. — Лепс!.. — слегка простонала. — Теперь будешь знать, что значит меня злить, — хохотнул, занося еë в спальню. Поставил на ноги и помог стянуть обтягивающие джинсы, чтобы не стеснять еë движений. Уложил Ирину на кровать и накрыл ладонью промокшие трусики, аккуратно проникая под них пальцами и погружаясь в нежную сочившуюся плоть. — М-м-м… — улыбнулась, довольно протянув, и широко развела ножки, согнув их в коленях. — Наверное, было бы намного интереснее оставить тебя так и ничего не делать, но мне как-то надоело тебя наказывать, — задумчиво произнёс, водя пальцами по чувствительной коже и обводя еë контуры. — Хочу пальцы внутри… — выдохнула, просила. — Хорошо. Но только пальцы, — усмехнулся и проник внутрь неë. Его пальцы начали осторожно бродить по лабиринту складочек, играя с ними, один опустился в отверстие влагалища, дразняще обводя его контуры и проникая вглубь на всю свою длину, второй дотянулся до набухшей горошины и надавил на неë, начиная массировать. — Гриня-я-я… — довольно протянула, — Себя ведь потом измучаешь… — выдохнула, выгибаясь на постели от удовольствия и сжимая простыню пальчиками. — Это уже мои проблемы, — хохотнул, чуть ускоряя движения пальцем, находящимся во влагалище, и имитируя движения своего достоинства в ней. — Да-а-а… Вот так… — застонала, подаваясь бёдрами ему навстречу, — Вставь второй… Лепс осторожно, чтобы не сломать отлаженную систему, переместил внутрь ещë один палец в помощь первому. — М-м-м, спасибо… — нежная женская кожа покрылась мурашками. Ирина стянула с себя кофту, а затем и лифчик. Ореолы сосков напряжённо торчали. Григорий прошёлся второй рукой по еë телу и, добравшись до груди, накрыл одну из них ладонью. Пальцы сжали сосок. — Гринечка… — блаженно застонала и стала насаживаться на его пальцы сама. — Тише-тише… — усмехнулся, останавливая еë бëдра. Его пальцы буквально летали внутри неë, он слегка замедлил темп, проникая как можно глубже, затем резко сдавил пальцами клитор, а потом ещë раз и ещë… Аллегрова громко стонала, а затем вскрикнула и кончила сквиртом. Тело сильно дрожало, грудь высоко вздымалась, нежные складочки подрагивали. — Ну что, довольна? — наклонился и усмехнулся ей на ушко. Убрал руки от еë тела и заботливо укрыл женщину свободной половинкой одеяла. Не могла вымолвить и слова, поэтому просто моргнула глазами, рот то и дело открывался, втягивая новую порцию воздуха. — Отдыхай, — улыбнулся и, чмокнув Ирину в плечико и забрав еë вещи, поднялся с кровати. — Куда ты? — хрипло. — Вещи твои уберу, — усмехнулся и повесил их на спинку кресла, которое стояло в спальне. Затем переоделся сам в домашнюю одежду и, вернувшись, снова сел рядом с ней. — Ляг… На меня… — шёпотом. — Зачем? — удивился. — Нравится чувствовать твое тело, твою тяжесть, — улыбнулась. — Ну хорошо, — пожал плечами и лëг сверху, осторожно накрыв еë своим телом. Футболку перед этим снял и остался только в домашних штанах. — М-м-м, кожа к коже, — констатировала и обняла его, расположив ладони на его пояснице. — Слишком много халявы для тебя, Аллегрова, — хохотнул, — Я наказать тебя хотел, а в итоге исполняю какого-то хрена твои пожелания, — хмыкнул. — А ты разве не кончил? — поинтересовалась. — Нет, с чего бы это? — усмехнулся. — Я думала, тебя возбуждают мои стоны и обнажённое тело… — протянула несколько грустно. — Возбуждают, не спорю, — кивнул, — Но кончить-то тут причëм? — Ну… Не знаю, просто любое возбуждение должно заканчиваться разрядкой, иначе никак, — пояснила свои мысли. — У меня всë хорошо, не беспокойся, — улыбнулся и чмокнул еë в губы, — Но если ещë раз увижу что-нибудь подобное тому, что было на кухне… — посерьёзнел. — А если я буду делать тебе так и вот так.? — просунула руку между их телами и положила ладошку на его пах. — То получишь что-нибудь, если будешь хорошо себя вести. А сейчас ты не заслужила, — убрал еë руку оттуда и положил себе на низ живота, — К тому же ты сказала, что после вчерашнего сможешь неделю жить без секса, так что… — Да, я сказала это сегодня утром, а сейчас что было, помнишь? — усмехнулась, — Я снова кончала в твоих руках, — напомнила. Руку возвращать не стала, просто гладила то место, на котором оказалась её ручка. — Это была твоя сегодняшняя порция, — хохотнул и через некоторое взял гладившую его руку в свою и переплëл их пальцы. — Тогда я буду ждать завтра, — улыбнулась и прижала его другой свободной рукой к своей груди, — Любимый… — гладила по голове. — Иди лучше перед Евой извинись, — посоветовал, заправив ей за ушко выбившуюся прядку. — А что я такого сделала? — не поняла. — Из-за тебя мне пришлось выставить за дверь Андрея, — насмешливо пояснил. — Да, пожалуй, перед ним я тоже извинюсь, только надо у Евки адрес его узнать. — Ой, вот не надо! Тебя на пушечный выстрел нельзя подпускать к другим мужикам, чтобы ты что-нибудь случайно или не совсем случайно не натворила, — фыркнул. — Да не собираюсь я с ним трахаться, Лепс! Просто извинюсь! — вскипела. — А я что-то говорил про трахаться? — приподнял бровь, — И перестань орать на меня, я вроде спокойно с тобой разговариваю. — Да надоел потому что! С тем нельзя флиртовать, этому нельзя хуй погладить, с тем сексом заняться нельзя! — продолжала беситься, — Пойду извиняться, — пыталась вылезти из-под него, но он не давал уйти. — Потому что ты моя, Аллегрова! А своë я никому не отдаю! — рявкнул и впился ей в губы жадным поцелуем. Хотела что-то сказать, но не успела, увлёк поцелуем. Нежно обняла его за шею, так же жадно и ненасытно отвечая на поцелуй. Вся злость схлынула разом. — И никуда ты не пойдёшь, поняла меня?.. — выдохнул ей в губы и спустился на шею, оставив на бархатной коже метку собственника. — Но надо же извиниться… — выдохнула, — Он же не виноват, что я секса хотела и поэтому такую кашу заварила, — возразила. — Ты могла просто попросить его у меня, — вздохнул, — А не устраивать этот цирк. Ева позвонит Андрею, и извинишься. К нему не пущу, — отрезал. — Хорошо, — кивнула, — Как скажешь, сладкий мой, — нежно улыбнулась. — Вот и славно, — кивнул, чмокнув еë в губы, — И кстати… — пробрался рукой под одеяло и стянул с неë насквозь промокшие трусики. Кружевная тряпочка полетела на пол. — Чего? — выдохнула. — Уже ничего, — усмехнулся и кивнул на валявшиеся на ковре трусики. — Чем они тебе так помешали? — усмехнулась. — А, то есть тебе было нормально, что они насквозь мокрые? — хохотнул. — Я тоже мокрая и что теперь? — рассмеялась, — Тащи фен, сушить буду, — пошутила и громко захохотала. — Новые наденешь, — фыркнул, — К тому же, если выбирать из мокрых трусов Ирины Аллегровой и самой мокрой Ирины Аллегровой, я выбираю второе, — захохотал. — Вообще, я хотела сушить себя, — засмеялась. — Само высохнет. Ты что, реально собралась там сушить феном? — упал головой ей на грудь, хохоча. — Нет, конечно, — засмеялась. — Если что, я могу вытереть полотенцем. Если тебе не комфортно. — Ой, я не могу… Юмористка, мать твою! — продолжал смеяться Лепс, уткнувшись лицом в еë грудь, — Ир, не неси чушь. — Я вроде и не несу, — хихикнула. — А зачем тогда сказала про полотенце? — приподнял бровь. — Потому что я серьёзно, — улыбнулась. — Да ну тебя. Лежи спокойно и сохни, — хохотнул. — Лежу пока, — засмеялась, — А потом мне надо в душ. — Иди, — кивнул, — А я пойду на улицу. Если буду нужен, найдëшь меня во дворе, — встал и, захватив полотенце и переодевшись в шорты, вышел из спальни. — Зачем ты мне вообще нужен? Я и сама всё могу… — пробурчала. — Я всë слышал! — раздалось из-за двери. — И дальше что? — захватывая полотенце и направляясь голышом в душ. Лепс тем временем уже вышел на улицу и направился в обход дома, где находилась тренажёрная площадка. — Странный он какой-то последнее время… — рассуждала сама с собой, пока принимала душ. Переключила режим подачи воды и, направив душ на свою промежность, стояла и получала удовольствие. Закончив с этим, вышла, закутанная в полотенце и раскрасневшаяся от своеобразных невинных ласк. Накинув в спальне халат, вышла на улицу на поиски Григория. Пока Ирина принимала душ, Лепс вовсю занимался совершенствованием своего тела. Когда Ирина, наконец, дошла до тренажёрной зоны, мужчина уже оккупировал турник. Его лоснящееся от пота тело равномерно поднималось и опускалось, сильные руки крепко обхватывали стальную перекладину. Одна нога была сцеплена с другой для удобства. При каждом движении мышцы напрягались, и мужское тело становилось весьма рельефным. Женщина застыла на месте и, закусив губу, молча наблюдала за ним, казалось, краснея с каждой секундой всё больше. Сделав ещë пару подтягиваний, Григорий спрыгнул на землю и размял плечи. Повернувшись, он улыбнулся, увидев стоявшую в халате Аллегрову, взял висевшее рядом полотенце и стал вытираться. — Помылась? — усмехнулся. — А?.. Да, — запоздало кивнула. — Не хочешь подкачаться? — пошутил, кивнув на турник. — Я лучше вот на этом, — улеглась на тренажëр и начала качать пресс, зацепившись ногами за специальные ручки. — Ты бы пошла переоделась, в халате не очень удобно, — предложил, садясь на специальный тренажёр для развития силы рук и начиная сводить и разводить специальные лопасти. — Да нет, мне нормально, — откинула полы халата, чтобы не мешались. — Жарковато сегодня… — задумчиво произнёс, посмотрев на солнце прищуренным глазом, затем опустился руками на траву и стал отжиматься, при каждом разе делая шумный выдох. — Да, есть немного, — решила поиграть в повторюшку и тоже стала отжиматься. Временами приходилось останавливаться и завязывать развязывающийся пояс халата. Григорий, заметив, что она решила повторять за ним, лишь усмехнулся и продолжил отжиматься. — Ты долго ещё будешь? — хрипя от усталости и напряжения. — А что? — хохотнул, заканчивая и поднимаясь на ноги. Немного попрыгал, чтобы сбросить напряжение. — Я устала, — поднимаясь и потирая руки. — Ну, а кто тебя просил повторять? — засмеялся, — Может, ещë и на турник со мной полезешь? — поинтересовался. — С тобой или после тебя? — усмехнулась, облизывая губы. — А это как пожелаете, Ирина Александровна. Турник один, — хохотнул. — Хочу с тобой, — лукаво улыбнулась. — Попытка не пытка, как говорится, — усмехнулся, подходя к турнику и останавливаясь под ним, — Иди сюда, — раскинул руки. — Куда? — подошла близко к нему. — Ко мне. Обнимешь меня и будешь крепко держаться. Предупреждаю, я весь мокрый, так что потом пойдëм вместе мыться, — хохотнул. — Главное, чтобы мокнуть не начала я, — пошутила и крепко обняла мужчину. — А это как пойдëт… Ногами меня обними и держись за шею, а то соскользнëшь, — посоветовал, уже ухватившись за перекладину турника. — Хорошо, — последовавала его совету, — Какой же ты сильный… — восхищённо. — Держись, обезьянка, — пошутил и стал подтягиваться. Ирина чувствовала своим телом, как напрягаются его мышцы и как она вместе с ним равномерно поднимается и опускается вниз. После каждого подтягивания Григорий делал шумный выдох. Как она и предсказывала сама себе, возбуждали его действия и звуки. Приятно было ощущать его напряжённые мышцы, слышать гортанные выдохи и хрипы. — Ты шикарный… — тихо протянула, стараясь не отвлекать его от занятия, чтобы продлить это приятное мгновение. — Даже не поцелуешь? — выдохнул. — Поцелую, — улыбнулась и втянула его в нежный поцелуй, настолько нежный, что сама начала сходить с ума. Мужчина, повиснув, с удовольствием ответил на него. — Пап, Ир, вы где?.. — из-за деревьев вышла Ева, — Ой, вы тут тарзаните, оказывается! — хихикнула, увидев прогнувшую спинку женщину. — Ева! — возмутилась женщина, нехотя отрываясь от губ мужчины и грустно смотря на них. — Я уже двадцать лет Ева, — спокойно заметила девушка, — Я просто думала, что вы опять куда-то уехали, а мне не сказали, вот и пошла вас искать. — Я не уехала, я уплыла… — шепнула Ирина на ухо Григорию и усмехнулась. Тот усмехнулся в ответ и чмокнул еë в губы. — Хватайся за перекладину, я спущусь первым и подхвачу тебя. — Хорошо, — вцепилась руками в перекладину. — Держишься? Я прыгаю, — и Лепс аккуратно спрыгнул на траву, затем обхватил женскую талию и подставил под еë ягодицы своë плечо, — Я держу тебя, можешь разжимать руки. — Гришка, я боюсь так, — сделала всё неправильно, разместив свои бёдра на его плечах и таким образом полностью перекрыв ему обзор. — Ир, извини, конечно, но я ничего не вижу, — усмехнулся, поворачивая голову в сторону, и встряхнул еë, переместив в исходное положение, — Если боишься, отпусти сначала одну руку и держись за моë плечо. — Хорошо, — сделала, как он сказал, и всё получилось. — Ну вот и всë. А ты боялась, — улыбнулся, крепко держа еë бëдра, и осторожно поставил женщину на ноги, чуть задрав халат. — Спасибо, — широко улыбнулась. — Ир, а чего ты в халате спортом занимаешься-то? — удивилась Ева, — Это же неудобно. — У неë просто всë пошло не по плану, наверное, — усмехнулся Григорий, вытираясь полотенцем и потягиваясь. — Так и есть, я вообще это не планировала, — выразительно посмотрела на мужчину, — Пожалуй, мне стоит чаще заниматься спортом. — Ну-ну… спортсменка, — хохотнул, — Ев, мы никуда не собирались, будь спокойна. — Вообще-то я собиралась, — усмехнулась и направилась в дом. — Куда это? — хмыкнул, идя следом за ней. — Секрет, к одиннадцати буду дома, не волнуйся. — Сначала ты идëшь со мной в душ, — возразил. — Хорошо, но потом к К… — запнулась, чуть было не сказала то, что мужчине знать не следовало. — К кому? — насторожился, — К Коле? Баскову, что ли? — развернул еë к себе лицом, — Что ты у него забыла? — нахмурился. — Так, забрать кое-что, да и так, посидим, выпьем и… и я приеду домой, — засмеялась. — Что-то как-то нет, — хмыкнул. — Я сказала, я поеду, мне надо забрать свои вещи, — твёрдо. — Какие вещи? — удивился. — Он мне нижнее бельё купил красивое. Хочу примерить и забрать. Говорил, невероятная работа, тонкое прозрачное кружево… — восхищённо рассказывала, заходя в ванную. — Ты издеваешься, да? Какого хрена Басков покупает тебе нижнее бельë?! — возмутился. — У него просто есть знакомый дизайнер, который сделал эксклюзивное белье специально для меня, — спокойно снимая халат. — Нет, это просто уму не постижимо!.. — кипел. Они зашли в душевую кабинку и быстро смыли следы пота, после чего Лепс первым покинул ванную. — Домой можешь не возвращаться, — бросил на ходу. — Ты охренел?! За что?! — возмутилась, догоняя его и разворачивая к себе, после чего сжала ткань его футболки на груди и заставила смотреть себе в глаза. Яростно метала молнии. — За то, что ты едешь к Баскову мерить бельë! — рявкнул, — Вот с ним и оставайся! Получишь от него и бельë, и всë остальное! — Да?! Вот так, да?! А тебя не смущает, что я твоя почти жена, и, кстати, не факт, что я ей стану! И твоя почти жена любит и хочет только тебя!!! — рявкнула и начала одеваться, — Но раз ты такой, ещё и наказываешь постоянно, то я найду того, кто будет рад и спать со мной, и любить меня, и всë остальное! — натянула джинсы и футболку. — Да и срать! Раз я такой придурок, который заботится о тебе и удовлетворяет любое твоë желание, — ты даже подумать не успеваешь, а я уже знаю, чего ты хочешь, — тогда иди к Баскову, который через неделю найдëт себе сопливую девку и будет изменять тебе! Иди-иди! — заорал и направился наверх, намереваясь запереться в собственном кабинете и начать тратить запас «гостевого» коньяка. — Даже не вздумай пить, Лепс! — влетела к нему как раз тогда, когда откупорил бутылку. Залпом выпила часть содержимого и швырнула бутылку об пол. — Да ты хуже проститутки, Аллегрова! Они хотя бы не пьют перед клиентом! — захохотал, злобно глядя на еë, — Такой хороший коньяк испортила, а… Иди уже к своему Баскову! — передразнил еë, падая на диван. — Ах, я проститутка?! Да это ты вёл себя, как проститутка! Спал со мной, а жене своей говорил, что любишь! Я хоть не вру! — вспылила, — Раз ты так этого хочешь, я пойду и не просто заберу бельё, как хотела, а померяю его прямо при нём, а не при тебе, как хотела, померяю и дам ему себя взять, буду чувствовать, как он толкается внутри, он, а не ты, потому что ты, Лепс, неблагодарный мужлан!!! — вышла из себя. — Кто?! Неблагодарный мужлан?! Я не говорил Аньке, что люблю еë, я говорил ей, что устал! Устал, потому что тебя трахал! — рассвирепел, — Я тебе уже сказал, иди на все четыре стороны! И трахайся с кем хочешь! Мне НАС-РАТЬ! — А я с тобой хочу! Только ты меня трахаешь так, что звёзды стоят перед глазами! — фыркнула, — А вот на всех остальных как на мужиков мне насрать!!! — Мне срать, чего ты там хочешь! Я задолбался выполнять твои прихоти! — выдохнул и сложил руки на груди, — И выйди вон из моего кабинета, тебя где-то там Басков ждëт, — холодно бросил, небрежно махнув рукой в сторону двери. — Ну и пошёл ты! — сняла с себя свитер и, швырнув его в мужчину, вылетела из кабинета, захлопнув за собой дверь. — Ну наконец-то! — крикнул ей вслед и достал вторую бутылку, — Что, коньячок, поганая у нас с тобой жизнь, да? Твоего собрата разбили, как и мою душу, — горько усмехнулся, наливая в гранëный бокал янтарную жидкость. Свитер был брошен на пол, в лужу коньяка, к осколкам предыдущей бутылки. Тем временем Ирина поехала к Баскову. Забрав бельё, поблагодарила его и его друга за такой подарок. На предложение посидеть в гостях вежливо отказалась. Женщина заехала по дороге в супермаркет и, купив бутылку виски, поехала домой. Попала в пробку и яростно сигналила всем, кто начинал её бесить. Превысила скорость так, что слегка врезалась в забор собственного дома, повредив и его, и машину. Ворота были закрыты, поэтому женщина села на землю рядом с машиной и начала пить. Было паршиво от всей этой ситуации — да, она оскорбила его, но считала, что его ревность переходит все границы. Глотала едкую жидкость, прерываясь на маты. Видимо, чтобы поддержать Ирину, погода тоже взорвалась и на улице хлынул ливень. Маечка на бретельках промокла моментально, затем джинсы, потёк макияж, волосы завились от влажности. Женщина чертыхнулась, когда поняла, что забыла выключить фары, но вставать из лужи совсем не хотелось, — потом будет ещё противней, — поэтому просто сидела и, продолжая материть весь свет, заплакала. Лепс, к удивлению, не стал напиваться. Выпив только один бокал и бережно убрав бутылку обратно в шкаф, он прибрал уже почти впитавшуюся в паркет коньячную лужу и осколки, а женский свитер отнëс в ванну, где бросил его в корзину с грязным бельëм. Услышав от Евы, что Аллегрова уехала, он только хмыкнул и вернулся к себе в кабинет. Целый день писал новую песню и курил, много курил, пытаясь за дымом скрыть свои ревность и переживание. На улице начало темнеть. Решив, что надо проветрить кабинет, который буквально заволокло табачным дымом, и самому проветриться, Григорий вышел на улицу. Пошëл ливень. Мужчина только хотел закурить, как услышал надрывную хриплую женскую ругань, а затем плач. Догадавшись, кому это всë принадлежит, он не раздумывая шагнул под завесу ливня и пошëл на звук. Открыв ворота, он увидел вмятину на металлическом заборе от неудачно припаркованного автомобиля и сидевшую неподалёку рыдающую Аллегрову. Рядом с ней валялась начатая, но забытая бутылка виски, содержимое которой разлилось по земле и попало в многочисленные лужи. — Вставай, — сильные руки подхватили еë и вздёрнули на ноги. — Отстань! — фыркнула, пытаясь остановить поток слëз, но эффект получился обратный. — Ещë лечить тебя от простуды не хватало! — возмутился, — Пошли домой, шумахерша. — Кто бы, го-горовил, — икнула, заплетаясь в словах, и, сильно шатаясь, пошла вперёд, но упала спустя несколько шагов. — Боже, за что мне это… — выдохнул, — Вставай, горе моë пьяное, — снова поднял еë и, подхватив на руки, понëс в дом. — Ева, сделай горячий чай! — крикнул дочери. — Что случилось? — выбежала в коридор, но, увидев Ирину, сразу убежала в кухню. — Я тебя невинижу! Псти меня! Я плохая, мне надо спать с Колей, я проститутка! Это не мой дом!.. — несла пьяный бред. — Пошли мыться, плохая, — усмехнулся и понëс еë в ванную комнату. Запихнув прямо в одежде в ванну, вытащил лейку душа и, включив воду, стал смывать с неë остатки косметики и грязь. — Не хочу… — заплакала, закрывая лицо ладонями. — Надо, Ира, надо, — возразил, отмывая еë. Стянул с неë всю одежду и бросил на пол, оставив еë в одном белье, потом выключил воду и, завернув женщину с головой в большое махровое полотенце, вынес из ванной. — Ев, мы в гостиной! — громко предупредил и занëс Ирину в комнату, после чего опустил на диван, спеленав полотенцем. — Зачем ты это всё делаешь? Зачем?! Ты должен был бросить меня там и уйти… — выдохнула. — Затем, что я не Басков, — хмыкнул, обнимая еë, — Это ж надо было, доехать в таком состоянии до дома… Как ты только не разбилась! — А вот не разбилась! А ты хотел бы? Хотел, да?! — выбралась из его объятий, — Всё, Лепс, хватит, нам надо поставить точку, это невыносимо! — побежала наверх и вышла на балкон. — С дуба рухнула?! — побежал за ней и, схватив в охапку, затащил обратно в дом, — Все мозги у Баскова оставила, что ли? Ты что творишь?! — спеленал еë одеялом и понëс обратно в гостиную, — Живо успокоилась и протрезвела! — Да что ты к нему прицепился-то?! Срать мне на него. Задолбал со своей ревностью! — прошипела. — А ты задолбала своей безбашенностью! Ты, кстати, в курсе, что тебе нельзя пить, а?! — поинтересовался, — И я тебя не ревную, я просто искренне не понимаю, где ты забыла свою голову! — легонько постучал ей пальцами по лбу. — Это тебе, Лепсверидзе-дуракаридзе, нельзя пить! А мне можно! — изобразила плевок на него. — Заткнись уже! — рявкнул на неë, — Тебе нельзя пить, если хочешь избавиться от приступов, дурочка! Я тебе добра желаю! В комнату вошла Ева с подносом в руках. — Вам ещë не надоело собачиться? — недовольно поинтересовалась. Ирина замолчала, решив, что разговор бессмысленно продолжать. — Спасибо, Ев, поставь на столик, — кивнул дочери. — Ир, папа за тебя, между прочим, переживает… И я тоже, — тихо произнесла девушка, — Зачем ты довела себя до такого состояния? — А ты у папы спроси, доченька, до чего доводит ревность и почему он выгнал меня из дома, — отстранённо. — Я тебя из дома не выгонял, — фыркнул, — Ты сама ушла. Из кабинета — да, выгнал. — Я не про папу спросила, — в голосе Евы зазвучала строгость, — Я спросила про тебя… мама. Почему ТЫ напилась? — Потому что меня всё достало! Я устала доказывать, что я только твоего отца, несмотря на то что по закону я вообще свободная женщина. Если я ему так надоела, тогда просто разойдёмся, как в море корабли, — устало выдохнула. — Ир, давай ты не будешь нести чушь? — возмутился, — Я, в отличие от тебя, не напивался, хотя и грозился. Ты знаешь, что я жутко ревнивый. Почему так сложно просто не вызывать во мне ревность? — А я не могу перестать дружить с теми, с кем дружила, из-за твоей ревности. Или ты хотел бы, чтобы я соврала? — В смысле? — не понял, — Кому ты собралась врать? Это во-первых. А во-вторых, я не против, дружи сколько влезет. Но это же не значит, что надо заявлять мне: «Ой, Гриша, Басков тут мне бельë купил, я пойду заберу и померю заодно», — передразнил еë, — Смешно же! Ева хихикнула. — Но я сказала правду. У него есть дизайнер, который делает потрясное нижнее бельё. Он предложил мне сделать эксклюзивный комплект. Прислал модель, мне понравилось. А Басков как раз летал к нему на днях, вот и забрал бельё для меня, чтобы его другу туда-сюда не мотаться… — выдохнула: достало объясняться, — А мерить я собиралась дома, для тебя и только для тебя. — Какого чëрта ты тогда сказала мне, что будешь мерить там? — возмутился, — У меня иногда такое ощущение, что тебе нравится, когда я злюсь и ревную. Я бы ничего не устраивал, если бы ты мне сразу сказала всë так, как сейчас! — Я просто не думала, что тебе нужно всё так разжёвывать. Это же очевидно, что мерять эти «верëвочки», — показала в воздухе кавычки, — Я могу только для тебя. Кстати, принеси, пожалуйста, пакет из багажника. — Боже, дал же мне Бог такую вредную женщину… — простонал и направился на улицу. Вскоре он вернулся, весь мокрый и с пакетом в руках. — Машину я припарковал, забор и бампер на твоей совести, — заявил, отдавая ей пакет, — Пойду переоденусь, что ли… — и вышел. — Папа тебе песню написал. Он весь день в кабинете сидел сочинял, — улыбнулся Ева. — Я представляю, что он там мог понаписать, — усмехнулась, — Слушай, прикрой меня, если я не успею. Я бельё в ванной быстренько надену и вернусь, — подмигнула девушке и ушла. Когда Ирина вернулась, Лепса ещë не было. Ева кивнула ей и ушла в свою комнату. — Так, ну вроде всё в порядке, — присела на край дивана, теребя в руках пояс халата. Не знала, как Гриша отреагирует на бельё, ведь бельём это было назвать весьма трудно: прозрачные чашечки лифа, демонстрирующие всё и отороченные чёрным тонким кружевом, и трусики, которые являлись соединением нескольких верёвочек. Две проходили по бокам клитора, а третья была сзади, так как это были стринги. Трусики тоже были из чёрного кружева. Когда Ирина увидела это бельё на себе, сильно удивилась его открытости, но потом поняла, что это ей сейчас очень на руку. — Я вернулся, — в гостиную зашëл Лепс, переодетый в сухую одежду, и как ни в чëм не бывало плюхнулся на диван. — Здорово, готов? — поднялась с дивана и встала напротив мужчины, недалеко от дивана. — К чему? — удивился. — К этому, — улыбнулась и, резко распахнув халат, скинула его на пол. Медленно крутилась вокруг своей оси, позволяя рассмотреть себя со всех сторон. — Неплохой наряд для проститутки… — усмехнулся — Я пошутил! — хохотнул, увидев еë недовольное лицо. — Это не смешно! — подняла халат и прикрылась им, — Не понравилось, так и скажи, — обиженно фыркнула. — Да понравилось мне, что ты, как маленькая? Уже и пошутить нельзя, — вздохнул, — Иди сюда. — Ну? — подошла к дивану и упёрлась в него коленями. Лепс одним движением притянул еë к себе и усадил на свои колени. — Ну и что? Как тебе? Поделись впечатлениями, — усмехнулась. — Неплохо, — приподнял бровь, разводя еë ножки пошире и рассматривая с ног до головы. Подмечал каждую деталь еë специфического наряда, разглядывал узор чëрного кружева. — Что конкретно? — засмеялась, — Я или бельё? — Ты шикарна, — улыбнулся, — А вот бельë… Тебе такое не идëт, — цыкнул уголком губ, — Девушке Баскова бы пошло, учитывая, каких он выбирает, а тебе нужно другое, — вынес свой вердикт, — Поверь мне, я знаю, что говорю. — Зато оно сексуальное, — поддела передние верёвочки трусиков и подвигала их влево-вправо, тем самым шевеля клитор. — С таким же успехом можно было обмотаться бельевыми верëвками, — усмехнулся, — Пойдëм спать, я жутко устал от событий этого дня. — Да ну тебя! — фыркнула, — Я буду спать здесь, на диване. — Не говори ерунды, мы идëм в спальню, — подхватил еë на руки и поднял с пола женский халат. — Я не хочу спать, пусти… — грустно выдохнула. — А чего ты хочешь? — поинтересовался. — Ничего, — покраснела, — В душ, — соврала. — В душе ты уже была. Не без моей помощи. Ир, скажи правду, — посмотрел ей в глаза, — Секса? — Да… — тихо произнесла, смотря в одну точку на полу, — Извини, забудь. — Хорошо, хоть ты и не заслужила, но я исполню твоë пожелание, — кивнул и понëс еë наверх. Опустил на кровать и, не давая возразить, впился в пухлые губы нежным поцелуем, прижимая Ирину к постели. Постепенно «бельë» оказалось на полу, и теперь ничто не мешало ему овладевать еë телом… На протяжении долгого времени из спальни доносились сладкие стоны и вздохи, хриплый женский голос просил мужчину не останавливаться. Наконец, наступила долгожданная кульминация и всë затихло. Григорий устало откинулся на кровать, стирая с лица капли пота. — Ух, это было мощно… — выдохнул, чуть улыбаясь и тяжело дыша. — Спасибо тебе… — мягко выдохнула и счастливо улыбнулась. — Не за что, — пробурчал с шутливым недовольством и хотел накрыться одеялом, но его не оказалось, — Твою мать! — выругался, — Опять идти в гостиную! — Давай я схожу? — предложила, поднимаясь с кровати. — Лежи, — остановил еë и вышел из спальни. Через минуту он вернулся обратно с одеялом в руках и, нырнув в постель к Ирине, укрыл им обоих. — Спокойной ночи, мой самый лучший мужчина… — протянула и положила голову ему на плечо, а ручкой обвила его торс, — Я тебя люблю. — И я тебя. Сладких снов, любовь моя, — чмокнул еë в висок, крепче прижимая к себе под одеялом.

***

Время до выходных пролетело незаметно за различными делами. Наконец, наступила суббота. Лепс вместе с Ириной и Евой приехал пораньше, чтобы девушка успела подготовиться к своему выступлению. Уже на месте они встретили Андрея, который радостно поприветствовал Еву и сказал, что сам будет следить за всеми спецэффектами. Ирина не упустила случая извиниться перед ним за своë поведение, на что получила лишь лëгкую улыбку и просьбу не волноваться об этом. — Гринь, глянь, там Анна пришла… — шепнула, подойдя к мужчине, — Здороваться пойдём? Григорий посмотрел в ту сторону, куда кивнула Ирина. Его бывшая жена в явно дорогом эффектном платье стояла в компании еë нынешнего-продюсера и ещë какой-то пары. Они что-то обсуждали и смеялись. Было видно, что мужчина обнимает Анну за талию, а еë ладонь покоится на его груди. — Зачем? На скандал нарваться? — усмехнулся, — Мы их видим, а они нас нет и слава Богу. Хм… — прищурился, — Анька грудь увеличила. До твоей тройки, — хмыкнул. — И что? — скрывая некое волнение, которое даже сама себе объяснить бы не смогла. Хотела сказать: «Так вот куда ты смотришь!», но не стала. — Я не одобрял еë желания перекраивать своë тело, когда мы были женаты, а теперь она избавилась от меня и может делать с собой всë, что хочет, — усмехнулся, — Еë естественный размер нравился мне куда больше… — А мой тебе не нравится, значит… — выдохнула и отвернулась, перестав смотреть на Анну. — Твой шикарный, — улыбнулся, — Ей не идëт большая грудь, я говорил ей об этом. А у тебя она замечательно смотрится. — Ну смотри, а то можешь поискать себе жену с маленькой грудью, — фыркнула, всё ещё обижаясь. — Я ТЕБЯ люблю, Ириш, — шепнул ей на ушко, аккуратно приобняв за талию. — Просто ты сначала так сказал, я подумала, что ты завидуешь её мужу, жалеешь, что ты со мной, — положила свои ручки на его. — Чему завидовать? Тому, что его жена перекраивает себя из-за зависти? — усмехнулся, — Не смеши меня, Ир, — чмокнул еë в щëчку. — А в губы слабо при всех, да? — усмехнулась. — Зараза ты… — хохотнул и, повернув еë лицо к себе, коснулся губ нежным поцелуем. Углубила поцелуй, довольная тем, что не постеснялся, даже при своей бывшей жене. — Пойдëм сядем за наш столик? — предложил, чмокнув еë в губы. — Пойдём, — чмокнула в нос и протянула руку. Григорий сжал еë ладонь в своей, и они прошли к своему месту незамеченными Анной и еë компанией. Неподалёку от них в компании своей новой девушки сидел Алексей. Они не замечали пару. Лепс хмыкнул, наблюдая за ними. — Я тебя прошу, только не наделай глупостей, — поглаживая его руку. — Не буду… пока, — усмехнулся, — Сидит так спокойно, будто ничего не сделал… — Слушай, ты чересчур эмоционален, остынь. Давай шампанское выпьем, м? — улыбнулась. — Я грузин, мне можно, — хохотнул, — Ну давай, — взял со стола стоявший рядом с ним бокал и протянул Ирине второй, — За вендетту, — усмехнулся. — Мастер тостов, — усмехнулась, чокаясь с ним бокалом и отпивая немного. — Ева заслужила победу, — улыбнулся, делая глоток из бокала. — Согласна, — кивнула и мягко улыбнулась, — Гринь, приготовься, к нам Анна идёт, пока одна… — шепнула, глядя за спину мужчины. — Здравствуй, Григорий, — усмехнулась, — А, это твоя любовница, Ирина, верно? — взглянула на Аллегрову оценивающим взглядом. — Добрый вечер, Анна. Зря сделала пластику, тебе не идëт, дорогая, — парировал, — Что, твой продюсер посодействовал? — усмехнулся. — Мой МУЖ делает всё, чтобы я была счастлива, — улыбнулась и, выразительно цокнув языком, пошла дальше по залу, мимо столиков. — Как была глупой, так и осталась… — иронично вздохнул, — Не обращай на неë внимания, Ириш. Ты у меня самая лучшая. — Ну, в чём-то она права… — тихо. — В замужестве? Да я могу тебе хоть сейчас предложение сделать и в ЗАГС потащить. Что, от этого что-то изменится между нами? Ты станешь любить меня больше или я тебя? — удивился, глядя на неë. — Нет, просто так хочется по закону принадлежать только тебе, а не кому-то ещё… — выдохнула, жалея, что затеяла разговор. — Это всë закончится, и мы обязательно распишемся, я тебе обещаю, — улыбнулся и чмокнул еë в губы, — Не грусти. — Нет, извини, это я тут развела. Если ты не хочешь, не будем, — сжала его руку в своей. — Кто сказал, что я не хочу? Просто раньше как-то времени не хватало, думал, надо бы… но было постоянно некогда, — поднëс еë руку к лицу и поцеловал тыльную сторону ладони. — Ну, с нашей работой всегда так было и будет… — выдохнула и допила шампанское. — У нас с тобой скоро отпуск, так что будет время, и чтобы пожениться, и чтобы отметить… Хотя, по-моему, у нас и так с тобой каждый месяц — как медовый, а каждая ночь — как первая брачная, — пошутил. — Да-а-а, это правда, — рассмеялась, — Я рада, что ты «за», — улыбнулась. — Люблю тебя, — потянулся к ней и чмокнул в губы. — А я тебя больше, — усмехнулась ему в губы и углубила поцелуй, заключая его голову в свои ладони. — Ириш, фонарики зажигают… Сейчас Ева выйдет, — шепнул ей в губы и отстранился от неë. — М-м-м, сейчас посмотрим, что вы придумали… — улыбнулась. — Что она придумала, — хохотнул, — Я сам без понятия. — Я тебе не верю… — тихо пропела строчку из их дуэта. — Потом сама у Евы спросишь, — хихикнул. — Какой ты весёлый сегодня, я погляжу… — усмехнулась. — Я всегда весëлый, — улыбнулся. В зале постепенно стало гаснуть освещение, над столиками зажглись небольшие фонарики. Заиграла музыка песни. Лепс заметил, как новая пассия Алексея встрепенулась. Вспышка — и уже стоящая на небольшой сцене Ева изогнула бровь. Лëгкий макияж подчёркивал черты еë лица, длинное изящное платье со шлейфом выгодно обозначал стройную фигуру и красивые ноги девушки в босоножках на высоком толстом каблуке. Виктория разочарованно нахмурилась и, поморщившись, что-то сказала Алексею. Тот сидел и напряжённо смотрел на сцену. Ева негромко запела, оглядывая зал и находя взглядом столик, за которым сидел еë бывший: — Я двери закрою, и станет легко, Не действует больше твоё притяжение. Ты больше не боль, для меня ты никто, — приподняла брови. Игра воспалённого воображения, — небрежно повела рукой в воздухе. Фантомные чувства не ранят уже, Я все равнодушно сотру и забуду. Я выключу свет на твоём этаже, — щëлкнула пальцами, и над столиком Алексея и Виктории погас фонарик. И ждать перестану звонок твой, как чудо… — прошептала. Стоп, игра! — выставила руку. И будь что будет, победителей не судят. Боль моя, вулкан остывший, Ты теперь мой новый бывший, — кивнула в сторону Алексея. Стоп, игра! И будь что будет, победителей не судят! Боль моя, вулкан остывший, Ты теперь мой новый бывший! Во время проигрыша изредка подпевала бэкам и изящно двигалась, пританцовывая. Новый бывший… Новый бывший… Новый бывший… «Я больше такого, как ты, не найду», — Скажу я тебе, милый мой, на прощание, — слегка поморщилась. Ты слева девятый в десятом ряду, — направила свой острый указательный пальчик на столик бывшего. Тебе посвящаю минуту молчания. Минуту молчания… — не пропела с бэками, приложила палец к губам, кокетливо глядя вперëд. Стоп, игра! И будь что будет, победителей не судят! Боль моя, вулкан остывший, Ты теперь мой новый бывший! Стоп, игра! И будь что будет, победителей не судят! Боль моя, вулкан остывший, Ты теперь мой новый бывший! Новый бывший… Новый бывший… Новый бывший… Во время проигрыша спустилась вниз и направилась к столицу, за которым сидели Лепс и Аллегрова. Встала у них за спиной и опустила руки на их плечи, как бы показывая, что у неë есть защита. Алексей поднялся со своего места. На обоих упал свет прожекторов, фонарики над столиками погасли. Не будет ночных сообщений тревожных, Что ты до сих пор всех на свете дороже. Ты нашу любовь проиграл безнадёжно. Тебя больше нет, ты в прошлом. Еë голос звучал сурово и даже горько. Она укоризненно смотрела в глаза Алексею и будто била его этими словами. Слова закончились. Секунда — и она разорвала зрительный контакт, отвернувшись от бывшего. А затем направилась обратно на сцену, делая изящные взмахи руками. Стоп, игра! И будь что будет, победителей не судят! Боль моя, вулкан остывший. Он теперь мой новый бывший! — не оборачиваясь, кивнула назад, на всë ещë стоявшего Алексея. На экране позади сцены появилась их совместная фотография, на которую легла большая красная печать с надписью: «Бывший». Ева почувствовала подступающие слëзы, но решила дать волю чувствам в гримëрке. На сцене же она должна блистать, назло бывшему и его новой пассии. Стоп, игра! И будь что будет, победителей не судят! Боль мой, вулкан остывший, Он теперь мой новый бывший! Новый бывший… Новый бывший… Новый бывший…* Пока пели бэки, девушка поднялась на сцену. Чуть развернувшись на последних аккордах и бросив кокетливый многозначительный взгляд на зал, она удалилась за кулисы. Гости зашумели. Алексей почти сразу же встал из-за столика и, что-то сказав своей недовольной пассии, направился следом за Евой. Лепс тоже поднялся и боковым зрением уловил движение сзади. Повернувшись, он увидел мелькнувший край длинного красного подола — Анна, цокая каблуками, шла за кулисы, за Алексеем. — Что-то мне это не нравится, может, приглядишь за Евой? — протянула Ирина, тоже заметившая всё выше перечисленное. — Ты не пойдёшь со мной? — поинтересовался. — Я приду чуть позже, не хочется лишний раз сталкиваться с Анной… — выдохнула, — Я сначала ещё бокальчик выпью, — рассмеялась. — Хорошо, — кивнул и направился за кулисы. Буквально через несколько минут Ирине стало грустно без Григория, и она направилась следом за ним. Где-то в глубине кулис доносились крики и ругань. За очередным поворотом она увидела стоящего Лепса. — А что п… — вошла в помещение и застыла на месте. Возле входа в гримëрку Евы друг напротив друга стояли Алексей и Анна. — Ты! Да как ты посмел изменять моей дочери?! С какой-то проституткой! — рвала и метала Анна, испепеляя его своими голубыми глазами. — Нет… Я не… — пытался оправдываться Алексей, что, в прочем, было зря. — Что «не»? Не изменял?! Лжëшь, мальчик! — и в щëку парня влетела резкая жгучая пощëчина. Лепс показательно поморщился. — Уууу, вот бить по лицу она может больно… — прокомментировал, машинально потирая собственную щëку. — Это тот раз, дорогой, когда я полностью согласна с Анной, — томно и спокойно проговорила Ирина, усыпляя бдительность, подошла к Алексею и пнула его коленкой в пах. — Какого чëрта вы бьëте моего сына?! — из другого поворота вышел муж Анны, который, видимо, искал еë и застал эту картину. Алексей тут же, чуть согнувшись от боли в паху и потирая раскрасневшуюся от удара щëку, исчез на спиной разъярённого отца. — Он изменил моей дочери!.. — рявкнула Анна, — Подожди, что ты сказал? Сына?! И когда ты собирался мне об этом рассказать?! — Не смей мне дерзить! — и он ударил еë по лицу; Анна от неожиданности упала на пол, держась на горящую от удара щëку и испуганно глядя на мужа, — А вы! — он развернулся к Ирине и занëс руку для ещë одного удара. — Не смей бить женщин, а тем более мою! — Аллегрова зажмурилась, но Лепс перехватил занесённую над ней руку, — Ира, Аня, идите к Еве, я сам с ним разберусь! — приказал, отбрасывая руку немного удивлённого продюсера. Ирина помогла Анне подняться и они удалились в гримерку к Еве. Девушка сидела на диванчике, сбросив туфли на пол и поджав под себя ноги, и обнимала свои колени. — Мама, Ира? — удивлëнно глядя на открывшуюся дверь и вошедших в гримëрку женщин. — Да, мы к тебе, — улыбнулась Ирина и перестала держать Анну под руку; Аллегрова достала из холодильника пакет со льдом и отдала его женщине, — На, приложи. — Да, спасибо, — кивнула и, сев рядом с Евой, приложила к щеке лëд, немного морщась. — Ну, что будем делать? — тихо, чтобы в коридоре не было слышно. — В смысле? — не поняла Анна. Ева с некоторым волнением разглядывала свою мать. — А если они там сейчас поубивают друг друга? — слегка истерично сказала Ирина. — Мам, а что у тебя с лицом? — наконец, спросила Ева, убирая от еë лица пакет со льдом и видя раскрасневшуюся щëку. — Понимаешь, солнышко… — вступилась, силясь объяснить, — Алексей — сын мужчины, за которого твоя мама вышла замуж. У Евы округлились глаза. — То есть, получается, что он… мой сводный брат? — она с ужасом взглянув на Анну. — Мда, получается, так… — тихо ответила та, смотря на дочь. — Так что у тебя с лицом? Это… он тебя? — аккуратно коснулась пальцами еë щеки, и женщина, поморщившись, слегка отстранилась от еë руки. — Да, муж, — коротко кивнула. — Ещё лёд? — предложила, по-прежнему стоя напротив дивана, на котором сидели Анна и Ева. Возникла небольшая пауза, а потом та неожиданно разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. — Он м-меня… уд-дарил… — всхлипывала, — П-первый раз… — Иди сюда, — выдохнула Ирина и распахнула объятия, — Да иди-иди, не бойся… Это ты на людей бросаешься, а не я. — Я-я… Н-нет… — икала, продолжая плакать и уткнувшись лицом в ладони. Ева крепко обняла еë и кивнула Аллегровой на место рядом с Анной. — Ну всё-всё, перестань, — обняла женщину, поглаживая рукой по спине. — Г-гриша меня н-никогда н-не б-бил… — судорожно всхлипнула, — А эт-тот… Р-разв-ведусь к ч-чертям соб-бачьим… — всë ещë никак не могла успокоиться, истерика мешала нормально произносить слова. — Потому что Гриша на такое не способен, он никогда не ударит женщину. Бить женщину не мужской поступок, — тихо, голос дрогнул. В словах Анны она уловила возможную угрозу еë отношениям. Боялась, что она решит вернуться к Григорию. — Я-я ради н-него оп-перац-цию сд-делала, а о-он… — Он тебя заставил? — уточнила. — Н-нет… Ему п-просто не нрав-вится м-маленькая г-грудь… И я-я всегда хотел-ла б-большую, а Г-гриша мне з-запрещал… — Ясно, — умолчала о том, что про это он ей рассказывал. — Мам, бросай этого кретина. Я не хочу, чтобы он был моим отчимом, а Алекс — сводным братом, — посоветовала Ева, обнимая мать. Потянулась к столику и, стянув с него упаковку салфеток, протянула одну Анне. — Согласна с Евой, — кивнула Ирина, — Я сейчас приду, — быстро сказала и вышла в коридор. Там она наткнулась на Григория, оперевшегося о стенку с запрокинутой головой и закрывающего испачканным кровью платком нос. — Гриша… — испуганно выдохнула и подошла к нему, — Ты как? — Нормально, — гнусаво усмехнулся. — Вижу я, твоё нормально. Хоть не сломал? — внимательно осматривая мужчину. — Без понятия, — хмыкнул и поморщился, — Пойдëм в гримëрку… Ты же за мной пришла? — Нет, блин, за этим петухом! — фыркнула, — Пойдём… Только там Анна… — хотела предупредить о том, что, возможно, женщина захочет всё вернуть, но не стала. Лепс, опираясь рукой о стену, направился к двери гримëрки. — Ну вот куда без меня! — подбежала к нему, — Держись за меня, — перекинула его руку на свои плечи, обняла за спину, и так они вошли в гримёрную. — Папа! — испуганно вскрикнула Ева. Они с Анной, которая уже более-менее успокоилась, подбежали и помогли Ирине довести мужчину до диванчика и аккуратно усадить. — Дамы, я мог бы и сам… — слабо усмехнулся, убирая платок от носа. Снова потекла кровь. — Так, а ну держи! — строго. — Ир, он весь в крови уже… — испуганно произнесла Ева. — Спокойно. Секунду, — оторвала от платья кусок ткани и протянула мужчине. — На, чего так смотришь? — Ир, там вообще-то салфетки были, — усмехнулась Анна и взяла со стола упаковку с салфетками, — Я сейчас лëд достану. — Боже, у меня не невеста, а танк какой-то… — тихо хохотнул Лепс, откидывая голову на спинку диванчика и прикрывая глаза. — Нет, ну, а что? Ты-то мне важнее, чем какое-то платье, — хмыкнула и села рядом с ним на диван. Переплела пальчики с ним в общий замок. Анна с пакетом льда в руках присела с другой стороны от Григория и приложила компресс к его носу, а потом сразу же его убрала. — А с ним что? — усмехнулась Ирина. — Кажется, у Гриши сломан нос, — хмыкнула, отложив пакет на стол. — Да-а-а, весело вы время провели… — протянула. — Шикарно, блин… Передавай мою благодарность своему придурку-мужу, — язвительно усмехнулся. — Я не уверена в том, что твой нос сломан, — заявила. — Давай поедем в больницу, пожалуйста, — мягко погладила жениха по волосам, — Гринечка… — Фу, Лепс, тебя не тошнит? — фыркнула Анна. — От чего? — не понял. — От этих нежностей, — женщину передёрнуло. — Да ну тебя. От тебя я только «Лепс» и слышал, — хмыкнул, — Лучше бы нос мне прощупала. Ты же умеешь. — Ладно… — недовольно вздохнула и, приподняв платье, пересела к нему на колени. Приподнялась над ним, длинные женские пальчики начали осторожно касаться его носа, проверяя, сломан он или нет. — Я пойду проветрюсь, — пробурчала Ирина и вышла из гримёрки. Женщина достала из сумочки сигареты и зажигалку и закурила. — Ир, ты чего? — следом за ней вышла Ева. — Не обращай внимания, малыш. Я успокоюсь и вернусь, — выдавила из себя улыбку. Внезапно из-за двери раздался громкий болезненный рык Лепса: — Твою мать!!! Ирина, не затушив сигарету, вместе с Евой зашла в гримёрную. Там перед ними предстала следующая картина: Анна с победным видом сидела на коленях Григория, который держался за нос. — Мам, а что случилось, почему папа кричал? — Она мне нос вправила… Медик хренов, — недовольно прогнусавил мужчина, убирая руку от лица. — Ты сам попросил, — хмыкнула Анна, слезая с его колен. — Ань, спасибо, — неуверенно поблагодарила Ирина. — Да не за что, — пожала плечами. — Твоему, наверное, понадобится не нос, а челюсть вправлять, — съязвил Лепс. — А он больше не мой. После того, что он сегодня сделал, я от него ухожу, — спокойно и как-то неестественно улыбаясь. — Ну поздравляю, одним придурком… а, нет, даже двумя придурками меньше, — усмехнулся. — Жаль, что не тремя… — несколько грустно. — Ничего, наладится всё. Я смогла и ты сможешь, — поддержала Ирина, понимая о чём женщина. — Это ты меня придурком назвала, что ли? — возмутился. — Нет, просто… Я беременна, — тихо. — В смысле? — удивился, — От продюсера своего? — Да, — кивнула, — От него. — А ты… знала? — посмотрел на Ирину. — Да, я случайно еë встретила. У нас один гениколог. — А ребëнок-то тут причëм? Он же не виноват, что его отец — такой придурок, — возразил, — Подожди… Ты сказала, один гениколог? А что ты там делала? — посмотрел на Ирину. — Ну… не важно, — боязливо улыбнулась. — Ребёнок-то не причём, да только одной его растить… — выдохнула и опустилась в кресло. Ирина же, наконец, затушила сигарету. — Выйдешь ещё замуж, куда ты денешься? — вздохнул, — Золото моë, давай колись, — сложил руки на груди, глядя на Аллегрову, — Что ты делала у генеколога? — Аборт… — тихо, пытаясь спрятаться за шокированную Еву. — Что ты сказала? — тихо произнёс, — Что ты делала?! — Аб-б-б-борт, — заикаясь от страха. — Зачем?! — рявкнул. В его глазах полыхал огонь злости. Анна замерла на месте, понимая, что сейчас будет скандал. — Ну, нам не-некогда, у нас г-г-гастроли, мы не женаты и я п-п-подумала… — испуганно тряслась. — Подумала она! Ты понимаешь, ЧТО ты наделала?! — перешëл на крик, — Ты убила НАШЕГО ребëнка! — Прости… — заплакала, закрывая лицо руками, медленно сползла на пол. — Что?! Ты просишь у меня прощения?! У Бога его проси… убийца, — выдохнул. — Папа, не надо так! — по щекам Евы потекли слëзы. — Гриша, она не специально… Она хотела, как лучше… — попыталась вступиться Анна. — Не лезь не в своë дело! — рявкнул. — Я… Прощай… — поднялась и, пошатываясь, ушла. — Куда ты собралась? — нагнал еë и, развернув к себе, встряхнул за плечи. — Домой… К себе… — тихо. — Убегаешь с тонущего корабля? — хмыкнул, — Почему ты мне ничего не сказала? — Я знала, что ты будешь ругаться, как сейчас… — выдохнула, — Я понимаю, сейчас не время, но… Можно один поцелуй?.. На прощание… — посмотрела на него налитыми от слёз глазами. Вместо ответа Григорий сгрëб еë в охапку и накрыл солëные от слëз губы нежным поцелуем. Он старался передать через него всю свою любовь, всю заботу и чувства к этой женщине. — Я тебя никуда не отпущу, слышишь? — шепнул ей в губы, — Никуда… Ты будешь моей, пока смерть не разлучит нас… — Я… Ты… Мы сможем ещё, у меня нет осложнений… — вновь заплакала, целуя такие любимые и родные губы. — Целый детский сад тебе организую, — чуть усмехнулся, — Глупая моя… Дурочка ты, Ирка… — крепко обнимал еë и качал в своих объятиях. — Хорошо, что твоя, — улыбаясь, повисла у него на шее, — Не пущу, — чмокнула в лоб. — Вот ты чем думаешь вообще, а? — легонько постучал ей костяшками пальцев по лбу. — А что? — Я про аборт. Почему ты со мной не поговорила? Это был НАШ ребëнок, Ир. Я тоже имел право принимать участие в его жизни. А вот решать, жить ему или умереть, может только Бог. А ты решила за него, — произнёс, строго глядя ей в глаза. — И… И что мне делать теперь? — тихо выдохнула. — Что делать… Его нет, что уже сделаешь? — покачал головой, — Надо жить дальше. — Ну, он же был маленький совсем… Я не хотела убивать… Я не знаю, как жить дальше… — по щекам вновь потекли слёзы. — Как жили, так и будем жить, — произнёс, — Когда ты узнала, что беременна? — Полтора месяца назад… — Какой срок был? — Пять недель… — выдохнула. — Месяц, значит… — констатировал, — Ладно, чего уж теперь… Поздно. — Я… Я смогу родить… Я рожу! — постепенно увеличивая громкость голоса. — Никогда больше так не делай, слышишь? Никогда не принимай решений, которые касаются нас обоих, без меня. — Обещаю, никогда, — кивнула. — Пойдëм обратно, — повëл еë назад, в гримëрку. — Ты простил меня.? — послушно следуя за ним. — Я ещë подумаю, — усмехнулся, но уже по-доброму. — Поду-у-умай… — протянула, потираясь щекой о его плечо. Они зашли в гримëрку, где тихо сидели Анна с Евой. Как только они вошли, девушка молча обернулась к ним, макияж у неë был размазан от слëз. — Всë хорошо, успокойся, — улыбнулся Григорий, — Ань, этот урод знает про ребëнка? — прошëл дальше и плюхнулся на диван. — Нет, я хотела сделать сюрприз… — покачала головой. — Евочка… — Ирина подошла к девушке и, наклонившись, крепко обняла её. — Значит, скажешь ему. Пусть алименты платит. И разведись лучше всего с ним, потому что, если один раз ударил, потом не остановится. Если хочешь, буду тебе иногда помогать. — Спасибо тебе большое, — улыбнулась, — А… Можно я с вами жить буду? — У тебя же есть дом, — удивился. — Я его продала ещё месяц назад. Мише деньги были нужны, — покачала головой, — Да и просто, я хотела бы жить с тобой. — Миша твой — аферист, — хмыкнул, — У него денег куры не клюют. Он просто развëл тебя, глупую… Я тебе квартиру свою отдам для проживания. Сама понимаешь, конфликт интересов, — произнёс, — Буду иногда приезжать и помогать. — Какой конфликт интересов? — не поняла, — А может, ты со мной поживёшь? Ирина молчала, лишь внимательно следила за мимикой и ответами мужчины. — Ань, ты и правда не понимаешь? Мы — бывшие. Практически чужие друг другу люди. Я согласился помогать тебе лишь потому, что ты являешься матерью Евы и на данный момент находишься в положении, — сложил руки на груди, глядя на бывшую жену. — Я думала, ты меня любишь… После этой фразы Ирина громко закашляла, поперхнувшись воздухом. — Я Иру люблю, а не тебя. Мы с тобой разошлись, — отрезал, обняв Аллегрову и слегка постучав ей по спине, — У меня теперь другая семья, Аня. — А я… Я… — думала, что бы такое сказать, чем шантажировать, — А я аборт тогда сделаю. — И? Ты это мужу своему предъявляй. Это же не мой ребёнок, — хмыкнул, — Не нужна моя помощь, тогда иди к своему продюсеру. Пусть он тебя обеспечивает. — Нужна, — кивнула, — Нужна твоя помощь, — решила сделать перерыв в наступлении. А вот у Ирины были свои методы объяснения для завравшейся бывшей супруги своего мужчины. Женщина залезла в Григорию на колени и, обхватив его голову пальчиками, начала страстно целовать. — Малыш, не так активно… У меня всë ещë нос болит… — улыбнулся ей в губы, аккуратно чмокнув их, и обнял еë за талию, помогая удобнее устроиться у себя на коленях. — Хорошо, вот так буду делать… — прошептала ему в губы и, ещё немного повернув свою голову, нежно целовала его губы, пропуская свой язычок в его рот. — М-м-м… Подожди чуть-чуть, дай я договорю… — ответил на поцелуй и продолжил, обращаясь к Анне: — Будешь жить в той квартире, где мы с тобой жили, когда были женаты. Соседи тебя знают, будут помогать. Вон, Еву к себе возьми. — Я вам что, мячик?! Что вы меня друг другу передаёте?! Я взрослая уже! — Солнышко, успокойся, никто тебя не передаёт, да, Гриша? — выразительно посмотрела на мужчину Аллегрова. — Да. Тебя просто просят помочь твоей беременной матери, — усмехнулся, — А вообще, правильно, решай сама, ты уже взрослая. — Я хотела тебя, а не Еву, потому что вдруг мне потом секса захочется? Кто меня трахать будет?! — женщина, кажется, сдалась и несла всё, о чём до этого думала, вслух. — Так, я, пожалуй пойду, в зал, там меня Алла Крутая звала, а вы тут сами разбирайтесь, — сказала Ева и ушла. — Ищи себе нового мужика, если решила разводиться, — хмыкнул на такую наглость, — К тому же первые три месяца, если помнишь, секс запрещён. — Помню, — исказила речь, бесил её, — А потом будешь трахать ты, — ткнула пальцем. — Я тебе ничего не должен, — спокойно парировал, поглаживая бëдра Ирины, — Повторяю: мы — чужие. — Ань, ну смирись ты уже! Гриша — мой мужчина, и трахать он будет меня, и жить будет со мной, потому что он любит МЕНЯ, а я его, — не выдержав, сказала. — Фу, как некрасиво, Ир, — усмехнулся, чмокнув еë в губы. — А твой… считает по-другому, — усмехнулась, ëрзая на нём и чувствуя постепенную эрекцию. — Да пошли вы оба! — вылетела из гримёрки, прихватив свои солнечные очки и сумочку. — Ну и зачем ты это сделала, хулиганка? — хохотнул и кивнул вниз, на свои бёдра. — Затем, что хочу… — улыбнулась, — А я всегда делаю то, что хочу, — поцеловала. — Зато из-за твоего «хочу» мне теперь брюки жмут, — хмыкнул. — Сейчас исправим, — мягко улыбнулась и, расстегнув ширинку и пуговицу, достала его вздыбленный орган наружу, пальчики крепко обхватили его и начали нежно поглаживать от основания до головки и обратно. — Да ты издеваешься… — усмехнулся, накрывая еë руку своей. — А что такого? — усмехнулась, — Делаю твоему очень приятно… Он твёрдый и ждёт моей ласки… — специально дразнила. — Зараза… — вздохнул, расслабляясь, — Ладно, делай уже скорее, — убрал руку. — Другое дело, — улыбнулась, продолжая начатое. Склонилась вниз и начала облизывать и посасывать головку, не прекращая действий рукой. Услышала глухой низкий стон. — Ириш, давай ты будешь делать только руками? — слабо попросил, — А то кто-нибудь зайдëт, а мы тут… интересными делами занимаемся, — хихикнул, поднимая еë и усаживая, — Так хоть можно будет сделать вид, что ты просто сидишь у меня на коленях. — У меня трусики мокрые, — улыбнулась, — Надеюсь, я тебя не намочу, — рассмеялась, продолжая действия руками. Одна рука продолжала двигать вверх-вниз, а указательный пальчик нежно обводил головку круговыми движениями, имитируя движения языка. — М-м-м, давай я тебя тоже поглажу… — протянул и запустил руку под еë платье. Его пальцы проникли под мокрое кружево и коснулись нежных складочек, которые тут же радостно отозвались на мужские прикосновения, намочив его руку прозрачной влагой. — Спасибо… — выдохнула, сбавила темп ласк, двигая рукой медленнее. Лепс придвинул еë ближе к себе и раздвинул женские ножки пошире, так что его твëрдый орган упëрся в намокшие трусики. Аккуратно отодвинул их в сторону, чтобы нежная кожа обоих соприкасалась друг с другом. Его руки обхватили еë ягодицы и начали медленно двигать женщину туда-сюда, создавая трение. — Боже… — простонала, закатывая глаза от удовольствия, — Малыш… — Обними меня… — попросил, не прекращая обоюдных ласк. — Иди ко мне… — прошептала, улыбаясь, и крепко обняла. Не заметил, как она юрко просунула ручку между их телами и ввела его головку в себя. — Ирка! — шлëпнул еë по попе. — Не хочешь? — протянула и сжала его внутри, — Давай выну, — облизала губы. — Шантажистка… — хмыкнул, начиная медленно насаживать еë на себя. Практически не поднимал еë вверх, но зато, когда опускал, проникал глубоко. — Это не я шантажистка, это тебе внутри меня просто очень нравится… — издала протяжный стон. — Могла бы и до дома потерпеть… — усмехнулся, дразняще чмокнув еë в губы. — А я и дома сяду, — засмеялась, пытаясь ухватить его губы и втянуть в поцелуй. — Я тебя вообще-то наказать хотел… А ты распускаешь свои шаловливые ручки, — усмехнулся и позволил ей поцеловать себя. — И не только ручки, — ускорила темп, отвечая на поцелуй, и выгнула спинку, пуская его ещё глубже, — Да-а-а-а… Лепс хитро взглянул ей в глаза и под еë взглядом медленно наклонил голову, касаясь губами выступающей из глубокого узкого выреза груди. — Гриша… — задохнулась от его действия, кожа покрылась мурашками. Он стал покрывать поцелуями округлости. Освободив одну руку, подставил ладонь под еë грудь, чуть приподнимая и ощущая еë полноту и упругость. — Нравится.? — улыбнулась, подставляясь под его ласки, двигалась вперёд-назад на его бёдрах. — Очень. Ты у меня идеальная… — пробурчал, уткнувшись носом в маленькую ложбинку. — И ты у меня… — выдохнула, проводя руками по его плечам, — Хочешь, я сниму? — Дома, Ириш, всë дома. Нам заканчивать пора, — улыбнулся и с силой опустил еë на свои бëдра. От неожиданности Ирина, вскрикнув, кончила, а следом за ней и Григорий, изливаясь в неë. — Хорошо… — протянула, — Мой герой… — выдохнула. — Трусики совсем мокрые, — аккуратно вышел из неë и, взяв салфетки, осторожно промокнул сочащиеся нежные складочки, а затем свой орган, — У тебя сменного белья нет? — Вот всегда с собой ношу, а сегодня не взяла, — захохотала. — Я вообще-то серьёзно. Учитывая, что мы с тобой можем где угодно заняться любовью, тебе следовало бы носить, — усмехнулся. — Я учту это на будущее, — улыбнулась, — А сейчас так пойду, как есть. Выбора-то нет. — У тебя, кстати, платье порвано, ты помнишь? — хохотнул, — Давай я тебя посажу в машину и ты там нас с Евой подождёшь, м? — Помню, ради тебя старалась, — усмехнулась, — Пошли в машину и, кстати, с тебя бейбик. — Кто? — удивился, — Ир, давай по-русски. — Ну ты чего? Ребёночек, Гринь, — улыбнулась, собираясь на выход. — Где ты таких слов понахваталась, я понять не могу? — вздохнул, тоже собираясь. Собрал также вещи Евы. — Да, — махнула рукой, — По телевизору слышала. Так что, — дождалась, пока он будет готов, — Поселишь мне малыша? — мило надула щёки. — Поселю, если будешь хорошо себя вести, — усмехнулся и, обняв, чмокнул еë в пухлые губы, — Готова? Пойдëм. — Пойдём, — отозвалась эхом. Они вышли из гримëрки, забрав все вещи. Лепс провëл Ирину чëрным ходом, чтобы не акцентировать внимание на их внешнем виде, и вывел на парковку. Пара подошла к машине, и Григорий усадил женщину на заднее сиденье, а вещи положил в багажник. — Пойду Еву найду, — улыбнулся. — Давай, удачи, — кивнула. Лепс удалился обратно в здание. Ирина осталась в одиночестве. Спустя полчаса на улицу вышли двое. Когда они приблизились, Ирина узнала в личностях Еву и почему-то помятого Лепса. У него на щеке красовался след от ярко-красной женской помады. — А вот и мы, — улыбнулась девушка. Григорий плюхнулся на сиденье и с недовольным видом принялся искать влажные салфетки. — Ничего не хотите мне рассказать? — приподняла бровь, достала пачку сигарет. Закурила. — Перестань так много курить, — выхватил у неë сигарету и, бросив на асфальт, затушил носком туфли. Когда наклонился, увидела за опущенным воротом рубашки следы от длинных женских ногтей на его шее. — Перестань мне указывать! Ты бы этой указывал, с которой спал и целовался! — презрительно фыркнула и даже пересела на другое сидение, за Еву. — А, ты про следы… Это Анька, — хмыкнул, наконец-таки найдя салфетки и пытаясь стереть жирное красное пятно помады. — А, то есть для меня это не в порядке, а для тебя нормально? Ну конечно, переспать с бывшей по старой памяти, чего бы нет! Может, мне тоже с Леонтьевым переспать?! — Чего?! Я с ней не спал! — возмутился, — Я вообще еë не трогал! Я искал Еву, а она как вцепится в меня! Зажала в угол и пыталась соблазнить, говорила, что я до сих пор еë люблю и просто не хочу себе в этом признаваться. Шею, вон, мне исцарапала и в свою помаду моë лицо уделала, не смывается даже! — Как же вы мне все надоели… — прошипела, сжимая челюсти, откинулась спиной на сиденье и отвернулась к окну. — Ну хоть ты не психуй, а? — раздосадованно попросил, — Лучше бы помогла стереть эту красную гадость. — Ещё чего, сам стирай, раз вляпался, — фыркнула, — Чтобы я хоть раз ещё с ней разговаривала нормально! — Еë можно понять, гормоны, все дела… — вздохнул, — Хотя такое ощущение, что она мне там специально засаду устроила. Ждала, когда я один появлюсь. И ведь дождалась, зараза… Ириш, ну помоги, а? — взмолился, выкидывая уже которую салфетку. — Повернись ко мне, — попросила, доставая из сумки салфетки для снятия макияжа. Ловко стёрла все следы помады. — Вот видишь, как у тебя всë здорово получается! А сколько я бы ещë так мучился? Спасибо тебе большое, любовь моя, — потянулся к ней и нежно поцеловал. Отметила, что его губы были с привкусом того вина, которое пила она, когда он ушëл за кулисы, и еë же мятной жвачки. — Это просто специальные салфетки, снимают даже водостойкую косметику, — пояснила; несмотря на все объяснения и факты, обижалась, — Евочка, ты как? — Я? Отлично, — улыбнулась, — Как вам моë выступление? — хитро прищурилась. — Мне очень понравилось, это было достойно. Показала себя сильной и независимой, — улыбнулась. — Согласен, — кивнул Григорий, машинально потирая царапины на шее и морщась, — Ев, это было шикарно. Ты сделала всë правильно. Видела бы ты, какое лицо было у этой Вики… — хохотнул. — Здорово, — довольно улыбнулась. — Поехали домой, пожалуйста, — попросила женщина. — Хорошо, — пожал плечами и сел за руль; Ева удобно уместилась на заднем сиденье, рядом с Ириной, — Кстати, Ев, что Ани сказала? Она тебя искала после выступления. Аллегрова отвернулась к окну и болезненно смотрела на пейзажи, мимо которых они проезжали. — Да, я с ней встретилась. Сказала, что я молодец, отличное исполнение, — радостно заявила девушка, но, заметив состояние Ирины, тихо спросила: — Ир, ты в порядке? Тебе плохо? — Нет. Всё нормально, — отстранённо. — Точно? — аккуратно положила голову ей на плечо и взяла за руку. — Я просто очень расстроена… — шёпотом, поглаживая руку Евы. — Чем? — тихо спросила. — Тем, что это, наверное, конец. Нам надо что-то менять в отношениях с Гришей… — выдохнула. — Вам просто надо перестать быть такими баранами, — улыбнулась Ева, — Папа тебя любит, ты его любишь. В чëм проблема? Вы сами себе придумываете какие-то препятствия, которые мешают вам жить спокойно… Папа не мой бывший, он тебе не изменит и не бросит, — твëрдо заявила. — Понимаешь, я до сих пор чувствую себя виноватой из-за аборта… — выдохнула. Ева слегка нахмурилась. — Ну… Папа считает, что аборты — это грех. Но ведь грехи можно искупить, правильно? — чуть улыбнулась. — Знать бы как… — печально выдохнула. — Ну, тут два варианта: либо ты идёшь в церковь и просишь прощения у Бога, либо у меня будет братик или сестрёнка, — потëрлась щекой о еë плечо. — Я схожу в церковь… А у тебя будет и братик, и сестрёнка, — мягко улыбнулась. — Ну вот и всë. Не грусти, — сжала еë руку в своей. — Да меня Аня ещё беспокоит. Нет, я понимаю, что тебе я это говорить не должна, но я всё время боюсь. что она у меня Гришу уведёт… — шёпотом. — Ир, папа расстался с мамой, потому что тебя любит. Моя мама просто хочет получить его обратно, потому что ей нужен мужчина. Я даже не уверена уже, что она его любит. К тому же гормоны… Папа прекрасно это понимает. Или ты думаешь, что он, как мой бывший, при каждом удобном случае свой причиндал достаëт? — хмыкнула. — Ев, не стоит так говорить, — твёрдо, — Я ему верю, что он только со мной. — Ну вот и всë. Забудь эти глупости, которые ты себе там надумала, — отрезала Ева. — Девочки, вы чего там ссоритесь? — усмехнулся Лепс, чуть обернувшись, — Кто кому там верит или не верит? — Мы не ссоримся, всё хорошо. Правда, доченька? — нежно улыбнулась. — Правда, папа? Да, сынок. Это тебе не баран чихнул, — процитировала фразу из известного фильма и засмеялась. Лепс захохотал. — А? — не поняла. — Ир, ты не смотрела, — улыбнулась, — Вот мы с папой смотрели, когда я была маленькая. — Ну и ладно, — усмехнулась, — Гринь, нам далеко ещё? — оттаяла и назвала его ласково. — Почти приехали, — отозвался, заворачивая. Вскоре показались крыша их дома и знакомый забор. — Это хорошо, — кивнула. Когда мужчина припарковался, все дружно вышли из машины и пошли в дом. Ирина отправилась в ванную. Лепс тем временем, сняв с себя пиджак и расстегнув рубашку, уселся на кухне пить чай. Они мирно болтали с Евой о разных вещах, девушка рассказывала отцу о своих планах на студии. — Блин, ну вот почему сегодня?! — негодовала Ирина, понимая, что на ближайшую неделю секс накрылся: месячные пришли на четыре дня раньше, — Гадство! Сделав все свои дела и переодевшись в домашнюю тунику, женщина прошла в кухню. — Ура, я пошëл в душ! — обрадовался Григорий и бодро направился в ванную, по пути стягивая с себя рубашку. Ева в это время смывала потëкший макияж. — Ты чего такая недовольная? Горячую воду отключили, что ли? — пошутила девушка, глядя, как Аллегрова заваривает себе чай, — Так надо было папе сказать, а то он пошёл мыться… — Нет, просто планы накрылись, — недовольно пробурчала, садясь за стол. — Что за планы? — поинтересовалась. — Э… Да так, — усмехнулась, — Планы на интим, — засмеялась. — Эх, вот у вас с папой всë отлично в этом плане… — вдруг погрустнела, — Может, я что-то не так делала? Вдруг я не такая… опытная, как эта Вика? Или не знаю чего-то, что должна знать каждая девушка и женщина в интимных отношениях с мужчиной. — Малыш, если ты про Лёшу, то он просто бабник, вот и всё, и не любил, раз так поступил. А что касаемо знаний, то я уже говорила, спрашивай у меня, не бойся. Я всегда готова тебе рассказать и объяснить, — мягко сжала её руку. — Расскажи… — вздохнула, — Когда был первый раз, я очень боялась. Мне Инга объяснила, что и как надо делать, и всë прошло хорошо. Но, может, чего-то не хватает? Она-то замужем, ей проще… — Что конкретно тебя интересует? Вы… — замялась, — Ласкали друг друга? — Ну… немного, — Ева смутилась и немного покраснела, — Алекс вообще был очень нежным, я доверяла ему… — Тогда всё нормально, не думаю, что проблема в сексе, — хмыкнула, — Хотя, кто знает твоего этого Алекса. Когда мужчина любит женщину, ему хорошо только с ней и больше ни с кем. — Уже не моего, — хмыкнула, — Но, может, я чего-то не знаю? О том, как правильно вести себя, чтобы возбудить мужчину, о каких-то особых точках на теле… Вот как у тебя с папой это происходит? — заинтересованно взглянула на неë. — Есть несколько эрогенных зон: шея, ключицы, плечи, ну и другие. Обычно женщины целуют эти места, а руками гладят мужское достоинство. Некоторые делают минет, но есть мужчины, которые этого не любят, например, твой папа. А что касаемого самого процесса в целом, папа просто любит меня, а я его. Вот и весь секрет, — усмехнулась, — Хотя нет, есть всё-таки у меня один секрет для тебя. Иногда, чтобы усилить ощущения, я озвучиваю вслух наши обоюдные действия. — М-м-м… — задумчиво, — У нас было не так… Я даже не успела ничего почувствовать, раз — и уже всë, он лежит на мне. А у вас там многочасовые арии стонов, криков, рыков… — хихикнула. — Так, ты что, подслушиваешь? — засмеялась. — Вас, вернее, тебя на весь дом слышно. Волей-неволей подслушаешь, — усмехнулась. — Ну… извини, — хихикнула, — Я ж не по приколу это делаю, просто очень приятно, вот оно и вырывается, — улыбнулась, помешивая ложкой чай. — Что там у тебя вырывается? — раздался чуть хриплый голос за спиной у Ирины, и крепкие мужские руки обвились вокруг еë талии. На женское плечико лëг небритый подбородок Лепса, он чуть повернул голову, тряхнув мокрыми кудряшками. — Я пошла в душ, — подмигнула Ева и быстро исчезла из кухни. — А подслушивать нехорошо, — протянула и, усмехнувшись и повернув голову, чмокнула его в щёку. — А я не подслушивал, я услышал. Или мне уже нельзя зайти на кухню? — хохотнул, лукаво глядя на неë. — Можно конечно, — усмехнулась, — А ты давно зашёл? — уточнила, допивая чай. — Только что. Сразу причëм, — чмокнул еë в шею и, поднявшись, направился к плите, чтобы налить тебе чай. Он был в домашнем халате, с мокрых кудряшек иногда падали на ворот халата мелкие капли воды. Ирина невольно залюбовалась им, отключаясь от внешнего мира. Лепс тем временем налил себе чай и полез в шкаф за печеньем. Удачно обнаружив его, он уселся за стол, напротив женщины. Аллегрова же пыталась прогнать непонятно откуда взявшуюся волну возбуждения путём закусывания указательного пальчика левой руки. — Ты голодная? — удивился. — М? — очнулась и убрала пальчик, — Нет, — отрицательно помотала головой. — А чего пальцы кусаешь? — усмехнулся, зачëсывая назад волосы. — Да? А я даже не заметила, — изобразила дурочку. — Угу-угу… — хмыкнул, отхлёбывая из кружки. — Гринь, мне с тобой посидеть или я могу в спальню пойти? — Что за странные вопросы? — хохотнул. — А что в нём странного? — непонимающе взглянула на мужчину. — Зачем ты спрашиваешь у меня, что тебе делать? — Не знаю… Что-то я сегодня… — пробурчала, — Ладно, удачи, — поднялась из-за стола и, отправив чашку в посудомойку, ушла в спальню. Дойдя до кровати, злобно выдохнула и, недовольно простонав, откинулась на постель. Руки сжались в кулаки и ударили по одеялу. Лепс допил чай и, прибравшись за собой, направился наверх, в спальню. — Валяешься? — усмехнулся, останавливаясь на пороге. — Ага… — протянула и перебралась ровно на свою половину. Внезапно в кармане мужского пиджака зазвонил телефон. Лепс подошëл и, вытащив смартфон, взглянул на экран, после чего слегка поморщился и ответил на звонок. — Слушаю тебя. — … — Я тебе уже сказал: или так, или никак. Решай сама. Или иди к своему без пяти минут второму бывшему мужу. — … — Ань, перестань психовать. Я тебе уже всë сказал. Спокойной ночи. Он сбросил вызов. Ирина промолчала и лишь закуталась в одеяло, повернувшись на бок. — Ты чего загрустила, зайка? — улыбнулся, ложась рядом с ней и приобнимая со спины. Чмокнул в скулу. — Я не грустила, — спокойно. — А чего тогда такая серьёзная? Случилось что-то? — поинтересовался, разворачивая еë к себе. — Нет, ничего, — улыбнулась, — Может, фильм посмотрим, м? — Ну давай, — пожал плечами, — Какой? — Не знаю, мне не важно, — усмехнулась, — Просто время убиваю. — Зачем? — удивился. — Спать не хочу потому что пока, — пояснила. — Раз тебе нечем заняться, сделай мне массаж, — улыбнулся, — А то у меня что-то побаливает всë после сегодняшнего… — Давай, раздевайся и ложись на живот, — дождалась, когда мужчина ляжет, и, оседлав его бёдра, начала делать плавные массажные движения. Пальчики нежно разминали затвердевшие мышцы, проходились по всем позвонкам сверху вниз и снизу вверх. Ирина наклонилась и покрыла поцелуями крепкие мужские плечи. — Лучше? — разминая поясницу. — Намного, — усмехнулся, складывая руки друг на друга и кладя на них голову. — Это хорошо, — улыбнулась, — Ниже надо? — уточнила. — Давай, я только за, — усмехнулся и начал мурлыкать какую-то песенку. — Что ты там поёшь? — усмехнулась, разминая ягодицы и бёдра, надавливая сильно, чтобы массаж был эффективным. Постепенно спускалась ниже. — Да так… — неопределённо протянул, прикрывая глаза от удовольствия, — У тебя такие нежные руки… — Спасибо, — мягко улыбалась, продолжая своё занятие. Массировала икры, потом сняла с мужчины носки и начала массировать стопы, нежно промассировала каждый милиметр, каждый палец. — Чего ты так испугалась, когда я вошёл в кухню? — поинтересовался. — Мы просто с Евой тему интимных отношений обсуждали, она сказала, что мои стоны на весь дом слышно. И тут ты вошёл, — рассмеялась. Закончив с массажем, улеглась головой на его ягодицы и отдыхала. — Ну, это да. Стонешь ты и правда… звонко, — хохотнул, — Тебе так удобно? Иди ко мне. — Удобно, — усмехнулась, — Вот куда идти, а? — Ко мне, — лукаво повторил, чуть обернувшись назад и взглянув на неë. Ирина приподнялась и легла рядом с Лепсом. — Погрей мне спину, — попросил. — Так? — спросила, положив ладони ему на поясницу. — Можешь целиком на меня лечь, ты тëплая, — улыбнулся, хитро взглянув на неë. — Как скажешь, — пожала плечами и, чмокнув его в щеку, легла сверху на него, обнимая за плечи и утыкаясь носом в шею. — М-м-м, спасибо… — промурлыкал и снова прикрыл глаза. Они лежали так довольно долго. Ирина легонько гладила его плечи и по голове, перебирая пальчиками влажные кудряшки. Григорий дремал, наслаждаясь еë прикосновениями. Когда показалось, что мужчина крепко уснул, Ирина осторожно перелегла на свою половину и погасила ночник. — Всë? Спать, м? — сонно пробурчал, переворачиваясь на бок и обнимая еë. — Спать, — усмехнулась, — Ты вон уже спишь. Спокойной ночи, любимый, — улыбнулась. — И тебе сладких снов, малыш, — хотел поцеловать еë в губы, но промахнулся и чмокнул в верхнюю губу, — Ой, не попал, — тихо хохотнул. — Спи уже, герой-любовник, — усмехнулась и сама чмокнула его губы. Тот продлил поцелуй и углубил его, нежно сминая еë губы своими. — М-м-м… — невольно протянула. — Когда у тебя женские дни? — тихо поинтересовался, отрываясь от еë губ. — Уже сейчас… — грустно выдохнула. — Поэтому такая грустная? — улыбнулся. — Поэтому, — смешно пробурчала. — Зато у тебя теперь есть целая неделя передышки… — усмехнулся, чмокнув еë в нос. — Такое себе, — фыркнула, — Это совсем не то, о чём я думала. Так, малыш, мы же спать собирались? — Пусть это будет для тебя маленьким наказанием, — насмешливо прошептал и с довольным лицом, которое женщина, конечно же, в темноте не увидела, улëгся на спину. — Посмотрим… — прошептала и отвернулась к стене. — Какие мы недовольные… — усмехнулся ей на ушко, притягивая Аллегрову к себе и закутывая обоих в одеяло, как в кокон. — Будешь тут довольной, когда всё приходит раньше, чем надо… — тихо. — Не переживай, придумаем что-нибудь, — чмокнул еë в висок, — А пока спи. — Слушаюсь, доктор Лепс, — язвительно усмехнулась, — Спокойной ночи, — закрыла глаза и… моментально уснула.