daddy’s princess

Если бы Сокджину платили по доллару каждый раз, когда он трахал Намджуна до слёз, то он чисто на эти деньги купил бы второй Ламбо, просто в розовом цвете, чтобы возить по городу свою принцессу. Вот и сейчас у Намджуна полные слёз глаза, но он держит взгляд, по-щенячьему преданный, и лишь иногда слегка морщится, или шумно сглатывает, когда Сокджин толкается по-особому грубо. У Намджуна по щекам стекают чёрные дорожки, красивый и аккуратный макияж, который ему нанесла корди перед съемкой размазался, лак для волос остаётся липкими следами на пальцах Сокджина. Он протяжно стонет, когда Намджун старательно обводит головку члена языком и резко оттягивает Намджуна; Джун вскрикивает с первым вдохом, его язык чуть высунут и рот открыт широко, в глазах скользит капелька удивления, когда Джин нагибается к его лицу и пальцами сжимает щеки, языком собирает скопившуюся слюну и выталкивает ее изо рта. Вязкая капля стекает в рот Джуна и Сокджин скользит носом по его щеке, горячими губами жмётся к уху и крепко мочку прикусывает. У Джуна срывается короткий, мягкий стон, его глаза чуть прикрыты, но он не расслабляется особо, послушно раскрывает рот шире, когда Джин отстраняется и, вцепившись в его светлые волосы чуть крепче, размашисто засаживает до упора. Джун давится и сразу упирается ладонями в колени Сокджина, но тот быстро свободной рукой бьёт по ним: ничего, потерпит. Сокджин знает, что он может. Кончиком носа практически упирается в лобок Джина, давится ещё пару раз и успокаивается. — Через нос дыши, принцесса. — Издевательски-ласково говорит (напоминает) Джин и приподнимает бёдра, грубо вталкивается в податливый рот Джуна и умиляется: хороший мальчик. Послушный, хороший мальчик, только для него, для Сокджина. Джун сглатывает, стонет вокруг члена Сокджина и Джин шипит сквозь зубы от ощущения, толкается пару раз ещё, доводя себя почти до лимита и пережимает член у основания, резко оттягивая голову Намджуна, заглядывая в сверкающие слезами глаза. Джин стучит по щеке Намджуна головкой члена, размазывает слюну, и смазку, и потёкшую дорожку туши и спрашивает, мягко массируя кожу головы там, где только что цеплялся до боли. — Что нужно сказать, принцесса? — Спасибо, папочка, — Намджун сипит и рукой тянется к саднящему горлу, сглатывает и морщится от боли. Джин улыбается чуть мягче и утягивает Намджуна к себе, сажает на колени, целует в губы, придерживая за подбородок. Джун жмурится, как котёнок и выдыхает, ласково жмётся к Сокджину и позволяет себе раствориться в этом более щадящем удовольствии. Знает, что Сокджин не даст ему затянуться, стонет, когда Джин слизывает с губ свою же солоноватую смазку и крепко прикусывает их. Он отрывается, чтобы глотнуть немного воздуха и смотрит на Намджуна, в его драконьи глаза, которые даже сейчас, когда он выглядит объёбанным в конец, смотрят по-заговорщицки, на приоткрытые распухшие и раскрасневшиеся губы. Когда Джин трахал Джуна в рот в первый раз, он сказал ему, что его губы созданы для того, чтобы сосать, и Джун, который на тот момент едва-едва мог принять половину длины члена Сокджина, сразу начиная давиться и захлёбываться, смущённо покраснел. Джин пальцем ведёт по нижней губе Намджуна, улыбается дурацкому воспоминанию и мягко гудит что-то себе под нос: красивый. Даже заплаканный и раскрасневшийся, со слипшимися под пальцами Сокджина волосами, Намджун чертовски красивый. Красивее будет только когда Сокджин обкончает его личико, но это — позже, потому что кто тогда оттрахает его принцессу так, чтобы ноги не держали? У Джина слюна копится во рту от одной мысли, когда он представляет, как длинные, мощные ноги обовьются вокруг его талии, как Намджун будет цепляться до побелевших костяшек в его спину. Джин расстёгивает пару пуговиц на своей рубашке, расслабляет галстук, и принимается за одежду Джуна. Пиджаки они стянули как только зашли, Джину дальше раздеваться не хочется — знает, как у его принцессы чуть ли не слюнки текут, когда Джин её прямо в костюме трахает, а вот от сиреневой футболки и синих шёлковых брюк клёш Намджуна избавиться точно стоит — иначе не сыскать потом прощения у корди за порчу казённых шмоток. Хотя… синяя портупея может остаться, с ней вряд ли что станет, а сидит она на джуновой идеальной фигуре потрясно. У Джуна член стоит колом, но трогать он себя не решается без разрешения Сокджина, лишь елозит по бёдрам Сокджина, чтобы немножко хоть ожидание скрасить, пока тот не останавливает его, сжимая сочные ягодицы в руках. — Что, принцесса, не терпится? — Джин усмехается и размашисто шлёпает по заду Намджуна. — Пожалуйста… Пожалуйста, папочка… — Намджун всхлипывает и Сокджин сминает его губы своими, голые соски Намджуна об кожу Сокджина трутся через белую рубашку. — Чшш, малыш, всё хорошо. Я здесь. — Джин укладывает Намджуна на кровать, на спину, сам нависает над ним и смотрит в умоляющие глаза. — Раздвинь ножки для папочки. Джун чутка краснеет, смущается, как в первый раз, но колени разводит и резко бёдрами подаётся вперёд, когда Джин его член рукой обхватывает и пару раз движет ладонью, большим пальцем смазку по головке размазывая. — Шире, принцесса, — Джун дрожащими пальцами свои ноги под коленями обхватывает, и у Сокджина во рту пересыхает, когда он видит между ягодицами основание анальной пробки: — Так не терпится, чтобы я тебя выебал? Джину трудно держать издёвку в голосе, он едва не хрипит, лихорадочно губы облизывает и тянет пальцами за огранку голубого кристаллика. Джун всхлипывает, закусывая губу, запрокидывает голову и дышит часто, когда пробка в руке Сокджина начинает елозить в нём, разрабатывая его дырочку. Джун снова плачет в открытую от нетерпения, бесстыже умоляет, его слова перетекают в бессмысленный поток из «папочка» и «пожалуйста». Пробка выходит с влажным хлюпом и Джин входит сразу на всю длину, едва давая время Намджуну привыкнуть. Он быстро и размашисто втрахивает Джуна в кровать, выцеловывает на ключицах яркие засосы, дрочит Намджуну, пока тот не кончает — но не останавливается и тогда, потому что знает, что его ненасытной принцессе мало одного раза, потому что ему нравится, какой Намджун чувствительный и как он сладко, хрустально стонет — так отлично от грубого, глубокого голоса, которым он зачитывает рэп. Он такой только для Сокджина: просящий трахать себя погрубее, отчаянный и прилипчивый. Он извивается под Сокджином, пытается оттолкнуть его даже, но Джин перехватывает одной рукой его тонкие запястья и заводит их над головой. У него есть стоп-слово, он большой мальчик и скажет, если понадобится, а пока это так, немного игры, чтобы Джина ещё больше раздразнить. Небольшой член Джуна быстро набухает снова, стоны срываются на крик, по лицу текут слёзы, а тело бьёт крупной дрожью, когда он кончает во второй раз, всего несколько вязких капель спермы капают на его живот, поверх тех, что уже стекали с его портупеи после первого оргазма. Джун весь сжимается и Джин едва не кончает от этого, осторожно вытаскивает член и карабкается вверх по кровати, пока не оказывается прямо над лицом Джуна. Тот слабо приоткрывает рот, когда видит Сокджина над собой и послушно подставляется, когда Джин с громким стоном кончает. Пара капель попадает в его рот, несколько — на щёки и на лоб, немного остаётся даже на ресницах. И Намджун выглядит абсолютно уничтоженным, обмякший и мокрый, весь в сперме и слезах, в то время как Джину стоит заправить член в штаны, поправить волосы, напялить пиджак — и хоть на встречу с президентом иди. Джин из кармана достаёт телефон и открывает камеру, Намджун слабо стонет, когда слышит затвор и видит вспышку перед закрытыми глазами. — Улыбнись для папочки, принцесса, — и Джун совсем слабо растягивает губы в полуулыбке, буквально настолько, чтобы стало видно ямочку в левой щеке, тянет дрожащие, сложенные в знак мира пальцы к лицу. Джин делает ещё пару снимков и отбрасывает в сторону телефон, гладит Джуна по голове. Ему бы пару секунд, в себя прийти, и он отнесёт Джуна в душ, и закажет его любимый чачжанмён под какой-нибудь лёгенький фильмец, но пока: — Ты такой красивый у меня. — Спасибо, папочка.