Голос сердца

      Рид вынул магазин своего ЗИГ Зауэра и с тяжёлым вздохом отметил то, что и так ожидал увидеть: пустота внутри была напоминанием о событиях, произошедших с ним пятнадцать минут назад на заброшенном автомобильном складе. От нахлынувших картин перед глазами во рту образовалась едкая горечь с привкусом крови, поэтому Гэвин, поморщившись, сплюнул и убрал пистолет обратно в наплечную кобуру. На Детройт давно опустилась ночь, которая хищными тенями словно медленно поглощала умирающий город, район за районом, оставляя после себя лишь смерть и разруху. Что говорить, но Детройт ждала незавидная участь, если ничего не предпринять с разрастающейся чумой безумия среди жителей.       Мысли вернулись к ненавистному культу с их устройствами и пси-способностями — в гробу Гэвин видел этот Оро с их «голосом». Если бы не одно незначительное «но», вскрывшееся при не самых приятных обстоятельствах: не обладай сам Рид прекрасно развитыми голосовыми связками, благодаря которым он может использовать аналогичные Оро звуковые силы, но без вживления металлических имплантов, коими были напичканы последователи культа. И эта мысль, что он волей-неволей был связан с Оро, одновременно и обескураживала, и злила до такой степени, что хотелось просто подойти к ближайшей стене и начать бить по ней кулаками с такой дикой яростью, пока костяшки не сотрутся в кровь, а адреналина уже будет не хватать, чтобы заглушить нарастающую боль.       Рид закрыл глаза и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнул: контролировать гнев было до сих пор трудновато, но он старался держать свою пылкость в узде, иначе дай ей волю — понесёт в дремучие дебри неприятностей. Сейчас первостепенной задачей было возвращение в Бюро для планирования дальнейших шагов в борьбе с Оро, поэтому Гэвин слегка ускорился, когда минутная слабость оставила его.       На подходе к бару, о чём свидетельствовала яркая красно-синяя неоновая вывеска, так и манящая окунуться в пучину пьянящего удовольствия, Рид услышал в подворотне подозрительный шум и коршуном устремил зоркий взгляд в сторону стоящих мусорных баков. Конечно, это вполне могли быть обыкновенные бомжи или бродячие животные, решившие попытать счастья в поиске съестного, но Гэвин назвал бы сто и одну причину, почему в таком городе, как Детройт, стоит держать ухо востро. Всегда. Однако не найдя поводов для беспокойства, Рид намеревался продолжить свой путь, как боковым зрением заметил стремительно приближающуюся тень с явно недобрыми намерениями. В последнюю секунду Гэвину удалось уклониться от прилетевшего в пустоту удара рукой, и, молниеносно развернувшись корпусом, он стал рассматривать таинственного недоброжелателя, застывшего в защитной позе в отблеске неона, отчего фигура приобретала ещё более грозный вид.       Ах, старый знакомый... как там его? Найнс вроде бы. Верный пёс Оро, мастер «остроумных» комментариев и пафосных монологов, грозный оппонент и просто вечная заноза в заднице, осточертевшая по самое горло. Возможно, Найнс сказал бы то же самое и про Рида, да только конструктивного диалога у них никак не получалось: то Найнс пытался разделаться с Гэвином, то последний пытался отправить культиста к праотцам. Любовь с первого взгляда, что тут скажешь.       Надо заметить, что Найнс выделялся на фоне остального сброда среди последователей Оро: бледноватая кожа — но не такого болезненного цвета, как у прочих, — с мириадами родинок по всему телу, образующих полотно звёздного неба; точёные черты лица с пронизывающими насквозь холодными серыми глазами — порой чудилось, будто радужка даже слабо сияла; ухоженные каштановые волосы с дразнящей воображение выбитой прядью; тонкие пальцы; на плоском животе проступали очертания рельефа мышц. Словом, он был довольно приятной внешности, если бы не импланты, вживлённые прямиком в грудную клетку и челюсть и уродующие тело статного красавца. А уж думать о том, насколько болезненно это было для самого Найнса, и не приходилось.       — Значит, ты и есть то самое «Лекарство», не так ли? — с ехидством в голосе вопросил Найнс, не отводя пристального взора от напротив стоящего Рида. Было видно, как напряглись мышцы под одеждой Гэвина, — он был готов в любой момент отразить новый выпад со стороны противника.       Рид, сконцентрировав внутренние силы в голосовых связках, отчего те натянулись подобно стальным струнам, посчитал, что раз пристрелить этого заносчивого мудака сейчас не вариант, а драться врукопашную — себе дороже, то грех не воспользоваться своими новыми способностями, которыми так кичатся Оро. Шах и мат, ублюдки.       Найнс же хоть и был мудаком, но мудаком понятливым и далеко не глупым, поэтому снова кинулся на Рида, предварительно уйдя с линии прямой атаки, что спасло его от верной гибели. Оглушающая звуковая волна пронеслась мимо культиста, пока тот не схватил Гэвина за горло, грубо вжав в кирпичную кладку здания. Рид предпринял несколько попыток вырваться, снова воспользовавшись своим «голосом», но Найнс жёстко контролировал свой захват, так что волны улетели вверх, в небо, откуда тотчас же стали замертво падать пролетавшие мимо птицы, роняя перья. У пернатых, не способных совладать со столь тяжёлой нагрузкой на мозг, головы в прямом смысле взрывались; их последняя жизненная энергия выходила через крылья, а тушки превращались в холодные, безжизненные сосуды.       Из бара к этому времени вышли двое мужчин, чтобы узнать, что за странная возня происходит снаружи. Фрик с непонятными механизмами, в бинтах и порванной одежде и не менее странноватый мужик, похожий на последнего алкаша, не вызывали доверия ни на йоту, поэтому парочка, разумно решив не ввязываться в потасовку, быстренько ретировалась обратно в бар. Найнс презрительно хмыкнул и вновь сконцентрировался на разъярённом Гэвине, продолжавшим извиваться в руках аспидом.       — Теперь нам никто не помешает. — На лице Найнса залегла зловещая тень, не предвещавшая ничего хорошего, а в сочетании с видом на открытую челюсть — смотрелось вдвойне жутко. — Мне интересно, почему именно ты оказался тем самым «Лекарством»? Что в тебе такого особенного? — скептически заметил Найнс, с нескрываемым интересом рассматривая анфас жертвы, в особенности бледно-розовый шрам на переносице, который как бы красноречиво говорил о не самой лёгкой судьбе своего владельца.       Рид лишь сдавленно прошипел, как Найнс резко подался вперёд, отпуская горло, и буквально впился в губы, одной рукой зарываясь в волосы Гэвина, а второй — притягивая его за потрёпанную футболку. Неожиданность сего действия на миг обескуражила Гэвина, но он не оттолкнул Найнса, не отстранился, как следовало ожидать, а ответил на поцелуй с такой же горячностью, забывая обо всём на свете и растворяясь в интимности момента. Найнс жадно, дико толкался языком в рот Рида как можно глубже, ловя краем уха тихое удовлетворительное мычание и продолжая наглаживать волосы Гэвина успокоительными движениями. Отросшая щетина колола кожу, но от таких контрастных ощущений вело ещё сильнее, так что Найнс старался продлить удовольствие.       Поцелуй Гэвин не назвал бы нежным — культист действовал практически по-звериному, в какой-то степени по-собственнически, ненасытно продолжая вторгаться в чужой податливый рот и временами без стеснения прикусывая нижнюю губу Рида, на что тот шумно пыхтел. Воистину, необыкновенный опыт, если учесть, что у Найнса отсутствовали губы из-за имплантов, — из-за этого приходилось вжиматься в белоснежную эмаль зубов.       Когда у Гэвина не осталось воздуха в лёгких, он отстранился от Найнса, слизывая небольшие капли крови из ранки, образовавшейся на губе. Запыхавшееся лицо Рида выглядело чертовски привлекательно, а в красном неоновом свете пробуждало желание, граничащее с запретной страстью, что пробудилась внутри Найнса впервые за столько лет. Он желал владеть Гэвином полностью и единолично, хотел укротить этого строптивого жеребца, почувствовать его потенциал на полную мощность. И, кажется, Рид прочитал мысли Найнса.       — Что скажешь, если мы с тобой найдём тихое и безлюдное местечко? — поинтересовался Гэвин, поправляя чуть съехавшую кобуру, а в его глазах как будто отзеркалилось потаённое желание Найнса, передавшееся через поцелуй.       — Не знай я тебя, решил бы, что ты задумал что-то... грязное. — Найнс невинно изогнул бровь и намотал прядку на палец.       — Ну что ты, я на такую подлость просто не способен.       Рид притянул культиста в свои объятья и припал губами к шее, очерчивая ими заковыристую дорожку. Горячее дыхание Гэвина отдалось где-то снизу слабой электрической искрой, которая постепенно наращивала силу, — и скоро в Найнсе бушевала самая настоящая грозовая буря.       — У меня есть на примете одно такое место. Идём.       Похоже, намечалась очень продуктивная и интересная ночь.