Мира не спеша шла по торговому центру, рассматривая красочные витрины. Ей всегда нравилось это делать, особенно когда нужно было подумать. С Сэхуном что-то неладно.
В целом, можно было назвать их образцовой парой — он всегда возвращается домой с работы, познакомил с родителями, никаких скандалов и ссор больше, никакой ревности. Все так ровно и правильно, что девушка невольно начала искать подвох. Хотя, искать долго не нужно — нагрузка у Сэ была такая бешеная, что под возвращением домой с работы подразумевалось и возвращение среди ночи. А неделю назад впервые случилось кое-что не вписывающееся в общую идеальность: он вернулся снова ночью, только пьяный и сигаретами от него несло за пять шагов. Мира молча ушла спать в другую комнату. Да и ругаться было особо не с кем — бессознательное тело вряд ли смогло бы что-то ответить. Утром она его не застала. А на следующую ночь всё повторилось. И повезло, что Сэхун не имел свойства приставать по пьяни. А может и имел, но его состояние не позволяло. Все-таки та вспышка ярости в машине, когда он пришел за ней в театр в Москве, всё еще не сгладилась из памяти девушки. Прошло уже два дня, а Мира всё ещё не решалась что-то предпринять. С одной стороны был страх потерять его, страх оказаться одной в чужой стране, с другой — желание выяснять отношения до хрипоты в голосе, докопаться до правды. И девушка начала действовать с единственной возможной для себя стороны — позвонила подруге.
Нина и прежде не отличалась добрым нравом и мирным характером, а за прошедшие два месяца токсикоза вообще стала напоминать фурию. Для всех друзей и близких оставалось загадкой, как Чанёль умудряется выживать в этом урагане вечного недовольства. На все вопросы парень с невозмутимым видом сказал только то, что не понимает русский язык. Мира тогда немного не поняла сути, но потом оказалось, что подруга предусмотрительно обкладывает драгоценного муженька матами исключительно на родном языке и по возможности — ласковым тоном. Чан, конечно, далеко не дурак и давно уже понял значения отдельных слов, но ласковый тон жены всегда давал понять, что на самом деле она не хочет обидеть его.
Кстати об этом. Свадьба прошла спустя месяц после скоропостижного знакомства Нины с родными Чанёля. Всё тихо, мирно, секретно и в кругу друзей. Сейчас Чан и руководство SM Entertainment активно решали все возникшие проблемы с фанатами и прочие нюансы, но в целом можно было сказать, что всё прошло достаточно легко. Личность жены парня тщательно скрывалась от всех, но факт о беременности также пришлось обнародовать. В общем то скрываться девушке было просто — Нина и не выходила никуда из квартиры, потому что мучилась от постоянной тошноты. И вот, Мира, скрепя сердце, набрала номер подруги и стала ждать ответа. Гудки шли долго, но подруга всё же успела поднять трубку.
— Привет, прости, что так долго. Не могла оторваться от унитаза. — Мира хмыкнула.
— Привет. Ничего страшного. Есть разговор. Можно приехать?
— С каких пор ты спрашиваешь? Для тебя двери всегда открыты. — Тон Нины был немного удивленным. Девушка сразу поняла, что у подруги что-то неладно, раз она начинает задавать странные вопросы. — Жду тебя. — Мира кивнула и повесила трубку, позабыв, что подруга не может увидеть этого.
Путь до квартиры Чанёля и Нины занял всего тридцать минут. Подруга открыла дверь сразу же, словно стояла под дверью. Нина выглядела бледновато и Мира забеспокоилась.
— Неважно выглядишь. Что говорит врач? — Нина хохотнула.
— И тебе привет. Все прелести материнства — на лицо. Или на лице. Врач говорит, что для моего случая это нормально и скоро пройдет. По правде говоря, я уже привыкла даже. Хуже всех в этой ситуации Чану. Вот он реально кудахчет как наседка и никакие слова доктора его не убеждают. — Нина ласково улыбнулась, видимо вспоминая мужа, и Мира почувствовала легкий укол грусти. У них то с Сэ вечно творилось что-то непонятное. — Ну что мы тут стоим? Пойдем. Выпьем чайку.
На кухне уже ждал полностью накрытый стол. Нина активно осваивала корейскую кухню, мотивируя это тем, что дома всё равно делать нечего, а выходить на улицу черевато перебежками от туалета к туалету или, не дай бог, забегом от фанатов. Теперь на столе преобладали местные блюда, но в сторонке Мира к большой радости заметила кусочек сала, салат из свеклы и даже что-то по виду напоминающее сметану.
— Ого… А где ты сметану достала тут? — Нина пожала плечами.
— Понятия не имею. Чан куда-то носился за ней. Мне очень хотелось, хотя и ложки съесть не смогла. Я тебе ещё пельменей налепила. Вон там довариваются. Только помешай и налей сама, пожалуйста, а то меня опять вывернет. — Мира удивленно подняла брови.
— Ты же любишь пельмени до смерти… — Нина яростно закивала с самым расстроенным выражением лица. Даже выпятила нижнюю губу, становясь похожей на капризного малыша.
— Понимаешь, я вообще не могу теперь ничего нашего родного съесть! Это все азиатские гены нашего ушлого папочки. Ребенок ну вообще ничего не взял от меня… Ни борщ его не устраивает, ни пельмешки… — Нина была настолько расстроена этим фактом, что не заметила, как Мира начала посмеиваться. А потом и вовсе расхохоталась. Вопреки ожиданиям девушка не стала обижаться на подругу. — Ну вот ты и улыбнулась. Теперь наливай пельмеши себе и выкладывай, что у вас с Сэ случилось. А я пока морковки корейской погрызу. — Мира чуть поджала губы, почувствовав, как наворачиваются слёзы. Почему она не пришла к Нине сразу? Пельмени накладывались плохо из-за подрагивающих рук, но девушка справилась и вскоре села за стол. Перед ней тут же появилась небольшая бутылочка с Бугульмой, и Мира удивленно присвистнула.
— А это откуда? — Нина с улыбкой махнула рукой.
— Да с татарами познакомилась на рынке. Вот у них и прикупила. Сами делают по настоящему рецепту. Не бойся, я пробовала. Еще до того, как мелкий появился.
Нина тактично подождала, когда подруга выпьет стопочку бальзама и задобрится пельмешками, а потом приступила к допросу.
— Ну давай, колись. — Мира отложила ложку и тяжело вздохнула, а потом начала рассказ. Как на духу высказала все свои сомнения о странной идеальной гладкости отношений, о какой-то отчужденности, которая появилась в Сэхуне и в ней самой, и, в конце концов, о недавнем запое. После которого они так и не виделись.
— Знаешь, а ведь он даже не ищет меня. Ни разу за эти три дня не позвонил и не написал. Нин мне страшно. Я ничего не понимаю. — Нина мрачно смотрела куда-то за спину Миры, раздумывая над словами подруги. На квартиру плавно спустились сумерки, но включать свет никто не хотел. В коридоре послышался шум открывающейся двери и Мира вздрогнула. Нина же спокойно перевела взгляд на звук.
— А вот и тот, кто может прояснить ситуацию. Если что-то знает об этом.
Ничего не подозревающий Чанёль тихо вошел в кухню и едва не выронил пакет с чем-то, наткнувшись на два пристальных взгляда в полумраке. Но быстро совладал с собой и подошел к Нине, чтобы поцеловать в щеку.
— Привет Мира. Давно не виделись. Как твои дела? А чего в темноте сидите? — Нина сразу просекла нервозность муженька, который затараторил как из пушки, и решила ковать железо пока горячо, даже не давая Мире поздороваться в ответ.
— Раз уж пришел, подумай, что ты знаешь о последних делах Сэхуна. — Чанёль покосился на хмурую жену, а затем на Миру и тяжело вздохнул, присаживаясь за стол. Нина поднялась и подошла к плите, чтобы наложить Чану порцию супа сапсо и поставила тарелку перед мужем, пока он собирался с мыслями. — А это чтоб думалось лучше. — Чан принялся поглощать суп, стараясь не отсвечивать, пока Мира и Нина сверлили его задумчивыми взглядами. Поэтому растянуть удовольствие у парня не получилось. Он отставил тарелку и серьезно посмотрел на Миру.
— Я скажу всё, что знаю, но особой пользы от этого не будет. Два дня подряд он тусил в общежитии сам не свой — это по словам Сухо. В первый день они ходили в бар нашего общего знакомого, там выпили и кого-то знакомого встретили. Потом Сэх как с катушек слетел, и во второй день накидался уже в гордом одиночестве прямо в старой своей комнате в общаге. Еле уговорили его на то, чтоб Дио отвез до дома. Вот и все, что я знаю. Сам то там бываю раз в неделю и то не всегда. Тут случайно Сухо в студии подвернулся, а он всегда так беспокоится о младшеньком. — Чанёль как-то виновато пожал плечами, будто чувствовал себя виноватым в том, что сам не уследил. Мира только кивнула, безмолвно благодаря его, и принялась, наконец, за пельмени. Интересно, кого же такого он встретил в этом баре?
***
Тремя днями ранее, Сеул, общежитие
Ему было неспокойно все эти дни. Сам не понимал, что вдруг нашло. Когда только увидел Миру, сразу для себя всё решил, но теперь одолевали какие-то сомнения. Сэхун знал, что они не могут вечно жить в одном доме без брака и никак не развивать отношения. Во-первых — в Корее это не принято. Во-вторых — самому как-то не по себе.
Мира, вроде бы, всем довольна. Даже находясь в чужой стране, доверившись ему после этого огромного перерыва в отношениях, она не падала духом и не боялась быть с ним. Всегда ждала его дома, встречала вечерами вкусным ужином и ласковыми объятиями и ничего не требовала взамен. А могла бы. По мнению Сэ — даже должна требовать. И он одновременно ждал этого и боялся одновременно. В такие моменты парень чувствовал себя последним трусом, который не может принять решение. А ведь раньше за ним такое не водилось. О Сэхун всегда мог сказать нравится ему что-либо или нет, он всегда знал, чего хочет, а теперь… Куда все это испарилось?
В этот день он засиделся в общежитии дольше обычного, слегка ностальгируя по старым временам. И поэтому согласился на предложение выпить от Сухо и Чена. Хёны всегда могли распознать мутное настроение младшенького, поэтому решили подпоить того, дабы вывести на чистую воду. Но дело обернулось совершенно иначе. Во время посиделок в маленьком частном баре парни изрядно поднапились, а потом к ним подкатила компания девушек. Среди которых Сэхун с удивлением узнал свою бывшую девушку. Ким СоРа тоже явно не просто так подошла. Он явно видел её слегка лукавую улыбку, когда она шутила и кокетничала с ним и ребятами. Почему они вообще не прогнали этих девиц — никто так сказать толком и не смог, но через пятнадцать минут этого театра слащавости Сэ стало дурновато, и он отправился в уборную. Умылся и вроде полегчало, но лицо выглядело, мягко говоря, помято. Глядя на себя в отражении зеркала парень снова задумался о отношениях с Мирой, а потом дверь вдруг открылась впуская внутрь СоРу. Сэхун удивленно обернулся.
— Что ты забыла в мужском туалете? — Девушка чуть поморщилась.
— Как-то ты не очень любезен Сэ. А я скучала по тебе. — Парень нахмурился.
— Мы расстались больше пяти лет назад. Причем инициатором была ты. Что теперь тебе нужно? — Девушка подошла совсем близко, и Сэ отчетливо уловил запах её духов. Разум помнил этот тяжелый аромат, который раньше так ему нравился, но теперь он вызывал лишь желание резко выдохнуть.
— Что такое пять лет для чувств? Как только увидела тебя — вспомнила все наши моменты. Такие прекрасные… А ты помнишь, Сэхун? — СоРа мягко положила ладонь парню на грудь, от чего у того загудело в голове. Опьяненный мозг отказывался воспринимать происходящее адекватно и Сэ понял, что если сейчас же не окажется дома, то выключится прямо тут. Пока парень завис, СоРа не теряла времени и приблизилась вплотную. Она встала на носочки, и невесомо прикоснулась к его губам. Сэхуна словно током дернуло. Что он вообще здесь стоит и слушает? Оттолкнув девушку от себя, парень вылетел за двери уборной, а затем и из кафе. Что он наделал? Зачем говорил с ней, слушал её? Зачем позволил себе вспомнить старое? Самый страшный враг — сомнение. Не так ли? Дополнительная ирония была в том, что Ким СоРа именно та девушка, с которой он повесил тот злосчастный замок на башне Намсан. Тот самый замок, который увидела тогда Мира.
Домой пришел, не видя ничего вокруг, и рухнул на кровать не раздеваясь. Голова его была занята самоистязаниями настолько, что он позабыл о девушке, которая с удивлением и неодобрением наблюдала за его приходом. Утро принесло головную боль и стыд. Стыд за то, что позволил себе усомниться в отношениях с Мирой, правильности выбранного пути. Пришлось трусливо сбежать. Невыносимо даже представлять то, как любимая девушка будет смотреть на него этим утром за такие выкрутасы. В общежитии худо-бедно пришел в себя и даже смог поработать, но под вечер опять сдался и надрался собственными запасами виски, который оставил здесь на всякий случай. Не думая даже, что у незапланированной попойки будет такая причина. После очередного бокала Сэхун понял, что ведет себя как идиот и решил отправиться домой, чтобы тут же поговорить с Мирой. Только вот состояние нестояния оставляло желать лучшего. Его с горем пополам запихнули в машину Дио, который ехал всю дорогу до дома Сэ с открытыми настежь окнами. Дальше парень опять отрубился, едва коснувшись головой подушки — какие уж тут разговоры. А когда проснулся с решительным настроем на разговор с любимой — Миры дома не оказалось.
***
Тем временем Мира пытала Сухо на предмет сведений о том злосчастном вечере в баре. Лидер стыдливо чесал затылок и пытался увильнуть, но девушка надавила предлогом, что Сэхун явно спивается и она должна узнать с чего вдруг. Парень тяжело вздохнул и поведал о том, как они пытались развести Сэхуна на пьяные откровения, но не вышло. А потом к ним подсели девушки, одна из которых явно знала Сэхуна раньше.
— После разговора с этой особой Сэх убежал домой так, что только пятки и сверкали. Ума не приложу, что она такого выкинула.
— В смысле? Они разговаривали не при вас? Наедине? — Чунмен покосился на девушку, словно ожидая, что та его ударит, и Мира поняла все по виноватому взгляду. В груди словно что-то дрогнуло от неприятного предчувствия. — Значит, я угадала. Ну что ж, спасибо, Чунмен. — Девушка давно ушла, а Сухо не покидало ощущение, что он сослужил и Сэхуну и Мире дурную службу своим рассказом.
