***
Утром Закуро проверяла почту церкви. В основном, это были мелкие пожелания прихожан и благодарности. От вторых на душе у девушки становилось тепло, ей нравилось делать людям добро. Пусть и простое, и маленькое, но всё же добро. Однако одно письмо всё же выбило её из колеи: письмо было от Кориторы, который обычно удосуживался обойтись личным визитом. На это его часто подначивал Оцукин, чтобы не одному идти в церковь: Тайо его просто пугал своим только взглядом. Тора был у него в качестве поддержки, что отвлекает священника пока сам доктор общался с сестрой: из-за обета она могла жить только рядом с церковью, а не дома. Открыв письмо и прочитав его содержимое, послушница подтвердила свои самые смелые мысли о плохом бедствии. Церковь пока ещё не открылась по расписанию, значит можно проследовать в кабинет Тайо и поговорить с ним об этом – это, собственно, Закуро и сделала. Быстрым шагом она прошла через основной зал, за алтарь, где за перегородкой располагалась лестница на второй этаж. Лесенка была узкой: в ширину на одного человека и не более двух могли подниматься одновременно. Да, было неудобно поднимать какие-либо грузы, но для этого придумали кран и широко открываемый витраж в кабинете. Проходя мимо окон, послушница снова бросила взгляд в сторону моста: надстройки и прикреплённые к ним стальные канаты были сильно повреждены, но опоры всё ещё выдерживали вес машин ремонтных бригад. Около моста ходили паромы, как альтернативный и, теперь, единственный быстрый способ перебраться с одного берега на другой. Место взрыва пытались очистить – это было видно даже через два квартала – но чёрная копоть крепко въелась в асфальт. В кабинет Закуро вошла с осторожностью. Тайо научил её открывать дверь так, чтобы та не скрипела. После того, как её нога вступила внутрь, девушка должна была постучать по ней, подать знак, что пришло что-то срочное. Тайо уже смотрел на дверь, словно знал – должно прийти это «срочное». Он держал руки в замке, оперев подбородок на них, на лице его было спокойствие и безразличие. Как всегда. – Вам пришло… – начала было Заку, но священник перехватил. – Извещение от Кориторы, да. Как знал, что этот выпендрёжник напишет. Положи в общую стопку. – Д-да, но оно… срочное. Вы даже не знаете его содержания. – послушница подошла к столу и положила открытое письмо перед настоятелем. – Там… Однако Тайо уже начал читать содержание. По мере продвижения по строчкам он выглядел… обычно. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он дошёл до слов про Уйю. Под конец он отложил письмо и протёр глаза указательным и большим пальцами. – Вряд ли. Вне очереди на завтра я не предоставлю место на кладбище, так как уже всё зарезервировано, а ебаться с бумагами и снова звонить людям, что просили отпеть покойника, я не собираюсь. – он сказал это довольно категорично и без интонации. – Похуй на то, что две семьи прибудут завтра. Пусть вбивается в расписание. – Н-но… Тайо-сан… – девушка дрожащим голоском начала. – Как Вы так можете? Вы же… Вы же давно знакомы с Уйей, с Кориторой и другими, как и я. Разве нельзя сделать исключение. – Никакого исключения. Перед церковью и Господом Богом все равны, а я, олицетворяющий Бога, являюсь гарантом этого равенства. – Тайо-сан, я с Вами здесь не согласна. – Закуро за пару секунд стала серьёзной, а та доля беззаботности, явно видная в глазах, испарилась. – Почтить память близкого друга – это одно из важных деяний для удовлетворения его негласной последней воли. Я считаю, что Уйя-чан была бы очень признательна, если бы… – Кончай молоть пургу. – священник приподнялся на руках. – Друзья мы только на словах. На деле мы никак не пересекаемся. Только в те моменты, когда твой брат приходит тебя навестить, беря с собой этого… «мафиози». Они со вторым «главой семьи» очень заигрались в гангстеров. Девушка выдохнула. – Тайо-сан, Вы не имеете права так говорить! Неважно, как часто вы друг с другом общаетесь, это значит вы поддерживаете контакт! Почему Вы не хотите сделать просто благое дело? Почему… – ДА ПОТОМУ ЧТО ЗАЕБАЛО! Резкий крик заставил Закуро вздрогнуть. – КАЖДЫЙ, СУКА, РАЗ! ВСЁ НАЧИНАЕТСЯ С ПИСЬМА ОДНОГО ИЗ ЭТИХ УЕБАНОВ! Пять лет назад: Бачикин промыли мозги какой-то химией, а она просверлила мозги другим. И какой блядский результат? ЁБАНЫЙ ГЕНОЦИД! НАСЕЛЕНИЕ ЦЕЛОГО НАХУЙ ГОРОДА ОТПРАВИЛОСЬ В ЕБАНЫЙ АД! – иллюстрируя свой гнев, Тайо пнул стул с такой силой, что тот ударился о стену и заставил её трещать. – Два года назад они начали войну районов. ОЧЕРЕДНЫЕ ТРУПЫ! РАЗРУШЕНИЯ! И какое моё место в этой хуйне?! ТОЖЕ УБИВАТЬ, КАЛЕЧИТЬ И РАЗРУШАТЬ, А ПОТОМ ХОРОНИТЬ! А ВСЁ ПОТОМУ, ЧТО КАКИЕ-ТО ГОВНАРИ В ПЕСОЧНИЦЕ ЗАИГРАЛИСЬ В БАНДИТОВ! Было видно, как у священника пульсирует вена на виске. Кулаки были сжаты настолько сильно, что вот-вот из кистей могла пойти кровь. Резко опустив их на стол, он зыркнул на Закуро, которая… кажется не была впечатлена его представлением. Похоже это уже было какой-то обыденностью. – Все! ВСЕ ОНИ! Все они тупые бездуховные дауны! Кроме одной! – священник поднял руку вверх с вытянутым указательным пальцем. – За неё я готов их всех урыть в землю, перед этим отхуярить их до потери сознания! В особенности её дружка-дрочилу! Хуй пойми, что она нашла в этой жизни под главенством заигравшегося говнюка! А один конкретный хуй я готов оторвать и задушить им того дружка, если он хотя бы не так на неё зыркнет своими свиными точками вместо глаз! На какое-то время воцарилась тишина: Тайо смотрел в стол, опираясь на кулаки; Закуро убрав руки за спину смотрела на него, ожидая ответа. Такая сцена происходила каждый раз, когда Коритора просил об услуге или помощи. Чаще всего банального посыла в места, не столь отдалённые, хватало, чтобы некоторые предложения и прошения главы мафии были отклонены… – Что мне писать в ответ, Тайо-сан? – этот обычный вопрос вернул какое-либо звуковое наполнение. За окном снова были слышны двигатели и гудки машин, шаги прохожих. Священник поднял стул со спинки и вновь поставил перед столом, сев на него. Кажется, его недавний гнев быстро отступил, а на смену ему пришло… смирение. – Открой церковь для посетителей. Я самостоятельно напишу ответ. – сказал он, доставая ручку и листок из ящика стола. Закуро поклонилась и удалилась за дверь, празднуя в душе очередную победу над упрямством настоятеля. Это была классическая схема: спровоцировать Тайо на гнев, чтобы он осознал некоторую безвыходность в принятии одного единственно верного решения. Тайо параллельно написанию письма проверил список тех, кому он сменит дату отпевания. Он мог такое спокойно провернуть независимо от общепринятых традиций. Кажется, место 182 будет занято Уйей, а не другим телом: все претензии родственников усопшего будут успешно парированы простыми аргументами, которых у священника было вагон и маленькая тележка.Приготовления
30 декабря 2020 г. в 10:00
Взрыв действительно был виден почти по всему городу. В особенности в церкви, что стояла почти около побережья.
Обыкновенная готическая церковь с немного странным устройством: на уровне второго этажа, перед большой залой с алтарём и скамейками был расположен не совсем подходящий по оформлению кабинет. Прихоть нынешнего священнослужителя. Позади его стола был витраж, что смотрел на улицу, а когда на него падал свет, то озарял комнату разноцветным сиянием. По бокам от стола находились книжные шкафы с текстами, относительно по середине стола находилась дверь, через которую входили люди. Уже на полпути к столу была ступенька и сразу после неё был диван для посетителей. Под потолком же висела довольно внушительная, своим размером и богатством, электрическая люстра.
Однако, взрыв увидела Закуро, когда прибиралась на втором этаже, через боковое окно. Её взгляд немного задрожал, а в груди что-то сжалось, словно предчувствуя беду, идущую за этим событием. И это не только обычные просьбы провести отпевание усопшего, что-то касающееся её и брата. Прислонив метлу к стенке, Заку пошла быстрым шагом в кабинет своего наставника: бегать в церкви запрещали неписанные правила, которые были обособлены от обычных правил поведения в церкви. На всём пути она держалась за крестик на шее.
Сама Закуро была одета в чёрную мантию с серыми вставками. На голове был капюшон с белой повязкой на лбу. На плечах было что-то вроде накидок. На талии был повязан серый пояс с чётками с левой стороны.
Открыв дверь, послушница хотела было сказать, что произошло что-то ужасное, как настоятель в лице Тайо протянул ладонь в знаке «Остановись». Девушка даже пискнуть не посмела при этом знаке и даже замерла ненадолго.
– Я знаю, что произошло. Нет надобности мне сообщать. – проговорил он, встав со своего места и сложив руки за спиной. – Днём у нас будут всё те же дела, что и раньше. Не будет ничего особенного.
Он подошёл к Закуро, взглянул на неё своим холодным, спокойным взглядом и вышел из кабинета, чтобы самому посмотреть на то, что произошло после.
Одежда Святого Отца была отлична от одежды его коллег: белая с золотыми вставками; мантия достаёт только до колен и больше походит на плащ, чем на мантию; белая рубашка с золотым крестом на шее. Голова не была ничем покрыта. На руках были белые перчатки, а на запястьях манжеты. Как он сам утверждал любопытным прихожанам – он сам, заказал такое на свои собственные деньги, что было недалеко от правды.
Закуро следовала за ним, всё ещё обременённая некоторым беспокойством, которым хотела поделиться, надеясь на утро. Смотря уже на опускающийся дым от взрыва, эти двое чувствовали себя по-разному.