Королева моего сердца

— Дамы и господа! Сегодня знаменательный день! Я хочу поделиться с вами нашим общим успехом! Zimaletto теперь не просто модный бренд. Zimaletto теперь будет шить костюмы для нашей Олимпийской сборной по фигурному катанию.  Мы выиграли  тендер! Это прорыв! Это сенсация! Если говорить языком фигуристов — мы сделали четверной аксель и мы гордимся собой. Теперь наша сборная будет получать золото, стоя на пьедестале в костюмах от легендарного Милко! — под бурные овации Андрей раскланялся публике, белозубо улыбаясь прессе. Он был полон ликования и триумфа. Открыв показ, он первым делом спустился к жене в зал, и они с Катей отправились к журналистам. Малиновский крутил в руках бокал с виски, то и дело озираясь по сторонам. Он лишь иногда кивал с вымученной улыбкой на приветствия гостей и односложно отвечал на их вопросы. — А вот и ты, проказник! — Диана — длинноногая модель Милко незаметно подкралась к нему сзади и нежно обвила руками шею мужчины. К ней тут же присоединилась парочка подруг, таких же как и она неучаствующих в показе. Девчонки обступили вице-президента со всех сторон и, подобно змеям искусительницам, ластились к нему всем своим стройным телом. — Здесь вообще-то показ и много потенциальных партнёров. Я немного занят, девочки, — произнес он, отстраняясь от ласк прекрасных нимф. — А вот раньше это тебя никогда не смущало, — томно ответила Диана. — А мне кажется, что наш Рома влюбился. Он уже два месяца нас избегает, — предположила другая рыжеволосая бестия, нежно проведя пальчиком по его груди. — Ромочка, милый, это правда? Ты влюбился? — спросила третья, наклонившись к самому уху мужчины и при этом нежно прикусила мочку. — Так, девочки. Я действительно считаю, что отчитываться перед вами не должен, но если вам так будет спокойнее, то да, считайте, что я влюбился! — резко проговорил он, стряхивая с себя руки девушек. — Господин Малиновский, добрый вечер! — раздался за спиной женский голос, от которого Роман, как ошпаренный, повернулся и со смесью тревоги и радости в глазах уставился на его обладательницу. — Ира, ну почему так долго! Я уже думал, что ты не придёшь! — он тут же приблизился к Семеновой и с восхищением окинул женщину взглядом. Она была как всегда ухоженна и элегантна. — Ты чудесно выглядишь! — добавил он с нежной улыбкой и подался ей на встречу, чтобы поцеловать. — Рома, что ты делаешь? — остановила его Ирина, вытянув руку, тем самым создав между ними преграду. — Что я делаю? Я тебя целую! Сколько можно прятаться?! Как наши отношения могут навредить тебе и твоей репутации? — немного раздражённо прошептал Роман, наклонившись к ней. — Знаешь что, милый мой! Я не Пугачева и не Мадонна, чтобы трубить на каждом углу о том, что я сплю с мужчиной, который мне в сыновья годится, — фыркнула она, между делом кивнув какой-то даме, проходящей мимо с бокалом шампанского в руках. — Не надо трубить! Пусть примут как данность, — так же тихо отвечал ей Малиновский. — Ир, к черту этот показ! Поехали к тебе! Я так хочу тебя, — его горячий шёпот обжигал шею, она снова была готова отдать всё, чтобы вновь оказаться в его объятиях. Рома был, как свежий вихрь. С ним никогда не было спокойно, он удивлял ее каждый день и в жизни, и в постели: то дарил цветы и делал сюрпризы, то устраивал сцены, полностью, подчиняя себе ее волю, то был нежным искусным любовником, то властным и грубым господином. Чувство сладкого стыда заполнило ее солнечное сплетение. — Черт с тобой, Малиновский. Поехали. Только я выйду первая, — бросила она ему. — Жду тебя в машине. — Семенова поставила свой бокал на поднос официанту и направилась к выходу. Роман выдержал десять минут и решил уже последовать за дамой своего сердца, но почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Мужчина резко обернулся и увидел перед собой Жданова. Лицо президента украшала ироничная ухмылка. Он, видимо, наблюдал за ними с Ириной и теперь был готов обрушить на друга целый глоссарий издевок. — Ромио, скажи, пожалуйста, а что это ты так мило флиртовал с Ириной Владимировной? — елейным голосом спросил Андрей — А что, это как-то противоречит нашему с ней контракту? — саркастически ухмыляясь, парировал Роман. — Нет. Не противоречит. Только вот мне кажется, ты уже слишком далеко зашёл в своих намерениях. Выйди из образа. Твоя роль в этой истории сыграна, — настойчиво сказал Жданов. — Лучше езжай после показа с девчонками и отдохни как следует, — посоветовал он Роме, который смотрел на него все это время исподлобья. — А ты прав, Жданчик! После показа мы с тобой поедем ко мне с девчонками. Как в старые добрые времена! — громко ответил Малиновский, наигранно похлопав друга по плечу. — Что ты орешь? Ты спятил? А если Катя услышит? Какие девчонки, Малина?! Тебе напомнить, что я женат и у меня есть женщина, которую я люблю, — процедил мужчина, схватив его за лацкан пиджака. — Ах, значит так?! А если у меня тоже есть женщина, которую я люблю? Ты не задумывался? Или мне по должностной инструкции положено ублажать моделей до конца своих дней? — нервно выдавил из себя Малиновский, а затем резким движением высвободил свой пиджак из рук Жданова. Тот лишь ошеломленно уставился на него, не найдя слов. — Прости. Мне пора ехать. Всё равно переговоры с партнёрами всякий раз виртуозно проводит твоя жена. И да, еще кое-что — с завтрашнего дня я в отпуске, — бросил напоследок Рома и ни с кем не прощаясь, покинул зал. *** — Что с тобой, ты нервничаешь? — спросила Ирина, с беспокойством глядя на мужчину, который всю дорогу молчал и выглядел весьма напряжённым. — Просто устал. Осточертело всё, — спокойно ответил Малиновский и вновь погрузился в раздумья. — О чем думаешь? — снова спросила Семенова, уже немного хмурясь. — Хочу уехать. С тобой. Хотя бы на неделю. Чтобы ты и я. Понимаешь? — он повернулся к ней и впервые за время пути на его лице зажглась улыбка. — Ром, да куда уехать то? А работа? Да хрен с ней, с работой, но как вот так мы возьмём и вместе поедем? — женщина припарковала автомобиль у своего дома и повернулась к Малиновскому, вглядываясь в его загадочное лицо. — Так просто возьмём и уедем! Ириш, а поехали в Питер! Сейчас июнь и он, как никогда, сейчас прекрасен. Только представь: ты и я, белые ночи, прогулки по Неве, разводные мосты, фонтаны Петергофа, зелень и прохлада Летнего сада, — он порывисто обнял ее и поцеловал в губы. — Поехали! Отвлечемся, ведь там жизнь другая, там воздух другой! — А еще там не подъезд, а парадная, не бордюр, а поребрик, не пончики, а пышки, — скептически перечислила она, но мужчина снова увлёк ее в настойчивый поцелуй. — Бог с тобой, поехали, раз ты такой романтик, — рассмеялась она, крепко прижимаясь к мужчине.