Я хуже, чем ты думал

Сентфор. Маленький городишко в глуши Америки, овеянный мистической аурой. Вечно пасмурный, вечно холодный, вечно пугающий своими загадками. Впервые приехав сюда, я заочно его невзлюбила. Почти пустые улочки, давящая атмосфера и чужие люди — это все так отличалось от атмосферы моего родного Балтимора. Я никогда не отличалась оптимизмом и любовью к переменам, но этот город довольно скоро мне понравился. Он оказался не так прост, как казалось. В его тенях таилось много загадок: пугающих, манящих, а порой и вовсе неприглядных. Никогда не узнаешь, чьи глаза следят за тобой из тьмы. А еще здесь люди были чуть более…открытыми. Всегда любила за ними наблюдать. Узнавать чужие истории, читать чужие помыслы и мотивы было всегда забавно. Именно так я развлекала себя в первые дни школы, осторожно разглядывая и прощупывая окружающих. Кэнди, Бобби, Дерек. Трое моих лучших друзей, с которыми мы быстро (а с кем-то не очень) образовали свою компанию. Многие склонны идеализировать своих друзей и не видеть их недостатков, а потом всплескивать руками в отчаянии, когда те являют свою истинную натуру. Я не из таких. Я их видела, и смирилась с ними. Видела, что милая Кэнди, севшая со мной на первом уроке, в глубине души всего лишь трусоватая эгоистка, которая предпочтет спасти себя, даже если другой пострадает за нее. Бобби, неловкий мальчишка, не видевший в себе ничего интересного настолько, что попытку сблизиться счёл желанием понравиться его братцу Майклу. Он так и не избавился от своей низкой самооценки, хоть объективно этого астматика можно ценить за его преданность и стремление не отступать. О, ты храбрее чем сам думаешь, Бобби. А вот Майкл совсем на тебя не похож. Самоуверенный наглец, который считал, что членство в банде и популярность у девчонок заставят меня раздвинуть перед ним ноги после пары слов и букетика цветов. Идиот. Поход в кино и правда казался миленьким, но нет, дорогой, тебе понадобится нечто большее чем попкорн и пара билетов на «Кошмар на улице вязов», чтобы я прижималась к тебе в темном зале. Я знала, что у нас ничего не выйдет, даже когда ты решил играть в благородного рыцаря, заставляя Стива извиняться. Ах, эти мальчишки. Такое ощущение что я главная героиня дурацкой истории про любовь и дружбу: буквально каждый одноклассник мужского пола пытался быть со мной ближе. И не только мужского, ха. Жаль, что никто из них не был в моем вкусе. Я держалась от них на расстоянии, но не отказывала себе в удовольствии наблюдать, пытаясь прочесть в их глазах то, что не лежало на поверхности. Что бы не говорили другие, но все люди — открытые книги. Вот только эти книги могут быть написаны на другом языке, в зеркальном отражении, некоторые страницы могут быть склеены, а иногда заменены на фальшивые. Однако все эти книги можно прочесть. Изучить новый язык, взять в руки маленькое зеркальце или же пинцет для разделения страничек. Чем сложнее задача, тем больший азарт она у меня вызывала. Я бралась за любую книгу, каждый раз надеясь прочитать нечто интересное или даже мерзкое. Ах, о чем это я? А, о мальчишках. Люк Моринг. Его ровные черты лица напоминали какого-то актера из старого романтичного фильма. Сын богатых и отстраненных родителей и сам пытался вести себя холодно и непринужденно, закрываясь от вопросов про личное. Боюсь это у него не особо вышло. На них он явно был не похож. В чем-то заботливый, в чем-то мягкий, Люк играл в волка-одиночку, однако сразу накинулся на меня с признаниями в моей исключительности и желании узнать меня. Очень странный порыв, милый. Я отказала ему на той холодной крыше. Не думаю, что хоть раз пожалела об этом, особенно после того как он подлил мне непонятную жидкость «для успокоения» в напиток, а я, будучи напуганной тем происшествием в лесу, даже не заметила. Так поступают только насильники, Люк, даже не мечтай, что после такого я к тебе на метр подойду. Адель, его стервозная сестричка, тоже много крови мне испортила. Уверена, что будь я чуть менее популярной, она бы встречала меня только презрительно поджав носик. Неприятная лицемерка, которая считает себя королевой школы. Ничего нового. Не люблю лицемеров, хотя, стоит признать, я недалеко от них ушла. Впрочем, быть приветливой и вежливой — не лицемерие, а этикет. Я не общалась с мягкой улыбкой с теми, кто был мне неприятен. Моя компания меня вполне устраивала, несмотря на их недостатки, все же мы были друзьями. И мы через многое прошли. Через много мистики в том числе. Впервые увидев Писадейру, я уже готова была верить во что угодно: и в Пиковую даму, и в пасхального кролика, и в то что астрология — это наука. Мне нравилось считать себя скептиком, но увидеть то, что видела я и отрицать существование сверхъестественного — полный кретинизм. Эйра вызвала больше сочувствия, чем страха. Проклятая, лишенная всего, обреченная в своей ненависти и отчаянии скитаться призраком по родному городу, неудавшаяся монахиня не вызывала ненависти. Надеюсь, я и впрямь смогла принести ей покой. С Фавном все было немного иначе. Джон, появившийся в Сентфоре совершенно внезапно, вызвал смешанные эмоции. Он был определенно приятным, но со своими странностями. Путанные описания места, где он живет, непонятные порывы сбегать и прочие неясные моменты меня насторожили, буду честна. Однако, будучи на иголках от пропажи Бобби и стараний сохранить антикварную вещицу у себя, я была невнимательна. Хотя картина и история о фиолетовых цветах и начали формировать в голове понимание происходящего, я догадалась о том, кто такой Джон слишком поздно. Не думаю, что я могла бы его спасти, уж слишком он обезумел за эти века, стремясь вернуть свою мать. В конце концов он тоже был проклят. Убив его, я убеждала себя, что оказала всему городу неоценимую услугу, и спасла множество детей от волка в овечьей шкуре. Но я прекрасно чувствовала, как внутри меня что-то переломилось. Дальше наступила холодная снежная зима, и город словно замер в преддверии чего-то поистине страшного. И перемены настали вместе с приехавшим в город цирком. Придя туда в первый раз, я была заворожена. Заворожена не только атмосферой и тем, какое действие оказывал на всех цирк, но и взглядом, наблюдающим за зрителями из-за кулис. Человек в маске. Признаться, он сразу произвел на меня неизгладимое впечатление. Обаятельный, властный и уверенный в себе и своих принципах. Излишне извращенных из-за проклятья, что на него пало, но от того не менее близких мне. Даже десять лет спустя Человек являлся мне во снах разной степени извращенности. Его мягкий, гипнотический голос навсегда въелся в мою подкорку. День за днем в своих снах я возвращалась в прошлое и вновь думала над теми моральными выборами, что невзначай подкидывал мне мужчина раз за разом, и день за днем я понимала, что он был прав. Я могла бы стать неплохой злодейкой. Именно поэтому десять лет спустя я не смогла отказаться от самого будоражащего предложения в моей жизни.

***

— Что думаешь насчет сегодняшнего контингента, милая? Я вынырнула из своих воспоминаний, оборачиваясь, чтобы поймать взгляд светлых глаз из-за маски. — Всё те же варианты, но я хотела бы посмотреть поближе во время шоу, — отвечаю я ему. — Ну что же, — он усмехается. — Так начнем. Он выходит на сцену, чтобы своим вкрадчивым голосом сообщить о том, что мы даем последнее представление. Я же остаюсь на месте, аккуратно поглядывая из-за кулис на зал. Сегодня последнее выступление, маски уже готовы, и мы можем забирать последних артистов. Я лениво обвожу взглядом уже намеченных мною людей. Однако внезапно чувствую чужой, полный боли и непонимания взгляд на себе. Ах да, было бы странно, если бы ты не ждал меня здесь, Дерек. Он отчаянно пытается выхватить глазами мою фигуру в тени багровых штор, но я лишь отступаю назад, в прохладную темноту. Не сейчас. Однако долго же ты собирался сюда, уверена, ты знал с самого первого дня, что я тут. И все же пришел лишь сейчас. Интересно. Дерек, Дерек… Наша с тобой история немного отличается от всех прочих. Я знаю, что ты любил меня, и десять, и двадцать лет назад. Уверена, любишь и сейчас, иначе бы не стал искать встречи. Однако, боюсь, уже слишком поздно чтобы что-то изменить. Тогда, вернувшись в Сентфор, я ловила на себе твои долгие взгляды, и прекрасно знала, что они означают. Не стану скрывать, я ими упивалась. И поэтому, когда ты поцеловал меня в той пещере, я не смогла отказать. Мне впервые довелось почувствовать…привязанность. К тебе. Но я понимала, что так нельзя, что мы не можем просто быть вместе. Просто не сможем, я это чувствовала. Именно поэтому промолчала в доме у Морингов, хотя с языка так и рвалось простое и жалобное: «Не отталкивай меня». Я вновь выныриваю из своих мыслей и вздыхаю. Запоздало отмечаю в зале не только Дерека, но и остаток «сентфорской четверки». Кэнди и Бобби сидят, держась за руки в самом углу, и смотрят на шатер с неприкрытой горечью и ненавистью. Что же, ваш выбор. Я предала вас, вы имеете полное право ненавидеть это место. Уверена, вы пришли убедиться, что все именно так, как вы думали. Впрочем, в глубине души вы и так знаете. Представление заканчивается. Я мысленно отмечаю, что правильно отметила тех троих, и что пора сворачиваться. Я и Человек выходим вместе, чтобы попрощаться и незаметно забрать будущих чудиков. На мне плотная маска и черное, закрывающее тело, платье с изящным корсетом и алыми вставками. Было бы странно появиться в той же одежде с не постаревшим лицом в городе спустя десять лет. Толпа окружает манеж, я неторопливо общаюсь со зрителями, а когда поток восхищений стихает, мягко откланиваюсь и проскальзываю за кулисы, одновременно сняв маску. Уж больно тяжело в ней дышать, не думаю, что смогу ходить так постоянно. Встаю, подперев собой стенку и наблюдаю за расходящимися людьми. Слышу шаги. Ну наконец-то, я заждалась. — Сара. Слегка поворачиваюсь, дав понять, что услышала, но не отрываю взгляда от толпы. На моих губах играет легкая усмешка.  — Я… — Дерек мнется, но потом выдыхает и продолжает. — Я думал о твоем поступке, все эти десять лет. Думал каждый день, но так и не смог найти ответа. Скажи, почему? — на этой ноте его голос почти срывается. Моя усмешка превращается в улыбку, когда я оборачиваюсь к мужчине. Как же он постарел. Не думала, что десять лет могут сделать такое с тридцатисемилетним мужчиной. Между бровей залегла складка, под глазами виднеются лиловые синяки, а в волосах видна первая седина. Уверена, ему почти больно смотреть на мое неизменно юное лицо. — Я хуже, чем ты думал, — я дергаю бровями в усмешке. — Я в это не верю. — Ты много во что не верил, милый, — я прищуриваю один глаз, уже откровенно забавляясь. Не сомневайся, Дерек, я сделаю тебе очень больно, чтобы впредь ты и не смел соваться не стал во всё это. Второй такой ошибки Человек тебе не простит. — Я бы не пошла сюда, если бы сама этого не хотела. — Не верю, — он напирает. — Верь во что угодно, мне все равно. Мне лестно, что ты добровольно решил страдать по ушедшей любви, но пора взрослеть, дорогой. Сары О’Нил больше нет. Перед тобой стоит Леди в маске, и мне нравится это имя. Не представляешь насколько нравится, и ты ничего с этим не сделаешь. Все то время, что мы были знакомы, мой внутренний демон лишь кормился и рос, и вот теперь я на своем месте, здесь, рядом с ним, — я киваю в сторону и Дерек прослеживает мой взгляд с хмурым выражением. — Как ты могла? После всего что он с нами с делал, с тобой сделал? — лицо Дерека искажается в гримасе боли. — Не было никаких «нас». Прощай, Дерек, — я надеваю маску обратно и разворачиваюсь, чтобы уйти. Сбоку выныривает Мордогрыз. — Госпожа, — он склоняется в раболепном поклоне. — Уведи его, — бросаю ему я, кивнув в сторону бывшего друга. Слышу летящие мне в спину просьбы очнуться, подумать о том, что творю. Я лишь вздыхаю, потирая красный камень на своем темном ожерелье. Мы слишком задержались в Сентфоре. Пора спать.