Маленькая синяя будка

      «Если бы у меня была ТАРДИС, я бы отправился в прошлое, чтобы защитить тебя от всего плохого, что произошло в твоей жизни».       Под ноги планирует плотный глянцевый лист с ровным рядом букв и нарисованной кривоватой коробкой, которая является — Сейнт не уверен на сто процентов — английской телефонной будкой. От открытки пахнет чем-то пряным и сладким — ну точно как в кофейне напротив его дома — и он подносит ее к носу, чтобы вдохнуть аромат еще раз. Сейнт задумчиво вертит лист в поисках ответа, но на открытке нет ни обратного адреса, ни имени — вообще ничего, что могло бы указать на отправителя. Да и фраза такая странная, будто шифр какой-то. Он оглядывается, ожидая, что кто-нибудь выглянет из соседней квартиры и подскажет, что за тайный поклонник сует в дверь такие загадочные открытки, но где-то в конце коридора жалобно скулит собака, скучающая по хозяину — она точно не расскажет, чье это послание. Поэтому приходится зайти в квартиру, надеясь, что любовное письмо оказалось у него по ошибке.       — … Сейнт. Нонг’Сейнт! — Суппапон роняет телефон на колени, вздрагивая от резкого голоса менеджера. — Только не говори, что я распинался зря и ты меня не слушал. Ты с самого утра где-то в облаках витаешь. Я говорил, что тебе предложи…       Неделю назад он и думать забыл о той открытке, слишком утомленный долгим съемочным днем, но сегодня на пороге нашел еще одно письмо, пахнущее чем-то свежим и даже прохладным — как бриз. На конверте с изображением звездного неба и маленькой синей коробки снова не было имени, и, честно признаться, Сейнту было страшно открывать его — вдруг письмо пропитано ядом! — но природное любопытство взяло верх. «Хоть я и не Доктор, но у меня будто два сердца в груди, что бьются для тебя. Может ли одно сердце вместить столько любви? Придет время — и ты полюбишь меня так же, моя Роза». Это было очень смешно, мило и несколько пугающе — кто вообще пишет в здравом уме такие записки? И как он вообще узнал его адрес?       Может, надо рассказать менеджеру о том, что у него появился тайный поклонник? Нет, стоит начать издалека. Вдруг это ничего серьезного, а Сейнт только потревожит его своими домыслами.       — Пи’Чен, а что такое ТАРДИС? — он машинально тянется к сумке, где лежат открытки с признаниями. Глянец картона приятно холодит кончики пальцев, но еще больше хочется снова понюхать их — может, в этом кроется разгадка тайны?       — Не знаю, вроде, машина времени из Доктора Кто. А с чего это ты заинтересовался западной научной фантастикой? — Пи’Чен все еще немного дуется из-за его рассеянности и нетерпения. Если бы он прислушался, то даже смог услышать, как скрипит мозг подопечного, придумывающего правдоподобную отмазку. Сейнт вынимает открытки, кладя их на колени.       — Да так, в интернете увидел, решил спросить.       — Увидел в интернете, но поискать там не додумался? В жизни не поверю! Что ты от меня скрываешь? И что это у тебя? — Суппапон даже моргнуть не успевает, как менеджер отбирает у него открытки и внимательно читает. Морщинка между бровей прямо кричит о том, что кое-кого ждет серьезный разговор. Пи’Чен угрожающе тихо произносит: — И когда ты собирался мне рассказать, что у тебя появился сталкер?       Сейнт пристыженно отводит глаза, делая вид, что ему нравится смотреть на вереницу зданий за окном машины:       — Примерно… никогда? Ну, на самом деле, это же просто открытки!       — Это любовные письма! Ладно, разберемся с этим позже, — Чен машет на него рукой, и он забирает записки обратно, пряча их от греха подальше. — Я же рассказывал, пока ты витал в облаках, о том, что тебе предложили участие в проекте с ребятами из Domundi. Аоф давно хотел с тобой поработать, типаж ему твой нравится.       — Это те голые парни из рекламы трусов? Я немного комплексую, у меня нет столько кубиков.       — Не переживай, ты будешь одет. Фотосессия должна быть достаточно дерзкой и провокационной, поэтому мы хотели, чтобы перед этим вы немного пообщались с его подопечным. Зи чудесный парень, вы с ним немного похожи. Я даже дал ему твой номер и адрес, чтобы он мог приехать к тебе в свободное время познакомиться. Но у них нарисовались внеплановые съемки или лайв, поэтому все отложилось до сегодня. Согласен немного поработать с голыми парнями и их кубиками?       Что ни говори, а Пи’Чен умеет убеждать.       Если бы солнце было человеком, его имя было бы Зи Прук Панит.       Сейнту очень сложно держать спокойствие, когда напротив него садится дитя коалы и боженьки любви. У него безумно лучистые глаза и такая ослепительная улыбка, что ею можно мертвых воскрешать. Сейнт улыбается и чуть ли не впервые в жизни теряет дар речи, не зная, какой комплимент подарить человеку, которого он был бы не прочь раздеть. Разум кричит, что ни в коем случае нельзя придвигаться еще ближе к человеку, которого видишь впервые в жизни, но как тут удержаться, если это солнце пахнет настолько обалденно морем и свежим ветром, что хочется лизнуть?       От провала Суппапона спасает только его актерский талант. Он мило беседует насчет съемки, отпускает милые шутки, призванные разрядить атмосферу, и совершенно игнорирует уже начинающие алеть уши из-за пристального взгляда Зи. Это определенно гормоны. Ему двадцать, тело с радостью реагирует на все, что может показаться хоть немного эротичным, а тут сидит живое воплощение секса с бархатным голосом и твердой грудью, выглядывающей из полурасстегнутой рубашки! Конечно, Пи’Чен замечает, как он жадно пьет воду и неловко смеется, звуча, как юный осел, поэтому предлагает оставить их с Зи наедине.       Тесные джинсы и пульсация в паху почти не мешает узнать всю интересующую информацию, чтобы понять, как долго он сможет находиться рядом с Пруком без острого желания то ли скинуть свою рубашку, то ли застегнуть его до последней пуговицы.       «О! У тебя две собаки? У меня когда-то тоже была».       «Что, у такого красавчика и нет девушки? Поверить не могу!»       «Может, напишешь мне программу тренировок, чтобы я тоже заимел такой крепкий пресс, как у тебя? Честно, я бы позанимался под твоим руководством — ты лучший пример собственной работы».       — Прости, я сейчас вернусь. Слишком много воды, — Сейнт виновато улыбается Зи, который разве что хвостом не виляет в ответ. Что ж, в этом они взаимны. Еще пару таких встреч — и они определенно сработаются.       Когда Сейнт возвращается на место, Зи сидит в полном недоумении перед тарелкой с десертом, в который воткнута открытка. По спине Суппапона пробегает липкий холодок, потому что синий картон и удивление на лице его будущего партнера по съемкам говорят об одном: загадочный сталкер настолько хорошо его знает, что даже выследил их маршрут. А если он навредит из ревности Зи? Они же только познакомились, будет неприятно, если на этом все и закончится!       Сейнт резко выхватывает записку, чувствуя легкий аромат кофе и заварного крема.       «Конечно, я не Клара, но суфле тоже не умею печь. Поэтому заказал его для тебя. Думай обо мне, когда будешь его есть».       И из всех вопросов, что он хочет задать, срывается только один:       — Кто такая Клара?       Вокруг носится куча народу, поправляя декорации для клипа, в котором их с Пруком пригласили сняться. Сейнт едва может продрать глаза из-за бессонной ночи, проведенной за просмотром этого треклятого «Доктора Кто». Нет, сериал отличный, он прекрасно понимает своего поклонника, который решил делать в своих любовных письмах отсылки именно к этому сериалу. Просто вот как можно оторваться, когда Самая важная женщина на Земле выполнила свою миссию? Он зевает и переводит глаза на дремлющего в углу Зи, которого кто-то закидал куртками.       — Пи’Зи, подъем, мне скучно! — он кидает в спящего старшего скомканную футболку. Зи смешно подскакивает, роняя лежащую на нем одежду на пол, и оглядывается, ища виновника его пробуждения. Сейнт смеется и трет глаза, совершенно забыв, что ему уже сделали мейк-ап, замечая недовольный взгляд и сморщенный нос коалы — все равно Пи’Зи не будет злиться на него.       — Сейнт, выглядишь не очень. Даже через макияж видно, насколько темные у тебя круги под глазами. У тебя все хорошо? Только не говори, что тебя расстроили те твиты, что касались тебя и того, ну… Перта, кажется? — Зи вертит его лицо, будто не следы усталости ищет, а перелом скуловой кости. Суппапон отмахивается небрежно, сдерживая зевок — ему немного стыдно признаться, что он до утра не спал не из-за хейтерских твитов, а потому что думал о том, знал ли Доктор, что его метакризисная версия может сойти с ума, как Донна, или нет? Он сделал это специально, чтобы подарить ложную надежду Розе? Или метакризисная версия оказалась более крепкой, чем Донна? Будут ли счастливы Роза и Доктор там, в альтернативной реальности? Сможет ли Роза полюбить копию своего возлюбленного?       — Я… Немного увлекся просмотром сериала. Знаешь, как это бывает: включил серию на сон — а очнулся, когда солнце встало, — Сейнт заставляет Зи сесть рядом, чтобы устроить голову на его коленях. — Пока у нас свободное время, я посплю?       — Что хоть смотрел? К чему ревновать? — Прук улыбается, перебирая бережно его челку — зря стилисты столько трудились? Сейнт довольно жмурится под лаской и обнимает его одной рукой.       — А? О, «Доктора Кто». Кто же знал, что это старье может так затянуть? Ему уже начинают сниться сны, когда громкий голос вытягивает его из сладкой дремы:       — У меня букет для Кхун’Сейнта!       Суппапон вскакивает на ноги, непонимающе глядя на курьера.       — Это мне? От кого?       — Я не знаю. Там есть записка, посмотрите. Я просто должен передать вам букет, — щуплый мальчишка разве что в голову не швыряет цветы в синей гофрированной бумаге и быстро уходит со съемочной площадки. Сейнт рассматривает букет с интересом — как все присутствующие рассматривают его самого. Десять темно-красных роз и одна белая с розовыми на кончиках лепестками. Кажется, эту отсылку он понял без проблем.       Но вот другую загадку ему дает розовый квадрат картона, пахнущий зеленью и цветочным магазином.       «Я буду ждать тебя тысячу лет, если потребуется».       Впервые за несколько месяцев у них с Зи выдаются общие выходные, которые они решают потратить на просмотр избранных серий Доктора Кто — ну вот кто знал, что этот гибрид коалы и щенка золотистого ретривера в теле модели нижнего белья тоже любит научную фантастику? Сейнту нравится, что можно не стыдиться слез, когда Десятый и Роза оказываются в разных Вселенных, или когда Понды становятся жертвами плачущих ангелов, потому что ему на плечо точно так же капают слезы Зи.       — Знаешь, любовь Десятого и Розы — это трогательно, но почему именно их отношения мой тайный обожатель приводит как эталон? Это же грустно — не иметь возможности встретиться. Мне больше нравятся Эми и Рори. Серая мышь и харизматичная стерва, а все равно любили друг друга до гробовой доски, — Сейнт играет с краем футболки Прука, то задирая его, то натягивая себе на голову. Наверняка он ее растянет, но, кажется, даже если бы он сейчас захотел стянуть со старшего штаны, Зи и слова бы не сказал. Он лишь кладет свободную ладонь на грудь лежащего у него на коленях Сейнта и останавливает серию.       — Эми не стерва. Да, она саркастичная и немного грубая, но все равно в ее поведении есть некоторый шарм. И я до сих пор не понимаю, почему ты коллекционируешь все эти записки от сталкера. Вдруг он извращенец какой-нибудь? Признания звучат так пафосно и пошло. Кто-то вообще такое в реальной жизни использует?       — А что, ты бы признался мне в любви лучше? У меня теперь есть мусорка в виде далека и кибермужик в человеческий рост, который можно использовать как вешалку, — это ли не любовь?       Зи фыркает и накрывает его лицо своей футболкой, заставляя замолчать. Сейнт улыбается его милой ревности и замечает кое-что очень странное.       — Пи’Зи, ты знаешь, что у тебя уши краснеют, когда ты смущаешься? Тогда почему у тебя на голове два сигнальных флажка? — Прук тут же закрывает руками уши, краснея еще больше, и сдавленно хрипит:       — Тебе кто-то в дверь звонит. Может, откроешь уже?       Сейнт нехотя идет открывать, думая, что Зи просто показалось, но за дверью действительно стоит курьер с коробкой из его любимой пекарни и огромным букетом пионов. Он на автомате забирает торт и цветы, уже даже не надеясь услышать, от кого это.       — Что у тебя тут? — Зи подходит к нему до того незаметно, что Сейнт едва не роняет коробку. — Что, снова от старого незнакомца?       Небольшой лист плотной бумаги пахнет пионами и фисташками — наверное, торт с фисташковым кремом. Он отдает Пруку коробку и пробегает глазами по аккуратной вязи букв, улавливая в них что-то знакомое. «Я бы спел тебе песнь реки и провел с тобой самую долгую ночь во Вселенной».       — Ты серьезно хочешь съесть этот торт? — Зи смотрит с любопытством в коробку. Десерт выполнен мастерски — в виде тарелки заварного крема и рыбных палочек внутри. Стоит надеяться, что это не настоящие рыбные палочки.       — Ну да, а что? Он из пекарни, вряд ли там цианид или что-то в этом духе. Брось, Пи’Зи, это очень мило! И он фисташковый, как я люблю! — Суппапон достает нож и две тарелки, чтобы попробовать десерт. — Будешь со мной? Если умирать, так вместе!       Торт действительно отменный — стоит отдать должное и кондитеру, и заказчику. В меру сладкий, тающий на языке, да еще и выглядит шикарно — Сейнт даже фото сделал на память. Они уминают уже по второму куску, и Зи ест с таким аппетитом и так соблазнительно слизывает с губ крем, что Сейнту хочется остановить его и завершить начатое за него. Но он лишь жадно отпивает чай и старается успокоить оживившийся в домашних шортах член — дурацкие гормоны!       — Сейнт, ты тут… — Прук мягко касается его нижней губы большим пальцем и стирает крем, а после облизывает подушечку, — испачкался.       Это выглядит настолько возбуждающе, что Суппапон даже не хочет думать, какой посыл на самом деле нес этот жест, и просто притягивает нахала к себе за шею, встречаясь своими губами с его. Поцелуй получается сливочно-сладким и солоновато-фисташковым, он едва держит свои руки при себе, вспоминая, что они стоят над столом посреди кухни. Зи неожиданно уверенно отвечает взаимностью, прикусывая мягкую нижнюю губу, скользит языком по ровному ряду зубов, просясь внутрь. Сейнту настолько сложно сдержать счастливую улыбку, что он даже отрывается ненадолго, чтобы перевести дыхание. А потом нападает на его губы с удвоенной силой, толкая его на стол и заставляя лечь на холодную столешницу.       И, подумаешь, что оставшиеся две трети торта совершенно нечаянно оказались на полу — Зи Прук Панит куда лакомее какой-то жалкой выпечки.       Сейнт очень любит приезжать домой. Мамина стряпня, разговоры на кухне до поздней ночи, утренняя прогулка за свежими овощами — это все так уютно и правильно, что он даже забывает, что уже взрослый и живет самостоятельно. И ему безумно хочется это все показать Зи, но у них с парнями запланирована поездка в Японию для шоу в эти же дни, поэтому Сейнт и поехал домой — одному в Бангкоке, пока перерыв в работе, ему невероятно тоскливо.       Сейнт нервно поглядывает на темный экран телефона, ожидая, когда появится сообщение от Зи, что они приземлились и все хорошо. Мама Нук замечает изменение в его настроении почти сразу.       — Скучаешь по своему парню? Милый, дай ему время после перелета оправиться. Он обязательно позвонит. Пока лучше помоги мне с обедом, — наверное, они слишком близки, чтобы он говорил хоть что-нибудь, и Сейнт просто улыбается матери, начиная расспрашивать о кузинах — дети — это, наверное, лучшая тема для того, чтобы отвлечься от мыслей о Зи.       Они созваниваются уже ближе к вечеру — Суппапон как раз решает выйти подышать свежим воздухом, а разговор с его солнцем очень помогает кислороду поступать в организм. Зи рассказывает о перелете, о кафе, где они с парнями пообедали, о том, что он спит в одной комнате с Томми и их новеньким — Джимми. Джимми худой и очень высокий, а еще самый младший из них. Томми даже первое время слова подобрать не мог, чтобы заговорить с ним, а теперь их оторвать друг от друга нельзя. Сейнту нравятся парни из Домунди, нравится, с какой любовью о них отзывается Прук, поэтому даже не пытается перебивать Зи, пока он рассказывает о них.       Когда они заканчивают болтать, на улице стоит такая темень, что Сейнт даже не с первого раза попадает ключом в замочную скважину. Он тихо пробирается в свою комнату и замечает на оконном стекле приклеенный стикер. «Выйди на задний двор и иди по дороге из звезд».       До этого все эти открытки и подарки выглядели невинно. Но теперь он в родительском доме, а его и здесь нашли? Хотя, с другой стороны, ему любопытно узнать, кто преследовал его без малого год. Сейнт набирает Зи.       — Пи’Зи, он здесь. Ты можешь поговорить со мной, пока я буду идти? Так мне не будет настолько страшно, — он выходит на задний двор, где по дорожке, ведущей в сад рассыпаны звездочки из бумаги. Неужели мама не заметила незнакомца у себя во дворе? Или это она сама сейчас шутит над ним?       — Нонг’, не молчи слишком долго, я беспокоюсь, — Прук шепчет слишком тихо, Сейнту приходится вслушиваться в его голос, чтобы понимать, что он говорит. Где-то в глуби сада слышится тихое «вурп-вурп», это даже вызывает улыбку. А что, если там ТАРДИС? Вряд ли настоящая, но все же!       — Я пока иду. Никого не видно. Как он узнал, что я вообще тут живу? Вдруг он мой телефон отслеживал?       Сейнт замечает слабое голубоватое свечение и уже бежит по тропинке навстречу свету и куда более громкому звуку, убирая телефон от уха. На небольшой полянке рядом с садовыми качелями стоит самая натуральная синяя телефонная будка, дверь которой маняще приоткрыта. Суппапон удивленно охает и подходит к будке, слыша до одури знакомый голос.       — Хочешь отправиться со мной к звездам? — из-за двери протягивается рука с браслетом, подозрительно похожем на тот, что он подарил Зи на их месяц отношений. Сейнт хватается за руку и тянет его на себя, не зная, ему радоваться или злиться, что Зи его обманул и не поехал ни в какую Японию.       — Ты засранец, Пи’Зи! Я же от ужаса чуть не умер, пока шел сюда! И… как ты вообще успел это все провернуть? — он обнимает своего парня, заглядывая через его плечо в будку.       — Мама Нук любезно помогла. Мне нужно было лишь украсить дорожку и записку приклеить,       — Зи целует его в висок, прижимая к своей груди. — С Днем Рождения, малыш. Теперь я точно знаю, что ты любишь меня так же, как я тебя. Всеми двумя сердцами.       — Подожди, — Сейнт отстраняет его, с подозрением заглядывая в глаза. — То есть, ты хочешь сказать, что с первого дня моим преследователем был ты?       Зи виновато пожимает плечами, хитро улыбаясь, за что получает удар по плечу. Ощутимый такой удар. Суппапон пытается соотнести все то, что произошло за последний год, с новыми данными, размышляя, как же именно Зи узнал его адрес еще до знакомства и до чего же этот прохвост хороший актер.       — Ой, мы поговорим об этом позже. Это о-о-очень длинная история, — он тянет Сейнта к будке, лучезарно улыбаясь. — Неужели ты не хочешь заглянуть внутрь и посмотреть, больше ли она внутри, чем снаружи?       Сейнт заталкивает Зи в будку, заходя следом за ним и закрывая дверь. Внутри она точно не больше, чем снаружи, но для того, что он задумал, им места хватит.       А история? У него есть тысяча лет, чтобы узнать, как все было на самом деле.       Ну, или самая длинная ночь во Вселенной.