Дихлор-дифенил-трихлорметилметан

Восьмиглазова сжав пальцы от волнения, переглядывалась с коллегами, их неспокойные взгляды были идентичны ее собственному. Она редко ставила себе какие-то установки, но именно сейчас она свято верила, что оператор обязательно убедит скромного журналиста занять эту должность. «Да, все именно так и должно быть. Наконец-то я буду спокойно работать под теплым крылом нового директора» - подумала телеведущая. Из коридора доносились шумные звуки, обрывки фраз активно ведущихся из-за двери переговоров. Таня прислушалась. …- Да понял я! …-Как дальше? ... ….- А что… …- Но кто? ... … - Уверен! ... …-Я рискую… -Убедил. – эта фраза, произнесенная Журналистом, как светлый лучик умиротворения проскользнула из-под дверной щели, скинув всякий груз сомнений с плеч Татьяны. Она опустила взгляд и спокойно улыбнулась. «У него получилось» - теплилось в ее сердце. Дверь зала заседаний распахнулась. Юра шел к столу с гордо поднятой головой, оператор шел позади, но резко обойдя своего коллегу спешно пристроился за столом. Журналист посмотрел прямо в глаза Жилину и расправив плечи обратился к нему. -Товарищ Полковник! Ваше доверие ко мне - большая честь, но я отказываюсь от должности директора девятого телеканала. Это место займет Татьяна Восьмиглазова», —твердо произнес он. Недоуменное шептание словно ветер пронеслось среди работников. Милиционер нахмурился и поправив фуражку, спросил: -Вы уверены в своем решении? -Абсолютно. Под мою ответственность если вам угодно! – теряя твердость в голосе отвечал Юра. -Что же… да будет так – заключил Жилин. Услышав собственное имя, Таня побледнела как белый лист бумаги. Вцепившись пальцами в край стола, она сидела, смотря в никуда полными ужаса глазами. «Безумие, чистое безумие! Он не ведает что творит!» - крутилось у нее в голове. Теперь Восьмиглазова была готова не просто провалиться сквозь землю, она была готова броситься вон из кабинета и бежать прочь. Бежать, бежать, не важно куда. -Татьяна! Вам слово – оторвал ее от этих мыслей голос Жилина. Вся дрожа как осиновый лист, девушка медленно поднялась из-за стола, она едва ли теряла самообладание, но стараясь держаться изо всех сил начала говорить: - Допшп кщшршр - Дорогие коллеги – обратилась она. Ни о каких благодарственных словах речи идти и не могло. Ей было страшно до жути. – Нещшпвп гпр шпвршв…- Несмотря на нештатную ситуацию на нашем канале мы все же продолжаем работу. Обратите внимание на новое расписание - продолжила она. Юра ловко подложил ей под руку бумажки с копиями составленной ей сетки. Машинально раздав их всем работникам, Восьмиглазова возобновила речь. – Пзщрз, озарх…-Пожалуйста, ознакомьтесь. Если есть вопросы или возражения – обращайтесь. - Прошу прощения – сказал поправляя очки Ведущий новостей – тут написано,что у меня прямой эфир через пол часа. А у меня ни текста, ни материала. - Чтшарш ж. Мп щпщв гпровз - Что же. Мы были к этому готовы – сказала Татьяна и протянула мужчине лист со сценарием, написанным Журналистом. Оператор достал из портфеля кассеты и одновременно с девушкой передал их Ведущему новостей - Езщс влпщвпз бопз ….- Если вопросов больше нет, то совещание можно считать оконченным. Занимайте свои рабочие места. Я в свою очередь обязуюсь своевременно выплачивать вам зарплату, согласно вашей ставке указанной в трудовом договоре… - закончив, Татьяна буквально рухнула обратно на стул. Опустив глаза, она уже не слышала торжественных рукоплесканий работников девятого телеканала, скрип задвигающихся стульев, торопливые разговоры, хлопание двери кабинета – все это слилось для нее в единый белый шум. Когда же зал совещаний наконец опустел девушка подняла взгляд. Рядом с ней по-прежнему сидел Журналист. Он остался единственным, кто не покинул кабинет. Юра посмотрел прямо в глаза Восьмиглазовой. Девушка не выдержала и вскочила из-за стола. - Тш с пзвп сохвпд!...- Ты с ума сошел! Юра! Что ты творишь?! Твоя никчемная скромность меня погубит! – кричала она, стараясь не смотреть в глаза Журналисту. -Таня.. – робко обратился к ней он. Татьяна не унималась. Наконец посмотрев в глаза репортеру, она почувствовала, как ее нижняя губа задрожала и закрыв лицо руками, отвернулась от него и расплакалась. -Танечка, чего же ты плачешь, тебе теперь по должности не положено... ну то есть не совсем, я хотел сказать.., но… – стараясь успокоить девушку Юра попытался приобнять Восьмиглазову за плечи, но она отдернулась. - Др впшщ плыаь лаппш….- Да если бы не твоя безумная выходка я бы не плакала вовсе – сквозь зубы процедила она – Изапщс напза млк!... - Издеваешься надо мной? Какой из меня директор?! Посмешище остальным! Занял бы сам это проклятое место! Мне было бы спокойнее. А теперь твоя нерешительность сведет меня в могилу! Доволен? Журналист поправил очки и нахмурил брови. Ему предстояло серьезно поговорить с ней. - Слушай, Таня, ты же прекрасно знаешь, что я души не чаю в своей работе, уже найдя себя, не могу потерять. Я страсть как люблю своё дело - это моя жизнь. Ни за какие деньги, я не откажусь от него. А ежели я стану директором канала, где я возьму столько времени на репортажи? Это кропотливый труд, занимающий много времени и сил. «Загадка дыры» - не просто программа, недаром в титрах стоит обозначение того, что она авторская! Чистое искусство! Наполненное лишь тем, что у меня в душе. Если я одержим бесами, они будут кричать в моем репортаже. Если я продираюсь сквозь грязь жизни к свету, это тоже отражается в моем творчестве. – искренне обратился к ней репортер. - Мнапз блапшз лпшизвф….- Мне больно смотреть как ты готов лоб расшибить, последнюю куртку продать лишь бы твое дело жило... – уже не в состоянии злиться на Журналиста хотела возразить ему Восьмиглазова, но Юра не дал ей договорить. - А мне больно смотреть на то, как ты губишь себя! Таня! - не выдержав выкрикнул Журналист. - Думаешь мне не известно, как ты получила работу телеведущей? Связи, связи, я все прекрасно понимаю. Но просто светиться на разных пошловатых ток-шоу – не твоя забава. От того ты и стараешься по возможности их избегать. Но как убежишь, когда хоть какая-либо твоя возможность работать на телевидении находится на волоске от краха. Ты свято веришь, что пусть тебя уж лучше забудут, чем запомнят, как никчемную пафосную дурочку. Однако ты ничего не можешь изменить и это бессилие лишь угнетает. Большую часть времени ты просто секретарша. И где все те обещания блестящей карьеры, собственной программы? А ведь у тебя диплом тележурналиста! Поверь мне, я видел его. Я знаю о тебе может быть больше, чем ты сама. Ты не веришь в себя! Ты практически утонула в отчаянии что-либо изменить. Слава лично работал с тобой вчера весь день. И это он убедил меня пойти на этот рискованный маневр. Кто как не ты не просто в курсе всех вещей, которые транслируются по девятому каналу, а способен восстановить его сетку буквально с нуля? И не просто восстановить, а перекроить ее согласно общим интересам и требованиям, не самовольности, как это было раньше. Основы планирования и финансирования? Для меня это темный лес, но не для тебя. - Затыпш …првпщщз т кшпзв…- Зачем…почему же ты так веришь в меня? – утирая слезы и смотря прямо в глаза репортеру спросила девушка. - Почему я так верю в тебя? – повторил ее вопрос Юра –Потому, Таня, что помимо журналистики есть у меня ещё одна любовь, помнишь, да? А любовь, родная моя, - это не просто чувство, я считаю, что это прежде всего ответственность. Это обещание заботиться и защищать вопреки обстоятельствам. Любовь означает никогда не отворачиваться, когда все становится трудно. Верить в то, что все горы вами покоримы, когда вы рядом. Я обещал тебе в тот вечер что я буду рядом - я также продолжаю нести за это ответственность. Да, любовь , как и чувство одиночества порой эгоистична, приверженность - вот что делает ее реальностью. - закончил Журналист свою длинную речь. «Да, он прав, несомненно прав. Все будет хорошо. Все у них получится» - осмысливая произнесенные Юрой слова, пришла к следующему выводу Татьяна. Как вдруг в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату вошел запыхавшийся Жилин. -О, голубчики, все совещаетесь? Как хорошо, что вы не ушли – увидев сидящих в кабинете, обратился к ним милиционер. - Я совсем забыл сказать про нашего Ричарда Сапогова. Суть то в чем. Московское телевидение посчитало произошедший в нашем городе случай, как инцидент крайней общественной важности и потому согласилось оказать финансовую поддержку девятому телеканалу на условиях того, что Сапогов лично даст показания в вашем эфире. – доложил Жилин. - А езшп н впшзвп? - А если он откажется? – робко спросила милиционера Татьяна. -То ваши и наши, то есть ваши и его, дела труба, голубушка. Присядет наш дорогой лет на пятнашечку, а ваш телеканал должен будет вернуть полученные средства. Так, что намотайте это себе на ус или на бигуди, Татьяна. Ухухух. – отвечал ей милиционер. -Ну все, я пошел делами заниматься. Аривидерчи. – попрощавшись, Жилин удалился из зала совещаний. Когда дверь закрылась Таня молча положила голову на стол. - Эте конпщвп, Ющп - Это конец, Юра. – смотря куда-то в сторону произнесла она. - Это временная трудность, Танечка. Ну же, собирайся. Пойдем вместе. В квартире Ричарда горел тусклый вольфрамовый свет. Сам ее обитатель лежал на диване, сложив на груди руки. Свои помутненным пьяным взглядом он уставился в потолок глазами полными любви и страдания. Он любил деньги и теперь страдал от их недостатка. Запасы заграничного виски давно иссякли, дело дошло уже до «столичной», но ничего не могло отогнать его от тревожных мук. Как ему обойдется это выходка с «Лебединым озером»? Сойдет ли она ему с рук? Сошла бы. Да откупиться нечем. Он был уверен, что скорее всего его отстранят от должности директора. Не допустят до эфира…Никто более не будет очарован его фешенебельной улыбкой на экране. Разве что уголовный розыск, да и тот его не особо будет чествовать. Звякнувший дверной звонок не был поводом для того чтобы подняться и он, не отдавая себе отчета сказал: -Никого нет at home. Go away. -Раз уж никого нет дома, чего же ты отвечаешь, идиот? – послышался из-за шторы скрипучий голос. Журналист покинул укрытие и уселся на пустом письменном столе. - Ах, так вот кто лазает ко мне в window и уводит у меня незаменимую television personality. – приподнявшись на локти обратился к незваному гостю Ричард. - Это было ее решение – сердито насупившись отвечал репортер. - Это была твоя mistake! – крикнул Ричард и резко вскочив с дивана бросился на Журналиста. Репортер не ожидал такой агрессии со стороны Сапогова и не успев увернуться от удара тут же получил по носу. Слабые сосуды Юры не выдержали и из его носа хлынула кровь, оставляя темно-алые пятна на измятой грязно-белой рубашке Ричарда. -Полундра! – завопил репортер и сбрасывая с себя нетрезвого противника не упустил возможности улизнуть куда подальше. Сидя под потолком, на верху шкафа, он смотрел на Сапогова, который отчаянно пытался ухватить его за ботинок. -We’re not done yet! – возмущался он. -Идиот! Открой дверь директору девятого канала – крикнул сверху вниз Журналист. -Hah-Ричард поправил растрепанную, некогда безупречную укладку - разве он is’t there? -А вот и не здесь – сказал Юра вытирая кровь тыльной стороной ладони. -Well…протянул Сапогов, нахмурившись – тогда I want увидеть этого bastard! Со злобой распахнув входную дверь он увидел стоящую на пороге Восьмиглазову. -Татьяна? Мне тут one black пташка whispered что пришел какой-то new директор девьятого канала.. – пошатываясь и дыша перегаром на девушку удивленно сказал Ричард. - А зпзапрл ….- А это я директор девятого канала – сказала ему Таня, перешагивая через порог. В руке она держала черную папку со сценарием будущего репортажа. - Это просто impossible! – воскликнул он. - Я п пгвшпз …- Я по рабочему вопросу здесь. Не смотри на меня так – сердито бросила Восьмиглазова прямо стеклянные глаза Сапогова, но тут же осеклась. «Это что кровь?» - она заметила пятна на рубашке бывшего директора. Войдя в комнату, девушка увидела сползающего со шкафа Журналиста, который запрокидывая назад голову тщетно пытался остановить идущую кровь. -Ха, ну раз we явиться ко мне по мне по вопросам касательно work. – начал говорить Ричард, расплываясь в гнусной улыбке зловещего умысла – то я want решать all questions лично с директором . You законопослушные граждане, имею ли я право на конфиденциальность? -Имеете…- промямлил Журналист. Поймав на себе взгляд Татьяны репортер, как и она оцепенел. Таня, глядя на стекающую струйку крови, задрожала от ужаса. Смотря на Восьмиглазову, Юра видел, как у девушки будто бы земля из-под ног уходит. Она все еще боится остаться один на один с Ричардом. Особенно с нетрезвым. Сапогов возился у окна, выламывая из него ручку. -Well, now ты больше не залезешь ко мне через него – обратился он к репортеру, лицемерно приобнимая его за плечи, он принялся выпроваживать его за дверь. Юра смотрел в полные страха глаза Татьяны и в голове его крутилось лишь : «Давай, ну же, вспомни мои слова». Поравнявшись с ней, его осенила гениальная мысль. Незаметно для Ричарда он четко и по слогам шепнул ей на ухо лишь: « Ди – хлор – ди – фенил- три-хлор-метил-метан. -Дихлор-дифенил-трихлорметилметан – отозвалось в голове у Татьяны. Слово - яд, как кусочек некогда прилипшей к ее пиджаку сахарной ваты сумело раскрыть ей глаза. Она все вспомнила. Брякнул ключ закрывающейся двери, и Сапогов вновь вошел в комнату. -Well, Танюша, я hope ты не забыла все то,что я для тебя сделал. Now, you имеешь немного money чтобы оказать мне help – начал говорить Ричард, по-хозяйски разваливаясь на диване. - Мзапщ…- Молчать…- робко пресекла она. – Яшвпшищсм шпол …- Я не намерена обсуждать личные вопросы. Ты должен дать показания в репортаже девятого канала по делу о «Лебедином озере» … -No, no, дорогая Татьяночка, я не намерен work с этим уродом…– Сапогов не успел договорить. Ему тут же прилетела звонкая пощечина. -Ах так! You стала директором и теперь стала больше себе позволять, да? – завопил Ричард возмущенный ее дерзостью. - Н блдвпщ твоп,мнгад- Не больше твоего, мерзавец. -Тебе доставляет special pleasure оскорблять меня? - Сжпдвап по стовпзх сдва оашжа- Следую по стопам своего предшественника – вызывающе ответила она. -Then я отказываюсь work под твоим началом. - Епщ кпд бэзща - Еще как будешь. -Еще как не буду. - Нк, чтлпд, Риждл, тл впдэи…- Ну,что же,Ричард ты у нас незаменимый работник по данному вопросу – саркастично сказала она. - As I know незаменимых нет. «Незаменимая телеведущая. Так он всегда ее называл. Грустный подлец» - возмущенно подумала Татьяна и сказала: - Азрп, звпд? Нудлп Ридвпэ я пжвп…- Ах вот как? Ну все Ричард, я тебя больше пальцем даже не трону. История сама тебя выкинет вон! Глаз Сапогова задергался. Холод произнесенных ей истин, подобно сквозняку вмиг отрезвил его разум, извечно требующий браги. Его тело задергалось в судорогах, а эти ледяные слова поразили его в самое сердце. И он закричал. Крик его, бешенный, страстный и дикий – крик прострелянного навылет зверя вылетел на середину комнаты и отталкиваясь от стен в миг зачах. Находясь в состоянии аффекта, бывший директор кинулся к окну, намереваясь выброситься из него. Цепляясь за шторы, он распахнул их. -Стой, дурень! – безумно вопя, изогнувшись дугой на подоконнике стоял Журналист. В миг он оттолкнул его от окна. Ричард с грохотом повалился на пол. - Бвпз спщвп этв совзпз - Буду считать это согласием – изрекла Татьяна, будто бы не подвергаясь удивлению от произошедшего. - Зпрлдварп к рдлси...- Завтра к началу рабочего дня быть на телестудии – сказала она швыряя в Сапогова черную папку. – Я извп задпжэ слда вде - Я иду забрать свои вещи – добавила Восьмиглазова, выходя из комнаты. -How ты попал сюда? – корчась от боли обратился Ричард к Журналисту. – Я же broke ручку от window. -Твой шкаф отлично закрывает дыру в стене – гордо раскрыл свой секрет репортер. -Ее там не было! You сломал мою wall, you broke my life – всплеснув руками сказал Сапогов. -Нет, ты сам все испортил. Слушай, а ведь это я должен был занять должность директора девятого канала – отвечал ему Журналист, поудобнее устраиваясь на подоконнике. -But why ты отказался? – глаза бывшего директора округлись от удивления. -Тебе этого не понять. Вот скажи мне, Ричард, в чем сила? – спросил Юра и не дожидаясь ответа продолжил. - Разве в деньгах сила, во власти ими данной? Вот ты обманул кого-то, подкупил его и что он тебя любить теперь будет? Нет. Я вот считаю, что сила в любви. Любовь неподкупна. Поэтому в ней и весь толк! В любви, к родным своим, к работе, к стране, к родине... И если в тебе очень много любви, то ты вообще не победим. И тут Сапогов не выдержал. Сидя на полу и содрогаясь от осознания, он чувствовал как из его глаз градом катились слезы. Обхватив колени руками, он рыдал так искренне, как никогда ему еще не доводилось. - Может быть если вы способны плакать, то не все ещё потеряно! – заключил Журналист. Репортер слез с подоконника и поднял с пола черную папку. -Ричард – окликнул его он. Сапогов посмотрел на Юру. Журналист протягивал ему руку, предлагая подняться. Дрожащей рукой он взялся за нее и принял помощь. «Чудак ты Юра, я тебе нос разбил, а ты мне подняться помогаешь» - подумал Сапогов и запинаясь, плаксивым голосом он смог произнести лишь: -Прости… -Держи сценарий – смеясь , Журналист протягивал ему черную папку – Прощаю – добавил Юра крепко пожимая руку бывшему директору. В дверном проеме стояла Татьяна и наблюдала за происходящим. Сколько времени она так провела не известно. Но девушка все слышала. Ее глаза горели огнем. «Долгие годы я жила осыпанная фальшивым золотом, но теперь я нашла бриллиант. Тебя, Юра.» - крутилось у нее в голове, она обязательно ему это скажет, как только они покинут эту злосчастную квартиру. Поймав на себе взгляд Журналиста она смущенно улыбнулась. Юра, такой счастливый и растрепанный, с засохшей на усах кровью подошел ней. Татьяна дала ему в руки сумку с вещами, и достав из кармана платок утерла с его лица все следы недавней драки. Не прощаясь, они вышли за дверь. А Ричард остался стоять в проеме, смотря на две спускающиеся по лестнице фигуры. Он провел так еще некоторое время, смотря в темноту подъезда. Даже когда от пришедших к нему не осталось и следа.

«Возьмите моё царство, Возьмите моё царство, Возьмите моё царство, И возьмите мою корону. Нам не нужно твоё царство, Нам не нужно твоё царство, Нам не нужно твоё царство, И корона твоя из клёна. Возьмите тогда глаза мои, Возьмите тогда глаза мои Возьмите тогда глаза мои, Чтоб они вас впредь не видали. Нам уже не нужны глаза твои, Нам уже не нужны глаза твои, Побывали уже в глазах твоих И всё что нам нужно взяли.»