Together again

      Фамилию Бестужев-Рюмин знали волшебники по всему миру. Этот род славился производством артефактов, которые были доступны всем слоям магического общества. Именно это и делало их первыми на торговом рынке. Он существовал уже многие тысячелетия и на протяжении всего времени сохранил чистоту крови. Главы семьи сменялись, но каждый неустанно следил за тем, чтобы семейное дело процветало и только самые чистокровные волшебники из наиболее известных родов могли стать членами семьи Бестужевых-Рюминых.       Экономический подъем рода произошёл во время главенства Агафьи Петровны Бестужевой-Рюминой. После смерти своего мужа, она начала держать весь бизнес в своих руках, и длилось это ровно до того момента, пока не настала очередь её сына. С этим властная женщина смириться не могла.       С юного возраста молодой Бестужев-Рюмин рос под давлением со стороны матери и имел твёрдое убеждение, что не может ей перечить. Поэтому, когда он взял бразды правления на себя, Агафье не составило труда надавить на него и начать управлять компанией через сына.       Вскоре Агафья Петровна нашла Аркадию жену. Катерина Ивановна была под стать самой Агафье. Она была такой же властной и так же держала мужа под каблуком.       Через несколько лет у Аркадия и Катерины родилась дочь. Её назвали Забава. Девочка росла умной и любознательной. Ей дали прекрасное начальное домашнее образование. В 11 лет она поступила в Колдовстворец, русскую школу Волшебства и Магии. Как и все члены её семьи она обучалась на факультете Техномагии, где, наряду с другими магическими дисциплинами, обучалась искусству создания артефактов. Родители возлагали на неё большие надежды, ведь именно она впоследствии должна была стать главой компании и руководить ей не один год. Девочка училась отлично. Она использовала свой незаурядный ум и талант, ей не приходилось часами зубрить ненавистные предметы, обучение давалось ей легко.       Отец не чаял в дочери души, искренне гордился ею. Если девочка совершала проступок, защищал её перед бабушкой и матерью. Несмотря на все старания Забавы быть идеальной внучкой и дочерью, ни мать, ни бабушка не испытывали к ней тех чувств, что обычно должны быть по отношению к своему ребёнку.       Когда Забаве было 13 лет, её мать заболела драконьей оспой и скоропостижно скончалась. Не смотря на то, что мать недолюбливала дочь, Забава была подавлена и скорбела по Катерине Ивановне. На пышных похоронах для девочки все было впервые. Ей никогда не доводилось хоронить близких людей, потому это было потрясением. Вся суматоха притупляла боль от смерти матери. В день поминок Забава уже не могла смотреть на все эти лживо-печальные лица, не могла слушать наигранные соболезнования, поэтому она заперлась в кабинете отца. Ей хотелось побыть одной. Она обошла кабинет, проводя пальцами по корешкам старых фолиантов, подошла к большому дубовому столу, уселась в мягкое кожаное кресло и осмотрела столешницу, обтянутую зелёным бархатом. Бумаги были аккуратно сложены, красивые перья лежали в специальном футляре, а чернильница поблескивала на солнце. Отец всегда отличался аккуратностью и неким перфекционизмом. Внимание девушки привлекла железная с гравировкой фляжка.       Отец обычно носил флягу с собой. Она была подарена ему на совершеннолетие старым другом семьи Бартемиусом Краучем. Задумавшись о фляге, девочка вспомнила так же сына Крауча и подумала, что у родителей видимо нет фантазии, раз они назвали сына в честь отца. Она видела этого мальчишку всего пару раз в жизни. При последней встречи, которая произошла около пяти лет назад, он произвёл впечатление избалованного и капризного ребёнка, поэтому у нее не было желания пересекаться с ним более.       Забава взяла фляжку, покрутила в руках и прочла гравировку. «Моему старому верном другу Аркадию на долгую память от Барти Крауча» — прочитала девочка, с трудом разбирая английские слова, выведенные прописными закорючками. Дальше шёл текст на непонятном ей языке, которого она разобрать не смогла, но посчитала, что это не очень важно и откупорила крышку. Принюхавшись, она почувствовала терпкий аромат ягодной настойки. Она, не задумываясь, но немного опасаясь, сделала глоток. Приятное тепло разлилось по телу вместе со сладким привкусом алкоголя. Погрузившись в свои мысли, девочка не заметила как опьянела. В последствии, отец нашёл дочь спящую за столом. Когда же Забава проснулась, Аркадий, стараясь быть ответственным отцом, провел с ней воспитательную беседу, которая помогла девочке понять только одну вещь: «если пьёшь, то никто не должен знать об этом». Погрузившись в мир алкоголя и поняв, какое облегчение он приносит, девочка не собиралась бросать это дело.       Два с половиной года, казалось, пролетели как один день. Учёба снова захватила девушку, алкоголь и сигареты помогали скрасить время, свободное от уроков.       Однажды, девушку вызвали в кабинет директора, где стояла её бабушка и что-то обсуждала с главой школы.       — Собирайся, — произнесла Агафья Петровна холодным, расчетливым тоном — Мы едем домой.       В голове девушки вертелась тысяча и одна мысль. Забава не могла понять, что же такого могло случиться. Это должно было быть настолько масштабное и катастрофическое бедствие, раз это заставило бабушку забрать внучку из школы раньше положенного срока. Лицо бабушки не выражало ни одной эмоции, впрочем как и всегда. Но сейчас, в её чёрных глазах, скрытых за тонкой прямоугольной оправой очков, явно читалась буря эмоций, при этом не положительных. Именно это сбивало Забаву с толку, потому что обычно её взгляд был холоден и непроницаем. Ситуация становилась запутанной.       Когда девушка прибыла домой, понятнее не стало. Тишина давила и угнетала. Атмосфера была смутно знакомая. Забава осознала, что все выглядит точно так же, как в тот день, когда умерла мать. Девушка оглядела холл и обернулась к бабушке.       — Где отец? — дрогнувшим голосом спросила она.       Но Агафья Петровна ничего не ответила, лишь опустила глаза. Забава, резко развернувшись, побежала вверх по лестнице в комнату отца. Задыхаясь, она отворила тяжёлую дверь и зашла в тёмную комнату. Аркадий Васильевич лежал на кровати. В тишине было слышно его тяжёлое дыхание. Забава быстрым шагом пересекла комнату и раскрыла шторы, чтобы впустить хоть каплю света. Она медленно подошла к Аркадию и опустилась на пол возле его кровати. Мужчина с трудом повернул голову и слабо улыбнулся любимой дочери.       Девушка долго слушала сбивчивый рассказ отца о неудавшемся задании Тёмного Лорда. Забава видела этого Лорда всего несколько раз в жизни, тогда ей не было и десяти. Отец и все его окружение отзывались о Тёмном Лорде с величием и благоговением, которое передалось и Забаве. Ей всегда говорили, что когда она подрастёт, она тоже будет служить Великому Лорду. Девушка всегда мечтала о такой же чернеющей метке на левом предплечье, как у отца.       Проклятие пожирало жизненные силы мужчины. Он увядал с каждым днем на протяжении полугода, самого тяжёлого в жизни девушки. Ей было тяжело смотреть на мучающегося отца, которого она так сильно любила.       Было холодное апрельское утро, Забава встала как обычно рано чтобы отнести отцу завтрак. Она зашла на кухню и замерла в дверях, увидев сгорбленную над столом фигуру, в которой не сразу узнала свою бабушку. Было удивительно видеть её здесь, потому что все знали, что Агафья Петровна никогда не готовит сама, предоставляя эту возможность домовым.       Девушку всегда забавляли их домовые, особенно один, маленький и лохматый, вечно бурчащий что-то себе под нос. Забава помнит, как однажды, лет десять назад, ей позволили присутствовать на одном торжественном приёме отца. Там она познакомилась с милым мальчиком, который был очень удивлён домовыми и болтал без умолку о существах, которых называл эльфами или домовиками. В тот вечер Бев показалось, что этот забавный мальчуган и сам похож на домового. Такой же лохматый и немного неаккуратный. Девушка вряд ли сейчас вспомнит лицо этого мальчика, но его истории о эльфах навсегда останутся в ее памяти.       Из приятных мыслей о детстве девушку вывел спокойный как и всегда, но немного надломленный голос бабушки.       — Не ходи туда… — глухо произнесла Агафья.       — Что? — девушка не сразу поняла, что от неё хотят.       — Твой отец скончался сегодня ночью, — тон Агафьи Петровны был уже более раздраженный от непонимания внучки.       Девушка очнулась от своих мыслей, когда на её плечо легла тёплая ладонь. Она подняла глаза и увидела молодого парня, лицо которого, казалось, сияло от веснушек. Парень по доброму улыбнулся, стараясь вложить в этот мимолетный жест максимум поддержки.       — Ты слишком весёлый, — буркнула Забава, скрестив руки на груди.       — Это все из-за ваших... Этих... Как их..?       — Домовых?       — Домовых!       Девушка усмехнулась и, прищурившись, внимательнее посмотрела на парня.       — Как тебя зовут? — медленно протягивая слова, пытаясь настроиться на английскую речь, произнесла Забава.       — Барти. Барти Крауч. Младший.       — Что ж, Барти Крауч младший… Барти Крауч младший?! — именно в этот момент в голове девушки пронеслась две их предыдущие встречи и ей было трудно принять мысль, что этот высокий парень в чёрном строгом костюме и идеально выглаженной рубашке — тот самый капризный мальчишка, удивляющийся домовым— Ты изменился, — усмехнулась она.       Парень все также лучезарно улыбался и рассматривал как на её темно-рыжих волосах играет солнечный зайчик. Возникла неловкая пауза, которую прервал холодный голос Агафьи Петровны:       — Забава!       Девушка оглянулась и подошла к бабушке, которая стояла рядом со статным мужчиной.       — Это Бартемиус Крауч старший — немного кивнув в сторону мужчины произнесла Агафья Петровна.       — Примите мои соболезнования, юная леди. Я был хорошим другом вашего отца…       Девушке была удивлена искренней интонации мужчины, поэтому расплылась в не менее искренней улыбке:       — Благодарю вас, мистер Крауч.       — Ей и так тяжело, отец, не утруждай её беседами, — раздался за спиной голос Крауча младшего. — Идём, Бев. Я же могу тебя так называть?       Барти аккуратно взял девушку под локоть и увёл в сторону. Через пару метров Забава опомнилась и остановилась.       — Здесь слишком много людей, пойдём отсюда, — потянула она парня в сторону.       Преодолев несколько заставленных бюстами коридоров, выслушав гневную тираду какой-то тётушки с картины, за то, что слишком шумно разговаривали, молодые люди зашли в небольшую комнату, залитую светом. Барти огляделся. Большие шкафы, выполненные из тёмного дерева были заставлены книгами. Красивый резной узор на дверцах был покрыт лаком и переливался.       — Это кабинет моего отца, — сказала девушка, проходя к столу и доставая из выдвигающегося ящика флягу.       — О, я знаю это фляжку, — Барти подскочил к Бев и вырвал вещицу из её рук. — Ну да, конечно, это она…       — Что ты имеешь в виду? — в девушке взыграло любопытство.       — Ну как же! Здесь все чёрным по серебряному написано! Только истинный хозяин фляжки может узнать, что внутри неё, — огласил надпись парень и сделал большой глоток, — Вода! О чем я и говорю, — пожал он плечами и вернул флягу девушке. Забава хмыкнула и тоже сделала большой глоток. Обжигающая сладкая жидкость оставила приятный ягодный привкус на языке.