rose; passionate

***

                     Феликс никогда и не задумывался о том, что будет хорошо выглядеть в этом довольно необычном предмете гардероба — юбке. Она прикрывает лишь часть бедра, приятной тканью соприкасается с кожей и вызывает табун мурашек от какой-то непонятной взволнованности, мол, парни такое не должны носить. Немного покрутившись перед зеркалом, рассмотрев себя со всех сторон, Феликс осторожно опускается на кровать, что стоит напротив. Шумно вздохнув, пальцами по гладкой коже от колен и выше проводит, слегка задирает края юбки и раздвигает ноги пошире. Рассматривать себя интересно, прислушиваться к реакции тела и изучать. Такое слишком странно и приятно ощущается. Вообще, всё это случается слишком неожиданно. Выбирая одежду в каком-то магазине, совсем не отличающемся еще от сотни таких же, Феликс случайно забредает в женский отдел, и его мозг напрочь отключается. Несколько минут с интересом рассматривая бесконечное количество разнообразных кофточек, платьев и всего такого, он по счастливой случайности забредает в отдел с юбками. Они тут всех цветов, размеров, видов... — Вам чем-то помочь? Слишком приветливая консультантка выпытывает, расспрашивает по поводу выбора Феликса, сходясь с ним во мнении, что это подарок для девушки предназначен. Тут, и правда, десятки разнообразных моделей, взгляд теряется. В конце концов, почему-то, очарованный чужими чарами, Феликс действительно подыгрывает и выходит из магазина смущенный, взволнованный и со светло-розовой юбкой в непрозрачном пакете. Не дай бог Кристофер увидит, так и от стыда умереть можно. Съехались они на первом курсе университета, когда Феликс задержался до вечера в квартире своего парня, а тот долго ворчал, что не хочет отпускать его в общежитие и, вообще, холодно спать одному. Потом долго грел щеки, усыпанные веснушками и упрашивал переехать, не слушая возмущения по поводу того, что он тут стеснять своим присутствием будет. На кровати новому обитателю этой квартиры выделено место у стены, в шкафу — две нижние полки. Там в углу новая интересная покупка и спрятана, прикрыта теми вещами, которые надевать и доставать приходилось редко. Самое идеальное место для небольшого тайника. Не сказать, что характер Феликса какой-то слащавый, слишком уж нежный или что-то такое. Он является самым обычным парнем, иногда чересчур тактильным и любящим кусать Кристофера. Так проявляет свою любовь, но никто не против. Нельзя и сказать, что у них что-то в сексе не ладится, но наблюдать себя в таком виде в зеркале Феликсу очень волнительно. В общем-то, до этого он даже не знал, что будет настолько возбуждающе, до кончиков пальцев приятно. Возможно, подогревает интерес ощущение запрещенности. Однажды, чего греха таить, Феликс под юбкой ласкал себя в ванной, пока закусывал рукав толстовки Кристофера, тихо скулил и жмурился, кончая и пачкая ткань. Где-то месяц приходится хранить этот сюрприз в заваленной вещами полке. Хранить ровно до момента, как Феликс смиряется и думает, что пора. На самом деле, он не знает, как Кристофер отнесется к такому, поэтому немного с опаской, скованно присаживается перед зеркалом и долго рассматривает свои ноги. В голове вспыхивает идея, поэтому вскоре мягкое бедро обвивает небольшой кожаный чокер, с кольцом посередине, что приятным холодом обжигает кожу. Уверенность, которой было не особо много, спешно улетучивается. Нужно взять себя в руки. Какое-то время Феликс просто глубоко дышит, готовится, плавно движется перед зеркалом, а только после берет телефон, чтоб заснять несколько занятных фото. Первые кадры выходят не особо удачно, но спустя несколько попыток и смен поз получается. Пересмотрев несколько, при том смутившись немного, все-таки удается отобрать несколько действительно хороших изображений. Через время, немного успокоившись, он, наконец, переодевается в домашние штаны. [Lixiie]: занят? [CB97]: не особо, а что? что-то случилось? Немного судорожно вздохнув, Феликс на секунду сжимает телефон, сильнее, чем нужно, а после все же тыкает по кнопке "отправить фотографии и одно видео". Почти сразу высвечивается "прочитано" в диалоге. [Lixiie]: уделишь этому пару минут? И откидывает телефон, утыкаясь в подушку и переводя дыхание. Сердце бешено колотится. Сейчас Кристофер должен быть в студии, заниматься проектом, над которым он работал долгое время. Отвлекать Феликс не любил, но буквально через полчаса должен был закончиться условный рабочий день. Ждать эти лишние тридцать минут совсем не хочется, слишком уж успел соскучиться за этот день. Молчание длится слишком долго и уже нарастает легкое волнение, как раздается звук пришедшего сообщения. [CB97]: хм.. [CB97]: я не знал, если честно, что тебе такое нравится. [CB97]: скоро буду, уже собираюсь, babyboy. не скучай. На самом деле, Феликс не особо понимает, как расценивать эти сообщения - в положительном или отрицательном ключе. Сходится сам с собой во мнении, что нужно просто подождать, но время, пока Кристофер добирается до дома, кажется невыносимым из-за ожидания. Все старания отвлечь мысли идут насмарку, когда слышится звук поворота ключей в замке. Дыхание на мгновение перехватывает. Квартира у них небольшая, поэтому хватает буквально нескольких шагов от порога, после того как Кристофер снимает обувь. Он тянется к Феликсу, садится рядом на кровати и носом тычется в немного покрасневшую щеку. — Я схожу в душ, подождешь? — шепчет хриплым голосом, пока под руки, держащие телефон подлазит, чтоб поцеловать. — Да, конечно, — в ответ произносит, немного запинаясь, отвечает на поцелуй и слегка кисти приподнимает, давая выбраться из объятий. Ждать ещё десять минут — невыносимо. Феликс успевает передумать тысячу раз, накрутить себя, что это плохая идея, но после всё же надевает ту самую злочастную юбку и зацепляет на ноге кожаный чокер вновь. Чужая бесформенная кофта сверху хоть немного защищает, придает ощущения спокойствия, словно она может спасти от чего угодно. Но не от взгляда Кристофера. Тот выходит из душа в домашних спортивных штанах и судорожно выдыхает, когда видит сидящего на краю кровати Феликса, свесившего ноги. Бедра плотно прижаты друг к другу, что даже не видно, что находится под розовой тканью, едва прикрывающей хотя бы часть открытой кожи. — И, правда, как давно она у тебя? — с улыбкой спрашивает, медленно подходя и опускаясь на колени перед кроватью. Теплая ладонь накрывает чувствительную область под коленом, Кристофер приподнимает ногу и укладывает себе на плечо, пока пальцами второй руки гладит, поднимаясь от ступни вверх, щекочет подушечками. Смотрит снизу-вверх с улыбкой, хитро-хитро так наблюдает за выражением лица. Знает, что смущает. — Может... месяц? — отвечает с опозданием, выдыхая судорожно, когда чувствует поцелуй на острой коленке. — Удивительно, что я не видел этой прелести раньше. Хриплый смешок выдавая, Кристофер прикрывает глаза и чувственно губами прижимается над коленом, по внутренней стороне бедра осторожно ведет линию ласковыми поцелуями, задевает ремешок и зубами его немного оттягивает, а после щекой трется. Феликс сразу инстинктивно запускает руку в чужие волосы, слегка разглаживает кучеряшки, что были немного влажными. Тело приятно отзывается на касания, отчего приходится навстречу податься, хочется ощутить больше. Дыхание немного сбивается, следом резко вздымается грудная клетка. Все эти мелочи Кристофер замечает, запоминает, старается сделать хорошо своему мальчику. Слегка засасывает кожу на внутренней чувствительной стороне бедра — слышит полувздох-полустон, как только кусает — в волосах пальцы крепче сжимаются. Это приятно. Приятно осознавать, что это благодаря ему. Кристофер давно возбужден только от вида такого Феликса. Смущенного, с раздвинутыми ногами и в таком непривычном предмете одежды, но доверяющего своему партнеру настолько, чтоб показать что-то настолько необычное. В отношениях всегда считается доверие самым ценным, что может быть между ними, поэтому Феликс сейчас не боится пустить ближе, позволить поцеловать веснушки так интимно, только там, где их не видно никому, кроме Кристофера. Всегда казалось, что это очаровательно. Очаровательно, что его поцеловало солнце буквально везде, а сейчас целует Кристофер. Буквально оторваться не может, кратко лижет и носом проводит по коже, от которой приятно отдает чем-то персиковым и виноградным, скорее всего, гелем для душа. Лижет, словно пробует на вкус. Когда по чужому телу чувствуется дрожь, Кристофер наконец поднимается и опускает на кровать, придерживая Феликса, придвигая того от края ближе к середине, чтоб осталось место. Он не добрался до самого интересного, это на потом оставляет, а сейчас поцелуями касается над краем юбки, в районе талии. Тут чувствительно — Кристофер знает. Знает и успешно пользуется. Оставляя несколько укусов, постепенно задирает толстовку выше и выше — старается коснуться каждого участка кожи. Пару веснушек можно найти и тут, не оставляет и их без внимания. Прелюдия всегда проходит до прекрасного ласково, тепло и Феликс чувствует столько заботы о своем комфорте, что готов расплакаться иногда, но успешно сдерживается, негромко постанывая в который раз, когда Кристофер добирается до груди. Они уже досконально изучили тела друг друга, поэтому доставить удовольствие не составляет труда, но всё равно оба каждый раз стараются. Язык влажно касается розоватого соска, выделяющегося на фоне немного смуглой кожи. В этот момент Феликса всегда ломает в спине, он выгибается и стонет, прижимаясь теснее, ближе. Голым бедром чувствуется, как чужое возбуждение хорошо ощущается даже через ткань. Когда Кристофер слегка дует на сосок, а после сразу же лижет, когда тот твердеет, Феликс в долгу не остается. Он опускает руку и под неплотно затянутую резинку на штанах рукой забирается. Пальцами обхватывает член и подушечками сначала играется, по головке размазывает смазку, а после набухшие вены обводит, покрывающие по длине различными сплетениями. На это Кристофер реагирует мгновенно — сам не железный. В шею стонет и кусается, оставляет засос немного ниже, под воротником, пока ладонью скользит по мышцам на груди. Это может продолжаться бесконечно, ведь дразниться и растягивать прелюдию приятно. Обычно они долго (может, даже слишком) целуются, до секса, во время и после, что можно сказать и об укусах. Они не такие сильные, но достаточные, чтоб обозначить это как возможность лишний раз выразить привязанность. Но сейчас до пика доходят оба быстро и терпения не остается. Кристофер весь выпрямляется и колени чужие раздвигает пошире, чтоб рассмотреть юбку лишний раз. Пальцами гладит сквозь одежду, слегка надавливает и заставляет в ответ на свои действия дернуться от возбуждения, застонать, чуть ли рот не зажать от неожиданности. Приподняв ткань, Кристофер выдыхает слишком шумно и губу закусывает. Феликс мокрый. Может, это слово громкое, но действительно мокрый. Не заметить этого в прошлые разы было сложно, потому что у того всегда во время возбуждения выделялось много предэякулята, но сейчас его ещё больше. Это действительно возбуждает. Не сдержавшись от такой картины, он на мгновение в глаза сверху-вниз заглядывает, а после опускается между ног и языком скользит по влажной розоватой головке. Собирает языком прозрачную жидкость, буквально вылизывает член Феликса, пока пальцами крепко вцепляется в бедро, не давая отодвинуться никак. Внизу живота понемногу сладко сводит, но такая приятная пытка быстро прерывается. Заканчивать так рано не хочется. Штаны оказываются где-то на полу, только смазку из кармана перед этим приходится достать, ведь без неё не обойтись. Когда на пальцах оказывается достаточно лубриканта, можно проверить растяжку Феликса. Кристофер уверен — тот растягивал себя, но это как отдельный вид удовлетворения, видеть, когда даже от таких простых действий, с чужих губ срываются судорожные стоны, а член дергается от новой волны возбуждения. Буквально несколько минут он трахает только пальцами, а когда подушечками давит на простату, вызывая неконтролируемый скулеж вперемешку с просьбами сделать уже что-то, наконец, решает продолжить. Приходится еще добавить смазки, а после Кристофер наклоняется и целует-целует-целует чужие губы. Свободной рукой придерживает за бедро, пока осторожно проталкивается внутрь растянутого тела, судорожно выдыхает прямо в губы. У них какое-то время не было секса из-за приближающихся экзаменов в университете и большой загрузки, поэтому Феликсу нужно время привыкнуть, даже несмотря на растяжку. Приходится двигаться осторожно, постепенно, с каждым медленным толчком проталкиваясь все глубже и глубже до момента, как наконец получается войти до основания. — Скажи, когда можно продолжить, пожалуйста. Этот вопрос выражает заботу, которой так и хочется укрыть Феликса. Он не зря доверил свое сердце и тело Кристоферу, потому что тот чутко относится к каждому вздоху и слову своего партнера. Краткий кивок является сигналом к действию. Сначала темп медленный и достаточно глубокий, всё ещё нужно некоторое время привыкнуть, но постепенно меняется на быстрый и толчки становятся всё короче. Кристофер вновь к губам припадает, языком в рот толкается и делит стон на двоих, пока ладонью гладит по обнаженному мягкому бедру. Через пару минут, когда Феликс только входит во вкус, внезапно Кристофер выходит из чужого тела, шумно выдыхая и манит к себе, призывая подняться. — Иди ко мне. Сюда, — и по бедру своему похлопывает, с улыбкой смотря, как Феликс перебирается к нему на колени. — Хороший мальчик. От этой фразы он на мгновение задыхается, чувствуя дрожь по телу, внимательно в глаза всматривается пару мгновений, а после в изгиб массивной шеи прячется, пару секунд собираясь с мыслями. Пора продолжить, поэтому, помогая себе пальцами, осторожно насаживается на член вновь, немного хмуря брови, а после постанывая сдавленно, ведь в такой позе проникновение еще глубже. — Тшш, ты молодец, всё хорошо, — хрипло на ухо и бедра ладонями сжимает, кратко улыбается. Буквально пару секунд до того, как Феликс начинает двигаться. Сначала Кристофер дает свободу действий, а уже после подключается, соскальзывает ладонями на ягодицы под юбку, с помощью крепкой хватки помогает двигаться. Он смотрит вниз, как край ткани приподнят от стоящего члена, а после из-за активных толчков соскальзывает, обнажая покрасневшую немного от перевозбуждения головку. Тихо мыча, припадает губами чужой шее и покусывает, лижет и целует, перед этим пальцами за волосы, несильно сжимая, оттянув назад голову Феликса. Тот плечи царапает, вцепляется в них до полумесяцев от ногтей и плавится под касаниями языка и рук. Безумно возбуждает рельефное тело Кристофера, его мышцы, губы, такой взгляд, которым он смотрит только на Феликса, больше ни на кого. Соединив всё это в одном человеке, казалось, можно сойти с ума. Стоит также упомянуть, что факт того, что Феликс одет, а именно в худи и юбке, в отличие от Кристофера, который полностью обнажен, тоже достаточно смущающе, но возбуждает. Движения постепенно переходят в более активный темп, и по вискам пот стекает, а тело приятно напряжено и требует скорой разрядки. Феликс жмется ближе, отчего головка трется о пресс Кристофера, что способствует тому, что оргазм настигает буквально через несколько минут. Перед глазами — звезды. С губ судорожные стоны срываются, когда кончая, он весь сжимается вокруг члена и чувствует глубоко внутри еще несколько толчков, пока спермой пачкает розовую ткань юбки. После того, как Кристофер кончает, в крепких объятиях стискивая Феликса, они какое-то время так сидят, стараясь перевести дыхание. В комнате больше не слышится никаких звуков, кроме постепенно успокаивающихся вздохов. Собравшись с силами, вдвоем наконец можно упасть на кровать. Кристофер осторожно снимает всю одежду с Феликса, идет в ванную и приносит теплое полотенце, которым протирает осторожно всё ещё чувствительное после оргазма тело. В конце откидывает ткань, потом убрать можно, ложится рядом и накрывает одеялом, заглядывая в разнеженное лицо. — Ты у меня самый красивый, слышишь? На лице Феликса смущенная улыбка. Он ладонью хлопает по чужому плечу и прячется, лицом утыкаясь в широкую грудь Кристофера.