Путешествие между мирами
Тайный хранитель мира
Легенда о синей розе
У окна просторной гостиной стоял мужчина средних лет в длинной черной мантии, расшитой на груди многочисленными серебряными узорами. Белые, как снег, густые волосы, которые немного ежиком торчали в короткой прическе, довольно сильно контрастировали с его темным однородным костюмом. Лицо этого человека не выделялось какими-то заметными чертами, вроде шрамов или необычной формы носа. Выражение его было спокойным и сосредоточенным — было видно, что он с нетерпением высматривает кого-то во дворе своего дома. Взгляд у незнакомца был добрым, но на лице уже отчетливо читалась усталость, ведь сутки близились к ночи, а впереди еще предстояла долгая работа. Ну, а пока длилось ожидание, в комнате гудел добродушный детский смех. Наш герой иногда оборачивался, чтобы полюбоваться на свою прелестную малолетнюю дочь, которая сновала по комнате туда-сюда, хохотала и веселилась. Эта беззаботная беготня заставляла мужчину улыбаться, и многочисленные морщинки у краешков век говорили о том, что он часто любил это делать, стараясь радоваться каждой светлой минуте, прожитой в этом мире. Звали незнакомца Михаэль Нортон, и жизнь его была связана с организацией, которую в этом мире называли Орденом Риддла. В этот вечер дом поместья Нортонов ожидал очень важного гостя. Так как Михаэль сам был непосредственным членом тайного сообщества Ордена, да еще и являлся одним из высокопоставленных его представителей — он был канортэром, визиты лиц, занимавших не последнее место в этой организации, были не только не редкостью, но и зачастую являлись важной и неотъемлемой необходимостью. Как известно, после окончания Противостояния Трех Представительств и заключения братского союза с эльфийским народом, на заре Эры Ордена самыми сильными обладателями магических сил был сформирован Высший Совет, который должен был возродить жизнь на острове после тяжелой и продолжительной войны. Через время, когда Орден Риддла приобретает статус тайной организации и возникает новая управленческая структура во главе с канортэрами и энстэрами, Высший Совет, который представляли Старейшины, полностью ограждается от мира печатью тайны. Старожилы сенталийского эльфийского этноса, будучи во всем солидарны со своими союзниками, свято исполнили все основные законы Ордена, добровольно взяв на уста Печати Молчания. Ветераны же древней войны медленно отходили к почившим предкам. Молодым чародеям по канонам союза не раскрывались тайны тех, кто хранил теперь всю магическую мощь острова. И постепенно, за давностью дней, из памяти истории стали стираться лица тех, кто теперь управлял миром сквозь теневой занавес через своих подданных. Именно в эти периоды у Совета Старейшин возникает необходимость в создании должности глашатая — человека, через которого они могли бы доносить свою волю канортэрам и энстэрам. Лица, которых Совет назначал своим Голосом, так же, как сами Старейшины, были окутаны загадками. Они не имели имен и нарекались Стенторами, об их жизни и происхождении тоже ничего не было известно. Их облики и внешний вид со временами менялись, но не менялось лишь одно — верное служение Магии до конца своих дней. Когда возвестители сменяли друг друга, то они так же таинственно исчезали, как и появлялись в мире Риддла. Во внутренних кругах Ордена не принято было шептаться, но вокруг тайности и загадочности Голосов Старейшин ходило множество слухов о том кто они и откуда. Эльфийская знать называла глашатаев Вестниками и почитала их не меньше остальных членов Ордена. Именно такого серьезного посетителя ожидал этим вечером в своем доме канортэр Михаэль Нортон — владелец небольшой волшебной школы с красивым названием «Эмери». И вот, наконец, долгожданный визитер переступил границу его семейного имения, тихонько запирая за собой узорную решетку входных ворот. Это был худощавый немолодой мужчина в длинном, расшитом пестрыми узорами плаще, под которым пряталась средней длины темная безрукавная котта. В своих коричневых тонах она частично сливалась с кожаными наручами, доходившими почти до локтей. Разделяли их лишь желтовато-белые пятна широких и раскидистых рукавов рубашки. На вид мужчине было около пятидесяти лет, может чуть больше. Немного узкое лицо, прямой широкий нос, тонкие, слегка выпяченные сомкнутые губы, не слишком густые, средней длины брови. Лишь небольшая родинка на левой щеке словно выбивалась из общего портрета, придавая своему владельцу индивидуальности. В остальном, это было простое, почти ничем не примечательное лицо, которое выражало спокойный вид. Но, несмотря на возраст, оно почти не было одарено подарками времени в виде глубоких и многочисленных морщин. Короткие волосы с характерной высокой челкой, которая оголяла целиком весь лоб, были тоже практически не тронуты сединой. Хотя кожа лица и рук характерно выдавала немолодые годы прибывшего гостя. — Добрый вечер, Михаэль! — промолвил мужчина немного необычным глуховатым, чуть осиплым голосом, направляясь к дому. Хозяин волшебной школы, завидев, наконец, у ворот долгожданный силуэт, приветливо улыбаясь, направился глашатаю навстречу. Но не успел Нортон сделать и нескольких шагов, как из-за его спины, навстречу прибывшему гостю, резво выскочила малышка Хелен, радостно протягивая свои нежные ручки вперед и расправляя в стороны ослепительно белые молодые крылья. Добежав до заветной цели, девочка остановилась, поправила свои светлые, как у отца, волосы, выпрямила непослушные крылья и спрятала руки за спину. — Здравствуйте, Важный Господин! — радостно пролепетала она, стараясь четко и внятно выговаривать слова. — Как я рада, что вы пришли! Вы будете со мной сегодня играть? — Здравствуй, Ангел, — ответил ей мужчина, присаживаясь к земле, чтобы быть в рост вместе с ней, — я тоже рад снова тебя видеть. К сожалению, я здесь для беседы с твоим отцом, но, если у нас будет свободная минутка, я расскажу тебе какую-нибудь интересную историю. Девочка, не унимая улыбки, утвердительно кивнула гостю. К этому моменту к ним уже подошел и сам Михаэль. Он приветливо поздоровался с глашатаем и жестом пригласил его в дом. Первое время они пробыли в гостиной, разговаривая на какие-то общие темы, пока Нортон успокаивал свою дочь и по установленным правилам принимал прибывшее к нему высокопоставленное лицо. Когда Хелен отправилась в свою комнату играть, мужчины продолжили разговор, плавно переводя его на дела. Их беседа на первом этаже длилась до тех пор, пока не настало время девочке ложиться спать. Михаэль расположил своего важного гостя в личном кабинете на втором этаже, уложил Хелен в постель и довольно быстро вернулся обратно. Нортон был тем самым канортэром, который отвечал на Риддле в то время за систему образования. Отчеты о проделанной работе, различные предложения, необходимость получить совет в том или ином вопросе — все это входило в долгий и содержательный диалог с представителем Высшего Совета. Их беседа длилась до глубокой ночи, пока дверь кабинета не распахнулась настежь. В комнату ворвалась Хелен, вся встревоженная и заплаканная. — Что случилось, радость моя? — испуганно спросил мужчина, обращаясь к малышке. — Папа! — бросилась к отцу девочка, не унимая слез. — Мне приснился дурной сон, и я не могу уснуть! — Простите, господин Стентор, — виновато обратился к своему гостю Нортон, — мне придется отлучиться… — Нет, нет, Михаэль, — прервал его глашатай, — уже действительно очень поздно, давайте прервемся. Пойдемте вниз. Заварите какой-нибудь бодрящий напиток, ведь нам с вами еще предстоит поработать. Я пока успокою девочку. Нортон беспрекословно взял малышку на руки и отправился в коридор. — После исчезновения Анны, да и всех этих тяжелых событий — отец, тетушка, она стала довольно неспокойной, — пожаловался Михаэль, когда мужчины спускались вниз по лестнице, — сейчас еще и каникулы, в доме почти всегда только я и она… Это тоже очень сказывается на настроении. — У вас есть лепестки синей розы? — поинтересовался глашатай, следуя за канортэром вниз по лестнице. — Ох, господин Стентор, сейчас я так сразу и не скажу вам, нужно посмотреть в шкафу, — ответил растерянно Михаэль. — Поищите, — продолжил мужчина, уже входя в гостиную и снимая с рук Нортона его маленькую дочь, — лепестки синей розы или какой-нибудь другой эльфийский травяной сбор. Они обладают множеством полезных свойств, одним из которых является успокаивающее действие. Иди ко мне, красавица, папа сейчас вернется, а я пока утешу тебя. Глашатай расположился в кресле и удобно усадил у себя на коленях заплаканную девочку, пока Михаэль доставал из шкафа чашки и коробку с различными травяными напитками. — Что вы будете? — немного устало спросил канортэр своего гостя. — На ваше усмотрение и вкус, Михаэль, — простодушно ответил мужчина, — лишь бы способствовало дальнейшей деятельности, ведь мне придется еще отнять какую-то часть вашего драгоценного времени. Нортон с добродушной улыбкой рассыпал чай по чашкам и отправился в подвальную столовую, чтобы вскипятить воду. Когда глашатай остался в комнате с девочкой один, то, пристально посмотрев малышке в глаза, спросил ее: — Что же тебя так встревожило, маленькая? — Я не знаю, господин Важный Господин, — ответила девочка, шмыгая носом и причудливо выразившись, — я легла в кровать, папа пожелал мне хороших снов, и я уснула. А потом мне приснилось что-то страшное, я испугалась и заплакала. Я долго сидела в комнате и хотела уснуть, но это что-то страшное не давало мне спать, я продолжала бояться и побежала к папе. — Прости меня, маленький Ангел, что мне приходится отбирать у твоего отца столько времени, — с сожалением сказал мужчина, поглаживая девочку по голове и утирая с ее щек слезинки, — но он занимается очень важным делом, и когда ты подрастешь немного, то поймешь это. Ты станешь такой же замечательной, как и он, ведь отец научит тебя полезным вещам, расскажет множество интересных историй и раскроет сокровищницу знаний, которые помогут тебе в будущем во всех твоих делах. Ты научишься бороться со своим страхом, научишься побеждать его. Именно поэтому отец сейчас так долго проводит со мной время в беседах. Все ради тебя и твоего будущего. Сейчас для тебя это все может быть лишь одним длинным и непонятным набором слов из уст старого скучного Важного Господина, который снова пришел к тебе в гости и совсем не хочет играть с тобой. Который никак не хочет покидать твой дом и не отпускает к тебе любимого отца, умеющего защищать тебя от всех невзгод и неприятностей. Тебе хочется спать, но что-то ужасное врывается в твои чудесные сны и раз за разом, снова и снова не дает тебе покоя. Ты справедливо можешь сердиться на меня за все эти вещи. Но чтобы загладить перед тобой свою вину, хочешь, я раскрою тебе один маленький секрет? — Какой? — поинтересовалась Хелен, устало глядя в спокойное лицо глашатая. — Говорят, что мое сердце скрывает множество тайн, — загадочно продолжил мужчина, — но я никогда их не слышал. Прильни к моей груди и послушай мое сердце. Может быть, тебе удастся услышать хотя бы одну из этих тайн, чтобы рассказать ее мне. И тогда, наконец, я буду ее знать. Девочка с удивлением широко раскрыла свои глаза. Было видно, что эти загадочные слова вызвали у нее неподдельный интерес. Она с любопытством прижалась к груди глашатая, пытаясь расслышать биение его сердца. Мужчина безмолвно прикрыл глаза, стараясь не шевелиться. Редкое подергивание кожи его век красноречиво говорило о сконцентрированном состоянии. Возможно, он безмолвно произносил какие-то заклинания, хотя за всю историю никто и никогда не знал, обладали ли вообще вестники Высшего Совета магией, ведь они никогда не применяли ее в жизни. В этот момент в комнату вернулся Михаэль с маленьким глиняным чайником в руках. Хелен приподнялась на коленях у их гостя, а тот, в свою очередь, не меняя спокойного выражения лица, медленно и неторопливо открыл глаза. — К сожалению, я не нашел эльфийских трав в шкафу, — промолвил канортэр, заливая чай в чашках кипятком и усаживаясь в соседнее кресло, — но во время ближайшего визита в Сенталион я воспользуюсь вашим советом, господин Стентор, и приобрету лепестки синей розы. — Но я не хочу эльфийский чай, — устало и немного капризно протянула Хелен, глядя в сторону своего отца. — Не говори так, милая, — с упреком сказал Михаэль, чувствуя себя немного неловко перед гостем за слова дочери, — ведь ты не пробовала его. Сенталийский чай очень вкусный. — Я верю тебе, папочка, — беззлобно, но утомленно ответила девочка, потирая кулачком глаза, — но я очень устала и не смогу сейчас полететь в эльфийский лес. Мужчины невольно и добродушно рассмеялись, услышав такое весомое и во всех планах исчерпывающее оправдание. После этих слов отец заверил малышку, что ей не стоит беспокоиться по этому поводу, и эльфийский напиток она попробует в другой раз. — А ты знаешь, откуда взялись синие розы? — вдруг задал девочке вопрос глашатай. — Их подарила нам Земля, — ответила Хелен, — именно поэтому, в знак благодарности, мы несколько раз за период празднуем Праздник Урожая, чтобы не обижать Землю. Она дарит нам все. Михаэль улыбнулся, глядя на свою дочь — в душе он был горд за ее ответ высокому гостю, который сейчас находился в их доме. — А знаешь ли ты, что всего этого могло бы и не быть, как и нас с тобой, и вообще всего Риддла? — продолжил Стентор, не сводя глаз с девочки. Хелен с недоумением посмотрела на мужчину, а он, не меняя лица, продолжил: — Давным-давно существа на острове враждовали между собой. Это продолжалось очень долго, и было очень нехорошо. Вся эта злость была настолько разрушительной, что нанесла непоправимый вред нашей земле и миру в целом. И вот Риддл стал погибать — увядали растения, сохли деревья, болели животные. И ничто не помогало от этого недуга, все медленно угасало, умирая на глазах. Девочка с ужасом прикрыла ротик своими маленькими ручонками, продолжая смотреть на гостя и слушать его рассказ. — И жили в те времена, в числе прочих сильнейших волшебников, двое влюбленных — прекрасная эльфийская девушка с синими, как вечернее небо, волосами, и молодой чародей, сражавшийся тогда в той войне. Именно их союз и возродил умирающий мир. Среди множества способов оживить землю, нашелся лишь один — передать напрямую острову мощную магию кого-то из ныне живущих волшебников. И вызвалась это сделать та самая синевласая эльфийка, которая славилась непревзойденной силой врачевания. Она пожертвовала собой, чтобы воскресить умирающую землю, отдав ей целиком все свои силы. И вот говорят, что именно на том месте, где последний раз ступала ее нога, впервые и выросла чудодейственная синяя роза. Но прежде, чем целительница отдала свои силы острову, она попросила своего возлюбленного стать хранителем мира, чтобы впредь больше никогда не повторилась такая ужасная война, которая снова убьет Риддл, и чтобы ее жертва была ненапрасной. С тех самых пор его магия незримо стала охранять остров, оберегая мир от беды. И земля воскресла, выросли новые травы и деревья, очистилась жизнедарующая вода. Так Риддл и живет по сей день, охраняемый союзом двух влюбленных. Глашатай на минуту приумолк, отпивая чай из своей чашки. Хелен уже более спокойно продолжала смотреть на мужчину, изредка переводя взгляд на отца. — Я обещал тебе сегодня рассказать историю, — наконец продолжил Стентор, — и вот, я сдержал обещание. А если хочешь знать, правдива ли эта легенда, давай закроем вместе глаза и послушаем мое сердце. Малышка с нетерпением снова прильнула к груди мужчины, внимательно пытаясь вслушаться в биение его сердца. Глашатай наклонился к ее уху и тихо-тихо сказал: — Хранитель сейчас будет оберегать и твои сны, поэтому не бойся окунуться в их мир. Ни одно злое и ужасное существо не просочится сегодня в твои грезы. Больше никто не испугает и не потревожит тебя, закрывай глаза и спокойно засыпай. Наш с тобой маленький секрет остается в силе, поэтому продолжай слушать и считать удары внутри меня, пока не уснешь. Вот увидишь, этой ночью тебе приснятся необычные сны, которые покажут тебе легенды наяву. А ты потом расскажешь их мне. Договорились? Хелен тихонько согласилась и в теплых объятиях высокопоставленного гостя стала медленно засыпать. Стентор приятно и нежно гладил своей рукой ее светлые и шелковистые волосики, пока девочка, наконец, полностью не уснула. К тому моменту мужчины уже полностью допили свой чай и готовы были продолжать работу. Михаэль аккуратно отнес спящую дочь в комнату и вернулся к своему собеседнику. — Очень красивую легенду вы ей рассказали, — обратился канортэр к глашатаю перед тем, как они снова направились в кабинет на втором этаже, — это одна из моих любимых историй. Когда знаешь ее, герб Риддла начинает так многогранно говорить нам о своей символике. — Легенды рождаются из событий, — ответил мужчина, — и призваны они учить нас не забывать прошлого, правдивы ли они в своем начале в большей степени или нет. На то они и легенды. Давайте поскорее закончим с вами наши дела, чтобы вы, наконец, смогли спокойно отдохнуть, ведь уже очень поздно. Михаэль безмолвно согласился, и мужчины снова уединились в кабинете с различными бумагами, что лежали на большом письменном столе. Глашатай пробыл в доме еще около пары часов, а затем, попрощавшись с канортэром и пожелав тихой и спокойной ночи, отправился восвояси по безлюдным ночным улочкам Элтрисиля. Проходя по высокой набережной юго-западной части города, Стентор остановился, устремив свой взгляд на звездное небо над безграничными водами. В памяти стали всплывать давние дни, те самые, о которых сегодня шла речь в доме Нортона. Это был вечер того самого дня, когда еще не официально утвержденный Совет, сформированный в последнее военное время из сильнейших чародеев союзных войск, голосами большинства принял решение силами эльфийской ведуньи воскресить умирающую землю острова. На высокий холм, недалеко от прибрежной зоны, поднялась одна молодая пара. Эльфийская дева с длинными волосами цвета ультрамарина, одетая в такое же темно-синее платье, как и волосы, шла впереди. За ней, довольно медленным шагом поднимался молодой мужчина в неприметном, по-крестьянски простом костюме и немного потрепанном плаще темных тонов. На поясе у него неприметно висели ножны с мечом, теряющиеся в полах плаща. Высь довольно быстро поглощала последние остатки света от зашедшей за горизонт Энстэи. На небе уже проступали звезды. — Ах, все Великие Силы, какая же красота, — восторженно произнесла девушка, раскидывая руки в стороны и любуясь вечерними сумерками над морскими просторами, — и разве можно дать всему этому погибнуть? Молодой Старейшина, наконец, остановился, но не промолвил ни слова. Эльфийка обернулась и с упреком сказала: — Не молчи! — А что мне говорить? — ответил парень, поднимая на девушку печальный взгляд. — Там, на полях сражений, за нами по пятам постоянно ходил страх. Но он не мог окутать нас целиком, ведь мы не знали точно, когда и кто из тех, кто был рядом с тобой, упадет наземь замертво и больше никогда не поднимется. Мы никогда не знали, кто из нас не вернется больше домой, и именно это не давало нам прогнуться. — А ведь есть те, которые знают, — ответила ему девушка. — И теперь я понимаю, каково это, — отчаянно выпалил Старейшина, — словно проклятие!.. Мне больно. Ты не представляешь, как сложно было сегодня во время голосования сказать это немыслимое слово «Да», которое было, как кинжал в сердце. Ведь я люблю тебя, и ты не представляешь, как сильно… — Но ты же знаешь, что иного пути не было, — утвердительно с упреком вымолвила девушка, — это наша судьба, и мы должны ее принять, раз взяли на себя такую ответственность! Парень мучительно отвел голову чуть в сторону. В глубоких сумерках уже смутно различались черты и выражение, но напряженное дыхание красноречиво говорило о его состоянии. Эльфийка обняла лицо возлюбленного своими хрупкими ладонями и повернула к себе. — Ты сильный, — уже более спокойно и ласково продолжила она, — ведь ты потомок великих магов. Я верю, что именно ты сможешь поднять наш мир на ноги, возродить его, вдохнуть в него новую жизнь. Пообещай мне, нет, поклянись, что будешь защищать Риддл до самого конца от всех бед и несчастий! — Клянусь… — не раздумывая, тихо ответил молодой чародей девушке, посмотрев печальным взглядом ей в глаза. — Тогда я клянусь тебе, — сказала эльфийка, не отпуская его лица, — что всегда буду с тобой, и завтра, когда мы совершим ритуал, ты это почувствуешь, и твоя боль навсегда уйдет. А однажды мы с тобой снова встретимся… Она нежно поцеловала его чуть приоткрытые уста, и парень закрыл глаза. В этот самый момент по его щекам скользнули слезы, которые все это время были на глазах. Они задели тонкие пальцы девушки, и та от неожиданности прервала поцелуй. Только сейчас эльфийская врачевательница поняла, что творилось у ее возлюбленного на душе. Она виновато и растерянно опустила руки, а через мгновение Старейшина крепко-крепко обнял ее, спрятав свое лицо в темно-синих волосах на ее плече. Девушка обняла его в ответ. Так они еще очень долго простояли вдвоем на том холме под звездным небом. На следующий день Совет собрался в пустых полях недалеко от частично уничтоженного эльфийского леса. Они готовились сотворить заклятие, которое должно было передать силы девушки напрямую землям острова. Эльфийка лично подошла к своему возлюбленному, вручила ему старинную волшебную книгу и шепнула на ухо: — Сосредоточься… Со спокойным выражением лица чародей принял фолиант и сконцентрировал все свои мысли на предстоящем обряде. Держа книгу в руках во время ритуала, он последним из участвующих посылал в заклинание свои силы. Глаза его полностью горели огнем. В тот момент, когда он опустил руку на магический круг на земле, произнося ключевые слова, его возлюбленная растворилась в свете волшебного сияния. Именно в этот момент она и исполнила свою клятву — парня отпустила грусть и душевная боль. Он почувствовал, как девушка соединилась с землей и стала каждой ее частичкой. Он ощущал ее в траве, камнях, воде. Она стала самой Землей, и после этого мир действительно воскрес. Через какое-то время после тех событий, этот молодой Старейшина вернулся на место, где было сотворено заклинание, и к его удивлению, он обнаружил там цветок синей розы. Долгое время мужчина поливал его и оберегал, а после, бережно перенес цветок в Сенталион, где обширную жизнь и распространение этому растению и дали собратья эльфийской целительницы.