.
.
.
┏┉┉┉*┉┉┉┄┉┉┉┉┉┉┛🧊┗┉┉┉┉┉┉┄┉┉┉*┉┉┉┓
"Плохо то, что иногда всякие глупости доставляют удовольствие."
© Джером Дэвид Сэлинджер
🗝️
Удово́льствие — субъективное переживание, являющееся составной частью положительных эмоций, в частности, сопровождающих удовлетворение одной или нескольких потребностей.
Антонимами удовольствия являются страдание и боль.
┗┉┉┉*┉┉┉┄┉┉┉┉┉┉┓🧊┏┉┉┉┉┉┉┄┉┉┉┉*┉┉┛
.
.
.
– Вот и отлично, хороший мальчик. А теперь мы сядем в машину, поедем в мои имения и продолжим незаконченное дело... - самодовольно усмехнувшись, А1 сел в автомобиль, негромко хлопнув дверью.
В ответ я лишь молча кивнул и, открыв переднюю дверь, сёл на комфортабельное кожаное кресло, от которого сейчас будто веяло холодом. Как же всё переменчиво.
Как только Влад тронулся с места, я уставился в окно, ловя переферическим зрением отделяющиеся объекты.
Что же... Не существует человека, который, не познав горечь поражения и вкус боли, добился бы чего-то. Нет. Весь жизненный путь, становление личности, какой-то личностный рост и определенные успехи: будь то любимое дело или отношения с другими людьми - наполнены уймой перипетий и это, в общем-то, нормально. Всего в этом мире нужно заслужить, выстрадать свое место под солнцем. Но... Что если вся твоя жизнь в один момент становится сплошной тупой болью и это - не просто очередной этап, который приведет к чему-то большему? Что если твоя жизнь превращается в ад в мгновение ока и теперь, невзирая на собственное нежелание делать что-то и откровенное отвращение к этому чему-то, - ты ОБЯЗАН прислуживать психически нестабильному манипулятору, не считающимся с твоим мнением, поскольку в противном случае он может разрушить всё то, что ты строил долгие годы?
–...Нет, знаешь, я передумал, - внезапно, буквально с ничего, подаёт голос Бумага, сопровождая свои слова поспешным сбросом скорости автомобиля. По телу пробегает мелкая дрожь. – Не хочу больше ждать.
– Т-ты о ч-чём это? - дрожащим голосом я заставляю себя спросить, замечая как сильно начинает колотиться сердце. Хотя... Разве оно прекращало вдалбливаться в грудную клетку с желанием выпрыгнуть оттуда восвояси, чтобы начинать снова?...
– Ты и сам все прекрасно понимаешь,
дорогой. Сделай своему хозяину приятно, псинка. Сейчас! - скалится подобно шакалу, увидевшему будущую жертву.
– Н-но Влад... Тут ведь людей куча и... - не понимая как заставить его отсрочить это чудесное событие, я пытаюсь побыстрее сформулировать мысль, приводя неоспоримые аргументы; благо, с этим у меня проблем никогда не было. Наверное, слишком глупо и самонадеянно взывать к рассудку психа, надеясь на то, что он изменит свои планы, но я обязан хотя бы попытаться. – Ты ведь... Ты ведь понимаешь, что будет, если какой-то наш подписчик заметит твою машину и захочет подбежать, чтобы автограф попросить? Н-нельзя, - во рту слишком сухо, а звук ширинки, которую незадолго до этого расстегнул Влад, все ещё эхом отзывается в голове, – так сильно рисковать.
Беловолосый вначале хотел что-то мне ответить, но, набрав воздух в легкие, не проронил ни единого слова. Это порадовало и напугало меня одновременно - ведь, кто знает, что сейчас происходит в голове у этого психопата... Мне порой становится действительно страшно, когда он вот так молчит подолгу. Лучше бы нёс чушь несусветную, мысли свои озвучивал, а не держал меня в полном неведении...
Пока я обдумывал поведение А1, его васильковые глаза постепенно обильно покраснели, а недовольство парня стало видно не вооружённым глазом.
Он, закусив свою губу излишне сильно, отчего из неё и брызнула кровь, недовольно отрицательно помотал головой, но, вопреки своей реакции, заявил: – Ты, блять, прав. Нельзя, - сжимает руль так сильно, что костяшки белеют, –
нельзя так сразу проебаться.
Господи, да неужели? Неужели он всё понял?! Может есть смысл попытаться убедить его в том, что вся эта "связь" - одна сплошная громадная ошибка? Я ведь, в конечном итоге, просто игрушка, которых у него может быть десятки, если он предпочтет их Юле.
– Блять! Ебанная кровь, чуть Балансиагу не засрал! - вдруг вскрикивает А1, чем заставляет меня вздрогнуть и украдкой сконцентрировать внимание на его недовольной физиономии, с которой он тыльной стороной ладони вытирает кровь, через боковое зеркало машины. К этим его внезапным вспышкам гнева и агрессии, наверное, невозможно приспособиться. Никому и никогда. – А ты куда вообще смотришь?! - зло хмурится, недовольно косясь в мою сторону. – Немедленно утри кровь своему хозяину, пока я не размалевал ею твою сучью морду!
– Н-но у меня нечем выте-, - не успеваю я сориентироваться, как Бумажный излишне громко выдыхает и, хватая меня за шею, вынуждает повернуться к себе лицом.
– Какой же ты бесполезный... Все самому делать приходится. Бесишь, - говорит, как отрезает, после чего вынуждает меня податься вперёд, притягивая к себе очень,
очень близко.
Проходит несколько секунд, прежде чем я окончательно осознаю, что этот психопат в очередной раз взял то, что хочет; тогда, когда захотел. И не смутили его, ранее указанные мной, риски... Плохо дело.
И невзирая на то, что его хватка совершенно несильная, я больше не стану повторять свои прошлые ошибки: вырываться - совсем не вариант; кто знает, что он предпримет в этот раз чтобы "наказать" меня. Ведь сейчас мы и вовсе находимся целиком и полностью на
его территории. Я пока ещё не хочу умирать, абсолютно точно не хочу.
Именно поэтому, слегка зажмурив глаза, я просто замираю на месте, позволяя ему сделать то, что он надумал. Лишь бы не взбесился ещё сильнее...
И А1 целует. Целует рвано, долго, настойчиво, но
не насильно, по губам мажет мокро. Его длинные костлявые пальцы путаются в волосах, периодически слегка оттягивая несколько пучков назад; второй рукой он плавно оглаживает все ещё ноющие ключицы. Сквозь одежду чувствуется холод его конечностей, они будто ледяные. Может ли быть у него пониженная температура, когда он - не А4?...
Каким-то образом дотягиваясь через салон, он прижимается очень близко; так, что я прекрасно ощущаю сильное сердцебиение напротив. И если до этого я бы скорее сказал, что он не человек, а, по меньшей мере, бездушный вампир, то сейчас его громкое разгорячённое сердце и теплое дыхание, которое так контрастирует с прохладными губами, доказывают обратное. Не отвечать на поцелуй теперь совсем невозможно.
Слишком приятно.
И как только создаётся впечатление, что
наш его поцелуй преисполнен нежностью, а действия не несут никакого злого умысла, он внезапно, будто нарочито пресекая эту мысль, прокусывает нижнюю губу и сильнее сжимает свою правую руку, которая в тот момент находилась на моей шее. И душит. Душит искусно, мягко, полагаясь на какие-то свои животные инстинкты, будто чувствуя как и где лучше надавить; не отрываясь от губ, делает всё для того, чтобы граница между болью и, взявшимся из ниоткуда, наслаждением постепенно стёрлась. Может...безумие заразно? Или как иначе объяснить тот факт, что мне сейчас так
хорошо? В этот раз ведь он, даже имея желание, не смог бы напичкать меня стимуляторами. И все же я почему-то более, чем уверен, что он прекрасно понимает, что делает; понимает, что это нравится
не только ему.
– Ха-а, - блондин выдыхает мне прямо в рот, напоследок причмакивая и больно оттягивая меня за волосы, бросая на сиденье. – Так-то лучше, - смотрит на мои, обильно вымазанные алой жидкостью, губы горящими глазами, откровенно любуясь своей работой. Какое же это безумие...– Тебе кровь определенно к лицу,
моя сучка, - крайне самодовольно заявив, синеглазый вновь завел свой спорткар и отправился дальше в путь-дорогу, а я, приведя сбившееся дыхание в норму, с ужасом осознал, что у меня, черт возьми, стоит. Стоит как в грёбанный пубертатный период. Я точно схожу с ума...
За все оставшиеся сорок минут дороги мы провели в гробовой тишине: А1 так и не проронил ни единой фразы с того кровавого поцелуя, все время тупо пялясь вперед, следя за движением.
Когда мы добрались к месту назначения, обладатель белоснежных волос, припарковав свой мустанг в гараже, вышел из машины и одной лишь рукой махнул мне зазывающе. Черт... Почему этот засранец так уверен в том, что я не воспользуюсь возможностью и не сбегу?
Да, конечно, я этого не сделаю, осознавая риски, но какой-то он слишком уж беспечный и самоуверенный. Или он, всё-таки, передумал и даёт мне понять это таким образом? Надежда умирает последней...
Выйдя из гаража через парадный вход вслед за беловолосым, я стал внимательно вглядываться в темноту, поскольку меня окутало дурное предчувствие; ощущение, что меня могут жахнуть в любую секунду прямо тут. И, к огромному сожалению, мои опасения не были напрасны.
Как только я завернул за угол, направляясь к двухэтажному дому, оказался тут же притянутым к Владу. Парень, по всей видимости, только заметив мою фигуру, моментально навалился на меня сзади, зажимая своей большой ладонью мне рот, тем самым перекрывая частично доступ к кислороду. Не опять, а снова.
Оттого, что он прижался крайне плотно к моей спине, сквозь джинсы я почувствовал, что не одного меня беспокоит болезненный стояк... Ему реально так нравится душить меня или что?!
Попытавшись немного высвободиться из его мертвой хватки, я услышал грозный шёпот на ухо:
– Не шуми, ёб твою мать! Юля услышит твои визги! - злостно воскликнул А1, постепенно немного ослабляя хватку, давая мне возможность вдохнуть воздух.
– Кха-кха... Какая ещё Юля? Она... Она ведь в отпуске, разве нет? - непонимающе часто заморгал я, откашливаясь, и пытаясь понять, аллегория это была сейчас, его галлюцинации или просто странная несмешная шутка.
– Я, сука, тоже так думал! - с откровенным недовольством воскликнул Влад, указывая рукой на второй этаж: там, в спальне за закрытыми занавесками, виднелся силуэт девушки. Спасение близко! – С хера ли она припёрлись так рано-то, блять...
– Ра-аз такое дело, - неуверенно протянул я, взывая ко всем (не)существующим Богам, –...я, п-получается, могу быть свободен?
– Явно не надолго, - после небольшой паузы, сквозь зубы пробормотал себе под нос блондин, полностью высвобождая меня. – Послезавтра. Сразу после съёмок поедем к тебе.
– Но у меня... - неуверенно начинаю, но меня тут же перебивает синеглазый.
– Мне похуй, - равнодушно пожимает плечами переводя на меня свой безжизненный устрашающий взгляд. – Выгони, расстанься, попроси погулять - мне без разницы. Я назначаю время и место, а остальные - не моя забота. У тебя два дня, - максимально доходяще разъяснив, Влад развернулся и стал направляться в сторону двери, но вдруг, почти дойдя к лестнице, обернулся ко мне. Случайно я заметил, как из кармана его спортивок блеснуло нечто очень похожее на острие ножа, отчего меня прямо трухануло. Что это он уд-думал?... – Хочешь или не хочешь, - начинает размеренно, почти добродушно, но отголосок стали в голосе выдает его с поличным, -
ты - уже принадлежишь мне, Владик, заруби себе это на носу. И не смей перечить мне. Никогда. Ты ведь не глупый, и должен сам понимать: ни к чему хорошему это не приведёт. Сегодня я пожалел тебя, не стал наказывать за непослушание, но не всегда я буду столь великодушным к своей поганой сконтинке. Всё-таки тебя, как и всякую псинку, нужно дрессировать, чтобы от рук не отбился. Так что, если ты не поддашься
не жёсткой дрессировке - пеняй на себя. Доброй ночи, - напоследок устрашающе обнажив свои белоснежные острые зубы, так, что у меня сложилось впечатление, что он мог бы при желании прирезать меня прямо ними, А1 удалился.
Простояв какое-то время в оцепенении, я, приложив титанические усилия, таки взял себя в руки и заказал такси домой. Это определенно будут очередные сложные два дня. Но, благо у меня есть немного времени. Я обязан узнать способ вернуть А4 в сознание. Как можно скорее.
Как только я оказался дома, тут же кинулся дочитывать одну занятную статью про диссоциативное расстройство идентичности, на которую наткнулся вчера вечером. Вообще, за эти дни я прочёл много разнообразной информации и, в следствии, узнал о возможных причинах возникновения А1, о его предполагаемых мотивах, но так и не нашёл ответ на главный вопрос: как пробудить, вывести на свет, вторую личность; главную, которая и должна была бы занимать весь свет? И вот, читая эту статью, я стал немного понимать, в чем заключается проблема: А4 очень ослаблен. Что-то явно скосило его, расстроило, заставило захотеть "уйти в себя" и не вылазить ближайшее время. Внешний мир стал слишком огорчать его.
В голове в красках вспыхнул эпизод недельной давности; из этого диалога ранее я помнил лишь нечёткие обрывки, но теперь картинка сложилась воедино.
"В детстве он отобрал у меня возможность выходить на свет и много где налажал, но это уже не важно, ведь теперь, когда я могу появляться в стрессовых ситуациях - я делаю все так, как нужно, не выходя из идеального образа. Почти не выходя. (...) К слову, знаешь, я благодарен тебе. Именно из-за тебя все так удачно и сложилось. Эта тупая овца Юля, которая нынче ознаменована его девушкой - тоже сыграла свою роль, но без тебя все было бы бессмысленно".
Очевидно, что у Влада была какая-то травма в детстве. Серьезная, которая заставила его мозг поставить некий барьер; защитную реакцию, чтобы отыгрывался второй, не раня первого ещё сильнее. Кажется, я могу даже предположить, что случилось...
Влад никогда не хотел заниматься хоккеем.
По его "шуточным" рассказам, его чуть ли не вынуждали тренироваться на проклятом катке целыми днями. А отец у Влада очень строгий, должно быть, случилось нечто крайне...неприятное и это навредило его неокрепшей психике. А потом та "травма", которая заставила его уйти из спорта. Предполагаю, это и стало его
спасением...
Но, что насчёт моей роли в этой истории? А1 не проявлялся много лет, а тут вдруг возник из преисподней, сходу говоря о моей значимости в этой истории. Тогда ведь, в детстве, мы не были знакомы ни с ним, ни с самим Владом.
Может ли быть, что Владу нужна была моя помощь совсем недавно; тогда, когда я безмятежно отдыхал на индийском пляже? Что если случилось нечто такое, в чем я бы мог ему подсобить, поддержать, но даже не подозревал об этом, находясь слишком далеко? Но почему именно я... Разве я был для настолько важен? Что тогда имел ввиду А-Один, говоря, что без меня все было бы бессмысленно? И что, черт подери, случилось между ними с Юлей? Столько вопросов и так мало ответов...
Раздумывая над старой и новой информацией, я даже не заметил, как нашёл ответ на свой основной вопрос о "призыве" второй личности. Это то, что нужно! Посмотрим, как долго А1 сможет удерживать контроль, когда все пойдет по
идеальному сценарию, но не для него, а для самого Влада А4.
