***
— Молодец, Катюша, — улыбается Субботин, тяжело выдыхая. С этим заданием ей пришлось немного повозиться. — От меня мало что зависит, — застенчиво говорит Катерина. Ей всегда нравилось, когда Субботин её хвалит. Будто бы благословляет. Тот в свою очередь обходит стол и снова наклоняется к Радионовой — от неё вкусно пахнет её же духами. Можно ли ещё раз... пусть и не на удачу, а так, просто, как друга? У каждого человека разный запах. У Субботина губы сухие. Радионова вновь смущается, стыдливо прикрывая глаза. Она не привыкла. Ей всегда было достаточно прикосновений к своей макушке. — Опять на удачу, что ли? — удивленно спрашивает Катя. Дурак он. Субботин смеется. — Ну да. Хотя...Часть 1
30 августа 2020 г. в 11:32
Перед новым трудным заданием для Радионовой было утешением нахлынувших чувств знать, что она не одна. Знать, что рядом с ней есть человек, который будет ждать её, несмотря ни на что. Её стена, её опора, её щит. Её любовь и поддержка.
Радионову иногда мучает один навязчивый вопрос, который она всё хочет спросить у дяди Гоши, но откладывает до следующего дня — не по-свойски это, уж лучше разобраться самой.
Может ли русская снайперша любить своего врага? В конце концов для обоих сторон есть специальный свод правил, который запрещает те или иные вещи. Русским нельзя любить немцев, немцам запрещено любить русских. А своего командира можно?
Катю отвлекает от раздумий до мурашек по коже знакомый голос:
— Радионова!
Голос своего командира она узнает из тысячи других. Видимо, новое задание. Сегодня их было в два раза больше — даже странно, что Субботин так нервничает, отправляя лучшую снайпершу на задание, — не привычное состояние для него, тем более если считать, что действительно серьезную проблему в виде духов девушки он решил оставить без комментариев.
Выслушав новое задание до конца, Радионова покачала головой.
— За дело, Катюш, — Субботин потрепал снайпершу по макушке так, что мягкие светлые прядки выбились из аккуратно заплетенной с утра косички, так и хотелось зарыться в них носом, чтобы чувствовать, чувствовать их тепло и запах. Но сейчас это невозможно, потому что времени нет, да и Радионова не так поймет, ещё будет потом как-то косо смотреть на него. Ему это нужно?
Катя тут же забрасывает винтовку на плечо и с привычным "есть" отправляется по обыденной тропе на задание, спина горит от настойчивого чужого взгляда. Радионова серьёзна не как обычно, потому что у неё в голове сейчас не задание, а один Субботин, смешно однако понимать такое.
Не долго думая, тот бросает всё и окликает девушку:
— Радионова, постой!
Катя так и замирает, закусывает губу нервно и лишь когда шебуршание ботинок о траву становится близко, поворачивается к собеседнику, смотря на Субботина вопросительным взглядом. Он же понимает, что не просто хочет трепать её по волосам.
— Что-то не так, товарищ капитан? — спокойно спрашивает Радионова, улыбаясь кончиками губ. Кажется, она заметила странность, смотря командиру в глаза. Ага, ну точно, горят синим пламенем.
Субботин прикрывает глаза и ухмыляется. Всё-таки он понял это сразу же, да, это не родительское чувство, это не ответственность за своего подчинённого, это не дружеское рвение его защитить. Это уже нечто большее, противоположное отношениям командира и подчинённого, близкое к любви. Какая-то ранняя стадия болезни.
Субботин наклоняется к Радионовой и легонько целует её в лоб.
Как и следовало ожидать: она тут же среагировала, удивленно подняла на него глаза и дотронулась рукой до лба, словно удостоверяясь, а не сон или какое-то наваждение ли это было. Нет, точно нет, влажный след от его губ и смущенная улыбка Субботина то подтверждают.
— Это что такое было сейчас, товарищ капитан? — удивленно спрашивает Катя, прикрывая рукой лоб, будто всё ещё не веря в происходящее. Впечатлительная. Сейчас сочтет его за дурака и подальше от него держаться начнет — мало ли что он может.
— Ну, понимаешь ли, это на удачу. Мне так легче. А теперь иди.
Раньше Катя обходилась лишь кротким взглядом в свою сторону — этого ему было достаточно, чтобы успокоиться. Теперь... ну да, на удачу.