ночь, когда мы встретились

Когда Данила улыбается – ноги подгибаются. Глупая ванильная цитата пубертатных подростков, вот только Руслан никак не мог понять: почему же она так хорошо описывает нынешнюю ситуацию? Всё это, на самом-то деле, было необычайно запутано, в край непонятно и просто невыносимо. Потому что Руслан Усачев, если вы не знали, неразбериху не любит. Он попытается (вы)стоять прямо, держаться уверенно, но внутри что-то будет с треском трепетать. Будто сердце, позабывшее как любить, оттаяло и водой пропитало тонкие стебли цветов, что сейчас так заботливо отирались о руслановы рёбра, перехватывая дыхание. Но это реальный мир, и под рёбрами у него только лёгкие, сердце да диафрагма. Руслан был не силён в биологии, быть честным. Чуть больше чем просто друг, чуть меньше чем любовь всей жизни – именно таким Руслан запомнил Данилу конкретно для себя. И как бы парень публично не показывал свою холодность и не шутил, что любовь – это для бедных, он чувствовал всё и одновременно ничего, находясь рядом с этим бестолковым, спонтанным и двинутым юношей, который уж больно быстро попытался перескочить из подростковой фазы во взрослую жизнь, а по итогу вернулся в неё пару лет спустя. Данила курит сигарету за сигаретой, пьёт без выходных и отвратительно, но по-тупому смешно шутит. Руслан ничего не может с собой поделать, когда в очередной раз засматривается на взгляд грустных глаз, глупый нос и выцветшие брови. Даже тот момент, когда рыжий заваливается к Руслану в не первом часу ночи (не то чтобы тот спал), пропахший сигаретами, самым дешёвым алкоголем и собственной (Руслан надеется) кровью – успел подраться по пьяни – не кажется таким уж и противным. Руслан поможет переодеться, обработать раны и простирать одежду. Руслан поможет с похмелья, сунув в руки импортное обезболивающее и стакан воды из-под крана – интересный колорит. Руслан всегда поможет, если дело касается Данилы. Даниле Руслан поможет, но себе почему-то нет (не сможет). Когда ты не имеешь ни малейшего понятия что тебе нужно, ты пытаешься заменить навязчивые мысли любым человеком, кем бы тот ни был; персонаж из фильма, с которым ты себя ассоциируешь, кто-то из твоих дальних уже наверняка умерших родственников, которых ты уж больно давно не видел, но никак не можешь забыть их пьяные кутежи, любовь всей твоей жизни (по иронии судьбы чаще всего невзаимная) или бывший друг, так неожиданно ставший врагом. Так и получилось, вот только мысли Руслана юноша занял как только появился в жизни первого. Просто так бывает, просто так случилось: аксиома – положение, принимаемое без доказательств, встреча Руслана и Данилы обязательно бы произошла в какой-то момент их жизней, даже в самых отдалённых уголках параллельных вселенных. В какой-то день Данила приезжает после тура: грязный, не видавший душ пару дней, уставший, но до одури счастливый. И Руслан разделит эту радость с ним, даже будучи разбуженным в семь утра внезапным приездом рыжего. Потому что любит, но ни сказать, ни выразить это не может. И это внезапное прибытие рыжего в его квартиру как морфий для русланова сердца. Заслушаться Данилу просто: тот привык вещать, поэтому сильной отдачи не ожидает. Тем более, наблюдая как клюёт носом Руслан, оперевшийся щекой о ладонь, еле сдерживающийся, чтобы не закрыть глаза, и зевающий с частой периодичностью. — Прости, — Данила качает головой и смотрит в окно. Вид из руслановской квартиры будет получше даже самых дорогих номеров элитных отелей тура. А самое главное – роднее и приятнее. — Я тебя, наверное, разбудил. — Ничего страшного. Всё равно сегодня у меня нет никаких планов, — лёгкая улыбка трогает его губы, чего почти не видно за недельной щетиной. Без присутствия юноши рядом он совсем себя запустил. Он врал – это прекрасно знал и сам Руслан, и Данила. Но сказать об этом никто не решался, полные осознания того, что вот она – точка невозврата, и, перешагнув её однажды, назад уже не вернёшься никогда. — Ладно, — заключает Данила. — Это не значит, что тебе не нужно выспаться и восстановить пару часов, которые я у тебя урвал. Мне пора. Скрип стула о паркет и буквально пару секунд на раздумье. Каждый знает, что за клишированный сюжет сейчас произойдёт, но не подаёт виду. Каждый знает, что не хочет уходить от другого, но не подаёт виду. У Руслана в глазах нежность, из-за недавнего пробуждения открытость, а ещё, кажется, надежда. И будь он немного смелее, сейчас бы он горы свернул. — Стой. Зачем тебе домой? Там пусто и наверняка заправленная постель. Да и ехать тебе сейчас с сумками, тем более, город уже просыпается. Останься. И в воздухе звучит немое «пожалуйста». Данилу трогает до глубины души всё: от того факта, что Руслан упомянул заправленную постель как аргумент, и что тот считает данину квартиру пустой. По крайней мере без него она и правда пустовала, а в руслановом доме Данила был настолько завидно частым гостем, что, казалось, переехать сюда будет более чем рациональной идеей. Данилу трогает до глубины души всё, оттого он улыбается и треплет беспорядочные тёмные волосы. — Хорошо. Но сначала в душ. Неудивительно, что в руслановской квартире всё пахнет Русланом: от его постели, до многочисленных баночек уходовых средств в душе. Данила озирается по сторонам на беспорядок в корзине для грязного белья и понимает, что он бы хотел так жить. Близко, бок о бок с Русланом. В радости и печали, в болезни и здравии. Пока смерть не разлучит их. Данила вздыхает, опасаясь того, что всё же признался в этом себе. Запах руслановского геля для душа чувствуется на юноше необычайно правильно. Будто это всё мираж и лишь его собственные фантазии. Но ведь это их история, оттого место в ней должно занимать ещё хоть что-то от Руслана. Почему никто не видит себя со стороны? Данила выходит из душа, обёрнутый в руслановский халат – он даже не спрашивал, просто знал, что можно, с Русланом всё можно – и прислушивается. Тишина квартиры нарушалась лишь оживлённым шумом проснувшегося города. Руслан уже тихо дрыхнул, спиной повернувшись к стене. Этот маленький жест показывал его всего: парень боялся предательства, боялся ножа в спину. Рыжий вздыхает и начинает рыться в руслановском гардеробе, чтобы выудить себе хоть какое-то подобие одежды для сна. Каждая вещь отсюда – знакома и привычна, каждая вещь здесь пропахла Русланом – возможно юноша слишком сильно зациклился на запахе и на Руслане, но не судите его – и напоминает о том или ином событии, пережитом вместе. Большинство вещей они и правда переживают вместе – такова ирония судьбы. Данила надеется, что переживёт Руслана, но нутром чувствует, что произойдёт какая-то небольшая несостыковка, и он уйдёт первым. Ох, ему так не хотелось терять Усачева. Во сне Руслан посапывает, ворочается и иногда чуть-чуть бормочет. Со временем даже такие неприятные вещи, как недопонимание с утра, запах изо рта и лицо с отпечанной на нём подушкой становятся привычны, родны и любимы. Данила не хочет себе признаваться, что внутри что-то дрогнуло, когда парень закинул на него ногу и пододвинулся чуть ближе, пальцами цепляясь за собственную разношенную футболку и носом утыкаясь куда-то в шею. Руслан не хочет себе признаваться в том, что он вовсе не спал. Пусть это останется его маленьким секретиком, он ведь ничего плохого не сделал, верно? И после этого дня тот факт, что они начинают себя вести как женатая парочка, уже не кажется таким странным. Они не появляются в кадре друг без друга, делят постель (но не больше, чем просто близкие приятели) и обсуждают планы на будущее. Смотрят по фильму каждый день, осваивают новые вселенные, разрабатывают большие проекты. Одежда смешалась, дни в календаре смазались под их чутким наставлением, а жизнь наконец начала налаживаться И всё это кажется пределом руслановских мечтаний, потому что вот он, а вот Даня, протяни руку и дотронешься, но на самом деле обожжёшься. Он был огненным, солнечным мальчиком, в то время как Руслан был источником воды, который смог бы потушить всё внутреннее пламя рыжего за раз. Но таким способом парень бы никогда не воспользовался, лишь иногда позволял паре капель брызнуть из берегов реки. Они почти не ссорились. Они жили в идиллии. Они идеально подходили друг другу, как день и ночь, как инь и янь, как Руслан и Данила. Они почти не ссорились, но иногда случаются некоторого рода конфузы, которые обоих выводят из равновесия. И это необязательно должно быть что-то плохое, просто неконтролируемо вырвавшиеся слова, сказанные наобум: — Всё это время я искал дорогу к тебе. У Данилы завтра новый тур, и этот год пролетел как-то незаметно. У Данилы завтра тур, поэтому неудивительно, что он пьяный. Руслан старается не воспринимать его слова всерьёз, потягивая всё тот же самый треклятый стакан Куба Либры, который он заказал пару часов назад и так до сих пор и не выпил. Он пытается подделать интерес и не обращать внимания, что внутри что-то затрепетало. — Ты о чём? — Бля, понимаешь, я пьян и… — Понимаю, — Руслан усмехается. С пьяным Данилой было веселее иметь дело, тот становился более простым, открытым и понятным, без всяких масок, без опасений. Его можно было разглядывать не боясь, что тебя поймают или неправильно поймут. — Да бля, погоди, не перебивай. Я объездил кучу городов. Ну просто дохуя. За тот же тур я старался изучить их максимально, насколько это позволяло время, — язык рыжего заплетался, что немного усложняло ситуацию. Поэтому Руслан следил за его губами. Оправдание конечно так себе, но знал бы кто, какие грешные вещи проскакивали в руслановом мозгу в это время. — Я жил в Украине. В Европе. А помнишь историю про яблоки? Ох, бля, эти яблоки, душу бы за них сейчас отдал. — У тебя её нет. — Ох, заткнись, — у Данилы замедленная реакция: тот сдавленно хохочет и пытается держаться ровно. Выходит не особо. — О чём это я? — Ты искал дорогу ко мне и… — Ах да. Так вот, я много где был, много где жил, но меня почему-то постоянно тянуло сюда. И не просто в Питер, а именно, блять, к тебе. Ты можешь это объяснить? Потому что я запутался и уже нихуя не понимаю. Руслан попытался держать себя в руках. Спокойно, он просто пьян, и наверняка наутро даже не вспомнит этого разговора. Тупой аргумент, но в нынешней ситуации выбирать не приходится. В Даниле слишком много алкоголя и глупых мыслей в данный момент, поэтому Руслан не находит ничего лучше, чем просто попытаться замять тему. — Не имею ни малейшего понятия. Нервный смешок. Вот только не выходит. — Ты чувствуешь то же самое, — Усачев, до этого момента увлечённо рассматривающий содержимое своего стакана, испуганно обернулся. Данила смотрел куда-то вдаль, но словами метил прямо в душу. — Я знаю это, не ври мне, Руслан. — С чего ты это взял? С этой реплики юноша завёлся как по щелчку пальцев, сжав руку на бокале: ещё вот-вот и треснет. Его ноздри начали судорожно устрашающе расширяться, и Руслан был поражён. Поражён, что может вот так сильно воздействовать на Данилу какой-то парой слов. — Ты можешь хоть один блядский раз не прикидываться идиотом, а? Знаешь ли, блять, мне пришлось набухаться, чтобы вообще сказать тебе об этом. Будь хоть капельку, сука, солидарен. И прекрати всё отрицать! Я далеко не тупой. — Дань, заметь. Я не отрицаю. Я спрашиваю: как ты это понял? Где я прокололся? Данила, до этого норовивший уйти, резко останавливается и переводит на Руслана взгляд. Парень боится смотреть в его сторону. Потому что в глазах напротив будет лишь голая правда. А ему ой как не хочется чтобы ни он, ни рыжий не жалели об этом. О чём? Кажется, о назревающем продолжении этого вечера. — Тебя всегда выдавали глаза. Руслан сомкнул веки и вздохнул. Так глупо попасться он не рассчитывал. — Ну что, — не успокаивается Данила. — Так и будем продолжать мяться как двенадцатилетние школьницы или перейдём к чему-то посерьёзней? — К чему, например? — Боже, да за что же ты такой тупой. На этом моменте Руслана резко хватают за запястье и тянут к выходу, попутно вызывая такси. Для них вечеринка закончена, а остальным об этом знать не обязательно. Руслан вспоминает тот вечер, когда они встретились, и не может остановить поток мыслей, с каждой секундой разгонявшийся до космической скорости. Он словно в вакууме, в своём воздушном пузыре, где всё происходящее его никак не касается. Всё, кроме Дани рядом с ним, соприкасаясь коленками с которым они держат путь в чью-то квартиру. В чью – Руслан так и не понял, да и побоялся спросить. В данный момент любое слово было рискованно. Фраза «Что же, чёрт возьми, мне делать» засела в голове и никак не выходит оттуда. Ровно как и сам юноша. И вот, парень уже не заметил, как оказался вытащенным из машины за руку. Они у Данилы. Ох, и давно же он навещал это место? — Чего стоишь, не тупи, — обращается к нему юноша. В его руках звенят ключи, а вокруг деревья своим колыханием нагнетают устрашающую обстановку. Даже знакомая многоэтажка в этот момент показалась какой-то новой и пугающей. А ему точно ничего не подсыпали? — Руслан! Да что с тобой такое? Парень оборачивается, но скорее ошеломлённо и с чувством подвоха, нежели в ужасе. Потому что ну не может быть всё так просто, это же Данила Поперечный, комик, человек-шутка, имеющий в своём рукаве отдельную личность для каждого своего друга. Открытый, но не слишком, искренний, но не до конца. И вот он стоит сейчас напротив и всем своим видом внушает беспокойство. — Всё в порядке. Всё правда в порядке, не обращай внимания. Вопрос о том, что же будет дальше, так и просится наружу, но Руслан упорно молчит. Юноша хмыкает и вновь хватает его за руку, уводя в мрак парадной. Предвкушение и вожделение сейчас смешались в один коктейль и вертятся на языке с привкусом коньяка. Руслан позволяет себе сломаться и наконец выпустить всё то, что он так долго таил, наружу. Хуже уже точно не будет. Если до этого парень убеждал себя, что они просто пьяны, то сейчас любое наваждение как рукой сняло. Руслан позволяет себе сломаться, с хлопком двери прижимая рыжего к стене. От него не требуется слов, от него требуется действий и чувств. В эту ночь это то, что Руслан действительно готов отдать другому. Слияние их душ происходит в виде физического контакта интимного рода в момент гаснущих на улице фонарей. В Петербурге летом всегда светало раньше, поэтому взгляд цепляется за цифры на электронном будильнике, расположившемся на прикроватной тумбочке, показывающем половину четвёртого. Руслан как можно сильнее пытается вбить это число себе в мозг, продолжая сильные толчки тазом, без остановки лаская чужую шею. Знал бы он, что Данила настолько мягок и податлив в постели, то наверняка бы сделал это раньше. Почему-то даже сама мысль о том, что сейчас происходит, отдаёт тревогой. Будто бы это до сих пор нереально и он просто отключился где-то там, в клубе, и это просто один из его снов. Прекрасных, совершенных снов, которым никогда не суждено сбыться. Но Руслан сомневается в том, что это сон, когда расцеловывает каждый миллиметр даниного тела, когда сжимает его подрагивающие бёдра, когда балансирует на грани наслаждения, и вот-вот они её с треском сломают. Так и происходит, когда дыхание рыжего становится всё более беспорядочным, его тело судорожно мечется по постели, а сам он кончает, белёсыми струями изливаясь на собственную грудь. Это было бы мерзко, находясь бы они в другой ситуации. Это было бы мерзко, вот только сейчас здесь Руслан, Даня и спальня второго, пропахшая сексом, с рассветными лучами за окном. Они засыпают снова вместе, но уже – Руслан надеется – не как друзья. Они прижимаются друг к другу совсем близко, полностью нагие, обнажающие даже самые тёмные уголки душ. Руслан надеется, что он просто-напросто не проснётся, потому что не может быть всё настолько хорошо. Вся его жизнь – череда провалов и неудач. Каждый день хоть и скрашивался присутствием Данилы, но Руслан понимал, что этого было недостаточно. Никогда не будет достаточно, особенно теперь. Наверное, именно поэтому первые слова, которые парень слышит после пробуждения, несут не самый лучший посыл: — Это была ошибка, прости. Довольно ожидаемо, но всё же, это было подло. Данила стоит у двери, бедром опираясь на косяк, полностью одетый и готовый. Он, кажется, хотел сбежать, вот только Руслан так не вовремя проснулся. Парень потирает глаза и пытается не закричать. А это, оказывается, действительно больно. Но ему удаётся сдержать свой порыв так же легко, как и потерять любой стимул жить. Пугающе легко. — Давай останемся друзьями? Я не думаю, что стоит это продолжать. Руслан не настроен сейчас слушать никаких извиняющихся речей, поэтому лёгким жестом руки останавливает рыжего от потока сожаления. Ему сейчас правда не до этого, ведь внутри что-то с треском надломилось и рухнуло вниз, осколками вспарывая органы. Любовью к излишнему драматизму Руслан не обладал, но чувствовал, будто сейчас их общий, ценный, сокровенный мир был просто уничтожен четырьмя словами. Ему нужно уйти отсюда сейчас же. А ещё, желательно, решить что же будет дальше. Что ему делать после такого? Вопрос хороший, исчерпывающий все доводы. Придётся затратить много времени на зализывание душевных ран. Возможно даже больше, чем Руслан так бесцельно отдал в руки рыжего, а тот по собственной неаккуратности всё разбил, уничтожил и ещё сверху притоптал ногой, в конце извинившись и фальшиво улыбнувшись. Жизнь Руслана ничему не учит. — Уходя, не забудь захлопнуть дверь, — слышит парень откуда-то из прихожей, когда подрывается собирать вещи. Неудивительно, что Данила ушёл даже из собственной квартиры. Все всегда уходят и Руслану, наверное, пора бы уже привыкнуть. И в следующие дни он чувствует себя пусто. Словно какой-то важный, много значащий для него жизнеобеспечивающий орган сжали, вырвали и кинули ему в ноги. Мол «на, ты в этом больше не нуждаешься». Ну ничего, потерпит. Душевная боль никогда не была подвластна Руслану. Друзья интересуются, друзья спрашивают и беспокоятся. Руслан обнадёживает их слабой улыбкой и клишированной фразой «всё хорошо». Даже если на самом-то деле всё откровенно хуёво. Руслан достигнет своего пика, перепрыгнет через собственную голову и пропадёт с радаров. Потому что никто, даже самый (бывший) близкий человек, сейчас к нему не придёт. И окажется, что он не так-то и сильно всем нужен. Руслан хочет повернуть время вспять, в ту самую ночь, когда они встретились, и сказать себе кое-что важное. То, что вмиг заставило бы передумать и вступить в борьбу с собственным разумом. То, что повлияло бы на нынешние события. Руслан хочет повернуть время вспять и сказать себе: «не влюбляйся в него». Он бы сказал «одумайся», а потом бы добавил «это принесёт проблемы вам обоим. Вы не так идеально подходите друг другу, как ты думаешь. Даня другой. И это, знаешь ли, очень больно». Он бы сказал «я знаю, что ты не можешь это контролировать, но, пожалуйста, попытайся. И в нужный момент скажи ему нет». Но пребывая в своём личном пузыре скорби и отчаяния, изолировавшись от всех, Руслан упустил одну важную деталь: время идёт, и жизнь других продолжает течь своим ходом. Поэтому когда он выходит на связь, в его ленте одна за другой проскакивают новости по поводу новой пассии Данилы. Её зовут Регина, и не признать то, что она очаровательна со своими пронзительными голубыми глазами, выразительными бровями и пухлыми губами, почти невозможно. Руслан всячески отгоняет от себя мысли по поводу того, как же он на неё похож, и набирает краткое, но довольно выразительное сообщение, адресованное рыжему: 18:45 Слышал, что у тебя появилась девушка 18:46 Рад за тебя. Его сообщения остаются без ответа и на следующий день, и спустя неделю. А там и близится прошедший месяц, и Руслану страшно признавать то, что он потерялся. Во времени, в событиях, пространстве. Быть может, сказав тогда Даниле «нет» он бы сейчас не был так подавлен. Силуэт юноши маячит за Усачевым повсюду, словно спутник, почти как ангел-хранитель. Вот только Данила создан не хранить, а разбивать. И, желательно, русланово сердце, надежды и мечты. Его нельзя было в этом винить: поспешность действий неконтролируема, а события, воспроизведённые ими, неостановимы. Руслан так запутался и хочет кричать. Но постоянно находясь в своих мыслях, мечтах и раздумьях, Руслан упустил одно: что потерять рыжего можно так же быстро, как и обрести его. Всё вышеописанное было в прошлом – ирония судьбы, что парень так и остался там жить. Поэтому сквозь пелену слёз он возвращается в настоящее. Где он стоит на кладбище, а в трёх метрах под его ногами находится самый любимый человек в его жизни. Где счастье полностью ушло из будней, а причины жить отпадали одна за другой. Данила разбился в аварии; не более, чем несчастный случай, в котором никто не виноват. Руслан даже не стал лезть в это дело. Просто собрал оставшиеся от прошлой версии себя куски, попытался выстроить из них что-то целое, но по итогу вновь провалился. А Данила, на самом-то деле, никогда не хотел быть похоронен. Его привлекала кремация. Быстро и уж точно безболезненно, без всей этой шумихи и торжества. — У меня был весь ты, потом большая часть тебя, затем частица, а теперь ничего. Руслан смотрит на надгробие, чья надпись уже порядком стёрлась и обросла мхом. От могильной плиты пахло сыростью и скорбью, а осознание того, что ты потерял этого человека навсегда, гложило изнутри и заставляло жалеть. Даже если его вины не было, даже если он ничего не мог сделать. Руслан смотрит на надгробие и давит из себя подобие улыбки. С уходом Дани из его жизни такое привычное действие стало почти неосуществимым. — Забери меня обратно в ту ночь, когда мы познакомились.