корабли имеют сердце

Остин целует Сьюзен в шею, а та думает: душит, сам того не зная. Эмили расставляет для нее сети-силки из лукавых улыбок, тугой спелой плоти яблока из сада Дикинсонов (кислый сок пачкает руки и жжет уголок рта) и белых юбок, оголяющих ноги, взметнувшись на ветру. Корабли имеют сердце и возможность выбирать, но Сью не корабль — лишь жалкое суденышко с пробоиной, тонущее, тонущее, тонущее; она чувствует, как соленая вода заливает ей нос и горло, но ничего не может сделать. Эмили написала бы в новом стихотворении, что Сьюзен разбита о скалы в щепки еще до своего рождения, и Дикинсон (так ли важно, брат или сестра) в силах прикрыть своей ладонью ее глаза, чтобы те впредь не видели воду. Сью не знает, кто из них двоих выберет за нее сегодня, Сью просто устала спрашивать себя, как скоро окажется на самом дне, окончательно захлебнувшись (Эмили утонула бы дважды — это ее собственные слова). В ее поцелуе беспокойные, оглушающие крики чаек на берегу и морская соль; Сьюзен почему-то всегда думает про слезы. Дикинсон (кто-то из) стирает своей рукой белый мел с шеи Сью.