Мой Волнистый попугай

      Мы прожили 31 год вместе. Одному Мерлину, наверно, известно как мы прожили эти 31 год.       Мы начали встречаться, когда мне было 17, до войны. Это было ужасно, было страшно, что кто-нибудь сможет залезть мне или Северусу в голову, и всё узнать. Что кто-нибудь отнимет у меня Северуса.       В год, когда была война, я помнил только день, когда был в Визжащей хижине, я помнил, как нёс тебя оттуда, и как крепко сжимал ты мою руку. Помню, как моё сердце колотилось и я не отходил от твоей койки сутки и молился всему, что существовало в этом мире, только бы ты смог выкарабкаться. Помню, как ты очнулся, а я сидел с красными глазами и с жуткими синяками.       Как в тот же момент начал на меня шипеть и злиться оттого, что твой мальчик не спал и не ел, а сидел тут и ждал.       О, Мерлин! Я подскочил и вызвал колдомедиков, помню, что просидел час, еле сдерживаясь, и, когда мне разрешили прийти к тебе, я рванул и залез под одеяло, прильнул в твоему телу, и мы уснули.       Я помню, как мы сделали предложение друг другу 25 декабря, в Рождество. Прекрасно запомнил наш месяц путешествий. Мы были в Италии, Испании, на побережьях Англии и под конец исполнили мою мечту - Нью-Йорк!       Я помню, как разругался с Роном из-за того что выбрал тебя! И моими друзьями остались Герми, ты и Полумна. «Женское общество», - говорил ты! А я заразительно смеялся, от чего ты начинал тоже смеяться.       Помню нашу ругань, она была жуткой. Мы ругались из-за носков, которые я мог бросить где-нибудь, ты часто ревновал меня к какому-нибудь, например, к молоденькому стажёру. Говорил, чтобы я валил на все 4 стороны, а я подходил и страстно целовал тебя, что ты переставал злиться и начинал раздевать меня. Мы всегда заканчивали нашу ругань - страстным сексом.       Но была одна ссора, когда я ушёл на две недели.       У меня выдался жуткий день в Аврорате и я пришёл домой злым. Слово за слово и вот я уже в каком-то баре пью огневиски. Все эти две недели я пил, а жил в отеле. Помню, Северус, тогда жутко перепугался за меня и долго ругал. Но мы помирились и стали жить дальше.       После одного из ужасных рейдов, когда мою грудь расплющило, а все кости были переломаны. Северус, поставил ультиматум мне и Кингсли.И я ушёл из Аврората, но в этот момент жизни мне было всё равно, потому что страшные шрамы на груди напоминали мне о том дне, ну я ещё волновался за нервы Северуса. И я стал преподавать частные уроки для новобранцев в Аврорат, а также уроки по ЗОТИ.       Иногда, Северус и я, напоминали мне настоящих волнистых попугайчиков, потому что мы не могли разлучаться, а наши души были переплетены. Это, кстати, Северус сказал. Мы были единым целым. Одним зельям из тысячи ингредиентов. Я и Северус всегда думали, что будем вместе. Всегда!       Но у судьбы свои планы...

***

      ...Я помню это день, как один из своих страшных кошмаров.       Я уже давно говорил Северусу, что тот неважно выглядит, на что он отвечал: «Гарри, всё хорошо! Прекрати надо мной, как курица кудахтать!»       Это было 2 августа. Мы как обычно завтракали, обсуждали дела друг друга на этот день. Северус первый вышел из-за стола и направился в свою «святую святых» : лабораторию великого зельявара Северуса Тобиаса Снейпа-Поттера!       Как, вдруг, я услышал что-то упало. Я рванул к лестнице и увидел тело Северуса, он тяжело дышал и был без сознания. Наверно, я никогда так не волновался, кроме того дня в хижине. Пока, его переносили в больницу Святого Мунго, я думал моё сердце взорвётся. Прошёл час, как его заперли в палате, вдруг, в эту палату зашли ещё несколько колдомедиков.       Это было ужасно. Спустя ещё один час, мне разрешили войти, в палате находился уже пришедший в себя Северус и рядом с койкой стоял Сметвик.       -Гарри, послушай и не перебивай, - сказал, Северус, охрипшем и несильным голосом. Я только смог кивнуть, потому что всего меня, как будто окатило ведром кипятка или холодной воды от ужаса.       -Гарри, Северус болен. Такой болезни не было никогда и впервые о ней слышу, её даже не описывал никто. Гарри, мне очень жаль. Мистеру Снейпу осталось где-то год, может быть год и месяц. - Сметвик, говорил что-то ещё, а я слышал всё сквозь вату. Было ужасно. Жуткая агония, от понимания того, что вот твоё счастье забирают через год и всё. Не было сил кричать на Сметвика, потому что я прекрасно понимал - он здесь не причём.       -Гарри, - обратился ко мне, Северус, наверно он видел ужас в моих глазах.       -Гиппократ, пожалуйста, - Сметвик кивнул и ушёл.       -Гарри, посмотри на меня. Гарри! -я подошёл к его койке, разделся и лёг к нему.       -Мой мальчик, мой взрослый мальчик, всё будет хорошо,- он говорил так, будто смирился с тем, что должен уйти.       -Нет! Я найду зелье, найду заклинание, я найду! Я найду слышишь! - говорил я, мой голос трясся, а слёзы текли. Он поднялся и поднял меня.       -Прекрати! Прекрати, сейчас же! Послушай меня! Вот, молодец, успокаивайся. Гарри, у нас есть год! Год! И мы должны его прожить вместе. А после ты будешь жить, будешь жить и радоваться! Ты понял! Иди сюда, моё зеленоглазое чудо. - он обнял меня, потом отстранился и начал целовать, он целовал меня везде, он сцеловывал мои слёзы. После мы легли и уснули.       Через несколько дней Северуса выписали, я приостановил работу, как и Северус. И мы отправились в путешествие, мы грелись на солнце, ели вкусную еду, покупали разные вещи, веселились, занимались жарким сексом, которым в нашем возрасте не занимаются. Мы провели этот год прекрасно, чудесно и если бы никто из нас не знал, про месяц, последний месяц его жизни, было бы ещё прекраснее, но нет.       В последний месяц Северусу было очень трудно. Он сильно начал кашлять и периодически кашлял кровью, по ночам он мог начать задыхаться. Весь этот год я искал! Искал! Искал в разных странах! Зелья, заклинание, да что угодно, чтобы спасти его, спасти моё сокровище! Но всё было тщетно.       В последний день, я чувствовал, как он меня покидает, Северус тоже это чувствовал. Поэтому этот день мы провели в объятиях друг друга, мы говорили, много говорили. Мы стали ещё сильнее единым целым. В его последний час, он говорил: «Гарри, ты должен, ради меня, должен жить. Улыбаться, радоваться. Слышишь, Гарри. Мой взрослый мальчик, прошу, обещай, что будешь сильным. Я ведь знаю, ты сильный, мой малыш.»       Он никогда меня не называл так, от этого внутри всё горело адским пламенем.       Последний поцелуй, последние объятия и вот мою душу забирают, забирают вместе с его теплом.       Я сижу ещё час и убаюкиваю его. Я не верю!       Не верю!       Не верю!       Что его нет!       Но холод его тела и пустые карие глаза говорят.       Они говорят, да, Гарри, ме-ня-бо-ль-ше-н-е-т! Н-е-т!

***

      Похороны прошли ужасно, нет, всё было по высшему классу. Но вот боль, та самая боль, которая была со дня этого «диагноза», была ужасной.       Я снова начал курить, Северус уже давно бы прибил меня, но больше некому было на меня шипеть или злиться.       Я чувствовал, что у меня забрали душу, забрали моё счастье, забрали, то почему я должен был просыпаться по утрам, забрали, то почему я должен был улыбаться. У меня это отобрали!       Когда-то давно, Северус сравнил нас с Волнистыми попугайчиками. Это было точное сравнение, но только он не учёл, что они не могли продолжать жить, если один из них умирал. Вот и я не могу жить без тебя, Северус.       Ты просил меня жить и радоваться, но как жить и радоваться, когда нет тебя? Как, Северус?

***

Прошло 3 года.

      Я живу полнейшей агонии, курю жутко много, очень мало ем и мало сплю. И всё время прихожу на твою могилу. Сметвик сказал, что если не перестану вести такой отвратительный образ жизни, то в скором времени организм не выдержит.       Я не могу засыпать, потому что мне опять начали сниться кошмары. Лишь твои объятия могли успокоить меня.       Мне снятся сны, где мы вместе. Где мы улыбаемся и держимся за руки, где ты язвишь мне, где мы занимаемся сексом. Мне ужасно плохо, зелья никакие не помогают. Да и пытался ли я их пить? Я пытался, но тщетно.       Я знаю, я обещал тебе жить и радоваться, но не могу! Я не могу приходить в наш дом и видеть твою кружку, которая уже стала моей, я смотрю на твои вещи и вдыхаю твой запах, странный запах, запах духов и твоих зелий. Хотя, наверно, это галлюцинации, потому что за 3 года запах выветривается!       Я до сих пор помню твой запах волос, когда ты их мыл, они пахли шоколадом и лаймом, а под конец дня зельями и маслом, которым мазал свои волосы от паров. Я всё помню, Северус. И я люблю тебя.       Я принёс его любимые лилии. Белые лилии, были схожи по цвету с его кожей. Она была такой же белоснежной и всегда обгорала.       О, Мерлин! Северус, я так скучаю! Я так люблю тебя и скучаю! Почему?! Почему так?!?       Я начинаю выть и рыдать около твоей могилы, ты не одобришь этого, ты не любил, когда я плачу, потому что винил себя, в том что я плачу.

***

      Через несколько недель, Гарри Поттер-Снейп скончался. Его организм был истощен, а сердце не выдержало.       Единственное о чём думал Гарри во время ухода - это, то что там за гранью встретятся эти два влюблённых попугайчика и они будут вместе.       Да, он знал, что должен был жить ради Северуса, но разве он не будет жить с ним там.       Там за гранью они будут вместе, Гарри отыщет Северуса, и они опять будут вместе навсегда!