Вместе до самого конца

Хогвартс в Валентинов день был охвачен счастливыми улыбками, волнением и суетой. Помимо традиционного обмена валентинками и праздничного ужина всех учеников ожидал прекрасный спектакль. Ответственными за мероприятие были старосты школы — брат и сестра Аббот. Если вторая была вдохновителем и мотиватором этой самодеятельности, то первый — организатором, к своему несчастью. Зал трофеев, временно использовавшийся как гримерка, был полон народа. В помещении царила суета последних приготовлений. — Ты приготовила зелья памяти и смелости? — Староста школы в забавных штанах Викторианской Англии ходил из угла в угол и задавал множество вопросов, на которые именно Поттер должна была отвечать, хотя в её юрисдикцию входил актёрский состав и персонал. — Каждый уже выпил нужную дозу! — громко ответила она, пытаясь перекричать гогот парней, — Лучше спроси, где твой друг! Он должен трансфигурировать берег Илирии в первом акте! В постановке спектакля и его подготовке участвовали шестые и седьмые курсы. Помимо действующих лиц, в сценке участвовал хор профессора Флитвика, готовивший пару песен. С лёгкой подачи Аббот вместо обычных декораций было решено применить магию трансфигурации. Для этого лучшие ученики по предмету под руководством профессора Макгонагалл тренировались видоизменять предметы непосредственно во время представления. Бесхозные доски становились палубой корабля, затем к ним присоединялись стёкла, материя и каменная лавка, образуя фасады дворца. Капелька умений зельевара и голубая дымка имитировали морские волны у берегов Илирии, а комнатные растения под влиянием магии становились лесом. Кеттлберн не оставался в стороне и активно предлагал подчеркнуть правдоподобность живой природы с помощью птиц. Однако коллеги единогласно ответили отказом и посоветовали профессору поберечь трёх старых фвуперов, неоперившегося авгурея и феникса директора. Макгонагалл так и вовсе рекомендовала ему взять неоплачиваемый отпуск на эти дни. Идею с птицами всё же одобрили, вот только воплощать её пришлось всё тем же избранным ученикам. Вознаграждение за труды достойное — зачёт по предмету. Вот только «Превосходно» по трансфигурации не побудило Блэка и Поттера относиться к тренировкам серьёзнее. Первый отвечал за преобразование самой сложной части: фасад дворца и птицы, а второй создавал настоящий лес из комнатных растений. Мальчики прекрасно справлялись, правда каждый раз тренировка заканчивалась борьбой флоры и фауны. На генеральной репетиции Флитвик не выдержал и выгнал шутников. Трудовые дни заставляли учеников порой возвращаться в свои гостиные после отбоя, но, несмотря на это, все с нетерпением ждали день праздника. Даже отменённый поход в Хогсмид опечалил не многих. Праздничный ужин был ранним, и уже в шесть часов вечера Большой зал стал театром под открытым небом. Стараниями Граббли-Дёрг стены зала оплетали цветочные кустарники и плющ. Растения, флаги четырёх факультетов, факелы и небо над головой. Всё вместе создавало антураж руин замка, покорённого силами природы. В гримёрке снова раздался гогот. Шекспировская Виола в исполнении Аббот уже переоделась в мужскую одежду и вдумчиво вчитывалась в паривший перед ней текст, изредка она улыбалась молодым людям, которые столпились рядом с ней. Не зря Барти слюни по ней пускал; в отличие от брата, она ответственная. Гринграсс в образе прекрасной герцогини пребывала в обществе цербера. Джейн вперила взгляд в прислонившегося к стене Мальсибера, но тот и бровью не повел, чтобы угомонить ребят. Ревнивец. И кто додумался поставить его невесту в пару со старостой школы? Любовный треугольник за кулисами до добра не доведет. Свою лепту в суету вносил и специально приглашенный фотограф. Вспышки колдокамеры настигали в самый неожиданный момент. — Эй! — пронзительно гаркнула Паркер, приняв у двери стойку командира. Все разом смолкли. — Половина! Вышли отсюда! С уходом посторонних бубнёж стих и стало свободней. Сразу нашлись и Орсино — поникший Розье навалился на столик у зеркала, Сэр Тоби-Белч — когтевранец раздувал свое пузо заклинанием под дружный хохот Марии в исполнении Макдональд и Маккинон, делавшей подруге прическу. При взгляде на последнюю Джейн сжала губы и принялась искать «Антонио». Она нашла его в углу за одним из стеклянных шкафов. Вид открывался очень красивый. — Согласна. Булстроуду противопоказана верхняя одежда, — прокомментировала Кейт, застав подругу за любованием подтянутой мужской спины. Должны же быть свои бонусы за сверхурочный труд. — Куда я могу повесить свое платье? Джейн, кинув последний взгляд на Эдгара, перевела его на чехол с платьем в руках подруги. Подготовилась она знатно: кудри, макияж, туфли, ещё и платье. Римус обомлеет. Молодой фотограф даже сделал серию её снимков. — Почему не сказали мне, что доски уже принесли? Я же их ищу! — Если он не заткнётся, пьеса останется без Себастьяна! — процедил Барти, вернувшийся с забытым для трансфигурации стеклом и металлическими прутьями.— Сожжём его на костре вместе с Мальсибером. Почему он считает, что все лично должны ему отчитываться? Джейн прыснула: нервозность старосты школы начала передаваться воздушно-капельным путем. Лучший друг спрятался за ширмой от замучившего его когтевранца, а чужие проблемы Крауч решать не любил. Можно сказать, что большую часть работы сделал именно Барти: заблаговременно приготовил гримерную и подручный материал для трансфигурации. Проследив за его ошарашенным лицом, она обратила внимание на Маккинон. Та неловко оступилась в опасной близости от стеклянного шкафа. К счастью, катастрофы не последовало. Лучший друг с сипом выдохнул и, побагровев от накопившейся злости, выдал как на духу: «Не умеешь носить каблуки, ходи босиком». Жёстко и чётко. Гриффиндорка отвернулась, обиделась, но, к счастью, не ушла. Поттер бы этого хотела, только вот разбираться с костюмами было некому. Джейн выглянула в проем, ведущий в Большой зал. В самом конце его уже находился фасад небольшого дворца. Под сценой в левой стороне разместился небольшой ансамбль, который Флитвик громко называл оркестром. На самом деле инструментов там было не так много: на одной скрипке играл гоблин с зализанными назад волосами, рядом стоял мальчишка лет десяти с яркой бабочкой и держал на плече альт. Рядом стоял седовласый дедушка, высокий и худой, он с любовью обнимал виолончель. Волшебник смычком стукнул по шляпе домовика, игравшего на трубе, но тот не обратил внимания на фальшь и вместе с товарищем-флейтистом продолжал играть. Мужчина лет сорока, стоявший за ксилофоном, бросал взгляды на профессора Макгонагалл и не спешил отвлекаться на арфиста. Пухлый мужчина с тромбоном, судя по всему плохо знакомый с репертуаром, бегло листал ноты, забавно сопровождая это раздутыми щеками и нахмуренными бровями. Разношерстный ансамбль возглавлял одетый во фрак Флитвик. Он тоже был занят подготовкой: плавно рассекал воздух палочкой, вчитываясь в нотный текст на пюпитре. Ровные ряды напротив сцены занимали ученики. Первый ряд делили между собой первокурсники, преподавательский состав и гости из попечительского совета. Дальше рассадка была хаотичной. — Эта ведьма решила бросить свое имя в мешочек! — стремительным шагом за спиной Джейн объявился Регулус, держа в руках золотой мешочек. Старосты переглянулись. Крауч облокотился на ширму и бросил взгляд на толпу ребят. Все были заняты собой, никто и не заметил пропажи мешочка с будущими «Валентинами». Кейт оторвала клочок бумаги от программки Джейн и поспешила присоединиться к пятикурснику. Теперь один копошился с хитроумными завязками, а другая, раздобыв где-то перо, торопливо делала запись. Обычай по выбору Валентин Аббот всё же отстояла, обговорив условия и ограничения. Свободные девушки могли написать на листочках свои имена и положить в специальный мешочек. Одна девушка — одно имя. Звание «Валентин» действовало лишь до отбоя. Мешочек был завязан профессором травологии после ужина и развязаться должен был ею после спектакля. Короткое движение палочки, и из всей кипы бумажек на ладонь Блэка приземлилась одна — с именем обиженной девочки. Крауч прыснул и снова подразнил друга именем «Регги». В шутку или всерьёз, так исказила имя Регулуса Доркас. Джейн так и не поняла, нравится ли самому Блэку подобное сокращение имени. Кейтлин вложила в руку подруги клочок бумаги и без лишних объяснений потянула к мешочку с «Валентинами». — Давай, Джейн, будь смелее. Сколько красивых слов и доводов высказала подруга для того, чтобы подтолкнуть Поттер стать чьей-нибудь Валентиной, но та считала подобную лотерею сомнительным развлечением. Из однокурсников своего факультета своё имя написала только Элора. — Ну же! Кто не рискует, тот не целуется с красавчиками! — подбадривала подруга, источая мечтательную влюбленность. — Или с кривозубыми. Барти, несомненно, умел подбодрить. Сам-то он тоже не собирался участвовать в подобном мероприятии. Ему всегда была важна визуализация. «Нужно знать точно, что собираешься брать, вдруг цвет и размер будет не тот, или на ощупь неприятная»,— заявлял Крауч, когда подруги порывались сделать заказ из «Ведьменного досуга». Девушки проходили похожий отбор. — Зубы можно исправить! — И одежду подлатать. После этих слов Барти моментально был выставлен за ширму. Джейн воспользовалась отсутствием хватки на своей руке и, смяв записку, сунула её в карман. Оценив ситуацию в зале, Джейн всем нутром потянулась найти среди толпы учеников то самое знакомое лицо. Вот он, сидит во втором ряду у прохода, что-то рассказывает первокурсникам, которые ловят каждое его слово. Раз, два, три… Джейн отводит взгляд в сторону, потому что Сириус точно определял, что стал предметом слежки. — Тео, принеси графин с водой для гостей. — Я? — ощетинился однокурсник, который вообще не должен находится здесь. — А если я скажу, что среди гостей есть замминистра по Международному сотрудничеству? — Тогда я и стаканы возьму. — Так-то лучше. — Прости, — сказал Регулус, когда они снова остались одни у проёма, ведущего в зал. — Это я давал тебе лишнюю надежду. Не нужно было уточнений, чтобы понять, о ком говорил лучший друг. — Нет. Это я слепая, провела целый месяц рядом с ним. И не заметила, что он с Маккинон. Меня какой-то наивный оптимизм подкосил. Регулус оттолкнулся плечом от стены, которую подпирал, отчего его отросшие волосы пришли в движение. — Должен признать, я приложил пару фраз к твоему оптимизму. Джейн натянуто улыбнулась. Она отлично умела улыбаться. Даже если грустно. Мысли потянулись к самому ужасному завтраку в жизни Джейн. — Куда пойдёте? — К озеру, — довольно ответил пятикурсник, показав ключ от дверей, ведущих из замка. — Только не утопите друг друга. Протянув ладонь к чужим волосам, друг привычно чуть склонил голову. Но вместо того, чтобы погладить его по голове, Джейн взъерошила пряди. Блэк по-кошачьи улыбнулся и вышел из гримёрной. Оставалось только наблюдать за этой забавной парочкой. Медоуз вздергивает нос, но при этом всегда ждёт его, а тот играет с её настроением, ведь именно он пока не дал огласки отношениям. Но сейчас они были счастливы. — Поттер! — рявкнул староста школы, так что все поджилки скрутил спазм. Проглотив ком волнения, девушка взглянула на столпившихся участников спектакля. В центре внимания оказался Эван Розье, который пребывал в весьма расслабленном состоянии: ноги были беззастенчиво раздвинуты, одна рука болталась на подлокотнике, вторая покоилась на столике и подпирала лоб парня. — Спятила? — голос Аббота повысился, и он швырнул в руки волшебницы пузырек. Брови Джейн взлетели вверх: однокурсник стащил Умиротворяющий бальзам и полностью его выпил.— Флитвик тебя убьет! А заодно и меня! Когтевранец с силой ударил ногой по ножке кресла. Голова Эвана дернулась, Мэри даже подскочила к бедняге, выставив руки вперед, но тот даже не думал падать. — Сам бы… в чулках. К народу… — заплетаясь в словах, возмутился Эван и смешно уткнулся носом в зеркало, — У меня стресс! Эдгар прикрыл рукой глаза: у одного из главных актеров похмелье. — А разве не французы ввели в моду шелковые мужские чулки? — лукаво спросила Гринграсс, прикрыв глаза, пока её подруга хлопотала с макияжем. — Итальянцы! Джейн шикнула, бросив взгляд на проём, ведущий в Большой зал. Помогите! И почему мадам Пинс угораздило слечь с простудой… — Зато посмотри, как круто выглядят мускулистые икры! — лесть Паркер не имела границ, ведь в сравнении с икрами Булстроуда слизеринец жестко проигрывал.— Истинно мужской гардероб. — Да-а-а! Не то что англичане в ки… килтах, — хрюкнул Эван и даже выпрямился. — Им-то нравится, когда ветер обдувает им… — Колени, и это шотландцы, — прервал его Эдгар и похлопал слизеринца по плечу. — Разберись с этим! — прорычал Аббот, его ноздри широко раздулись при глубоком вдохе, взгляд был тяжелым: начальник в ярости, но решать проблему не собирался. — Ты нормальный? Умиротворяющий бальзам — сильнодействующее средство, если перегнуть с ним, может наступить летаргический сон, а Розье полпузырька выпил. Я за Слизнортом! Семикурсник дернул девушку за руку, вернув на место. — У Розье невосприимчивость к чемерице и валериане. Побочный эффект — расстройство желудка, — объяснил Мальсибер. — Кто знал, что его так развезёт? — А раньше сказать? — вскинулась Джейн, но получила сухое «разберись» и первый звонок со стороны Большого зала. Блеск. Девушка выпустила воздух сквозь расслабленные губы и прикрыла веки. — Эван, если нас депортируют отсюда, живьём закопаю. Не теряя драгоценного времени, Поттер помчалась в класс зельеварения. Действительно годных эликсиров там было не так много, но в запертом на ключ шкафчике у стола декана всегда хранились два-три особых пузырька. Маленькая затёртая склянка с Эйфорийным зельем. Альфомра. Даже остатки Елейной смазки Григория, Слизнорт часто использует её на встречах с коллегами в Совете зельеваров. Перебрав пару зелий, волшебница нашла Бодрящую настойку, которая устраняет лёгкую слабость и позволяет ясно мыслить. В конце выбор пал на «Тонизирующее зелье Мандрагоры» — сильное средство, лучший вариант, чтобы прийти в себя за короткий срок. Первый акт, второй, третий. Теперь всё зависело от актёров. Мандрогора сделала свое дело: Эван хоть и выглядел не здоровым, но выкручивался как мог. Говорил куда медленнее, с жестким акцентом, двигался размеренно. Герцог был уже не тот, но выглядело это даже комично. Уверенные в себе актеры — те, что не прибегали к зелью памяти, — пару раз путали местами текст. Однако это встречалось смехом зрителей. Бонусом — уважение. Сэр Тоби и сэр Эндрю — два веселых семикурсника с Когтеврана — отнеслись к ролями очень серьезно. Даже слишком. Игра казалась неестественной. Первый скорее походил не на мота и пропойцу, а на Барти Крауча за день до сдачи СОВ. Зелье развязности — колпачок огневиски — сделало свое дело. Рискованно, но верно. Актеры в полном составе и играют на сцене — руки Поттер чисты. Однако в четвертом акте Аббот куда-то запропастился. Девушка бросила взгляд на наручные часы, подаренные Альфардом в прошлое Рождество, — скоро финальная сцена. Плохое предчувствие заставило Поттер подняться с насиженного кресла, скрывавшего её от посторонних. Она искренне надеялась, что Мальсибер не знает о близости Гринграсс и Аббота. В Зале трофеев когтевранца не оказалось, как и в коридоре за его пределами. Пришлось легко пробежаться к главному холлу, а следом — в обратную сторону. Вот там-то Джейн и заметила Нотта у дверей одной из подсобных комнат. Сдавленный хрип не оставлял сомнений, где именно шекспировский Себастьян. Теодор поджал губы и отвернулся, пропуская однокурсницу вперед. — Трудно было дождаться конца спектакля? — в сердцах выпалила Поттер. Нога Мальсибера остановилась у живота семикурсника, который щекой уже прижимался к бугристому каменному полу и зажимал ладонью живот. Катастрофа. — Для наглядности! — прошипел нависающий над ним слизеринец, — нечего тереться около моей невесты. Мальсибер нарочно не смотрел на Поттер, просто вышел из помещения. Врагом он ей не был, даже наоборот, если просила — помогал. Но сейчас сорвался, что вполне естественно, когда невеста крутит с другим за спиной. Староста сплюнул вязкую жижу крови и с трудом перевернулся на спину. Он кряхтел и стонал, но девушка поймала опасный фокус — кровь, в ушах зашумело, обоняние почуяло запах железа и жжёного дерева. — Ты как? — сипло спросила Джейн, неосознанно отступая назад. — Аммиак принести, Поттер? — попытался посмеяться Аббот, поворачивая голову. Джейн вышла за дверь и припала к ней спиной, не в силах устоять из-за ослабших коленей. Она зажмурилась, рука сама потянулась к волшебной палочке как единственному источнику жизни. Девушка снова там, в приюте, смотрит на лужу крови и не может вдохнуть, чтобы закричать во все горло. Она постучала кулаком по груди, чтобы дышать стало свободней. Послышался скулеж и скрежет. Воспоминания путались с реальностью… Сквозь шум в ушах Поттер распознала волчий вой, распахнула глаза — всё прекратилось. Доносился лишь шум музыки и голосов. Сконцентрировав внимание на мелодии, она стала размеренно втягивать прохладу и сырость коридора. Что за ужасный день… Доля правды в словах Кейт была: Джейн себя загоняла. Нужно отдохнуть. Роль Валентинов обязывает лишь к знакомству и общению. В конце концов, Барти прав: парня всегда можно приложить Конфундусом, если не понравился. Теперь Поттер была уверена, что все сделала верно. Набралась смелости, чтобы стать Валентиной. Перед тем как упорхнуть в зал, Паркер резво затянула узлы на мешочке, не дав подруге возможности передумать. До волшебницы долетел мерзкий скрежет по металлу, её взгляд устремился к аркам, ведущим во внутренний двор. Тень на полу шевельнулась. Слизеринка стиснула зубы, отказываясь поддаваться панической атаке. — Гоменум ревелио! — взмахнула она палочкой. Из-за угла вырвалась растерянная девочка. — Ты чего здесь? Но пуффендуйка не ответила, замялась, теребя в руках открытку. Поттер подошла ближе к аркам и огляделась. Ничего. — Испугалась ребят? Они не страшные, просто иногда глупые. Пойдем, провожу в зал. Слизеринка грустно улыбнулась, ведь только что и сама испугалась и спряталась. Абботу она точно не помощница, тут нужна твердая мужская рука.

***

Сириус, как и любой лоботряс, любил занимать места на галёрке, но сегодняшним вечером сладкий квартет распался. Ромео-Лунатик развлекал свою Джульетту-Паркер, кажется комментируя каждую фразу персонажей. Питер с блаженным лицом смеялся в компании пятикурсников. Сириус бы присоединился, но его цепляло то, что Джеймс участвует в трансфигурациях на сцене, а сам он — нет. Джейн-вредина-Поттер походатайствовала за брата. Девчонка не обязана была отстаивать интересы и Блэка, но он бы этого хотел, принёс бы клятву вести себя хорошо, если бы она попросила. Да только она осталась безучастной к нему. Опять. Прошли три акта — и вот пожалуйста: семикурсница, которой его заменили, не справлялась. Боковым зрением юноша заметил силуэт девушки, выскочивший из Зала наград. С каждым её шагом гриффиндорец улыбался шире и делал вид, будто поглощён спектаклем. — Что такое? Тебе понадобилась моя помощь? — вальяжно бросил мародёр с улыбкой от уха до уха. Неторопливо поднял глаза, а вот уголок губ медленно опустился. — Да! Идем скорее, — с улыбкой позвала его Марлин и потянула за руку. В гримёрке у входа столпились актёры, следившие за действиями на сцене. Счастливая Макдональд активно махала рукой, на что Блэк поднял большой палец вверх, оценивая её игру. Очаровательная шекспировская Виола вцепилась в его руку, как в спасательный круг. — Выручай! Взгляд Сириуса скользнул вглубь гримёрной. Поттер как пчёлка, снова чем-то занята. Короткое приветствие — заученная улыбка. Всё. — А за кулисами драма интересней, — прокомментировал Блэк, заметив, как Булстроуд машет палочкой у разбитого лица старосты школы. Трансфигурация проходила чинно и даже как-то скучно, Сохатый на другой стороне тоже так считал, поэтому деревья стали чуть резче размахивать ветками. — «Ты поклянешься соблюдать мне верность, Чтоб, наконец, нашла успокоенье Ревнивая, тревожная душа». Джеймс драматично махнул рукой ко лбу, подражая Гринграсс. Не удержался и случайно веткой кустарника легко шлепнул Виолу по мягкому месту. — «Да, я готов произнести обет И быть вам верным до скончанья лет», — по другую сторону паясничал Сириус, бедняге Аббот и так досталось. Судьба решила иначе: одна из школьных сов залетела в зал, и так ей понравились деревья, что, перелетая с одного на другое, испражнилась прямо на рукав старосты школы. Тут уж никто не удержался от смешков, даже Слизнорт деликатно кашлянул. Бродяга откровенно давился смехом. Одна ветка пронеслась в опасной близости от юноши. Очередной шаг назад. Нога не почувствовала твердой поверхности, но от падения со ступеньки его спасла чья-то ладонь, легко толкнувшая его вперёд. Однако та же рука его ущипнула, а на другом конце сцены дёрнулся и лучший друг. Улыбка расцвела сама собой: гриффиндорец без труда определил, кому именно принадлежит эта рука. — Твои пощипывания вызывают у меня настоящий экстаз. Ты поосторожнее с этим. — Можно дожить до конца пьесы без происшествий?! Негодование в голосе Поттер не заставило Блэка чувствовать угрозу, скорее наоборот. В груди появилось лёгкое покалывание. Девушку окликнула Мэри, выходившая на финальную сцену, и передала ей неподписанную открытку. Я запомнил твой запах, Джейн Поттер. Как мило. Обычная глупость, похожая на подкол. Когда-то он сам посылал нечто подобное: Ты — лучшая зануда курса, Блайм. Валентинка не впечатлила Джейн, и она безжалостно смяла послание. Поттер сжимала ноты в руках, когда Розье говорил свои слова с признанием. Если он упадёт на одно колено, как на репетиции, то упадет плашмя и вряд ли встанет. Он был зеленоватый на вид, был готов рухнуть на пол, когда поднимался на сцену. — Его будто пережевала зубастая герань, а потом выплюнула. Вы что с ним сделали? — шепотом поинтересовался Блэк, отступая назад к стене, чтобы поравняться с Поттер. — «Меня своим властителем считая, Что вот моя рука: отныне вы Становитесь владычицей владыки». Эван правильно рассчитал свои возможности, поэтому пощадил нервную психику Флитвика и всех причастных к этой комедии. Плечи Джейн расслабились, и она ответила: — Я его приводила в чувства. Сириус перевел на брюнетку удивленный взгляд, но та активно разглядывала закорючки в нотах финальной сцены. — Если я когда нибудь буду нетрезв, не спасай меня. Их общий опыт моментально всплыл в памяти, отчего уголки губ потянулись вверх. А вот Джейн никак не отреагировала, от этого странное ощущение пронзило его острой стрелой. — Уже бросила свое имя в заветный мешочек? Получив бодрый положительный ответ, юноша выразительно приподнял бровь. — Быть не может… не в твоем это стиле, — отмахнулся гриффиндорец с такой уверенностью, что девушку даже кольнуло. — Это почему же? — хмыкнула слизеринка, изобразив безразличие. Его губы слегка изогнулись, очаровательно и хищно одновременно. — Ты тихоня, — заявил Блэк будто припечатал. — А гриффиндорцы безответственные идиоты! — проворчала Джейн. — И это факт! И вообще, когда это обеспокоенность за собственную безопасность и нежелание участвовать в глупостях стали порицать в жизни нормальных людей? С этими словами она задрала ещё выше нос и, замыкая второй ряд хора, вышла на сцену. Блэк наклонил голову, нагло скользнув взглядом по женственной фигуре. — «О музыка, ты пища для любви! Играйте же, любовь мою насытьте, И пусть желанье, утолясь, умрет!» — проговорил гриффиндорец, и на лице его появилась устрашающая полуулыбка, и он обратился к парнишке выглянувшему из гримерной: — Флитвик просил принести ещё одну жабу. Видит Мерлин, не он это начал. Всё внутри давно настойчиво требует внимания. Её внимания. В нём загорелось острое желание сделать какую-нибудь глупость, ненароком завладеть её мыслями и эмоциями. Скрестив руки на груди, Блэк нахально ухмылялся, когда слизеринку огорошили, водрузив в её руки большую жабу, издавшую характерное «ква». Реакция последовала отменная. Неповторимая смесь эмоций на лице однокурсницы. Там было отвращение и брезгливость от жабы, которую она никак не могла отпустить, улыбка и добродушие сценического образа, и злость. Пальцы, державшие животное, сложились в еле заметный неприличный жест. Мародёр беззаботно расхохотался. Джейн терпеть не могла лягушек, пауков и прочих гадов. На втором курсе, открыв свой рюкзак, она нашла около десяти далеко не шоколадных лягушек. Какой же визг подняла она на всю аудиторию! Сириус тогда даже слезу пустил от смеха. Спустя годы гордость не позволила ей завизжать прямо на финальной сцене, а юноше — впору перестать дурачиться, но как же сложно отказать себе в этой маленькой радости. Актеры взялись за руки и поклонились, а весь зал единодушно поднялся на ноги и аплодировал. К сцене даже подвели мадам Пинс, укутанную в теплую мантию. Женщина зарделась от неловкости, но зал зааплодировал ещё громче. Джеймс галантно подарил библиотекарю букет цветов, зарабатывая баллы расположения к себе. Для пущего эффекта Блэк взмахнул палочкой, трансфигурируя жабу Джейн в птицу. Тут девушка вздрогнула и спешно выпустила пернатое создание. Получилось не так презентабельно, как рассчитывал гриффиндорец, но птица, вылетевшая из ее рук, вспыхнула пламенем, как феникс, и понеслась по залу, не оставляя никого равнодушным. Раздалась новая волна аплодисментов, свиста и воплей зрителей. Губы Поттер наконец-то расплылись в широкой улыбке, а в груди появилось что-то отдаленно напоминающее эйфорию. Друзья же должны радовать друг друга. После представления зал поделился на три лагеря. Парочки покидали зал, желая провести время в уединении. Парни, желавшие найти своих Валентин, выстроились в очередь к профессору травологии с заветным мешочком. Другие ждали или Валентина, или представления. Народ то посмеивался и перешептывался, то кривился, а порой девушки замирали в выжидании и гадали: вдруг именно он вытянет заветный клочок бумаги… Джеймс, пользуясь возможностями сестры, перерыл мешочек с записками в поисках имени Эванс, но, увы, не нашел, поэтому, выпятив грудь, не участвовал в игре «найди себе подружку». Зато завывал и смеялся, когда к Питеру подошла доставучая четверокурсница с шоколадкой в форме сердца. Кара пришла моментально, когда к Эванс снова подошел Булстроуд и они мило пошли прогуляться по залу. Итог — Поттер вспыльчив. Ответил на флирт первой же девчонки и тоже исчез в людском море. Петтигрю плюнул на подколы, пошёл прямиком к декану Пуффендуй с мешочком Валентин. В полном народа зале Блэк тосковал недолго. — Все получилось! — воскликнула Маккинон, обвив руками шею Сириуса, и тот приобнял её в ответ. Гриффиндорка сегодня выглядела роскошно: вишневого цвета свитер под укороченную школьную юбку, туфли на высокой шпильке, длинные серьги в ушах и красная помада. Призыв и поощрение чистой воды. Он покосился на Зал наград. — Вас уже отпустили? Блондинка кивнула, заправив волосы за ушко. — Поттер сказала, что разберется. Так и не взявшись за руки, парочка вместе с остальными волшебниками пошла обычным путём. Сириус собирался вывести девушку на закрытый балкон. Темнота, звёзды, один плед. Стандартно. Но желание остаться перевешивало. Здесь наверняка образуются странные парочки. Народу в холле оказалось больше, чем в Большом зале. Уже на первом этаже гриффиндорец выяснил причину: образовался затор. — Что это? Блэк обернулся и заметил, как по стене расплывается зловещая надпись. «Оборотень среди нас». Он мазнул пальцами по надписи — следов не осталось. На лестничных пролетах разрастался гогот. Запрокинув голову, он проследил, были ли ещё следы подобого вандализма. Были. «Чудовище за соседней партой». На стенах и картинах размашистыми кривыми буквами были написаны пугающие вещи. Десятки фраз. — Фините! Надпись исчезла, но не успел юноша отойти, как та снова проявилась. Проклятье! Юноша стремительно пробивался выше сквозь толпу. «Найдите меня». Вокруг раздались крики, грязная брань. Многие молчали, воспринимая новость. «Эй, это новый подкол?» — спросил парнишка, когда мимо прошел Блэк. Если это и шутка, то не мародеров. Шутка злая и неуместная. Волшебники не смогли спокойно принять её. Слишком пугающей оказалась новость. Может, предупреждение? — Позовите профессора Дамблдора! — раздался пронзительный крик, от которого словно повеяло страхом. «В Хогвартсе оборотень». «Рядом с вами монстр». Колючая правда, способная испугать всех, но по-настоящему погубить лишь одного. Тайна, брошенная всем на обозрение. А все будто специально повыскакивали на лестничную площадку. «Убийца». Блэк пробрался к стене с картиной на четвёртом этаже. Пейзаж с изображением ночного неба был грубо перечеркнут четырьмя бороздами. Сириус провел по ним пальцами, будто примеряя размер лапы, способной на подобное. Мальчишки наперебой говорили, что холст только что был разорван невидимым существом. Блэк обернулся: с совершенно искажённым лицом подлетел Хвост. А чуть дальше Лунатик. Мрачный, забитый, взгляд тоскливый. Как ни странно, Кейтлин не крутилась рядом — просто держала его крепко за руку, так что на коже отчетливо прорисовались вены. Никаких утешительных воркований, чтобы отвлечь оборотня. Даже Бродяга был готов к подобным излияниям. Он сжал зубы. — Расступитесь! Дамблдор окинул взглядом обезображенную картину. Невербальное заклинание легкой дымкой впиталось в холст. Он повернулся к подоспевшим профессорам. — Мистер Крауч, пожалуйста, найдите профессора Флитвика. Для начала надо свести надписи. Мисс Аббот, позаботьтесь, чтобы все студенты были в своих гостиных. Профессор Макгонагалл, все пароли должны быть изменены. — Это не шутки? В замке оборотень? Все вопросы стихли, когда староста школы обратила на себя внимание учеников, призвав всех немедленно следовать указаниям. — Что тут такое? А? — Аргус Филч, выпучив глаза, растолкал толпу и тут же завопил: — Холсты, бесстыдные сопляки! — Недолго разбираясь в ситуации, он тут же направил взгляд на мародёров. — Вы вовремя, Аргус, отнесите картину ко мне в кабинет. — Дамблдор взглянул на парней, обращаясь именно к Люпину: — Не бойтесь. — Это сделал человек? — хрипло спросил юноша. — Нет. Мы обыщем замок. После этих слов из его палочки вылетел серебристый свет, который полетел вниз, а следом ушел и сам Дамблдор, рассекая людское море. Друзья переглянулись. — Что теперь будет? — Взгляд Питера скользил от одного к другому. — Здесь же люди из попечительского совета. Сначала боггарт, потом вой, сплетни. Кто-то пытается раскрыть секрет Римуса или угрожает… Сириус безошибочно понял по лицу Кейтлин всё, что требовалось. Это предупреждение именно ей. В мыслях всплыл текст глупой валентинки. Сердце бахнуло о рёбра; будто потеряв равновесие, гриффиндорец вцепился в перила. Он оглядел лестничные пролеты с перепуганными школьниками, но Поттер не увидел. Да и представителей Слизерина совсем немного. Наверняка проглядел или… «Сама разберется». Волшебник цокнул языком. Возможно, Сохатый вместе с ней, но девчонка настойчиво не выходила из головы. Стукнув пару раз по перилам, он оттолкнулся и поспешил вниз. Чем меньше людей он встречал, тем больше увеличивал темп. В сердце закрался червяк, настойчиво прогрызавший внутренности. Чувство тревоги не отпускало. И в эту минуту он ненавидел Поттер. Однако в Зале наград уборкой занимались староста школы и Мальсибер, странную компанию пополнил крупный парень с пятого курса. Получив нелестный ответ про Поттер, Блэк понесся дальше в подземелье. Дёрнув за ручку тяжёлой двери, он выдохнул. Однокурсница стояла в подсобном помещении, что-то объясняя стоящей рядом девчушке. Ни сном ни духом. Безотказная староста. Сириус закрыл глаза. Ужас и страх отступали, уступая место странному желанию рассмеяться. Силы покинули тело, и он согнулся в три погибели, жадно хватая ртом воздух. — Сириус? Что случилось? «Вот же… зараза, — мысленно выругался, ощутив в груди неожиданно согревающий огонек.— Идиот». Волшебник фыркнул и, выпустив девочку из подсобки, сполз по стенке на корточки. В моменты паники люди многих вещей не понимают, просто действуют интуитивно. Вот как сейчас. Джейн Поттер — нет, Мари Блайм — приковала его внимание вечным приклеиванием. Заклятие не отменить, не свести, не вырвать — можно спрятать, но она все равно здесь. Внутри. Симпатия оказалась проклятием для одиннадцатилетнего мальчика. На протяжении прошедших лет Блэк периодически задавался вопросом: «Что я хочу от неё?» — Сириус! — снова позвала Джейн, присев на корточки напротив. В её глазах промелькнула тревога. Теплая и приятная — с такой нежностью она смотрела на него. Внимание. Она должна была смотреть на него. Говорить. Шутить и улыбаться. — Забыл отдать свою валентинку тебе, — вдруг произносит он, девушка подставила ладонь, и в неё упала одна карамелька и слова: — Ты красивая, Джейни. Дружба с этой девчонкой вызывает зависимость. Интересно, у других так же? — Ты что-то выпил? Подрался? Где Джеймс? — спокойно спросила Поттер, не отводя взгляд от конфеты. Он бы ответил, только его взгляд зацепился за открывшийся участок кожи между задравшейся кромкой юбки и краем черных чулков. Там причудливым образом россыпь веснушек складывались в настоящее созвездие. Пальцы Блэка опустились на маленькие точки. Прошлись от одной к другой, слегка забираясь под край юбки. Как на край пропасти, над которой зависаешь, а дыхание перехватывает от страха и восторга. Мурашки пробежали по предплечьям, сердце сжалось. Вот только это уже совсем не дружеские прикосновения. — И давно ты чулки носишь… — Не успел парень отшутиться, как теплая ладонь девушки легла ему так же чуть выше колена, и его голос затих. — В глаза смотри, — хрипло выдавила Поттер. И капкан захлопнулся. Её магнетический глубокий взгляд затянул в бескрайнее небо. Минута, две… Оба застряли, будто сами не зная, чего хотят. Неосознанно ладонь Сириуса сжала ее кожу; он поздно осознал, что так и не убрал свою руку. Ей потребовалась секунда и четверть дюйма, чтобы сердце парня окончательно слетело с привычного ритма. Трепетное волнение стало расходиться волнами дрожи по всему телу. Выше. Стоило их ладоням сделать ещё четверть дюйма выше. Блэк сделал глубокий неровный вдох, когда Поттер ощутимо ущипнула его. Так не пойдет. — Что я говорил про пощипывание? — спросил Сириус низким шепотом, и уголки его губ потянулись вверх. Теперь он понял её уверенность и растерянность. Это подзадорило Блэка, и он усилил напор: провел кончиками пальцев дальше по оголенной коже. Четверть дюйма, чтобы оба потеряли равновесие и оказались ещё ближе, припав на одно колено. Этот бой проиграет только один. Сириус опустил взгляд к её губам и ладонью прошелся по линии ее скул к затылку, легко касаясь дужки очков. Опасно вдохнув лёгкий запах карамели и полевых растений, навис над ней. Упрямо не отпуская взгляд, Джейн менялась от дерзкой и уверенной до хрупкой и невинной. Опасные перемены будоражили кровь. Отзеркалив его прикосновение, она запустила свою ладонь в черные волосы, и каждая клеточка в нём наполнилась поразительной нежностью. «Так ходить по краю опасно. Сорвусь же». Блэк судорожно вдохнул воздух, приоткрывая рот, пальцами лаская тонкую шею. Вынуждал следовать за ним, отдаться ощущениям. И она шла навстречу. Ближе. Обожгла своим дыханием. Забрала его. Сердце сжалось, как пружина, ещё чуть-чуть — и его разорвёт. В желании снова завладеть ее дыханием он тянулся ближе к девушке, зарываясь в мягкие волосы. Джейн шумно выдохнула, и это был конец. Он сдался. Закрыл глаза. Лучше проиграть, чем длить эту пытку. И стоило Сириусу потянуться к ней, как он задел лишь кончик её носа своим и получил нежное прикосновение ее губ к своей щеке. С замиранием сердца она забрала его дыхание, а с ним волшебство момента. Всё, что ему осталось, — лишь прикусить губу. «Тихоня, черт…» Её месть оказалась слишком приятной. «Молчи, Джейни, что угодно, только молчи». — Ты дурак! — аргументировала та и хотела сбежать. Но он не дал ей встать, потянул за собой, усаживаясь вместе у стены. Если он сейчас встанет, то проиграет по всем фронтам. — Да-да-да… — смиренно ответил он и наконец-то вздохнул полной грудью. Сквозное зеркало в кармане уже накалилось, требуя ответа. Джеймс. Отвечать ему сейчас — не лучшая идея. Блэк постарался сузить фокус внимания до первостепенной причины своего прихода. — Может, уже скажешь, что случилось? — Я устал. Обнаглев вконец, гриффиндорец положил свою голову на плечо слизеринки. Блэку нужно было пару минут просто посидеть вот так. Очевидно, для того, чтобы рассмотреть забавные вышивки на черных кедах Поттер. Их было множество: знаки отличий факультета, морда льва, змея в кольце, змея ползет, магловская баночка «Coca-Cola», сердечко, меч, круассан и надпись «love is…». Из-за каждой такой нашивки слизеринка бегала за домовиком Альфарда, приносила какое-нибудь подношение, эльф ворчал, но вышивал для неё. Странный вечер. Не зря он лишил её Валентина. Как оказалось, она действительно участвовала в рандомном свидании. Её несчастный Валентин вытянул имя Поттер и напоролся на него. Слащавый, прыщавый, мелкий. — Ты, видимо, ошибся: у тебя здесь написано Пойттер. Наверное, с четвертого. — Сириус вернул волшебнику записку. Тот недоверчиво просмотрел на неё снова, но там уже была написана другая фамилия. Он поблагодарил и ушёл на поиски своей Валентины, которую вряд ли нашел. Сириус никогда не относил себя к числу джентльменов. Но был уверен, что за это ему скажут спасибо, даже хотел преподнести это как веселую историю. Да только поступки сложно объяснить или оправдать. Поэтому о Валентине никто не узнает. Странный вечер. Он здесь, а его девушка где-то там. Забег оказался спонтанным и лишним. События на лестнице пугающие. Шутка или реальная угроза другу? А если не ответить Джеймсу, то он скоро найдет его с Джейн в подсобке. На всем этом фоне раздражала валентинка, чтоб её… Однако… — Ты и правда вкусно пахнешь.