Marry me

Эпилог

       — Как ты думаешь, мы можем сказать ему, чтобы он остановился? Ладно, это действительно красивая мелодия и он играет ее очень хорошо, но моя голова взорвется, если я ее услышу еще хоть раз.        Мрачный взгляд Элиотта на Базиля заставляет кровь в жилах застыть.        — Окей. Но он больше ничего не умеет играть, так что… Он играет на повторе уже… целый час, Элиотт. И как ты с этим уживаешься?        Элиотт поворачивается к Идриссу и тоже смотрит на него.        — Оставь его в покое. У него был плохой день, и, когда это так, он любит выпустить пар во время игры. Он никому не причиняет вреда.        — У меня из ушей течет кровь, — говорит Янн и опускает глаза, чтобы не встречаться взглядом с Элиоттом. — Ладно, ладно, я шучу. Он очень хорошо играет. Это просто… слишком. Мы к такому не привыкли.        Элиотт смеется, когда песня заканчивается. На минуту воцаряется тишина, а затем мелодия начинается снова.        — Да, — соглашается Элиотт. — Он немного помешан на этой песне.        Артур смотрит на него и улыбается.        — Итак? Ты жалеешь о своем свадебном подарке? Признаешь это? Скажи нам правду, мы не скажем Луке.        Элиотт поворачивается, чтобы посмотреть на свадебную фотографию, которую они увеличили и повесили в гостиной.        — Ни в малейшей степени. Я никогда об этом не жалел и никогда не пожалею. И да, даже когда он играет и не останавливается, я не жалею об этом.        Входная дверь открывается, и Лука приветствует своих друзей, прежде чем подойти и поцеловать мужа.        — Извините за опоздание, у меня возникли небольшие неприятности в лаборатории. Привет, милый. О Боже, только не говори мне, что он опять плохо обращается с моим пианино. Что случилось на этот раз?        Элиотт улыбается, когда Лука раздевается и возвращается, чтобы повесить пальто в прихожей.        — Первая драка. Они играли в настольный теннис, Мариус якобы жульничал, а Поль бросил ракетку ему в лицо. Они решили ринуться в драку, и Поль ударил его кулаком в лицо. Они оба отправятся на наказание в среду.        Лука зажимает переносицу и закрывает глаза, прежде чем снова посмотреть на Элиотта.        — И что же ты ему сказал?        Элиотт улыбается, и Лука понимает, что ему это не понравится.        — Я сказал ему, что насилие бессмысленно и они должны были пойти к арбитру, чтобы выяснить, в чью пользу очко. Я сказал ему, что он не должен был бить своего лучшего друга, но в следующий раз пусть он лучше ударит его в живот или по ноге, потому что это оставляет меньше следов, чем на лице.        — О, Элиотт, ты не можешь так говорить.        — Ты ударил меня, — отрезал Артур, — ты даже разбил мои очки. Лучше бы ты ударил меня в живот, Элиотт прав.        Лука закатывает глаза и поворачивается к Артуру.        — Не вырывай вещи из контекста, Артур. Ты уже много лет куришь травку, но я уверен, что ты не будешь прыгать от радости, когда это сделает Мила.        Артур мрачно смотрит на Луку, а Базиль смеется.        — Я даже не хочу этого представлять, — говорит Артур.        — Ей всего 7, но ты увидишь через несколько лет! Мы поговорим об этом позже.        А Элиотт смеется и тянет Луку за руку, чтобы усадить к себе на колени.        — Радуйся, детка, мы все еще живем в эпоху его первых разов. У нас были его первый день с нами, его первая улыбка, его первый зуб, его первая полноценная ночь, его первое «папа», его первый рисунок, его первые шаги, его первая фортепьянная музыка, его первый день в школе… и теперь ко всем его первым разам мы можем добавить его первую драку.        Лука закатывает глаза.        — Ты думаешь, что я собираюсь наслаждаться этим?        Он встает и осторожно стучит в комнату Поля, прежде чем войти внутрь. Парни поднимают руки к небу в знак победы, потому что фортепьянная мелодия тут же обрывается.        Всего через несколько секунд пианино возобновляется, и улыбки парней сразу же пропадают.        — Я думал, он хотя бы поговорит с ним, — говорит Идрисс с отчаянным видом.        — Или накричит на него, — последовал ответ Янна.        — Именно это он и делает, — подтверждает Элиотт. — Это их способ разговаривать. Они абсолютно одинаковые, они слишком злы, чтобы говорить, поэтому они играют. Слушайте внимательно и вы увидите, что они играют в четыре руки.        Элиотт встает и открывает дверь в комнату Поля. Нет ничего прекраснее, чем смотреть, как его муж и сын играют вместе. Они оба сидят с закрытыми глазами и, кажется, полностью поглощены происходящим. Когда песня заканчивается, Лука поворачивается к Полю, который открывает глаза и кусает нижнюю губу.        — Да, я знаю, папа. Я сожалею об этом. Мне не следовало выходить из себя. Я собираюсь все исправить.        Поль встает одновременно с Лукой. И Элиотт все еще удивляется, что Поль теперь выше своего отца. В свои 15 лет он на полголовы выше Луки. Он собирает свои светлые волосы в пучок и вздыхает.        — Я под домашним арестом?        Лука поворачивается к Элиотту, и они делают то, что больше всего бесит их сына: они ведут молчаливую дискуссию. Карие глаза Поля постоянно перебегают с одного отца на другого, но он все еще не понимает, как они могут решить что-то просто так, без разговоров.        — Все в порядке, — наконец говорит Лука, — Иди и исправь все. Мариус, должно быть, так же расстроен, как и ты. Но мы больше не хотим слышать истории о драках, Поль.        Поль кивает головой и хватает свою куртку.        — Спасибо, папы. Я буду дома к ужину.        Он проходит через гостиную, говорит «Привет, дядюшки» и открывает дверь квартиры. Дверь едва успевает открыться, когда на него наскакивает один очень знакомый смуглый парень.        — Извини, приятель. Ладно, я жульничал. Мне не следовало этого делать, но ты заноза в заднице из-за того, что всегда выигрываешь. Мне действительно не нравится злиться на тебя.        Лука смотрит на смеющегося сына, который снимает свою куртку.        — Ну же, жулик, что ты так долго? Пойдем в мою комнату.        Лука и Элиотт здороваются с Мариусом, прежде чем вернуться в гостиную, чтобы встретиться со своими друзьями. Лука, глядя на них, широко улыбается своей усмешкой говнюка.        — Я думаю, мы пойдем на террасу. Если вы устали от пианино, вы не сможете выдержать шум, который они производят, когда кое-чем занимаются.        На лице Базиля появляется шокированное выражение, у Луки — раздраженное, а Элиотт разражается хохотом.        — Нет, Баз, — стонет Лука. — Ох! Мы говорим о моем сыне, почему ты об этом думаешь? О Боже, ты самый худший дядя на свете!        Пианино начинает играть снова, и оно сопровождается звуком электрогитары.        — Ну вот, началось! — Элиотт смеется.        — Напомни нам, чтобы мы никогда больше не собирались в вашем доме, — говорит Идрисс. — Как только Софиан вернется из Марокко, мы запрем его здесь с его двумя парнями, чтобы его уши тоже прошли через это.        Янн, Артур, Базиль и Идрисс сразу же встают и идут на веранду, а Элиотт обнимает Луку.        — Позволь мне просто насладиться моим мужем за две секунды до того, как мне придется тобой делиться. Всего один танец.        Элиотт кладет голову на щеку Луки, и они танцуют под музыку. Лука смотрит на фреску. Она вся увешана фотографиями родственников и друзей. А еще там все фотографии из фотобудки.        И все это действительно идеально.