В этом мире на тебя наваливается столько разных проблем, а когда ты танцуешь, ты свободен
В стенах танцевального класса, что находился в самой элитной школе искусств Чикаго, разносился монотонный звук каблуков. Черные лакированные туфли, что медленно ступали по, начищенному до блеска, паркету, принадлежали высокой красивой женщине, шоколадного цвета волосы которой на солнце отливали медным оттенком, а холодный, пронзительный взгляд серых глаз будто заглядывал в самые потаенные уголки души, желая вывести наружу все то, что так хотелось скрыть. Ее короткой длины волосы, лишь слегка касающиеся плеч, были идеально выпрямлены и уложены, а слегка вздернутые к верху кончики бровей, придавали взгляду надменности. Ее красивые, немного пухлые губы, с помадой темно красного оттенка, были плотно сжаты, не давая ни намека даже на легкую улыбку. Первокурсники школы искусств, что были прикованы к скамьям изучающим взглядом этой статной женщины, казалось, боялись и пальцем пошевелить, дабы не навлечь на себя неодобрение своей преподавательницы балета Лилиан Стефенсон. Являющейся и директором этой самой школы, в стенах которой, находились ученики, занимающиеся искусством разного его направления. Язык ее тела, руки в карманах брюк, медленная уверенная походка и оценивающий взгляд, совершенно все в этой женщине говорило о том, что именно она владелица этой территории и никто не посмеет поперечить ее слову, а уж тем более ослушаться ее. Школа с незамысловатым названием «Чикагская Школа Искусств им. Стефенсон», также, как и сама Лилиан, обладали безупречной репутацией и славились по всей стране. Стефенсон владела этой школой пять лет, с самого открытия. И за это время она выпустила достаточно много талантливых людей, которые в данный момент покоряют всевозможные мировые сцены и галереи, песни некоторых бывших учеников крутят радиостанции, есть те, кого в свой мир театра принял Бродвей, а также, кто ездит по миру с балетными турне. И оценивая взглядом сейчас своих молодых учеников, которых ждет, пожалуй, одно из самых серьезных испытаний в их жизни – учеба тут, Лилиан Стефенсон размышляла о том, на сколько сильны они внутри, на сколько крепкий их творческий дух, на сколько готовы они освободиться от оков их жизни, которая протекает за стенами этого заведения. Ведь она на сто процентов знает, что не каждый выдержит это испытание данного периода их жизни. Зато тех, кто дойдет до конца обучения, будут ждать контракты с танцевальными проектами страны, а некоторых и Европы. Эта женщина сделает из них лучших.***
- ДАРСИ! Я, вздрогнув от неожиданности и ударившись головой о полку подсобки, убрала свой телефон в нагрудный карман фартука. Потирая ушибленное место, и одновременно поправляя бежевую кепку с логотипом кафе, в котором работала, я вышла из служебного помещения и с улыбкой посмотрела на своего управляющего. - Звали, мистер Руффало? – Как можно приторно ласково спросила я. - Звал, - передразнил он меня таким же тоном, только более поиздевательски. – Ньюмен! – Уже строгим стальным голосом одернул он меня, - может вместо того, чтобы отлынивать в подсобке от работы, ты наконец займешься своим делом? За которое между прочим я тебе плачу! - Ну, Гре-е-ег! – Взмолилась я, - ты хоть видел наше видео? Я всего лишь смотрела статистику.. Просмотры растут, а значит и в финал мы можем выйти! – Я поджала губы и жалобно посмотрела на своего начальника, который еще, к тому же, был моим отчимом. - В этом здании я тебе не Грег! – Сказал, как отрезал. – Я не смотрел и не собираюсь. Тебе двадцать пять, ты работаешь в забегаловке, а по ночам якшаешься с разным сбродом со своими штучками-дрючками! - Врешь, смотрел же, я видела, - с улыбкой, вкрадчиво произнесла я, пропуская мимо ушей последние его слова, где он намекал на то, говоря какая я неудачница по жизни. - Вру, - ухмыльнулся он, сокрушенно покачав головой, - все, хватит мне тут зубы заговаривать. Эдди отпросился ненадолго, так что ты на доставке. Два сэндвича с лососем, овощное смузи и овощной салат, - отчим протянул мне чек-лист с перечнем заказа и адресом доставки. - Но я хотела пораньше освободиться, - я с тоской вырвала лист из его рук и поплелась на кухню, чтобы приготовить этот чертов заказ. – У нас что? – Вопросительно приподняла я правую бровь, – и овощное смузи есть? Вообще я хотела поднять обе брови, но мимика левой брови еще с детства слабо функционирует, и поэтому у нее получается только хорошо хмуриться. В результате аварии, что произошла, когда мне было девять лет, стекло от окна автомобиля смачно резануло мне лицо, наградив меня не малым шрамом, пересекающим левую бровь и доходящим до скулы. До сих пор не понимаю, каким чудом глаз не пострадал. В этой аварии погиб мой отец. Я мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли о прошлом. - Если бы ты была внимательной, и хорошо выполняла бы свою работу, то знала бы про смузи, - гаркнул Грегори и пошел дальше раздавать указания работникам. Я глянула на время. Девятый час вечера. Через час я должна быть уже на тренировке.. куда видимо мне суждено опоздать. Глубоко вздохнув, я принялась за приготовление заказа. Кроме смузи. Эту честь я передала новичку, более талантливому в этой кухонной работе, чем я.***
Отстегнув велосипед от велопарковочного места, и настроив на телефоне навигатор, я рванула, лавируя между машин, в район, где даже проездом ни разу не была. Социальным уровнем не доросла, так сказать. Богатенький элитный район со своими частными школами и какими-нибудь гольф-клубами не иначе. Прибыв на место, я подметила, что ни одного гольф-клуба мне так и не попалось. Пожав этому факту плечами, я подняла голову. - Чикагская Школа Искусств имени Стефенсон, - на распев с ноткой издевательств произнесла я, - в названии забыли добавить – «для богатеев», - тихо фыркнула я и, прицепив свой велик к перилам, взбежала верх по лестнице. - И фамилия еще такая.. Стефенсон.. - Пробубнила я, открывая резаные дубовые двери. Как только я вошла в холл здания, то на меня прям повеяло огромными деньгами, что были вложены в эту школу. Хоть и дизайн школы отличался минималистичностью, но тут чувствовалось богатство и вкус того, кто владел им. Хмыкнув, я кивнула охраннику, указав на курьерскую сумку и кепку с лого нашего кафе. Видимо, он был в курсе о доставке, так как лишь махнул рукой, разрешая идти дальше. Ну или ему было все равно, кто заходит сюда. Заметив на одной стен, что была расписана в черно-золотой цветовой гамме, карту здания, я нашла нужный мне зал, указанный в чек-листе, и, так как я не страдала топографическим кретинизмом, уже через минуту была в его дверях. Огромных дверях, однако. Еще за несколько шагов до дверей зала, я услышала звуки музыки, что лились оттуда. И меня почему-то вмиг пробрало до мурашек. «Симфония номер 6», Моцарта. Достаточно знаменитая, чтобы не знать ее, но слегка измененная исполнителем, который судя по темпу звучания куда-то торопился. - Какой же сумасшедший в такой час будет задерживаться тут? - Сказала я, а сама подумала о том, что у самой тренировка в такой же поздний час. Я, тихо, не спеша, шагнула в дверной проем и первое, что мне открылось взгляду – это тот самый спешащий музыкант, что сидел за роялем. Его глаза были закрыты, и он то увеличивал темп, то уменьшал, но признаюсь – это не портило композицию, просто.. просто она звучала по другому, но с тем же шармом до мурашек. Не сказать, что я знаток и ценитель классической музыки.. но.. им был мой отец. Именно благодаря ему мне кое-что да известно. Сделав еще несколько шагов между колонн, что стояли тут в ряд, отделяя вход от основного зала, мне взору открылась картина, от которой я еле подавила улыбку. В такт музыки в балетных движениях по залу двигался парень, судя по внешности, возможно мой ровесник. И все бы ничего.. но его облегающая одежда, казалось просто белой краской по телу нарисовали, все же вызвала у меня легкую улыбку. Недалеко от него, облокотившись правым плечом к одной из колонн, боком ко мне стояла женщина, внимательно наблюдающая за каждым движением балеруна. Правая ее рука покоилась в кармане красных брюк, а левая перебирала кулон на шее. И я признаюсь, что вид этой женщины, которую хочется сравнить с самой прекрасной богиней Древней Греции, приковал мой взгляд, и на мгновение я совсем забыла цель моего визита в эти золотые стены. Все испортил балерун. Все это время он танцевал спиной ко мне, и даже не видел меня в зеркале, но как только он сделал поворот в воздухе, заметив меня, он отвлекся. И это стоило ему падением. Музыка в миг прекратилась. Обладательница точеного прекрасного лица даже не шелохнулась. - Леви, - раздалось из темно-красных уст богини. Женщина бросила на меня быстрый хмурый взгляд, от чего я внезапно поежилась. – Все в порядке? – Снова зазвучал ее бархатный голос, она перевела взгляд на парня и с каплей теплоты в глазах посмотрела на него. Он утвердительно кивнул ей, без труда вставая с паркетного пола, - ты прекрасно справляешься. Отдохни, разомни плечо. Выкладываться по полной пока рано. Парень, еще раз кивнув, пошел к одному из стульев в дальнем конце зала, и, присев, откинулся назад и стал разминать плечевой сустав. Этому голосу хотелось подчиниться даже мне.. Она оттолкнулась от колонны и медленно, стуча каблуками по паркету, направилась в мою сторону, попутно вытаскивая из внутреннего кармана пиджака банковскую карту. Опомнившись, я достала из сумки пакет с заказом и ждала, когда она подойдет ближе. Ее глаза, глядя на меня, источали равнодушие, но в то же время в них клубились темно-серые тучи, будто обещая грозу. Она источала такую энергетику, что казалось без разрешения на нее и смотреть то нельзя.. но я смотрела. Я действительно в наглую, изучающе, смотрела на нее.. И ничего не могла с собой поделать. Она была выше меня на целую голову, при всем том, что и я была не очень низкой. Но она.. я чувствовала, что она получает удовольствие от того, что может так смотреть на всех сверху вниз. И она по-любому умело пользуется этим в своей жизни. Она не одарила меня и словом, лишь равнодушным взглядом с высока, в прямом и переносном смысле этого слова. Я отдала пакет, она приложила карту к терминалу, что я любезно протянула ей и на этом мы разошлись.. Ну точнее, она развернулась, оставляя после себя ароматный шлейф духов с древесными нотками, и пошла туда, где только недавно стояла. А я, с бешено колотившимся сердцем, не понимая от чего, тяжело сглотнула подобравшийся к горлу ком, медленно попятилась назад к выходу. Мой разум был будто в тумане, пока я спускалась с лестницы.. нет, я летела с лестницы, так как казалось, что еще минута нахождения в этих позолоченных темных стенах, и я упаду в приступе удушья. Даже не обратив внимания на охранника, я промчалась к выходу из школы и резко затормозила, чуть не подскользнувшись на скользком полу, который судя по всему недавно вымыли. Пройдя к стене, за которую зацепился мой взгляд, я подняла руку и пальцами провела по табличке, что была приклеена под фото. Ощущая кончиками пальцев объем букв, я не могла отвести взгляда от фотографии той, которая одним своим видом только что выбила меня из колеи.. а это не у каждого получается.. - Лилиан Стефенсон, - прошептала я, читая, - директор школы и преподаватель классического балетного танца. Из загипнотизированного состояния, куда ввел меня даже портрет этой Лилиан, меня вывел звонок телефона, что гневно начал разрываться в поясной сумке, оповещая о входящем сообщении. [Джилл]: Ну и долго тебя еще ждать?? Фред негодует. [Я]: Еду!! Прикрой меня минут на пятнадцать, плиз) Придя в себя, я выбежала из здания, уловив недовольный взгляд охранника, отстегнула свой велик и помчалась к своим друзьям, пытаясь ни в кого не врезаться, лавируя по темным улицам любимого Чикаго.