zu schon um wahr zu sein (#даркбуратино)

      Октябрь, как и остальная жизнь, шел своим чередом. Кассиэль прекрасно учился и справлялся абсолютно со всеми заданиями, кажется, наконец полюбил немецкий и все так же непосредственно и чуточку по-детски радовался каждому выходному. Немецким, к слову, Штефан занимался с ним сам, чтобы парнишка точно все понимал и, возможно именно это и изменило его отношение.       Кассиэль, безусловно, подрос за все эти годы, но мужчина все еще видел в нем того хрупкого и нежного мальчишку, которого удалось спасти из цепких лап злобной ведьмы, ибо матерью это существо просто язык не повернется назвать. Вообще, впору заметить, что Штефан ненавидел женщин, всех, без единого исключения. Все люди лживы, но в этих созданиях ложь просто жила, выплескиваясь в каждом слове. Они коварны, они развратны, они ужасны и своим дыханием они отравляют все окружающее. В каждой особи женского пола живет отвратительное чудовище, которое только и ждет удобного момента, чтобы сожрать тебя целиком и пошатнуть веру. Они отвратительны и уродливы, они провокационны, хитры и думают, что можно завоевать весь мир, лишь оголив какую- то часть тела. Омерзительные существа, связываться с которыми было строжайше запрещено католической церковью, а, будь на то воля епископа, каждая вторая уже бы горела на ярком и очень уж жарком костре.       Не совпадение ли, что в средние века в колдовстве обвиняли именно женщин? Ведь они, как крысы, разносят заразу и болезни, продают свою слабую и безвольную душу ради утех и становятся любовницами Дьявола. От них нет никакой пользы, а вреда слишком много. Сумасшедшие матери гордятся тем, что выносили и вырастили своих детей, хотя большинство из них просто кидает своих отпрысков на произвол судьбы. Страшно подумать, что было бы с Кассиэлем, если бы Штефан не повстречал его, или если бы решил заехать в другую церковную школу. Мальчишку бы сожрали заживо, а следы от побоев на теле никогда бы не зажили. Одни лишь кровоточащие раны на коже и рубцы на сердце, которые болели бы всю жизнь, напоминая о каждом чудовищном моменте. А сейчас он наконец-то радуется. Бегает где-то во дворе, собирая осенние листья, и очень хочется верить, что на душе его легко и спокойно. Мужчине удалось поддерживать с Кассиэлем доверительные отношения и мальчишка не боялся рассказать ему о том, что тревожило его душу. И нет, не в форме исповеди или какой-то иной формальности, а просто так. Потому что хотел. Потому что доверял. А подобное доверие невозможно купить ни за какие деньги или получить, применяя силу. И даже такой черствый человек, как Штефан, прекрасно это понимал. - Герр, смотрите, - он ворвался в гостиную, прервав размышления епископа, и быстро подошел к креслу, держа в руках охапку разноцветных листьев,- оказывается, на заднем дворе растет такой большой клен, почему-то я раньше не обращал на него внимания, но сейчас я увидел его огромные листья и понял, что он очень-очень большой и такой старый! Старше меня и вас, представляете, - он стоял посреди комнаты, раскрасневшийся от волнения и пытающийся сбивчиво объяснить свою мысль, - это дерево столько повидало! А ведь дома раньше тут не было, а он все рос и рос, вокруг него происходило столько событий! А еще, я видел там белку, рыженькую и пушистую, она уже скинула летнюю шубку и у нее такой большой хвостик! – и вот так каждый день. То дерево и белка, то соседская собака, то солнце в облаках, то утренний туман… Он был такой живой, светлый, добрый и непосредственный, что, казалось, навсегда останется для герра Лихтгештальта восторженным ребенком, сколько бы лет ему ни было. - Я ждал тебя на урок, Kind, - усмехнулся Штефан, снимая очки и откладывая в сторону утреннюю газету, - так что ты можешь повторить свой рассказ, но на немецком, идет? - Ja, herr Lichtgestalt, - вздохнул Кассиэль, и, аккуратно положив свои маленькие трофеи на стол, заговорил на немецком. Не так быстро и сбивчиво, но вполне приемлемо и практически без ошибок, что не могло не радовать. После поступления в университет Штефан просил его даже дома периодически разговаривать на немецком, чтобы быстрее привыкнуть к новому формату и чуть более сложной учебе, но парнишка прекрасно со всем справлялся. Все же, Кассиэль был невероятно умным и способным, главное разглядеть его потенциал и направить энергию в нужное русло, результат вас точно удивит.       Он говорил и говорил, а Штефан тем временем подошел ближе и снял с его плеч уже расстёгнутое пальто (взять на заметку и не забыть напомнить, что осенью в таком виде лучше не ходить по улице), шарф и провел рукой по голове, слегка приглаживая растрепанные волосы. - Gut. Was noch? – интересуется мужчина, поправляя воротник его рубашки. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что слишком привык к роли опекуна и практически перестал рассматривать Кассиэля в каком-то другом плане. Ведь он был слишком ранимым и нежным, поэтому вспыхнувшее некогда желание уступило свое место заботе и страху причинить боль. Вероятно, это изменится, когда парнишка подрастет, но пока что Штефан наслаждался своим новым статусом и всячески старался дать Кассиэлю жизнь, которой у него никогда не было. - Умница, - герр улыбнулся и положил руку на его плечо, - расскажешь еще о чем- нибудь? Мне нравится тебя слушать, - ну вот, он снова краснеет и это вызывает еще одну улыбку.       Разумеется, иногда хотелось посадить его на колени, обнять, прижать к себе сильнее или погладить по плечу, но Штефан всегда колебался, прежде чем сделать что-то подобное. Такие жесты могут напугать парнишку, показаться слишком двусмысленными, а подобную цель герр явно не преследовал.       Однако впереди герра Лихтгештальта ждало весьма сложное испытание. Совсем скоро его утенок превратится в прекрасного лебедя, вырастет еще выше, чем он сам, станет мужественным и еще более красивым. Устоять будет сложно, практически невозможно, каждый день превратится в самый настоящий челлендж. Придется тратить очень много сил, чтобы держать себя в руках, и Штефан понимал это уже сейчас. Понимал, смотря на эти тонкие черты лица, слушая тихий и нежный голос, который тоже скоро изменится, понимал и принимал.       Время еще возьмет свое, ну а пока следует наслаждаться моментом. - Так и быть, освобожу тебя сегодня от контрольной, - смеется Штефан, подмигнув мальчишке, - а теперь беги собираться, заедем в центр по делам, а потом пойдем смотреть на уток в пруду. Только помни, что их нельзя кормить хлебом! - Спасибо, герр! – радостно воскликнул Кассиэль, - вы лучший, - и, порывисто его обняв, парнишка едва ли не побежал в гардеробную.       А Штефан, провожая его взглядом, думал о том, как же ему все-таки повезло.