машина для убийств

Норт и Дейла никогда не умели держать язык за зубами — или попросту не желали этого делать. Не желали закрывать дверь в её комнату, переставать следить за ней в соцсетях с десятков фейковых страниц и копаться в её личных вещах. Сводная же сестра, некому её защитить — значит можно все факты из её жизни переворачивать и наружу вываливать. Всего один факт за три года жизни в одном доме они рассказали всей школе без прикрас: Василиса была бисексуальной. Она написала это в дневнике случайно, в порыве эмоций, забыв о том, что брат с сестрой разве что в спину не дышат, и это стало несмываемым кровавым пятном. Огнева сохнет по всем девочкам в школе! С Огневой опасно находится в раздевалке, мало ли что у неё на уме! Нортон-старший почти выгнал её из дома, но вовремя вспомнил, что это оставит и на его репутации след. Именно с тех пор Василиса стала осмотрительнее. Перестала вести дневники, камни с души сваливала разве что на закрытке в твиттере, и никому, конечно же, не дала понять, что Захарра — та, кто помог ей принять себя. И та, с кем она неловко и впервые целовалась в пятнадцать. Кровавое пятно, правда, никуда не исчезло. Вот оно, по воротнику расползается, потому что Василису опять прижимают к стене в подворотне безмозглые старшеклассники с большим самомнением. Нос разбит, а в лицо смеются: — Что, Огнева, не исправилась? Я думал у твоего папы есть деньги на терапию. — А у твоего, что, нет? — язвит Василиса. На неё сзади напали, потому что боятся. Знают, она крепко сложена, изворотливая, гимнастикой занимается. Знают и всё равно злят. Ясное дело, у хулиганов тактика никогда сильной стороной не была. Василиса ловит момент, пока старшеклассники застывают в недоумении и злобе одновременно, и ударяет одного между ног, а второго в солнечное сплетение. Это отталкивает их ровно настолько, чтобы позволить ей убежать, закинув потрёпанный рюкзак на плечо. И во всём огромном городе у неё всего две дороги: домой и к своей девушке. Василиса достаёт бумажный платок, чтобы остановить кровотечение, и идёт туда, где ей рады. Захарра открывает дверь почти сразу и хмурится, спрашивая с порога: — Кто это сделал? — Двое… с 11 «Б», кажется. Если увижу ещё раз, снова ударю, а имён не знаю. — Вот это моя девушка, — с намёком на улыбку отвечает Захарра и жестом приглашает внутрь. — Но ты бы лучше мне их показала. Я давно тебе говорю, что ты хоть и сильная, но гимнастка, а я борьбой занимаюсь. Чай заварить? — Да, — Василиса наклоняется, чтобы снять кроссовки. Пятно на новенькой белой рубашке отчего-то перед глазами всплывает, отчего-то именно сейчас накатывает горечь к горлу, и она говорит надломленно. — Я так устала от этого… В доме Драгоциев почти всегда нет взрослых, а Фэш сейчас был на тренировках, поэтому спокойно можно и плакать, и говорить, что вздумается. Захарра молча шлёпает босыми ногами обратно к ней, видимо, удивлена, и сразу же замечает слёзы. Голос у неё серьёзный, как никогда. — Ты до этого постоянно отмахивалась, говорила, что сама со всем разберёшься, и я не настаивала, хотя догадывалась, как это тяжело, когда вся школа знает о том, что ты якобы больна. Почему ты почти не делилась со мной?.. Ладно. Неважно. Важно то, что ты покажешь мне, кто эти два придурка, и я их в отбивные превращу. И скажу им, чтобы никто и никогда не лез к моей девушке. Я слишком долго пряталась. Сама не знаю, почему. Может я на словах себя принимала, а действительно прочувствовала только сейчас. Так или иначе, теперь мы будем бороться с целой школой вместе. По рукам? Василиса хватается за её руку и медленно выпрямляется. Она всегда понимала, что признавать бисексуальность перед лицами одноклассников — шаг равный прыжку с крыши. Она никогда не винила Захарру за то, что та не следовала за ней в трясину. Поэтому у неё возник всего один вопрос: — Ты уверена? — Абсолютно. А ещё завтра пятница, так что выловить твоих одиннадцатиклассников будет проще. После уроков сторожим их у входа. Идёт? Василиса коротко кивает и наконец проходит дальше в квартиру, руку Захарры не отпуская. Она проводит в гостях весь вечер, выпивает пять кружек чая и делает много фотографий со своей девушкой. Та надевает спортивный топ и джинсы и утверждает с абсолютно серьёзным видом, что она «машина для убийств». Конечно, исключительно для Василисы Огневой. И только по пятницам. В остальное время она предпочитает класть голову на колени Василисы и просит перебирать её волосы. Говорит, это успокаивает.