Святые грешники

Несмотря на ночное пробуждение, Рахаб умудрился выспаться — Разиэль не стал поднимать их в обычное время к утренней службе, решив, что в честь долгожданного события можно позволить себе такое маленькое нарушение дисциплины. К тому же, отгул им дали с вечера до вечера, то есть, до отбоя им лучше было вернуться в крепость. Значит, или Разиэлю, или Турэлу следовало пить меньше, чтобы сохранить относительную трезвость ума и не проворонить время возвращения в крепость. Жребий нести бремя адекватности выпал Турэлу, чему Разиэль не мог не радоваться. В город их вёл Доума, который, по его словам, недавно нашёл там новое замечательное заведение, что стоило бы показать остальным рыцарям. Поселение рядом с обителью рыцарей появилось уже очень давно, и изначально там просто жили крестьяне, рыбаки и охотники, которые обеспечивали рыцарей едой, однако безопасность манила многих переселенцев. Лес постепенно вырубался, небольшое селение быстро превратилось в полноценный город. Поскольку рыцарям платили довольно хорошо, то разного рода увеселительные заведения стали появляться одними из первых, и, казалось бы, место уже давно должно было быть занятно. Но, поскольку местных жителей становилось всё больше, разного рода питейные заведения продолжали открываться на окраинах. В одно из таких рыцари и направились, что Разиэлю даже пришлось по душе — в новом месте была ниже вероятность встретить знакомых из других отрядов, а сегодня он хотел бы праздновать только со своими. Несмотря на то, что по вечерам уже бывало довольно прохладно, в целом здесь, на юге, постепенное приближение зимы ощущалось ещё не слишком сильно, а днём о смене времён года напоминал в основном воздух, в котором было всё больше запахов сена и спелых фруктов. Через пару недель к ним должен был начать примешиваться запах опадающей листвы, но пока лишь на некоторых деревьях можно было заметить первые жёлтые листочки. Куда больше жёлтого было в небольших палисадниках у некоторых домов: многие осенние цветы словно пытались дарить тепло и свет вместо постепенно становящегося всё более скупым Солнца. Например, в горшках на окнах того заведения, куда привёл их Доума, росли цветы с широкими листьями и многочисленными цветами разных оттенков жёлтого и оранжевого. Зал оказался довольно маленьким, и при появлении группы рыцарей хозяева явно немного напряглись. Хотя здесь, в силу близости самого высокого начальства, рыцари вели себя в целом довольно прилично, конкретно в этом заведении частыми гостями они не были, а потому хозяева не знали, чего именно от них сейчас ждать. Но вежливые спокойные интонации Разиэля оказали почти магический эффект: через несколько секунд владелец уже вовсю им улыбался и пообещал найти самое лучшее вино, что у него есть, и зажарить для них целого молочного поросёнка, хотя и предупредил, что с последним придётся подождать. Разиэль уверил его, что они никуда не торопятся, и группа расположилась за одним из столов, пока удовлетворившись закусками в виде овощей, хлеба и, конечно же, рыбы. Первый тост поднял Разиэль. Если точнее, это была длинная речь, в которой он благодарил каждого из членов своей команды, в том числе Рахаба и Зефона за впечатляющие успехи в первый же год службы. Рахаб настолько растрогался, что первый свой бокал вина осушил практически целиком, как-то подзабыв, что пить он вообще-то не умеет. Перед вторым тостом слово взял Доума и решил рассказать окружающим, насколько Разиэль прекрасен во всех его качествах — как друг и как командир. Когда Рахаб поднёс бокал к губам, он почему-то снова был полон. И, поскольку пили они за Разиэля, то лучник опять выпил почти до дна. От того, чтобы осушить бокал целиком, его останавливало только то, что он не мог выпить столько вина залпом. Третий тост был за их общее продвижение по службе. После этого реальность для лучника накренилась и поехала… В какой-то момент Рахаб обнаружил, что пьют за него и его здоровье. Причём соловьем разливался Разиэль, а потом по паре слов добавили и остальные. Рахаб переводил рассеянный взгляд с одного товарища на другого и думал: «Это… про меня сейчас? Точно? Ну… с другой стороны, вроде бы, тут нет других Рахабов. Вроде бы…» Он поднял бокал, а затем выпил, обхватив его двумя руками. В какой момент на столе появился поросёнок, Рахаб тоже не понял, но вдруг в нос ударил сильный притягательный запах жареного мяса, а потом блюдо словно просто появилось из воздуха. По крайней мере, когда Рахаб потом пытался восстановить события того дня по памяти, ему казалось именно так. Какое-то время они не пили, а просто ели, и лучник был очень этому рад. Потом он вступил в какую-то философскую беседу с Мелкаей. Потом они снова за что-то выпили — вроде бы, за взаимопонимание, но уверенности в этом у Рахаба уже не было. Он вообще уже не знал, снится ему происходящее или нет. Для проверки он ущипнул себя за руку. Боль дошла, но словно с какой-то задержкой, и лучник глубоко задумался, может ли быть так, что это всё ему всё-таки мерещится. Но если мерещится, то где он на самом деле? Спит в своей кровати в крепости? Может, ему и новое помещение только приснилось? Нет, у него до этого был уже какой-то другой сон. Точно! Про Разиэля… Рахаб обнаружил Разиэля. Тот был жив, здоров и по-прежнему не стращал ни жёлтыми глазами, ни чёрными губами. Вместо этого он продолжал пить, о чём-то общаться с товарищами, хотя Рахаб не был уверен, с кем конкретно. То ли с Турэлом, то ли с Доумой… Лучник попытался сфокусировать взгляд на другом краю стола и задумчиво подпёр голову рукой. Шея отказывалась нести столь тяжёлый груз одна. Его бокал был снова полон, и Рахаб задумчиво поднёс его к губам, но неожиданно на его руку легла чужая ладонь. — Рахи, — послышался голос Разиэля. — Извини, но… мне кажется, тебе пока хватит. — А зачем ж ты ему тогда подливаешь? — хмыкнул Турэл. — Ну… для порядка, — Разиэль пожал плечами. — И вообще, почему именно я? Ты ему тоже подливал. Рахаб задумчиво смотрел на вино. Красивое… Он ещё думал, пить ему или не пить, но тут рядом раздался глухой стук. Это Зефон, положив на стол руку, упал на неё лбом. — Так… понятно. Сворачиваемся, — сказал Разиэль. Поскольку они с Турэлом договорились, что сегодня главным адекватным будет именно командир, он делал небольшие глотки и был только слегка навеселе. Несмотря на сравнительно небольшие размеры, Разиэль пить умел хорошо, поскольку давно служил в ордене. Всё же, поскольку их работа была связана с постоянной опасностью для жизни, рыцари часто налегали на спиртное, когда могли себе это позволить. Через десять минут рыцари кое-как вышли из питейного заведения и двинулись в сторону крепости. Доума и Мелкая тащили бессознательного Зефона, закинув его руки себе на плечи, Турэл упорно пытался идти прямо, а Разиэль вёл под ручку всё ещё теряющего связь с реальностью Рахаба. — Вы прямо вылитая парочка, — заметил Турэл. — Без обид, просто Рахи без доспехов уж больно на девушку смахивает. Только что в штанах. «А ведь действительно», — мысленно согласился с этим наблюдением Разиэль. Они вышли за пределы города и пошли по небольшой дороге, соединяющей его с крепостью. Именно в этот момент Рахаб, обнаружив едва ли не единственные в окрестностях кусты, сделал попытку в них упасть. Возможно, Разиэль и сумел бы удержать его, но Турэл, вовремя оценив ситуацию, ненавязчиво подтолкнул командира в ту же сторону. Из Рахаба, придавленного обожаемым командиром, вырвалось некое возмущённое высказывание в совершенно несвойственных ему выражениях. Со стороны дороги послышалось глупое хихиканье на три голоса. — Турэл, с-скотина! — прошипел Разиэль. — Не смешно. — А по-моему, мило выглядите, — пожал плечами тот. — Я тебе сейчас за такие намёки… — Разиэль сделал титаническое усилие, выкатился обратно на дорогу, встал на четвереньки и наконец поднялся на ноги. — Ну? Что ты мне сделаешь? Разиэль глухо зарычал и помог подняться Рахабу. Кусты, помимо прочего, ещё и были колючими, так что лица обоих воинов были украшены царапинами, а у младшего в волосах застряло несколько сучков. Разиэль посмотрел на довольно ухмыляющегося Турэла... и резким движением отправил его на своё место. Громогласная ругань помощника командира сопровождалась смехом уже на четыре голоса. Разиэль на всякий случай обхватил Рахаба за талию, и остаток пути до крепости они преодолели так. По дороге до комнаты Турэл и Разиэль успели разругаться, несколько раз пожелать друг другу самой мучительной смерти, понастольгировать, помириться и подружиться обратно. Когда они наконец добрались до пункта назначения, всё ещё пребывающего в неведомых далях Зефона относительно аккуратно положили на кровать, после чего Доума и Мелкая, исполнив долг грузчиков, тоже немедленно завалились спать. Турэлу и Рахабу пришлось избавляться от колючих веток в волосах, причём последнему пришлось совсем тяжело из-за того, что волосы у него были не совсем прямыми и в принципе довольно часто путались. В итоге, доставал из них ветки Разиэль, попутно высказав идею, что для удобства лучше было бы отрезать это всё к такой-то матери. Но командир буквально тут же оспорил собственное предложение, объявив, что такое великолепие срезать короче необходимого просто кощунственно. К счастью для разума Рахаба, до него доходила в лучшем случае половина того, что говорил Разиэль. Наконец молодого воина вычесали, и он последовал за собратьями в страну снов. До отбоя оставалось полтора часа. Когда Рахаба попытались разбудить на следующий день, он очень долго сопротивлялся. Ему не хотелось не то, что просыпаться — жить, хотя ничего и не болело. — Рахи, подъём, — не отставал Разиэль, продолжая трясти младшего воина за плечо. — Нам пора совершать ежедневный обряд самоистязания и идти на молитву. — Я тебя ненавижу, — сообщил Рахаб командиру, открывая глаза и откидывая одеяло. — Это нормально, — спокойно ответил Разиэль и перешёл к Турэлу. — Та-ак, спящая красавица, подъём! Через десять минут пятеро воинов искренне желали убить слишком активного и дисциплинированного командира. Разиэль, прекрасно зная, о чём они думают, доверительно сообщил, что подобная возможность у них будет на тренировке. За завтраком Рахаб практически ничего не ел — просто не хотел. В конце концов, видя, как он вяло ковыряется в своей тарелке, его порцию отобрал и съел Зефон, который, о чудо, уже пришёл в себя и почувствовал, что как-то подозрительно сильно хочет есть. На общей тренировке Рахаб смог хоть что-то сделать только потому, что искренне и люто ненавидел весь окружающий мир. Ему хотелось, чтобы этот самый мир сгорел вместе со всеми его обитателями, но как-нибудь сам по себе, без его участия. Однако после тренировки в голове немного прояснилось, и даже захотелось есть, благо, как раз приближалось обеденное время. К обеду Рахабу уже не просто хотелось есть, а сильно хотелось есть. Всё-таки физические нагрузки без завтрака здорово способствовали улучшению аппетита. Съев свою порцию, он попытался отобрать часть зефоновой, так сказать, по принципу «ты объел меня — я объем тебя», но не преуспел. Над голодным лучником сжалился Разиэль, поделившись с ним своей едой. — А ты сам? — удивился воин. — А я, в отличие от кое-кого, соизволил позавтракать, — ответил Разиэль. — К тому же, у меня заначка в комнате. — Предусмотрительность — наше всё, — хмыкнул Турэл. То, что Рахаб объел Разиэля, в конечном итоге пошло на пользу всем: пока командир ходил в комнату, чтобы поесть, рыцари рассосались по разным углам крепости. На удивление, вечером Разиэль даже не стал ворчать из-за сорванной командной тренировки. Следующие несколько дней воины его практически не видели: Разиэль решал какие-то вопросы, связанные с их новым статусом. И вообще на командных тренировках он стал появляться редко. Из всей команды бодрствующим его видели только Турэл и Рахаб. Первый — когда Разиэль снабжал его ценными указаниями, второй — во время ставших традиционными совместных чтений в библиотеке. Разиэль давно был элитным рыцарем, но теперь, когда вся его группа состояла из рыцарей рангом не ниже наставника, он был готов попробовать сразиться за новый ранг и стать рыцарем-храмовником. Но условия для этого были очень жёсткими — в качестве последнего испытания ему нужно было одолеть пятерых элитных рыцарей. Подряд. И Разиэль хотел получить новый ранг до того, как выпадет первый снег. Турэл не стал рассказывать младшим товарищам, что отчасти это стремление Разиэля было следствием внушений со стороны Хранителя Времени. Тот проявлял к их командиру подозрительный интерес и в первые пару лет Разиэля в ордене регулярно заступался за перспективного новичка, несколько раз попадавшего в весьма неприятные истории из-за нарушения дисциплины и несколько заносчивого характера. Разумеется, Разиэля наказывали, но совсем не так строго, как должны были бы, и, что странно, с годами на службе его характер в целом стал приятнее. Турэл отчасти видел в этом собственную заслугу, а не волшебное влияние лорда Мёбиуса. После того, как они с Разиэлем подружились, Турэл не раз и не два высказывал ему то, что думает о его поведении, не стесняясь в выражениях. Хотя поначалу Разиэль жутко обижался, эффект был достигнут: он стал куда более чутким и понимающим человеком и научился уважать порядок и дисциплину. Говоря откровенно, Турэл несколько недоумевал, почему лорд Мёбиус из всех новичков обратил такое внимание именно на Разиэля. Тот, конечно, был хорошим воином, а теперь стал и отличным лидером, но разве таких было мало? И чем был хуже, скажем, сам Турэл, у которого, в отличие от некоторых, проблем не было никогда? Ответа не было. И Турэл не стремился их получить — он не был безумцем, чтобы высказывать претензии одному из членов Круга. В один из вечеров Рахаб почти заснул, слушая размеренный голос командира. Огоньки библиотечных ламп перед глазами превращались в размытые пятна. Неожиданно Рахаб услышал стук. Чтение прекратилось. Лучник встрепенулся и повернул голову. Разиэль уснул сидя, прямо посреди предложения, а книга выпала из его рук. Рахаб поднялся и подошёл к Разиэлю ближе, борясь с искушением отвести в сторону прядь чёрных волос, упавших на лоб. Времени до отбоя было ещё не так мало, но Разиэлю определённо было пора в постель. Прямо сейчас. Рахаб протянул руку и ещё секунду постоял в нерешительности. Затем, нервно сжав и разжав пальцы, взял Разиэля за плечо и осторожно потряс. — Разиэль… — М-м? — Разиэль… проснись. — А? — командир открыл глаза и рассеянно посмотрел на Рахаба. Со сна у него был непривычно-рассеянный взгляд, из-за чего он казался намного моложе, чем обычно — едва ли не ровесником Рахаба. — Иди ложись спать нормально, — сказал Рахаб. — Ты же себя доводишь. — Дуэль… завтра. Первая. С двумя рыцарями, — ответил Разиэль. — Тем более. Я бы пережил без вечернего чтения, правда. Ты очень устаёшь, а потом ещё и со мной сидишь. Нельзя так. — Кто, если не я?.. — Я сам. У меня всё не так плохо с глазами. Разиэль… Ты — командир. Ты обо всех нас заботишься. Но ты должен заботиться и о себе. Потому что… если с тобой что-то случится из-за того, что ты себя загоняешь, кто тогда присмотрит за нами? — Да… Да, ты прав. Надо бы… идти и лечь, — ответил Разиэль и неохотно поднялся с кресла. — А… где книга? Рахаб наклонился и аккуратно поднял её. — Вот. Я поставлю её на место. Вроде, она не повреждена, только пара страниц замялась, — ответил лучник. — Иди. — Хорошо. Спасибо тебе, — ответил Разиэль и, подойдя к Рахабу, обнял, ткнувшись лбом ему в плечо. Лучник аккуратно приобнял его в ответ. Видеть Разиэля таким… уязвимым и слабым было непривычно и странно, но, что удивительно, это не вызвало у Рахаба ни страха, ни отторжения. Только тепло. Всё же Разиэль тоже был человеком, у его выносливости были свои пределы. И то, что он не стеснялся показывать это Рахабу, было приятно. Это было… пожалуй, доверие. Доверие, которое для Рахаба очень много значило. — Иди, — шепнул лучник, приобняв командира одной рукой — во второй всё ещё была книга. — А ты… как? — Скоро тоже подойду, — ответил Рахаб. — Но я, в отличие от тебя, не устаю так. Давай. Разиэль явно неохотно отошёл от него, кивнул и пошёл в сторону выхода, тряхнув головой, чтобы отогнать сонливость. По привычке он едва не пошёл в их старую общую казарму, но на полпути всё-таки опомнился и двинулся в правильном направлении. Одним вечером Разиэль не пришёл после отбоя, но это никого не удивило — остальные решили, что просто настала его очередь патрулировать коридоры ночью. Другие рыцари уже успели лечь и почти заснули, когда дверь с грохотом отворилась, а затем в помещении раздался вопль Разиэля: — Я это сделал! Пять! Дуэлей! Подряд! Всё! Я — храмовник! — с этими словами Разиэль отпустил Турэла и перекинулся на Рахаба. — Пять дуэлей за один раз?! — не поверил Доума. — Ага, — не без самодовольства подтвердил командир. — Я за тебя безумно рад, но ты не мог бы так не орать? — попросил Турэл. — У нас за стенами тоже жилые комнаты вообще-то. — И что? Думаешь, за каменной стеной что-то слышно? — Разиэль продолжал улыбаться, как идиот, всё так же обнимаясь с пребывающим в лёгком шоке Рахабом. — И тем не менее. Вдруг решат, что мы тут тебя решили зарезать или что похуже сотворить… — Ладно, всё, я заткнулся. Кстати, на неделе идём в город. За мой счёт! — с этими словами Разиэль, которому было лень идти в обход, пополз через кровать Рахаба к своей. «Подумать только, что делает с человеком приближение к его заветной мечте», — подумал Рахаб, слыша тихое радостное хихиканье с соседней кровати. Но, на удивление, такое поведение Разиэля не вызывало у него недовольства. В конце концов, эйфория бывает у всех. Как оказалось на следующее утро, у Разиэля была не просто эйфория, а слабое алкогольное опьянение — его знакомый, подписывавший бумажку о присвоении ему нового ранга, решил тут же под это дело ему налить. В итоге Разиэль исхитрился на месте выпросить всей группе ещё один отгул, на этот раз — до утра. — Утром спьяну пилить на молитву и тренировку — весьма сомнительное удовольствие, — сообщил Турэл чрезмерно обрадовавшемуся Зефону. — Так что смотри, как бы не было хуже. — Не будет. Меня, если ты в прошлый раз не заметил, быстро отпускает. — Скотина везучая, — пробурчал Доума. — Да, Разиэль, ты сегодня пьёшь, — практически приказал Турэл. — Куда ж я денусь… Не мудрствуя лукаво, пойти решили в то же заведение, что и раньше. Разиэль заранее предупредил, что пить они в этот раз будут не вино. Нечто, принесённое им, по вкусу напоминало медовуху и было достаточно крепким. После первого же тоста в честь продвижения Разиэля по службе Рахаб почувствовал себя так, словно ему кто-то отвесил душевную затрещину. А затем у него появилось странное ощущение лёгкости. После второго тоста все люди вокруг стали казаться очень добрыми и красивыми. Когда настала очередь Рахаба что-то сказать, то он не смог придумать ничего умнее, чем пожелать Разиэлю скорейшего исполнения его мечты, причём в крайне странной формулировке. Впрочем, его командир, тоже бывший не очень адекватным, всё прекрасно понял, умилился и сердечно поблагодарил младшего воина. Турэл, сегодня бывший за адекватного, с лёгкой улыбкой наблюдал за остальными. Зефон, наученный горьким опытом, старался пить поменьше, но ему уже хватило, и потому сейчас он усиленно признавался окружающим в любви. Окружающие этого практически не замечали. Они были заняты тем, что вспоминали подвиги Разиэля, причём, судя по их пересказам, командир уже заслужил прижизненный памятник. Рахаб слушал, только что рот не открыв, а сам Разиэль сидел с таким видом, словно вот-вот лопнет от самодовольства. Турэл несколько удивился, когда разговор перетёк на него. Разиэль усиленно пытался сформулировать некое витиеватое длинное предложение, общий смысл которого сводился к тому, что он, Разиэль, желает своему помощнику скорейшего получения нового ранга. Да что там — желает! Прямо-таки жаждет! Под конец речи Разиэль также высказал повеление, чтобы Турэл всё-таки напился вместе со всеми, мотивируя это тем, что гуляют они до утра. Тот попытался было отбиться, но неожиданно на него начали наседать всем отрядом. В конечном итоге, рыцарь сдался и под одобрительные возгласы товарищей залпом осушил полную кружку хмельного напитка. После этого реальность накренилась и поехала… Спустя некоторое время Рахаб обнаружил, что как-то подозрительно хочет спать. Он огляделся в поисках предмета помягче, потому что класть голову на стол, равно как и просто спать сидя, ему не хотелось. Немного подумав (если это можно назвать мыслительной деятельностью), Рахаб посмотрел на подпирающего голову рукой блаженно улыбающегося Разиэля. Решив, что друг (о том, что этот друг также является его командиром, рыцарь как-то забыл) возражать не будет, Рахаб склонил голову ему на плечо и почти сразу же довольно засопел. Разиэль около минуты оценивал ситуацию, потом свободной от лишнего веса рукой взял кружку и выпил ещё. Доума и Турэл, глядя на эту милую картину, переглянулись, на лицах рыцарей сами собой появились мерзкие ухмылки. Разиэлю же на это было откровенно плевать — он был счастлив. К тому же, сбоку обозначился приятный пушистый источник тепла. Проделав сложную манипуляцию той рукой, на которой покоилась голова юноши, Разиэль всё-таки сумел обнять тёплое бессознательное тело и привлечь поближе к себе. Рахаб соизволил помочь, проявив небольшую двигательную активность и устраивая голову поудобнее. Разиэль, недолго думая, склонился к нему и тоже отправился в царство блаженного покоя. Нет, он ещё слышал, что вокруг что-то происходит, но ему было так тепло и так не хотелось шевелиться, что он предпочитал делать вид, что уснул. А Турэл смотрел на своего давнего товарища и командира и умилялся. Кто-нибудь другой всё-таки согнал бы молодого воина со своего плеча… Хотя нет, возразил сам себе Турэл, на Рахаба бы рука ни у кого не поднялась. Через некоторое время его самого в качестве подушки решил использовать Зефон. Подождав, пока это рыжее чудо уснёт покрепче, Турэл подозвал служанку, и в скором времени, следуя за ней, перенёс юношу в одну из комнат и уложил на кровать. А через некоторое время в другой комнате уложил и саму служанку. Утро встретило Рахаба сильной головной болью и нежеланием открывать глаза и выяснять, что, вообще говоря, происходит. Тем более что ему было вполне тепло и уютно. Только вот голова болела и почти вопила о том, что с этим надо что-то сделать. К тому же, объект, на котором спал юноша, соизволил пошевелиться и открыть мутные очи. Разиэль вяло выругался и попытался найти кого-нибудь, кто сможет исправить ситуацию. Как по волшебству, перед ним возникла банка солёных огурцов. Разиэль тотчас присосался к ней, выпивая рассол, и потом, когда ему стало немного легче, соизволил обратить внимание на своего благодетеля. — Спасибо, Зеф. — Да не за что, — рыжий рыцарь пожал плечами. — Рахи, приди в себя, — Разиэль легонько встряхнул юношу. Тот начал вяло протестовать, потом всё же открыл глаза, чтобы поинтересоваться, что от него хотят. Обнаружив, что до сих пор обнимается с Разиэлем, он резко выпрямился, о чём тут же пожалел: ему казалось, что в голове взорвалась бочка с порохом. Юноша вымученно застонал. — Пей, — сказал Разиэль, пододвигая банку к нему. Рахаб послушно выпил солёную жидкость. Стало легче. Намного легче. По крайней мере, праздничный салют в его голове закончился, осталось одно только шествие. В это время шевелиться начали остальные. — Пойду добуду ещё рассола, — сказал практичный Зефон. — Да, кстати, а где Турэл? — внезапно вспомнил Разиэль. — А вампир его знает. Тут где-то шляется. «Никогда больше не буду пить», — вяло подумал Рахаб. Его разум пока не хотел принимать такую мысль, что от его желания или нежелания всё равно ничего не зависит. И он был слишком молод, чтобы знать, как часто подобные обещания только обещаниями и остаются. Постепенно сэрафанцы начинали приходить в себя. Разиэль уже с тревогой поглядывал в окно, пытаясь хоть примерно понять, который час. Наконец в помещении объявился Турэл. Он был жутко встрёпан, но в целом выглядел вполне прилично. И его, похоже, похмелье мучило отнюдь не с такой силой, как остальных братьев. — Так, солнышки мои! — возвестил он. — Нам надлежит быть в замке на молитве через полчаса! — Ты так громко сейчас нарочно, да? — вяло спросил Разиэль. По дороге до крепости Рахаб упорно пытался понять, чего ему всё-таки больше хочется: умереть самому или убить кого-нибудь другого. Впрочем, просыпающаяся рациональная часть мозга уже советовала не напрягаться по этому поводу, справедливо подмечая, что ни первого, ни второго ему сделать не дадут. И всё-таки ему хотелось убивать. Убивать любой источник излишне громких звуков. Он завистливо смотрел на Турэла и Зефона, самочувствие которых уже явно было в норме. Также приходить в себя начали Доума и Мелкайя. А вот Разиэль, вчера явно не рассчитавший дозу, был едва ли не зелёным. На молитву они успели вовремя. Правда, желание убивать у Рахаба стало почти маниакальным, но к завтраку это прошло, и вернулось более-менее нормальное самочувствие. Даже захотелось есть. Правда, после еды не хотелось уже ничего, кроме как пойти в спальню или библиотеку и посидеть с хорошей книгой или просто подремать. Увы, но сделать юноше не дали ни первого, ни второго. На командной тренировке Разиэль, видимо, решил убить Турэла. Так, за всё хорошее. Но, к счастью, одолев своего подчинённого, казнить его командир всё-таки передумал. Выпал первый снег, и жизнь рыцарей какое-то время снова была размеренной и почти лишённой событий. Дни едва отличались друг от друга, что заставляло Рахаба, глядя в окно на круговорот снежинок, думать о том, насколько же иногда относительно течение времени. Минул год с тех пор, как они с Зефоном присоединились к отряду Разиэля, но если бы командир не напомнил им об этом в один из дней, притащив из города свежие пирожки, чтобы отметить, они бы вряд ли вспомнили сами. Год повернул на весну, и вот тогда снова произошло знаменательное событие — ранг храмовника, повторив подвиг Разиэля, получил Турэл. Разиэль по этому поводу выпросил им очередной отгул, что безмерно порадовало Зефона и Рахаба — с приближением тёплых дней Разиэль снова начал зверствовать на командных тренировках, постепенно увеличивая нагрузки. Он говорил, что теперь их будут посылать на более опасные миссии, а потому расслабляться им никак нельзя. И хотя с одной стороны оба младших воина были согласны с ним, с другой после тренировок им иногда казалось, что они просто не доживут до весны. К сожалению, отгул им дали не на весь день, а только до вечера, а потому Разиэль предупредил товарищей, что много им лучше не пить. Рахаб и Зефон прислушались к его словам. Турэл, Мелкая и Доума предпочли проигнорировать. Ради разнообразия рыцари решили на этот раз пойти в другое место. «Светить свой позор перед другой аудиторией», — как выразился по этому поводу Разиэль. Но в этот раз они всё же предпочли вино, пусть и креплёное. На этот раз Разиэлю хотелось как можно быстрее закончить официальную часть банкета. Не то, чтобы он был не рад за товарища и друга, просто на этот раз у него были планы амурного свойства. Но воплотиться в жизнь им было не суждено. Во-первых, отпускать его никак не хотели. Хотя и не он был поводом, но сначала взгляд этого самого повода ясно давал понять, что командиру во имя сохранения дружественных отношений со своим подчинённым лучше даже не пытаться улизнуть. Потом Разиэля попросили спеть. Он к тому времени уже дошёл до нужной кондиции и сопротивляться желанию братьев не стал. Потом с ним снова начал общаться Турэл, которого потянуло на воспоминания о былых подвигах. Когда интерес помощника к нему иссяк, Разиэль уже совсем было намеревался незаметно исчезнуть из-за стола, но тут его поймал Рахаб, про которого командир уже благополучно забыл. Молодой рыцарь практически повис на нём и, глядя преданными большими синими глазами, начал вещать, что он даже не представлял, что в ордене сумеет найти таких замечательных людей; что он, Рахаб, безмерно благодарен взявшему его в свой отряд Разиэлю; что друга лучше, чем его командир, у него никогда не было, да лучше и нельзя пожелать; и так далее и тому подобное. В конечном итоге, слушая излияния младшего рыцаря и согласно кивая головой, Разиэль смирился в том, что ни одну представительницу прекрасного пола он сегодня осчастливить не сможет: время постепенно начинало близиться к отбою, а поток красноречия у Рахаба всё не иссякал. Наконец пришло время возвращаться в замок. К счастью, шли все более-менее самостоятельно, и на этот раз никого тащить не пришлось. «Молодняк крепчает», — невольно подумал командир почему-то с гордостью. Когда они уже собирались отходить ко сну, в дверь просунулась голова какого-то рыцаря из другого отряда. — Разиэль здесь? — осведомился он. — Здесь, — отозвался командир. — А в чём дело? Что-то случилось? — Вас вызывают, — рыцарь пожал плечами. Разиэль переглянулся с немного протрезвевшим Турэлом, потом пошёл за рыцарем, заранее предчувствуя, что ничего хорошего начальство ему не скажет. Так и случилось. Когда Разиэль вернулся к товарищам, лицо его было на редкость мрачным. Как, впрочем, и у ожидавших его рыцарей. — Ну, что там? — спросил Турэл. — Отвратительно. Завтра мы покидаем крепость. — Завтра?! — послышался отчаянный пятиголосый вопль. — Да. Вместе с тремя другими группами. Двумя элитными и одной избранной, где почти все — храмовники. И идём мы не вечером, как привыкли, а с утра. — С утра?! — теперь это был не просто отчаянный крик, а вопль истязаемых душ. — Угу, — Разиэль плюхнулся на кровать и начал стаскивать сапоги. — Поэтому предлагаю немедленно лечь спать. — Так, подожди, — от такой новости Турэл протрезвел окончательно. — Избранная группа? Значит, главный командир — не ты? — Вот именно, — тон Разиэля стал совсем кислым. — И куда мы идём? — спросил Рахаб. — Переправляемся через озеро на север и идём защищать от кровососов какой-то город. Мне не дали точных сведений. Мол, всё равно не я самый главный. — Сволочи, — кисло произнёс Турэл. — Самые настоящие. Ладно, давайте спать. Завтра у нас тяжёлый день.