Новые тайны Армантиды.

Тристан потерялся в мыслях. Вода стекала по телу, а он продолжал стоять под теплым душем и размышлять. Все мысли сводились к одному — его летный камень цел. Он цел. Без единой трещины или царапины, будто новый, но его… Он как обычно вошел в свою комнату. Девушка стояла спиной ко входу и надевала плотную, облегающую водолазку. Отдаленно она была похожа на термобелье авионеров, но рукава были длинные. Тристан остановился в легком замешательстве. — Ты обычно дольше моешься, не рассчитала, — коротко объяснила она. — Я могу выйти. — Нет необходимости, но и надежд, что я после этого женюсь, не строй, — усмехнулась она. — Что же мне теперь делать… Все, замуж мне больше не выйти, — усмехнулся в ответ. На какое-то время тишина затянулась, и Тристан уже вернулся в свои мысли. — А ты особо хотел? — неожиданно спросила она. Настолько неожиданно, что рей Дор не сразу понял, про что она. — Я замужем за летным камнем, — с усмешкой ответил Тристан и растерялся, увидев серьезный взгляд девушки. — Было дело, — коротко ответил он. Девушка достала из маленького железного ящичка свой аэролит. Он не был маленьким, его мощности могло бы хватить на средний боевой авион. Что же все-таки ее заставило вступить в Жандармерию? Рия собрала все свои немногочисленные вещи в дорожную сумку. Аэролит повесила на пояс и двинулась к выходу из комнаты, но остановилась. — Я надеюсь на тебя, — тихо сказала она и вышла. Дверь захлопнулась, оставляя Тристана наедине с самим собой. Все ли я делаю правильно? — пронеслась мысль в мозгу авионера, но ответа не последовало. На мысе Горн стычки с врагом стали намного реже. Третий континент изредка напоминал о себе немногочисленными авиолетами, словно пытаясь доказать самим себе, что они еще не проиграли. Отбить такие атаки было легко, но потрясения после недавних событий до сих пор не отпускали. Лишь единицы не потеряли своих товарищей и близких. Поэтому после праздника победы над мысом воцарилось мрачное безмолвие. Они пытались оказывать друг другу всяческую поддержку, иногда шутили, но, чтобы смириться, нужно было время. Когда Тристан оказался у входа в базу, внутри ощутилось некоторое волнение. Он не знал, остался ли вообще кто-то из его знакомых в живых, и эта неизвестность пугала. Но узнать казалось еще более страшным. — Тристан? — окликнул знакомый женский голос. — Мадам эр Мада, — усмехнулся авионер и тут же все сомнения разлетелись в дребезги. Это почти его дом. Как он мог сомневаться?! А внутри его друзья и товарищи. Пусть не все в живых, но лучше знать. — Я уже подумала, мне показалось… — растерянно прошептала она. — Я точно не сошла с ума? Промозглый ветер продувал одежду, которая была на Тристане. Ему дали обычную гражданскую одежду, чтобы легенда была непоколебима. Он едва поежился от холода. — Пошли, — коротко сказала она, и они оба прошли через железные двери. Совсем недалеко от входа был небольшой кабинет, именно там сейчас и проводила свое свободное время мадам эр Мада. Она сняла пальто и внимательно всмотрелась в лицо авионера. — Мы думали, ты погиб, — тихо сказала она. Близнецы видели, как твой авион падал в море. Ты не представляешь, что мы пережили, — она тяжело вздохнула и не отвела глаз. — Мне до сих пор не верится, что это ты, — она села и потерла себе виски указательными пальцами. — Это я, — усмехнулся он своей обычной усмешкой, и лед в глазах командующей растаял. Ее глаза увлажнились, но она отлично сдерживала себя. — Как ты оказался у входа? Как ты вообще выжил? Почему не раньше, а только сейчас? — Мой авион упал в океан, я думал, умру там, но каким-то образом я очнулся на берегу. Меня нашел гражданский и помог прийти в себя. Я ничего не помнил, — ему было неловко лгать ей, чувство вины мгновенно накатило. — Как только вспомнил и пришел в себя, вернулся… Вот и, — у него вырвался вздох, когда он увидел дрожащие плечи женщины. — Вот бы всем так повезло, — сдавленно всхлипнула она. Новость о возвращении Тристана за час облетела базу. — Тристан, — вскрикнула Ника и тут же преодолела расстояние между ними. — Прости, я должна была прикрыть тебя в бою, — сильнее стискивая, пробормотала она. Тристан погладил ее по спине и втянул знакомый запах ее волос. Его привязанность к ней была чем-то странным, не обычным. Он все откладывал мысли об этом в долгий ящик, но сейчас они разом высыпались на него. Тристану в тот день уделили внимание очень многие, все радовались его возвращению, и это частично смыло тоску с мыса Горн. — Итак, давай я быстро введу тебя в курс дела. У нас прибавились новые авионеры, каждой из них нужен наставник. Тебя поставили наставником к одной ученице еще до твоей пропажи. Сейчас тогда освобождаем мадам эр Винна от этой ученицы. Сможешь учить? Размер ее камня не сильно большой, но значительно больше среднего. Тристан кивнул. — Она немного проблемная… Но ты скоро сам все поймешь. С сегодняшнего дня начинаешь. Мы стараемся развить связь между аэролитами, как это научилась делать Ника через твой аэролит. Мы пытаемся добиться такого же результата в парах. — Как это сделать? — На самом деле, я не знаю, — вздохнула мадам эр Мала. — Сама не понимаю, как. Просто пробуй. Как твой аэролит? Тристану опять приходилось лгать, и это немного портило его настроение. — Аэролит все в таком же состоянии, но мне кажется, что, если много времени уделить тренировкам, то можно достичь прежних результатов, — предположил Тристан. — Но я не уверен, — добавил он. — Но честно сделаю все возможное. — Если решишь, что с военными полетами закончено, Ансель начал разрабатывать авионы на двух авионеров. Где один несет большую нагрузку от полёта, а второй стреляет по цели. В случае затяжного полета они меняются, что уменьшает смертность. — Нет, это не для меня, — твердо ответил Тристан. Или уж летать, как раньше или не летать вовсе. Никаких средних вариантов. — Хорошо. На счет ученицы — у некоторых из них были тренировочные полеты, у твоей ученицы нет. — Это как? Они доучились, но ни разу не летали? — недоуменно спросил Тристан. — Они проходили ускоренный курс обучения всвязи с нападением Третьего Континента. Многие занятия выпадали, многие темы пропускались, поэтому как минимум три полёта управлять самолетом будешь ты, в целях безопасности. Начнешь с завтрашнего дня. Сегодня они только приехали, и им нужен отдых. Кстати, теперь селятся тоже парами. Постарайся не выводить девочку, ей и так досталось. — В каком смысле досталось? — Ее мать — мэр города, при атаке сбежала в центр и сдалась их военным. Ее приговорили к казни, но пока что приговор оттягивают. Но все об этом знают и периодически намекают на предательство. — Хорошо, я понял, — коротко ответил Тристан. Этот день Тристан посвятил своему аэролиту. Ощущения были другими, это уже был не тот самый летный камень, будто чужой, но все такой же родной и с такой же связью, как и раньше. Он весь день делал то, что доставляет ему эмоции и делился этими эмоциями с аэролитом. И ему казалось, он чувствовал, как их связь крепла. Будто откуда-то издалека к нему вернулся его старый друг. Тристан понимал, что завтра ему нужно будет лететь при ученице, поэтому во что бы то ни стало, он должен проверить свои возможности наедине с самим собой. Раньше бы он взял Нику, но сейчас он не мог этого допустить. Слишком высок риск, что она заподозрит о способностях его аэролита. Да и вообще лучше ни с кем особо не взаимодействовать… Кто знает, во что может вылиться, если они узнают… Он пришел уже на закате к взлетным полосам. Солнце слепило последними лучами. Облаков почти не было, штормовая полоса была отдалена, в общем, идеальные условия для полета. Тристан зашел в ангар авионов. Всюду сновали механикеры. Видимо, до сих пор ремонтировали авионы после самой отчаянной битвы. Неподалеку он заметил Анселя, который измерял крылья авиона странным прибором. — Какой из авионов я могу взять? — подошел он к Анселю и улыбнулся. Ансель улыбнулся. — Если не собираешься топить его в море, то любой с того края, — показал он рукой направо. — Спасибо, — машинально рука Тристана поднялась к плечу и дружески похлопала. — Тристан, я хотел спросить, — голос юноши притих. — Тебе нравится Ника? — решил он спросить прямо в лоб. Этот вопрос давно мучил его. И, казалось, перед тем самым боем, Ника определилась для себя, что для нее особенное значение имеет Ансель. Но когда Тристан пропал, Ника очень расстроилась и вообще никак не реагировала на внимание Анселя к ней. Сейчас же, когда авионер вернулся, она была настолько рада, что при встрече кинулась обнимать его. Теперь Ника колебалась. Тристан несколько секунд задержался взглядом на юноше. Он и сам давно уже планировал разобраться в своих чувствах. Он, безусловно, рад ее видеть. Ее объятия очень приятны, именно она поддержала его после того отчаяния от разбитого аэролита. — Она мне нравится, мы через многое прошли вместе, она очень ценный человек для меня. Но ты не об этом, а о том, люблю ли я ее… — Тристан задумчиво посмотрел на закат. — Дай мне пару часов подумать. Как же волнительно было сесть снова за авион. Авионер понимал, что ему придется контролировать свои силы в разы тщательнее, ведь аэролит мог измениться. Да и авион, который он возьмет, совсем маленького размера. — Забавно будет, если я сейчас разобьюсь, — сказал он сам себе, когда сел в кабину и закрыл дверь. Руки по привычке достали аэролит. По телу разлилось тепло. Нежный свет лился из сердца камня. — Ну что, попробуем? — он ласково потер камень пальцами. Радость и умиротворение наполнили душу до краев. Такие привычные движения, такие обычные. Но такие волнительные. Вдох-выдох. Полетели. Авион двинулся и вырулил на летную полосу. Напряженные руки, побелевшие костяшки пальцев. Разгон… 10… 20… еще немного. 30… 40… 50… Теперь пора набирать высоту. Виднелся край взлетной полосы. Авион медленно поднялся вверх. Взлетная полоса под ним оборвалась. — Я лечу… Снова лечу, — усмехнулся он, обращаясь к аэролиту. Больше не было ощущений, будто он на костылях… Свободный полет. Качели. Падающий лист. Еще несколько маневров, которые он не мог выполнить после возвращения от Красного Барона. Радость от вернувшихся способностей не остывала на протяжении всего полета. Поднять Молнию он бы сам, может, и не смог, но маленький авион трещал с непривычки от перегрузки. Значит, ему понадобится авион побольше. Незакрытым оставался вопрос: как поднять в воздух Ураган? Неужели придется просить Нику пролететь через то маленькое пространство в стене урагана. Начинало смеркаться. Но садиться совсем не хотелось. Слишком давно он не был в небе… Еще час после сумерек он провел в небе, затем уставший, но довольный собой, он посадил авион. Хотелось рассказать всему миру, что он снова может летать. Он заглянул в деревяшку. Там шло бурное веселье. — Оо, Тристан, — его зазывали знакомые авионеры выпить. И он бы, может, и согласился. Но сейчас ему нужно было подумать о другом. Он снова вышел к взлетным полосам и сел на ровную поверхность. Абсолютная тишина, лишь звук морских волн, разбивающихся внизу о каменистый берег. Если так подумать — что-то в нем отзывалось и стремилось навстречу Нике. У них была связь. Между ними было столько всего общего… Но бывали дни на тренировочной базе Жандармерии, когда он не думал о ней. Раз не думал, значит, не назвать его чувства к ней любовью. Он откинулся спиной на полосу. Глазам открывалось чистое звездное небо. Такое было редкостью. Что же ему сказать Анселю? Разобраться в себе было слишком сложным занятием. Сложным. Долгим. Утомляющим. С другой стороны. Если представить, что Ника с Анселем… Внутри ничто не отдалось на эту мысль. Тристан усмехнулся. Он должен поговорить с Никой. Она сейчас как раз была в обычном плановом полете. Ее время заканчивалось и вот уже начал приближаться знакомый авион. Тристан продолжил сидеть на посадочной полосе, когда в двадцати метрах замер авион. Он знал, что она видела его и сейчас подойдет. Он чувствовал это. Николь приблизилась к Тристану сзади. — Почему ты сидишь тут один? — спросила она. — Мне хотелось подумать, — ответил он. — Но я уже закончил, — улыбнулся он ей своей обычной улыбкой. — Я видела, ты летал, — сказала он, садясь рядом. Ночь становилась холоднее. — Твой полет стал сильнее, мне не кажется? — аккуратно спросила она. — Мой аэролит разбился, но эти осколки все еще живые. Возможно, я просто не мог летать из-за неуверенности в нем. Но, кажется, теперь мы привыкли друг к другу. — Я рада, — улыбнулась она. — Ника, если бы ты была вынуждена выбрать, кому жить, а кому умереть, — он улыбнулся. Его вопрос будет ужасен, но он должен прозвучать. — Кого бы ты предпочла больше не видеть? Ника с ужасом посмотрела на Тристана. Улыбка исчезла без следа. В ее глазах вспыхнула ярость. — Ты хоть понимаешь, — ее голос резко осип. — Понимаешь, что я пережила, пока тебя тут не было? — ее голос был полон злости. Но глаза наполнялись слезами. Она встала и смотрела на него сверху вниз. — Я винила себя в твоей смерти. Что я не прикрыла. Что ты не полетел со мной, — ее голос перешел на крик и затем затих от подкатившихся к горлу слез. — А ты спрашиваешь такое… Я бы лучше сама умерла, чем позволить умереть кому-то из вас, — шепотом проговорила она. — Тристан — придурок, — напоследок бросила она и развернулась, чтобы уйти, но не торопилась. — Прости, — он встал и остановил ее, держа руками за плечи, она покорно остановилась и выжидающе посмотрела на него. По щекам бежали слезы. Тристан вытер тыльной стороной ладони влажную дорожку. — Придурок, это точно, — усмехнулся он и обнял ее за плечи. Ник, с кем бы ты хотела иметь отношения? — спросил он после небольшой паузы. — Я долго думала об этом, — все еще всхлипывая, ответила она. Авионер погладил рукой ее волосы, стараясь успокоить. — Я не знаю, как объяснить то, что я чувствую, и боюсь тебя обидеть. Только по этой фразе все стало понятно. Тристан улыбнулся. Она тоже все понимала. Значит, сомневался лишь один Ансель. — Ты мне очень дорог, Тристан. Мне кажется, что я обязана тебе очень многим. Ты подарил мне небо. Но ты мне дорог, как друг, учитель. Я в детстве хотела иметь брата, но у меня его не было, и я часто представляла, что буду к нему испытывать. Именно это я испытываю к тебе, — ее руки легли ему на лопатки. — Я рад, — обнял он ее еще крепче. Теперь ему казалось, что он чувствует себя хоть немного свободнее. — Я люблю тебя, но это не такая любовь, из которой вырастают здоровые отношения, — он улыбнулся, и щетина уколола кожу девушки. — Ансель очень беспокоился за ваши отношения, надо было давно все решить. -» Ты же видишь, как он обнимает ее…» — Ер стояла перед Анселем. Он только что стал свидетелем эмоциональной сцены. Внутри кипела злость и ревность, они тут же переходили в отчаяние. — Видел, это ее выбор, — коротко ответил механикер и двинулся к выходу. — «Постой. Я могу помочь тебе, понимаешь? Одно твое слово и она сейчас же подойдет и будет обнимать так не его, а тебя. Ее руки будут лежать на твоей спине.» — Прекрати, — сквозь зубы сказал он. — Ты сводишь меня с ума. Я не воспользуюсь этой силой. Нет. Ни за что. — «Ты будешь ремонтировать их авионы, а они уходить вдвоем в бой и возвращаться из боя вместе. Вместе…» Ансель больше не мог выносить этих предложений. Казалось, еще чуть-чуть и его нервы сдадут. Он вышел на улицу, за территорию базы. Всю ночь он ходил по пустырю и вернулся лишь с лучами солнца. Тристан прошел в комнату, которая теперь была отведена для него и его новой ученицы. В помещении было совсем темно, поэтому по неосторожности он что-то задел и обнаружил свое присутствие. — Тристан? — напряженный голос. Уже знакомый. — Это я, прости, что разбудил, — тихо ответил он и занял соседнюю кровать. Сон мгновенно окутал его сознание. — Вы не видели Анселя? — спросила Ника, начиная беспокоиться. Его так нигде и не было. Со вчерашнего вечера его никто не видел. Она уже начинала волноваться. Но у авиона она заметила знакомую фигуру и приблизилась. Ансель что-то кому-то говорил про крепления. Ника терпеливо выждала конца объяснения и приблизилась. — Прости, нет времени сейчас говорить, — отмахнулся он от нее. Настроение девушки тут же упало. — «Одно слово и она твоя», — настойчиво продолжала Ер. — Я хотела тебе кое-что сказать, — немного удивленным голосом сказала девушка. — Говори, — буркнул он. Девушка стояла в нерешительности. Сказать сейчас, что она любит его, что хочет отношений с ним, когда у него такое настроение?.. — Что-то случилось? — растеряно спросила она. — Не лезь ко мне, — слегка повышенным голосом сказал Ансель. Девушка замолчала. Тут же рядом появился Тристан и с непониманием посмотрел на Анселя. — Я скажу тебе ответ, — спокойно сказал он. Но Ансель уже не нуждался в ответе. Объятия под ночным небом, личные разговоры. Все было ясно. Внутри словно все выжигало пламя ревности. — «Ты будешь страдать, если не согласишься на мою помощь, » — подначивала его Ер. — Тристан, — Ансель мысленно постарался показать в своем взгляде всю агрессию, что сейчас испытывал к этому человеку. — Я сам все знаю. Авионер в недопонимании посмотрел на Нику, и та пожала плечами. -» Одно слово — да или нет и я сделаю так, что она признается тебе в любви прямо при нем, и он почувствует все то же самое, — продолжала Ер.» — Ансель, с тобой точно все хорошо? — с беспокойством спросила Ника. Они видели, как напряглись скулы механикера. — Супер. — Ансель, я люблю тебя, — опустив взгляд, сказала Ника. Глаза Анселя увеличились. — «Я не сказал да! Я не говорил. Не говорил.» — мысленно твердил он себе. — «Я тут не причем», — звонко рассмеялась Ер. — « Но подумай… ведь нет ты тоже не сказал. Механикер поднял глаза на девушку. Ее щеки были румянее обычного, глаза опущены. — Что? — переспросил он, и щеки Ники залились краской еще больше. Она вдохнула и отвернулась. Смущение настолько настигло ее врасплох, что сейчас она не могла вот так вот громко повторить своих слов. — Любит она тебя, — усмехнулся Тристан и закатил глаза. — Чего с настроением? — спросил он сразу же. — Но я вчера видел… Вы говорили, сидя на взлетной полосе… — растерянно пробормотал он. — Да, мы решили, что отныне я буду любить Нику как сестру, — Тристан усмехнулся и приобнял девушку за плечи. — Прости, что тебе пришлось напридумывать кучу всего. Хотели поговорить с тобой еще вчера, но тебя нигде не было. Думаю, теперь я могу оставить вас наедине, — снова усмехнулся Тристан, увидев, что они оба покраснели. Неподалеку от взлетной площадки проходил сбор всех учеников и учителей. Напоминались основные правила и предостережения. Тристан нашел глазами Рею. Она стояла чуть позади толпы учениц и редких учеников. Теперь она казалась моложе, словно ей лет восемнадцать. Возможно, вид ее изменился из-за отсутствия хвостика, сейчас волосы были прилежно заплетены. Ее взгляд был отрешенным и пустым, как и при первой их встрече. Он представил, как эмоции от полета отразятся на ее лице и улыбнулся. Уж он-то знал, что она не такая высокомерная, какой хочет казаться. — Тристан рей Дор и Рия рей Тор, 4 полоса, — коротко сказала мадам эр Мада и продолжила зачитывать список. Когда все ученики распределились между учителями, все разошлись к своим авионам. — Ты не летала самостоятельно? — поинтересовался Тристан. Девушка покачала головой. — А с кем-то? — она покачала головой. — Ладно, залезай в кабину. По правилам должен быть короткий инструктаж, потому что расчет на то, что ты уже летала сама и полетишь самостоятельно. Но так как за штурвалом буду я, то обойдемся без глупых зачитываний правил. Просто всегда помни. Если авион падает — клади аэролит в сумку, сумку на плечо и плыви к берегу, — он вздохнул. Ее спина была выпрямлена, скулы напряжены, губы плотно сжаты, а глаза уставились вдаль, где обрывается взлетная полоса. — Тебе страшно? — спросил Тристан, стараясь скрыть улыбку, девушка не ответила. Глупый вопрос, он и так видит, что да. Пора взлетать. Выход на взлетную полосу, разгон. Авионер увидел, как пульсирует жилка на ее шее. Она нервно сглотнула. Пара секунд и взлетная полоса под ними закончилась, но и надобности в ней уже не было — они набирали высоту. Рея немного расслабилась и открытым взглядом смотрела вокруг. Перед ней простиралось безграничное пространство океана. Солнечные блики на волнах немного мешали взгляду. Внизу бушевали волны, но до них авионерам не было никакого дела. — Возьми в руки аэролит, — сказал Тристан. Он по себе знал, насколько сильно успокаивает ощущение камня в руке. Девушка послушно взяла его в руки и удивилась теплу, которое расходилось по ее телу от контакта с прохладным камнем. Она сжала его в ладошках, увидев, как в ответ на ее эмоции, он стал светиться. Через несколько минут, когда девушка уже полностью отошла от взлета и расслабленно смотрела вокруг, Тристан задал несколько вопросов про обучение, убедился, что теоретическая часть усвоена ученицей, спросил несколько терминов, попросил объяснить, как проводить некоторые маневры. Девушка и правда все знала. Это несколько упрощало его задачу. Решено. Следующий полет частично будет выполняться уже ей. Тристан и сам не мог не наслаждаться этим полетом. Время для учебных полетов подходило к концу, и пришла пора садиться. Посадка была уже менее волнительной, но все-таки немного напряженной для будущей авионеры. Вот они все ниже спускаются к морю, а под ними появляется крутой мыс со взлетными полосами. Когда авион коснулся взлетной полосы, Рия выдохнула, и напряжение стерлось с ее лица. Только они вышли из авиона, их тут же оповестили о новом сборе мадам эр Мада. Несколько минут и группа учениц притихла. Все они стояли напротив своих учителей. Тристан заметил среди авионеров нескольких юношей. Они виновато смотрели в пол, стесняясь поднять взгляд, потому что их окружали лишь девушки. Один из них поднял взгляд на Тристана, словно почувствовав взгляд. Тристан улыбнулся. Слишком много воспоминаний. Ведь когда-то он тоже чувствовал себя таким же отчужденным. Таким же лишним, не своим на мысе Горн. Прошло ведь всего несколько лет, а отношение к нему в корне изменилось. Да, у него аэролит крупнее обычного, но это не так важно. Когда бьешься против одного врага, когда помогаешь своим, они меняют свое отношение к тебе. Надеюсь, они поймут это, — подумал он. Поймут прежде, чем сдадутся. — В ряду учителей Тристан увидел Нику. Она тоже уже начинала учить… — А ведь совсем недавно он заставлял ее прыгать в ледяную воду, чтобы освоить аэролит… Забавно, если она заставит свою ученицу сделать так же, — он не смог сдержать усмешку. — Многие из вас не имеют достаточной физической подготовки. Нам нужно точно узнать, кто из вас на каком уровне находится. Поэтому в течение суток вы должны будете выполнить забег по лесному маршруту, длинной в 40 километров, — четко проговорила мадам эр Мада. — Вам выдадут палатки. Часть маршрута будет тяжело проходимой, поэтому советую по возможности бежать сразу, — добавила она. — Палатки вам выдадут ваши старосты. Бег проходит в парах. Учитель несет большую часть нагрузки. Внимательно следите за учениками. Большинство учениц напуганными глазами переглядывались между собой. Они не ожидали, что им придется бежать по лесу такой большой маршрут. Авионер посмотрел на свою ученицу. Она невозмутимо смотрела прямо перед собой. Скрыть улыбку было невозможно. Рея целую неделю его тренировала, а теперь ему надо оценить ее физическую подготовку. Иронично, однако. Если у нее и промелькнула такая же мысль, она отлично держала свои эмоции в себе. Тристану оставалось восхищаться ее самообладанием. Через полчаса некоторые пары уже стартовали. С одной стороны от базы находились портовые города. С другой пустырь, за которым простирался зеленым полотном местами непроходимый лес. Именно туда и лежал их путь. На карте была отмечена точка, где находились флажки. Примерно в двадцати километрах. Забрать флажок и еще 20 км обратно. Старт был в разное время, с интервалом в 15 минут. На спине у Тристана был увесистый рюкзак, в котором лежала большая часть оборудования. У Ри на спине в рюкзаке была лишь палатка и запас еды на сутки. Первые пару километров они бежали легким бегом. Дальше начинался лес. Тропинок, соответственно, не было. Ориентироваться приходилось по выданной карте. Через триста метров от начала леса проходимость ухудшилась. Приходилось идти и порой очень медленно. Тристан не спешил заводить разговор. Он видел, как Рия старается идти быстрее и шел в ее темпе. Наверное, для нее было важно, чтобы ее подготовка считалась хорошей. До линии флажков они дошли самыми первыми. Еще до заката. Так как флажки прятали в лесу, нужно было найти место, где можно было бы разбить палатку. Поэтому они двинулись в обратную сторону. Несколько километров по чаще леса, немного в сторону от маршрута, и они вышли на небольшую поляну. Могучие сосны закрывали небо и в случае осадков могли бы стать неплохим укрытием. Начинало темнеть. — Сможешь установить палатку? — спросил Тристан, наблюдая, как девушка начинает доставать плотную ткань из рюкзака. Рия кивнула. Хоть ее физическая подготовка и была выше, чем у других учениц, километры по сложнопроходимому лесу вымотали ее не плохо. Она опустилась на колени возле палатки и внимательно начала ее рассматривать. Осознание пришло быстро — ей выдали летнюю палатку. Она была без дна. Лето уже закончилось и температура в лесу вот-вот грозилась опуститься до 273 градусов Кельвина (0 по шкале Цельсия). Как такое могло произойти? Рия прокрутила в памяти момент выдачи палатки. Староста ее группы явно ее не долюбливала. А ведь именно она выдавала палатку. — Черт, вот почему я не проверила сразу, — тихо проговорила она. Среди деревьев появился Тристан. — Еще не поставила? — Нам нельзя останавливаться, нужно идти дальше, — сказала она и встала с колен. — Нет, — спокойно сказал авионер. — Мы остановимся тут на ночлег. Если ты побьешь рекорд авионер, это будет крайне подозрительно, не думаешь? — он думал, что ей движет желание добиться лучшего результата. — Не совсем в этом дело. У нас палатка без дна. Нет смысла останавливаться, мы не сможем в ней спать, слишком холодно, — без эмоций проговорила она. Минута задумчивой тишины. Тристан улыбнулся. — Ставь, только немного в стороне, — сказал рей Дор и указал чуть правее. — Там поверхность неровная, — возразила Рия, но Тристан уже скрылся в лесу снова. — Ну ладно, поставлю, — угрюмо сказала она самой себе. Через минут пять палатка была почти готова, оставалось лишь вбить колышки в землю и установить непромокаемый навес. — Еще не вбила? — спросил Тристан. Рия помотала головой. — Пока что не надо, — сказал он, вытряхивая на место расположения палатки в первый раз сухие ветки и влажные поленья. Тристан заглубил место костра, разложил сухие ветки в углубление, и положил над ними влажные поленья. — Я могу чем-то помочь? — спросила Рия. Сидеть становилось холодно. — Поищи сухие ветки, сделаем из них дно, — пояснил он. Ри выполнила поручение. Сухих веток было много. Сухары для розжига костра тоже. Огонь уже начал поедать влажные бревнышки. — Может, мне начать выкладывать ветки на дно палатки? — спросила девушка. Вокруг совсем уже стемнело и похолодало, поэтому она приблизилась к огню. Лицо Тристана было спокойным. Казалось, такие обстоятельства в походе для него впервые. — Там поверхность неровная, — улыбнулся он, повторив ее фразу. Девушка прищурилась. — Палатку передвинем на место костра. Надо подождать, чтобы земля прогрелась. Вот это полено догорит, и затушим костровище. Неподалеку надо сделать еще небольшой костер, чтобы нам не пришлось закреплять палатку в темноте. Пока поленья догорали, они немного погрелись у костра в абсолютном молчании. Тристан перетащил горящие дрова ко второму костру. Тлеющее полено закопал землей. Земля хорошо прогрелась. Длинные ветки уложили на место старого костра. На них перетащили палатку. Авионер достал и развернул два спальника. — Сними куртку, уложим их на ветки, чтобы утром не замерзнуть, — сказал он. Девушка послушно сняла теплую куртку и ее тут же пробила дрожь. Холодный ветер продувал голубую кофту насквозь. Тристан тоже снял куртку и расстелил их на ветках. Следом пошел первый спальник. Его полностью развернули и уложили на дно. — Залазь в палатку, — сказал Тристан, а сам вышел. Огонек неподалеку погас. Похоже, рей Дор затушил его землей. В палатке оказалось ощутимо теплее, чем снаружи. Авионер залез в палатку и развернул второй спальник. Им они накрылись, как одеялом. Палатка была двухместной, поэтому немного узкой. Из-за этого авионерам пришлось лечь совсем рядом. Она легла набок, лицом к нему. Тристан чувствовал, как дрожит девушка. Хотя в палатке воздух уже хорошо прогрелся. Оставалось надеяться, что девушка не отправит его в нокаут ударом с локтя. Потому что его руки притянули ее к себе. Он сразу почувствовал, как напряглись мышцы под пальцами. Авионер обнял ее за плечи и прижал к себе. — Я тебя ударю, понимаешь? — напряженным голосом сказала она, всматриваясь в его лицо. В темноте было лишь видно, как блестят глаза авионера. Она уперлась руками ему в плечи. — Понимаю, — усмехнулся он, его дыхание опалило кожу на щеке. — Я меж двух огней — ты и начальство, которое съест меня, если с тобой что-то случится. Приходится выбирать меньшее из зол, — он приподнял руку, которой обнимал девушку. — Если обнимаешь меня, тела потеряют меньше тепла. Или повернись спиной, может, так тебя будет меньше смущать мое присутствие, — девушка перевернулась на другой бок. Авионер прижал ее к себе. Рия шумно выдохнула. — Не помогает, — тихо сказала она и почувствовала, как Тристан улыбнулся. По затылку пробежали мурашки от близости чужого дыхания к шее. Рия сжала руки в кулаки. Но минута за минутой тянулись, и напряжение начало понемногу отпускать. Постепенно плечи расслабились. Сзади тихо дышал авионер. Тело согрелось и уже не дрожало. — Тристан, — тише, чем шепотом, сказала она, но в ответ ничего не получила. Тяжело вздохнула. — Прости, я должна была проверить, что беру, — почти одними губами произнесла она и не надеясь, что он услышит. — Это не твоя вина, да и я мог сам проверить перед выходом, — девушка дернулась от неожиданности. Она думала, он уже спит. — Прости, что помешал тебе разговаривать с самой собой, — усмехнулся он и девушка поежилась от дыхания в шею. — Но ведь из-за меня тебе пришлось делать все это. — Я не в первый раз провожу ночь в лесу. Мне это нравится. — Ты ходил до того, как тебя выбрал летный камень? Я давно хотела спросить, как это произошло? Но, если не хочешь говорить, я не настаиваю. — Нечего рассказывать. Я жил на базе мыс Гор, потому что моя сестра была авионерой. В борьбе с Третьим континентом она погибла. На похоронах ее аэролит выбрал меня. Это было очень странно… — он замолчал. — Может ли быть такое, что души людей остаются в их летных камнях после смерти? — вслух подумала она. Тристан приподнялся, желая заглянуть ей в лицо. Но сгустившийся мрак ему этого не позволил. Он думал об этом. Думал, когда Трисса только погибла. Думал, когда изучал свой камень, когда тот отзывался любовью и теплом во всем теле. Возможно, душа Триссы до сих пор рядом с ним… Он выдохнул, стараясь прогнать эти мысли. — А почему ты ни с кем не общаешься из одноклассниц? Не ищешь друзей, но в то же время как-то нажила себе врагов? — решил он перевести тему разговора в другое русло. — Так проще, — пожала она плечами. — Им нужно кого-то недолюбливать. Если это буду не я, найдется кто-то другой. Да и, думаю, ты знаешь — моя мать обвиняется в шпионаже для Третьего континента. — Это действительно так? — Я не знаю, — девушка глубоко вздохнула. — На самом деле, у меня были не самые хорошие отношения с ней, — она пожала плечами. — Но, в конце концов, благодаря ей, Жандармерия вышла на меня. — Значит, тебя не угрозами заставили стать агентом? — Нет, — она усмехнулась. — Угрозы применяются редко. Давай не будем про это, — она закутала руки в одеяло, случайно коснувшись руки Тристана. Холодная… Он без особых раздумий взял ее руки в свои. Она не возражала. — Даже угрожать не станешь? — усмехнулся он. — Как я могу, ведь мой долг защищать мужчин, — парировала она. — Почему ты не возмущена тем, что моему полу теперь открылись многие дороги? — неожиданно для себя спросил он. — Это что, политический опрос? Я подозреваюсь в связи с Третьим континентом? — вроде в шутку, а вроде и серьезно ответила она, из-за чего Тристан растерялся. — Если бы на твоем месте оказалась обычная девушка, любая другая авионера, я бы не стал пробовать согреть ее и уж тем более не обнимал. У тебя нет чувства, что женщина превосходит мужчин, я прав? Девушка какое-то время молчала. — Наверное, дело в том, что я оцениваю человека не по тому, какого он пола, а сможет ли он принести пользу и помочь мне в выполнении задания. Если речь не о заданиях, то, наверное, по отношению к себе, по поступкам. Если бы я не знала, что могу победить тебя, я бы не верила тебе. — Ты веришь только тем, кто слабее? — Двояко. Ты опытнее меня в полетах. Поэтому в авионе я тебе не доверяю. В то же время на земле я могу считать тебя товарищем, потому что… — С легкостью можешь уложить меня на лопатки? — усмехнулся Тристан. — Да, — улыбнулась она в ответ. — Спи, — сказал он, крепче обнимая ее и согреваясь ее теплом.