Искра в темноте. Дитя Голубой луны

— …почему он ее боится? — спросил Клаус после пары минут молчания, внимательно посмотрев на двойника. Глаза мальчика, которого видела лишь Елена, потемнели, а лицо помрачнело от вопроса брата. Самой девушке тоже было интересно, ведь подросток так толком и не объяснил, почему в таком ужасе от родительницы. — Я не думаю, что она вернулась, чтобы воссоединить семью, — тихо сказал Хенрик, опустив глаза. Елена немного нахмурилась и передала слова мальчика. Клаус тут же сжал челюсти. Если честно, то в глубине души он сам подозревал, что мать вернулась с того света отнюдь не с добрыми намерениями. Он же не Ребекка, которая была безумно рада, что мать вернулась, он давно уже не доверял этой женщине, которая за свою оплошность позволила Майклу истязать его. — Почему? — твердо спросил Клаус, желая узнать, что теперь задумала эта женщина. Хенрик как-то нервно огляделся и вновь появившись рядом с Еленой, шепотом сказал: — Иногда я здесь, а иногда в мире духов. Там много ведьм и я слышу их шепот. Нико, они ненавидят вас… — Ну это не новость, — скривившись, сказал Клаус, когда девушка слово в слово стала повторять то, что ей говорил Хенрик. — Они не хотят, чтобы наша дочь родилась, — хмуро сказала Елена, вдруг вспомнив то, что ей говорил подросток, когда они были в том странном мире. Она впервые признала и произнесла в слух то, что у них с Клаусом будет общий ребенок, но после сегодняшней ночи она чувствовала, что что-то изменилось между ними. Изменилось ее восприятие гибрида, который открылся перед ней с другой стороны. С человеческой. Нет, она уже видела проблески, но сейчас Елена наконец увидела намного больше. И это дарило ей надежду, что у ее дочки будет отец. Да, мудак. Кровожадный и убивающий всех подряд, но… Где-то внутри был еще, оказывается, жив тот человек, юноша, из которого младший брат вил веревки и звал Нико. И этот человек был неплох. Нет, не идеален и со своими тараканами, но достаточно неплох, чтобы Елена могла поверить, что у ее дочери будут оба родителя. Правда в это момент перед ней сейчас вдруг вновь оказался старый Клаус. Злой и в убийственном настроении, но с учетом того, что привела его в подобное состояние угроза в сторону их дочери, Елена была даже не против. Она сама была в ярости оттого, что какая-то кучка давно мертвых ведьм хотели сгубить ее невинную девочку. — Они что?.. — сердито прорычал Клаус, против воли под его глазами, пожелтевшими и налившимися кровью, выступили вены. Хенрик, видя метаморфозы брата, даже не дернулся, как и Елена. Они уже привыкли. — Я слышал лишь шепот, но… — сказал подросток. — Но я слышал, как они называли вашего ребенка мерзостью, а еще шептались о каком-то пророчестве и Голубой луне… Елена непонимающе посмотрела на Клауса, вновь повторяя слова мальчика, надеясь, что тот понимает, что это значит, но тот, судя по хмурому лицу, понимал не больше, чем она. — Что еще за пророчество? — тихо спросила она, защитно обняв свободной рукой живот. Хенрик беспомощно пожал плечами. — Трудно понять, о чем они болтают, а уж когда понимают, что я рядом, то замолкают, — с сожалением сказал он. — И мать с ними, — скорее утверждающе, чем вопросительно сказал Клаус, сцепив челюсти после того, как девушка выразила опасения его, так уж вышло, призрачного брата. — Я… не думаю, что она знает про вашу дочь, — тихо сказал Хенрик и увидев вопросительно вскинутую бровь Елены, пояснил: — Поэтому я ее и боюсь. Точнее боюсь за вас. Они не принимают ее и не пускают дальше. Остальные духи ее наказали за то, что она пошла против природы… Но теперь позволили вернуться, но я думаю, что для того, чтобы она исправила свою ошибку… Елена поджала губы и с неохотой, зная, что это наверняка разозлит гибрида, все же озвучила для того опасения мальчика. Клаус пару секунд молчал, а потом вдруг горько засмеялся и на миг опустил взгляд. — Она вернулась убить нас, — уверенно сказал он, совершенно не удивившись. Хенрик печально поморщился, но согласно кивнул. — Клаус… Я уже говорила, как я «люблю» твое семейство?.. — мрачно сказала Елена, даже не став ничего в этот раз повторять. И так все было понятно. Тот ехидно ухмыльнулся, отчего на щеках появились эти дурацкие ямочки, которые вводят в заблуждение, что он — милашка, и довольно протянул: — Наше, любовь моя… С того момента, как ты решила оставить этого ребенка, это стало и твое семейство тоже. Так что, да, определенно наше… Елена несчастно посмотрела на этого ухмыляющегося засранца и обреченно застонала. «Ну почему я?!.. Почему я не могла забеременеть от парня, который не тысячелетний гибрид с психованной семейкой в комплекте и бесконечными, живыми и мертвыми врагами в подарок?..» — уныло подумала она. — Ну и что теперь делать? — жалобно сказала Елена. — Ваша матушка, если и впрямь вернулась вас убить, узнай про ребенка… — Она вам ничего не сделает, — твердо сказал Клаус, пристально посмотрев на двойника. — Хотя насчет «если» узнает, лучше сразу смириться, что это будет скорее «когда». У одной моей светловолосой родственницы рот не всегда долго остается на замке. Только когда у нее в сердце кинжал. Девушка лишь вздохнула. — Черт! Ребекка… — тихо сказала Елена, но злости не чувствовала. Блондинка явно грустила по матери, а та вот вдруг воскресла. Так что брюнетка не удивится, если Ребекка первым делом вывалит матери новость о том, что та скоро станет бабушкой. — И Финн, — скривившись, сказал Клаус. — Тот всегда ей все докладывал. К тому же… Если она и впрямь вернулась нас прикончить, то с большой долей вероятности он поможет ей. Елена нахмурилась. — Почему? — непонимающе спросила она. Гибрид закатил глаза и недовольно сказал: — Этот зануда никогда не был доволен, кем стал. В общем-то поэтому я последние девятьсот лет держал его в ящике. Нытик. Он не раз стонал, что не хочет так жить… — Понятно, — протянула Елена и зевнула. Все таки пятый час, а она еще толком и не спала. — Кажется, кому-то пора спать, — дразняще сказал Клаус и встав с места, помог подняться девушке, чью руку так и не выпустил. Елена застонала и потерла поясницу. — Кажется, кому-то нужны часы, — вредно сказала она и выразительно зыркнула на гибрида. — Если бы кто-то не приперся среди ночи, я бы спала в своей уютной постельке и видела десятый сон, — тут она поморщилась, опустив глаза, ласково коснулась живота и с тихим смешком добавила: — Хотя с учетом того, что эта хулиганка часов с пяти утра начинает танцевать макарену, то мне как раз уже пора вставать. Девушка подняла глаза и моргнула, заметив, какими глазами Клаус смотрел на ее руку, которой она касалась живота. Тут она впервые поняла, что тот хоть и знает о том, что она носит его ребенка, но еще ни разу не касался ее живота и уж тем более не чувствовал, как ее дочка, их дочка, толкается. Елена усмехнулась и, решившись, вышла за порог дома, при этом взяв руку удивленного гибрида и положив ее себе на живот там, где не так давно чувствовала пинки. — Что ты… — начал Клаус, но замер, почувствовав довольно ощутимое движение под ладонью. Почувствовал, как толкается его дочь. Его губы против воли расплылись в улыбке. — Сильный удар, — дразняще сказал он и подняв бровь, добавил: — Есть в кого, впрочем. После чего Клаус самодовольно выпрямился и еще шире улыбнулся, на что девушка лишь закатила глаза и стукнула его в плечо. Мудак…