Искра в темноте. Дитя Голубой луны

— Научи меня, научи меня, ну научи, — ныла Елена в пять утра, ходя за проснувшимся уже Алариком. В последнее время у нее развилась бессонница, а еще панические припадки появились. Особенно после того, что произошло в Ночь Развлечений. Ей теперь все время казалось, что каждый ее шаг может навредить ребенку. Она стала чувствовать себя хрустальной вазой, блин. А Елена таковой быть не хотела. И хотела чувствовать себя увереннее. А способность вогнать вампиру, вдруг что, кол в сердце, ей, она чувствовала, поможет. И вот теперь она ходила за Риком с утра пораньше, и ныла, пока он не ушел на работу, а ей не пришло время тащиться в рассадник сплетен, то бишь в школу, где в нее сегодня непременно будут тыкать пальцем. О ее беременности, наверняка, уже только ленивый не знает. Хотя как на это отреагировали ее «друзья», Елена так и не знает. Ну, кроме Джереми, который теперь ночует у Мэтта и с ней не разговаривает. Никто ей даже не звонил. Хотя бы элементарно узнать, не сдохла ли она в больнице!.. Ну, да черт с ними. С этими… друзьями. Елене, естественно, было обидно и больно. Она знала Кэролайн и Бонни всю свою жизнь, но что уж теперь? Рыдать? Да, она из-за гормонов итак плачет над всякой фигней целыми сутками. Устала уже. А ей нервы надо беречь. — Нет, Елена, — тем временем твердо сказал Аларик, потирая виски. Он вчера все-таки выпил пару стаканов бурбона. Все же, хоть он и сказал Елене, что принимает ее ситуацию, это не значит, что он смирился с тем, что ради жизни его теперь уже бывшей девушки, которая также была безответственной теткой Елены, той пришлось переспать с гребаным Клаусом! Вот он вчера на ночь и успокаивался, даже зная, что с утра на работу. И нытье Елены в такую рань ему не помогали. — Ну почему? — хмуро сказала Елена, сложив руки на груди, но слегка поморщившись, она почти сразу их опустила. Грудь в последнее время стала жутко болеть, что только спортивный бюстгальтер, который остался у нее с той поры, когда она была болельщицей, и могла носить, и то… Было больно. А касания к ней вообще были ужасны. Аларик фыркнул и сделал глоток кофе, который, в попытке его умаслить, ему сварила Елена, несмотря на то, что ее стало тошнить от этого запаха. — Потому что ты беременна, юная леди, — сказал он и указал на нее пальцем, едва она открыла рот, после чего добавил: — И не спорь. Самое большое, что я могу тебе предложить, это легкую зарядку и вербеновые гранаты. Тут Елена поморщилась. — Лучше бы ты предложил мне новый медальон или браслет с вербеной, — проворчала она. — Ты что, ее не пьешь? — серьезно спросил Рик, поставив кружку на стол. Девушка подняла бровь и выразительно указала на свой немного выпирающий живот. — Забыл? Я беременна от существа, который является наполовину вампиром. Вдруг я ребенку наврежу, — возмущенно сказала Елена. Она и впрямь бросила пить вербену, как только узнала, что беременна. Точнее, она бросила ее еще раньше, так как в последние месяцы ее рвало от запаха этой травы. Хотя теперь понятно почему. — Такое забудешь, — пробормотал Рик, вновь беря кружку, и допив кофе, добавил: — Стой здесь. У меня где-то был браслет с вербеной. После чего он ушел в гостевую комнату, куда его чуть ли не силой вчера заставила Елена переехать с дивана. — Он о тебе заботится… — неожиданно сказал уже знакомый голос рядом с девушкой. Елена от неожиданности охнула и положив руку на сердце, повернула голову. — Хенрик, — укоризненно сказала она, узнав своего призрачного знакомого. — Нельзя же так пугать. Парень замялся и смущенно пожал плечами. — Прости. Я как-то отвык от общения с людьми, — пробормотал он. — Обычно-то меня никто не видит. Елена махнула рукой, уже немного уняв в свое быстро колотящееся сердце. — Ничего. Просто постарайся меня так больше не пугать, — сказала она и уже тише добавила: — Мне и так «ужастиков» хватает. Хенрик как-то понимающе кивнул. — Извини, — еще раз сказал он. — Кстати, — протянула Елена, прищурившись, посмотрев на своего уже призрака, и произнесла: — Почему ты говоришь, что тебя только я вижу? Мой брат?.. — Он меня не видит, — закончил Хенрик. — Я уже пытался с ним поговорить. Девушка пожевала губу. — Но я-то почему вижу тебя? Я ведь не медиум, экстрасенс или еще что подобное, — спросила Елена, внимательно смотря на парня. — И вообще, я других мертвых не вижу, а тебя… Хенрик опустил голову и жалобно сказал: — Я догадываюсь почему, но… — Но? — подозрительно спросила Елена, облокотившись на стол. Ох, как ей это не нравится. Что-то ей подсказывало, что его ответ ей будет не по душе. — Ты не перестанешь, хоть изредка, со мной говорить? — спросил Хенрик, состроив несчастную моську. Ему было так одиноко все это время. И он не хотел потерять человека, который, пусть и иногда, но может его видеть и реагировать на его слова. Елена вздохнула, и чувствуя, как ее новообретенные материнские инстинкты, при виде этих печальных и странно знакомых глаз, завопили и стали требовать утешить бедняжку. Она вздохнула и обнадеживающе сказала: — Да, буду я с тобой говорить, буду. Выкладывай давай. Мальчик глубоко вздохнул, хотя это ему и не нужно, и быстро выпалил: — ЯбратНиклауса. Девушка пораженно моргнула, и надеясь, что она ослышалась, хрипло переспросила: — Чей ты брат? — Никлауса, — тихо сказал парень и скривившись, добавил: — Правда теперь он зовет себя просто Клаусом. Елена, где стояла, там и села, благо стул был как раз рядом, но прежде, чем она еще что-то еще успела спросить у этого… судя по всему, дяди, еще одного, ее дочери, на кухню вернулся Рик с браслетом в руках. А призрак уже привычно исчез, оставив после себя кучу вопросов.

***

Только идиот не косился на нее взглядом. «На мне что, табличка «Посмотри на мой живот, и будет тебе счастье»?, — недовольно подумала Елена, изо всех сил стараясь не обнимать свою утробу в иррациональном ощущении, что эти взгляды могут навредить ее дочери. — Елена!.. — вдруг окликнул ее голос Кэролайн, которая неожиданно появилась слева от нее. — Елена, — тихо сказала Бонни, которая тоже вдруг появилась справа. Девушки смущенно застыли и неловко смотрели на нее. «И как мы так быстро успели стать чужими?» — тоскливо подумала Елена, смотря на подруг. — Эммм, как ты? — робко спросила блондинка, которая, к своему стыду, так сильно погрузилась в то, чем стал ее парень, что забыла про Елену. Опять. Более того, она забыла про беременную Елену. Боже, они ведь так вроде недолго не общались толком, а ее подруга успела тем временем забеременеть. И весьма давно, судя по животику, который в прошлый раз Кэролайн тупо не заметила. Как и не услышала второго сердцебиения. «Что я за друг такой?» — несчастно подумала Кэролайн, против воли вновь глянув на живот Елены. — Там что, карта школы? Или сокровищ? — воскликнула Елена, больше не выдержав этих взглядов. Бонни толкнула блондинку и с сожалением сказала: — Прости, Елена. Просто мы все еще в шоке, что ты… Но так и не договорила, наткнувшись на колючий взгляд брюнетки. — …что ты в столь деликатном и нежном состоянии, когда тебя нужно беречь, и не волновать, — сказал девичий голос за спиной Елены. Та резко обернулась и посмотрела на говорившего, надеясь, что ей показалось, и это не та… …блондинка, с которой явился Клаус. Но это была именно она. — Привет, Елена, верно? — сказала девушка, подойдя ближе. — Я думаю, мы неправильно начали свое знакомство… — Ты пыталась меня укусить из-за побрякушки, которую увела Кэтрин, — услужливо напомнила Елена, наконец больше не выдержав и обняв живот руками, в надежде, что это ее, как обычно, успокоит. Блондинка на миг поджала губы. — Эта «побрякушка», как ты выразилась, была мне дорога, вот я и вспылила, — сквозь зубы сказала девушка, а потом на миг опустила взгляд и с едва заметной улыбкой добавила: — К тому же, тогда я не знала о твоем… состоянии. — Ну, сейчас ты знаешь, и что изменилось? — настороженно сказала Елена. — Кстати, кто ты?.. Девушка усмехнулась. — Я — Ребекка. Сестра Клауса, — ответила она и смотря, как глаза двойника широко распахнулись, с намеком добавила: — И теперь у нас есть много общего. После чего вновь выразительно посмотрела на живот Елены, которая в ужасе осознала, что та знает. Что сестра Клауса знает, кто отец ее ребенка. «Что-то многовато родственников за раз у тебя объявились, малышка», — обреченно подумала Елена, обращаясь к своему ребенку перед тем, как в глазах у нее потемнело и она потеряла сознание. Снова.