А что если...

Стоило Юре зайти в квартиру, как он вдруг вспомнил что не сюда шел. И вообще, у него появились неотложные дела. И да, прилетевшая в стену ваза тут совершенно не при чем. Как и звуки, исходящие из спальни. Но уже поздно... Раз пришел, придется разбираться кто завел собаку, ибо вой стоял на всю квартиру. -Юри?! А нет, собака оказывается тут не виновата. Ну вот, зря обвинил бедное животное. -Он меня не люююююбиииит! Так как лежать на животе, даже с ультра мягким матрасом Кацуки уже не мог, то приходилось плакать сидя, а прижимая к лицу подушку. -Ну и что тут за потоп? За время его беременности Юра понял только одно - беременная омега - это страшно. Чего стоило только пожелание съесть кильки в томате со вкусом соленых огурцов. Причем обязательно из Абхазии. А где они эту кильку возьмут - никого уже не волновало. А не послушать его было никак нельзя - иначе по квартире еще неделю шатался обиженный пирожок, который не хотел ни с кем разговаривать и никому готовить. А свой кулинарный марафон Юра повторять не собирался. Или такая ситуация. -Юююр. Ну Юр... Плисецкий поворачивается лицом к тому, кто прервал его священный сон, разлепляет один глаз, и готовый уже начать материться, вдруг замирает. Ибо в глазах у Кацуки плещется такая мольба, что отказать ему просто невозможно. -Ну чего тебе? -Виноград хочу. Укради мне виноград, пожалуйста. -Зачем красть, куплю. Только утром. Сейчас ночь, значит надо спать. Всем. И больши котлетинам, и мини-котлеткам. Он ткнул пальцем в футболку, за которой скрывался уже довольно большой и круглый животик. -А я хочу краденый! -А я хочу спать. Именно в ту ночь Плисецкий запомнил (и решил передать Отабеку, ну так на всякий случай) что ни в коем случае (повторяю НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ) нельзя спорить с беременной омегой. Ибо Юри просто уселся на пол и разрыдался. И вот тут Плисецкий открыл второй глаз, как бы проверяя, что это не сон. -Эй, ну свин, ты чего? Ну раз так хочешь, украду я тебе этот виноград, только нюни не распускай. А то еще брата моего расстроишь. -Не хочуууууу... Естественно на эту сцену снизошел посмотреть и Виктор. Ну как посмотреть, он просто подошел, поднял омегу на руки и понес обратно в сторону спальни, по пути что-то нашептывая. Через десять минут Юри уже крепко спал в обьятиях своего мужа, а Юра так и не отойдя за всю ночь от этой сцены, заснуть не смог. Зато утром на столе лежал виноград,на который с радосными воплями набросился старший омега,под фразу: -Ты не думай, что я это для тебя. Просто этого хочет мой брат. А Юра спокойный наконец пошел спать. Все как и заказывали - краденый виноград. Правда краденый у Отабека, которого пришлось разбудить в пять утра, и с полного его согласия. Но зато никто не ревет. И так вернемся к нашей многострадальной вазе. Точнее к многострадальному Юрию. -Кто тебя не любит? -Вииктооор.. Он сказал это оторвав лицо от подушки и сразу же уткнувшись в нее. -Ну и почему же? -Я-я у него на одежде волос нашел. Причем женский, крашеный. -А ну покажи. Да, если говорить честно, то во всех ссорах Юра либо принимал позицию Юри, либо вообще не принимал участия. -Кацудон, обьясни, это на тебя мой брат так повлиял, или ты всегда глупый (слово тупой использовать запрещалось категорически, оно почему то очень сильно расстраивало беременного. Как и слово аббревиатура, но это решили уже просто проигнорировать) был? Это волос Виктора! -Ой. Юри откинулся на спину и счастливо улыбнулся. -Значит все таки любит. Я Юра наклонился к его животу и сказал: -Как же я жду когда ты родишься. Надеюсь тогда, на место его гормонов снова вернутся мозги. За что получил удар подушкой по голове. Нда, чем ближе роды у Юри, тем ближе его нервный срыв. И это он еще не знает, какие я ему дальше приключения придумала.. Ох, Юра, держись)