***
— Наелись, наигрались и спят. Приглушённый голос Матвиенко донёсся до слуха Некрасовой, и она зарылась носом в подушку, прячась от слившихся воедино ароматов мяты и сирени. Вернувшиеся в квартиру Арсений и Антон что-то ответили ему, и Яна услышала, как шумно опустились на пол тяжелые ботинки. Отвыкший за целый день от запахов аур нос начал беспокоить, и девушка перевернулась на другой бок. Она спряталась на груди спавшего Олега, который на автомате обнял её и уткнулся подбородком в макушку. Его дорогой парфюм запах аур не перебивал, но носу метахранителя стало значительно легче. Яне показалось, что она снова провалилась в сон, когда дверь тихо скрипнула. По её коже мурашками пронеслось напряжение, а аромат сирени вызвал беспокойство. Не нужно было оборачиваться, чтобы понимать, что на пороге стоял Шастун. Кто-то деликатно кашлянул, и комната наполнилась приятным прохладным ароматом мяты. Мягко наступая на пол, Попов подошёл к кровати и легко тронул Тернового за плечо. Первая попытка закончилась провалом, и Арсений дёрнул сильнее. Олег открыл глаза и, не скрывая возмущения, посмотрел на солитёра. Прочитав немой укор в глазах Арса, парень цокнул языком и аккуратно, чтобы не потревожить спавшую, по его мнению, Некрасову, отодвинулся от неё и сел в кровати. Терновой зевнул, провёл рукой по волосам и бросил взгляд на Шастуна, что подпирал дверной косяк. Картина маслом «Вам здесь не рады». Не желая испытывать судьбу, парень поправил футболку и собирался встать, когда тёплые пальцы Яны коснулись его руки. — Ты уходишь? — обеспокоенно спросила девушка. — Останься, пожалуйста. Шастун напрягся. Он метнул быстрый взгляд на Попова, но тот смотрел в окно, любуясь зажигавшимися огнями города. Арсений чувствовал раздражение Антона и без эмпатии, но придерживался мнения, что если его не замечать, оно когда-нибудь сойдёт на нет. Терновой растерянно взглянул на Антона, тоже прекрасно читая его без особого дара. Он втянул голову в плечи, ощутив себя виноватым. — Ян, я не могу, — натянуто улыбнулся он, когда Некрасова сонно потёрла глаза, — мне нужно к диплому готовиться, — они встретились взглядами, и в уголках губ Яны сверкнула едва заметная ухмылка. — Но я тебе обещаю, что мы завтра увидимся. После небольшой паузы девушка кивнула. Ей не хотелось, чтобы друг уходил, потому что рядом с ним она ощущала себя в безопасности. Олег был человеком, и она не чувствовала никакой угрозы от него. С ним было спокойно. А напряжение, витавшее сейчас в воздухе, можно было ножом резать. Терновой улыбнулся, потрепал девушку по макушке и встал с кровати. Яна недовольно поморщилась и опустилась обратно на подушку. Она ощущала слабость, и голова казалась неподъемной. Арсений и Олег вышли из комнаты. Попов вызвался проводить студента до двери. Тяжелый взгляд Антона ощущался затылком. У Некрасовой не было желания что-то выяснять сейчас, когда свой собственный организм выступал против неё. Шастун и не ждал, что она повернётся. Он думал, он слишком много последнее время думал. Антон много думал над словами Яны, которые не сразу понял или не хотел понимать. «Мы не можем быть вместе» равнялось «Я не хочу быть с тобой, я хочу быть с другим». Например, с Поповым, которому невозможно причинить вред. Например, с Олегом, который вообще человек. Антон понимал, что это ревность, что это желание обладать полностью вниманием Яны, не деля её с кем-то. Шастун понимал, что он должен был доказать, что способен быть рядом с ней, что способен справиться с её проблемами. И Шастун решил вести свою игру, доказать, что и он способен быть нужным и важным. Он полагал, что выведет Оксану на чистую воду сам и раскроет её мотивы. Но пока ревность слишком часто брала верх и не давала здраво размышлять, а Фролова словно нарочно подстегивала её слишком правильными вопросами. Ключи лязгнули в замочной скважине, и парень обернулся. Открывшая дверь Ирка бросила на него взгляд из-под ресниц, скинула ботинки и направилась на кухню, где тихо переговаривались Серёжа с Арсением. До слуха Шаста донеслось, как Кузнецова справилась о самочувствии подруги. Антон усмехнулся, отметив, что Ира по-прежнему боялась оставаться с Яной наедине. Услышав мирное сопение Некрасовой, Шастун решил присоединиться к остальным. — Не может ли быть у неё привязки ко второй жизни? — вопрос слетел с языка сам, когда Шастун зашёл на кухню. Арсений, Серёжа и Ирка вопросительно обернулись на него, пока Антон, мысленно ругая себя, прикурил и выпустил кольца дыма в открытое окно. — Что, если в её голове произошёл сбой, и она ощущает себя больше Громовой, чем Некрасовой? Случайная мысль при озвучивании вслух оказалась вполне жизнеспособной. Кузнецова сдвинула брови, сомневаясь в умственных способностях одноклассника. — Он думает так, потому что Яна не хотела отпускать домой Олега, — пояснил Попов и подвинул к себе пачку сигарет. Арсений поднялся из-за стола и встал рядом с Антоном. Тот не обратил на него никакого внимания, и некоторое время хранители молча поочерёдно выпускали кольца дыма в окно. — Может, у неё привязка к Симпапуле? — предположил Матвиенко, наблюдая за приятелями. Кузнецова удивлённо уставилась на мужчину и прыснула от невозмутимого вида, с которым Серёжа так ласково называл напарника. Матвиенко отмахнулся от хихикавшей Ирки и уставился на Попова. Шастуну предположение не понравилось, хоть он и сам ловил себя на этой мысли. Арсений сделал последнюю затяжку, потушил сигарету в пепельнице и развернулся на Серёгу. Солитёр сложил руки на груди и внезапно обиженно оттопырил нижнюю губу: — Я думал, что я твой Симпапуля. Ира разразилась хохотом. Шастун общего веселья не разделял. Он выкинул сигарету в окно и намеревался выйти из кухни, но застыл. Застыли и остальные — в дверях стояла Некрасова. Девушку мелко потряхивало, как от холода, поэтому она укуталась в плед. Яна выдвинула себе стул и села рядом с Матвиенко. Она поморщилась от витавших в воздухе ароматов и, спохватившись, одарила благодарной улыбкой Ирку, которая отважно сражалась с тревогой, чтобы не обидеть подругу. — Мы сегодня с Пашкой много говорили, — начала Некрасова. — И я хочу вас попросить, чтобы вы его не осуждали. Он просто жертва обстоятельств, заложник своей ауры. Девушка кратко передала рассказ Воли, утаив про детство бывшего поисковика и взрыв в торговом центре. Кузнецова искренне сочувствовала Пашке, впрочем, как и Серёжа. Лица Арсения и Антона были нечитаемыми, но Яна ощущала, что в глазах Арса Воля был реабилитирован. — Громов изначально хотел из тебя сделать метахранителя? — констатировал Матвиенко. — Ну, блять, просто «Отец столетия». — И твой несостоявшийся работодатель, — не упустил шанса поерничать Шастун. — Чего не помню, того не было, — отрезал Серёга. Ирка встревоженно посмотрела на мужчину. Некрасова скользнула взглядом по мрачному лицу Кузнецовой, догадавшись, что Ирина так и не научилась спокойно реагировать на «смерть» Матвиенко. Если на это вообще можно было спокойно реагировать. — Я тоже должен признаться. Все перевели взгляд на Попова. Мужчина отлип от подоконника и вышел в центр кухни. — Антон был прав, — произнёс солитер, и Серёжа перевёл ошеломлённый взгляд на Шастуна и сдвинул брови. Антон от растерянности развёл руками, не понимая, что имел в виду Арс. — Я догадывался, что Громов что-то задумал и подстроил это всё, поэтому позволил тебе жить с этим Пашей, Ян, — вина в голубых глазах Арсения плескалась через край. У Некрасовой хватило сил лишь рвано кивнуть, глядя в них. — Если бы Яна осталась с нами, мы бы не узнали его планов, — напомнил мужчина, повернувшись на остальных. Всё произошло молниеносно. Антон сорвался с места и схватил Попова за грудки, а тот и не старался вырваться. — Ты сам себе только что вырыл могилу, Арс. — Ты думаешь, что он бы оставил её в покое? — спокойно продолжил Арсений, смело глядя в глаза Шастуна. — Она нужна была ему. Даже если бы мы увезли её в другой город, другую страну, Громов бы всё равно нашёл её, — холодно заметил Попов, что только ещё больше взбесило Антона. Ирка метнула взгляд на ошеломлённую Яну, которой было сложно переварить услышанное. Слишком много правды для одного дня. Руки Некрасовой мелко дрожали, а на глазах выступили слёзы. Кузнецова потянула руку к подруге, но в последний момент отдёрнула её. Серёжа бросил взгляд, полный укора на свою девушку, но та втянула голову в плечи. — И ты решил, что будет лучше отдать её ему? — почти кричал Антон, которого только раззадоривало, что никто не вмешивался. — Ребята, я ещё здесь, — Яна поднялась из-за стола, и плед скользнул по её плечам. — Арсений, как лидер, принял решение, — поддержала подругу Кузнецова, пытаясь образумить своего одноклассника. Она отодвинула Антона от Попова. — Его никто не назначал командующим. Он сам себя провозгласил, — зло заметил Шастун. Некрасова сдвинулась с места и аккуратно втиснулась между Антоном и Арсением, загородив второго. Шаст разочарованно усмехнулся. Ирка и Серёжа молчали. — О да, это же ты у нас прирождённый лидер! — Попову было сложно себя сдерживать. Ему и так дорогого стоило признать свою вину. — Ты бы всё грамотно разрулил. Что бы ты сделал? Отдал свою эссенцию? Хотя, постой-ка… — Арс, пожалуйста! Яна развернулась на Арсения. Ей с трудом удавалось контролировать себя, находясь меж двух огненных стихий, поджигающих всё вокруг. — Знаете, на что сейчас это всё похоже? — вдруг хмыкнул Серёжа, оценив ситуацию. — Как будто Шаст застукал вас за изменой, а Попов ещё припирается, что это всё правильно, а Шаст сам во всём виноват. Некрасова обернулась на Матвиенко и одарила его полным ненависти взглядом. Попов тоже посмотрел на друга с недовольством. Ира взглянула на этих двоих с подозрением — да, шутка была неуместной, но реакция вышла слишком бурной. Решив, что ей просто обидно за своего мужчину, Кузнецова потупила взгляд. Антон выругался и кинулся прочь из комнаты, задев плечом Попова. Яна быстро окинула взглядом всех присутствующих и опрометчиво поспешила за парнем. Арсений хотел её остановить. — Арс, не надо, — тихо попросила Ирка. — Им нужно научиться оставаться наедине. Некрасова непроизвольно застыла на пороге, поежившись от воспоминания, когда её держали в этой комнате. Сейчас она мало походила на камеру для заточения метахранителя. Яна непроизвольно улыбнулась, увидев детские фотографии Антона на стене. Она коснулась пыльной рамки пальцем и решила завтра заняться этой комнатой. Шастун стоял около окна. Его поза ничего не выражала, но девушка ощущала вулкан эмоций, бушевавший внутри. Антон, её Антон, пах болью, разрушенными надеждами и ментоловыми сигаретами. И Некрасова понимала, что лучшим решением сейчас было бы подойти к нему и прижаться к его спине, давая понять, что она рядом, что теперь всё хорошо. И Яна очень хотела бы сделать это, но понимала, что до теперь всё хорошо им было далеко, поэтому молча опустилась на старенький диван. — Ты меня жалеть пришла? — Нет. Я тебя слишком много жалела. И вот, во что это всё вылилось. Шастун обернулся на Некрасову. Та изучала свои пальцы и не смотрела на него. «Эта девочка давно уже не твоя. Прекрати себя обманывать» — звучал в голове издевательский голос, в котором Антон узнавал свой собственный. Парень опустился на стул напротив Яны: — Хочешь сказать, что я виноват во всём? — Нет, не я, — покачала головой Некрасова. — Это ты хочешь, чтобы я так сказала. Ты хочешь, чтобы я тебя в чём-то обвиняла, ненавидела за что-то. Зачем? Это всё было запущено до тебя. До Арса. И… — Яна вспомнила слова Олега, — только в наших руках всё исправить. — А что с нами? Не с твоей новой жизнью, не с Громовым. А с нами, где ты и я, Ян. Есть мне место в твоей жизни? Молчишь… — горько усмехнулся Антон. — Я так и думал, — Шастун запрокинул голову и рассмеялся, а грудную клетку Некрасовой придавило тяжёлым камнем. — Оксана была права на твой счёт. Он вскочил со стула, вновь отошёл к окну, провёл рукой по лицу и взъерошил чёлку. — Что? — ошарашенно спросила Яна, когда ей удалось справиться с болью. — О чём ты? Антон, говори, — крикнула девушка и запоздало попыталась взять себя в руки, понимая, что сидящие на кухне друзья её слышат. — Она сказала, что я тебе теперь неинтересен. Просто предположила, — с усмешкой уточнил Шастун, развернувшись на Некрасову. — И ты ей поверил. А ты не думаешь, что она тобой манипулирует, что ей нужно, чтобы ты так думал? — задыхалась от возмущения девушка. — А это не так? — парень сложил руки на груди и посмотрел на Яну. Она хотела что-то ответить, но осеклась. — Может, Оксана — единственный человек, способный сказать мне правду? — тихо предположил Антон. — Без вашей жалости. Шастун спокойно наблюдал за внутренней борьбой Некрасовой. Девушка выпрямилась и, посмотрев в глаза парня, не скрывая раздражения, проговорила: — Ну и катись к ней, если она такая хорошая! Если она говорит тебе правду, в отличие от меня. Яна понимала, что жалко выглядела, прогоняя Антона из его собственной квартиры, но он неожиданно кивнул, отлип от подоконника и вышел в коридор. Некрасова пошла следом, но остановить его не пыталась. Шаст снял с вешалки куртку, обул ботинки, отсалютовал сидевшим на кухне и покинул квартиру, громко хлопнув дверью на прощание. Яна утёрла покатившуюся слезу. Антон справится, потому что однажды смог. Суметь бы ещё ей.***
Ночью Антон так и не вернулся. С Яной остались Серёжа и Ира, а Попов отправился домой. Ни Матвиенко, ни Кузнецова не стали засыпать Некрасову вопросами, скорее всего, прекрасно слышали их разговор. Девушка притворялась спящей, когда Ирка осторожно заглядывала в комнату, и закусывала уголок одеяла, чтобы только друзья не услышали, как она плачет. Некрасова затихала, когда Серёжа уходил на кухню и пытался дозвониться до Антона. Безуспешно. Шастун объявился утром. Он забежал на пару минут, принял душ, оделся и вместе с Иркой ушёл на работу. Кузнецова лишь красочно обозвала своего одноклассника, на что он никак не отреагировал. Осознав, что с Антоном всё хорошо, Яна смогла заснуть. Когда она открыла глаза, то увидела стекавшие по стеклу капли дождя. Некрасова не любила октябрьскую осень. Натянув до подбородка одеяло, пропахшее слезами — а есть ли у слёз вообще запах, девушка прикрыла глаза и перевернулась на другой бок. — Доброе утро, соня! — произнёс знакомый голос, когда Некрасова уткнулась носом в мужское плечо. — Я не Соня, я Яна, — обиженно пробубнила девушка, посмотрев на Олега, занявшего вторую половину кровати. — Ты пил кофе с корицей? — повела носом Яна. Терновой ответил угуканием. — А мне принёс? — Принёс, но он уже остыл, — поспешил «обрадовать» подругу парень, листая чьи-то фотографии. — Ты отвратительный друг, — констатировала Некрасова и сладко потянулась. Вспомнив, что проплакала всю ночь, Яна украдкой посмотрела на отражение. Всё было не так ужасно, как она представляла, хоть и глаза были опухшими. Куда пугающе выглядело подрагивающее серебристое свечение, окружавшее Некрасову. — Всё в порядке? — поинтересовался Олег, не отрываясь от своего телефона. — Да, — соврала девушка. — Привыкаю к своему нимбу. Терновой хмыкнул, оценив шутку. Яна подошла к кровати, и парень подвинулся, позволив ей сесть. Некрасова заглянула за руку студента, смотревшего фотографии незнакомой блондинки. — Кто это? — усмехнулась Некрасова. — Однокурсница моя, Клавка Высокова. А чё? — парень продолжил листать фотографии. — Можно было бы и попросить, — возмутился Олег, когда Некрасова выхватила мобильный из рук. Яна тщательно изучала изображение двух скрещённых рук на экране мобильного Тернового. Совладать с учащённым сердцебиением было практически нереально, но Некрасова отчаянно вела эту борьбу. Она с разных ракурсов рассматривала фотографию и поняла, что не ошиблась. Мужская рука на фото была со слишком узнаваемым браслетом. Под этим браслетом владелец прятал шрам, оставленный после неудачной попытки суицида. Браслет этот принадлежал Антону Шастуну. — Это старая фотка, — Олег догадался обо всём по лицу Некрасовой. Он ткнул на дату под фотографией — она была сделана летом. — Высокова не заморачивается, у неё со всеми бывшими фотки есть. По красноречивому взгляду Яны было понятно, что своим уточнением Терновой сделал только хуже. Девушка встала с кровати и забралась на подоконник, продолжив изучать профиль незнакомой Клавы. Антон мелькнул ещё на парочке коротких видео — Высокова снимала его за рулём, а парень громко подпевал песне, лившейся из магнитолы. Он выглядел беззаботным. Некрасова запускала видео снова и снова, пока ладонь Олега не накрыла телефон. Девушка вздрогнула. Она не слышала, как Терновой подошёл. — Яныч, — спокойно произнёс парень, забрав телефон из рук подруги, — не мучай себя. Я не знаю, что между вами происходит. Я не знаю Антона. И, возможно, я не знаю тебя, настоящую тебя. Но, пожалуйста, не мучай себя этим. Я не думаю, что между ними было что-то серьёзное. — Ты когда-нибудь видел их вместе? Не знаю, например, на её дне рождения? — Ян, перестань, — Олег сел рядом с девушкой. Некрасова развернулась на друга. — Нет, не видел. Мы недостаточно хорошо общаемся, чтобы я был на её дне рождения. И я не тот человек, которого она знакомит со своими парнями, — заметил Терновой. — Кстати, — он спрыгнул с подоконника, убрал телефон в задний карман джинсов и вышел в коридор, быстро вернувшись, — я тебе гематогенку принёс. Некрасова с подозрением посмотрела на яркую обёртку с ёжиком, которую протягивал ей Олег. — Гематогенку, — передразнила она его, оскорблённая то ли тем, как Олег съехал с темы, то ли самим подарком, — серьёзно? Ты считаешь, что всё происходящее в моей жизни вылечит гематоген? Терновой с каменным лицом выслушал женскую истерику и, задумчиво чавкнув, ответил: — Ян, я, конечно, не разбираюсь в вашей специфике, но и не настолько ебнутый, чтобы считать, что гематоген тебе поможет. Гематоген — это гематоген, — потряс аптечной сладостью в воздухе Олег. — Без метафор. — Прости, — Некрасова опустила голову, и парень протянул ей батончик. — Спасибо, — улыбнулась Яна, и Терновой кивнул. Парень собирался сказать что-то ещё, но в дверь позвонили. — Хвостик, откроешь? — крикнул Олег и подмигнул Некрасовой. — Я занят. Я вам есть готовлю, — раздалось в ответ. — Я открою, — решительно произнесла Яна, спрыгнув с подоконника. Она вышла в коридор. — Доброе утро, Серёж! — помахала она Матвиенко, который прятался за крышкой сковороды от масла, брызгавшего во все стороны. — Доброе, ага, — недовольно пробубнил мужчина. — Счастливый ты человек, Куприна, если у тебя утро после обеда начинается. Некрасова покачала головой, привстала на носочки, чтобы посмотреть в глазок — на лестничной площадке стоял Воля в компании невысокой шатенки. Девушка оттянула футболку и повернула ключи в замочной скважине. — Ты когда в глазок подглядываешь, так громко не дыши, — произнёс Пашка вместо приветствия, и Яна зависла. — Вдруг за тобой судебные приставы придут, а ты даже притворяться не умеешь, что тебя нет дома, — сокрушительно покачал головой мужчина и зацокал языком. — Паш, прекрати, — умерила пыл спутника шатенка, обладательница мягкого, бархатистого голоса, приятно ласкавшего слух Некрасовой. — Привет. Я Ляся, — дружелюбно улыбнувшись, представилась девушка и протянула руку. — Привет. Яна, — улыбнулась и представилась Некрасова в ответ, пожав лёгкую руку Ляйсан. — Очень приятно. Ты такая красивая. Яна смущённо улыбнулась, чувствуя, как к щекам прилила кровь. Паша закатил глаза, пробормотав что-то про женские традиции, и, протиснувшись между девушками, ушёл здороваться с Серёгой и Олегом. Спохватившись, Некрасова пригласила Лясю в квартиру. — Я к тебе с подарками, кстати, — сообщила Ляйсан, когда Яна убрала её пальто в шкаф. — С подарками? — удивилась девушка. — Ага, — радостно сообщила подруга Паши. И Некрасова заметила висевший на тоненькой ручке Ляси фирменный пакет. — Набрала тебе тут кое-что на свой вкус. Маски, гель для душа, бомбочки для ванн. Всякие мелочи, — махнула рукой девушка и вручила растерянной Яне пакет. — Думаю, что сейчас тебе этого очень не хватает, — подмигнула Ляйсан девушке. — Спасибо, — пробормотала Некрасова, поймав себя на мысли, что спутница Паши была права. — Но не нужно было… — Прекрати, — улыбнулась Ляйсан, излучая невероятное тепло. — Ты даже представить не можешь, как много сделала для Паши. — Я… — собиралась поспорить Яна. Ляся взглянула ей в глаза, и та кивнула. — Ну что, всё? — нетерпеливо поинтересовался Воля, нарисовавшись в коридоре. — Обменялись контактами, договорились о встрече на ближайших выходных? Можем приступать? — Паша, — строго приструнила Волю его девушка и потрепала за щёку. — Прости, — Паша нежно взял Ляйсан за руку и поцеловал каждый пальчик, — у вас ещё будет время познакомиться поближе. Янин, в класс, — фальшиво прикрикнул на Некрасову бывший поисковик, заметив, как та умилилась увиденной картине. Через пять минут Ляйсан выкладывала перед Некрасовой белые полоски-тестеры, которые взяла из магазина. Яна внимательно наблюдала за девушкой, стараясь абстрагироваться от ярких парфюмерных ароматов, которыми наполнялась комната. Воля тихо посмеивался над стараниями метахранителя. — И что я должна сделать? — спросила девушка. Ляся отошла к подоконнику и открыла каталог ароматов, который тоже принесла с собой. Яна украдкой прочитала фамилию и имя девушки Воли, написанные её красивым почерком на раскладке ароматов. — Выбери любой тестер и разложи парфюм по нотам, — спокойно ответил Паша. — Но я… — Можешь, — твердо сказал мужчина. — Давай, у тебя получится, — подбодрила Яну Утяшева. — Ладно, — сдалась Некрасова, схватила ближайшую полоску и поднесла её к носу. — Что-то фруктовое, — подвела она итог и хотела вернуть тестер на место, но Воля наклонился и отодвинул её руку. — «Что-то фруктовое» не прокатит. По нотам, — по слогам произнёс мужчина и поднял вверх руку, когда Ляся попыталась смягчить его. Девушка передразнила его и снова поднесла белую полоску к носу. Запахи превращались в мешанину. Острое обоняние захватывало все присутствовавшие в комнате ароматы, и даже для этого самого «фруктовое» ей нужно было сильно напрячься. От безысходности Яна водила тестером перед носом слева-направо, справа-налево, ощущая, как нос начинал раздражаться. Готовая сдаться, она посмотрела из-под ресниц на Пашу, но тот сидел с каменной гримасой и поражение принимать не собирался. Тяжело вздохнув, девушка прикрыла глаза. Сделав очередное движение полоской, она замерла. Полноценный аромат начал распадаться на частицы. Яна ощутила, как ноты постепенно упорядочивались, складываясь в пирамиду, о которых любили рассказывать консультанты в парфюмерных салонах. — Яблоко, мандарин, магнолия, — перечисляла Некрасова приходившие в голову образы. — Белая смородина, пион, жасмин. Мускул, сандал и… что-то ещё, — нахмурилась девушка. — Особая смола, — подсказала Утяшева, когда забрала у Яны тестер и прочитала название. — Всё в точку, — кивнула Ляйсан, посмотрев на Пашу. Воля кивнул. Он аккуратно забрал из рук своей девушки белую полоску и положил обратно: — Теперь усложним задачу. Разложи по нотам вот этот парфюм, — Пашка ткнул в рандомный тестер. Некрасова подалась вперёд. — Нет, — покачал головой мужчина, — его не нужно брать в руки. — Но как? — удивилась Яна. — Они же все пахнут, — запротестовала она. — Научись абстрагироваться от остальных и почувствуй, чем пахнет именно он, — Воля постучал пальцем по выбранной белой полоске и откинулся к спинке стула. Некрасова растерянно посмотрела на Лясю. Та подняла руки вверх — Утяшева поняла, что сейчас не помогло бы даже её влияние. Яна вновь тяжело вздохнула, подобрала под себя ноги и уставилась на злосчастный тестер. Запахи один за другим засоряли её нос, и девушка пару раз чихнула. Серёже и Олегу тишина в комнате показалась подозрительной, и эти двое решили подтянуться к процессу обучения. Некрасову раздражали посторонние взгляды, но при этом подстёгивали скорее разобраться с парфюмом. — Друже из новой жизни Янины, — поманил Воля к себе Тернового. Яна беззвучно выругалась, и Паша развернулся на неё. — Янин, не выражайся, у тебя важная контрольная. Будь так любезен, — обратился он опять к Олегу, — шепни очаровательной Лясе, каким парфюмом ты пользуешься. — Некрасова подняла недовольный взгляд. — А ты не подслушивай, — погрозил ей пальцем бывший поисковик. Терновой без лишних споров продвинулся к Утяшевой. Яна стиснула зубы от раздражения, так как к витавшим ароматам прибавилась ещё корица и парфюм Олега. Судя по ехидной ухмылке Воли, это было сделано нарочно. — Я тоже могу сказать, каким одеколоном пользуюсь, — обиженно заметил Матвиенко. — Тройным, — хихикнул Воля. — А, может, лучше ты меня научишь блокировать чужие разговоры? — раздражённо заметила Некрасова. — Я называю это работой в стрессовых условиях, — невозмутимо парировал Паша. — Сосредоточься. Яна снова опустила голову и нервно щёлкнула пальцами. Раздавшийся звук больно резанул по её же слуху, и она поморщилась. Продолжая буравить взглядом ненавистный тестер, Некрасова закусила губу. — Не сожги их ненароком, — хмыкнул Паша. — А она может? — удивился Олег, прислонившись к подоконнику. — А вы помолчать можете хотя бы минуту? — плохо сдерживая себя, попросила девушка. Картина перед глазами не менялась, а нос по-прежнему раздражала сборная солянка из запахов. Вспомнив, что в прошлый раз удалось всё разложить с закрытыми глазами, Некрасова зажмурилась. Какое-то время ничего не выходило, а затем девушка увидела перед собой всё те же полоски и тянувшиеся от них серые нити, сплетавшиеся в один огромный клубок. Яне стоило больших усилий распутать его, и она была благодарна, что сейчас в комнате все молчали. Нити выскальзывали, путались, отказывались её слушаться, но в конечном итоге она перечислила ноты всех лежавших перед ней тестеров. Присутствовавшие зааплодировали. — Никого не узнала? — после сдержанного кивка спросил Воля. Некрасова улыбнулась. Она подалась вперёд и отделила два аромата. — Иркины духи. И… — Яна почему-то смутилась, вспомнив, как однажды не узнала этот аромат, оставшийся в её комнате, — это, кажется, парфюм Попова. — Кажется, — усмехнулся Пашка. — Да по одному названию можно понять, что это Сенькины духи. Эгоист, — хмыкнул Воля, — ставлю сотку, что он купил его чисто из-за названия. Друга своего понюхай, и расходимся. — Серьёзно? — оторопела Некрасова. — Я не пойму, тебя возмущает моё предложение или что мы так скоро уходим? — хихикнул Паша. — То есть, само собой разумеется, что второе, но у Ляси выходной, а у нас свидание. Давай. Яна буравила Волю взглядом, до последнего надеясь, что он отступит от своей идеи. Она же справилась, она уже всё умеет. По-своему растолковав замешательство девушки, Утяшева передала Паше каталог и попросила у Матвиенко воды. На удивление, Серёжа быстро понял намёк и вышел вместе с девушкой, проигнорировав прилетевшую в спину угрозу от Воли «отрезать хвостик». Некрасова соскользнула с кровати и подошла к Олегу. Тот покорно ждал, убрав руки в карманы, и, казалось, даже находил забавным своё участие в эксперименте. Девушка ощущала, как кровь приливала к её щекам. Паша молчал. Яна поймала себя на мысли, что ей было бы проще, если бы он отпускал сейчас пошлые шуточки. Некрасова привстала на носочки и повела носом в паре сантиметров от шеи Тернового. Парень нервно сглотнул, и девушка ощутила, как вспотели её ладони. — Паш, я не могу, — Яна отшатнулась и нервно провела пальцами по волосам. — Hugo Boss Soul — мой парфюм, — дрогнувшим голосом произнёс Олег, приходя на помощь подруге. — Я не думаю, что Янина знает все ноты этого аромата, — хмыкнул Воля. Терновой и Некрасова возмущённо посмотрели на мужчину. — Боюсь, что Стасу завтра будет что тебе рассказать. — О чём ты? — насторожилась девушка. — Про амурные плюшки.***
Паша и Ляся ушли только через два часа. Воля попросил Яну проверить, на месте ли сотворенный им иммунитет, чтобы быть наверняка уверенным в безопасности Утяшевой. Остальное время они все вместе провели за чаем и тортом, за которым заставили спуститься Серёжу, ведя себя, как люди. «Люди» — это простое слово сладким мёдом растекалось по сознанию Яны, даря спокойствие и комфорт. Да, она ощущала их запахи — даже сидя за столом, вне жестких рамок, смогла разложить парфюм Тернового по нотам — и чувствовала эмоции, но с ними было легко и безмятежно. Проводив бывшего поисковика и его девушку, Некрасова решила заняться уборкой. Она аккуратно протирала рамки с фотографиями, висевшими на стене, пока Олег и Серёжа за её спиной боролись на руках, споря, кто идёт мыть посуду. Яна строго повернулась на них как раз в тот момент, когда Терновой пытался выиграть нечестным путём, стекая на пол. — Симпапуля, ты прекращай, — Матвиенко упорно сражался, но было очевидно, что силы мужчины были на исходе. — Успенская, скажи своему дружку, чтобы он играл честно, — пожаловался Серёжа. — Я в этом не участвую, — покачала головой Некрасова и переместилась к шкафу. — Знаешь, Хвостик, — спокойно, не задыхаясь, проговорил Олег. Серёга обиженно сложил руки на груди — проиграл всё-таки, — с виду-то обычный адекватный человек, да? — кивнул он на Яну. — Рисует неплохо. Не скажешь, что хобби, — он изобразил в воздухе кавычки, — у неё специфическое. — С Гитлером та же херня была, — согласился Матвиенко и размял плечо. — Ой, идите в жопу оба. Закончив с протиранием пыли, Яна вышла из комнаты. Серёжа пытался вымолить реванш, но Терновой был непреклонен. Быстро ополоснув тряпку и повесив её, девушка вернулась в комнату, столкнувшись в коридоре с Матвиенко, который с видом обречённого на пожизненную каторгу плёлся на кухню. Некрасова села на кровать и притянула к себе пакет принесённый Лясей. Она с детским интересом заглянула внутрь, искренне радуясь возможности отвлечься от бремени, лёгшего на её плечи. Яна занималась изучением глянцевых саше-пакетиков, когда Терновой растянулся на краю кровати. — О чём говорил Паша? — спросил Олег, схватив наугад одну из ярких упаковок. — Понятия не имею, — честно призналась Некрасова. Она выбрала маску и отошла с ней к зеркалу. Потрогав раскрасневшийся нос и сверившись с обещаниями производителя, девушка вскрыла упаковку. — Но было неловко, — откашлявшись, созналась Яна и расправила приятное лекало тканевой маски по лицу. — Согласен. Некрасова повернулась на друга и рассмеялась. Терновой с невозмутимым видом разглаживал на своём лице «тигриную» тканевую маску. — Мой братан — тигр. Двадцать четыре на семь, тигр, — пропел парень, закончив манипуляции, и растянулся на кровати, подперев ладонями затылок. — А мой друг — идиот, — хихикнув, констатировала Яна и приземлилась рядом. — Небось надо мной ржёте тут, сволочи, — обиженно проговорил Матвиенко, появившись на пороге комнаты. — Ничего всем вернётся, кто Серёженьку обижал, — Яна и Олег привстали. — Так вот, в чём секрет твоей смазливой внешности, Симпапуля! — рассмеялся мужчина. — Не переживай, Хвостик, — Терновой перекатился на другой бок и залез в пакет, — и на твою физиономию есть масочка. Во, супер-лифтинг! Лови! — Да иди ты, — отмахнулся Серёжа, и Некрасова с Терновым снова рассмеялись.***
Антон домой снова не вернулся. Ира рассказала Серёже и Яне, что он помог ей закрыть салон и остался болтать с Макаровым. Кузнецову встретил Попов, который, справившись о делах Некрасовой, предложил подбросить Олега до дома, а затем отправился в детский дом. Матвиенко делился впечатлениями со своей девушкой от знакомства с пассией Воли, когда Яна, извинившись, ушла в комнату. — Как ты себя чувствуешь? Некрасова испуганно дёрнулась. Она запоздало почувствовала приятный аромат сирени и развернулась на Кузнецову. — Плохо. Каждая активность моих способностей выходит мне боком, — девушка забралась на подоконник, держа дистанцию между собой и подругой. Она ощущала липкий страх, сковывавший Ирку. — Паша научил меня творить иммунитет, и я бы хотела сделать его для Серёжи и Олега, но… я боюсь сделать что-то не так. Воля сказал, что будет только хуже, что всё пройдёт, когда я закончу превращение. Но я не хочу, — покачала головой Яна и стыдливо утёрла скатившуюся на кончик носа слезу. Ира кивнула и несмело подошла к подруге, приземлившись на кровать напротив неё. — Я не представляю, каково тебе сейчас. И мне больно от того, что я никак не могу помочь тебе. — Ир, я очень благодарна, что ты рядом, — перебила Некрасова девушку. — Даже несмотря на свой страх. — Кузнецова подняла взгляд на подругу, и к щекам прилил румянец. — Это нормально, что ты боишься. Я бы тоже боялась, — поддержала Яна Иру. — Антон сказал, что у вас в ювелирном салоне новые продавцы, — решила сменить тему разговора девушка, заметив, что Ирке неловко. — Да, Инна и Лиза подали заявление на увольнение и меня ещё сделали виноватой. Может, надеялись, что Попов захочет их остановить, проведёт со мной разъяснительную беседу. Но Арсу не до этого было. Нам всем было не до этого, — пожала плечами Кузнецова. — Мы никогда не забывали тебя, Ян. Некрасова кивнула, вспомнив, как увидела около университета Ирку и Серёгу. — Как с новыми девчонками, поладила? — Как тебе сказать? — усмехнулась Ирина. — Ленка прикольная. Тихая, скромная. Дом-работа-дом. Тебя чем-то напоминает. Пару раз пыталась её вытащить куда-нибудь на выходных, но она отказывается. Может, боится показаться навязчивой, — пожала плечами девушка. — Кошкина — отдельная песня. Даю голову на отсечение, что она в салон устроилась, чтобы мужа богатого себе найти. Грудь, как мои две головы. И губищи, — изображала всё в красках Кузнецова, а Яна тихо посмеивалась. — Арсу первое время вообще проходу не давала. Потом на Олега переключилась… — А что, у Кошкиной имени нет? — поинтересовалась Некрасова. — Знаешь, я всё думаю, как же здорово, что ты обзавелась такими друзьями, как Олег и Даня, — ловко перевела тему разговора Ира, чем вызвала у Яны подозрение. — Они же обычные люди, а согласились рисковать ради тебя. Подобная констатация фактов заставила Некрасову нахмуриться. — Я больше с Олегом общаюсь. А Олег Даню со школы знает, вот и общаемся втроем. Терновой, как связующее звено для нас двоих. Ну, и пару раз через Даньку он вымаливал у меня прощение, — улыбнулась приятным воспоминаниям девушка. — И, тем не менее, Даня тоже согласился помочь, — напомнила Ира. Яна кивнула, соглашаясь. — Ты не думала поискать Антона? В его квартире каждая вещь личная, — осмотрелась девушка по сторонам. — Или ты боишься, что он с ней? — Наверное, сейчас неведение — благо, — уклончиво ответила Некрасова. — Он же не пропал. Утром вернулся, сходил на работу. — Понятия не имею, чем вы завтра будете питаться, — девушки вздрогнули, когда в комнату зашёл Матвиенко. — Чего прыгаете-то? — Я наберу Диме, попрошу его зайти в магазин, — решительно кивнула Яна, хватаясь за возможность избавиться от неприятного разговора. Она спрыгнула с подоконника, взяла с тумбочки свой мобильный и открыла избранные контакты — к слову, все контакты в её телефоне оказались избранными. Найдя Позова, она нажала кнопку вызова и натянуто улыбнулась Ирке. — Что, уже хочется выть от симпатичных и не терпится провести время в компании очкариков? — услышала девушка в трубке вместо приветствия. — Привет, Дим! — улыбнулась Некрасова. Она покосилась на Матвиенко, который передразнил мужчину, и погрозила ему пальцем. — Вижу, мой номер у тебя есть. — Ты же знаешь мой принцип, — хмыкнул Позов. — Всем людям из окружении Шаста забронировано место в моей телефонной книге. Даже с этим со странной причёской пришлось номерами обменяться, — тяжело вздохнув, признался мужчина. — Что-то хотела? — Да. Слушай… а ты не можешь завтра с утра зайти за продуктами? Я тебе скину список смс-кой, а то я рискую обзавестись гастритом благодаря одному товарищу, — Яна столкнулась взглядом с Серёжей. Тот обиженно вздёрнул подбородок и покинул комнату. — Вообще без проблем. А что, повешенную мышь из холодильника Шаста уже съели? — с иронией в голосе осведомился Поз. — Не удивлён, не удивлён. — Дим, — Некрасова отвернулась к окну и нервно провела пальцем по нижней губе, — а Антон случайно не у тебя ночует? — Не-а. После его красочных эпитетов в сторону моего дивана, который я купил, между прочим, в рассрочку, я его вообще к себе не пущу. Не вмещался он, видите ли. Спина затекла. Шея болит. Я что, мебель в свой дом должен был под него покупать? — возмутился Димка. — Может, у Стаса? — спохватился Позов. — Или у Макара. Шаст каждую собаку в городе знает. — Да, наверное, ты прав, — грустно улыбнулась Некрасова. Она услышала, как Диму позвала Катя. — Ладно, до завтра, Дим. — Пока! Поз сбросил звонок, а Яна ещё с минуту сверлила задумчивым взглядом телефон. — Он не у Димы? — голос Кузнецовой нарушил тишину. Некрасова покачала головой. — Я ему когда-нибудь голову откручу, вот честно. Проблем и без него хватает, а он детский сад устраивает. — Это я виновата, — Некрасова бросила телефон на кровать и растянулась на ней. Ира не сдвинулась с места. — Стоило ему упомянуть Оксану, и я с катушек слетела. Не понимаю, почему Арс продолжает держать её около нас, — покачала головой Яна. Она развернулась на притихшую подругу и увидела, что Кузнецова смотрела на их руки, которых разделяло совсем ничтожное расстояние. — Прости, пожалуйста, — резко убрала руку Некрасова. — Я, наверное, совру, если скажу, что никогда не думала, что ты можешь забрать мой дар. — Ир… — Это даже смешно, — Ирка отвернулась к окну, и Яне показалось, что в свете ночного фонаря в глазах подруги блеснули слёзы. — Я ругала Антона, который оправдывал все свои действия тёмной аурой, а сама… — Ир, — Яна понимала, как сейчас важна для подруги была её поддержка, и проклинала всё на свете, зная, что она не могла её коснуться. — Ир, послушай меня, — старалась обратить она внимание Ирки на себя, — иногда тёмными нас делает не тьма внутри нас, а слишком яркий свет. Теперь цвет ауры ни о чём не говорит. Тёмный — это не всегда плохо, а светлый — не всегда хорошо, — вспомнила она слова, услышанные однажды от Попова. Кузнецова кивнула и неожиданно притянула Яну в свои объятия. Некрасова охнула и испуганно сжала руки в кулаки, чтобы только не причинить вред подруге. Она медленно опустила руки на кровать и вдохнула медовый аромат духов подруги, переплетённый с сиреневым ароматом её ауры. Яна улыбнулась, посмотрев на Серёжу, который наблюдал за ними, прислонившись виском к дверному косяку.