Обратно в лабиринт

День пролетел довольно быстро, но до безумия нудно. Вылет должен был состояться примерно в 6:00, поэтому сегодня всё ещё раз обсуждалось на собрании, и команда подготавливалась к отправлению. То есть, как было указано ранее, день прошёл скучно. Вечер наступил совсем скоро, а за ним и тёмная ночь. Видимо, хороший сон Томаса посетил его ненадолго. Сегодня он снова очнулся посреди ночи. Этой ночью, конечно, удалось поспать дольше, чем во все остальные бессонные ночи. Обычно он просыпался где-то в 1:17, сегодня очнулся в 3:04. Проснувшись, парень скурил сигарету, попробовал снова уснуть и, проворочавшись минут 15, вышел на улицу. Опять бродить по поселению? Нет. Брюнет дошёл до берега, сложив руки за голову, лёг на песок и просто любовался ночным небом. На бескрайней темноте были рассыпаны миллиарды звёзд, видно из которых лишь малую часть, но и этого хватает, чтобы насладиться красотой ночи. Он вглядывался в каждые созданные ими узоры, которые можно соединить в своём воображении в поиске знакомых созвездий. Конечно, обойтись без мыслей о Ньюте никак не могло. В течении нескольких минут Томас вглядывался в одну чудаковатую, но очень красивую комбинацию. Она выглядела очень знакомой, но бывший бегун не мог припомнить такого созвездия. В голове всплывает картинка с воспоминанием: Глубокая ночь, в которую Томас никак не мог уснуть, Жаровня, все друзья мирно сопят где-то рядом. Как и сейчас, парень рассматривает звёзды; на глаза попалось необычное созвездие со странным расположением звёзд. Что-то оно ему напомнило, а может даже и кого-то. Точно! Оно почему-то ассоциировалось с Ньютом, который лежал в паре метрах от брюнета. Тогда Томас решил, что это будет их созвездие, и когда-нибудь он обязательно покажет его Ньюту. Когда-нибудь, когда Том сможет признаться ему, когда они будут вместе, когда они будут счастливы. Воспоминание пробрало до дрожи. Бывший бегун повернулся на бок, скрутился в клубочек и так пролежал какое-то время. Заметив восходящее солнце, парень глянул на наручные часы: 5:03. Стерев выступившие ранее слёзы, он встал и направился к своей хижине. *** — Чувак, твою мать, ты где был? Я уже к Винсу хотел идти, сообщать о том, что ты опять удрал, — услышал Томас от друга, как только зашёл в дом. — На берегу сидел, — ответил тот, доставая свою сумку. — Снова не спалось? — Ну, типо того, — Томас по очереди запихивает в сумку все необходимые вещи; за этим внимательно наблюдал Минхо. — Во сколько там завтрак? — Через 20 минут, — ответил Минхо, посмотрев на часы. — Отлично, — Томас сел на свою кровать и, устало потерев лицо, посмотрел куда-то сквозь стену. — Что тебя снится? — спросил друг, спустя какое-то время молчания. — Сны, — сухо ответил брюнет. — Ты не понял. Какие именно кошмары тебе снятся? Томас начал ходить по комнате. Не любил он такие вопросы. Особенно, если они заставляют такое вспоминать. — Разные. — Ньют? — вопросительно поднял бровь бывший смотритель бегунов. Томас на мгновение остановился и посмотрел на соседа. — Он больше всего. Минхо тяжело вздохнул. — Я на завтрак, — оповестил азиат и, повалив свою собранную сумку на плечо, направился к выходу. — Ты же сам сказал, что он через 20 минут, — вопросительно изогнул брови Томас. — Э-э... я ещё к Винсу заскочу, хочу пару делателей уточнить, — он вышел и захлопнул за собой дверь. *** — Эй, Винс! — зовёт азиат, заходя в зал заседаний. — Так нельзя. — Как? — спрашивает глава, устало потирая глаза и переносицу. — Минхо, пол часа до вылета. Мы можем проговорить об этом позже? — Нет, — вскинул брови азиат. — Мы поговорим потом, — твёрдо сказал мужчина и направился в другую комнату. — Я всё ему расскажу. Винс остановился. Со злой гримасой и раздутыми ноздрями он обернулся и направился обратно к брюнету. — Ты же понимаешь, что это всё разрушит? — Понимаю. Но смотреть, как он убивается, тоже не могу. Ты вообще его видел? — Я вижу его так же часто, как и ты, поэтому я прекрасно всё понимаю. — Ты не живёшь с ним в одной комнате. На это смотреть невозможно. — Если ты ему расскажешь, он понесётся туда сломя голову. Ты хочешь, чтобы твой друг погиб? Минхо слегка прошибло. Он понял, что от части Винс прав. Это ведь Томас, и ему будет плевать на всех, даже на себя. На всех, кроме него. Он помчится туда спасать Ньюта и сделает всё для того, чтобы блондин выжил и жил в Тихой Гавани спокойной жизнью. Ради этого он готов пожертвовать собой, лишь бы он жил. — Вот и отлично, — проговорил уже пустоте глава. Мысль о том, чтобы рассказать всё другу, не покидала его. Минхо просто молча, но с явной злостью на лице покинул помещение. Брюнет направился в сторону столовой, так как совсем скоро уже должен быть завтрак. Завтрак проходил в это время только для тех, кто отправляется в Последний город, поэтому все поместились за одним столом. Все уже уплетают свою утреннюю норму полезных веществ, нет только Минхо. Но как раз сейчас бывший смотритель бегунов заходит в помещение, молча проходит к столу, присаживается и начинает ковырять вилкой в своей тарелке, иногда отправляя еду в рот. Сейчас он был больше похож на уже привычного Томаса, который был будто мёртвый весь год, чем сам Томас. — Всё нормально? — вопросительно посмотрел на друга парень. — А? Да, всё хорошо. — Был у Винса? Поговорил с ним? — продолжал спрашивать Томас. Азиат ошеломлённо на него уставился, будто удивляясь тому, что тот об этом знает. Ответа бывший бегун так и не дождался и начал объяснять. — Ну, ты же хотел сходить к Винсу и уточнить пару деталей. — Да, точно. Я просто задумался. Да, я был у него, всё нормально. Томас слегка покивал в ответ. — Так, доедаем и на берг, — громко похлопав в ладоши, заявил глава. *** Вся команда собралась у аэростата, ждали только Винса. Каждый в своих раздумьях. Томас старался не думать ни о Последнем городе, ни о произошедшем там, ни о том, что его ждёт, ни о самой поездке и тем более ни о Ньюте. Конечно же, он уже обо всё этом думал. На лице, облокотившегося спиной о чёрную махину парня видна печаль. Минхо обратил на это внимание и проклинал себя за то, что не может рассказать всё другу. Поговорить он с ним тоже не решался. — Эй, Винс, какого хрена ты пришёл позже всех? — возмутился заметивший главу, Галли. — Вообще-то я пришёл раньше всех, но забыл в зале заседаний кое-какие бумаги, — мужчина нажал на какую-то кнопку, и пандус аэростата начал с лёгким скрипом медленно опускаться вниз. Через несколько минут пандус коснулся земли, и Винс приказал всем подниматься на борт берга. Лишь Томас стоял как заворожённый, окунувшись в свои мысли и, конечно, с места не сдвинулся. Уже на пандусе азиат заметил, что друг не тронулся с места. Он подошёл к бывшему бегуну и положил руку ему на плечо. — Эй, шанк, подниматься собираешься? — он слегка тряхнул его. Брюнет вышел из так называемого ступора и немного непонимающе посмотрел на друга. — А вам отдельное приглашение нужно? — возмутился мужчина. Томас окончательно опомнился и стал подниматься на борт аэростата, следом друг, а последний — Винс. Грустные мысли и воспоминания о прошлом не оставляли парня в покое. С пустым взглядом он прошёл вглубь аэростата и, погружённый в свои мысли, просто остановился около стены. Парень почувствовал небольшой толчок в плечо. — Новичок, сесть не хочешь? — спросил Галли. Все, кроме пилотов, уселись на пол берга. Томас окинул всех взглядом и присел где-то в углу, вдали от всех. Лететь до Последнего города примерно около пяти часов. *** За все два часа полёта и почти половину пройденного пути Томас ни разу не встал со своего места. Он ни с кем не разговаривал, а на какие-то вопросы просто кивал. Разговаривать ни с кем не хотелось, на душе ураган из пробирающих до дрожи воспоминаний. С каждым преодолённым метром на пути к Последнему городу становится всё хуже и хуже. Руки начинают трястись, а внутри какое-то странное ощущение. Опять воспоминания об всём, что сказал ОН в тот день, и не только об этом. Например, его ласковое «Томми» или их первое знакомство. Они вместе прошли через весь этот ужас, а сейчас Томас один. Мысли нагло прервали. Рядом подсел Минхо. — Томас, мы пролетели уже полпути, за это время ты не сказал ни слова. Всё нормально? — конечно, азиат понимал, в чём причина. — Прости, Минхо, у меня совсем нет желания ни с кем разговаривать. Ты и так всё знаешь. Кроме них, здесь больше никого не было. Минхо больше не мог смотреть, как убивается друг. — Послушай, Винс не просто так заставил тебя лететь в этот грёбаный Последний город, — собеседник перебил брюнета. Томас слегка усмехнулся. — Опять будешь втирать мне о моей важности в этой поездке? — Нет, я заколебался нести всякую чушь о твоей важности! Винс запретил тебе это рассказывать, но я должен сказать тебе об этом, хоть мне потом и влетит, а ты с огромным желанием побежишь жертвовать собой. — То есть дело не в моей важности? — Конечно, выгода от этого есть, но та причина важнее. Он хочет, чтобы ими занялся ты, Винс знает, что за них ты готов умереть, — наступила недолгая пауза; любопытство терзало бывшего бегуна. — Кого? — Томас, Ньют и Тереза живы. Томас застыл. Лицо побледнело. Грудь прошибло странное чувство, которое расплылось по всему телу. Ощущается одновременно и радость за выживших близких людей, и отчаяние за то, что они до сих пор у ПОРОКа, и, конечно, злость на сам ПОРОК. Хоть Томас и весь пропитан надеждой на выжившего любимого человека, верилось в это как-то слабовато.