«Good night».
Засыпая в своей пустой квартире в Москве, Миша в очередной раз укоряет себя за нерешительность в вопросе переезда, при этом тоскливо думая о том, что где-то там — в Питере — Руслан и Даня наслаждаются обществом друг друга. Может, иногда даже скучают по нему, Мише, лёжа вместе в тёплой постели. Но стоит Мише только разобраться со всеми делами, выделив для себя несколько свободных дней отдыха, как он тут же срывается в Питер, не забыв отдать Кота сердобольной и милой соседке, — туда, где его настоящий дом. Как только Миша ступает за порог квартиры, а в нос ударяет тонкий, но такой родной запах одеколона Вихлянцева, навстречу ему тут же выбегают две псины — псина человеческая, гордо носящая имя «Данила», и псина натуральная, то есть Ракета. Оба, не давая Мише ни минуты для того, чтобы тот снял с себя верхнюю одежду, тут же набрасываются с поцелуями и обнимашками (а также безрезультатными попытками вылизать лицо и игриво погрызть ладошки) по одной единственной причине — оба ужасно соскучились. Пусть Миша и принимал в жизни Ракеты достаточно посредственное участие, в отличие от того же Вихлянцева, пёс полностью разделял любовь своего хозяина к Кшиштовскому. Данила, преисполненный чистой, искренней любовью и животной тоской, прижимает несопротивляющегося, устало ворчащего на вечно возбужденную, нетерпеливую молодёжь Мишу к стене. Именно в этот момент появляется Руслан, имеющий прекрасное свойство возникать не только из неоткуда, но и не вовремя (по крайней мере, так считал Данила). И тогда Вихлянцев, которому каждый раз удаётся каким-то образом незаметно «вызволить» Мишу из цепкой хватки Поперечного, отправляет сонного, но благодарного Кшиштовского в душ. После непродолжительных водных процедур Мишу всегда ждёт сытный, иногда слишком тяжёлый ужин прямиком из какого-нибудь недалеко находящегося ресторана — Даня и Руслан, сколько бы Миша не бился, готовить не научились. Разморенный тёплым душем, вкусной едой и качественным алкоголем, тихими, домашними беседами, Миша без привычных ворчаний касательно своего неплохого и дееспособного состояния позволяет уложить себя в постель, где по обе стороны его тут же устраиваются Вихлянцев и Поперечный. Первый поцелуй после долгой разлуки принадлежит чаще всего Руслану (если у Дани не срывало резьбу раньше, ещё в прихожей), который всегда касается губ Миши невесомо, неуловимо нежно и трепетно, чуть слышно выдыхая имя, а затем вновь повторяя его, точно пробуя на вкус, и проходясь кончиками пальцев по скулам и вискам, массируя. Мишу от этого шепота, от этих прикосновений пробирает лёгкая дрожь, усиливающаяся от следующего после влажного поцелуя в шею в исполнении Дани. Никто не хочет торопиться — каждый жаждет насладиться временем, проведённым друг с другом. Руслан замолкает, продолжая при этом неторопливо, даже несколько вдумчиво целовать плывущего от ласк Мишу, тогда как Даня начинает говорить о том, как они с Русланом ужасно скучали по нему, Мише, сопровождая весь свой иногда прерывающийся монолог шумными, мокрыми поцелуями, переходящими с шеи на подрагивающие костлявые плечи. Комната погружена в полумрак, нарушаемый тусклым светом Луны, пробивающимся из-за приоткрытых штор. Тишину то и дело разрушают тихие стоны, шумное дыхание, бормотание Дани, шелест одеяла и чуть слышные хлюпающие звуки. Ни у кого не возникло желания заняться полноценным сексом — совместная дрочка, сопровождаемая непрерывными, нежными и неспешными поцелуями, удовлетворяла всех. За прозвучавшим продолжительным, громким, хриплым стоном Миши следует долгая пауза, наполненная постепенно стихающим шумом. Даня, обнявший заснувшего Мишу со спины, бросает на вставшего Руслана быстрый взгляд, понимая его без слов, при этом чуть ухмыляясь. Слова об озабоченности Вихлянцева чистотой так и остаются непроизнесенными, пусть мысленно Даня и отмечает шутку достаточно остроумной. Когда вся возня с постельным бельём и влажными полотенцами заканчивается, Вихлянцев возвращается в постель, обняв прижавшегося к нему Мишу. — Нам нужно посадить его на цепь в подвале и не отпускать в Москву, потому что я устал жить от встречи до встречи, — бормочет Даня. — У нас нет личного подвала, — тихо отвечает Руслан, убирая с Мишиного лица волосы. — Да и сам знаешь… — Вихлянцев замолкает, давая Дане возможность самому закончить фразу. Поперечный фыркает, поняв, что тот имел в виду. — Без него выспаться не выходит. Всё время чего-то не хватает, — Руслан согласно хмыкает, прекрасно понимая чувства Данилы по этому поводу. Оба страдали от отсутствия Миши в их постели, несмотря на присутствие друг друга. — Остаётся только наслаждаться тем, что нам дают. По крайней мере, пока Миша не поймёт, что переезд — дело времени… — Данила в ответ тихо мычит что-то утвердительное. А затем, улыбнувшись, переплетает с Вихлянцевым пальцы рук, находящихся на бедре Миши, и широко зевает, щелкая челюстью и разрушая романтичный момент под недовольное цоканье языком в исполнении Руслана.«Спокойной ночи».