У любви не всегда красивое лицо

Глава 62. POV Кристин. - ...Вот и твой новый дом, Кристин. Мы стояли у небольшого двухэтажного деревянного дома, окруженного хилым заборчиком и давно засохшими цветами. Он выглядел, как заброшенная избушка. Я улыбнулась. Все равно мне нечем будет заняться без Эрика и Густава, так что наведу тут порядок. Вокруг росли деревья, а неподалеку была целая ферма. Я прищурилась от яркого солнца и увидела людей, которые работали над своим огородом. Они были одеты в темные, неброские цвета. Было странно, так как я привыкла, что люди вокруг меня одеты в яркие блестящие наряды с изощренными украшениями, а эти женщины были в мужских широких брюках и клетчатых рубахах с подвернутыми рукавами. Ничего, придется привыкать… Я вздохнула и еще раз оглядела домик. Он был такой уединенный и сближенный с природой. Я всегда мечтала о таком доме. - Здесь так спокойно, - заметила я, переступая порог. В доме оказалось уютно, правда, очень пыльно и немного пусто. Но ничего! Скоро моя семья будет здесь, и мы заживем как люди. - Да, здесь отлично, - кивнул перс, внося мои вещи, - с семейством Амиры не будет проблем, они мирные люди. - Амиры? - Да, это семейство фермеров неподалеку. Амира - очень милая женщина. Они простые люди, не доверяют технике, едят то, что растет на их огороде, ходят всей семьей в церковь. Надир выудил из сумки шторы и встал на тумбочку, чтобы их повесить: - Ты уж извиняй, Кристин, я тут много лет не был, да и позабыл уже про этот охотничий домик. Какая уж мне охота на старость лет! И еще, ты, наверное, привыкла, что на Кони-Айленд всегда светло… А тут не солнечная сторона, так что придется приспосабливаться к свечам. - Ничего страшного, - я улыбнулась персу, - я и к этому привыкну. Надир повесил шторы и повернулся ко мне: - Возможно, мы как-нибудь заедем с Алишей и Кори навестить вашу семейку, - улыбнулся Надир. - Ну, что тут еще… Ах, да! Наверху четыре спальни, правда, небольшие, но вам сойдет. Прежде чем вернуться на Кони-Айленд, я свожу тебя в город, покажу, что да как. Ты сможешь ездить на рынок с Амирой. В воскресенье они не работают, это для них святой день, день отдыха. Перс вышел на улицу, а я последовала за ним. Мы прошли на задний двор, и я увидела старенькие качели. - Мы были с Алишей тут пару лет назад, и я соорудил качели для Кори, пусть теперь тут развлекается Густав. Тут скучно, Кристин, но ты можешь заниматься садоводством, ведь здесь очень плодородная земля. Я кивнула, внимательно слушая его и мотая всё себе на ус. - А тут почтовый ящик. О, здесь письмо! Совсем новое, к тому же оно для тебя! – с этими словами Надир вытащил из почтового ящика письмо и с улыбкой протянул мне. Сердце застучало чаще, я дрожащими руками взяла его, моля бога, что бы оно было от него. Да, в самом деле, оно от Эрика! Я аккуратно распечатала конверт и начала читать. Слава Богу, мой сын жив и здоров! Слезы потекли по моим щекам, а сердце разрывалось от боли, что я не могу быть рядом со своим ребенком и любимым человеком. А потом, когда я дочитала до конца, то судорожно выдохнула. Предложение… Это было так трогательно. Заглянув в конверт, я обнаружила кольцо. Оно красиво сверкало в лучах зимнего солнца, и я, не раздумывая, одела его на палец левой руки. Конечно, я согласна, Эрик, разве может быть иначе? - Что там? - спросил Надир. Я улыбнулась: - Густав жив... POV Эрик. Я спал вместе со своим сыном, он прижимался ко мне и держал за руку всю ночь, будто боясь, что я исчезну. Я не привык так рано ложиться спать, но сын капризничал и не засыпал, пока я не приду. Сначала меня это раздражало: как только я его уложу и спущусь вниз, чтобы поработать над нотами, он спускается вниз и снова требует, чтобы я тоже отправлялся спать. Но потом я привык. Однажды, в мой выходной, мы с Густавом заглянули в ресторан пообедать. К нам подошел поздороваться директор, а сын сказал: - Мы с папой рады вас видеть, мистер Гангл! Шеф ошарашено посмотрел на меня, а потом принес Густаву чай и пирожное за счет заведения, а еще позволил ему помогать нам в ресторане. Таким образом, я мог брать его с собой на работу. Да, сначала мне было дико и страшно оставаться наедине с ребенком, ведь я не знал, как с ним надо обращаться, но потом все само собой решилось, мы здорово сдружились. Утром я проснулся и взглянул на сына. Он еще крепко спал, поэтому я не стал сразу его будить. Я лежал, смотрел в потолок и думал. Прошло три недели после того, как Кристин покинула остров. Когда вернулся Надир, что сопровождал ее туда, то сообщил, что ей все понравилось. Мне так не терпелось уже приехать к ней и зажить нормальной жизнью... - Густав, - я потрепал сына по плечу, - пора вставать, нужно идти на работу. Как я уже говорил, сын ходил со мной в ресторан и помогал доктору Ганглу. Я предупредил директора, чтобы он не заговаривал о смерти Кристин, что для Густава это очень больная тема. - Я не хочу на работу, - простонал сын. - Я… Я хочу спать. - Пора вставать, - я покачал головой, - как же так? Доктор Гангл надеется на тебя, что ты придешь и поможешь ему, а ты останешься спать? Я не знал, что за работу найду там, в Пенсильвании, и это немного беспокоило меня. - Вот твой фартук, Густав. Я завязал на нем фартук, но мальчик вздохнул: - Я не хочу сегодня идти, пап. - Но ведь ты хотел накопить на что-то, верно? Мальчик закатил глаза, так же, как обычно делаю я: - Да! - Ну вот. Чтобы что-то купить - нужно как следует потрудиться. Если я пойду и куплю тебе то, что ты хочешь, разве это тебя чему-то научит? Я уверен, если ты будешь ходить со мной на работу и помогать доктору Ганглу, к тому времени, как нам пора будет уезжать из города, - у тебя уже все будет! - Но еще так далеко… - простонал мальчик. - Это тебе так кажется, просто продолжай трудиться и ты не заметишь, как пролетит время. Когда мы пришли в ресторан - я направился к пианино, а Густав пошел заниматься своими делами: разносить меню и наливать посетителям напитки. Директор с умилением наблюдал за моим сыном. Я знал, что он думал: конечно, маленький красивый мальчик привлечет как можно больше посетителей. И он был прав: клиентов становилось все больше, и все только и говорили о маленьком прелестном официанте. - Одна леди дала мне пятерку сегодня, - довольно сообщил сын, когда мы шли домой после работы, - а один мужчина дал мне пенни. - Это неплохо для четырехчасовой смены, - кивнул я. Когда мы проходили мимо кафе-мороженого, мальчик заворожено остановился: - Мороженое... - Густав, на улице так холодно, и ты все еще можешь думать о мороженом? - усмехнулся я. - Ты работал полдня, чтобы потратить деньги на мороженое? - Да, - серьезно кивнул сын. Я пожал плечами: - Хорошо, только потом не жалуйся, что не можешь накопить денег! Я приоткрыл дверь, пропуская ребенка вперед. Мальчик кинулся к прилавку: - Нам две большие порции мороженого с шоколадной крошкой и мармеладом. Это для меня и моего папы. - Густав, тебе вовсе не нужно платить за меня... – хотел было возразить я, но сын прервал меня. - В последний раз ты платил, пап. Будет справедливо, если сейчас расплачусь я. Он был таким особенным, таким добрым и справедливым, что я не мог в который раз не порадоваться, что у меня есть такой сын. - Я думаю снова попробовать сыграть на скрипке дедушки, - сказал Густав, когда мы заняли последний столик, - может быть, сейчас я достаточно подрос для нее? - Как пожелаешь, Густав. Как только с мороженым было покончено, мы отправились домой. Первым делом сын бросился к пианино и бережно вытащил оттуда скрипку. Кристин не взяла ее тогда утром, оставила на постели, и я вернул ее на место. - Осторожно, Густав, - предупредил я, - она хрупкая. Я показал ему, как ее надо держать, но она вновь чуть не выпала из его рук. Но он снова взял ее и провел смычком по струнам. У него ничего не вышло. - Она слишком тяжелая, - пожаловался он, - и она не работает. - Не работает? - я поднял брови, забирая у него инструмент. - Она не сломана. С виду кажется, что она очень старая и не работающая, но на деле она творит чудеса. Я подхватил скрипку как надо, и, бережно проведя смычком по струнам, начал играть. Я не играл на ней очень много лет. Помнится, в последний раз я играл для Кристин, когда она была ребенком и не могла уснуть - красивая убаюкивающая мелодия лилась из недр подземелий, и только тогда юная мисс Дае засыпала. Сейчас, спустя десятилетия, я не забыл ни одной ноты той колыбельной и с виртуозом исполнил ее для сына. Мальчик стоял, широко распахнув глаза: - Ничего себе... Я вложил скрипку обратно в руки сына: - Она не сломана, Густав, просто для нее нужно немного любви и терпения, вот и все. - Научи меня так же! - пораженно выдохнул ребенок. Заняло чуть больше часа, чтобы из скрипки донеслась единая, непрерывная мелодия, и это стоило того. В нем текла музыкальная кровь: я, Кристин, его дед - все это объединилось в одном мальчике, который схватывал все на лету. Скоро мир узнает нового гения, который затмит всех, кто был до него...