Проклятый Девятью

      Новый день опять обещал Оддманду боль в гудящих ногах и голове — много ходьбы, много болтовни, много важных встреч. Зайдя в тупик с поиском третьего похотливца, участника оргии с Хельгой, вайтранский шпик решил навернуть еще один круг по портовому району. Там, между рынком и собственно причалом, где торговля априори самая бойкая, расположилась лавка с весьма странным названием: «Заложенная креветка». Ее хозяин, Берси Медовая Рука, был в списке тех, кто задолжал Гильдии Воров. Профессиональный информатор ожидал, что дело будет плевым, деньги у негоцианта, что занял такое злачное место, должны водиться. Отчего же не поделиться?       — Добро пожаловать в «Заложенную креветку». Заходи, осмотрись, — поприветствовал хозяин нового потенциального клиента.       Оддманд действительно осмотрелся: куча всякой всячины: от сетей для рыбной ловли, горшков и кухонной утвари, до доспехов и кинжалов вполне неплохого качества. Бакалейные товары, шкуры, мёд, специи — тут реально был товар на любой вкус. Шпик даже решил прикупить меда и орехов, а то ведь закусывать надо… Слово за слово, началась беседа. Клиентов было не очень много. Оказывается, вчера был какой-то праздник, все отдыхали, так что им никто особо не мешал. Когда же возникала потребность обслужить другого человека, помогала жена торговца, Дрива. Красивая особа, кстати, как такую только отхватил этот лысеющий мужичок не особо впечатляющей статуры? Ответ — хитростью и обаянием. Да, этих качеств у норда было не занимать. В юности он был моряком, ходил от Данстара и до Вварденфелла, доплывал даже до залива Иллиак. Повидал мир, сколотил начальный капитал, однако годы шли, силы молодецкие уходили, вот и открыл лавку. А назвал в честь проданного парусника «Крепкая креветка». Именно тогда и встретил Дриву. Пока он грезил морем, девкам не было места в сердце сурового морехода (тут лавочник подмигнул эдак скабрезно. Ну, ясно, было, но не более, чем на одну побывку на суше). А вот осел и сразу глаза раскрылись на прелестницу, что работала в порту. Дрива, слушавшая краем уха их треп, при этих словах зарделась, аки мак. Да уж, повезло ему с женой. Скромность ее красила. Дальше в разговоре выяснилось, что если б не жена, то перебрался бы в другое место, опостылел ему Рифтен. Нет, климат тут чудесный, рыба в сетях не переводится, клиенты есть, торговля идет. Но есть у города и «второе дно». Приезжие, может, не знают, но город этот «прогнил насквозь. До основания. Никому ни до чего нет дела, кроме как срубить деньжат на чужих страданиях», — с прискорбием утверждал торговец. Оказалось, как и давешний Болли, Берси был весьма сердобольным малым, ходил в храм Мары, был одним из немногих постоянных слушателей Марамала, жреца богини, много жертвовал на правые дела. Столько, что делиться еще с кем-то было бы в тягость. Делиться? Ах, вот оно что! Приходят тут всякие рекетиры, уже дважды со скандалом выкидывал он за порог заведения всяких дельцов, приходящих спросить за «крышу». Какую «крышу»? Впервые Оддманд услышал от горожан «откровения» о Гильдии.       — Эх, вот если бы нашелся кто-нибудь, кто выжег бы каленым железом ту «Крысиную нору», где обосновались все эти «защитнички», которых цель одна — поиметь с тебя последнюю копейку, в то время как защиты от них никакой нет! Ворья на улицах — пруд пруди. Сплошные беспредельники. Не было и дня, чтобы на торговой площади кого-то не «ощипали». Слышал про такое? Стража гоняет нищих в обмотках, трясет безработных пьянчуг, а настоящие воришки никогда не попадаются в их сети! Меня тоже раз пять пытались обокрасть. Но у нас на корабле был закон суровый по отношению к таким, и я считаю это правильным. Лайла меня вызывала во дворец за самосуд, но я уж двоим таким «ловкачам» руки-то укоротил прямо на площади, у всех на виду. А я, выходит, что защищаюсь от ворья сам, «дискредитирую стражу», слыхал?!       — В Вайтране право на самосуд, коль все очевидно и пойман человек на горячем, никто не оспаривает… слыхал я рассказы, — добавил Оддманд для уточнения.       — А у нас не так! Все Лайла «Рука закона» хочет прибрать к своим рукам. Все на чинопочитании строится, «без бумажки иль тамги, ничего делать не моги!» — так в народе молвят. А я что-то ни разу не видел на улицах наших танов доблестных. Они или в разъездах, «по делам государственным», иль бухают во дворце или в других избранных местах, вот что! — Берси аж побагровел от гнева, когда это рассказывал. — А селян Лайла вообще к ногтю прижала, чтобы безвылазно в поле пахали, вот какая у нас власть!       — То-то ты не особо высокого мнения о Законе и его «руке», — поддакнул шпик.       — Власти и Закон — не одно и тоже, тем более в городе скрещенных кинжалов, вот что я тебе скажу. Ты вообще меня слушаешь? Они все замазаны. Все берут, все до единого! В этом городе чтобы выжить, надо молчать в тряпочку и всем давать на лапу, так-то!       Оддманд даже внутренне как-то закручинился. Айрилет и Балгруф такого бы в своем городе никогда не допустили. С одной стороны самодурствующая Лайла, стража и чиновники, с другой — поборы рекетиров и полное беззаконие на улицах. И он должен, чтобы завоевать доверие Бриньольфа сотоварищи, внести свою лепту в это плачевное положение. Мрак!       — А что же «Крысиная нора» такая? — решил и далее разводить на откровенность.       — Мы так называем старую канализацию под городом. Много веков назад там была целая сеть туннелей, но все они пришли в упадок, как и сам Рифтен. Гильдия туда отправляет головорезов, которых не хочет к себе брать, так что если вздумаешь туда соваться — смотри в оба.       — Гильдия? — сделал брови домиком Оддманд.       — Да! Самая мерзкая Гильдия всего Скайрима, скажу я тебе! Гильдия воров! Дегенератов, которые не способны и дня поработать честно, не умеют и не хотят, а только на готовое приходят, чтобы обворовать иль ограбить. Но знаешь, ходят упорные слухи в народе, что скоро их время кончится, так как злодеев постоянно преследуют неудачи, их ловят на горячем, так что не отвертишься… Прежде их тут очень опасались. Знаешь, шепнут имя, и холод по спине. А теперь это просто грабители, которые обирают честных людей. Даже небольшого отряда хватило бы, чтобы выкурить их из Крысиной норы. Вот только Лайла этого никогда не сделает. Коррупция, будь она проклята!       И вот с таким вот правдоборцем Оддманду надо иметь дело? К счастью, «добрые люди» во фляге дали интересную наводку. Как они там говорили? «Этот типчик пёс знает что о себе воображает. Ключ к успеху — уродливая двемерская ваза в его лавке. Разбей её вдребезги, и он сразу переменится». Оддманд обвел взглядом крам еще раз, но вазы не увидел. Хм… быть может, потому, что кто-то уже пытался таким образом воздействовать на торговца, и тот ее спрятал? Наводящие вопросы ничего не дали. Хоть время и поджимало, лазутчик Айрилет всегда умел просчитывать свои ходы наперед. Ссориться с Берси ему очень не хотелось. Если херсир однажды сможет выжить отсюдова Мавен, что всегда была угрозой для Вайтрана, им бы пригодились хорошие союзники среди торговцев. Особенно таких предприимчивых и успешных, как этот Берси. И тем более, что, порывшись в памяти, шпик вспомнил, что негоциант уже имеет в его родном городе торговых партнеров — братьев Хроки. Как им в лицо потом смотреть? Ладно, силовой метод отклоняется. Да Оддманад, честно признаться, и не особо силен в драке на кулаках. А простые угрозы, очевидно, не возымеют действия на такого стойкого человека, как бывший моряк, видавший и не такие валы. У шпика созрел в голове другой план: он вернется в «Креветку», когда двое других «неплательщиков» уже будут обработаны. Тогда народная молва сделает все за него. В конце концов, драгоценно тут не золото, а именно что статус Гильдии. Мерсеру и Бриньольфу позарез надо, чтобы с ними вновь считались, а то последние пару лет дела у Гильдии идут из рук вон плохо. Об этом только и пересудов было в «Буйной фляге». Оддманд, сколько бы ни пил, но все разговоры запоминал. Ворье то и дело ахало и охало, вспоминало «старые времена», когда их все уважали и побаивались. А ныне «как сглазил нас кто», шептал Випир Живчик. Впрочем, этот вор по жизни вообще не отличался блистательным умом, который обычно и является секретом «воровской удачи». Он в который раз заладил рассказывать историю о том, как однажды их с Векс накрыли в Виндехльме, и им пришлось драпать, но Живчик забыл про свою лошадь, и преодолел марафонскую дистанцию до самого Рифтена на своих двоих. Тогда и заработал свое прозвище. Народ, хоть, очевидно, слыхал байку не раз, все равно ухахатывался в конце, будто уморительней истории не слышал.       Так или иначе, а надо двигаться дальше. А именно в «Пчелу и жало». Тамошняя бартендер Кирава, аргонианка, тоже задолжала Гильдии. С ней дело было проще пареной репы: слабая женщина была очень привязана к своим родственникам в Морровинде. Это «нюхачу» Оддманду еще в первый визит в это заведение рассказал Тален-Джей, другой ящер, который активно подбивал клинья к видной самочке. Теперь эту информацию можно использовать. Одно упоминание, что Гильдия может заявиться по душу ее «родственников в Морровинде», и саксхилл стала, как шелковая. Принесла все до ярчика. Удивительно, что яйцекладущие так трепетно относятся к своим кровным. А Хельга вон племянницу гоняет, ни во что ни ставит, м-да-а…       Обстряпав это дельце, шпик решил расширить круг поиска. Вдруг третий трахарь Хельги обрящется за стенами Рифтена? Так и оказалось. На конюшне все девки только и говорили про Ховгира «Грозу лошадей». Идиотское прозвище этот коневод получил из-за случая в детстве, когда, будучи пьяным, оседлал молодого жеребёнка, сломав неокрепшему животному хребет. И хотя Хофгир был известен как превосходный наездник, с тех пор он никогда больше не садился на лошадь. Но знаменит он отнюдь не этим, а просто-таки конских размеров… эм-м, ну, ясно, чем. На этих же конюшнях работал и Шадр, который увидев давешнего «нищего» в совершенно другом облике, поначалу даже не узнал, а как узнал, то чуть ли не обнимать бросился, простофиля.       — Ну что, получится у тебя мне помочь? — спросил.       — Еще бы! Гляди, как работают профессиналы! Только мне пригодится сейчас, чтобы ты мне подыграл.       — Как? Что мне сделать?       — Я притворюсь, что я довольный клиент Хельги, буду нахваливать ее гостеприимство и искусность. Ты спроси, что я имею ввиду. А я расскажу, что та не то что «собаку съела», а коня заглотила в искусстве Темной Дибеллы. Говорила, что тут, на конюшнях, обретается такой герой-любовник, коих она не знала за всю жизнь. Думаю, твой хозяин после этих слов захочет поговорить со мной наедине.       — Да? Так просто? А почему…       — А вот почему — тебе знать не положено. Просто усвой, что я проблемы решаю языком, а не кулаками. А то я также слыхал, что Ховгир силач, не дурак подраться, мне с ним никак не совладать таким образом.       — Что значит «совладать»? У Ховгира… тоже проблемы? — спросил сердобольный малый, заглядывая гостю в глаза.       — Нет. И не будет, когда я с ним поговорю, уж поверь. Все будут довольны. Овцы будут целы, и волки сыты, в этом я мастер!       И простак Шадр поверил, без каких-то дальнейших вопросов. Подыграл просто отлично. Норд-великан сразу подошел, чтобы «перетереть кое-что с глазу на глаз». Оддманд, конечно же, не ошибся в своих выводах. «На воре и шапка горит», есть у нордов пословица… на этом Хогвире она пылала так ярко, что тот сразу же согласился отдать «проклятую побрякушку», лишь бы никто не узнал, что он спутался с Хельгой. Тройной толстый дрейк!       Оддманд был очень доволен собой, когда вечерком того же дня, еще до наплыва клиентов в ночлежке, заявился к Хельге с «подарочками». А уж как он разыграл эту козырную карту! Выбил и послабления рабского режима для Сваны, и долг для Гильдии, да еще и заверения, что в ее клоповнике такому клиенту всегда, мол, будут рады. Ну да, Оддманд опять сменил грим и преобразился в нищего. Разные «клиенты» — разный подход.       — Уж будь добра запомнить, да и всем рассказать, что с Гильдией шутки плохи, и долги следует всегда отдавать! — сказал ей напоследок.       У Хельги язык как помело, разнесет, как пить дать. Тем более контингент в ее ночлежке подходящий. «Круги по воде» пойдут. О Гильдии вновь заговорят, в этом Оддманд был уверен. Да, эта миссия будто бы провидением была придумана именно для него… Слухи-слухи-слухи — вот его хлеб… и масло тоже…       Утром следующего дня шпик заявился к Берси. Сказал, что он от Бриньольфа. «Мы оба понимаем, что это значит, не так ли?» — спросил многозначительно. Норд посмотрел ему в глаза и с долей отвращения в голосе и на лице прошептал в ответ: «Тогда я ещё должен благодарить тебя за… милосердие. Вот, отнеси ему деньги. Думаю, дело того стоит».       Когда шпик заявился во «Флягу», «толстый дрейк» отстегнули ему лично в карман, а Делвин так и вовсе проставил выпивку (небывалое дело!). Випир же подошел, хлопнул по плечу и сказал: «Ты тут волны поднимаешь. Мне это нравится. Если захочешь о чём перетереть, только свистни». Так Оддманд прошел «боевое крещение» в Гильдии воров. Бриньольф представил его номинальному главе — Мерсеру Фрею. Это был мужичок слегка за сорок, с нервными повадками, и в то же время холодным глазами, что выражали атморское спокойствие и уверенность в своих силах. Тот был очень рад такому талантливому пополнению, особенно в силу провала очередной миссии. Да, новая вылазка на остров, где держал пасеки несговорчивый босмер Арингот, вновь с треском провалилась. Эта неудача могла стоить Гильдии не только их доброго имени, но и контрактов с Мавен. А этот заказчик, можно сказать, держал организацию на плаву. Мерсер самолично (услыхал шпик краем уха) пойдет умолять властную женщину о «самом-самом последнем шансе».       Завтра Оддманд будет говорить с Сапфир уже не как человек с улицы, а полноправный член Гильдии, коллега. Что ж, посмотрим, как повернется этот разговор…

***

      Анкано сидел за письменным столом и перебирал свитки. Кто-то скажет нерадостная у него работа. Мол, за провал миссии с Глоткой Мира сослали к даэдра на кулички «советником» по вопросам магии в Коллегию Винтерхолда. Это захолустное заведение непонятно как держалось на плаву. Их соотечественники-норды магии боялись, почтения к волшебникам не имели. Особенно из-за истории с катастрофой, что произошла здесь лет восемьдесят назад. Здешние жители бесхитростно назвали её «Великий обвал». Очевидно, местные неумехи не смогли контролировать собственные чары, случился взрыв, в результате которого почти весь прибрежный Винтехолд рухнул в пучину Моря Призраков. Хотя в книгах и хрониках описывают, мол, виновато само море, разбушевалось, нахлынуло, вот и скалы не выдержали, обвалились. Ха! Посмотрел бы Анкано на эти волны, что способны такой твердый базальт, из которого состоят местные породы, обрушить…       Эльфийский волшебник сам вызвался отправиться в Коллегию. В своем поиске достаточно мощного источника магической энергии, чтобы завершить тайную миссию, которую Совет поручил ему осуществить в Скайриме, он встретил упоминания об эксперименте некоего Авгура Данлейского. Около сотни лет назад он был лучшим учеником этой Коллегии. Причем специалистом в самой недооцененной школе волшебства — магии Восстановления. Якобы этот бретонец достиг какого-то «просветления», из-за чего развоплотился, сам став чистой энергией. Чистая энергия… Это очень интересно. С тех пор, как Анкано сюда прибыл, прошло едва ль полгода. Ему не удалось втереться в доверие к магам, не говоря уж о том, чтобы кто-то обращался за советом к «советнику». Едва лишь один Савос, местный архимаг, удостаивал Анкано беседы, остальные терпели, скрипя зубами. Но Анкано был весьма умным мером. Умным и терпеливым. Он пошел на такое, что едва ли способны понять и принять его сородичи на Саммерсете. Он… был милым с людьми! Боги! Ауриэль! Как же это тяжело! Однако, к удивлению мага, это давало свои плоды. Сначала один лишь Савос, а затем и Мирабелла, и Фаральда стали относиться к пришлому соглядатаю более-менее «по-человечески». Возможно, это потому что и Савос, и Фаральда были мерами, а Мирабелла имела весомую толику крови эльфийского народа, однако со временем в Коллегии образовался эдакий островок «терпимости и солидарности», благодаря которому советник смог распространять свое влияние.       Первым делом после прибытия маг погрузился в архивы и отчеты. Однако сразу же понял, что Ураг гро-Шуб, местный библиотекарь и хранитель, имеет вполне четкие инструкции, какие книги выдавать, а какие спрятать от глаз эльфа понадежней. Записей об этом Авгуре он не нашел. Вместе с тем каждый день Анкано медитировал, ища любой достаточно мощный всплеск необычной, нестандартной магии как в пределах самой Коллегии, так и вне ее, поблизости. И не так давно он ощутил нечто удивительное под Коллегией. Да… Там была запретная для учеников и непосвященных область, называемая Мидден. Не так давно эльфийскому магу удалось сделать первую вылазку в эти глубины. Подземелья населяли драугры, скелеты и призраки. Неподготовленного аколита там действительно за секунды разорвут на части. Но Анкано был, опять же, очень терпелив. Раз за разом он продвигался все дальше, вычищая все больше нечисти. Применять особо мощную магию он не решался, ведь тогда Савос обязательно узнает, куда ходит мер, когда за ним никто не наблюдает.       Общение с местными волшебниками на равных, без демонстрации (и без того самоочевидного) превосходства расы высоких эльфов тоже приносило плоды. Альтмер закидывал удочки, имея далеко идущие планы. Тут свиток оставит просто лежать на столе, якобы просто забывчивый он стал. Там во время лекции вставит вопрос или комментарий, здесь во время общей трапезы поделится своими идеями о природе магии и секретах могущества… И вот — новый успех. Он сподвиг Толфдира начать спецкурс по «истории магии», к которому тот привлек немало горячих голов среди новичков, не прошедших и года обучения в Коллегии. Они сами за Анкано сделают всю работу. Будут искать древние артефакты, следы могучих практик предшественников.       Намедни Толфдир объявил о своем намерении отправиться на раскопки древнего Саартаала. По данным Талмора там может скрываться артефакт такой мощи, что не только Глотку заткнуть можно, но и весь Тамриэль с ног на голову поставить, обеспечить победу в новой войне, которая обязательно последует за коротким временем затишья и мира… После провала основной миссии никто в Совете не захотел вновь доверять магу огромные ресурсы для новых раскопок. А тут норды сами полезут под землю, сами в случае чего будут дохнуть от лап драугров и призраков, от всяких вредных испарений и затаившихся болезней. Лепота!       Не забывал Анкано и о еще одной миссии: искать сторонников, будущих предателей, склонять магически одаренных нордов к сотрудничеству с Талмором. В этой сфере никаких особых успехов, увы. Да и преподавательский состав в Коллегии оказался далеко не таким простым, как хотелось бы. Та же Фаральда весьма сильна в школе Разрушения. Еще немного, и Анкано вынужден был бы признать, что она не ниже уровня «Мастер» по шкале, принятой на островах Саммерсета. А Финис Гестор вполне способен удивить теми зверушками, коих он способен призывать из Обливиона. Все они ревностно следили за своими подопечными, разговаривать с ними предельно откровенно Анкано не мог.       Наконец, проводя все больше и больше времени в общении с нордами, альтмер не мог отрицать, что и умом северяне не обделены. Взять того же Арнела Гейна. Теоретик чистой воды. Но какой теоретик! Он не сидел на месте, не концентрировался только лишь на книжном знании, постоянно устраивал какие-то магические эксперименты, порой весьма небезопасные не только для автора, но даже и для наблюдателей. Ха! Не удивительно, что самым первым заклинанием, которому тут обучают, является «Устойчивый оберег». Защищаться от неконтролируемых магических потоков — весьма полезное умение, это Анкано усвоил накрепко, когда по мелкой надобности зашел в Зал достижений, а стихийный проджектайл одного из учеников тут же «случайно» вышел из-под контроля и ударил мага прямо в лицо. Само собой, маг отбил атаку, действуя на одних инстинктах. Анкано так до сих пор и не вычислил проказника, решившегося на такую дерзкую выходку — в зале подобных проджектайлов летала просто тьма, двигаясь абсолютно хаотично, как рой морровиндских насекомых. «Не удивительно, что один из них мог засбоить», — сказала ему тогда Мирабелла, которая как раз занималась наставлением новых студиозусов. Ну-да, ну-да. Анкано пришлось ограничиться грозным сверканием глазами и горделивым передергиванием плечами. Мол, высокого эльфа таким не пронять, мы всегда готовы к магической битве!       М-да. И вот те на те! Письмо от начальства. Настоятельно рекомендуют провести проверку среди самых одаренных учеников, а не является ли кто из них тем самым «Довакином», который недавно объявился в Скайриме. Не отлучался ли кто недавно на Хротгар, повидаться с седобородыми? Глупая проверка. Стал бы легендарный довакин хитон на заднице протирать, обучаясь азам магии в такой богадельне, как Коллегия? Но с начальством не спорят. Он, само собой, проведет проверку, причем со всем тщанием, и отчет напишет весьма детальный. Не стоит дразнить спящего льва. Эленевен ему не скоро забудет целый экспедиционный корпус, загубленный глубоко под промерзшей скайримской землей…

***

      Все это с самого начала было ловушкой… Такие мысли посещали Фендала, пока он висел вниз головой, связанный по рукам и ногам, в цепях и с кляпом во рту. Его сон, его кошмар сбылся до деталей. Каджит-наемник До’Джо оставил его буквально на пороге странной пещеры, как и говорил. Дальше Фу’арх сам по себе. Он прокрался мимо всех постов, добрался до покоев того, кто был в этой шайке-лейке главным. Тот сидел у камина и читал книгу. Когда Фендал бесшумно проник в помещение, неспящий, не оборачиваясь к ночной тати, произнес ту самую фразу:       — Так-так, ну и кто это тут у нас? Грязный босмер с ножиком пришел меня убивать?       У Фендала разом руки опустились, а ноги стали ватными. Быть не может, что все вот так закончится. Но вместо паники он отвечал ровным голосом, стараясь держать себя в руках:       — Отчего же сразу убивать? Можно и поговорить. У меня есть к тебе вопросы.       Хозяин подземелья, к удивлению босмера, тоже был далеко не агрессивен. Мужчина с окладистой бородой, умными серыми глазами, бровями, раз и навсегда собранными в строгое выражение, как у учителя, тонкими губами и волевым подбородком — так его можно было описать. Сейчас это лицо выражало ленивое благодушие. Он сказал:       — Поговорить? Это всегда милое дело. Только оружие оставь вон там на тумбочке, подсаживайся к огню, поговорим.       Фендал заметался на месте. С одной стороны, у него не было четких указаний «убить». Наоборот — «разузнать», «выяснить», кто же этот человек или мер такой. Госпожа Кора и Великая Мать прежде всего хотели получить информацию, а не хладный труп. С другой стороны, интуиция вопила об опасности: разговор с этим «Неспящим» не закончится ничем хорошим. Но он так или иначе исполнит волю богини!       Чтобы тать быстрее думал, слушаться ему голоса разума или рисковать, Пророк зажег на пальце колдовской огонь, с ироничной улыбкой поглядывая на замешательство босмера. Лесной эльф знал, что это за заклинание. У него нет никаких шансов. Даэдра! Босмер снял с себя оружие, даже самый распоследний метательный ножик честно выложил на указанную тумбочку, затем приблизился. У камина было два стула, будто хозяин ждал гостей.       — Садись-садись! У меня вот мацт есть, не сильно крепкий, самое то, чтобы темной холодной ночью согреться, но не упиться с одного стакана. Будешь? — человек выражал радушие, но его глаза были холодны, как вершины самых высоких гор мифической Атморы. На вид он был полукровкой, метисом норда и бретона, может быть, с капелькой черт от уроженца Сиродиила.       Фендал равнодушно кивнул головой. Сел, пригубил для виду мацт. Потом спросил в лоб:       — Кто ты такой?       Человек, чью внешность эльф наконец-то смог разглядеть внятно (а то ощущение ожившего видения из кошмарного сна сильно напрягало, а вот уловленные детали успокаивали, оживляли и очеловечивали образ незнакомца), помолчал, тоже сёрбнув алкоголя.       — Ну, имя мое тебе ничего не скажет, так что эту деталь опустим… местные называют меня «Пророк». Относятся с почтением, как видишь, пытаются услужить.       — Почему «пророк»? Ты видишь будущее?       Снова молчание. Человек изучал босмера, крутя бокал в руках. И Фендалу казалось, что это молчаливое наблюдение открывает собеседнику о нем намного больше, чем любые слова смогут поведать эльфу о хозяине этой пещеры.       — Ну, кое-кто так считает… — наконец соизволил ответить. — Я, например, предсказал исчезновение и возвращение лун. Каджиты из-за этого на руках носить меня готовы. А кто я на более глубинном уровне?.. Это наверняка интересует ту, кто тебя послала…       — Ты знаешь о Госпоже? — сердце Фендала сжалось.       — Да. Само собой. Я вижу и чую твою связь с даэдра и с той колдуньей, её жрицей, это несложно. Печальная участь, босмер, очень печальная. Был ты «вольный стрелок», искатель приключений, а стал… не пойми кем.       Фу’арх чувствовал, что эти слова не пафос и не притворство — этот человек действительно читает его, как книгу. Он видит и знает о собеседнике все, в то время как сам Фендал — слепая и безвольная марионетка.       За спиной раздалось шуршание. Охранница-каджитка с саблями наголо заглянула в комнату. Услышала голоса? Наверное. Должно быть, чувствует себя обманутой и в гневе хочет порубить ночного визитера на гуляш. Однако хозяин одними лишь глазами успокоил, мол, «со мной все в порядке, как видишь», и приказал исчезнуть. Та молча кивнула. Босмер понял, что теперь ему точно каюк, что бы ни произошло дальше. Однако он должен получить ответы, во что бы то ни стало!       — Речь не обо мне! Ответь на вопрос! — Фендал понимал, что он по всем статьям в проигрышной ситуации, но решил просто давить, брать наглостью и дерзостью. Что ему еще остается? «Слабоумие и отвага», как сказал бы Гайдар…       — Знаешь, зачем мне так много каджитов на услужении? — внезапно спросил собеседник, игнорируя пыл босмера. — Должен был догадаться…       И Фендала в ту же секунду действительно осияло. Он вспомнил разговор с До’Джо.       — Госпожа не имеет власти над этой расой. Она не может заглядывать в их сны и насылать кошмары!       — В точку, босмер! Рад, что ты не глуп. А символы на стенах пещеры видел? Без сомнения видел, — ответил за собеседника этот странный человек, кивая собственным мыслям. — Работа айлейдов. Чудные ребята они были, со странностями, граничащими с извращениями… но сильно башковитые в плане магии. У них каждый правитель обязательно был сильнейшим магом. «Короли-чародеи» правили целыми городами-государствами. Неды их очень боялись, но даже сильный страх не удержал их от восстания… Сам знаешь о последствиях. Ты же умный ведь, историю читал, правда?       — Да, — Фендал чувствовал себя глупо. Он тут должен задавать вопросы, а вместо этого Пророк будто издевается над ним, устраивая лекцию.       Босмер открыл было рот, чтобы продолжить напористый допрос, но вместо этого был остановлен властно поднятой рукой. Ну точно как преподаватель, что хочет осадить слишком ретивого ученика! Пророк продолжил собственную мысль:       — М-да. Так вот, айлейдов уж нет, а творения их рук — вот они. И кто имеет к ним ключик, может ими пользоваться… «Дикие» эльфы, как их прозвали, отличались от своих сородичей с островов Саммерсет тем, что ставили под вопрос любые авторитеты. Искали, копали. Им было мало официальной религии и истории, «путей», которым можно следовать. Они творили свой путь. Мало долголетия — подавай бессмертие! Мало просто почитать богов и мечтать однажды вернуться в этерий, удостоиться вновь стать богоподобными, как это делают нынешние альтмеры. Эшмеры совершали вполне уверенные собственные шаги в этом направлении, чтобы каждый король-чародей стал бессмертным, стал богом… И некоторые весьма преуспевали… Не Умарилом единым, как говорится… Их сила была такова, что Кин была вынуждена наплевать на свой статус, покинуть небеса и послать подмогу бунтовщикам, чтобы спасти свой излюбленный народец… Ну, как «свой». Она просто шлюха Лорхана, была и есть.       От таких святотатственных речей у Фендала засосало под ложечкой. Народ босмеров не почитал Кин так, как это делали норды, но весьма странная речь этого человека задевала что-то глубинное в сердце, от чего становилось мерзко. Будто грязными лапами трогают парчовое подвенечное платье. Это он так «очеловечился», «онордился» за все время жизни в Скайриме?       — И человек, в теле которого мне приходится жить, очень хорошо знал наследие «диких» эльфов. Он сделал все, чтобы ни аэдра, ни даэдра, ни звезды, ни луны, ни живые, ни мертвые не имели власти над ним, его судьбой… Это первый шаг к божественности… И это очень удобно, знаешь ли, — Пророк довольно усмехнулся. — Меньше отчетов, меньше ответственности.       Возникла пауза, во время которой лицо босмера выражало все растущий в масштабах вопрос. Само собой, тот, кто так ловко умел «читать» и лица, и судьбы приходящих к нему, быстро понял, каков будет следующий вопрос ночного «гостя».       — Да-да, «живу в теле». Оно не моё. Я — пришелец из других миров, о которых тут никакого понятия не имеют. Каких-таких миров — не твое собачье дело. И не дело настырных даэдра… Большинству как-то все равно, но вот любопытной змеюке Вермине всё неймется разузнать истину обо мне, так как я единственный смертный (пока что смертный) человек, кто не под ее властью, от кого она не получит никогда ни клочочка фантазий, снов или кошмаров, которые гадюка так любит.       Фендал злобно сопел — человек только что оскорбил его богиню, его Мать!       — Не надо вращать на меня зенками, сын древесного сока! Ты лучше пей, расслабляйся, пока я добрый. Так будет не всегда, — Пророк говорил уверенно, с властью.       Босмер тайком не прекращал осматриваться: есть ли отсюда другой путь? И он заметил его: большой предмет, задернутый тканью. Благодаря множеству историй, которых ему рассказала мать, он интуитивно понял, что может быть под ней — зеркало. Не простое, магическое. Иные колдуны используют для дальновиденья, а иные, если верить сказкам, то и для перемещения. Но использовать такое самому (даже если это озарение имеет что-то общее с реальностью) ему не под силу, он в магии вовсе не спец. Да и в Зеленом Пути тоже. Но существование такой лазейки надо взять на заметку. Прямо здесь и сейчас помочь ему могло разве что чудо. Он полностью во власти этого непонятного Пророка.       — Как именно ты ускальзываешь из-под власти богов и даэдра? — вместо гневных тирад вопросил Фендал.       — А вот тебе и расскажи, это мой секретик, — и мужчина весело рассмеялся.       Фендал не понимал, в чем соль шутки, но улыбнулся за компанию, уж очень заразителен был смех.       — Что, это все, что тебя интересует, босмер? Или еще что есть?       — Я видел, что тебе служат не только каджиты… как же так? Моя Госпожа должна была…       — А! Интересный вопрос… — перебил босмера Пророк. — Не ожидал, прямо скажу. Ну, есть опасность, что ты от меня ножки сделаешь, я ведь не всемогущий, в отличии от некоторых… — мужчина посмотрел куда-то в сторону, будто у него в сундуке иль комоде сидит кто-то «всемогущий». — Так что это тоже будем считать секретиком. Ладно, теперь моя очередь задавать вопросы.       Фендал внутренне подобрался, приготовился к чему-то ужасному — пыткам, промыванию мозгов, ломке воли, ужасным колдовским обрядам. Однако вместо этого мужичок откинулся в кресле, вновь с противным звуком сёрбая мацт.       — Как там дела у нашего общего друга, довакина? — спросил.       Фендал открыл и закрыл рот. Слов не находилось, только междометия.       — Не ожидал? Ну, переваривай. А лучше выпей мацту, реально, у данмеров прекрасное пойло!       — К-как?.. Что?.. Что значит «общего друга»?       — Ну, на самом деле Гайдар как-там-его-по-отчеству вряд ли знает о моем существовании… — сказал Пророк, но потом будто спохватился и уточнил: — Ну, как, знает, даже, скорей всего, поминает незлым тихим словом. Но вот другом или даже знакомым вряд ли может назвать. Там, у нас, мы с ним вживую никогда не встречались.       То, как мужчина произнёс «у нас», сбивало с толку. Он говорил так, будто и в самом деле верит в свой бред. Другие миры? Во имя богов, что это должно значить? Обливион? Другие планеты? Что он имеет в виду? Фендал все же получил хорошее образование. Много почерпнул из фольклора босмеров, что рассказывала мать, много прочитал ученых книг сиродильских мужей. Он имел представление о космогонии, о том, как устроен мир. Ему встречался даже один странствующий ученый, который показывал ему чертежи и картинки Имперской Обсерватории, настоящего чуда света, что наглядно демонстрировало, как устроены небесные сферы. Слышал даже легенды о том, как Небожители пытались вторгнуться в Тамриэль в области Краглорна, что в Хаммерфеле. В это верилось с трудом, если бы не рассказы матери о том, что однажды созвездия пропали с неба, а потом вдруг заново вернулись (в её версии — по прихоти И’ффре). И что, этот вот мужчина — целестиал, пришелец из высших сфер? Какой-то бред…       — Ты думаешь, что я сейчас что-то совсем нелепое сморозил, полный бред, да? Во имя слез Мары и печали Шандара! Он что, мысли читает?       — В мире есть так много всяких вещей, что лично мне кажутся бредом, но тем не менее существуют. Например, кенгуру и утконосы. Но им насрать на то, что мне кажется. Они просто существуют. Как, в общем, и мне посрать, что ты там думаешь…       Фендал в полном непонимании хотел спросить, о каких-таких «утконосах» идет речь, но Пророк не давал и слова вставить. Кажется, он любил учить, наставлять, слушать свой собственный голос. Что ж, хоть какая-то слабость у него есть.       — …Зато вот птичка одна мне на хвосте принесла… — и вновь мужчина почему-то посмотрел на комод, — что ты с драконорожденным вместе путешествовал. Может, расскажешь, где он сейчас? Какие успехи у героя Скайрима?       На этих словах Фендалу отчего-то стало жуть как смешно. Герой? Гайдар?! Да, он человек странный, местами даже отчаянный, но эльф никогда не видел в нем того странного душевного надлома, что так присущ героям, настоящим героям. Он скорее убежит с поля боя, если знает, что не выиграть никак. Убежит, чтобы «подкачаться», вернуться и на голову укоротить обидчика или обидчиков. Была в нем и такая черта — злопамятность. Ну, или просто память хорошая…       — Я сказал что-то очень смешное? — мужчина ничуть не оскорбился.       Он вообще, кажется, был далек от мелочности и не трясся над своим авторитетом, образом могущественного человека, контролирующего ситуацию, не упивался властью. Скорее он напоминал Фендалу ученого, который внимательно всех рассматривает, ищет в людях нечто свое. Нашел — хорошо, нет — пшёл вон, бракованный, больше не интересен. Без злобы. Просто больше не интересен. Вот как на стакан он глядел. Пока есть в нем мацт — интересен. Пустой оказался — отставил в сторону и забыл о нем. Да, Фендал –чувствительная душа, не только Пророк читал его, он тоже считывал много чего о Пророке. Считывал и мотал на ус.       — Ф-х-фх-ш… — Фендал сквозь смех не мог сформулировать мысль в слова. — Н-нет. Просто если мы говорим об одном и том же человеке, то его вряд ли можно назвать героем.       — А что, ты знаешь еще кого-то по имени Гайдар? — бородатый ученый внимательно посмотрел на объект своего интереса.       — Хм. Нет. Имя, как я понимаю, редкое. То ли Хаммерфельское, то ли сиродильское.       — Ну, надо дать ему время. Еще погеройствует… — сказано это было вроде и с насмешливой интонацией, иронично, и в то же время будто с угрозой. Будто от «геройства» этого всем плохо станет. — Так что ты мне можешь рассказать?       Фендал подумал о Гайдаре. Очень странное чувство вызывали в нем воспоминания. Будто что-то очень глубокое их связывало. Но если подумать — просто случайная встреча. Это он сам себе чего-то надумал. Померещилось ему… «дыхание са-эльвэ». Он даже сам не до конца понимал, что это. Чем это было в тех сказках, что ему мать рассказывала. А так — ну, выпивали вместе, ну, страховали друг друга. Жалко, конечно, что расстались. Но вот Гайдар почему-то товарища выручать не поспешил. Это только Фендал, как дурак, или последний в мире добротворец, помогал, вытаскивал с того света (буквально!), абсолютно бескорыстно, хотя они даже и не братались, как воины братаются, не стали «названными братьями», как положено, через клятву и «кровавое» рукопожатие. Хотя была у Фендала такая мысль, на эмоциях. Но теперь эмоции эти угасли. У него своя жизнь, своя миссия…       Хм… Если подумать еще глубже, то страшная у него жизнь… Он сейчас думает только о том, чтобы угодить богине, Матери, но не оставляют его крамольные мысли, что все это — наносное, что жизнь его пуста. А в конце ожидает его страшная расплата за то, что с ведьмами связался, считай, с даэдра сделку заключил. И в этом виноват, кстати, никто иной как Гайдар! Так что эльф в праве на него злиться и поминать разве что лихом… Но... почему-то не хотелось... Что скажет о Фендале всеведущий И’ффре, когда придет его час? Разве может его душа отойти Аркею после того договора с Ворожеями? Чем он думал?! А если отступника Зеленого Пути не растерзает Дикая Охота, то что? Его душа отойдет в царство снов, к Вермине? У босмера даже пот на лбу выступил, когда он попытался совместить в голове две кардинально противоположных мысли и представления: благая Мать и «Королева кошмаров». Что из этого истина? Он ведь сам лично видел… видел и ощущал края Её пышных одежд, что с ее небесного престола простираются на грешную землю Нирна, чувствовал это присутствие… и в нем не было никакого зла. Как совместить это со знаниями о темных, злокозненных духах, дром’атра, как их еще иногда называют? Сказками о них в качестве антагонистов любой истории его с детства учила мать, его физическая мать… Ох-х, но ведь она же и есть… Голова раскалывалась, когда Фендал пытался об этом думать. Нет! Великая Мать «благословляет сильных духом и несет сумасшествие для слабых!» Вот истина, которую он усвоил накрепко. Если не хочет быть тем самым, кого богиня сведет с ума, нельзя в ней сомневаться! Нужно быть сильным. «Мстительный дух» ушел от работорговцев и многочисленных убийц, ушел от тех, кто его заказал, уйдет и от этого Пророка. И раскроет Матери все, что здесь узнал. Она должна всё узнать! Надо же, «пришелец из другого мира!» Фу’арх поднял глаза на странного ученого.       — Ничего не могу. Мы расстались… — босмер прикинул в уме, — больше месяца назад. У каждого теперь своя дорога.       — Вот как? — Пророк упер подбородок в подставленную ладонь. Констатировал: — Это плохо. Ты не знаешь, где он сейчас? Куда пошел, чем занят?       — Нет. Ничего не могу сказать. Ни о чем из тобой перечисленного.       — Вот же дьявол! Ни за драконами не уследишь особо, ни за драконорожденным! И какой толк от силы и могущества в этом мире тогда? — неизвестно у кого спросил Пророк.       Фендал насторожил уши. Дьявол — это какой-то даэдра? Судя по интонации говорившего, да. Очень странный этот Пророк, повадки, слова, выражение глаз. Будто действительно «из другого мира». Вот только какого? Каков его мир (и мир Гайдара тоже… ведь если правда хоть что-то из сказанного Пророком, то они в каком-то смысле… одного поля ягоды?)? Ученый муж не выглядит злобным, даже сейчас. Он не проклинает, не топает ногами, не истерит. Просто немного расстроен.       — Ла-адненько… Сам понимаешь, выпустить тебя из своей пещеры я не могу. Так что погостюешь у меня. Будешь паинькой — в просторной комнате, с нормальной кормежкой, как гость. А не будешь — не обессудь, — и Пророк сделал знак рукой, мол, уведите.       Потеряв к гостю какой-либо интерес, он вернулся к чтению. Фендал успел мельком увидеть название на корешке книги, которую штудировал этот странный тип: «Поклонение даэдра: айлейды».       В комнату моментально зашли двое каджитов при оружии. Фендала взяли под белы рученьки и действительно увели в хорошую, просторную и богато убранную комнату. М-да… Вот только «паинькой» он не был. Буквально через час, исследовав помещение и коридоры рядом, предпринял попытку бежать, призвав зачарованных ос (счастье всех обитателей пещеры, что не шершней, как тогда, на Ветреном пике) и посеяв знатную панику. И конечно же, его схватили.       …И вот он висит в цепях, с кляпом во рту, чтобы не наколдовал чего, с руками и ногами, прочно связанными, закованными в кандалы. Да еще и вниз головой, чтоб уж максимально неудобно было для любых гипотетических действий с его стороны. Да к тому же весь в синяках. Каджитам не нравятся, когда их жалят осы! Что ж… это справедливо. Никому не нравится, когда его жалят осы.       Дерьмо мамонта! Ну не мог он просто сидеть там и ждать неведомо чего! Этот загадочный чародей напустил туману, откуда-то знает Гайдара, на вопросы толком не ответил, высокомерный толстолобый чурбан! Фендал после проверки пут на прочность первым же делом попытался заснуть. Но, во-первых, это было жуть как неудобно в подвешенном состоянии, а во-вторых, у него все тело болело от тумаков. В-третьих, сон просто не шел и все тут. Тысяча кланфиров! Госпожа Кора, прежде чем открыться ему, пытала его недосыпом, и вот теперь опять?!! Во второй раз Фендал этого просто не вынесет… однако сутки прошли, и босмер с удивлением понял, что он все же спит. Считанные минуты, без ярких сновидений, но спит. Это он понял по странным провалам в памяти. Ничего в комнате не менялось, только… свечи! Свечи прогорали! Вот глаза сомкнул — и нет уж четверти. Еще раз — половины нету. Но почему же Мать не является ему во сне? Ужели в этой пещере какая-то хитрая защита от сновидений? Этих странных «провалов» сознания однозначно не хватало организму, так что с третьим приемом пищи, босмера стали иногда ставить на ноги, давать немножко отойти от состояния апатии…       А потом он увидел… кое-что очень редкое. Никогда не подумал бы, что сможет увидеть их где-то вне Эльсвейра! Альфик! Самый настоящий альфик-волшебник зашел в комнату, тихо виляя хвостом, обтираясь об края мебели. То, что это не обычная дворовая кошка, стало ясно по тому, что… она напевала. Босмер сначала подумал, что ему подмешивают что-то в еду, как это было в пещере пиратов, с Корой. Хотелось ущипнуть себя, да некак. Однако потом поющий кот вдруг начал левитировать, поднялся к столу у дальней стенки, быстро перебрал лапками пару страниц раскрытой книги (босмер был готов поклясться, хоть и видел это со спины, да еще в перевернутом виде вверх ногами виде, что альфик даже сплюнул на… пальцы (подушечки?), чтобы страницы легче было листать!). Затем кот удовлетворенно муркнул что-то и… подлетел к нему, Фендалу. Летающий и поющий кот? Это было слишком странно даже для богатого всякой диковинной фауной и флорой Морровинда, не говоря уж о Скайриме. Нет, во имя милосердия Мары, это точно был альфик!       — Как наш пациент? В сознании? — спросил псевдокот у пленника. — Что? Ах, да! Затрудняетесь ответить. Кляп! Ну да, ну да… Тогда просто кивай, босмер, добро?       Фендал кивнул, что, наверное, очень комично выглядело в его-то подвешенном состоянии.       — Наш Пророк думал вот, как же тебя, бедолагу, использовать, раз ты уж к нам в лапки… ой, в руки! В м-р-руки попал… — альфик исправил ошибку, жеманно прикрывая пасть, будто человек, который удачно пошутил, но стесняется хохотать во все легкие.       Хотя Фендал и знал о существовании альфиков, ему все еще хотелось себя ущипнуть.       — И, увы, ничего ему не пришло пока светлого на ум, кроме как использовать тебя в качестве подопытного кролика. У меня есть парочка не отточенных еще заклинаний, которые надо бы на ком-то испытать, во-о-от… — изложил альфик. Его морда выражала при этом нечто, что Фендалу казалось гримасой. Но это потому, что он смотрит под неправильным углом — кот всячески пытался имитировать дружелюбную улыбку. — Ах! Позволь, исправлюсь, а то невежливо говорить с человеком, когда он подвешен вниз головой.       Фендал ожидал, что его телекинезом поставят на ноги, но куда там! Проклятый альфик вместо этого перевернулся в воздухе и левитировал теперь в положении вверх лапками. К тому же кошак переместился на уровень взора, как если бы босмер смотрел на человека немного сверху вниз. «Ну, писец», — прошептал про себя Фендал загадочное недоругательство, которое иногда употреблял Гайдар. Хотя при чем тут в их злоключениях северная лисица он никогда не понимал…       Теперь лесной эльф смог хорошенько рассмотреть чародея: обычный вроде бы кот, серый, с коричневыми аморфными пятнами по всей тушке. Вот только мордочка там, где вибриссы, белая. И глаза просто дивного цвета — фиалкового с небольшими вкраплениями лазури. Очень красивые, гипнотические глаза. А еще был на нем ошейник, очень интересный, пересыпанный камешками и всякими висюльками. Кот принял странную позу, будто бы ему было на что в воздухе опереться, принять величавый вид (такими делали обычно статуэтки альфиков для визитеров, которым все эльсвейрское было в диковинку: кот сидит, лапки немного вперед и поджаты, из-за чего тушка кажется визуально больше, и будто надулся он на погоду).       — Так-то лучше! В общем, слушай, больно не будет… по идее. Ну, по крайней мере от первого заклинания точно. Только мне нужно твое сотрудничество. Это заклинание — своего рода улучшенная и дополненная версия «Видения смерти», слышал про такое?       — … — Фендал отрицательно покачал головой. Название ему не понравилось.       — Ага, ну, что ж… в другой комнате, соседней с нашей, в цепях висит самый настоящий вампир, прикованный, не бойся. Его спеленали даже надежней, чем тебя… Так вот, мы его сейчас покормим хорошенько… Опять же, не бойся, не тобой, — Альфик снова хихикнул «в кулачок». — А ты мне скажешь, увидишь ли ты его через стену. Как так через стену, спросишь ты? Да вот в том и смысл моего заклинания. Нашими людьми, — перед тем, как вымолвить слово «люди», каджит задумался, но решил плюнуть и не вставлять каждый раз объяснения, что он имеет в виду, — было установлено, что обычные заклинания не видят сытых вампиров, для них они как бы становятся живыми людьми. Не каждый раз всевидящий Пророк может лично наставлять своих… «людей», поэтому нужны такие вот «костыли», понимаешь?       "Всевидящий", который не видит, где находится Гайдар... Ну-ну... Однако злорадстовать некогда — сквозь двери Фендал услышал приглушенные крики.       — О! Вот, уже начали кормить, приготовься…       Фендал лишь промычал что-то нечленораздельное. Как он мог приготовиться и к чему? Летающий кот тем временем слевитировал на пол, встал на лапы. Потом на задние лапы, махнул ими и прочитал какое-то заклинание, насылая некую туманную сферу, что зафиксировалась вокруг головы босмера.       — Ну, видишь что-то? — спросил альфик через минуту. Его хвост подергивался, выдавая нетерпение.       Фендал не видел. Помотал головой отрицательно.       — Эх! Значит, ждать нужно… Наверное, должно пройти время, чтобы кровь усвоилась…       Подождали еще минуту, потом две или три. И… никакого результата.       — Да клык хоркера тебе в пузо, фумбадхасса! — выругался кот, вытягивая вперед лапки и смотря на них с презрением, будто это они его предали. Обернулся к пленнику, сказал извиняющимся тоном: — Не тебе, ты ни в чем не виноват. Очевидно, заклинание недоработано. Я вот упыря вижу сквозь стенку чудесно. Но раз ты не видишь — нужно калибровать…       Кот сел на задние лапы и стал облизывать передние, задумчиво мурлыкая мотив какой-то другой песенки.       — Ладно! Не все коту и масленица, как говорит наш Пророк! Какие верные слова! Раньше я все не понимал, а потом попробовал, какое масло делает наша Тильда, она же Марфа, ух, мр-р-ням! Чудное масло, знаешь ли. Но не время предаваться печали. Доработаю, куда деваться.       Хорошенько умывшись, ученый кот продолжил вещать:       — Теперь второе заклинание, тут так просто не будет. Оно не то, чтобы боевое… просто оно возвращает человеку — и, хочется надеяться, что и меру, и даже слоаду какому-нибудь, — всю ту боль, что он или она причинили другим. Не за всю жизнь, конечно, на такое только Пророк разве что был бы способен, но вот за какой-то период — мр-р-да. Обычные люди, добродушные, которые обычно разве что муху за жизнь свою прихлопнули, не сильно реагируют. А вот воины наши отказываются в основном даже пробовать, боятся. А тут ты, доброволец, можно сказать… — кот замурчал ритмично, стал пританцовывать на месте, царапая каменный пол когтями. Это уже начало заклинания???       — В общем, скажешь, когда будет больно! Я пойму наверняка и без кивков… Но ты, если очень-очень будет больно, кивай часто-часто, понял?       «Возвращает боль?» Фендал изо всех сил замотал головой. Он, «мстительный дух», даже по меркам беспощадного к слабакам Скайрима очень многих на тот свет отправил, причем иногда весьма болезненным способом… Боги! Да он же тут может и кончиться в цепях! Однако бессердечный кошак лишь нахмурил брови и сказал:       — Подожди махать! Я же еще не закончил заклинание даже! Вот же кисейная барышня!       Потом он вздыбил шерсть, будто обычный дворовой кот, что нашел противника себе по размеру, зашипел, и от его поднятой спины стали отскакивать яркие в полутьме каменного мешка этой комнаты, так неожиданно превращенной в пыточную камеру, искорки. Одна, другая, потом сразу полдюжины, все ярче и ярче. Они попадали на кожу босмера, щекотали, чуть обжигали, но в целом было вроде бы и не…       — АААААААААААААААА!!! — даже сквозь кляп Фендал кричал очень громко.       Боль пришла! И, будь он проклят, этот альфик, она была очень сильной!

***

      Быстрый завтрак, быстрые сборы, вышли через час после рассвета. Всех членов отряда мучило страшное предчувствие, что вот задержатся они, и по их душу придут. К счастью, погода утихомирилась, тучи рассеялись, путь был свободен. Идти по пушистому свежему снегу было тяжело, но в то же время приятно. И чем дальше отряд отходил от чёрного остова зданий базы дозорных Стендарра, тем радостней и легче становилось на душе у каждого члена их разномастной компании.       За завтраком Гайдар убедил всех, что ему обязательно нужно еще раз спуститься в Забытую пещеру. Все, кроме Дженассы, были против. Однако контраргумент, мол, «довакин — единственное настоящее живое оружие в Скайриме супротив драконов. Каждый новый выученный крик делает его сильнее» был довольно-таки весомым. Нежить они упокоили надежно, по всем правилам, так что им ничего не должно грозить. А время? Три-четыре часа туда-сюда, они погоды не сделают. На том и порешили…       *Задолго до этих событий* Талморское посольство в Скайриме, месяц последнего зерна.       Эленвен подняла глаза от документов на норда. Неглупый, уверенный в себе, тот не переминался с ноги на ногу под этим взглядом, не ежился, смотрел в ответ прямо, без подобострастия. Однако и дерзким этот взгляд не назвать. Северянин пришел к ней заключить сделку, имея, что предложить. Деловой человек, этот Драган. Эльфийке такие нравились. С такими на своей стороне можно действительно добиться многих изменений в Скайриме. Ручейки золота в правильные карманы всегда импонировали ей больше целых рек крови, пролитых впустую.       — Это правда?       — Наш жрец-старовер говорит, что да.       — Получается, с драконами можно... договориться?       — Наши атморские предки это сделали. Долгие века мы жили в мире. Драконы правили в небе, а драконьи жрецы — на земле. Скрижали, истолкованные Доннаром, однозначно указывают на то, что именно эти маски даровали жрецам небывалую власть и силу, чуть ли не бессмертие. А еще с их помощью они всегда могли контактировать с дрог-лок, даже на большом расстоянии. Они могут быть ключом к… диалогу с небесными правителям.       — Вот как… — Эленвен откинулась на спинку кресла, сплела руки в замок перед подбородком, скрывая таким образом легкую улыбку. А ведь это отличные новости! А то ведь после Хелгена все высоколобые маги себе покоя не находят. Драконы! Древние властители небес, недоступные, безжалостные, неподвластные никому. Откуда взялись, чего хотят, не станут ли «третьей силой», которую план Талмора никак не учитывает? Вопросы без ответов. А этот человек предлагает получить хоть некоторые. — Что ж, чудесно. Какие ресурсы вам понадобятся, чтобы как можно быстрее начать их поиски?       — Вот список, — и норд хотел было передать Эленвен новый свиток через стол… однако бесшумная, но очень исполнительная слуга-каджитка М’Рисии его опередила. Она ловко выхватила бумаги из его рук, быстро обнюхала, как это делала всегда (нет ли яда или вредной магии?), только тогда с поклоном вручила хозяйке.       «Эх, никакого такта. Норды! Чтоб им!» — подумала Эленевен, раскручивая новый тубус. Пока читала, лицо ее изменилось в выражении дважды.       — Не много ли вы хотите? — спросила удивленно.       — Нет. Однако этого будет достаточно, чтобы собрать информацию и начать поиски несколькими группами в разных частях Скайрима, — ровным голосом отвечал Драган.       — И откуда же вы думаете начать поиски? — спросила Эленвен, недовольно морщась. Маладет будет проклинать ее за растраты. Мало им безумной затеи Анкано, которая с треском провалилась. Но не реагировать на новую угрозу в виде драконов было бы просто чудовищной глупостью. Драган слывет лучшим в своем деле, по крайней мере, в этом забытом богами Скайриме. Можно попробовать дать ему шанс.       — Думаю, развалины в Рифте и в Истмарке, отмеченные крестиками на карте, которую я приложил, станут первыми в списке. Кроме того, считаю, будет нелишним наведаться еще и на Ветреный пик. Там тоже есть забытый храмовый комплекс, где полным-полно древних скрижалей, что помогут нашему… — тут норд сделали микро-паузу, будто искал верное слово, — эксперту, Доннару, получить больше информации о свойствах масок и порядках в древнем культе Дракона. Мой товарищ как раз уже туда направляется.       На этот раз Эленвен даже не скрывала улыбки. Норд умел подмаслить, когда торговался, набивал себе цену. Любые раскопки — долгий и трудозатратный процесс. Надо же, «уже направляется»!       — Великолепно! Приступайте. Деньги у вас будут. А пока наш человек, Валмир, через которого вы на меня и вышли, даст вам задаток… — Эленвен стала делать заметки в своем блокноте, намекая, что аудиенция подошла к концу. Потом, будто вспомнив кое-что, вновь обратилась к норду, который уже развернулся и сделал шаг по направлению к двери. — Кстати! А не взять ли вам его с собой? Он весьма ушлый парень, вам пригодится… Да и мне будет не лишне проконтролировать ваши успехи, не так ли?       — Я не против, — Драган кивнул, признавая право за тем, кто платит за музыку, заказывать мелодию.       — Вот и славно! Ступай. Связь — через Валмира!       Лицо норда, выходящего из кабинета высокой эльфийки, сияло. Тупая желтомордая бабища купилась! Если выгорит еще и план охмурить Мавен, то они будут просто купаться в золоте! Они с Римером наконец-то смогут купить свое собственное поместье, а то стыдно сказать, ему уже тридцать, а ни кола, ни двора не имеет… А все его дурацкая честность. Все ради репутации «первого в Скайриме»! Все дела он всегда доводил до конца, несмотря на форс-мажоры. И вот судьба улыбается им: драконы, ставшие для всех самым жирным «форс-мажором», для их крепкой банды наоборот станут золотой жилой!       …Действовали по старому сценарию: наверху остался Хаген (присматривать за лошадьми) и Вигдис (присматривать за Хагеном). Гайдар даже удивился, как же так, что рыжуха не хочет проконтролировать свою цель. Однако, кажется, он недооценил, насколько болезненной для холоднокровной нордки была потеря Фриса. Тан-бард был ей весьма симпатичен, как понял по редким обмолвкам тестер, наверное, единственный среди мужчин, что окружали воительницу. Возможно, поскольку он тоже «говорил с богами», был посвящен Дибелле, она имела на него какие-то свои планы? Боги её знают, эту Вигдис. Жесткая, как наждачка, валькирия очень умело прятала ото всех свои эмоции. Так или иначе, а спускаться туда, где он умер глупой наглой смертью, не хотела.       Оррмар, как всегда, шел впереди с самым ярким факелом. За ним — Дженасса и сам Гайдар, потом Бригс, а замыкал группу Один. Пройдя первые несколько залов, стали плутать, Гайдар, хоть прибей, не помнил, где тут находится Стена Слов. Да и пещера в этой итерации Скайрима претерпела значительные изменения, капитальную «перепланировку». Стоп! А вдруг Стена теперь там, на верхнем уровне, где хозяйничали те приснопамятные орки? Приключенец высказал вслух эту догадку. Оррмар устроил «мозговой штурм», чтобы решить, как же им подняться вверх. К счастью, у группы нашелся заменитель крюка для скалолазания — кусуридама Вигдис. Удивительно, что группа «профессионалов»-томбрайдеров не имела такого снаряжения под рукой. Ну, никто не думал, что им придется лазить по скалам, а не по обычным руинам, с лестницами и переходами, — пояснил лидер группы. Бригс быстренько мотнулся на поверхность, отобрал игрушку у рыжей, вернулся. За это время не произошло ровным счетом ничего. Из развлечений — только прислушиваться к завыванию ветра в древних коридорах, к мерной капели где-то далеко вверху.       Крепкий трос, мастеровая смекалка снежка, чтобы сделать «кошку», несколько попыток, чтобы крепко-крепко зацепиться, — и с помощью богов и «такой-то матери» команда смогла подняться наверх. М-да, жаль, что Один не владел левитацией, очень жаль.       А наверху Забытой пещеры реально был целый отдельный архитектурный ансамбль. И в отличии от гробницы для Куралмила, это действительно напоминало храмовый комплекс. Тут и там — скрижали, фрески, иконичные изображения древних драконьих жрецов, иллюстрации, что напоминали некую литургию. Часто фигурировали драконы. Гайдар аж икнул, увидев изображение, очень похожее на Алдуина. Воспоминание о Хелгене отдалось пульсирующей болью в висках. Ему даже захотелось побыстрее спрятать взгляд и пройти мимо фрески, потому что вдруг крылатый ушлепок способен проследить за ним через свою собственную икону? Но обошлось.       Один, рассматривая фрески, внезапно выдал интересную мысль:       — А ведь мы тут видим самый что ни на есть полный пантеон древних нордов… Глядите — во главе Дракон, что символизирует Алдуина-Акатоша, дальше ястреб Кин, змей, воплощение Обманщика Оркея… А вот, — он тыкнул в следующую картину, — Сова. Тут я скажу однозначно, потому что изучал это в Коллегии, сова — тотем Джунала, атморского и нордского бога рун, герметических орденов, мудрости и знания. Также его считают отцом языка и математики.       При этих словах Один глубоко поклонился изображенной Сове, что-то прошептал. А дальше у Гайдара чуть сердце из груди не выскочило от испуга (как, собственно, и у большинство других членов отряда) — глаза совы загорелись, по стене тоже пробежала волна света, отчего в древних каменных жаровнях, которые стояли остывшими только боги знают, сколько лет и веков, вспыхнуло синее призрачное пламя!       — Ах ты ж, бляха, Один, ты какого хера творишь?! — вскрикнул Гайдар, отступая на несколько шагов, упираясь в стену. Жутко было, просто капец.       Однако спустя несколько секунд пламя из синего стало обычным, оранжевым (правда, все равно с синими прожилками), появился запах… Знакомый Гайдару запах керосина или другого какого похожего нефтепродукта.       — Ого! Я не знал, что так будет… Я сказал на древненордском лишь одну фразу, которой нас учили в Коллегии: «Спасибо тебе, о светоч знаний!» И видите, вспыхнуло пламя!       Чего? Заклинания, реагирующие на голосовые команды пользователя? Гайдар как программист просто рот открыл. Вот тебе и примитивные древние норды! Кибернетики каменного века! Нихера себе! Это и в других гробницах так работает?       — Слушай, а как это звучит? Особенно слово «светоч», я себе в блокнотик запишу… — и тестер в самом деле достал свой блокнот.       Хм, редко он им пользуется. Вот те его корявые рисунки, срисовки тех узоров на корове, которую вел в жертву великану случайно встреченный на дороге селянин Хаген… Блин, это будто сто лет назад было…       — «Lẹdestjᴂrne», — с готовностью ответил Один.       Гайдар понял, что несмотря на свои врожденные способности к иностранным языкам, с первого раза такое никогда не выговорит.       При повторении волшебного слова, огонь в жаровнях преобразился, стал другим, более приглушенным, эдаким «камерным», лаундж-вариантом, светил очень приятно, неярко.       — Лиденштьйерн! — крикнул программист. Ноль реакции. — Льоденштрайн! Лиэденштьорн!       Все смотрели на него, как на безумца.       — Гайдар, ты бы не заигрывал с силами, которых не понимаешь. Ты же в магии — ноль без палочки, — сказала Дженасса обеспокоенно.       — Да при чем тут магия! Тут же программа, на голос реагирует! — радостно сказал Гайдар.       Приключенец сбросил со спины рюкзак, стал что-то черкать в блокноте, вспоминая знаки транскрипции, чтобы как можно точнее отобразить, что там бякнул их маг.       — Слушай, Один, давай еще раз, только по слогам. Заодно проверим теорию, различает ли программа слоги и слова… У нее, к тому же, как ты видишь, несколько режимов свечения, интересно же, сколько в целом вообще!       Один тоже опешил от такой заинтересованности. Он почесал затылок, посмотрел на остальных. Никто особо не был против задержки — полюбоваться скульптурами и фресками при нормальном свете редко когда кому удавалось. Стал диктовать по слогам. Слоги магия уже не понимала. Очень интересно!       ...Пока они экспериментировали, внезапно из тени колонны вышла фигура мужчины со взведенным арбалетом.       — Надо же, Один, я слыхал, что ты на самом деле не последний маг был на своем курсе, когда учился в Коллегии, но что секреты древних гробниц знаешь, как свои пять пальцев, даже не думал!       Все насторожились, а Дженасса так и вовсе зажгла в руке файербол, грязно ругаясь, как же так проспала засаду. Но тут Оррмар воскликнул, поднимая руки вверх в жесте примирения. Он поспешил встать между данмеркой и незнакомцем, упреждая конфликт.       — Эй-эй, стоп! Стоять! Никто не стреляет! Все ведут себя тихо, чинно-мирно! Это свои!       — Какие-такие «свои»? — спросил Гайдар, нервно сглатывая комок. Его с недавних пор очень нервировали люди, наставляющие в его сторону заряженные арбалеты.       Приключенца так и подмывало «вульднуться» с траектории гипотетического выстрела, а там и по кумполу вдарить этому «своему».       — Драган, собака ты сутулая! — вместо пояснений сказал Бригс, распахивая объятия и делая шаг к незнакомцу.       — Здоров будь и ты, бледнолицый! — не менее иронично сказал тот, опуская наконец оружие.       Гайдар же стал панически перебирать в уме, при каких обстоятельствах и где он слышал это имя. Драган? Дра-ган… Кто такой этот… Подожди-ка! Это про него говорил Оррмар тогда, когда они у костра чилили на привале. Это его… брат? Довакину сразу стало и легче, и тревожней в то же время. У него «должок» перед этим Драганом…       Члены команды Оррмара стали обниматься с непонятным мужиком, будто со старым знакомым, хлопать по плечам, отпускать шутейки. Гайдар же только молча переглядывался с Дженассой. Та подняла бровь, мол, ты что-то понимаешь? Гайдар лишь пожал плечами. Когда с церемониями было покончено, Оррмар махнул рукой на них двоих.       — А это, значится, э-э-э, мои, э-э-э… компаньоны! Гайдар и Дженасса.       — Что, братец, не справляешься? Ты Вигдис в бордель отдал, что ли, за ее-то длинный язык? — широкоплечий бородач искренне засмеялся.       Был этот Драган почти точной копией Оррмара, разве что волосы непонятного блондинистого оттенка. А так все то же: косая сажень в плечах, за спиной массивная двуглавая секира, немного хищные и суровые черты лица. Еще одно отличие — кажется, в детстве мужик перенес нечто вроде оспы, потому что харя вся в непонятных рытвинах, а дополняют картину брутальности многочисленные шрамы. М-да… сама суровость. Такому, как говорится, «палец в рот не клади». Вот только глаза, в отличии от Оррмара, да не обижается на него их лидер, прямо-таки светились интеллектом, эдакой деловитой жилкой. Пожалуй, этот Драган не зря имел репутацию «номера один» среди разграбителей гробниц. Двигался он очень тихо, никто его не заметил. Так наверняка он может пройти и мимо спящих драугров, даже «беспокойных».       — Нет, стоит она снаружи, за лошадками присматривает… — отвечал младший брат.       — Вигдис — за лошадками? Никогда бы не поверил! Неужто ты, братец, наконец-то научился ладить с женщинами, указывать им на их место? — Драган толкнул родича в бок кулаком, одновременно продолжая теребить за плечи.       — Ха-ха, — невесело ответил здоровяк. Он в своих доспехах был практически вровень с братом, вот только тот все же выглядел еще более массивным. Должно быть, такой тычок мог быть весьма болезненным для кого другого, кроме братца, который привык, что его шпыняют пудовыми кулачищами. — Вигдис попробуй укажи, сам знаешь, в какой канаве очнешься…       Двое еще немного поржали, так что эхо по коридорам ходило гулкое, непривычно громкое. Им с Дженассой кивнули, вот и все знакомство. А потом заговорили и более предметно.       — А я, значит, гляжу, выбрали тут уже все до крохи до нас. Думаю, кто бы мог это сделать… Неужели ты, брат? Никак, растешь над собой?       — Да если бы, брат… Тут орки давешние побывали. Ты должен их помнить, Крыг и Кромвар или как там его, дружок его.       — А, Картгар, да, помню таких… — старший брат не путал имен и на память не жаловался. — Да, после зеленомордых попробуй хоть камушек найди, эти вычищают все до мелочей… Вот только фрески на стенах и оставили. Даже статуи богов не пощадили — глаза повыковыривали, святотатцы свиномордые, тьфу, чтоб им пусто было!       — Небо завтра на землю упадет, что ли? Обоих вас, братцев, обставили зеленокожие недоумки? — на сцене появилось еще одно действующее лицо, некая воительница.       Ух, мать моя женщина! Гайдар рот раскрыл. До чего похожа на одну актрису из фильмов и сериалов, что он так любил в детстве смотреть. Как же ее там? Люси Луис или вроде того? Однако сильно моложе и сильно мускулистей, чем та лицедейка. Прямо чемпионка пауэрлифтинга какая-то. А какая грудь! Тысяча кланфиров!!! У приключенца моментально образовалась проблемка в штанах, едва он эту персону разглядел. Тьфу ты, да его не иначе Сэм Гэвен проклял, чертяка! Как еще объяснить такую непомерно яркую реакцию? Может, ну его, Ульфрика, все эти проблемы государственного и общемирового уровня, в Виндхельме сразу не во дворец, а в бордель? Денюжки благодаря Дженассе имеются. Гайдар же с ума сойдет, если не потрахается в ближайшее время! Приключенец скрючился и спрятался за колонну. Слава Небесам, что тут рыжухи нет, она бы его просто засмеяла и морально уничтожила.       — Гвендолин! — Бригс и эту девку отлично знал, тоже, гляди, обниматься полез.       Шустрый какой! Что негры-эфиопы, что арабчики-живчики имеют некий особый шарм, чтобы вот так запросто лапать и обнимать полузнакомых девиц. В реале Гайдар таким всегда завидовал. Но то в реале… в далеком и недостижимом…       Имя у Гайдара вызвало неприятные ассоциации. Геневра, та блядина, которая с него живьем кожу сдирала, фух, не к ночи будь помянута… эту тварь он непременно найдет и убьёт нахрен, самым мучительным образом! Ну, не факт, что имя настоящее либо имеет отношение к реальности… Так или иначе, это точно не она. Абсолютно другая походка, движения, манера держаться.       — Что ж вы тогда тут делаете? — спросил старший у младшего.       — Да вот, собираем сведения. Вроде бы тут карты могут быть или Стены Слов, такие, знаешь, на которых эпитафии пишут. Думали, они могут дать подсказку, где бы еще клад можно было бы поискать…       — Ого! Точно растешь над собой! Один идейку подсказал? Мне б такого головастого мага! — Драган оглянулся на чародея.       Тот лишь многозначительно покачал головой, эдак по-индийски, не отрицая и не соглашаясь.       — Ну, а вы что? Ты тут со своими людьми, со всеми, что ли? Как вы решили сюда вообще наведаться? Не ты ли мне говорил, что тут нечего искать, все разграблено до нас? — спросил Оррмар.       — А, да это все Доннар, жрец тот, может, и не помнишь уже. Он теперь с нами ходит. Цель у нас та же, по сути — фрески, надписи памятные… А людей я поделил на команды, так что тут далеко не все. На подъеме сейчас, много крупных заказов, знаешь ли… — Драган откровенно хвастался перед братом. — Кто бы мог подумать, что мы тут встретимся, да, брат? А я услышал голоса, шум, в засаде сидел… Во дела!       — Не то слово, брат!       И так, болтая про всяко-разно, всей кагалой пошли дальше по коридорам. Метров за двадцать Гайдар ощутил близость Стены Слов, услышал знакомое «Ых! Эх! Ох!». Вошли в комнату, да, вот и она… Всё вокруг было перевернуто, каждый сундук, каменная плита, кувшин и урна. Да, орки вынесли все, что могли. Но Гайдар этого практически не видел: все его внимание поглощала Стена, протуберанцы невидимой для других силы, что устремились навстречу ему, когда он приблизился еще на пару шагов. Весь мир для него потемнел, звуки голосов отдалились, а тело стало ватным, будто вот-вот в обморок шлепнется. Дженасса, которая уже поняла, что за эффекты сопровождают для Гайдара поглощение знаний и/или энергии драконов, так что грамотно подстраховала сзади, приобняла за плечо. Ей было как-то пофиг, что названная Гвендолин с интересом наблюдает за ними двоими. Что она там подумала — насрать. Вот если приключенец упадет лицом вниз прямо перед этой стеной, тогда точно возникнут вопросы, совершенно другого характера.       В комнате было еще шестеро людей. Целая толпа! Да, у старшего брата однозначно было больше ресурсов и людей. Он плюс «жрец» Доннар, плюс эта «принцесса-воин», плюс еще шестеро — почти десяток людей. И это только часть его команды! И вот пока все друг друга приветствовали по очереди, радовались встрече, у Гайдара весьма удачно выпал момент погрузиться в краткосрочную медитацию.       Перед ним было слово «ЛУН», что значило в весьма приближенном переводе «высасывание», «вакуум», «пустота» или даже «разница сил, давления», «перераспределение». Процесс, когда что-то, чего много, течет туда, где его мало/меньше. В некотором роде это еще и «вампиризм». Причем это слово не было ни глаголом, ни существительным, ни прилагательным, а чем-то совершенно непонятным для обычных языковых категорий. В контексте оно могло быть всем вышеперечисленным, плюс еще чем-то. Оно удивительным образом коррелировалось с «РО», было его антонимом… ну, или паронимом, если хотите, потому что не всегда означало нечто противоположное. Скорее, следующее, ближайшее производное от «Равновесия», его отсутствие по той или иной причине. Но если отсутствие «РО» — это дисгармония, то «ЛУН» — это весьма структурированный процесс, векторный, со своими законами. В природе больший ест меньшего, но и их всех пожирает наименьший — грибки и бактерии, что, в свою очередь, есть пища растений и насекомых и так далее, и тому подобное. Круговорот жизни и смерти, силы, энергии, информации, изменчивость на службе у все того же Баланса — вот, что такое ЛУН. Знать это Слово, владеть этим ту’умом означает быть вписанным в этот процесс, мочь изменить его изнутри по своему желанию. Из кролика ты превращаешься во льва. И чем сильнее лев, который гнался за тобой еще секунду назад, тем более ничтожным он станет, почувствовав на себе эффект ЛУН, и тем сильнее будешь ты. Еще один кусочек паззла встал на место. На этот раз почти безболезненно, без глубочайшего шока, без разрыва сознания на мелкие кусочки. Он будто всегда был там. Да, Гайдар будто не выучил его, а вспомнил.       Дженассе пришлось оперативно контролировать внешние проявления процесса поглощения нового знания. Глаза Гайдара засветились зеленым, потом оранжевым, как… у дракона? Она закрыла его собой, чтобы приключенец уткнулся ей в плечо, опустил взгляд. Он дрожал, ноги подгибались, будто у в стельку пьяного. К счастью, это длилось недолго, меньше минуты. Так что когда кто-то среди пестрой компашки Драгана спросил «а это что за сладкая парочка?», Гайдар уже способен был воспринимать мир адекватно и отвечать за самого себя.       — Ах, да, это мои новые компаньоны, Гайдар и Дженасса.       — Наверное, мечница и… кто, разведчик? — поинтересовался некий сородич их «снежка»-редгарда.       — Да, вам однозначно нужна была замена Снорри. Прости, Бригс, но ты ему и в подметки не годился. Сабли в бою с нордами вообще не конают, — горделиво вякнул еще один, одетый в одежду, типичную для Гильдии Воров: серый камзол, куча обвесок, метательных ножей и капюшон, что при желании закрывает всю физиономию.       — Рагеш и Коди, — представил их для Гайдара Драган. — Дальше, гляди, Инви, Лопар, Дакен, Штрим. Штрим, если что, девушка, воительница, просто она скромняга, всегда лицо прячет, а фигуркой — что твоя плоскодонка на болотах Морфала. Прости, дорогуша, — это добавил, обращаясь к самой невзрачной андрогинной девушке.       — Че, все правда, — вяло отмахнулась упомянутая особа.       — Зато ты мастерица пролазить в самые узкие лазы, коих никогда не видать Гильдии Воров. И мы тебя любим, детка, не правда ли?       Все загудели что-то на разные лады. У Гайдара неприятно засосало под ложечкой. Вот опять — отличная компания, хорошие на вид люди. Авантюристы, но отнюдь не отморозки. А он, значится, поубивал их товарищей тогда, с Айрилет. И дружка, возлюбленного этого самого Драгана порешил. На их фоне это он отморозок. Идет по трупам к своей непонятной цели. Ну, это он хватил лиху… наверняка все тут не святые, со своими секретиками, скелетами по шкафам, но первое впечатление именно такое.       Короче, раззнакомились. Гайдар, понятное дело, половины имен не запомнил. У него всегда так, когда попадает в новые компании: чтобы человека запомнить, нужна или супер-яркая внешность, или чтобы он себя как-то проявил. На одну лишь Гвендолин тишком облизывался. Ах, до чего статная баба! Но и мускулы у нее, мама не горюй… с такой и думать не моги покувыркаться. Это не ты ее, а она тебя по башке дубинкой и в свою пещеру унесет… Ну, или просто прибьет на месте.       Сели подкрепиться, самое время как раз было. На ужин — жаренный злокрыс. Бляха, как иронично. Именно за приготовлением такого блюда на Ветреном пике застали тех томбрайдеров они с Айрилет… Гайдару кусок в горло не лез, но он помалкивал. Между прочим Драган спросил у брата:       — А что, того утырка, который Снорри порешил, точнее, его преемника, вы больше не видали? Я слыхал, он сейчас наводит шороху как раз в Морфале.       — Нет… я даже не уверен, не сменился ли у них чемпион еще раз за это время… Культ Боэтии крайне кровожадный, как мы выяснили…       — Да уж, Скайрим в дерьме по самые уши, раз такие сумасшедшие культисты средь бела дня разгуливают по улицам… — сказала «плоскодонка».       Гайдар рассмотрел девушку, единственную, кроме Гвендолин, в этой компании. Как всегда, он нашел в своей больной голове референс: Эллиот Пейдж, только русая и с более грубыми чертами лица. Такой бы где-то в макдаке работать: безликая шапочка на голове и голосок противный, самый раз кричать: «свободная касса!» А она, значится, форточница знатная, скалолазка и гимнастка, которая в группе выполняет роль разведчицы в труднодоступных тоннелях. На вид абсолютно асексуальная особа. И взгляд эдакой «deadinside».       — В Морфале самом мы и не были, так, по укромным местам в горах прошлись, — рассказывал дальше Оррмар.       Лидер команды не стал вдаваться в детали заказа, что им было надо, просто описал, как по пещерам лазили, какие ловушки были, то да сё, постоянно перебиваясь на какой-то профессиональный жаргон, которого Гайдар совсем не понимал.       — А дракона, дракона слыхал? — это уже Гвендолин любопытствует. — Вот бы завалить гадину такую! Это ж огромные деньжищи сейчас!       — Слыхал… — Оррмар быстро переглянулся с Гайдаром и Дженассой. Нет, рассказывать детали они никак не могут. — А почему? Кто за них платит?       — Да все ярлы сейчас за голову одного дракона дают кто пять, а кто и все десять гривен чистым золотом! Ульфрик разве нет? — глаза у Коди блестели, выдавая жажду наживы. — Лайла вот — каждому. Каждому! Представляете? Каждому в отряде "драконобоев", которые официальную тамгу получили как охотники… Прикиньте! Десять гривен за паршивца! Да можно целый дом… ну, или сруб какой-то купить, или даже отстроится, если не в черте города…       Гайдар подумал о странностях местного разброса цен. Экипированный воин с алхимией и всеми наворотами, рассказывала Дженасса, потянет для казны ярла около сотни золотых монет. И тут за голову дракона столько же обещают. Ну, охотников найдется немало. Но, в сущности, не такая уж и большая плата. Другое дело, что обычно наемники такое жалование за год получают, если только это не солдаты в «горячих точках», там законы и цены свои. На доспехи себе новые «солдат удачи» может полгода копить, например. А в ванилле, чтобы начать строить себе поместье, нужны были десятки тысяч золотых, если не сотни. А в реальности средневековья оно как? Древесина дешевая — вот она кругом, иди да и руби себе. Цены на камень и глину он не знал, но тоже вряд ли дорогая, если ты не на болоте живешь, где шахт нету. В общем, стройматериалы — это меньшая часть расходов. Другое дело сама работа. Есть ли тут свои архитекторы и каменщики, масоны, этого Гайдар не знал. Но ясно, что чем круче проект, тем дороже. А «сруб», то есть деревянный теремок для средней семьи (на четыре-пять комнат) — это, получается, те же пять гривен золота… Интересно тогда, а за сколько можно купить пресловутое поместье «Озерное» в окрестностях Фолкрита? Эх, эта его привычка игрового тестера все в голове калькулировать, формулы выводить…       — Ну, вы бы лучше вспомнили, что случилось с другой нашей группой как раз из-за дракона, — мрачно цыкнув зубом, осадил собравшихся Драган. Улыбки и блеск в глазах тотчас угасли.       — А что случилось? — теперь уже опешил Оррмар.       — Ты в своем Виндхельме безвылазно сидишь, слухи еще не дошли? — вопросом на вопрос ответил старший брат.       Младший лишь покачал головой.       — Мы из-за крылатой бестии потеряли половину отряда, что я отправил в горы неподалеку от Двуглавого пика. Знаешь те места?       — Ну, еще бы, мы там с тобой лазили, как малые были. Только южнее, где Говорящие холмы, — подтвердил Оррмар.       — Да… Так вот, был у нас Кван и его дюжина людей, а теперь нету… Да еще и те, кто пошли с Римером на злополучный Ветреный пик, тоже сгинули… От драконов и всего, что с ними связано, одни несчастья… Я даже деньги заказчику вернул, зарекся больше иметь дела с охотой на драконов, — подвел итог истории Драган.       Повисло неловкое молчание. Гвендолин и Коди прятали глаза. Они-то молодые оба, если приглядеться, о подвигах мечтают, о воинской славе. А Драган этот хитрый, опытный, изворотливый и умный норд, он уже понял, что такое дрог-лок, что с ними лучше не связываться.       А у Гайдара будто глаза открылись: он осознал, что все это время ярлы холдов, помимо Вайтрана, тоже не сидели сложа руки, объявили награду за голову дракона, ведь они тоже пострадали от их появления. Желающих смельчаков поначалу нашлось немало, но, само собой, большая часть из них полегли в неравной схватке. Айрилет, опять же, пока он месяц лежал камнем и покрывался мхом, предприняла еще одну вылазку, и тоже весь ее отряд превратился в пепел и черные кости, а она сама лежала пластом многие недели с ожогами третьей степени, и только выдающаяся целительница Даника смогла ее спасти, поставить на ноги. Драконов в Скайриме стали бояться. Из неведомой опасности они превратились во вполне осязаемую лютую силу, которая людей истребляет пачками, которая уже сожгла один крупный город — Хелген, чуть не сожгла столицу Вайтрана, и только по милости богов не превратила в пепел еще множество поселений. А уж о вреде, так сказать, хозяйству и простому народонаселению, вообще даже боязно подумать. Сколько коров, овец и коз унесли прожорливые дрог-лок в свои гнезда высоко в горах? Сколько пастухов при этом испепелили забавы ради? И количество крылатых змиев возрастает с каждым днем. Хм-м-м… Да, теперь Скайрим по-настоящему нуждается в довакине, «защитнике людей». Теперь ставки выросли, слухи, которые сеют зерна надежды, нашли благодатную почву. Подтверждением этому стал дальнейший разговор.       — А вы слыхали о довакине? — это спросил, кажется, Лопар, мужик с непропорционально длинными руками и шикарными бакенбардами, рыжеватыми кудрявыми волосами, из-за чего он слегка напоминал орангутанга.       — Да! Бают, что он в одиночку дракона завалил на Медной горе, что на самом востоке Скайрима.       — Где это? — Гайдар такого названия не помнил.       — Да к северу от башни Шора, в непроходимых горах.       — Да брехни это всё! — тут же опроверг то ли Инви, то ли Дакен, Гайдар их не запомнил. — Если бы дракона победил смертный, об этом уже бы пол-Скайрима знало. А так единственное, что известно, так это, что в Вайтране, навалившись всем народом, используя какие-то хитроумные двемерские ловушки, одолели одного. Всем городом, понимаете? Да еще маги в Вайтране были сильные, бают, что даже эльфийские…       — Да, но при том и половину города, считай, дрог-лок огнем сожгли. Как теперь отстраиваться будут? Да еще и ярл Балгруф, опять же, по слухам, слег с какой-то то ль болячкой, то ли раной… — Рагеш тоже включился в полилог.       — Однако, я сама такое видала, — встряла Дженасса, — великаны могут иногда дать отпор крылатым, у них драконы мамонтят очкуют воровать.       — Дык то ж великаны! А я тебе про людей талдычу! — опять сказал скептик.       — Как против такой громадины вообще сражаться? Тем более когда она в воздухе? — тоже озадачился Лопар.       — Луки, арбалеты — до задницы, тут я вам авторитетно заявляю, — заявил редгард Драгана. — Те единицы, что уцелели из отряда Квана, говорили потом, не берет змея вообще ничего. Даже на огонь или молнию зачарованные болты из ступенчатого тяжелого арбалета!       Это какой-такой «ступенчатый тяжелый»? Гайдар таких не видел.       — А вот и не надо сражаться… Надо договариваться… — последнюю фразу Драган прошептал, так что едва можно было расслышать, а потом гораздо громче добавил: — Это не наше дело! Пусть имперцы, раз они так радеют за «благополучие каждой провинции», вписываются. У Легиона, вон, и корпус боевых магов имеется, и баллисты с катапультами. Супротив дракона только великая сила может хоть как-то превозмочь.       — Ну, или довакин, ха! — Гвендолин была скупа на слова и мину держала кирпичом, будто думала постоянно о чем-то своем.       — Да откуда вы знаете вообще про довакина? Что он есть и что он против драконов сражается? — осторожно поинтересовалась Дженасса.       — Эх, данмерка! Ты прости, но ты невежда! Каждый норд слышал о довакине! Мне вот дед рассказывал байку такую, когда война началась с Доминионом. Мол, вот бы довакин сейчас появился. Уж дыханием Исмира, дракона севера, он бы смел всю эту нечисть одним махом! Как Талос, богоподобный герой, сдул бы их просто и все! — Лопар говорил уверенно, будто дедовская байка для него реальней любой реальности. — Довакин — это воплощение Исмира, воплощение самого Шора, бога-заступника рода людского. Ему что драконы, что Талмор — заклятые враги. От драконов он спасет Скайрим по древнему пророчеству, а от эльфов — потому что это его суть, не будет он в стороне стоять, видя, что длинноухие себе позволяют вытворять на нашей земле!       Гайдар в тихом ахтунге мотал на ус. Так вот чего от героя ожидает народ…       — Ну, а то, что довакин появился в Скайриме, это каждый способный к магии иль еще какому духовному делу, слышал, это тебе любой скажет, — дополнила Штрим.       — Да! Драконорожденные — это настоящие повелители Голоса, искусства ту’ума, которое старцы на Хротгаре веками познают, а довакин может за раз выучить хоть все ту’умы на свете! — сказал… ну, пусть он будет Инви. Юнец, у которого еще угри на роже не сошли, но мускулистый и держится самоуверенно.       — Слыхал и я про такое, — согласно кивнул Драган. — Когда Ульфрик стал брать одну крепость за другой в Истмарке и окрестностях, а также в Пределе во время тамошней заварушки, то некоторые тоже вспомнили за довакина, мол, неужто избавитель народный объявился? Как он ловко крепостные ворота ломает и защитников со стен криком сметает! Да только оказалось, байки это все, и Ульфрик — просто очередной тиран, а ту’умам просто выучился на Хротгаре во время оно.       — Так вы не поддерживаете братьев Бури? — удивился Гайдар. Ему казалось, раз работаешь на его территории, то и разделяешь идеалы.       — Мы никого не поддерживаем, парень, — сказал вороватый Коди. — Мы можем только тогда вписаться за кого-то, когда нам денежки в карман текут рекой.       — Да, если б Ульфрик имел столько же серебра, как клан Серебряная Кровь, например, то мы б уже давно в добровольцы записались, — опять хохотнула Гвен.       Гайдар присматривался к воительнице. Странные у нее повадки, будто хочет казаться глупее, чем она на самом деле есть.       — Не говори. Ты же в первых рядах всегда выступаешь, когда появляется выгодный заказ где-то подальше; ты бы не высидела в Пределе иль в Истмарке на постоянку, как настоящий солдат, прикованная к своему посту, — Драган по-дружески толкнул валькирию в плечо.       — Что да, то да… Сидеть в казарме — не по мне, служивый! — согласилась та, вернув удар с процентами, так что даже глыбоподобный Драган поморщился. Интересно, где это он «служил»?       — Мы к войне относимся по-своему, братан, — это Коди решил поучить, как он думал, новичка в команде Оррмара. — Это, конечно, горе для кого-то, но для тех, кто умеет видеть шире, это всегда отличные деньги! Вот Драган — умеет, потому мы за ним и идем…       Лидер шайки при этом почесал бороду, пряча некоторое смущение. Видеть-то видел, но кучу людей уже загубил.       — Ты, кстати, Оррмар, не передумал особничать? Может, лучше к нам? Мы вот недавно круглую сумму подняли почти ни за что, — сказал условный Дакен.       — Тпр-ру, ты тут коммерческие тайны выдавать не моги! — шутливо замахнулся на него Драган. — Мой брат всегда себе на уме был, правда ведь, братец?       Тот ответил сразу на оба вопроса:       — Что правда, то правда. Не передумал. Тем более, что полоса удачи вашей слишком часто перемежёвывается с полосой неудач… причем смертельных.       — Эх, опять ты… не напоминай… — Драган закручинился и припал к вину в бурдюке. — Мы отомстим, непременно отомстим за каждого нашего! Вот только закончим с нынешним большим заказом, так и возьмемся за тех ублюдков, что Римера порешили. Из-под земли их достанем! И никакой Хронгар или Балгруф Великий нам не указ будут! Найдутся пути… тем более, что люди болтливы, а при виде золота стают вдвойне более болтливы. Выйдем на них и всех поубиваем, — голос предводителя наемников был исполнен такой уверенностью, решимостью и угрозой, что Гайдар поневоле сглотнул комок.       — А пока никаких зацепок? — участливо поинтересовался брат.       — Никаких. Не было нам времени и возможности покопаться там на месте.       — Ну, ты, коль что надо, только скажи, в таком деле я тебя всегда подстрахую!       — Не сомневался в тебе, брат. Просто держи уши и глаза открытыми. Вдруг кто по тавернам будет хвастаться, что был на Ветреном пике и добыл много всего ценного, тут его к стенке и прижимай. А так — пока ничего.       — Да, так вот, к теме довакина. Я после всех этих дел в Вайтране слыхал, что его эльфы ищут… А вы? — это Доннар решил поддержать затухающий разговор.       — Что — мы? — не понял Оррмар и украдкой бросил тревожный взгляд на Дженассу, мол, не устраивай тут ничего.       — Слыхали какие-то истории про довакина?       Ситуацию решил спасти Один. Он сказал:       — По моему скромному мнению, Довакин должен быть человеком, а точнее нордом!.. — все норды в компании согласно кивнули на это утверждение, — невиданной физической силы — это раз. Без силы подвигов никаких не совершить. Во-вторых же, чтобы бороться с драконами ему не только ту’умы нужны, но и магия, потому в нашем искусстве он тоже должен быть весьма силен. Я бы даже сказал, подобен Шалидору!       — Эва как, Шалидору! — пожевал бороду Доннар.       Остальные тоже загудели, кто поддерживая такую мысль, а кто в корне отвергая. При известной нелюбви нордов ко всему магическому мысль такая им претила. Секиры для пацанов, магия — для лохов. Вот только почему-то все встреченные Гайдаром авантюристы (хотя встретил он всего две таких компании, и то их главы между собой родственники) весьма охотно пользовались услугами мага в группе. Жрец — не равно маг, но думалось Гайдару, поколдовать этот сухопарый мужичок с острыми, как бритва, глазами мог очень неплохо.       — Я таких талантов редко когда встречаю, и ни один из них не владеет ту’умами. Так что слухи всякие, что, мол, вон там видели довакина, вон где слышали грозовые раскаты от криков, или когда божатся, что видели, как человек сражался в дрог-лок и победил — это все народные байки и басни. Народ хочет верить в то, что довакин пришел, вот и рассказывают всякое.       — И много ты таких басен уже слышал, Один? — спросил Гайдар.       — Много. Штук… с дюжину, в общем. Причем в самых разных краях Скайрима. Если эльфы хотят прижучить довакина, то им придется побегать. Слухи плодятся быстрее, чем их можно проверить…       Сам того не зная, маг подал Довакину отличную мысль… надо только не забыть ее продумать хорошенько…       — Я даже слыхал, что довакин может быть и не нордом, а каджитом… — выдал тот прыщавый юнец. — Вот как Кус-Кус.       — Э-э-э, ну это ты не гони! Кус-Кус, конечно, очень крут и парень благородный как для хвостатого, но какой из него довакин?!       — Ты спятил, раз веришь таким бредням! — по очереди стали наседать на молодого Доннар и Драган.       — Довакин — норд, я тебе говорю! — с вытаращенными глазами, будто его оскорбили в религиозных чувствах, вещал Лопар.       — Но ведь по всем другим параметрам Кус-Кус очень даже подходит, не правда ли, дядь Один? — не унимался юнец.       — Какой я тебе дядя, щенок? — тот замахнулся в шутку на вопрошавшего посохом.       — Ну, дядя, вы же всегда за справедливость! Разве так не может быть?       — «Может быть все, пока не доказано обратного!» Так меня в Коллегии учили… но чтобы довакином кошак прямоходящий был? Да кто в это поверит?!       — Пф, ясно дело, никто, если голова на плечах имеется! — поддержал Дакен.       — Но кто же он тогда? — не унимался юнец.       — Да то одни боги ведают, чего нам голову ломать? — уклончиво отвечал маг.       — Боги всё ведают… только смертным не всегда открывают, — поддакнул многозначительно Доннар.       Гайдар при этих словах чуть не икнул. Ох и странный этот Доннар, ох и муторный тип. И смотрит на него как-то подозрительно…       — Гораздо более интересный вопрос, почему он нихрена не делает?! — это уже Гвен внезапно взбаламутилась. — Где его подвиги? Почему он не показывает себя народу? И драконов, как по мне, великаны больше завалили своими дубинам, чем этот хваленый герой! Это если хоть граммулька правды есть в народных байках.       — Погоди, но как же та история про рифтенских охотников, что в горах сразились с драконом, обрушили ему целую гору на голову? — снова подал голос редгард Рагеш.       — О, свежая байка! Я только раз ее слыхал… А ты откудова? — заинтересовался Лопар.       — Да тогда, в таверне «Ночные ворота». Там еще бардом орк был, помните?       — Пф! Ты орку поверил?       — А ты нет? Сам говоришь, что такую историю слышал.       — Слышал, но от порядочных… эм-м-м… скальдов, вот!       Дженасса переглянулась с Гайдаром. Тот пожал плечами, мол, впервые слышу про такое, ни при чем вообще.       — Погоди-ка, а расскажи подробней, — попросила данмерка.       — Ой, да там вранья, небось, с три короба…       — Не, ну раз сказал «а», то и «бэ» говори. Злокрыс только-только дошел, сейчас пожуем, а ты и расскажешь.       — То есть мне опять самую маленькую долю, так что ли? — редгард был возмущен.       — Ну, не серчай, не меньше, чем Штрим, это уж точно, — сказал Драган, похохатывая и снимая капающую жиром тушку злокрыса с вертела.       На втором вертеле был еще один, его снимал Коди, матерясь, когда жир капал на руки. Компания будто ждала гостей… Хотя с такими пачками, как сам Драган и эта «принцесса-воин», которые жрут, небось, как не в себя, делили еду между членами отряда вряд ли поровну, скорее уж «по-братски». То есть старший брат забирает самый большой кусок, наедается, а тогда уж все остальные. Но судя по тому, как все перебрасывались шутками да прибаутками, всех это устраивало. Что команда Оррмара (особенно поначалу), что эта показались Гайдару очень дружными, почти как семья, где брат за брата (иль сестру) — горой.       — Ну, короче, что рассказывать… Дело было так…       — Погоди, так а откудова орк знал про историю эту? Кто рассказал ему? — упредила речь «бледнолицего» Дженасса.       — А-а… Да хрен его знает. Он же бард! Барды всегда тем зарабатывают, что слухи первее остальных знают и распространяют… Короче! Пошли, значит, охотники за драконами из Рифтена в горы…       — Инфа — правда, чистой воды. Сама слыхала, что ярл Лайла такие отряды сформировала, всякие тамги и бумаги желающим выдавала! — вставила пять ярчиков Штрим.       — А какие горы? — тут же уточнил Лопар.       — Да хрен знает, чего пристали! К северу от Рифтена куча гор, где драконы как раз и гнездятся! Все ж это знают!       — А, ну так бы и сказал, «горы к северу от Рифтена», чего бунтуешь? — обладатель пышных бакенбардов помахал руками, принимая себе смачный кусок, и всем своим видом выражая смирение, желание слушать историю дальше.       Тогда редгард продолжил:       — Хватит сбивать меня! Короче, пошли, значит, целым отрядом, человек пятнадцать их было…       — Ого, целая армия!       — Заткнись, Инви! — шикнула на юнца Гвен.       — Шли они, шли… — редгард уныло проводил взглядом куски мяса, которые доставались каждому в тарелку или на деревянную доску, что заменяла некоторым едокам миску. — Делали привалы, искали пещеры, где ж эти крылатые бестии хоронятся, значит… — тут Рагеш выразительно сглотнул слюну.       — Ой, Драган, да не томи ты нашего снежнолицего, а то захлебнется в слюнях и недорасскажет! — ржа, как конь, сказал спец по замкам Коди.       — Пока ничего интересного он не сказал. Если вся история такая унылая, то вот думаю, стоит ли его вообще кормить, — с хохотом отвечал Драган, отрезая очередной ломоть.       — Да ну вас! Я и сыром перебьюсь! — сказал редгард, доставая себе добавки из сумки.       — Эй-эй, харе бузить! Ты историю рассказывай! — возмутилась Гвен, которая уже уплетала мясо.       Поворчав для виду, носатый продолжил:       — Тут, значит, чу! Орет бестия! Они шух — за камни шкериться.       — Тпр-ру! Погоди! А где они были вообще?       — В горах, тебе сказано! — нервно отвечал рассказчик. Не любил, когда перебивают, очевидно.       — Да, но где? Это ущелье, это ложбина, это пик или склон? Тропа или бездорожье?       — Нафиг оно тебе надо, Штрим, такое знать?       — Ну, я хочу ясней себе представить в голове. Это же важно при битве с драконом!       — Откуда тебе знать, дурья башка, что важно, а что не важно при битве с драконом? Ты их в глаза никогда не видела! — возмутился Лопар.       — А вот и видела… далеко в горах летала крылатая огромная тень…       — Ага! Тень через плетень! Вблизи-то ты не знаешь, как они выглядят, и что могут…       — И не приведи боги узнать, — буркнул Оррмар.       Сам он весьма стрессовал из-за той первой встречи. Они как-никак только тем и занимались, что драпали. Им было точно не до геройства. И с ними как раз был свой довакин… Настоящий, как выяснилось, а не из баек. И он драпал в первых рядах!       — Ты сам темнота! Нифига в тактике боя не смыслишь, просто с секирой бросаешься в гущу, надеясь на свою ярость берсерка…       Ого! Лопар — берсерк? Надо запомнить. Таких лучше не выводить из себя…       — Так, ша! Дайте Рагешу наконец рассказать! — шикнул Драган, выдавая порцию мяска и «гостям» — Гайдару и Дженассе.       — Пусть будет ущелье…       — А глубокое? — тут же уточнила Штрим.       — Ты издеваешься? — редгард вообще комично упер руки в бока, уставился на пигалицу (так она выглядела в компании мускулистых мужиков и баб).       — Ладно, всё, молчу…       — Короче… Чего я там говорил… А! Летит, значит, дракон на них с неба… Они — в рассыпную, заняли позиции, стали пулять, кто чем может…       — Дураки… — прокомментировал Драган. Ну да, он как лидер, поди, знал больше всех о драконах, что они неуязвимы для стрел.       — Да… А тому — хоть бы хны. Он, как всегда они делают, давай жарить людей пламенем. Раз! И Два! И три!       — Чего три? — не понял Инви.       — Три раза огнем на них дохнул, балда!       — А-а-а, ясно.       — И тогда довакин поднялся, такой, во весь рост богатырский…       — Предполагаемый довакин! — уточнил, воздев палец вверх Доннар.       — Поднялся и кричит дракону на его драконьем… — редгард решил просто игнорировать все дальнейшие комментарии. — Кричит, мол, «ах ты, зараза, ты пошто, значит, людей невинных губишь?! Вот сейчас тебе смертушка и придет!»       — Так и сказал? Дракону? Прямо в лицо? — прыщавый даже запрыгал на месте, давя и тиская от перевозбуждения шкуры, на которых все они устроились на полу пещеры.       — Да! Только какое лицо ты там увидел? В рыло его в поганое, значит, кричит довакин… И потом ка-а-ак жахнет!       — Чем жахнет? — спрашивает Гвен, обгрызая уже кость. Быстрая какая! — У него меч волшебный, аль булава?       — Да нет… в истории того орка он чародей… Огнем и молниями!       — Вот! Видите! А вы все со своими секирами! — комментирует Один. Он уже давно тайком отломил себе добавки телекинезом, жулик.       — Да тш-ш-ш! А дальше-то что?! — Инви слушал историю, как ребенок, глаза горят, уши сторчком.       Гайдар про себя тихо удивлялся. Безыскусно рассказанная байка увлекала все внимание этих взрослых и опытных людей. В смысле информационной грамотности они все словно дети. Ясное дело, тут интернета нет, у народа натуральный информационный голод, им любая история зайдет, даже сказку про Колобка, небось, будут слушать, рты пооткрывав… но все же, как дико!       — Жахнул, да. И здорово, сильно жахнул. Но дрог-лок вся его магия — как комариный укус.       — Эх, неумеха! Где ж он топор свой дел, пропил, что ли? — комментирует Гвен, ковыряясь в зубах. — Была бы я там, дракон бы сразу ощутил, какие из себя бывают скайримские воительницы!       — Кто б сомневался, — хихикнул их Бригс, подмигивая Одину. Очевидно, эти двое что-то знали про Гвендолин такое, что давно стало предметом бородатых шуток и анекдотов.       — А дальше?       — Дальше дракон заревел пуще прежнего и давай хвостом бить и скалы воинам на голову скидывать! Один пик обрушил, а за ним — второй!       — И они выжили? — удивился Инви.       — Не все, ясен хрен. Один только довакин принял на себя удар, да еще нескольких товарищей спас. Остальных же погребло камнями… — рассказывая, редгард стал еще и жестами показывать, какие, мол, страшные гримасы корчили те, кого в кашу поплющило камнями. Гайдару было совершенно не весело, потому что он видел, в какую кровавую кляксу превратился безвестный каджит, там, у подземного озера…       — Весь отряд?! — самый юный член отряда сделал огромные глаза.       — Балда, не весь! Кто-то же рассказал эту историю… Да и чем слушаешь? Часть из них прикрыл герой магическим плащом!       — Ах да, верно!       — Сам «тш-каешь» и сам мешаешь историю рассказывать! — недовольно пробурчала Штрим.       — А довакин, значится, посмотрел, что камни тяжелые, много их вокруг, и давай и сам в дракона швыряться!       — Как? Он настолько сильный? — удивилась Гвен.       — Да нет же, криками, ту’умами!       — Хм… а я все думал, что автор и забыл, чем довакин от обычного мага отличается, — пробормотал Доннар.       — Три глыбы он в дракона вернул и еще три сверху накинул, так что завалило чудовище всего полностью! Змий давай рычать и бесноваться, но не может он скинуть с себя скалы вековые, не стало у него сил.       — Пф! Как по мне, драконы все поголовно двужильные, никогда не слышал, чтоб они уставали жечь и убивать, — опять бурчит скептичный Коди.       — Тогда говорит он человеческим голосом, мол, не убивай меня, довакин. Я тебе пригожусь…       — Да ни хрена! Не верю я в такое! — Коди тоже доел и встал размять ноги. — Басня для детей была или для взрослых?       — Ну, да, тут приврал орк, наверняка… — согласился редгард. Ему только-только вручили кусок мяса, так что он сделал перерывчик на почавкать.       — Ладно, не томи! Что дальше сделал довакин? Он же не стал слушать змея?       У Гайдара сложилось впечатление, что снежок специально спектакль устроил для одного слушателя — этого самого Инви. На вид парню уже восемнадцать-девятнадцать… может, это акселерат, и на самом деле еще не вырос из возраста, когда такие байки отлично заходят? Тогда какого хрена шайка Драгана таскает с собой ребенка? Хотя, опять же, это по меркам его толерантной реальности, нифига не норма. В Скайриме же ты взрослый, когда совершаешь первое убийство. А тут это вообще — как воды попить. Да и мускулы у парня совсем не детские.       — Само собой, не стал. Он его огнем заливает, чтобы камни не разбросал окаянный, навсегда, как в гробу запаянном, под ними упокоился.       — Вот огонь — это да, милое дело, обычно против супостата любой масти помогает… Вот только с драконами неувязочка… — Доннар обнимал посох, что, очевидно, был магическим. Заклинаний старый знал немало, очевидно, — от предмета исходила ощутимая даже для Гайдара мистическая энергия, эдакий холодок на грани чувствительности.       — Ох! А я знаю, а я знаю! Такие гробы еще супротив вампиров используют, запаянные, чтобы они из-под земли не выползли!       — Ага, но драконы — это тебе не вампиры. А было бы здорово, солнце вышло — и пуф-ф! Не стало ублюдка крылатого…       — Короче, лил он колдовской огонь, лил, но дракон исхитрился, извернулся, и ка-ак выскочит внезапно прям из-под земли!       — Не может быть!       — Может! Еще как может! Коварные дрог-лок при помощи криков самим мирозданием повелевать могут! И атаковал он героя сзади!       — Ужас! И что ж довакин?       — А его собратья спасли, которых он магическим плащом укрыл раньше. Они бросились на выручку, щитами закрыли от холода и зловредного ту’ума.       — Ха! Этот дракон — дурак! Кто ж атакует норда холодом? — самодовольно брякнул Коди. — Там и щитов, небось, не нужно было ставить.       — Не простой у дрог-лок холод, а магический! — гнул свое рассказчик. — Он морозит в сто раз сильнее, чем обычная зимняя стужа. Ты бы сам в сосульку мигом превратился!       — Пф-х, не бывает такого холода, чушь!       — А вот и не чушь. Скажи, Доннар?       — Я не спец по такой магии. Один лучше знает.       — Скажи, дядя Один!       — Опять я тебе дядя! Доннар меня старше на хрен знает сколько лет, а я тебе дядя?.. Да, бывает холод холодней любой зимы. Такой стуженый, как только в Хладной Гавани даэдрического принца Молага Бала повстречать можно. Такой, что и тело, и душа в нем в ледышку превращаются.       — И дрог-лок могут даже таким повелевать?       — Да боги их ведают, я лично не видел.       Редгард сделал жест рукой, мол, мне продолжать, наговорились? Получив в ответ молчание, продолжил:       — Да, так вот, те побратимы его стали сами ледяные, как и снега вокруг, белые. А довакин тогда ка-ак швырнет дракону свой щит в пасть, чтобы шкуру его пробить через рот, и так смочь убить…       — По-моему ты сейчас уже от себя привираешь, — заметила Гвендолин. — Никогда не поверю, что какой-то орк-бард мог бы так долго и складно байку рассказывать.       — Если и привираю, то самую малость! Да, так вот, заскочил тогда герой дракону в рот, а тот ни кричать не может, ни пасть сомкнуть…       Гайдар же в этот момент ловил вьетнамские флешбеки. Экая народная молва интересная, правильные ходы улавливает безошибочно. С драконами сила не помогает, нужна хитрость… а может, рассказы людей о настоящей битве в Вайтране наложились уже на другие басни и фантазии, и эта история — уже сплав реальности и домыслов? Именно так обычно и работает фольклор. Гайдар знает, он все же филфак оканчивал первым! Ну, как «оканчивал», пытался, пока не перевелся в IT-сферу. Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам… Хм…       — И пронзил его своим мечом, погубил душу черную!       — Здорово!       — Но дракон не хотел умирать, бился в конвульсиях, — тут редгард опять стал забавно показывать, как мог дрог-лок помирать. — Так бился, что расколошматил гору под собой, и упали они оба под землю, в самые глубокие пределы…       — Эй, погоди, так это значит, что и герой сгинул вместе с драконом? Как так? Нечестно! Довакин нужен Скайриму! А как же другие драконы?       — Но я же не сказал, что он умер. Из-под земли тоже есть выход!       — Как же так? Что было дальше?       — А на том этой истории конец. Орк продолжения не знал. Никто не знает, когда довакин покинет темные пределы земли и предстанет перед людьми, в том и секрет.       Гайдар улыбался про себя. М-да… Для него тоже секрет… Ему все еще нужно выучить мощные крики, чтобы драконов с неба сковыривать, это единственный способ с ними бороться более-менее на равных. И вот он хоть убей не припоминал, как дело было в ванилле, после чего он получит эти крики? Может ли им обучить Партурнаркс? А если нет, где их искать? Этот Скайрим чертовски огромен, без телепортации здесь вообще никак… А ее он может заполучить в Виндхельме. Надо бы поскорей направляться туда. Здорово, что они в этой пещере встретили не врагов, а друзей (в бо-ольших таких кавычках, но все же). Однако расслабляться и надолго задерживаться они не имеют права. Гайдар нашел Оррмара глазами и выразительно сигнализировал, что пора бы им ко своим возвращаться. Вигдис, небось, на говно уже исходит. А то и вовсе следом сунулась…       Оррмар все понял и стал дипломатично откланиваться. В общем, уже через пять минут они вновь спустились по веревке вниз. Драган предлагал пойти тем путем, что разведали орки и он сам, но брат корректно отказался.       — Что думаешь? — спросил Драган у жреца, глядя на удаляющиеся огоньки факелов.       — Похоже, твой брат и правда умнеет. А Один весьма внимательно изучал письмена. Проницательный маг, умный. Хоть и не самый сильный, отнюдь.       — Ты себе цену не набивай. Что про новых «компаньонов» скажешь?       — Вот с ними загадка. Данмерку я считал, хоть и с великим трудом. Она прошла некогда профессиональную подготовку, умеет прятать мысли и нити прошлого. Она из воспитанниц Мораг Тонг, это точно.       — Мораг Тонг? Этим что понадобилось в Скайриме?       — Даэдра их ведают. Но она точно не из фанатиков, абсолютно себе на уме, Истинному Трибуналу хоть и поклоняется, но без сердца, лишь бы было, это я ясно учуял. На мисси вне пепельных земель морровиндские убийцы посылают только самых ярых, так что она — вольный игрок.       — Все равно тревожно… А второй что?       — А вот он — орешек покрепче даже, чем серая. Защита мудреная, ни один маг бы не подкопался.       — Опять хвалишься! Ты ведь у нас не совсем маг… Выкладывай, что выяснил.       — В духовном мире у него двоится сознание, будто чужой он здесь.       — Дык видно по лицу, что сиродилец или полукровка.       — Нет, не сиродилец он. Откуда-то издалека. Может, Вэйрест, где целая тьма народностей намешана… А может, даже из-за моря.       — Фига! Страсти какие. Эленвен будет интересно послушать... за дополнительную плату, само собой, хэх!       — Ну, это мои догадки, только и всего.       — Твои догадки часто оправдываются… Хотя далеко не всегда… С гробницами вот не угадал пока ни разу, нет здесь маски, и там, на востоке не нашли, как и на Ветреном пике.       — А про пик откуда ведаешь? Я ведь еще ничего там не расследовал толком.       — Ример бы даже полумертвым придумал, как мне сигнал подать, коль что. Пусто там. Помер зазря… — и Драган скривился, как от сливы, сдерживая сильные эмоции. — Ладно. Еще что-то по ним?       — Да… Кажется, этот Хайдар как-то отреагировал на Стену Слов, что-то в ней увидел такое, чего мы все вместе не увидели. Он просто в прострации был, так что подружка его даже придерживала, пока в себя приходил.       — Вот даже как? Значит, он нечто вроде Чтеца, как и ты?       — Эх, нет, думаю, я один такой не только в Скайриме, но и на всем Тамриэле. Но что-то в нем есть, некая скрытая сила…       — Так что, братец мой, действуя вслепую, ища обычные клады, может нас опередить с помощью этого парня?       — Я не думаю, что он как-то связан с масками древних жрецов… Точнее, звезды мне шепчут совершенно иное. Он не их ищет. Скорей всего вообще не знает об их существовании.       — Да? Хм… вот же незадача… Придется, наверное, проследить за братиком все же… Как бы чего не вышло.       — Ты связался с параноиками, высокими эльфами, и от них всякой гадости нахватался, — порицающе сказал жрец.       — Ну, у всего есть цена, друг, у всего… Чтобы играть в высшей лиге, надо приспосабливаться к ее правилам.       — Раньше ты ничто не поставил бы выше жизни своих людей… А теперь разбрасываешься ими направо и налево.       — Не разбрасываюсь, старый хрыч, не мели глупостей. Никто не уйдет в иной мир неотомщенным. Я всех достану. Дай только срок! И новых смертей по своей вине не допущу. Не надо только самовольничать, а лишь четко исполнять, что приказано, до слова, до буквы.       — Да? — дед с сомнением покачал головой. — И кого же пошлешь следить за Оррмаром и компанией теперь? Штрим?       — Она и Коди нужны мне здесь… ну, точнее для вскрытия следующей гробницы. Лопар, Инви и Дакен отпадают, сам понимаешь почему… Остаются Рагеш или Гвен.       — Нашему бледнолицему будет тяжело преследовать их по зимним просторам…       — Ну, тогда Гвен. Она будет только рада, а то уже опять заскучала. Где приключения, говорит, слышал? Недовольна, что (как оказалось) орки тут всех драугров упокоили.       — Ах, молодость! Она так прекрасна. Можно еще делать ошибки, например, валяться полуголой в снегу, биться с мертвяками, спрятав одну руку за спину, не думая, как и сколько придется за них платить…       — Ой, не надо тут философствовать, будто тебе семьдесят! Играешь мне тут седовласого деда!       — Так молодые с большим почтением относятся. Жрец должен иметь окладистую седую бороду, иначе какой из него служитель богов? — с улыбкой сказал собеседник.       — Ага, ну, пошли, «дед», обрадуем Гвен…