— Совещание через полчаса, пока можешь вот это посмотреть, — приветствовал Хорват, кивая на разбросанные по столу бумаги. Брайан в очередной раз порадовался, что в штабе Главного управления полиции Питтсбурга можно было уединиться в маленьком кабинете, предоставленном шерифу Эмберлейка. И успокоиться.
Потому что хозяйственные заботы вкупе с взбрыками неадекватного мелкого вымотали до предела! И сейчас, когда Джастин начал приходить в себя и прекратил изображать смертельно больного, хотелось закрепить успех. Да и просто отдохнуть: Брайан планировал обед в небольшом ресторанчике, прогулку и, возможно, вечерний сеанс в кинотеатре под открытым небом. Ну, и попытку убить мелкого, если тот посмеет назвать это «свиданием»! А теперь придется работать…
Брайан едва сдерживал глухое раздражение, пробегая глазами по строчкам.
— Хорват, я не понимаю, как могли допустить исчезновение Грасси из больницы?! И до сих пор не выяснили, где его племянник?! Не говоря уже о сестре! Кажется, придётся лететь в Майами, чтобы своими глазами увидеть бардак, который там творится. Попросишь заказать мне билет?
— Может, для начала я попрошу тебя успокоиться? И потом решить, летишь или нет? — Шериф, оторвавшись от экрана компьютера, повернулся к Брайану. — Кофе там, можешь и мне налить. Во-первых, приказа следить за Грасси, ограничивая свободу, ты не отдавал — под наблюдением была палата и больничная территория. Да и на каком основании? Доказано, что он не подозреваемый. Все, что может сказать: «получил от сестры деньги», это косвенная улика. Если Дебби заявит, что копила несколько лет, складывая банкноты в шкатулку для значков, это будет невозможно опровергнуть: не все держат накопления на счетах.
Хорват, предлагая Брайану сэндвич и нахмурившись в ответ на отрицательный жест, продолжил с прежним спокойствием:
— Так и с Майклом Новотны. Он находился в Майами по собственному желанию, поддерживая родственника. Его показания, как и показания Грасси, в суде не сыграют роли, и даже могут не быть представленными. Потому что ни тот, ни другой не имеют отношения к кокаину — с этим ты согласен?
— Дебора Новотны, возможно, имеет. И ее исчезновение если и не прямое указание на это, то повод подозревать.
— Повод, не больше. Пока что весомых улик нет ни против нее, ни против Кэмерона. Именно поэтому они значатся как пропавшие возможные свидетели, а Хоббс — в федеральном розыске как преступник. Потому что он единственный, кому мы сейчас можем предъявить обвинение, основываясь на неопровержимых уликах. Брайан, мне прочесть лекцию по уголовному праву?
— Я все равно считаю, что в исчезновении этих двоих из больницы замешана Новотны! Но, как понимаю, по телефону она ни с сыном, ни с братом не связывалась? — Брайан продолжил просматривать документы в попытке четко связать написанное со сказанным шерифом.
— Я согласен. Майкла и Вика получится искать только как пропавших без вести, тем более, Грасси нуждается в медицинской помощи, и это является дополнительным основанием полагать, что он может находиться в угрожающих жизни обстоятельствах. А что касается Дебби, Хоббса и Кэмерона — розыск ведется, ты его контролируешь. По-прежнему уверен, что Криса нет в стране? — Хорват сложил бумаги и потянулся к своей кружке.
— Уверен. Как и в том, что в похищении брата и сына Дебору Новотны обвинить тоже не удастся — они добровольно отправились в семейное путешествие! — усмехнулся Брайан. — Но, по крайней мере, это дает нам уверенность в том, что Новотны жива. Найти бы ее еще!
— Найдем, — убежденно отозвался Хорват. — Вот знаешь, Брайан, не верю я, что она добровольно оказалась замешана в торговле наркотиками. Эммет рассказывал нам с Дрю, что как-то Дебби застала их с Майклом за курением травки, они еще подростками были. И так разозлилась, что отхлестала обоих своей скакалкой для аэробики! А потом схватила Ханикатта за ухо и протащила до дома, где выложила все его матери и получила благодарность за помощь в воспитании отпрыска.
— Факты, Карл, факты… — Брайан постучал пальцами по одной из папок с документами, вопросительно глядя на шерифа.
— А что у нас есть? Женщина отправила брата на дорогой курорт и исчезла в неизвестном направлении, позже, возможно, забрав его и сына с собой. Опять же, почему мы не рассматриваем версию, что Вик и Майкл просто куда-то поехали, без нее? Я не говорю, что Дебби совсем не имеет отношения к нашему делу. Возможно, видела что-то, и Хоббс ее запугал? Или шантажировал, угрожал?
— Ты сам себе противоречишь! Отстегавшая более пятнадцати лет назад двух подростков боевая женщина вдруг спасовала перед Хоббсом? А не кажется, что она должна была и его за ухо схватить и притащить в полицию вместе с кокаином? И как тогда вписывается Кэмерон? Пусть и не доказано, что она однозначно уехала с ним — есть только слова Новотны Ханикатту — но какое-то слишком уж явное совпадение! — ответил Брайан резче, чем собирался.
Ему нравилось обсуждать дело с Хорватом: порой в такие моменты они приходили к весьма неожиданным выводам. Вот как сейчас. Действительно, почему раньше не рассмотрели подобные версии под всеми возможными углами?
«Теряешь хватку, Кинни!» — одернул себя Брайан, стараясь сосредоточиться на предложенных шерифом аспектах. Пусть даже это просто догадки и версии, а не подтвержденные факты, но они могут вывести на твердую почву.
— Пока не знаю, кто куда вписывается. Но знаешь, смотря чем пугать, угрожать и шантажировать. Может быть, оба за нее взялись, и она сбежала из страха? Но, опять же, как сына оставила? — Хорват в задумчивости замолчал, видимо, пытаясь собраться с мыслями. — Неужели была уверенность, что он в безопасности? На тот момент Дебби не могла знать, что Вик из санатория в больницу отправится, и Майкл туда приедет. Как же она планировала воссоединить семью, если не собиралась возвращаться домой?
— Я ее не знаю так хорошо, как вы. Но, как понимаю, сыном и братом дорожила больше всего? Если угрожали причинить им вред… Возвращаясь к «Корильону» — могла Новотны взять деньги за молчание? Если случайным свидетелем стала? — Брайан взял лист бумаги и стал короткими словами набрасывать собственные выводы. — Или вообще крутила с Кэмероном, и они все-таки вместе сбежали, а не разделились, как сейчас думаем? Разница в возрасте не критична. Извини, но… — Брайан, заметив, как посерьезнел и словно бы сник шериф, замолчал.
— Настолько хорошо, Брайан, я, наверное, и себя не знаю. Но в подкуп верится больше, чем в то, что Дебби хладнокровно торговала кокаином ради наживы. Что касается ее и Кэмерона — не думаю. Дебби, может, и не ревностно-фанатичная, но все-таки католичка, вовлеченная в церковную жизнь, а он — священник. Да в нашем Эмберлейке любой взгляд — его на нее или ее на него — был бы сразу замечен, и сплетницы растрезвонили бы новость по всей Пенсильвании, — голос Хорвата звучал ровно и спокойно, но Брайан понял, что любовная версия шерифу не понравилась.
— Да, ты, наверное, прав. Но зато теперь сможем предъявить еще несколько версий — по поводу Майами, я имею в виду — совещание же никто не отменял. Но все равно, это ни к чему не приведет, пока мы не возьмем Хоббса и не узнаем, какую роль во всем этом играли Дебби и Кэмерон. И играли ли.
— Ты хороший агент. — Брайан удивился. Что-то не помнилось, чтобы Хорват раньше обсуждал его профессиональные качества. Да и его самого. — Внимательный, анализирующий, подмечающий детали, опирающийся на факты, логику и доказательства. Только старайся помнить, что иногда этого недостаточно, и для некоторых людей чувства могут оказаться важнее. Они будут опираться на них, и в этом может не быть вообще никакой логики. Эмоции, Брайан. Просто имей их в виду.
Брайан не знал, что ответить, что бывало не часто. Чувства и эмоции — не та сфера, где он мог бы с легкостью выигрывать. Чужое поле. Место, где чувствует себя неуверенным и потерянным. Но это не тема для обсуждения. Хотя… Хорват хочет поговорить о личном? Прекрасно!
— Если окажется, что Дебора Новотны невиновна… или
не очень виновна, ты попытаешься?
— Не знаю. Сначала надо завершить расследование. Но я понял, что если для меня закрытое дело может обернуться началом самого важного, то для тебя это, возможно, конец такового. Если ты не сделаешь что-то. Подумай.
Брайан не ожидал столь явных намеков. Да что там намеков, все было сказано едва ли не открытым текстом!
— Один-один, шериф, — скользко улыбнулся Брайан.
***
— И как выстрелы Джастина? — спросил Хорват, когда они уже ехали в Эмберлейк после совещания, застревая в пробках. Вопрос Брайана не удивил: в конце концов, именно шериф посоветовал ему тир для сотрудников полиции, к тому же Брайан упоминал, что хочет привести туда мелкого.
— Знаешь, верь я хотя бы гипотетически в возможность существование бога или дьявола, ни на секунду не усомнился бы, что один из них держал руку Тейлора, когда он целился.
— Даже так? — присвистнул Хорват, обгоняя пригородный автобус. — Вот бы не подумал. Результаты впечатляют?
— Ты просто в тот момент его не видел, — улыбнулся Брайан. Действительно, как расскажешь, что у Джастина даже лицо изменилось? Стало резче, тверже и взрослее, казалось, что он будто бы вернулся домой, в родную стихию. Рожденный с пистолетом… Только вот нахуя ему такие таланты? С которыми прямой путь — в убийцы… Или, подобно той же Энни Оукли, в стрелковые соревнования, стилизованные под вестерны. — Ни разу не промахнулся, даже по движущимся — в самый центр, или почти. Без тренировок. Редчайший случай. Я только одного такого знал, и то давно это было.
Брайан замолчал, сосредоточившись на выборе музыки, надеясь, что Хорват не будет задавать вопросов. Он все равно не расскажет про специального сверхзасекреченного агента, на которого даже личного дела не существовало.
Они познакомились во время одного из первых самостоятельных расследований Брайана в Цинциннати. Тим как-то показал ему, на что способен, простреливая лица карточным дамам и королям с нереального расстояния. Брайан не доверял никому… Но никогда не сможет забыть странного, темного чувства возбуждения, охватившего в момент, когда Тим в вечернем полумраке целился в собственные водительские права, установленные на голове прислонившегося к дереву Брайана — разумеется, поддельные. Это было даже не доверие — твердая уверенность, что Тим не промахнется.
Один выстрел, который тот произвел практически не целясь, запах пороха и сырой после дождя травы, по которой они катались, срывая друг с друга одежду. Брайан был сверху, в угаре страсти даже не удивившись, что Тим позволил…
Тим, чьей фамилии он так и не смог узнать — тот смеялся, уверяя, что у него их много — умудрялся исчезать в никуда и появляться из ниоткуда. В безликих гостиничных номерах, где Брайан останавливался на время расследования в городах Америки, и даже в его собственной квартире, несмотря на все замки и меры безопасности. Или за соседним столиком в кафе, пряча улыбку и огонь в самых зеленых в мире глазах, зная, каких усилий стоит Брайану оставаться невозмутимым.
Тим мог возникнуть пару раз за месяц и исчезнуть на пару лет. При этом никогда не звонил, не посылал сообщений и уж тем более не писал писем. Для него не существовало такого понятия как время. Разве что, как сам он говорил, падая навзничь после оргазма, «от прицела до выстрела». И Брайан усмехался, понимая, что это не имело никакого отношения к оружию и нажатию на курок…
Они никогда не появлялись вместе на людях, ничего друг другу не обещали — даже мыслей таких не было. Просто трахались до изнеможения, перебрасываясь ничего не значащими фразами и не задавая друг другу вопросов, особенно о прошлом, личном и уж тем более — о работе.
Тим существенно повысил его стрелковые показатели — то, как он учил, не имело ничего общего с преподаванием в Куантико и после. Вставал сзади, кладя ладонь на руку Брайана, в которой тот сжимал пистолет, шепча в ухо о том, что оружие нужно чувствовать, как любовника в момент слияния, и слушать себя.
Брайан никогда не пытался найти Тима: понимал, что не получится. Обрекать себя на очередной провал и знать, что не справился, не хотелось. Только что-то мерзко царапало внутри, когда Тим снова исчезал.
Тогда Брайан впервые дал себе четкую и нерушимую установку: ничто не вечно, не стоит привязываться и пытаться играть роль в чьей-то жизни. Потому что этот спектакль заведомо провальный, как бы старательно ты не учил свою роль.
Они «не встречались» уже несколько лет, когда Брайан отважился на вроде бы простой вопрос, который задал, отодвигаясь на другую сторону кровати:
— А все-таки, как тебя зовут на самом деле? — Почему-то тот факт, что он не знает настоящего имени Тима, не давал ему покоя.
— Запомни, Брайан Кинни, когда ты узнаешь
мое имя, это будет означать, что все кончено. — Тим перекатился и навис над Брайаном, глядя на него так, словно желал запечатлеть его всего в самом тайном уголке подсознания.
Слова «а разве у нас что-то начато?» почему-то остались не произнесенными Брайаном.
Они не виделись больше года — не тот срок, чтобы начать беспокоиться. Тим есть Тим. Конверт, распечатанный и помятый, Брайану передал глава отдела внутренних расследований, неприметное лицо которого не выражало ровным счетом ничего. Он внимательно наблюдал за реакцией Брайана, когда тот вытащил лист бумаги, видимо, не раз покидавший свое убежище.
«Я любил тебя. Алан Тимоти Крэнстон».
Это было первое, но не последнее столкновение Брайана с отделом. Он категорически отказался комментировать ситуацию и отвечать на вопросы о том, что связывало его с Тимом. Стало ясно, что он имел в виду в ту ночь…
У Брайана не осталось ничего от Тима: ни фотографий, ни записок, ни подарков… Ничего, что свидетельствовало бы о том, что Алан Тимоти Крэнстон вообще был в его жизни. И что его теперь нет даже в собственной…
Не привязываться. Ни с кем не спать дважды. Не позволять себе ничего. Не оправдываться. Не извиняться. Не сожалеть…
— Брайан! Ты что, спишь с открытыми глазами? Ты же просил здесь тебя высадить?
Машина. Дорога. Эмберлейк. Дом.
Джастин Тейлор… Он не похож на Тима, образ которого, раньше четкий и яркий, стал преломляться в памяти, словно бы исчезая в тумане. Не похож ни внешностью, ни манерами. Но он заставлял слишком много думать о себе.
Еще немного, если Брайан не остановится, Джастин Тейлор с такой же изящной небрежной легкостью собьет кусок пластика с его головы. Хотя нет — попадет прямо в сердце. Точнее, он уже там…
