Кто вы, мистер Кинни?

— Вы меня совсем смутите, — Брайан через силу улыбнулся, принимая очередную — какую уже за вечер? — посудину с чем-то печеным. — Я рад, что у меня такие добрые соседи, уже начинает казаться, что всегда жил в таком замечательном городе. Конечно, идею весенней вечеринки нашей улицы я всецело поддержу, можете так и передать своему комитету. Брайан, закрыв дверь за пожилой улыбающейся во все искусственные зубы миссис Тремонт, практически швырнул тарелку на стол, где выстроились уже несколько подобных. И чувствовал себя мисс О’Хара, за которую все решают, в каком госпитале она будет скатывать бинты! Он перевез свои вещи утром, не без некоторого сожаления — все-таки привык к гостиницам. Тем более, что эта очень удобно располагалась относительно учреждений и центра Эмберлейка. И при ней имелся неплохой тренажерный зал, где они с Джейсоном Кэмпом сняли напряжение на прошлой неделе — быстро и удовлетворительно. А что, он свою ориентацию скрывать не собирается. Хотя и организовывать гей-парад — тоже. А сегодня вечером у него побывала, кажется, делегация от каждого дома, приветствуя выпечкой — что поделать, так принято. Пирог с пеканом пахнет восхитительно, но придется отложить его на утро — если он будет поглощать углеводы на ночь, никакой тренажерный зал не поможет. Брайан уже составил некоторое представление о ближайших соседях — семья с двумя маленькими детьми справа, миссис Тремонт — слева. Напротив проживают Сильверы — пожилые супруги, едва ли не круглосуточно гуляющие туда-сюда с белой собакой. И так же напротив, через два дома влево, — Джастин Тейлор, его дом крайний, дальше лес. Причем та его часть, где нет полянок, тропинок к озеру, каких либо мест, которые можно было бы приспособить для отдыха. Просто что-то густое и непролазное. Так ли это — Брайан проверит позже. Теперь можно открыть бутылку пива. Придется довольствоваться этим напитком, столь любимым местными жителями. А привычный «Джим Бим» оставить на потом, когда все закончится и он вернется в Вирджинию. Пока же нужно потерпеть и пародию на библиотечную работу и… Джастина Тейлора! Который, кстати, что-то не спешил оказаться на его крыльце с пирогами… Брайан хмыкнул, представив на пороге улыбающегося Джастина с тарелкой снеди в руках — ага, дождешься от него… Брайан и сам не знал, почему помощник библиотекаря привлекал столько его внимания, причем с того самого момента, как буквально свалился на него. Но не раз ловил себя на том, что смотрит, как Тейлор перекладывает книги, общается с посетителями, играет с детьми, заполняет документы. И показывает зубы… причем совершенно справедливо, по поводу и по делу. Он на месте Джастина вообще прибил бы себя, не задумываясь! Тейлор будоражил, особенно когда злился. Голубые глаза темнели, становясь практически серыми, заставляя Брайана каждый раз невольно подбираться и становиться в стойку — гей-радар подсказывал, что Джастин не будет против. Или его «против» быстро превратится в «за» — никто еще не отказывал Брайану Кинни! Правда, Брайан всерьез и не думал добиваться от Тейлора согласия… Не стоило оно таких усилий. Потянувшись за пультом от телевизора, Брайан начал переключать каналы, пытаясь направить свои мысли в иное русло. За более чем две недели в Эмберлейке на него обрушилась настоящая лавина информации! Брайан прислушивался к разговорам в баре, магазинах, кафе и прочих местах, где его появление не могло вызвать подозрений. К примеру, плотник Томпсон, ночевавший пару лет назад в камере, буянить не перестал, просто теперь делает это у себя дома. Внук миссис Уилсон вовсе и не учится в университете в Сан-Франциско, его отчислили еще на первом курсе за неуспеваемость. Саманта Мэтьюс после развода с мужем начала пить, и тот факт, что она пытается это скрыть, закупая алкоголь в Питтсбурге, к делу не относится. А в участке шерифа вообще творится нечто невообразимое — на днях один из помощников главного оплота безопасности Эмберлейка гонял другого вокруг участка, охаживая какой-то папкой и крича, что повесит на первом же попавшемся дереве. Учитывая, сколько деревьев растет вокруг, удивительно, как тот еще жив остался. И куда смотрит Карл Хорват? Брайан отмечал, делал выводы, запоминал… И понимал, что все еще в тупике. Никто из жителей Эмберлейка не уезжал непонятно куда, не получал наследства от никому не известных родственников, не начинал жить не по средствам и вести себя не так, как раньше. И что ему делать? «Съездить в Питтсбург», — решил Брайан. Когда-то он там уже бывал, и не только по работе, и помнил, где находятся лучшие гей-клубы. — «А что, не все же изображать из себя невесть что и одеваться, как Тед Шмидт!». Брайан, потянувшись, встал с дивана и оглядел гостиную своего нового дома, вполне типичную для американской провинции. Чисто, практично и никакого стиля. В конце концов, это пространство больше гостиничного номера, и соответствует всему происходящему с ним в данный момент. Решив, что можно уже и лечь спать, Брайан подошел к двери, ведущей на улицу, чтобы удостовериться, что запер ее. Ему показалось, что за домом Тейлора мелькнула какая-то тень, и рука сама собой метнулась к бедру. Кому понадобилось шляться в лесу, когда время уже за полночь? Схватив куртку, Брайан почти бесшумно преодолел небольшое расстояние, никого и ничего не обнаружив и решив, что лезть в непроглядную темноту как минимум неразумно, а вдобавок еще и бесполезно, Брайан отправился обратно, отметив при этом, что свет в доме Тейлора был включен. «Чем он там занят в такой час? В игрушки играет?» — почему-то мысль о Тейлоре привела его в еще большее раздражение.

***

Утро двадцать первого дня рождения ознаменовалось для Джастина разбудившим его звонком мамы, которая поздравила, сообщив, что в качестве подарка пополнила его банковский счет, и напомнив, что летом ждет в гости. Джастин улыбнулся, вспомнив, как был рад, когда мама и Молли приехали в Эмберлейк на Рождество. А с его поездкой — ну, как получится. Завершив беседу, Джастин порадовался и двум удачно выпавшим свободным дням: по понедельникам библиотека традиционно не работала, а на завтра назначена ежемесячная генеральная уборка. В таких случаях для посетителей тоже было закрыто, а Тед уверил его, что сам проследит за работой сотрудников клининговой компании. И посоветовал сходить в бар и надраться до зеленых чертей — двадцать один же! Вспомнив, что Тед вручил ему вчера подарок и велел до утра не открывать, Джастин потянулся к яркой коробочке, оставленной на прикроватной тумбочке, сорвал обертку и улыбнулся. Абонемент в тренажерный зал? Помнится, как-то он говорил Теду, что неплохо бы добавить к пробежкам силовые тренировки, и, видимо, тот запомнил. Ну что, теперь никуда не деться, придется заниматься хотя бы пару раз в неделю. Но однозначно не сегодня. Проверять почту желания не была, терзала смутная догадка… Так и есть — письмо от юриста покойного деда, которое не хотелось открывать. И так понятно, что там может быть. Дед оставил ему не только дом, но и приличную сумму денег с оговоркой «на образование», которыми по завещанию можно будет распорядиться не ранее двадцати одного года. Отчасти именно поэтому Джастин на пару лет остался в Эмберлейке и никуда не уехал после того, как окончил школу в девятнадцать, на год позже сверстников, — не смог пойти вовремя в первый класс, потому что в детстве он постоянно болел. Отец предлагал ему взять ссуду, попытаться претендовать на стипендию, но Джастин уперся — нет, и все. И не в деньгах дело. Он просто не хотел признаваться, что не знал, чему именно желал учиться. Ну вот не было у него мечты о будущей работе! И когда другие дети взахлеб мечтали пилотировать самолеты, наблюдать за звездами, выигрывать гонки на болидах, блистать на сцене или что-то еще, он только пожимал плечами. А сейчас у него будет возможность посвятить всего себя учебе — благодаря деду не придется в студенческие годы даже подрабатывать, чтобы заработать на жизнь. Джастин понимал, что ему повезло, но никак не мог определиться. Учиться просто чему-нибудь ради того, чтобы учиться и получить диплом, он не хотел… Но при этом нигде себя не видел… Ему оплатят образование, даже если он решит быть клоуном в цирке! Но быть клоуном Джастину тоже не мечталось… Да и библиотекарем тоже… Он все же не предполагал на всю жизнь осесть в Эмберлейке. Дальше откладывать уже нельзя. Ему придется определяться и подавать документы… Но не сегодня! И не завтра! Джастин улыбнулся, возвращаясь из ванной и думая, когда же позвонит Дафна — уж она-то сегодня его в покое не оставит, точно потащит впервые выпить в общественном месте на законных основаниях. Подруга на несколько месяцев старше, и напиться в ее совершеннолетие они смогли только дома — Джастину бы в баре никто не налил. А теперь она уж точно не упустит такую возможность. Кто-то позвонил в дверь. К нему пришли… воздушные шары! Огромный букет таковых едва протиснулся в дверной проем, старательно проталкиваемый смеющейся Дафной. — Совершеннолетний Тейлор, доложить о готовности к вечернему загулу! — практически прокричала она, выпуская все шары разом и протягивая Джастину небольшой конверт. Обнимая подругу, Джастин одновременно еще и вскрыл подарок. Бронь отеля в Питтсбурге до завтрашнего вечера? Рекламный проспект парка аттракционов? — Даф, ты с ума сошла? Это же недешевое удовольствие… — Перестань, не здесь же нам напиваться! И вообще, ты обещал сводить меня в гей-клуб. Тебе, я думаю, давно пора туда наведаться, ходишь смурной и злющий, того и гляди, на людей кидаться начнешь, — Дафна залезла с ногами на диван, обнимая подушку. — Днем сходим в парк, а вечером… — Она многозначительно улыбнулась. — Тебе-то в гей-клубе что делать? Лесбийский опыт приобретать? — Джастин, падая рядом и обнимая Дафну, чувствовал, как настроение начинает стремительно улучшаться. Вот кто всегда чувствует, что ему нужно, когда и как. — Ну, думаю, это точно не мое! Ладно, так и быть, выпьем где-нибудь, и ты отправишь меня в одинокую ночь на холодных отельных простынях. И только попробуй никого не подцепить и не поделиться впечатлениями! — Ага, с тобой поделишься, как же! Ты или ржешь, как ненормальная, или краснеешь, как будто тебя сейчас удар хватит! — И ничего я не краснею! — Дафна, шутливо рассердившись, толкнула Джастина. — И вообще, ты одеваться собираешься? Или заявишься в клуб в домашних штанах и рваной майке? Моя машина ждет, завтракать будем по дороге. — Идет. Но сначала заедем в банк, заберем со счета мамин подарок. Я не могу позволить тебе самой за все платить, даже если у меня день рождения. За отель — ладно, но не больше. — Да собирайся ты уже!