Maybe

Ночью Урарака не могла сомкнуть глаз. С тех пор, как Бакуго, словно ураган, вылетел из её квартиры, она не переставала думать о тебе. Даже закрыв глаза, перед глазами стояла одна и та же яркая картинка: абсолютное недоверие и боль предательства, что были изображены на твоём лице. Урараке хотелось найти тебя и упасть в ноги. При этом она чётко осознавала: последнее, чего бы тебе хотелось, так это видеть лицо женщины, что переспала с твоим будущим мужем. Или, по крайней мере, она так думала. Девушка стояла, опираясь бедром о кухонный стол, страстно желая выпить кружку кофе, но список продуктов, нежелательных для употребления, словно смотрел на неё в ответ, как, впрочем, и врачебная выписка на покупку специальных витаминов. Она мысленно давала себе пинка, чтобы пойти и купить их, в конце концов, когда в дверь кто-то позвонил. Кого чёрт принёс так рано? Взглянув на панель безопасности, она, к своему удивлению, заметила тебя. Побледнев, девушка быстро набрала номер Бакуго. – Она здесь. Т/И, – проигнорировав его грубый тон, сказала Урарака и направилась к двери. Опасливо открыв её, она услышала твои тихие извинения. Но видит Бог, просить прощения в сложившейся ситуации должен был кто угодно, но не ты. – Извини, что я вот так, без приглашения, – пробормотала ты, глядя под ноги, пока она утягивала тебя в гостиную. А потом подняла взгляд на её лицо. Боже, она была такой невыносимо красивой. Тёплые карие глаза, маленький аккуратный нос, нежно-розовые губы… Стало понятно, почему Бакуго был от неё без ума. «Ребёнок, наследующий такую смесь природной красоты Урараки и Катсуки, будет просто невероятным», – невольно размышляла ты, пока девушка скованно ёрзала на диване. Ты часто заморгала, наконец вспомнив, зачем сюда пришла; облизала пересохшие губы и прокашлялась, прерывая неловкую тишину. – Я просто… Мне нужно снова с тобой поговорить. Прости за вторжение ещё раз. – Т/И, пожалуйста, прекрати… Я здесь единственная, кто должен молить о прощении, – дрожащим голосом ответила Урарака, пододвигаясь ближе и беря твою руку. Хотелось её вырвать, но из-за искренности, что читалась в женском взгляде, ты не смогла этого делать. Как и не могла сердиться на неё, хотя имела полное на то право. Ты ощущала только боль и потерю. И, может быть, они просто подавляли все другие чувства. Извинения хлынули из неё очередным потоком. Голос звучал более хрипло из-за зарождавшегося в груди плача. Врачебный долг вдруг напомнил о себе, и ты не смогла удержаться и заговорила, чтобы успокоить беременную девушку. – Хэй, – сделав глубокий вдох, ты изо всех сил попыталась сказать что-то связное, но приближающаяся истерика только мешала. – Хватит плакать. Это вредно для ребёнка. Ты робко положила свою ладонь сверху её. – Я пришла, чтобы лично сказать, что уезжаю, – удивление промелькнуло на лице Урараки, но ты продолжила, пока она не успела ничего ответить. – Я разорвала нашу с Бакуго помолвку, так что теперь он сможет нести ответственность за вас. Обоих. Ты послала ей печальную улыбку. Только такую и смогла выдавить, глядя Урараке прямо в глаза. – Так что хорошенько позаботься о себе и ребёнке. И о нём, – ты опустила взгляд и легонько сжала её руку. Ты действительно пыталась сдержаться, но изо рта всё же вырвался тихий всхлип. Урарака была ошарашена. Она то сжимала, то разжимала губы в попытках что-то сказать, но была слишком удивлена, чтобы это сделать. Набрав в лёгкие воздуха, она попробовала снова. – Пожалуйста, Т/и. Я не знаю, хочет ли Бакуго этого ребёнка, – девушка запнулась и лихорадочно закачала головой. – Не покидай его, пожалуйста. Лучше я уеду! Вы обо мне даже не услышите, клянусь! Ты махнула рукой, пробуя остановить бесконечный поток слов, что лился из Урараки; она так отчаянно пыталась переубедить тебя. Но в ту минуту ничто не могло изменить принятого решения. – Очако, послушай же, – ты схватила её за щеку, стараясь донести свою мысль, – пусть Бакуго и говорил миллион раз, что ему всё равно, будут у нас дети или нет, но я всё равно замечала, как горели его глаза в их присутствии. Крупные слёзы катились по лицу. Впервые ты кому-то рассказывала об этом. – У меня сердце кровью обливалось, когда он пытался подавить восторг, если вдруг у меня была задержка. Или когда скрывал разочарование, когда месячные всё же приходили. Катсуки делал всё, лишь бы не ранить мои чувства. Губы задрожали от внезапно накативших воспоминаний. Нет, больше ты не будешь мучать ни его, ни себя. – Ты бы только видела, как он относится к детям Шо и Момо. Такой смешной сразу становится. И слишком заботливый, – из тебя вырвался горький смешок. – Я не в состоянии дать ему всё это, а ты… Ты носишь его ребёнка. И я точно знаю, что Бакуго полюбит его всем сердцем. Ты тяжело обречённо вздохнула. Урарака притихла. Краем глаза ты заметила, как она начала нежно поглаживать низ живота. – Я отпускаю его. И даю шанс построить семью. С тобой. – Но Бакуго не хочет быть со мной! Он любит одну лишь тебя, – пробормотала Урарака. Ну вот опять она начинает рассказывать про его чувства. Как будто от этого станет легче. Наоборот, только больнее. Ты кивнула собственным мыслям и вытерла слёзы. – Я знаю, что любит. Но и тебя тоже. Иначе мы бы просто не оказались в такой ситуации. Бакуго мог отрицать, сколько хочет, но ты же не глупа. Ты просто чувствовала это. Знала. Он всё же до сих пор что-то испытывал к ней. Да кому нужны эти сказки? Пьяный или нет, но он не переспал бы с ней, если бы не любил. Отблеск неуверенности, скользнувший в его взгляде, когда ты просила сказать, что он её не любит, был словно контрольным выстрелом в голову. Его глаза то смягчались, то ожесточались, как будто он вёл внутреннюю борьбу с самим собой. В этом всём так ярко и проявилось его сомнение. Но не нужно было бороться. Не нужно было колебаться. – Знаешь, как мне тяжело это делать? Отпускать единственного мужчину, что я когда-либо любила, к другой женщине? Мне словно сердце из груди вырвали. – Мне так жаль, Т/И, – в сотый раз извинялась Урарака. Но тебе уже надоело выслушивать её сожаления. Всё, что тебе от неё было нужно, так это одно обещание. – Тогда пообещай, что будешь любить и заботиться о Катсуки. Постарайся. Если не ради меня, то хотя бы ради своего ребёнка. Разумеется, Урарака захочет это сделать. Но захочет ли Бакуго? – Обещай, что будешь любить его, даже если будет тяжело. Даже если будет больно, – тебя пробил озноб при осознании, что ты действительно отпускала его. Было физически больно даже смотреть на девушку, но ты переборола себя. – Дай ему всё то, что не смогла дать я. Прошу тебя, пожалуйста. – Т/И, я…– в карих глазах читалось искреннее раскаяние, но тебе было уже всё равно. Ты приняла единственно верное решение. – Как только улажу дела в больнице, я уеду. А потом у вас с Катсуки появится шанс начать всё с чистого листа, – сказав это, ты вдруг вспомнила и о своих делах, своей жизни. Не дожидаясь её ответа, ты поднялась. – Надеюсь, эта была наша последняя встреча, Очако. Стало так трудно дышать, стоило только двери захлопнуться за твоей спиной. Осталось написать заявление на увольнение, передать своих пациентов коллегам и начать, наконец, разбираться со своей жизнью. Давненько ты этим не занималась. С тех самых пор, как встретила Катсуки. Была так сильно в него влюблена, что каждый шаг, каждая идея и план автоматически включали его. Всё начиналось и заканчивалось только им. Вдруг появилось чувство, что ты слепа. Ты словно в потёмках шарила по земле исцарапанными ладонями, пытаясь встать, найти точку опоры. Это трудно. Почти невозможно. Но только так ты сможешь жить в мире с самой собой. Отпустишь его и подаришь возможность начать новую жизнь. Ту, которую не смогла и никогда не сможешь дать. Ты дошла до парковки, что располагалась в нескольких кварталах от жилого комплекса Урараки, и вытащила из сумки ключи от машины. Не обращая внимания на прохожих, остервенело стирала с лица слёзы. А потом услышала знакомый голос. – Т/И! Ты широко распахнула глаза. Как он мог узнать, что ты была там? Джиро бы никогда не проболталась. А, ну конечно. Урарака. У Бакуго лёгкие горели огнём, а мышцы сводило от долгого бега, но оно того стоило, раз выпал шанс пересечься с тобой. Парень заметил, какими опухшими были глаза, когда ты обернулась через плечо. Наверняка всю ночь проплакала. Ноги сами понесли его к тебе; Бакуго боялся, что ты снова убежишь. Он прижался к твоему телу, а тебя даже передёрнуло, и захотелось отойти. – Ты меня так напугала, Т/И. Не знал, где тебя искать, – задыхаясь, произнёс парень; глаза заслезились от твоего запаха и прикосновения. – Я не должен был тебя отпускать. Бакуго уткнулся лицом в волосы, совсем позабыв о любопытных зеваках. Ты попыталась вырваться, но он не отпускал. И чем сильнее ты толкала его, тем крепче он прижимался. – Бакуго, ты привлекаешь слишком много внимания, – сказала ты, чувствуя на себе взгляды людей, узнавших героя. – Мне всё равно. – Отпусти меня. Пожалуйста, – прошептала ты. Бакуго знал, что ты имела в виду его объятия, однако в груди потяжелело из-за иной интерпретации этой фразы. – Нет, я не хочу! – запротестовал он дрогнувшим голосом. – Т/И, умоляю, поехали домой. В его голосе слышалось такое отчаяние, что тебе пришлось отвести взгляд, дабы предоставить ему шанс привести себя в чувства. Ты перестала сопротивляться, и руки безвольно опустились вдоль тела. Из-за этого Бакуго начал вести себя ещё более неадекватно. Он рухнул на колени, обхватил ноги руками и задрал голову. – Пожалуйста, милая. Давай поговорим. Ты услышала щелчки камер и заметила целую толпу людей, которые наслаждались этим зрелищем. Сжала зубы и посмотрела на него. Боже, они же ему всю репутацию испортят. СМИ с удовольствием размажут героя по стенке, как только узнают о произошедшем. Сердце болело от мысли, что придётся оставить Бакуго такого, полностью разбитого. Как ты могла всё ещё любить его и думать о его благополучии, когда сама была на грани? Но ведь ты дала обещание. И хотя он нарушил своё, ты не собиралась поступать так же. Сделав глубокий вдох, ты собрала всю волю в кулак и резко отпихнула его. Бакуго не ожидал и упал на асфальт, в шоке смотря на тебя. Сжав кулаки, ты натянула непроницаемую маску и ткнула пальцем ему в лицо. – Не хочу я с тобой разговаривать, как же ты не поймёшь? Я тебя терпеть не могу! Поэтому я ушла, Бакуго! – кричала ты на него. – Я заслуживаю лучшего! Парень сморщился и подполз обратно, дрожащими руками обхватывая бёдра. – Ты заслуживаешь, малыш. Заслуживаешь! Блять, я сделаю всё! Только дай мне второй шанс, Т/И! – его голос слегка осип. – Давай, любимая. Давай всё обсудим, пожалуйста! Поедем домой. Он заметил колебание в твоих глазах, но ты лишь фыркнула и отвернулась, смаргивая вновь накатившие слёзы. Бакуго не был серьёзен, когда говорил следующие слова, но это был на тот момент единственный способ удержать тебя, провести рядом ещё хотя бы минуту. – Последний раз. Просто выслушай меня, и я клянусь… – он с трудом сглотнул ком в горле, – клянусь, что больше не побеспокою тебя. На последних словах голос сломался, потерял силу, ведь его вдруг охватило чувство обречённости. И ты почти передумала отвечать ему так. Почти. – Я не заслуживала того, чтобы обо мне забывали или заставляли чувствовать себя запасным вариантом. Я не заслуживала этого пренебрежения и отношения как к какой-то любовнице. И я не заслуживала этих переживаний, пока ты таскался неизвестно где и не удосужился просто позвонить! Я была твоей невестой, Катсуки! – ты попыталась сдержать рвущийся наружу всхлип, но не смогла. – Я заслуживаю человека, из-за которого не придётся сидеть полночи, гадая, жив он или нет! Человека, который никогда не поставит под сомнение моё место в его жизни! Каждое твоё слово кинжалом вонзалось Бакуго в сердце. Он знал обо всех своих недостатках. И выслушивая их от тебя, понимая, сколько боли принёс, он вдруг осознал, что был совсем тебя не достоин. Ты была права. Ты заслуживала лучшего. Кого-то, кто не ранил бы так сильно, как он. Но Бакуго любил слишком сильно, чтобы отпустить. Парень закачал головой и сильнее впился пальцами в бёдра, всхлипывая всё громче. На невольных зрителей, что не переставали фотографировать, ему было плевать. Если нужно унижаться, чтобы удержать тебя, он будет. – Т/И, умоляю, пожалуйста. Дай мне шанс, – захлёбывался он, до боли сжимая ноги. Ты стиснула зубы, не желая уступать самой себе. – Не могу. Я просто… – прошептала ты, отрывая от себя его руки и заглядывая в глаза. – Я больше не люблю тебя. Руки Бакуго безвольно болтались вдоль тела, а сам он в недоумении уставился на тебя. В груди словно пробили огромную дыру. Картинка перед глазами была размытой из-за слёз. Ты отдалялась от него. Ты скорее запрыгнула в машину, пока он не оправился от шока. Шины скрежетали, когда ты выезжала с парковки и сигналила зевакам, которые пытались сфотографировать и тебя. Нахмурившись, ты посмотрела в зеркало заднего вида. Бакуго так и сидел на земле, низко свесив голову. Выражение его лица было красноречиво. Он поверил каждому твоему слову. Катсуки как-то раз сказал, что ты не умеешь врать. Ну и кто теперь плохой лжец? *** – Это ещё что за хрень?! Масару готовил ужин, когда вдруг услышал крик своей жены из гостиной. Он подошёл к ней, и Мицуки прибавила громкость. Они в ужасе слушали новости. Телеведущий болтал о разрыве помолвки между Граунд Зиро и его невестой. Масару и Мицуки озадаченно посмотрели друг на друга, а потом перевели взгляд на экран. Там красовалась фотография Катсуки, их сына, что стоял на коленях на парковке где-то в другом конце города и выкрикивал твоё имя.