История об отмененных парах, прогулках в морг за ручку и случайных встречах

Весной солнце так приятно ласкает кожу, путается в волосах, что совсем не хочется сидеть в душной аудитории и периодически одергивать себя, чтобы не задремать прямо во время лекции. Феде, к счастью, прогуливать сейчас не нужно было. Причина, правда, не очень приятная: где-то прорвало трубу, и в коридорах порой было по косточки воды. Всех отправили по домам, а Макаров решил не терять времени зря и встретиться со своим парнем: уж никак не могли они до этого встретиться, в своих делах каких-то совсем забегались. Стас с теплой улыбкой на лице рассказывал какую-то забавную историю из бара. Федя слушал внимательно, а взгляд парня почему-то наталкивал на ассоциации с голодным котом, которому наконец-то насыпали корм. Только вот на самом смешном моменте почему-то даже не улыбнулся, смотря куда-то в сторону. Стало немного не по себе от того, как Макаров смотрел на начавшую стремительно приближаться к ним пару: мужчину и женщину, идущих, держась за руки. В лице парня смешались недоумение, шок и даже легкий испуг. До Стаса, впрочем, дошло, в чем же дело, только когда тишину разорвала фраза: — Мам, что ты тут делаешь? Ты же должна быть на работе… В мужчине, который, кажется, сжал руку Ольги еще крепче, определенно просматривалось что-то знакомое. Мамин напарник, как же его? Илья… да, Илья! Купидоны у них там, что ли, работают? — К твоему сведению, мы шли в морг, там как раз нужно было результаты экспертизы забрать. А ты почему не на парах, если уж на то пошло? — Отменили. В морг. Через парк и за ручку. Илья и Стас, до этого момента молча переглядывающиеся, не выдержали и рассмеялись. Со стороны упоминание прогулок в морг за ручку и правда звучало ужасно нелепо. Вскоре к этому смеху присоединились и Макаровы. Правда, звучал он немного нервно и как-то резко, и утих быстро. — Почему ты мне ничего не говорила? Я же не маленький ребенок, который будет ревновать, мам, я же хочу, чтобы ты была счастлива! Дальнейший диалог грозился перейти в неприятное русло, и напряжение, зависшее в воздухе, поспешил разрядить Стас. — Слушайте, а давайте устроим что-то вроде… ужина, соберемся все и поговорим, познакомимся в более располагающей атмосфере, чем… — По дороге в морг, — закончил предложение Илья. — Именно. — Давайте сегодня вечером, — подхватила инициативу Оля, — у нас. Часов в восемь. На том и сошлись, а потом и разошлись до вечера. — Это просто сюжет для комедийного номера! — уже позже смеялся Стас, — более располагающая обстановка, чем на полдороге в морг! Нашла твоя мама себе, конечно, бойфренда с чувством юмора! Федя этого оптимизма не особо разделял: его задело то, как от него скрывалась родная мать, казалось бы, независимая от мнения окружающих. Чего она боялась, его реакции? — Она ведь приняла меня, когда я сказал про свою ориентацию, — задумчиво разглагольствовал парень, — сказала тогда, что я — её сын и она будет любить меня любым. Только почему не поймет, что в другую сторону это тоже работает и я желаю ей только счастья? — Может быть, переживала из-за разницы в возрасте или подобной ерунды, по типу того, что мужчина младше её. Люди часто забивают себе голову подобным, — дернул плечами Стас. Притянул Федю к себе, обнял, успокаивая, чувствуя чужую голову на своем плече. — Все будет хорошо. И не переживай, слышишь? — Я постараюсь. Тем временем Илья даже не понимал, на нервах он или ему смешно. Кроме того, Лудинова задел тот факт, что Ольга скрывала отношения с ним до того самого момента, пока все не вылезло наружу. — Почему ты ему не рассказывала? Ты боялась? Или стеснялась? Или вообще не думала, что до этого дойдет? Думала, что ничего серьезного у нас не выйдет потому, что я младше? Но это же бред, Оль! Полный бред! Я себя только с тобой вижу! — Я знаю, Илья, — тихо произнесла Макарова, — просто я не знала, как он к этому отнесется. Вроде и понимаю, что он не маленький уже, а все равно в таком возрасте принять нового человека в семью… Мне кажется, это достаточно трудно. — Поверь, я прекрасно понимаю, что отцовских отношений у нас с ним не получится, — мужчина слабо улыбается, — но я могу стать ему другом. И если он примет меня так, это тоже будет отлично. Ему уже и самому неловко из-за того, что успел себе надумать. Лудинов молча подходит к Оле и крепко-крепко обнимает, как бы извиняясь за все сказанное раньше. Ближе к вечеру Илье пришлось вспомнить весь свой матерный лексикон: он хотел приготовить что-то к вечеру, а электричество у него дома отключили. Электрические плита с духовкой, соответственно, не работали. Но от своих планов мужчина отказываться не собирался. — Алло, Оль, кажется, у меня тут ЧП! Представляешь, свет отрезали, и я не могу ничего приготовить, а хотелось вообще-то! Да, скоро буду со своими продуктами, уже выезжаю. Вскоре Лудинову уже открывал дверь удивленный Федя. — У нас так и не было возможности нормально познакомиться. Илья, — протянул руку для пожатия. — Федя. Жмут руки. Парень с умилением смотрит на то, как Оля обнимает Лудинова и целует в щеку, отвлекшись от нарезки какого-то салата. — Слушай, Федь, не поможешь мне с пирогом? Специально его просит, хотя преспокойно мог бы обратиться к Макаровой, надеется его разговорить. — У вас есть консервный нож? Консервный нож находится, и парень с удивлением обнаруживает, что Лудинов решил приготовить пирог с консервированными персиками, и даже буквально залипает на то, как умело мужчина замешивает тесто, на минутку забывая про нарезку фруктов дольками. — Что-то не так? — свято удивляется. — Просто непривычно и… приятно, наверное, что мужчина не сторонится кухни. Мой отец даже бутерброды нарезать считал стыдным. А мама постоянно на работе заматывалась, ей не до того было. В общем… представляешь. Ничего хорошего из этого не выходило. Илья дернул плечами. — А мне нравится готовить. А те, кто считает это не мужским делом… это их проблемы, что у них опилки в голове. И будут проблемы со здоровьем от питания одними полуфабрикатами и бутербродами. Феде даже слушать было приятно: чувствовалось, что Лудинов не забивает себе голову всевозможными стереотипами и прочей чушью. А еще это создавало явный такой контраст с Артуром, грубым, отстраненным и холодным. — А твой парень… Стас, да? Расскажешь немного про него? Макаров начал рассказывать, пока Илья выкладывал в форму тесто и персики и ставил всю эту красоту в духовку. Лудинов слушал увлеченно, пока их не прервал звонок в дверь. — Я открою, — сказала Оля, — вы следите, чтобы ничего там не сгорело. Илья было хотел возмутиться, мол, все у них будет так как надо и ничего не сгорит, уже даже рот было открыл, но наткнулся на смешливый взгляд Феди и рассмеялся сам. — Здравствуйте, Ольга Евгеньевна, — улыбнулся Стас, заходя в помещение и подавая женщине бутылку хорошего вина, — берег для особенного случая, и вот наконец он наступил. Затем Стас с Ильей пожали руки, назвав друг другу свои имена, и наконец-то Федя потянулся за объятиями к своему парню. Тем вечером они сидели за столом, пили вино и разговаривали. Стас показывал фокусы с бокалами, Илья шутил, держа под столом Олю за руку, а Федя впервые за долгое время буквально светился от счастья. Потом откуда-то появилась гитара, и к тому же неожиданно выяснилось, что Лудинов умеет играть. — А сейчас — песня по заказу. Федь, пожелания будут? Макаров блеснул глазами. — Давай «Космического кита». Судя по просветлевшему лицу Ильи, он тоже знал эту песню, и вскоре уже тянул припев дуэтом со Стасом. «Останься еще на вечер, Чтобы остаться навечно, Я освещу тебе твой путь млечный, Я жду тебя, когда вагон прибудет к конечной…» С тех пор все крепко сдружились между собой. Федя и Оля искренне радовались друг за друга, ведь обрели наконец-то по-настоящему любящих людей и могли не закрываться, не прятать себя настоящих. Естественно, отношения между матерью и сыном стали куда менее напряженными. Когда приходил Илья, они все втроем смотрели фильмы или что-то готовили, пели вместе под гитару. Стас к ним присоединялся реже: напряженный график и ночные смены не всегда позволяли. Ну, и на холодильнике теперь висели две полароидные фотографии. На одной из них Лудинов обнимал счастливо улыбающуюся Олю за талию, на второй был запечатлен поцелуй Феди и Стаса. Ближе к весне Илья собрал вещи из своей малюсенькой служебной квартирки и перебрался к Макаровым. Федя эту новость принял спокойно и даже с юмором, пошутив про то, что теперь наконец в их доме есть тот, кто любит готовить. Хотя Макаров частенько помогал на кухне, но все же это была территория Лудинова. — Иди корону ронять, — другой раз окликивала сына Ольга, — Илья просил тебя позвать. Под кодовой фразой «ронять корону», как нетрудно было догадаться, скрывалось приготовление пищи, параллельно умудряясь еще и подпевать музыке, раздающейся из колонок. Федя и сам уже не вспомнил бы, когда он чувствовал себя дома настолько комфортно. Илья с Олей тоже буквально светились, радуясь тому, что они есть друг у друга, целуясь по утрам и шутливо споря, кто сегодня моет посуду. Кажется, именно так выглядит счастье.