Межфандомные сказки

Одна идея давно поселилась в задумках авторки. Она была там ещё когда она сама и не думала её воплощать. Сначала это была лишь приятная фандомная фантазия, к которой она возвращалась на скучных уроках, и под которую она слушала любимые песни, но потом что-то изменилось. Фантазия начала разрастаться до целого сюжета, обзавелась главным героем и конфликтами вокруг него, и даже концовкой. Авторка поглядела на то, что выросло будто бы без её участия, и поняла: надо воплощать. К тому моменту у неё на профиле уже было несколько работ, в том числе и крупненькие миди, и даже макси аж на семьдесят страниц. Но уже тогда авторка понимала: то, что она задумала, будет крупнее и значимее всего, что она написала. Окинула она написанное, и сказала: — Рука ещё у меня не набита. В те времена слово «скилл» ещё в оборот не вошло. И стала она руку набивать. Уже успела по сто раз поменять фандомы, в том числе и тот, который породил ту фантазию, но о самой фантазии, которая стала ещё больше и крепче, не забывала никогда. Она уже не вписывалась в изначальный фандом, но авторка была готова даже изменить канон, лишь бы сохранить суть своей задумки. До воплощения была ещё уйма времени, перед этим нужно было закончить ещё десятки десятков впроцессников и отложить кучу идей поменьше… Наградой за эти труды должна стать работа не над фантазией, но над идеей. С Большой Буквы даже. Бесконечно далëкой, бесконечно красивой, венцу всех трудов. С каждой строчкой впроцессников авторка приближалась к Ней, всë больше и больше мечтала она, пока руки её писали то, что нужно было писать. Но вот подошёл к концу первый десяток впроцов. Даже школа осталась позади. Слово «скилл» уже всем надоело, идеи поменьше воплотились в очередном поколении впроцессников. Авторка осмотрела свой путь, оглядела свои богатства и сказала с глубокой задумчивостью: — Закончу их, и вот тогда приступлю. Рука ещё не набита. Вон как люди красиво пишут, а я так ещё не могу. Надо ещё тренироваться. Но авторка обманывала себя. Её стиль выработался давным-давно. Уже ничто не должно отделять её от Идеи. Но она смотрела на других авторов, восторгалась, и смотрела на себя снова. Она любила свои работы: тëплые, душевные, красивые… Читатели называли их ласково, очень редко авторка слышала дурные слова в их адрес. Но она чувствовала — чего-то ей недостаëт. Чего-то, что одним написанием работ не получить. Но что именно — она и знать не знала. Но Идея росла, вообще не скованная сомнениями своей создательницы. Она понимала: теперь Идея не вписывалась даже в изменённый канон, но авторка и не думала связывать её с другим. Она уже впитала в себя многое, и требовала совсем иного. Она требовала стать ориджем. Для этого нужно было изменить сюжет, отказаться от слабо проработанных ОС-ов и любимых канонных персонажей, чьи характеры уже изменились слишком сильно… и в целом позволить ей переродиться. Неизменным остался лишь главный герой, ставший авторке как сын, и его основной конфликт. С этим можно было работать дальше, но, к её облегчению и страху, нужно было время. Параллельно с Идеей зрели идеи поменьше, фандомные. Их персонажи были проработаны хуже Самого главного героя, но в своих историях они сияли, как звëздочки. Но время шло, любовь к некоторым фандомам подутихла, но с персонажами прощаться было жаль. И тогда Идея потребовала их себе. Вздрогнуло сердце авторки. — Не переживай, мать, — сказал Самый главный герой. — В этой истории им точно найдëтся место. — Эта история — самое большое, что мне придётся написать. А ты — самый дорогой мне герой. Смогу ли я дать им то же, что и тебе? — Я жду, и они подождут. Ты создала меня терпеливым. «Сначала я создала тебя как второстепенного болванчика», — думала авторка, вспоминая самую-самую первую фантазию. — Меня проработала, и их проработаешь. Нам спешить некуда. Мы уж от тебя не отстанем. И в этом он был прав. Она писала об одном, а думала об Идее. После освобождения от фандомов она развивалась ещё быстрее, особенно под вдохновением от новых историй, с которыми знакомилась авторка. Но чем больше она знакомилась, тем сильнее ощущала разрыв. Авторка и не думала замахиваться на нечто столь же огромное и впечатляющее, но сам факт, что их авторы смогли создать нечто подобное, заставлял её думать, что также она не сможет. Их Идеи признали, по ним создали прекрасные фандомы, их персонажей любят и носят на руках. Авторка тоже любила своих персонажей, и хотела бы, чтобы их полюбили и другие. Может даже, нарисовали бы по ним арт или написали свой фанфик. Авторка бы сделала это всё сама, но рисовать она не умела. А чтобы написать по Идее фанфик, надо, чтобы она сначала воплотилась в оридж. А чтобы написать оридж, надо разобраться с идеями поменьше… Вот и пишет авторка, не покладая рук, с мечтой о Великой Идее. Пишет, и грезит, грезит, и пишет. Но не то, что хочется. И пылится эта Идея в закромах. А когда авторка всё же позволяет себе к ней прикоснуться, то тут же бьёт себя по рукам, не время ещё. Она могла бы писать по Идее, но пишет этот текст. — Это ещё не конец, мать! — восклицает главный герой. — И на нашей улице будет праздник! Но пока что на улице тишина.