***
Блондина, с выразительными красными глазами и утонченной фигурой, судьба вообще не любила. Его родители оставили когда тому исполнилось около трёх лет. Он не помнит как его подобрал какой-то мужчина, его улыбка должна была успокаивать, но на деле только пугала, а его большое и сильное тело, заставляло следовать за ним, ведь, как казалось маленькому Кацуки, что если он за ним не последует, то этот мужчина просто, нажав пальцем на голову, может расколоть её. Десять лет мальчик прожил в его доме, он ходил в школу, хорошо питался, одевался по моде. Этот человек заменил ему отца, но всё же он пугал, ведь он был владельцем элитного борделя, где постоянно унижают омег. Маленький светловолосый ходил туда с Тошинори, он показывал ему своё место работы. Они проходили мимо толпы людей и зачем-то Яги потащил бедного Кацуки туда, то что увидели красные глаза, не описать ничем. Пьяные альфы смотрели на привязанную омегу к столбу, с широко раздвинутыми ногами, из её отверстия торчал вибратор. Бедное существо дрожало, в его прекрасном ротике находился кляп. У какого-то мужчины был пульт от той секс-игрушки и он включил вибрацию на полную, омега протяжно завыла, стала биться в конвульсиях, ноги её вытягивались сильнее и разводились шире. Всё альфы которые наблюдали за этим, забились хохотом, в сопровождении таких слов как «шлюшка», «давай кончай». Бакуго резко отпрыгнул назад, но крепкая рука Тошинори его удержала, красные глаза смотрели с непониманием на человека, который руководит всем этим местом. Но следующие слова заставили мальчика ещё больше бояться: — Здесь работают омеги, которые не смогли до окончания старшей школы найти альф, зарплату они получают за свою работу хорошую, даже очень. Я беру только самых привлекательных. Кацуки, ты уже в таком юном возрасте отличаешься своей красотой от сверстников. Если ты окажешься омегой, то будешь работать у меня. — Когда я закончу старшую школу? — Как только ты принесешь свой результат о сущности.***
—… Теперь, Кацуки, иди сюда, — вчера все дети сдавали анализы на определение пола, сегодня уже готовы результаты. Блондин подошёл к столу, ему протянули лист. У Бакуго перехватило дыхание, стало одновременно жарко и холодно, он почувствовал как сердце стало отбивать чечётку. Омега. — Нет, нет, нет… Нет… НЕТ! — слёзы пошли сами, а ноги неслись в неизвестном направлении. Кацуки очнулся на крыше школы, его искали все ученики. Блондин встал и облокотился на перила, в эту же минуту дверь за спиной омежки открылась, но Бакуго даже не дёрнулся, какая уже разница, его бы всё равно нашли. — О, вот ты где, красавчик, — на крышу зашёл первогодка старшей школы. Он был высокий и очень сильный, конечно с Тошинори никто не сравнится. Но у этого человека было то, чего не досталось Яги. Это прекрасная улыбка, хоть его зубы и были устрашающими, заточенными, а красные волосы стояли прямо как рога. Киришима стал подходить ближе к пропавшему мальчику, чисто случайно посмотрел вниз, брюки плотно обтягивали упругий зад. «Потрясающая омега», — Эйджиро закусил нижнюю губу и подошёл ещё ближе, теперь они стояли в одинаковых позах. Только Бакуго продолжал смотреть куда то вперёд, а его собеседник заглядывал в его заплаканные глаза, — Ну чего ты плачешь, ты посмотри какой красавчик, на тебя уже засматривались мои одноклассники. — Я буду проституткой… — С чего это? Я говорю же, на тебя уже стали поглядывать старшие, ты обязательно найдёшь себе альфу. — Нет. —… Хочешь я буду твоим альфой? — красноволосый, просто был давно неравнодушен к этому пареньку, наверно он влюбился в него. — Он не позволит, Киришима-сан. — Кто? — Эйджиро даже не смутило, что Кацуки знает как его зовут. — Мой отчим, он владелец элитного борделя. Он сказал, что если я буду омегой, то буду у него работать. — Чего? Нет, я не позволю! — на его руку легла холодная ручка омеги. — Если ты меня заберёшь, то он найдет меня, а тебя убьёт, не надо, — на последнем слове блондин прильнул к губам альфы, поцелуй выдался нежным, руки Киришимы обхватывали тонкую талию и немного сжимали ягодицы. Руки Кацуки лежали на груди красноволосого, но эта нежность продолжалась не долго, Бакуго отстранился, — Я люблю тебя, Эйджиро, тебе очень идёт красный, клёво выглядит, мне нравится. Пожалуйста, ничего не говори, я знаю, что ты тоже меня любишь, но прошу не говори об этом, мне и так больно. К сожалению мне придется торговать собой.***
Губы плотно обхватывают головку, язык во всю работает, пытается проникнуть в уздечку. Затем член резко заглатывается и просто растворяется во рту, там так мокро, так жарко. Омега заглатывает ещё глубже, работает головой, полностью выпускает и снова загоняет до основания, выпускает полностью и заглатывает яйца, посасывает их, а рукой надрачивает член, отстранившись от яиц, Кацуки снова стал сосать член, а ручками продолжал массировать висящие мешочки. В аудитории отражались эхом звуки чмоков, томных вдохов, стонов. У Кацуки шёл первый курс обучения в академии, сейчас он отсасывал у какого то пятикурсника, у которого был день рождение и его друзья, в качестве подарка, заказали Бакуго. — Ох… Фак, черт… Ох… Ммм, фак, — только и мог сказать, именинник. — Правда охуенно сосёт? — Не зря же он элитная проститутка из элитного борделя. Раздавались другие голоса альф. В аудитории находилось пять человек. Четверо пятикурссников и одного из них ублажал Кацуки. Остальные смотрели на это. Когда наконец альфа кончил, Кацуки не сразу проглотил, а исполнял свой фирменный «подарок клиенту». Он ни разу не смотрел на него во время «процесса», а тут создаётся эффект неожиданности, когда красные глаза поднимаются, смотрят насмешливо, улыбка превращается в ухмылку. Когда мужчина это видит, он сперва недоумевают, а потом Бакуго открывает рот, вытягивает язык, по нему стекает сперма. Потом появляется ухмылка на лице альфы, и только тогда Кацуки проглатывает семя и произносит с тоном пошлости: «с днём рождения, семпай». В ответ послышались свисты и аплодисменты и тогда Кацуки просто встаёт, ему вручают деньги за работу, он суёт руки в карманы и уходит. Как только он покидает класс, сразу бежит в ближайший туалет, что бы прополоскать рот. Как же это всё мерзко, противно. Да, он работает в элитном борделе отчима, уже как пять с половиной лет. Как его только не трахали, сколько он, только за один день, не принимал в себя, как его только не называли, обзывали, плевали в лицо, растягивали его дырочку и плевали туда, было даже что туда заливали какое то спиртное, потом его задницу закрывали пробкой, что бы содержимое не вылилось. Затем его взбалтывали, качали, трясли, всё это сопровождалось диким смехом, потом выливали из него получившуюся массу и обливали ей. Что он только не терпел, но уйти не мог, несмотря на то, что ему исполнилось восемнадцать. Яги оформил документы, что у Кацуки какая-то степень инвалидности и он на всю жизнь под присмотром Тошинори. Так блондин не мог сам найти себе жильё — ему отказывали, опять из-за документов и он продолжал жить с этим человеком. Но это уже так всё надоело.***
— Ну что, Кацу, сейчас повеселимся, хорошо поработай… Твоё молчание зачту за «да», — но сам блондин, не видел собеседника, даже не знает кто это и ответить ему не мог. Глаза были завязаны, была видна лишь темнота. Во рту кляп, прозрачный, можно было видеть его горло. По ощущениям он лежит на спине, ноги запрокинуты к голове, разведены, руки где-то там же. Скоро его должны вытолкнуть в самый ажиотаж. Толпа альф требовала поиздеваться над самым сексуальным, самым сипатичным, с самой охуенной фигурой, с самым горячим ротиком. Да, это всё про Кацуки, как и говорил Тошинори Яги – Бакуго прекрасная проститутка, он стал самым высокооплачиваемой персоной этого борделя. Блондин думал, что хотя бы его не каждый день будут заказывать, а хотя бы раз в неделю, ведь один час его времени сто́ял целое состояние. Но каждый день, находился какой то супер богатый ублюдок, и заказывал его. Кацуки уже реально затрахался. Ему нужно готовится к экзаменам, сессиям, а его вколачивают в пол несколько членов. Настроения нет, его вывозят к толпе, слышаться громкие свисты, смех, аплодисменты. POV: KATSUKI BAKUGO Далее было всё, как в тумане. Меня вывезли к толпе, были слышны аплодисменты, свисты и смех. Мне стало немного стыдно, от того в какой позе я нахожусь, но клиентам походу нравилось. Я сразу почувствовал возле себя несколько людей, меня стали лапать, держать за горло, больно щипать за соски, шлёпать по заднице, на сухо растягивать меня. Как же больно. Я заплакал. Я никогда не позволял себе плакать. Я слишком горд для этого. Но с такой работой, с таким миром, с этими правилами, плевал я на эту гордость. Её у меня уже отодрали несколько тысяч, а может уже и больше альф. Уже в четырнадцать лет я лишился девственности. Это было... Приятно. Честно, я стонал, извивался под тем... А с кем это было? Не знаю, но я помню эти ощущения, было потрясающе. Что эти ублюдки делают со мной? Что то суют в меня, лижут, я ничего не чувствую. Я хочу это прекратить, им походу не нравится, что я молчу. Мне плевать. У меня сегодня должен быть самый лучший день. Сегодня у меня день рождения. Мне девятнадцать. Я плачу, рыдаю. КОНЕЦ POV: KATSUKI BAKUGO — Эээй, ребят, что с ним? — Да какая нахуй разница? Мы столько денег за него заплатили... — Может ему больно? — И что? Это его работа! Сам виноват, что не нашел себе альфу! «Мне даже никто не давал и шанса найти себе альфу! Я работаю не по своей воле! Мудак, ты сам ничего не знаешь! Я хочу альфу, хочу найти себе альфу, хочу родить ему детей, быть любящим», – Кацуки начал рыдать. Все альфы резко замолкли, стали развязывать его. Ноги были свободны, они зателки, он их не мог даже вытянуть, ему помогли. Кляп и повязка сорваны, руки отвязали. Кацуки лёг на бок и продолжал рыдать взахлёб. — Эй, малыш, что случилось? Мы сильно перетянули тебе что-то? — *всхип* Нет... Простите. — Чо случилось-то? — ... — Ну? Это была последней каплей, Кацуки надеялся что эти люди ему помогут, хотя чем? Они же только хотят его трахнуть, кому какая разница до него? — ЧТО НУ, ТО? Я РАБОТАЮ НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ, Я НИКОГДА НЕ ХОТЕЛ БЫТЬ ПРОСТИТУТКОЙ, Я НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ ТУТ. МОЙ ОТЧИМ, ВЛАДЕЛЕЦ НАШЕГО БОРДЕЛЯ, ОН САМ РЕШИЛ, ПОСЛЕ ТОГО КАК УЗНАЛ, ЧТО Я ОМЕГА, РЕШИЛ – Я БУДУ РАБОТАТЬ ТУТ. И к тому же... У меня день рождения сегодня. — Охуеть. — Погоди, то есть всё, что было с тобой, тебе это не нравилось? — Нет. — А то как ты извивался под всеми нами? Это что было? — Я это делал, что бы угождать вам. Потому что из-за непослушания, он избивал меня. Даже в академии я всем всё делал, что меня просили, потому что боялся Тошинори. Я думал, что раз я проститутка, то у меня нет права отказывать клиентам. Я же омега. — Жесть чувак. Может это... Иди гуляй. — Да иди, погуляй с друзьями лучше. — Что? Правда, – Бакуго не мог поверить, что его могут отпустить. На него уже даже надели клетчатую рубашку, что бы не замёрз. — Конечно, ты столько раз хорошо выполнял свою работу, оказывается даже не по своей воле. — Да, и вообще попытайся свалить отсюда как-нибудь, тебе тут не место. — Да, ты как омега очень симпатичный, обязательно найдёшь себе кого-то. Или может уже нашёл? — Ну... Есть один, который мне нравится, – вспомнились красные глаза и такого же цвета волосы, акулья улыбка. — Ладно, иди тогда. — Спасибо вам огромное, вы на самом деле такие хорошие.***
— Алло? Мина? Давай погуляем? – у Кацуки была единственная подруга, которая не смотря на его деятельность, общалась с ним. — О, с днём рождения, дорогой! Давай конечно погуляем.***
Продолжение следует...