Волчья верность

Волчья верность. Вы знаете про верность лебединую? Не выкинуть уж слов из песни той, Что испокон веков слагают люди О птице, что погибла за любовь. А волки, хищники опасные, Но верные в своей любви? Такие чувства лишь не многим ведомы, Про верность волчью и поговорим. *** В далёкой старине неведомой, Во время княжеских набегов и боёв, На берегу реки широкой Ласковой, Стояли лагерем шатры бойцов. Среди вояк дружины княжеской Парнишка белокурый был один, Он кашеварил у костра зажжённого, По лагерю еды готовой дым поплыл. Бойцы собрались у котла огромного, Стучали плошками и обсуждали бой. Погибших вспоминали, раненых, И потихоньку погружались в сон. А белобрысый непоседа – повар, Собрав посуду, побежал к реке, На берегу пологом, илистом Намыл, и уж обратно налегке. Но то ли ночь ему навеяла случайно, А может это слышен треск костра? Прислушался он, затаив дыханье... Не показалось – стон издалека. Несмело в чащу леса углубился, Раздвинув лапы елей вековых, Вгляделся в темноту ночную пристально, И еле крик сдержал, издав лишь всхлип. Под деревом могучим, ветром вырванным, Лежал, вздымая слабо грудь, Лесной красавец - волк серебряный, Надежды выбраться осталось чуть. Как заколдованный шагнул из ночи Парнишка к волку, заглянул в глаза, А там тоска, такая безнадёжность, Что сердце дрогнуло, а на щеке слеза. Он робко руку протянул дрожащую, Коснулся настороженных ушей, Провёл ладонью по широкой морде: – Не бойся, я с тобой теперь. Волк лишь глаза прикрыл, доверился, Парнишка же искал "рычаг", Чтоб хоть чуть-чуть поднять то дерево, Которое лишает волка лап. Все силы он вложил, умаялся, Но сдвинул ненавистный толстый ствол, Упал пред зверем на траву зелёную, Обнял за морду, заглянул в глаза. И показалось пареньку уставшему, Что перед ним не волк совсем, Глаза печальные, потухшие Обдали жаром, душу разглядев. Со вздохом, вовсе человеческим, Поднялся зверь с трудом большим, И в чащу пошагал, хромаючи, А парень всё стоял один. Не мог понять тоски по зверю лютому, Как будто сердце тянется вдогон. Не знал пацан, что нынче вытащил Из лап судьбы свой приговор. Не волка спас наивный юноша, У смерти вырвать он посмел, Не зверя лютого, косматого, А князя вражеской дружины всей. Наутро бой кипел уж с новой силою, Звенела сталь, клубилась пыль. И воины рубились, не жалеючи, В пылу борьбы не сдерживая сил. Парнишка в лагере пустом хозяйничал, Переживая за своих... Вдруг весь напрягся, обернулся, встрепенулся: – Кто здесь, – несмело так спросил. А на поляну вышли трое воинов, Оружием блестя в руках, Чужие, вражеские воины, В глазах парнишки отразился страх. Что может сделать он, да без оружия, Да против воинов лихих? Сбежать? Как трус, когда свои на поле Сражаясь, гибнут за двоих? А чужаки всё ближе, ближе. И поздно броситься бежать, Осталось только по дороже Секунды жизни им своей продать. Схватил он головню горящую, В надежде защититься ей, И кинулся навстречу воинам, Погибнуть, так в бою – как все! Но не успел взмахнуть он палкою, Как был нещадно свален с ног, К нему, закрыв собой от воинов, Стрелой из леса мчался волк. Огромный, серебристый, всклоченный, Рыча и скаля зубы в ряд, Расставив лапы на земле устойчиво, Что не отдаст – он дал понять. Бой был стремительным, коротким, Кровавой кучей оседал Один, второй, потом и третий... А волк победно зарычал. Забыв совсем про осторожность, Парнишка к зверю подбежал, К мохнатой морде серебристой Доверчиво лицо прижал. Волк поворчал немного, щурясь, Вздохнул, и вроде разрешил. Парнишка, глупо улыбаясь, В мех руки глубже запустил. И повелось с того момента, Что каждый день и даже ночь Волк к человеку прибегает, А тот всё ждёт его, зовёт. Однажды, волка не дождавшись, Побрёл парнишка в темноту И напоролся на засаду, Врагов, что прятались в лесу. Стрела влетела точно в сердце, Оборвала парнишки жизнь. Последней мыслью было "Жалко, Что не увижусь больше с ним". А волк бежал, стирая лапы, Спешил как мог, но опоздал... Среди поляны, тьмой объятой, Его единственный лежал. Отчаянный, тоскливый, громкий Вой прокатился над землёй, Через мгновенье на поляне Стоял мужчина молодой. В глазах непролитые слёзы, Парнишку прижимал к груди, Молился всем богам на свете, Чтоб жизнь вернули, помогли. И вспыхнуло пред ним виденье, Что жизнь готовы сохранить, Но ставили одно условье: Всю жизнь парнишке волком быть. Рассвет несмело озаряет Деревьев кроны вековых, А в чаще леса засыпают Два волка, сильных, молодых.