Немного тепла для Ночи

Агеро лежал на кровати в своей тёмной комнате. Когда долгий разговор с этим кофеманом закончился, юноша не решился вернуться в комнату ожидания, а отправился к себе. Просто надо было многое обдумать. – Наверное, команда Б уже закончила проходить испытание, – вслух высказал он свое предположение. Казалось, он даже слышит, как празднуют свою победу Избранные. Казалось, он видит, как растерянный Баам подходит к Ли Су и спрашивает, где Кун, а тот лишь передаёт ему привет и поздравляет с успешным прохождением. – При первой встречи с ним у тебя не возникло, случайно, ощущение, что ты его уже где-то видел? – всплыл в памяти вопрос главного администратора. – Что? – недовольно переспросил тогда юноша и поднял бровь. – Давай вспомним историю, – начал Ю Хан Сон, делая кофе. – Раньше можно было выходить за пределы башни и многие этим охотно пользовались. Кто-то после своего ухода не возвращался и оставался жить снаружи. Так у короля Захарда появились глаза и уши за пределами Башни. – Тут кофеман отвёл свой взгляд от почти готового кофе и перевёл его на собеседника. От этого взгляда у Куна внутри все сжалось. – Те, кто отправлялся наружу, – тем временем продолжил администратор, – должны были соблюдать два правила: не говорить с жителями о Башне и никогда не заговаривать с монстром, живущим под землёй… – К чему вы завели этот разговор? – снова задал вопрос юноша. – Каким образом это касается меня и Баама? – Тогда ты отправился за пределы Башни со своей семьёй. Это было очень давно, и именно тогда ты и встретил Баама впервые. Конечно, сейчас он выглядит уже не таким, как во время вашей первой встречи, но именно ты и открыл ему мир, – продолжал рассказывать тот, разливая по чашкам кофе. – Ты все ещё не понял? Ты пробудил монстра и был наказан. Ты смог встретиться с самим королём, но отдал свои воспоминания об этом чудовище. А он, в свою очередь, лишился тебя. – Да что это за черт?! – в сердцах выкрикнул юноша, и тут краем уха он услышал ещё один голос, точнее крик. – Помогите! Кто-нибудь! Баам! Баам внезапно потерял сознание! Кто-нибудь, помогите! Агеро тут же выскочил из комнаты и увидел: Баам, весь в синяках и ранах, лежал на полу, а рядом, склонившись над ним, сидела Рахиль и не знала, что делать. – Кун! – услышал он возглас Ли Су. – Баам… он… – Он принял удар воспламеняемого оружия на себя, чтобы защитить меня во время испытания, – начала оправдываться Андросси. – Да что у вас там, черт возьми, произошло?! – зло бросил Кун, подойдя и склонившись над Баамом. Он был весь красный и тяжело дышал. – Ли Су, помоги! Отнесем его ко мне в комнату! Рахиль, сбегай за какими-нибудь жаропонижающими! Хо, отправляйся за Леро Ро! – скомандовал Кун. Такого от обычно спокойного синеволосого юноши никто не ожидал, поэтому Избранные даже не пробовали возмутиться. – Мы шли проведать тебя, – начал Ли Су, когда они положили Баама на кровать, но не решился закончить. Спустя какое-то время прибежала Рахиль с кучей лекарств в руках, а потом пришёл и Хо с Леро Ро. Администратор что-то сказал про экзамен второй команды, про следующее испытание и удалился. Выглядел он не лучше участников, которые сейчас собрались вокруг кровати и взволнованно смотрели сначала на виновника, потом переводили взгляд друг на друга и снова возвращались к кровати. Время уже перевалило за полночь. – Я посижу с ним, а вы идите, – осмелился нарушить тишину Кун, спрятав руки в карманы и облокотившись спиной на стену. – Но чёрная черепашка… – попробовал возразить Кроко, но взгляд юноши заставил его остановиться и внутренне похолодеть. – Я. За ним. При-смо-трю, – медленно повторил юноша. То, как он это произнёс, заставило подавиться своими возражениями даже самых стойких среди собравшихся здесь Избранных. – Х-хорошо, – сдался Ли Су. – Хей, народ, идём. Кун присмотрит за Баамом. И все, ещё что-то возмущённо бурча себе под нос, вышли из комнаты. Кун же сел возле кровати больного и усмехнулся своим мыслям. – Я же вот совсем недавно так рядом с тобой просидел. Как же ты так умудрился снова? – спросил шутливо Кун и взглядом прошёлся по своей тёмной комнате. – Чувствую, будет сложная ночка…

***

Ночь и впрямь выдалась для юноши сложной. У Баама был сильный жар, и Кун должен был его все время поить, а потом давать лекарства, которые должны были помочь. А потом началось то, к чему синеволосый совсем не был готов: его товарищ начал бредить. «Чёрт, почему лекарства не помогают?!» – пронеслась в его голове мысль, которую тут же выбил слабый хриплый голос больного. – А-ге-ро? – тихо спросил он, а потом, будто хотел посмеяться, повторил уже чуть громче. – А-ге-ро? Отчего-то в груди у Куна что-то сильно сжалось и похолодело. Может, это произошло от того, что Баам назвал его по имени. Может, от того, что он вспомнил то, с какой надеждой в глазах Баам однажды спросил его об имени и фамилии. «Понимаешь? – словно издеваясь, спросил его кофеман. – Он пришёл в Башню в поисках тебя». «Соберись!» – закричал он про себя. – Агеро? – услышал он снова его слабый голос. «Черт, ответь ему что-нибудь, дурак!» – закричал он на себя. – Я здесь, Баам, – дрожащим голосом смог ответить он. – Я здесь… – Агеро, я так рад, – Кун увидел, как в темноте блеснули слезы. – И ты меня теперь не оставишь? Ты ведь меня теперь не оставишь одного в темноте? Да? «Ты встретился с королём, но отдал воспоминания, а он лишился тебя», – продолжал насмехаться голос администратора. – Агеро, ты ведь меня не оставишь? Кун пододвинулся ближе и взял его за руку. Его были как всегда холодными, а у него – горячими. Другую он положил юноше на лоб. – Я больше тебя никогда не оставлю, – ответил он спокойно, стараясь не сорваться. В поисках своего любимого, дорогого, родного сердцу Агеро он пришёл в Башню. Смешно, что этот самый Агеро до разговора с одним мерзким типом не мог его вспомнить, а сейчас юноше казалось, что те детские воспоминания, когда он с матерью, братьями и сёстрами отправился во внешний мир, рвутся наружу и заставляют себя вспомнить. – Спасибо, – облегчённо ответил Баам и провалился в сон, крепко держа своей ручкой его. Кун же лёг рядом с ним, осторожно поглаживая юношу по голове и смотря, как он спит. – Больше я тебя никогда не оставлю, – прошептал он.