closer

Come see my strange moves Хуайсан пишет тексты, но категорически отказывается выходить на сцену. Не боится, не смущается, не скромничает, просто не хочет. К тому же, у Вэй Ин гораздо больше харизмы и артистичности, исполнение полностью ложится на её плечи. И чем дольше она работает с текстами Хуайсан, тем сильнее начинает подозревать истинную причину. Потому что в последних песнях, которые сегодня они представляют впервые, уж очень очевидно угадывается одна смутно знакомая личность. Да просто потому что среди ближайшего окружения Хуайсан других таких нет. И она убеждается в своём предположении, когда за миг до того, как в клубе приглушают свет перед началом концерта, хлипкая дверь отлетает к стене. В оранжевом свете ещё мелькает кроваво-кирпичный носок тяжёлого ботинка — стилы Вэй Ин узнает за долю секунды — и цепи на поясе, потом становится темно, Вэй Ин прикрывает глаза и делает несколько спокойных вдохов. В темноте слышно топот множества ног и скрип половиц — все стремятся переместиться ближе к сцене, бару или друг другу. Вэй Ин знает, что Хуайсан сразу за сценой, контролирующая работу всей аппаратуры, тоже заметила появление того самого человека. И знает, что волнуется. И про себя шепчет, что сегодня всё должно пройти по высшему разряду, уж она-то об этом позаботится. Потому что в этот раз Хуайсан написала песни с вызовом, обращённым не к общественности, но глубоко личным. Потому что для Хуайсан это невероятно важно. И потому что для Хуайсан иначе сделать нельзя. Наконец слева от Вэй Ин в синем неоновом свете появляется в располосованном фиолетовыми вспышками и булавками топе Цзян Чэн за синтезатором. Затянутая в портупеи поверх бордовой блузки с рюшами Вэнь Нин со своими барабанами и вступает, и становится видна на сцене позже, гораздо позже, но сразу с энергичной партией. И, конечно же, справится. И, открыв глаза под все тем же синим светом, Вэй Ин, кося взглядом на край сцены, потому что где-то там сейчас должна быть авторка текста, вступает на первую строчку, копируя её голос. Сразу же в ответ на это в толпе перед сценой происходит перемена — высокая фигура с выкрашенными в пепельный волосами мягко взрезает собой публику, с помощью локтей и, вероятно, стальных носков пробиваясь поближе. Продолжает она почти интимным шепотом и привычно для их стиля вьётся вокруг клавишницы: You wonna be my lover Don't you realise it's insecure? И наконец режущий глаза синий цвет взрывается огненно-оранжевыми вспышками одновременно с энергичным соло Вэнь Нин. Теперь Вэй Ин готова наблюдать, потому что с этого момента присутствие Хуайсан у аппаратуры уже не требуется. Наблюдать, тем не менее, не удаётся, потому что из-за синтезатора вслед за крутым разворотом бёдер А-Чэн мелькает тяжёлая хромированная цепь, и она возвращается к ней, цепляя пальцем широкий кожаный чокер. Цзян Чэн, ничуть не уступая, присоединяясь на бэк-вокал, отрывает одну руку от клавиш и на миг хватает за подбородок. Would you prove that you love me? Хуайсан тем временем теряется в отрывающейся толпе и с упоением отмечает, что презентация невероятно успешна. И что подведённые золотом тёмно-ореховые глаза уже выцепили её в этом людском море. И плывёт вперёд, едва не цепляя чужие ноги шипами, высокие каблуки стучат в такт каблукам Вэй Ин на сцене, а те — ровнёхонько в такт ударам Вэнь Нин по крэш-тарелке. Рука с вьющимся вокруг запястья ятаганом хватает её за локоть и тянет ближе. Разницу в почти два десятка сантиметров так никогда и не удаётся полностью скомпенсировать, и Хуайсан упирается взглядом в тёмно-вишнёвые губы, нижняя перехвачена справа двумя тонкими кольцами, на верхней золотится капля глиттера. Она вздёргивает подбородок и встречается взглядом с адресатом. Рука сама собой тянется к бритому правому виску, в то время как пальцы под стиилизованным ятаганом скользят по виднеющейся из-под блузки ключице с парной татуировкой. My bit is complicated code Не Минцзюэ слышала все песни и присутствовала на нескольких концертах Вэй Ин, к тому же хорошо отзывалась о творчестве группы. Но понятия не имела, кто стоит за их обычно провокационными текстами. Младшая в её глазах всегда была талантливым звукорежиссёром и организатором, а ещё делала крутые аранжировки, но ни разу не выдала себя за написанием стихов. И теперь, когда под срывающийся на рык голос Вэй Ин матово-чёрные ногти щекочут ей располосованный рисунками грубых шрамов затылок, Минцзюэ позволяет через протянутую между штангой в септуме и тоннелем в левом ухе тонкую цепочку опустить её голову, соприкоснувшись лбами. Хуайсан перегружена. Месяцы бесед с самой собой, месяцы наблюдений, десяток песен с завуалированным подтекстом, парные татуировки. Идеальные девушки, к которым невозможно придраться, идеальные парни. Осознание невозможности и принятие несоответсвие порицающей системе. И теперь Минцзюэ, запустив в её короткое ассиметричное каре пальцы, увлекает её в танец под всеобщий топот, грохот барабанов и звяканье многочисленных цепей. Как подло было со стороны Вэй Ин с первых секунд швырнуть в зал разгадку, но как, чёрт возьми, прекрасно! Минцзюэ не смотрит на сцену, пока звучит размеренный бит, а вокалистка увлекает публику головокружительным шпагатом и перекатывается вокруг своей клавишницы, поймав блестящим лакированным ботинком блики света. Перед Минцзюэ только взметающиеся над медовыми глазами длинные ресницы и контраст кремовой мягкой шерстяной блузы с крупной сеткой. Хуайсан неприкрыто ненавидит холодное оружие и выбирает свой путь. Хуайсан побеждает, так отличаясь от предыдущих её идеальных девушек. Хуайсан слизывает с её верхней губы глиттер, чуть задевая шершавой штангой. Слышать следующую песню Минцзюэ уже не требуется. Oh my love I believe it won`t end