Матерь богов

Сарелла бездумно пялилась в окно, разглядывая истаивающий вечерний свет, который пробивался сквозь причудливую мозаику окон. Заняться особо в этом месте оставалось нечем: из предоставленных покоев на самом верху башни её почти не выпускали. Лео принёс какие-то книги, чтобы хоть как-то помочь скоротать время, но Сарелла не могла толком ни на чём сосредоточиться. Строчки разбегались и плыли перед глазами, потому что мысли вертелись вокруг совсем иных вещей. Куда более важных, чем истории о мёртвых королях. Мысли эти касались живых. Вчера она попросила у Лео карту, пока тот менял тугую повязку на ноющих рёбрах. Он поглядел на неё недовольно, но сегодня всё-таки просьбу исполнил — тайком. И Сарелла спрятала её под жёстким матрасом, на котором вынуждена была спать. — Через два дня, — тихо шепнул ей Лео накануне, — через два дня вечером. Что ты решила? Сарелла вздохнула. — Рыжий бастард уже отправил письмо в Королевскую Гавань и Штормовой Предел? — беспокойно поёрзала она. — Какое безыскусное прозвище, — фыркнул Лео с видом профессионала, глядящего на нелепые потуги подражания со стороны дилетанта. — Прекрати, — Сарелла дёрнула его за рукав мейстерской мантии, — какая разница? Лучше ответь на вопрос. — Вообще-то это ничего не изменит: раньше отпустить тебя всё равно не получится, — Лео оглянулся на дверь и зашептал ещё тише, на грани слышимости, — сейчас лорд занят подготовкой флота на случай обороны. — Обороны? Боги, что происходит? Я сижу здесь и почти ничего не знаю, — нахмурилась Сарелла, вцепившись в плечи Лео. Тот раздражённо сбросил её руки. — Ничего. Пока — ничего. Это приказ короля на случай, если дорнийцам вздумается напасть с моря. Часть кораблей должна отправиться в Скорбящий городок, чтобы патрулировать морские границы, — пояснил Лео, покачивая головой в такт каким-то своим мыслям. — Что до письма... да, не далее, как вчера вечером я отправил ворона принцу Мориону с посланием о том, что ты здесь. И в Королевскую Гавань. В Штормовой Предел я ворона не отправлял. — Значит, принц уже знает, — заключила Сарелла. От Грифоньего Гнезда до Солнечного Копья по прямой, как ворон летит, было всего полдня пути. При условии, конечно, что птицу не сбили. — И в Королевской Гавани тоже. Почему-то мне кажется, что там больше заинтересуются твоей личностью, — Лео рассеяно посмотрел в сторону окна. — Но как бы там ни было, через три дня тебя здесь не будет. Сарелла слабо улыбнулась. — Я отправлюсь в Эссос, — озвучила она принятое почти сразу решение. — Это опасно, — нахмурился Лео. — Ты за меня переживаешь? — Сарелла лукаво усмехнулась, тем разъярив его. — Нет мне дела до того, как ты решила себя убить, — прошипел он. — Послушай, — она обхватила руку Лео. Он так удивился подобному жесту, что не стал даже сопротивляться. — Это не опаснее, чем оставаться здесь пленницей, разве нет? И где сейчас может быть по-настоящему безопасно, скажи мне? Лео вскочил с кровати и беспокойно заходил по комнате, которая была значительно большего его собственных покоев. — Я уже говорил: в Староместе, в Цитадели, но ты меня и слушать не желаешь. Разве Марвин Маг приказывал тебе ввязываться в это? Разве он вообще просил тебя хоть о чём-то, кроме как передать карлику это злосчастное послание? Просил он тебя писать ему о Герольде Дейне и их встрече с Даарио в Чаячьем городе, о которой наверняка был не в курсе? Просил?! — Да что с тобой? — настала очередь Сареллы хмуриться. Она была благодарна Лео за помощь, но вовсе не желала, чтобы он её отчитывал или поучал. — Отвечая на все твои вопросы — нет, архимейстер не просил от меня ничего сверх того, что я уже сделала. Он велел мне только быть осторожной, когда отправлялся в путь. Но разве это значит, что я должна прятаться, отсиживаться в укромном месте? Это не по мне. Лео покусывал нижнюю губу. Глаза его горели недобрым огнём. Сарелла покосилась в его сторону, не зная, чего ожидать. Иногда этот Тирелл был таким непредсказуемым. — И я уже говорила, — продолжила она, стараясь разбить повисшую между ними нервическую тишину, — не уверена, что дорога в Старомест окажется более безопасной, чем в Эссос. Тем более... нельзя точно предсказать, что происходит в самой Цитадели. Чувствую я, что дела там тоже творятся... странные. Сарелла знала, что права. Нисколько не сомневалась в верности принятого решения. Лео, похоже, не находил слов, чтобы её в том переубедить. Лицо его исказила гримаса смешанного со злостью отчаяния. — Ладно. Поступай, как знаешь. Я не намерен тебя уговаривать, — проворчал он. В голосе его всё же слышалось беспокойство. — Если отыщешь Марвина... — Не если, а когда, — ободряюще улыбнулась ему Сарелла, — не стоит меня сразу хоронить. Я смогу его найти. — Мне бы твою самоуверенность. — У тебя и своей в избытке, — не преминула заметить Сарелла. — Получи ты мою в придачу, то решил бы сам занять трон, чего доброго. — Только если бы к ней шла ещё и твоя твердолобость. Но я не дурак, и такая головная боль мне ни к чему, — едва не рассмеялся Лео. — Запомни, — вернулся он к серьёзному тону, вновь оказываясь рядом и глядя Сарелле в глаза, — через два дня. Лорд будет принимать у себя гостей из Вороньего Гнезда, так что ему будет совсем не до тебя. Они наверняка хорошенько напьются. Так что лучшего времени не сыскать. Сарелла кивнула, серьёзно глядя в тёмные глаза. — Ясно. — Я принесу тебе подходящую одежду, что-нибудь с кухни и золота на первое время. Кто-нибудь из моих людей проводит тебя к бухте под утёсом. От тебя ничего не требуется — только молчать, действовать быстро и выполнять указания. Не перечить и не тратить время на слова и лишние вопросы. Ты поняла? — Лео коротко встряхнул Сареллу за плечи. Она поморщилась. — Да поняла я всё прекрасно. Прекрати, — она попыталась стряхнуть его руки, но Лео лишь сильнее сжал пальцы, оставляя на коже отметины. — Скажи: я, дорнийская заноза в заднице, поняла вас, мейстер Лео, — строго велел он, но Сарелла видела озорные огоньки, которые плясали в его глазах. Вместо ответа она тихо захихикала. А после коротко чмокнула его в щёку и совсем уж откровенно рассмеялась, глядя на растерянное и негодующее лицо Лео. — Тебе стоит уйти, — заметила она. — Не задерживайся здесь сверх необходимого, чтобы никто ничего не заподозрил. Пробурчав что-то неразборчивое и злое, Лео поспешно ретировался, прижимая ладонь к бледной щеке так, словно Сарелла его ударила. Это заставило зажать её саму рот руками, чтобы не расхохотаться в голос: собственная выходка, несмотря на обстоятельства, изрядно её повеселила. Когда дверь захлопнулась, Сарелла, продолжая посмеиваться, откинулась на кровать и тут же болезненно поморщилась. До чего же всё-таки неприятное чувство. Глаз уже был не таким опухшим, а синяк начинал менять цвет. Другое дело — рёбра. Их придётся беречь в пути. Особенно в том, что касается работы на вёслах. Лео загодя объяснил ей, что в бухте будет ожидать лодка, на которой Сарелла под покровом темноты покинет Грифонье Гнездо. Теперь же она сама в волнении соскочила с широкого подоконника, устав от вида разбивающихся о камни волн и покачивающихся верхушек деревьев. Вид, безусловно, открывался прекрасный, но даже он опостылел, оставаясь единственным, на что можно было тут посмотреть. Сарелла осторожно извлекла слегка примявшуюся карту. Старую и выцветшую, её явно использовали не один год и весьма активно. Но всё же она сохранила очертания континентов и названия некоторых городов. Сарелла уже в который раз провела линию от Грифоньего Гнезда до Пентоса — именно с него она планировала начать поиски Марвина Мага. Это был ближайший и пока что самый безопасный, на её взгляд, город Эссоса. А вот дальше... Отправляться в Волантис она не видела смысла, зная, что Марвин наверняка покинул его. Сарелла помнила, что мейстер рассказывал ей о своих планах: перехватить Квиберна и Серсею в Норвосе, а оттуда поехать в Квохор по старой валирийской дороге. После спуститься по Ройне до Волантиса, сколько бы опасностей то не сулило. Валирия... Дальше — что он хотел сделать дальше, если его рискованное мероприятие закончится успешно? Сарелла старалась не показывать своей неуверенности перед Лео, не столько из-за его несдержанности, сколько потому что видела его переживания. Он мог сколько угодно обзываться и говорить гадости, но порой всё-таки проявлял вполне человеческие чувства. Палец снова заскользил по карте, очерчивая неровные линии рек, исполосовавших поверхность. Всё же ей для начала следует хотя бы попасть в Пентос. Что тоже представляло собой задачу не из лёгких: это лишь на карте путь был прямой и беспрепятственный, но на лодке преодолеть почти шестьсот миль невозможно, окажись даже её рёбра целыми. В лучшем случае она, полумёртвая от усталости, доберётся разве что до Тарта. Это значило одно: попасть Штормовые земли так или иначе придётся. Но следовало соблюдать острожность при поисках судна, учитывая недавнюю историю. Главное, чтобы корабли по-прежнему пересекали Узкое море. Сарелла не так долго сидела в этой башне, как заточённая принцесса, но ей казалось, что за столь короткий срок многое могло измениться. Занятно: она сбежала из заточения в Солнечном Копье, чтобы снова быть посаженной на цепь. Что ж, придётся действовать в соответствии с обстоятельствами внешнего мира. Как, впрочем, и обычно. Лео, конечно, прав, говоря, что Марвин не просил и уж тем более не требовал от неё ничего подобного. Рисковать собой, пускаться в опасное путешествие, но Сарелла ни за что не простила бы себе полного бездействия. Как ей после этого смотреть в глаза архимейстера, который поставил на карту собственную жизнь? *** Рональд Шторм не призывал её более — видимо, потеряв всякий интерес к своей пленнице, пока не придёт ответ из Дорна и пока не получит прямых указаний из Королевской Гавани. Сарелла порой с улыбкой думала: что скажет Тирион Ланнистер, если прочтёт послание? Посоветует убить её, продать дорнийскому принцу или привезти в столицу в качестве заложницы? Ничего из этого не выглядело привлекательным исходом. В вечер перед запланированным побегом вначале пришли служанки, подавшие Сарелле ужин, а после явился стражник, чтобы с хмурым и суровым видом сообщить: её велено сопроводить в покои мейстера, как только она закончит трапезу. У Сареллы неприятно засосало под ложечкой. Кусок просто не лез в горло, поэтому Сарелла с трудом жевала пресное мясо, запивая обычной водой. То и дело взгляд её скользил в сторону двери, за которой ожидал караул. Что, если это ловушка, а на самом деле её отведут на плаху, ещё и вместе с Лео, заговор которого бастард умудрился раскрыть? «Успокойся, — приказала она самой себе. — Даже если и так, что ты можешь сделать или изменить прямо сейчас?» Единственным выходом оставалось окно, но прыгать из него — верная и страшная смерть. Так что не велика разница: разбиться о скалы или быть повешенной. Итог всё равно один. Поэтому Сарелла, закончив с едой, постучала в дверь. — Я готова, — пояснила она, когда в проёме показалось лицо стражника. — Ведите меня к мейстеру, сир, — Сарелла старалась говорить спокойно и даже смиренно. Ей полагалось выглядеть покладистой и тихой, чтобы не вызывать подозрений. Вероятно, даже немного напуганной, но последнее труда не составляло. — Скажите, что-то случилось? — спросила она у своего молчаливого конвоира, который вёл её по ступеням и длинным переходам замка. — Мне не велено с вами беседовать, — бросил тот не оборачиваясь, и Сарелла по его тону поняла, что попытаться завести беседу и узнать хоть что-то решительно бесполезно. Они спускались и снова поднимались, пока не оказались у знакомой тесной комнатушки, из-за дверей которой не раздавалось ни звука. Сарелла невольно сглотнула, стараясь усмирить быстро колотящееся сердце. Стражник постучал по дереву закованной в латную перчатку рукой. Послышался тихий шорох, а после — короткий скрип. Увидев лицо Лео, Сарелла едва не вскрикнула от облегчения: тот выглядел вполне спокойным. — Сарелла Сэнд, как вы и просили, мейстер, — отрапортовал стражник. — Спасибо, сир Клетус, — сдержано поблагодарил Лео, открывая дверь шире. — Вы можете быть свободны. Сир Клетус, кивнув, встал у двери и замер, как статуя. Сарелла старалась не глядеть на него и быстро проскользнула в комнату, в которой терпко пахло травяными настроями. Как обычно и бывало в комнате мейстера. — Что случилось? — шипящим шёпотом поинтересовалась она, стоило двери захлопнуться. — Ничего, — Лео вцепился в её плечо, подводя к кровати и жестом веля сесть. Растерянная Сарелла не стала сопротивляться. — Я испугалась, — призналась она. — А, то-то же, — знакомая сардоническая усмешка легла на тонкие губы. Сареллу же едва не обуял гнев. — Зачем это всё? Ты просто хотел припугнуть меня что ли? — Нет, глупая ты девчонка, — рявкнул Лео, стараясь при этом не сильно повышать голос. — Мне нужно сменить твои бинты и осмотреть раны, но времени на то, чтобы таскаться в твою башню принцессы, нет. Поэтому я попросил сира Клетуса привести тебя. Сарелла обернулась на дверь. В груди её шевельнулось подозрение. Переведя вопросительный взгляд обратно на Лео, она увидела, что тот отрицательно качает головой. Странный этот, не совсем понятный молчаливый диалог продолжался несколько мгновений. Сарелла рискнула заговорить, но уже о другом: — Что ещё за дела? — Тебя они не касаются, — одновременно и огрызнулся, и успокоил Сареллу Лео. Значит, вороны с ответом ещё не прилетели. Это радовало. — Связано с прибытием гостей? — догадалась она. — Ты снова суёшь нос, куда не следует. Снимай платье, — потребовал Лео, даже не выдержав паузы. Сарелла принялась возиться со шнуровкой на корсете. Лео, раздражённый её нерасторопными движениями, с ворчанием принялся помогать. Похоже, эта процедура каждый раз его немного смущала, что Сареллу порядком забавляло: она-то знала, что Лео был известен своими похождениями по борделям Староместа. — Точно всё в порядке? — поинтересовалась она, когда, наконец, осталась в одном лишь нижнем платье. — Не понимаю, о чём ты, — Лео принялся разматывать заранее заготовленные бинты, больше не глядя в сторону Сареллы. Она стащила с себя и тонкую льняную камизу, оставшись почти обнажённой, если не считать прикрывавшей грудь повязки. — Сядь, — Лео повернулся к ней. Сарелла послушалась. Некоторое время он только сосредоточено сопел, глядя куда-то в одну точку, пока занимался своим делом. Как и прежде, Сарелла сжалилась над ним, прикрыв полностью обнажённые бёдра и женское естество краем одеяла. Конечно, мейстеров подобные вещи не должны были волновать, но Сарелла помнила, что Лео едва минуло восемнадцать. Он был слишком молод. Это тоже веселило: даже будучи с ней порой груб и невежлив, он всё равно, похоже, видел в ней женщину. Дорнийку. Может быть, иногда даже желал её — как знать? — Одевайся, — приказал Лео. — Так быстро? — Сарелла опустила взгляд, словно желая убедиться в этом. — Надо же... — Не так уж это и сложно, — Лео принялся ополаскивать руки в тазике с водой, пусть в том и не было нужды. Видимо, он сделал это просто, чтобы хоть чем-то заполнить повисшую паузу. — Я тебя не узнаю, — заметила Сарелла, надевая обратно камизу, — ты как будто первый раз за эти дни увидел меня голой. — Не в этом дело, — резко ответил Лео. Нервно встряхнул мокрыми пальцами, разбрызгивая воду. — Значит, что-то всё же произошло, — полувопросительно произнесла Сарелла, принимаясь за ненавистное платье. — Помоги мне со шнуровкой. — Ничего не произошло, обычные мейстерские дела, — пояснил Лео, сосредоточено хмурясь. — Да и потом... почему бы тебе не прогуляться лишний раз? — Рыжий разрешил мне свободно перемещаться по замку? — съязвила Сарелла. — В сопровождении стражи и только сюда, — Лео никак не отреагировал на её едкий тон. — Сир Клетус... — договорить Сарелла не успела. Лео вскинул на неё гневный взгляд: — Не сейчас. Некоторое время они молчали, Лео шнуровал платье не хуже заправской служанки. Наверное, с такими вещами научился справляться, когда бывал в староместких борделях. Мысль эта вызвала мимолётную улыбку. Из едва приоткрытого окна слышался шум прибоя — омывавший подножия утёсов залив беспокойно ворочался в сизых сумерках. Ему вторили покачивающиеся и поскрипывающие на ветру крепкие деревья. — Бежим со мной, Лео, — вдруг вырвалось у Сареллы, когда он, закончив со шнуровкой, отступил на шаг. Она умоляюще посмотрела на него. — Что тебе здесь делать? А если Рональд Шторм заподозрит тебя в измене? — Даже не говори мне подобных глупостей, — Лео покачал перед её лицом указательным пальцем, как строгий учитель. Прищурился. — Не могу я бежать с тобой. — Не можешь или не хочешь? — И то, и другое. — Разве ты такой трус? — тихо возмутилась она, сжимая кулаки. На это обозлился уже сам Лео — вывести его из себя было нетрудно. Иногда достаточно просто дышать — или иметь дорнийские корни. — Я трус?! — прошипел он, приближаясь почти вплотную. Сарелла невольно отступила на шаг под его яростным напором. — Повтори-ка это ещё раз... — Я не это имела в виду. Точнее... Лео, неужели всё, чего ты хочешь — такая вот жалкая комнатушка... — она выразительно обвела глазами помещение. — Это и есть твоё заветное желание? Лео с силой вжал пальцы в её плечи. Сарелла дёрнулась, вырываясь: — Прекрати хватать меня! Что за дурные манеры?! — Хватит, глупая девчонка, — прорычал Лео, всё-таки выпуская её. Он отшатнулся назад, демонстрируя обе руки. Сарелла полагала, что сейчас он окончательно разъярится, но снова продемонстрировал свою непредсказуемость: взгляд его сделался почти печальным, голос —сиплым. Каким-то прерывающимся. — Каждый из нас делает то, что должен. Ты почему-то решила, что тебя ждут по ту сторону Узкого моря. Моё же место — здесь. Пока что. Я тебе об этом говорил. Сарелла потянулась к нему, желая снова коснуться его рук, но Лео отступил, давая понять, что не желает её прикосновений. Пол протяжно скрипел от каждого шага. — Ты не должен исполнять предписания Конклава. Особенно теперь. — Не должен. Но буду. Не нужно много ума, чтобы отправиться навстречу смерти за тридевять земель, куда сложнее сидеть на месте и выжидать. Терпения у меня немного, но какой есть выход? Нет, — пресёк попытку Сареллы заговорить Лео, — не нужно убеждать меня в правильности твоего безумного плана. — Если он такой безумный, — сдалась Сарелла, опуская плечи, — то почему ты позволяешь мне сделать это? — Может быть, мне просто плевать на тебя, дурья твоя башка? — слова его должны были хлестнуть, но Сарелла лишь покачала головой. — Будь это так, ты бы ничего не делал из того... что уже сделал. Разве нет? — Хорошо. Тогда так: мне просто интересно, что из этого получится. Знаешь... говорят, иногда сумасшедшим везёт. Ты — безумная дорнийская змея, вдруг повезёт и тебе? — Лео опустился на край массивного сундука, выпиравшего из-под стола. — Расскажи... если чудом всё же отыщешь Марвина, расскажи ему всё. И если королева действительно будет с ним... расскажи и ей тоже. — Обещаю. — Ладно, давай, — Лео замахал на неё руками, выпроваживая, — иди, у меня и правда много дел, нужно выполнять поручения милорда. Сир Клетус проводит тебя. Он почти вытолкал её за дверь. Та хлопнула за спиной, заставив вздрогнуть. Сарелла растерянно обернулась, а после отыскала взглядом рыцаря, стоявшего в полумраке небольшой площадки, от которой вели вниз крутые каменные ступени. Глубокие тени затаились в углах, и даже у самых глаз сира Клетуса. Короткое — и пугающее — мгновение Сарелле казалось, что на лице стражника остались лишь тёмные и пустые провалы глазниц. А после он повернул голову в её сторону. И Сарелла увидела сами глаза: чёрные, суровые, но настоящие. — Могу я вас сопроводить обратно? — Да, — не пытаясь скрыть вздоха облегчения, кивнула Сарелла. — Я буду вам за то очень признательна, сир. Ей показалось, что сир Клетус насмешливо хмыкнул в густые чёрные усы, в которых проглядывалась первая седина. Он пропустил Сареллу вперёд, позволяя той спускаться по ступеням самостоятельно, а сам отстал на два шага, держась на почтительном расстоянии. Вскоре они оказались в небольшом переходе, перекинутом между двумя маленькими башенками. Сарелла замерла у арочного проёма, с которого открывался прекрасный вид на окончательно потемневшее небо, на котором целыми гроздьями расцветали звёзды. Она разглядела встающего на дыбы Жеребца, и Призрака, и Ледяного дракона, чей ярко-синий глаз, как всегда, был устремлён на Север. Вершины деревьев мягко колыхались, выделяясь неестественно-чёрными силуэтами на фоне небесного шатра. Во тьме мягко перекатывались волны залива. Под ногами простиралась бездна — от неё отделял лишь пол крытого перехода. К солёному запаху примешивался запах листьев, хвои и даже сырой земли. Сарелла, закрыв глаза, вдохнула его. Пальцы с силой сжали подоконник. — Миледи? — обеспокоенный голос сира Клетуса вывел её из этого отрешённого состояния, в которое она погрузилась на короткое время. — Мы должны идти. — Да. Я знаю. Извините. Очень уж вид красивый... и воздух сладкий, — чуть виновато улыбнулась Сарелла, посмотрев на суровое лицо, которое слегка смягчилось от этих слов. — Вид и правда хорош. Красивое место, — согласился сир Клетус, идя теперь рядом. Сарелла вцепилась в его руку — без факела она ничего не видела, но её спутник, кажется, прекрасно знал дорогу и неплохо видел в темноте. Нисколько не сомневаясь, он шагал вперёд, даже особо не глядя под ноги. Винтовая лестница, вплотную примыкающая к башенной стене, устремилась наверх. Сарелла сразу же узнала её: скоро она окажется в отведённых ей покоях. Скучных и унылых. Мысль о том, что ждать осталось совсем недолго, наполнила её нервным, но и приятным волнением. Сир Клетус распахнул перед ней массивную дверь, пропуская вперёд. Сарелла ещё раз поблагодарила его, и принялась без особой аккуратности почти сдирать с себя опостылевшее, тесное платье, которое вынуждена была носить здесь. За дверью раздавалось бряцанье доспехов и тихий разговор: видимо, пришли ещё два стражника. Сир Клетус передал им караул, оставив стеречь своенравную дорнийку. Да, Рональд Шторм больше не встречался с ней, но следил, чтобы его добыча оставалась в надёжно запертой клетке. Оставшись в одной камизе, Сарелла зажгла свечу и, оставив ту на невысоком столе, привычно взобралась с ногами на подоконник. Она смотрела на море, смутно различая светлые пятна горящих факелов и чёрные точки кораблей. Глядя на них, она представляла, что скоро — совсем скоро — окажется там. Не среди этих кораблей, конечно, и не среди этих людей. Но свободной. Она вспомнила о матери. Капитане торгового судна «Пернатый поцелуй» с Летних островов. Сарелла родилась и несколько лет прожила на том корабле, потому её никогда не пугали ни грубые матросы, ни море. Прежде она не знала, как мать познакомилась с отцом — никогда не заходило об этом разговоров, а на вопросы мать отмалчивалась. Сарелла даже понятия не имела, кем он был, пока Оберин Мартелл однажды лично не заявился на «Пернатый поцелуй», когда тот стоял в порту Солнечного Копья. Мать не плакала, только ругалась по-летнийски, проклиная Оберина на все лады. Отец же лишь улыбнулся и протянул Сарелле широкую, сильную ладонь, предлагая познакомиться. Тогда Сарелла плохо знала другие языки, лишь отдельные слова из торгового, которым часто пользовались на корабле. Но Оберин обратился к ней по-летнийски: — Хочешь пойти со мной, дочка? — Сарелла смотрела на него растерянно, лишь хлопала глазами, глядя то на улыбающегося, незнакомого ей мужчину, то на разгневанную мать. — Ты меня боишься? — улыбка принца Оберина стала ещё шире.— Хочешь ты остаток дней торговать пряностями и шелками? Или, может быть, открыть для себя целый мир? — Я отсюда вижу мир, — пролепетала Сарелла, не решаясь коснуться протянутой руки незнакомца, хотя и чувствовала исходящее от него тепло. И видела что-то родное в его глазах, в его лице. — Мир, — фыркнул Оберин. — Море, да и только. Но я могу показать тебе намного больше. — Нет! — вскричала её мать, хватая Сареллу за плечи. — Не отбирай её у меня, — теперь то была не ярость, а мольба. — Ты не можешь заявляться вот так и говорить о своих правах на неё. Уходи, Оберин Мартелл. Это мой корабль. И моё дитя. — Я не отбираю у тебя дитя, женщина. Я задаю ей вопросы. Как тебя зовут? — он посмотрел на Сареллу, и та представилась: — Сарелла. — Сарелла Сэнд, — дополнил Оберин, не переставая улыбаться. Мать снова залилась слезами. Наверное, думала Сарелла, она могла бы с лёгкостью прогнать отца прочь, ведь это действительно был её корабль. Но не сделала этого — возможно, потому что ощущала неизбежность происходящего или по какой-то иной причине. Той, о которой Сарелла уже никогда не узнает. И порой ей становилось стыдно, что она почему-то пошла за отцом — человеком, которого видела впервые, а не осталась с матерью, которая родила и вырастила её. Всё, что осталось от неё на память — это лук из златосерда. Тогда у неё ещё недоставало силы натянуть его, но со временем получилось и это. В слове «Сэнд» маленькой Сарелле почудился таинственный шёпот горячего песка, и шипение раскалённых под солнцем камней, на которые щедро плеснули водой. Сэнд. Сарелла Сэнд. Имя бастарда — но это не играло никакой роли. Ни тогда, ни теперь. И Сарелла решительно вцепилась в руку Оберина, свято уверенная, что ещё увидится с матерью, и не понимающая, отчего та так расстроена. «Пернатый поцелуй» покинул порт Солнечного Копья в тот же день — и Сарелла уже почти позабыла лицо женщины, которая дала ей жизнь. Стали смутными, размылись от времени очертания острова Джала, где стоял её прежний дом, выходящий на Индиговый пролив. Там они время от времени жили с матерью, но вскоре на судно грузили тяжёлые сундуки — и «Пернатый поцелуй» опять нёс их по Летнему морю. Но во снах ей иногда являлось и лицо матери, и стоящий между зелёных деревьев диковинный дом, и обезьяны с серебристыми шкурами. И долина Алых Цветов, рассечённая рекой. На другой оконечности острова Сарелла редко бывала, но знала, что там стоял самый крупный город — Эбеновая голова, поднявшись от которого можно было попасть в долину Сладкого лотоса. Замок? Был ли там замок? Вряд ли. Но Сарелла уже не помнила — она была совсем малышкой, когда мать впервые привела её туда. Иногда казалось, всё это и вовсе выдумки, её фантазия. Весь этот волшебный мир Сарелла сама себе придумала — и даже лицо матери. Удивительные, яркие сны. Но всё-таки сны. Сарелла не заметила, как на самом деле задремала, уткнувшись головой в колени, прямо на подоконнике. И снова услышала обезьяньи крики, увидела буйную зелень островов и причудливые красные цветы, от запаха которых кружилась голова. Слышала полный тоски и нежности голос матери. Она пела ей какую-то песню, гладила по непослушным чёрным вихрам и смотрела с горечью и болью. — Мама, — невнятно позвала сквозь сон Сарелла, пытаясь сменить позу. От неудачного движения грудь прострелило резкой болью, и она распахнула глаза почти в ужасе: ей почудилось, что кто-то вогнал между рёбер кинжал. Медленно успокаивая дыхание, она огляделась. Огонёк свечи слабо и жалко мерцал в заполненной до краёв темнотой комнате. Над заливом царила глубокая ночь. Сарелла, болезненно морщась и стараясь не издавать ни звука, слезла на пол. Один раз она всё же охнула, идя к кровати. Не следовало ей засыпать вот так... Она сделала острожный глубокий вдох, и ноздри пощекотал запах. Забытый, но родной запах, который прежде действительно жил лишь во снах, похороненный на кладбище забытого прошлого и неверных детских воспоминаний. Цветочный аромат, мешавшийся с душистыми специями. Странное сочетание, но Сарелла помнила, что именно так прежде пахли руки её матери. Её несчастной, бедной матери... Сарелла обернулась, словно пытаясь отыскать в комнате кого-то ещё, но, разумеется, она находилась здесь совершенно одна. Но чужое присутствие, запах были такими явственными, что не сразу удалось избавиться от этого морока. — Мне нужно как следует выспаться, — пробормотала Сарелла скорее самой себе и окружавшей её ночи. Сказала, чтобы услышать хоть что-то и разбить эту тяжёлую, почти предгрозовую тишину, наполненную дыханием чего-то незримого. Опустившись на жёсткую кровать, она тут же спрятала ноги под одеяло, как в детстве, когда боялась, что оттуда вылезет чья-то уродливая волосатая лапа. И ночные тени уволокут её во мрак. Мама всегда успокаивала её. Сарелла зажмурилась, чувствуя, что отчего-то готова заплакать. С чего бы? Столько лет прошло... — Мама, — снова тихо, едва слышно прошептала она, обращаясь к темноте ночи. Это было глупо, нелепо, по-детски, а она уже совсем не ребёнок. Но Сарелла ничего не могла с этим поделать и продолжала шептать, как будто мать в самом деле могла различить её шёпот за тысячи лиг отсюда. Если вообще ещё жива, — мама, если ты слышишь. Приснись мне ещё раз. Пожалуйста. Мама... Мне страшно, — вдруг честно призналась она, ища защиты у той, кто не сможет теперь помочь. — Очень страшно. Мама... Всю ночь Сарелле сквозь сон чудился женский голос, поднимавшийся из самых глубин памяти. Голос этот почему-то пел про мать, ищущую сына среди убитых на поле брани. Скажите, где мой мальчик, добрый сир?.. Слова больно жалили в самое сердце, но женщина пела и пела, и даже каменные грифоны, которыми был украшен замок, казалось, вот-вот начнут пускать слёзы из своих застывших, неживых глаз. Столько неописуемой скорби слышалось в том голосе. Он обещал, что вернётся ко мне... *** Суматоха стояла в замке с самого утра. Сарелла, разумеется, могла лишь слышать её отголоски в своей башне, но даже сюда порой долетали отзвуки мужских, чаще всего — сердитых — голосов. Из окна почти ничего было не видать: утёсы да море. Дорога, ведущая к воротам замка, находилась с восточной стороны. Туда, куда прилетали и вороны. Поэтому Сарелла лишь напряжённо прислушивалась, хотя гулкое эхо чаще всего так искажало слова, что их было не разобрать. «Сегодня, — напоминала она себе, невольно покусывая и без того ещё припухшую нижнюю губу. — Сегодня затемно». Сарелла надеялась, что Лео к ней ещё придёт, но, видимо, тот и в самом деле оказался слишком занят поручениями нового лорда Грифоньего Гнезда. Она снова извлекла карту из своего тайника и нервным движением раскрыла её. Запланированный маршрут и без того стоял у Сареллы перед глазами, но она всё равно желала ещё раз хорошенько обдумать свои действия. Надеясь, что мысли немного успокоят нервы, помогут сосредоточиться, а заодно — и скоротать время. Опомнилась она, когда в дверь постучали: настало время обеда. Стремительно сунув карту под подушку, Сарелла поднялась. — Сегодня какая-то женщина пела, — обратилась она к служанке, которая пришла, чтобы накрыть ей на стол. Стражник — к её разочарованию, не сир Клетус — придерживал дверь, помогая девушке войти. Сарелла вопросительно посмотрела уже на него: — Вы не слышали? — Никто не пел, миледи, — он удивлённо вскинул брови. — Верно, вам почудилось или приснилось. — Наверное, — неуверенно протянула Сарелла. Служанка поставила перед ней бараньи отбивные с соусом из мёда и гвоздики, что немало удивило Сареллу — здесь мясо, верно, стоило куда дороже рыбы. Рядом оказался салат из зелёной фасоли, лука и свёклы. Стражник уже удалился, и Сарелла посмотрела на служанку, надеясь её разговорить: — Гости лорда Рональда уже прибыли? Раз уж он так щедр... — Я не должна с вами это обсуждать, миледи, — прощебетала девушка, пряча глаза. — А что ты можешь со мной обсуждать? — разозлилась Сарелла. — Ничего, миледи, — она так и не подняла глаз, и Сарелла с силой вцепилась в её тонкое запястье. Руки у самой Сареллы, натренированные долгими упражнениями с луком, были по-мужски сильные. — Я никакая не миледи. Я — бастард. И лорд твой — тоже бастард, — с раздражением, которое давно просилось наружу, рубанула она. Девушка наконец поглядела прямо на её лицо — и в глазах её плескался страх: — Пожалуйста, мне больно, миледи, отпустите меня или я позову на помощь! — Сарелла разжала пальцы. — Убирайся прочь, я сама справлюсь здесь, не гордая. Служанка покинула комнату едва ли не бегом. Сарелла посмотрела на аппетитные блюда, чувствуя, что не так уж голодна, пусть подобную пищу ей подали и впервые. Этот нелепый разговор со служанкой, её испуганное лопотание и услужливость разгневали Сареллу. Понятное дело, девушка ни в чём не виновата и лишь слушается приказов своего хозяина, и злиться следовало на новоявленного лорда, но всё же... Сарелла, сама того не сознавая, насадила отбивную на вилку, даже не утруждаясь воспользоваться ножом. Как полагалось бы леди. Но Сарелла — не леди. Мясо, пусть и обладало специфическим запахом, оказалось вкусным, медовый соус и гвоздика приятно смешивались на языке. Она невольно зажмурилась, забыв о прежнем негодовании. Сама налила себе крепкого чаю и едва не обожглась, делая большой глоток. И вдруг задумчиво посмотрела на стоящую перед ней еду: Лео говорил о деньгах, но золотого дракона не пожуёшь, на охоту у неё может не оставаться времени.. Сарелла с сожалением подумала, что нескоро ещё ей удастся поесть так вкусно и сытно. Припасённого Лео провианта хватит разве что на первое время. Лесная дичь да непонятное варево в сомнительных тавернах — вот чем ей предстоит питаться. Через некоторое время Сарелла постучала в дверь, которую всегда закрывали с обратной стороны. — Я пообедала, — сообщила она, встретив недовольный и хмурый взгляд, когда дверь распахнулась. — Так нечего тут людей отвлекать ерундой, — проворчал стражник, — потерпишь уж, с тарелками наедине. Сарелла бросила короткий взгляд за спину мужчины, надеясь увидеть там хоть что-то, но на площадке оказалось, как на зло, пустынно. Гул голосов, который доносился снизу с самого утра, затих. — А мейстер... — нерешительно начала она, едва заметно прикусывая губу. Стражник как-то странно ухмыльнулся, поглядывая на неё снизу вверх. — Мейстер тоже занят. Привыкла, что навещает тебя каждый день, а? — улыбка стала шире и ещё более неприятной. Сарелла едва не поморщилась, вдруг поняв, на что этот болван в доспехах намекает. — Хорошо устроился. — Обет мейстера запрещает подобные вещи, — холодно напомнила Сарелла. Ей стало неприятно не столько из-за неподобающих намёков, сколько из-за отношения к Лео. Он, конечно, не образец благочестия и характер у него не сахар, но подобного снисхождения от псов, которые служили бастарду, не заслуживал. — Обет, — презрительно скривился стражник. — Все знают, что даже почтенные старцы не брезгуют порой обществом юных прелестниц. Сарелла, не желая больше выслушивать это, хлопнула дверью прямо перед его носом. Не станет же он врываться сюда и чинить ей вред. Его лорд тому не обрадуется, а она сама не даст себя в обиду. Сарелла услышала самодовольный смех, эхом разнёсшийся по каменной площадке. «Скорее бы уже убраться отсюда». Она подошла к окну, словно надеясь увидеть там нечто новое, а после нервно двинулась к небольшому стеллажу, где стояло несколько книг, которые лорд Рональд позволил принести сюда. Сарелла взяла первую попавшуюся наугад, и пальцы коснулись потёртого кожаного переплёта. «Возражения на Неестественное» мейстера Ваниона. Странное совпадение, Сарелла брала эту книгу в библиотеке Цитадели, когда готовилась к тому, чтобы выковать медное звено, свидетельствующие о знании истории. Архимейстер Перестан был одним из самых дотошных экзаменаторов, потому Сарелле пришлось приложить немало усилий, пусть историю она всегда любила. Старец, который верил, что миру сорок тысяч лет — а не десять или около того, как предполагали другие, — настолько свято, что Сарелла порой думала, что он самолично застал его сотворение. Воспоминания о Цитадели показались такими далёкими и нереальным, что Сарелла не сдержала тоскливого вздоха. Время, когда всё казалось таким простым и понятным. Она опустилась на ближайший стул, не выпуская из рук книги и вдыхая запах пыльных страниц. Провела пальцем по аккуратно записанным строчкам. Конечно, переписанная каким-то школяром копия — не оригинал, но какое это имело значение? В «Возражениях на Неестественное» рассказывалось о существовании в Вестеросе драконов задолго до возвышения Валирии. Некоторые доказательства, на взгляд Сареллы, были сомнительными, хотя многие учёные мужи, тот же мейстер Гильдейн, полагал их «явными». С другой стороны: почему бы и нет? Ведь до конца никто так и не узнал, откуда в действительности взялись драконы. Сарелла посмотрела за окно и увидела клочок голубого неба. С драконами связано столько легенд и сказаний, что сложно из всей это мишуры вычленить истину. У дотракийцев — Сарелла узнала о том от архимейстера Марвина, который восемь лет путешествовал по востоку, — есть поверье о прежнем существовании в небе второй луны, которая лопнула от жара и выпустила драконов в мир. Сарелла тогда только посмеялась: какая нелепость! Не нужно быть глубоким знатоком астрономии, чтобы понимать всю невозможность подобного. Марвин тогда не разделил её веселья, поглядел серьёзно и даже немного разочаровано. От этого взгляда смех сам собой умер на губах. — Что не так? — удивилась она. — Разве этот миф — не... — Наивная вера неотёсанных дикарей? — хмыкнул Марвин. — Только на первый взгляд, но в этом есть своя логика. То есть... я не о том, что драконы вылупились из луны или о том, что в действительности их было две. Однако в основе этого примитивного дотракийского мифа, как всегда, лежит подлинная история. История о Долгой Ночи, — Сарелла молчала, больше не решаясь смеяться. — Она наступила из-за появления Короля Ночи и его армии. Так гласит древняя история Вестероса, — с сомнением протянула она. — Не учи меня тому, что я знал до того, как на свет появился твой отец... — Марвин криво улыбнулся. — Возможно, Король Ночи пришёл именно из-за того, что она настала? Имею в виду, мы не можем утверждать, что здесь причина, а что — следствие, — на широком лбу Марвина появилась глубокая складка. — Или это лишь звенья одной цепи, которым рано или поздно предстоит сомкнуться... Что касается твоего вопроса, и почему я не нахожу это миф смешным. Ты знаешь, что Долгая Ночь опустилась на мир после того, как звёзды упали с неба? Однажды на землю обрушился невиданный прежде звездопад, вздымая целые облака пыли, тяжёлая её взвесь устремилась вверх и затмила небосвод. Луна окрасилась в багряный цвет. Говорят, что император Кровавой Яшмы поклонялся именно одной из звёзд, упавших на землю в тот день, в сердце которой таилось что-то... не знаю... Нечто нечеловеческое. И мысль эта даже спустя столько тысяч лет наполняет меня тревогой. Церковь Звёздной Премудрости же существует до сих пор. — И меч Артура Дейна был выкован из сердца звезды. Металл этот не менее крепкий, чем валирийская сталь. — Да, Меч Зари... Замок Звездопад тоже стоит на одном из тех мест, куда прежде упала звезда. Хотя Дейны ко всей этой истории отношения не имеют, конечно. Сарелла вспомнила, о чём они заговорили изначально, и решила уточнить: — То есть, вы говорите о том, что дотракийцы приняли за драконов падающие с неба звёзды, так? — Вполне возможно. Во всяком случае, согласись, определённое сходство можно усмотреть. Нельзя сразу презрительно отвергать мифы и сказки, как простую выдумку. В основе их почти всегда лежит правда, уходящая корнями в темноту прошлого. Поэтому, когда пребываешь в поисках истины, всегда стоит заглянуть в самую глубину собственного разума и души. Сарелла погрузилась в чтение скорее для того, чтобы просто вспомнить прежде прочитанное. Пролистала до места, где рассказывалось о найденных задолго до прихода Эйегона Завоевателя костях, напоминающих кости драконов. Она переворачивала страницу за страницей, время от времени вздрагивая, когда за дверью раздавались тяжёлые шаги. Поглядывала в ту сторону, гипнотизируя вход, но ничего не происходило. Поэтому, когда в дверь действительно раздался стук, Сарелла подскочила на месте, едва не выронив книгу из рук. — Миледи? — это был сир Клетус. И она даже обрадовалась знакомому лицу. Бросила быстрый взгляд в сторону окна — опускался вечер и начинался прилив. От волнения её окатило жаром, ноги стали ватными. — Да? — голос не дрогнул. Это стоило Сарелле больших трудов. Она с глухим хлопком закрыла книгу. — Лорд Рональд... — Что? — Сарелла надеялась услышать совсем другое, поэтому сердце её ухнуло вниз, провалилось во враз налившийся свинцом желудок. Она даже не сомневалась в том, что услышит что-то о Лео. — Что — лорд Рональд? — взяла она себя в руки, вставая со стула на негнущихся ногах. — Сейчас в главном чертоге вместе с мейстером Лео. И мейстер поручил свести вас вниз, миледи, — произнёс сир Клетус. Кажется, ему эта идея тоже была не по душе. Теперь уж сомнений почти не оставалось: он был одним из тех самых верных Лео людей. — Зачем? Для чего? Мне нужно... — она растеряно огляделась по сторонам, не сразу сообразив, что именно ей нужно. — Немедленно, миледи, — настойчиво проговорил сир Клетус. Сарелла, вопреки этим словам, невольно отступила на шаг. — Что с Лео? — уже прямо спросила она, на миг забыв о всякой осторожности. — Что с ним, сир? — Он внизу, на пиру, я же сказал, — терпеливо, как мог, пояснял сир Клетус, удивлённо вскинув брови. — А вам лучше поторопиться. — Я ничего не понимаю, объяснитесь толком, — Сарелла сжала кулаки. Сир Клетус повёл головой. — Не усложняйте, миледи. Мейстер сказал, что вы обо всём предупреждены. И что вы не станете задавать лишних вопросов, — сир Клетус решительно шагнул к Сарелле, давая понять, что не самое время для споров. Та шумно выдохнула. Сир Клетус хлопнул дверью. В голову полезли дурные мысли вместо разумных — она моментально позабыла о наставлениях Лео. Зато вспомнила про шутки другого стражника и попятилась назад, надеясь, что на столе лежит какой-нибудь предмет, которым можно защититься. Заметив её выражение лица и отведённую назад руку, сир Клетус остановился. — Миледи, — тише заговорил он, — я здесь не для того, чтобы вас обесчестить... Мне и в самом деле велено отвести вас вниз. Возьмите то, что вам может потребоваться, и следуйте за мной. Только постарайтесь спрятать это под платьем. Вы вольны не верить мне и остаться здесь, воля ваша, да только не думаю, что Лео это оценит должным образом. — Но моя одежда... — Камзол и мужские штаны лежат на дне лодки вместе с золотом, — напомнил сир Клетус. — И немного еды с кухни. Лео действительно не может явиться лично: лорд Рональд не должен его заподозрить. И сейчас он сидит с ним за одним столом. — Меня могут скоро хватиться? — Не сомневайтесь, — хмыкнул сир Клетус. — Так что стоит вам поторапливаться. — А вы? — ужаснулась Сарелла. — Разве вас не казнят за подобную выходку? Сир Клетус улыбнулся: — Я отправляюсь вместе с вами... Мне велено проследить, чтобы вы благополучно сели на корабль. Сарелла медленно кивнула, не видя иного выхода из сложившейся ситуации. Или она остаётся здесь и покорно ждёт своей участи, или рискнёт поверить сиру Клетусу. Хотя ей не давала покоя мысль: как верные люди, о которых и упоминал Лео, умудрились попасть в гарнизон Грифоньего Гнезда? И почему об этом не знает Рональд Шторм? Она покосилась на сира Клетуса, но спрашивать о том пока не решалась. Если он не врёт и всё закончится благополучно, у неё ещё будет время задать ему этот вопрос. Вскоре они с сиром Клетусом, обходя по боковым, узким коридорам посты стражи, спускались вниз, к потайной лестнице, которая вела к бухте. Им постоянно приходилось держаться поближе к стенам, прячась от света факелов. Сарелла чувствовала, как упирается в рёбра свёрнутая много раз карта, спрятанная в лифе платья. На одной из ступенек она поскользнулась, потеряв равновесие, едва не вскрикнула, чувствуя, как земля уходит из-под ног, но сир Клетус вовремя подхватил её, не давая упасть и покатиться вниз, переломав все кости. Несколько мгновений Сарелла только и могла, что стоять на месте, переводя дух и глядя вперёд. Сир Клетус, державший её, дёрнул уголком губ и протянул руку. — Держитесь, миледи. Пойдёмте, — он устремился вниз. Сарелла уже чувствовала запах моря и почти слышала гулкий плеск воды под низкими каменными сводами. — Мы уже близко. Сарелла кивнула и, подхватив юбку и сбросив обувь, из-за которой и поскользнулась, побежала вниз, внимательно глядя под ноги. Холодные каменные ступени больно били по босым пяткам, но так она всё равно чувствовала себя увереннее. Крутая и узкая лестница привела к небольшой бухте, которая, впрочем, больше напоминала сводчатую пещеру. Каждый звук проносился оглушительным эхом. Сарелла вынуждена была снова обуться, потому что пол оказался усыпан мелкими, острыми камешками, о которые немудрено поранить ноги. Не хватало ещё с этим возиться по пути. Небольшая рыбацкая лодка с двумя вёслами действительно покачивалась на волнах, привязанная за толстый трос к торчащей из воды деревянной свае. Плеск волн в этом пространстве оставлял впечатление, что они находятся в бутылке. Сир Клетус приблизился к лодке, заглядывая внутрь, довольно кивнул. — Всё готово, — он оглянулся на Сареллу, призывно взмахивая рукой, — переоденетесь в пути. Залезайте. Она всё ещё подозрительно посматривала на сира Клетуса и испытывала тревогу за Лео. Очень жаль, что они не смогут попрощаться — а Сарелла не сможет убедиться в том, что тот цел и невредим. Ею овладело чувство, напоминающее горечь утраты. — Торопитесь, миледи, — нетерпеливо повторил сир Клетус, хватая её за руку, вынуждая опомниться. Сарелла покачала головой и ловко заскочила внутрь, умудрившись даже не зацепиться ни за что платьем. Лодка покачнулась, но Сарелла удержала равновесие. На днище действительно лежал свёрток с одеждой и тяжёлый, приятно позвякивающий мешочек. Тёплая благодарность наполнила саднящую грудь, к горлу подкатили слёзы. Сир Клетус бросил меч на дно лодки, туда же последовал шлем и латные печатки, которые бы сейчас только помешали ему. Она не хотела оставлять Лео здесь — но была вынуждена это сделать. Вероятно, он прав, говоря, что куда тяжелее иной раз оставаться на месте, чем бежать вперёд. И умереть за что-то легче, чем жить ради этого. «Я ещё вернусь за тобой, вот увидишь, — мысленно пообещала Сарелла, думая о Лео и глядя на то, как сир Клетус сам заскакивает в лодку следом и садится на вёсла. Факел он бросил в воду, и тот с шипением погас, погружая их в тёмную, гулкую темноту бухты, где не было видно ни зги. — Мы ещё увидимся. Я знаю. Никогда и ни в чём я не была так сильно уверена». Вёсла погружались в воду и поднимались вверх, и лишь мерный плеск и покачивание говорили о том, что они куда-то движутся. Темнота казалась абсолютной и непроницаемой. Она тоже напоминала воду. — Скоро выплывем на свет, миледи, — прошептал сир Клеус, словно чувствуя волнение Сареллы. — Вон уже, забрезжило впереди. И действительно — через несколько сильных взмахов вёсел лодка вынырнула из бухты, в которой постепенно прибывала вода. Произошло это так резко, что Сарелла и опомниться не успела, только в неверии заморгала. Как будто очередное движение вёсел вытолкнуло их в реальный мир, как пробку из всё той же бутылки. Сарелла вздохнула полной грудью и подняла взгляд. Над головой простирался небосклон. Призрачные отражения далёких звёзд дрожали, слегка пританцовывая, не беспокойной водной глади. Отсюда открывался пугающий вид на чёрную громаду замка, высящегося над головами беглецов, напоминая тем грозного великана. Отсюда не было слышно шума, который сопровождал любой пир и посиделки пьяных мужчин, но Сарелла заметила подрагивающие в окнах огоньки пламени. Там, где находился главный чертог. Плюх-плюх-плюх, — мерный плеск вёсел сопровождал каждый их взмах, с которым они удалялись от бухты. От Грифоньего Гнезда. От Лео Тирелла. Сарелла судорожно вздохнула. Холодный ветер обдувал полуобнажённые плечи, но сейчас она не чувствовала этого. Тело всё ещё горело после стремительного бега по ступеням. Случившееся так до конца и не улеглось в сознании. Взгляд опустился на свёрток с одеждой — переодеться следовало прямо сейчас, сира Клетуса она нисколько не смущалась. Тот даже не поглядел в сторону Сареллы, когда она стащила с себя платье. Он сосредоточено грёб, ведя лодку по Заливу Разбитых Кораблей.