Матерь богов

Лорд Ортон умирал мучительно долго. Вскоре к нему присоединилась и леди Таэна. Его величество в милости своей — по крайней мере, именно так назвал это благодеяние начальник темниц Бентон, когда у Тириона появилась возможность побеседовать с ним, — позволил им находиться в одной камере. Вместе отправиться в бесконечное путешествие, которое именуется смертью. Как трогательно. Но Тирион сильно сомневался в том, что это именно милость. Вероятно, король руководствовался какими-то своими представлениями о том, как всё должно происходить. Самому Бентону, его тюремщикам и даже золотым плащам, что в злополучный день суда выводили лорда Ортона, было запрещено покидать пределы темниц, пока не закончится период, за который серая чума успевала проявить себя: два дня. Два дня они ждали, однако на теле ни одного из них не появилось ни единой язвы. Вообще никаких симптомов, указывающих на наличие заразы. Впрочем, всем известно, что этой заразе обычно требовалось даже меньше времени: человек мог проснуться утром здоровым, а к вечеру уже испустить дух. Два дня — не более, чем перестраховка. Тирион выдохнул бы с облегчением, если бы не одно «но»: и лорду Ортону, и — хуже того — леди Таэне предстояло умереть. А ведь она могла быть полезной. Тирион полагал, что важная информация почти у него в кармане. Нет, она не работала на Хайтауэров или кого-то ещё, и Бронна, безусловно, травила не она и не лорд Ортон. Но леди Таэна являлась информатором не столько для Вариса, сколько для неких своих друзей из Вольных Городов. Ведь она сказала об этом почти прямо. И Тирион надеялся понять хоть что-то... Надеялся, прояснить прежде размытую картину, на кою щедро плеснули водой. Хотел собрать воедино расползшиеся по полотну штрихи и линии. Однако не вышло: леди Таэна тоже была больна, а значит — обречена. Словно кто-то не желал, чтобы он как следует присматривался к реальности. «Конечно. Чума. Сама чума играет против тебя, так что ты тоже обречён», — с мрачным весельем откликнулся Тирион на собственные безумные мысли. — Как их сын? — допытывался он у Бентона, вновь сидевшего на своём месте и имевшего вид человека крайне занятого, пусть и валял тут дурака целыми днями. Сам Тирион явился в темницы, намазавшись пахучим уксусом едва ли не с ног до головы. Тот же запах источал и начальник темниц, и, кажется, все прочие обитатели Красного замка. Едкие пары въелись даже в сами стены. Рецепт от мейстера с Железных островов, которым Яра поделилась, оказался очень кстати. — Нам к нему запрещено заходить. Его держат на верхнем ярусе, — Бентон почесал затылок. — Но вроде бы мальчик здоров. Ест, спит. Спрашивает, что с его отцом и матерью. Разумеется, он уже знает про серую чуму. — Вы сообщили мальчику, что скоро ему предстоит вступить в права наследника? — хмыкнул Тирион. — Думаю, он и сам это понимает, милорд, — криво улыбнулся Бентон, демонстрируя пожелтевшие, а кое-где и вовсе сгнившие зубы. — Серая чума — хворь смертельная. Чудес не случается. — Да, и крайне заразная. Только вот более никто её не подхватил, — пробормотал Тирион себе под нос. — Что, милорд? — Бентон чуть подался вперёд, не расслышав. — Не берите в голову, — помахал на него рукой Тирион. — Как только... как только лорд Ортон умрёт, пусть кто-нибудь поставит меня в известность. Немедленно, — попросил он, после чего положил золотого дракона перед начальником темниц. — Это вам за беспокойство... и чтобы вы не болтали попусту. Монета, сверкнув, тут же исчезла в грязной ладони Бентона. Тот растянул потрескавшиеся губы в подобострастной улыбке: — Будет исполнено, милорд. Тирион, которому вернули возможность передвигаться по Красному замку, всё равно чувствовал себя так, словно находился в западне. Ведь по большей части так и было — он бредущий в неизвестность слепец. Тогда как под ногами полно капканов и волчьих ям. Теперь он намерен был поговорить с Ярой Грейджой. Если, разумеется, та соблаговолит его пустить. Тирион успел узнать от Сэма, что миледи чувствует себя превосходно и никаких симптомов заболевания не выказывает. А рецепт её оказался очень действенным. — Уксус, конечно, очень полезен, — вспоминал болтовню Сэма Тирион, шагая по галерее, — но шалфей, полынь, гвоздика, розмарин... Удивительно, что мы раньше до этого не додумались. «Надо узнать вообще, кто там сейчас служит мейстером у Грейджоев», — почему-то подумал Тирион, вдыхая аппетитный запах, который тянулся с кухонь Малого Чертога. Их восстановили раньше, чем сам Малый Чертог. С того места, по которому он шёл, через высокие окна можно было разглядеть фундамент, где прежде высилась Твердыня Мейегора. Каменщики, уже год занимавшиеся восстановлением замка, давно разобрали завалы, которые представляла из себя башня, но к строительству новой пока не приступали. Возможно, Бран захочет привнести в прежнюю архитектуру Красного замка свои коррективы. Тирион приближался к Девичьему склепу, где и находились теперь покои Яры. Прежде он представлял собой длинное здание, кровля которого была покрыта слоем серого сланца. Однако падение не только Твердыни Мейегора, но и многих других башен, повлекло за собой обвал иных укреплений и стен — даже тех, которые не тронул огонь Дрогона. Девичий склеп оказался в их числе. И, если замковую септу король отстраивать, вероятно, не планировал, то распоряжение об отстройке новых жилых помещений, кухонь, Великого и Малого Чертогов отдал почти сразу же после коронации. Без участия нового избранного септона, который теперь пребывал в Звёздной септе Староместа — в столице ему не оставалось места. Что, конечно, тоже вызывало недовольство со стороны Веры и праведных. Тронный зал, пусть его тоже расчистили, убрав завалы, всё ещё походил на остров убитого чудовища. Тирион всего лишь единожды за всё время бывал там, и то лишь из любопытства: хотел убедиться, действительно ли монстр погиб или лишь притворяется мёртвым, затаившись до поры. Взору его предстал Железный Трон, что расплавленным металлом растёкся по полу, навеки слился с холодным монолитом камня. Застывшие потёки, напоминавшие вулканическую магму, — вот что осталось от предмета, погубившего столь многих. Сводившего с ума даже самых лучших. Но Тирион не верил до конца в его смерть. Нет. Он почти чувствовал, что нечто по-прежнему незримо присутствует здесь. Верно, потому что погиб предмет, но не то, что он в себе заключал. Посему Железный Трон в неком абстрактном смысле продолжал существовать, как бесплотный дух, сбросивший бренные оковы смертного тела. Глупости, наверное, но Тириону тогда стало жутко — и он поспешил убраться прочь. Он готов был поклясться, что, уходя — почти убегая — ощущал злой и колючий взгляд в спину. Тот хлестнул между сведённых лопаток подобно плети. Оставалось надеяться, что больше не придётся глядеть на этот уродливый труп, гниющий среди обломков прошлого. Тирион тут же вспомнил, как жуткая, изломанная тень, отпечатавшаяся на стене, звала его совсем недавно. Завывания ветра — вкрадчивый голос. В нём слышалось нечто тёмное и манящее. Почти так же, должно быть, нашёптывал кому-то свои кошмарные, полные безумия сказки Железный Трон. Чудовище, выкованное в крови и пламени. Оно стало не седалищем закона, но воплощённого кошмара. Однако, когда Тирион обернулся в том коридоре, позади никого не оказалось, пусть чужое присутствие и ощущалось очень явственно. Только сердце заходилось, как ненормальное, вопя от ужаса. Когда же из тёмного угла показалась чья-то фигура, Тирион едва не вскрикнул, однако это оказался всего лишь злобный чёрный кот. Старый проныра Балерион, нагонявший страху даже на крупных чёрных воронов. В кухнях ему тоже мало кто смел отказать. Он вышел, сверкая единственным глазом и, как Тириону показалось, насмешливо улыбнулся прежде, чем прыгнуть на широкий подоконник и приняться деловито вылизывать клочковатую шерсть. На Тириона кот больше внимания не обращал, и сердце у того постепенно успокаивалось. По счастью, мысли эти и воспоминания удалось выкинуть из головы, как только он поравнялся с дверями, ведущими в Девичий склеп. Здесь же, немного поодаль, располагались и покои леди Уэйнвуд. Интересно, рада ли та подобному соседству? Однако мнение её сейчас мало волновало Тириона. Он внимательно поглядел на стражу, которую составляло аж шестеро золотых плащей, словно стерегли они не покой женщин, а, как минимум, шайку отпетых головорезов. Тириона это позабавило. — Я хочу повидаться с леди Грейджой, — Тирион поглядел снизу вверх на одного из стражников, пытаясь вспомнить, как того зовут. Но бесполезно — он помнил лишь имена тех, кто регулярно нёс караул у его собственной двери да нынешнего командующего золотых плащей — сира Беренджера Дарка из Сумеречного Дола, коего король принял на службу почти сразу после восхождения на трон... Выражаясь, разумеется, метафорически. Дарки — одна из младших ветвей уничтоженного во время восстания Сумеречного Дола Дарклинов. Но Тирион придерживался мнения, что все эти Дарки, Дарквуды и Даргуды — просто бастарды отпрысков погибшего дома, решившие взять себе более благородные фамилии, чем Уотерс. Однако происхождение Беренджера Тириона также не беспокоило — главное, что тот исправно выполнял свою работу. И даже к Тириону относился, если не с глубоким уважением, то приказов слушался. Большего от него и не требовалось. — Леди Грейджой... — повторил один из золотых плащей. — Ах да. Конечно, милорд, — он поглядел на Тириона с сомнением. — Однако... — Она здорова, — с напором напомнил Тирион. — И мне это прекрасно известно от Великого Мейстера. Если у вас какая-то другая информация, прошу с ней поделиться. Он был не в духе, потому не желал иметь дело с чужим упрямством. Ещё хоть одно слово — и он лично отправится в казармы, чтобы повидаться с сиром Беренджером. Стражник, как видно, понял, что препираться бесполезно, а прямых приказов (либо запретов), которые касались бы посещений высокой гостьи, не получал. — Хорошо, — заговорил другой. — Я вас сопровожу, милорд, если позволите. — Сколько угодно, — фыркнул Тирион, тут же немного успокоившись. Его по-прежнему забавляло, что стража здесь была, как в темницах. Но, возможно, то связано с пребыванием рядом леди Аньи, которая велела усилить охрану. У дверей, ведущих в её часть строения, он увидел личную гвардию — на зелёных сюрко было изображено сломанное колесо Уэйнвудов. Хмурые мужчины бросили на бредущего в противоположную сторону Тириона беглый взгляд. Несмотря на название, Девичий склеп оказался довольно приветливым местом — ремонт явно пошёл ему на пользу. Просторные, светлые коридоры, высокие потолки, комнаты, мало чем уступавшие убранством королевским палатам. В одной из таких и пребывала леди Грейджой. У её покоев, как и при входе, стояли золотые плащи. Но на этот раз Тириону не стали задавать вопросов — распахнули окованные железом прочные дубовые створки, пуская внутрь. Окна комнаты, в которую Тирион попал, выходили на Восточный двор, а ещё открывался довольно унылый вид на разрушенную королевскую септу. Кости Бронна давно отправлены обратно в Простор, но Тирион ещё помнил, как велел снести их к изувеченным ликам Семерых. Яра сидела за столом, стоявшим аккурат напротив арочного окна, чьи резные ставни были распахнуты, и изучала лежащую перед ней карту. Она оказалась одета не в платье, как подобает придворной даме, а в неизменные кожаные бриджи и камзол из грубой кожи. Весь её облик в купе с картой, которую Яра столь внимательно изучала, оставлял ощущение, что сейчас она выскочит из окна и, оседлав первую попавшуюся лошадь, умчится вдаль. Однако если бы она того хотела, уже бы так и поступила. То, что она не прерывала своего занятия даже когда вошёл Тирион, говорило прямо: она не замышляла ничего подобного. Либо не боялась, что её уличат в каком-либо недобром умысле. — Миледи, — откашлялся Тирион, привлекая внимание. Яра оторвалась от карты, бросила на него короткий взгляд и, даже не потрудившись улыбнуться или попривествовать его, коротко бросила: — Чего надо? — Не скрою, такая холодность с вашей стороны меня немного ранит, — наигранно вздохнул Тирион. Он прошествовал к застланному картой столу и вскарабкался на свободный стул. В комнате, пока он был этим занят, слышалось только покряхтывание. Яра же более не удостоила Тириона ни единым взглядом или комментарием. — Могу полюбопытствовать, чем же вы так заняты, миледи? — внимание его привлекла пустующая сейчас высокая ваза позади стула Яры, стоявшая в самом углу. На ней оказался почему-то изображён осьминог. «Вот так совпадение». — Полюбопытствовать вы можете, только это не значит, что я отвечу, — ещё один короткий, наполненный знакомым презрением взгляд. Тирион внезапно разозлился — нет, не столько на её тон и выражение неприкрытой неприязни, сколько на дерзость. Неужели она не понимает, где оказалась? — Разве вы дура, миледи? — не очень-то почтительно поинтересовался Тирион, постучав пальцами по столу. Он, не отрываясь, глядел на Яру. — Мне казалось, что вы одна из немногих Грейджоев, у которых есть мозги... — Я — последняя из Грейджоев. Может быть, это вы хотели сказать? Счастливая случайность, что меня не прикончили с остальными. Просто за компанию. — А следовало? На сей раз Яра поглядела на него пристально, не отводя упрямого взора. Чуть прищурившись, она внимательно изучала и без того хорошо знакомое ей лицо Тириона так долго, что последнему стало не по себе. После случилось то, чего Тирион не ожидал: Яра рассмеялась. — Возможно, — вдруг признала она. Усмешка всё ещё кривила её губы, — но без меня вам не справиться с Железными островами. Даже не надейтесь, что железнорождённые примут у себя изнеженного лордика родом с зелёных земель. — Когда-то приструнить вашего отца удалось, как и многих горячих голов до него, — резонно заметил Тирион. — Да. Только вот те, кто был в состоянии это сделать, давно кормят червей, преданы огню или покоятся на дне морском в чертогах Утонувшего бога, — Яра нисколько не испугалась прозвучавшего в словах Тириона намёка. — Правда ваша, — чуть склонил голову Тирион, — но вы до конца и не знаете всех возможностей нашего короля, не так ли? На сей раз лицо Яры утратило даже то пренебрежительно-презрительное выражение — она просто помрачнела, словно речь зашла о чём-то действительно неприятном. Тирион так — таракан, а вот человек, о котором он заговорил... Как иначе понять выражение лица Яры? — Не знаю, и знать не хочу, — отрезала она. — Вам известно, к чему он стремится? Уже который день после посещения лорда Ортона меня не выпускают отсюда. Намерены ли меня также судить за вымышленные преступления? От Тириона не ускользнуло, что она сказала — и как. Определённо, все эти мелочи говорили: Яре, возможно, известно о некоторых вещах куда больше. К тому же Яра почему-то всё равно оставалась спокойна, несмотря на возможные мрачные перспективы. Ей точно не было страшно. — Вымышленные? — Тирион ухватился за последнее сказанное ею. — Лорд Ортон признан виновным в убийстве мастера над монетой, разве вам это неизвестно? — Это всем известно, — сцепив пальцы в замок, Яра подняла руки над головой, потягиваясь до лёгкого хруста в суставах, от чего Тириона едва заметно передёрнуло. — Равно, как и то, что всё это чушь собачья. Я сполна насладилась цирком, который вы все устроили на суде. Конечно, лорд Ортон — человек небольшого ума, но даже он бы не стал творить подобного. Однако стал удобным козлом отпущения, который к тому же ещё показательно умрёт. Не от руки палача — палачом ему стали сами боги, верно? Серая чума, — Яра говорила негромко, но зло. — Вас так беспокоит судьба этого человека? — удивился Тирион. — Вы же его даже не знали. — Мне на него плевать, как и на вас, и на всех прочих, кто живёт в этом гадюшнике, но случившееся прямо говорит о том, что каждого тут водят за нос, — Яра встала из-за стола, подошла к окну, и, упёршись загрубевшими от соли и морского ветра ладонями в подоконник, вновь поглядела на Тириона. Свет, падающий с улицы, обострил каждую черту её загорелого лица, искажённого негодованием и гневом. — Смотреть на это смешно и жалко. Вы такой же болванчик, как и все остальные, с маленькими ножками и большой нелепой головой. Только и можете, что кивать в такт. Я не боюсь вас, потому что вы ничего не значите. Ваши слова, ваши действия, вы сами — пустое место. — Следите за тем, что говорите, миледи, — как можно мягче проговорил Тирион. Оскорбления его не задели, но враждебный настрой Яры пришёлся не по вкусу. — Положим, я для вас не опасен, но услышь такое другие... — Как будто они намного опаснее вас, — хмыкнула Яра. — Пускай. Я заберу с собой на дно морское столько этих ублюдков, сколько смогу. — Позвольте, — Тирион вскинул руки, изображая беспомощность, — но я решительно вас не понимаю. — Потому что вы дурак, как и все прочие. Куда вам что-то понять? — А вы, надо полагать, разбираетесь в происходящем? — Тириону казалось, что нащупал нечто, однако то упорно ускользало из его рук. Вёрткое, как угорь. — Как так получилось? — Если вы считаете меня шпионкой, то вы вдвойне дурак. — Но зачем вы прибыли сюда? — напрямую спросил Тирион. — Видят боги, миледи, как бы вы ко мне ни относились, но я не желаю вам смерти. И всё же хотел бы узнать — отчего вы не побоялись рискнуть собственной жизнью ради человека, который для вас значит не больше, чем грязь из-под ногтей. Яра некоторое время молчала, глядя на залитый солнцем двор. Кажется, происходящее там занимало её куда больше, чем разговоры. Тирион уже думал, что она не ответит, однако Яра всё-таки заговорила. Чуть спокойнее, но раздражение и недовольство никуда не подевались: — Хотела убедиться в том, что не ошиблась — и в том, что ошиблась одновременно. Не ошиблась в подозрениях на счёт происходящего здесь, и ошиблась тогда, решив поддержать ваше предложение. Но иного выхода никто не видел, верно? — Яра обратила пристальный взгляд на Тириона. — Когда Дейенерис оказалась убита — его не стало. Ясное дело, почти ни у кого не отыскалось сил отстаивать свою независимость. Мы все были слишком слабы... Тирион молчал. Яра же продолжила чуть тише: — Но всё оказалось гораздо хуже. Лорд Ортон умрёт, как, полагаю, и его жена... но не от серой чумы, — она почти шептала. Тириону приходилось напрягать слух, чтобы различить сказанное. — Они не больны. — Что? — опешил он. — Но ведь вы сами... — Да, — перебила его Яра. Она вскочила с подоконника, куда успела взобраться с ногами, на пол и приблизилась к столу. Упёрлась в столешницу ладонями, нависая над Тирионом подобно грозному утёсу, о который в беспомощной ярости бились пенистые волны моря. — Ведь для всех вас это так и выглядит. Если бы он был болен... мало кто выбрался бы отсюда живым. Золотые плащи привели его в полный людей чертог, до и после этого он шёл по коридорам замка. Не думали над этим? Самое неприятное, что Тирион действительно об этом думал. Однако полагал, что им повезло — как обычно. Просто повезло. Даже в таком мире случаются чудеса. Верно, так полагали и прочие. — Конечно, рецепт с уксусом — хорошая вещь. Это правда. Он спас немало жизней на Железных островах. И придумал его, на самом деле, вовсе не мейстер, а мой дядя Родрик Харлоу... Но дело не в нём, а в том, что лорд Ортон и его жена не больны — но умрут от чумы, ибо тело и разум их верят в это. В голове Тириона эти слова никак не желали укладываться. Он глядел на Яру во все глаза, отчаянно желая, чтобы всё это оказалось просто очередным дурным сном. Но это было реально — даже слишком, на его взгляд. — Но всё же... откуда? Откуда вам это знать? — выдавил из себя Тирион, хмурясь. — Есть и у меня секреты, — улыбнулась Яра. — Впрочем, можете не трудиться, докладывая об этом королю — он наверняка уже сам догадался о многом. Проверял меня, не иначе. — Вы меня снова оскорбляете, — покачал головой Тирион, с трудом отводя взгляд в сторону, — не собирался я доносить на вас. Да и с чего бы? Всё равно... — ...никто не поверит, и меня сочтут сумасшедшей, — Яра подарила ему очередную сардоническую улыбку и вернулась на прежнее место. — Так что разбирайтесь сами, милорд. Я вам сказала то, что знаю. И была предельно честной. — Но что вы ищете в картах? — Тирион ткнул пальцем на одну из них, заляпанную свечным воском. — Не боитесь, что кто-то заподозрит вас в заговоре? — Теперь лишь предатели изучают карты? — вскинула бровь Яра. — Нет. Я лишь пытаюсь предположить, какие места будут затронуты очередной войной. Ведь ваш король её желает. Вы и этого не замечаете? Вопрос времени, когда он стравит между собой Дорн и Простор. Конечно, здесь не только его заслуга, но помяните мои слова — он подольёт масла в этот огонь, не дав ему погаснуть. — Знаете, — Тирион глубоко вздохнул и соскочил на пол. Слишком много было сказано в этом коротком разговоре. И требовало осмысления. Завтра должен явиться Лиман, чему Тирион был несказанно рад, — это уж слишком. Зачем королю война в его королевстве? — За тем, что он хочет как следует повеселиться, — улыбка Яры стала походить больше на злой оскал. — Это просто игра. Как обычно, милорд. Только ещё более жестокая и бессмысленная, потому что это игра не за власть, а за... за возможность сожрать всё живое. «Она рехнулась!» — с удивлением подумал Тирион. Яра Грейджой — сумасшедшая. Многие Грейджои этим грешили, вот и она... Но почему же тогда ему стало страшно? Почему это напомнило ему о том письме? Более не желая поддерживать разговор, Тирион поспешил покинуть покои Яры, оглянувшись лишь напоследок. Яра же, игнорируя его присутствие, снова склонилась над картой. Тирион снова заметил высокую вазу за её спиной. На той оказался изображён ворон. — Миледи, — не сдержался он, говоря едва слышно, — эта ваза всегда так переменчива или это какое-то заморское диво, которое вы привезли с собой? Ведь в самом начале нашего разговора... — Ваза? — Яра удивлённо обернулась, а после недоверчиво посмотрела на Тириона. Через несколько мгновений взгляд её сделался насмешливым и словно даже понимающим. — Нет тут никакой вазы, милорд. Тирион едва не икнул от изумления: треклятой вазы, провались она в седьмое пекло, и в самом деле не оказалось. Угол за спиной Яры был абсолютно пуст. *** Ночью Тириону снился Железный Трон. Огромный и уродливый — даже уродливее, чем он его помнил. К нему вела кажущаяся бесконечной винтовая лестница. Но несмотря на почти недостижимую высоту, Тирион всё равно хорошо видел отвратное седалище. Всё, кроме лестницы и самого трона, тонуло в плотном и живом мраке. Он видел кровь, которая зловещим потоком стекала по белым мраморным ступеням, оставляя алые разводы. Тирион не сразу разглядел светловолосую женщину, стоявшую у подножия ступеней — и за спиной её плясали две длинные тени, хотя вокруг не было ни единого источника света. Тирион не мог не узнать её: Дейенерис Таргариен. Конечно, это Дейенерис, облачённая в чёрные траурные одеяния. — Небытие, милорд, — вдруг заговорила она, обращаясь к Тириону, голосом холодным и отрешённым. Он словно принадлежал и не Дейенерис вовсе, — это — самая страшная из троп, по которым может ступать нога смертного. Вы уже готовы пройтись по ней? Тирион резко распахнул глаза и единственная мысль, которая почему-то витала в его голове, оказалась ясной и до безумия простой: Джон Сноу, если верить королю, вот-вот явится в столицу. Что случится, если Яра увидит его? Ведь эту новость ей наверняка никто не потрудился сообщить. Да и к чему? Но что если... что если это и есть часть некого плана? Убить двух зайцев одним ударом? Тирион не желал этого признавать — не желал об этом думать. Да, он сомневался с тех самых пор, как прочитал безумное последние, с тех самых пор, когда всё это началось. Однако он принял решение: сделать всё на благо людей и без того измученных последними событиями. Королевство изнемогало под гнётом войны, голода и чума — не хватало ещё... Не хватало ещё поднимать очередное восстание. В столице и той до сих пор догнивали чумные бараки, которые не успели сжечь по приказу короля. Но подозрения, касательно того, что король станет прислушиваться к нему, становились серьёзнее с каждым днём. Всё указывало на это. Не слова Яры напомнили ему о прежних сомнениях и страхах, а именно та самая жуткая мысль: Джон Сноу. Боги, неужели он согласился вернуться? Скоро Тириону предстояло узнать, так ли это — и столкнуться с последствиями. Уж в том, что они будут, он точно не сомневался ни мгновения. Все эти тревоги, разом обрушившиеся на него, не давали уснуть почти до самого утра. Тирион ненадолго смежил веки, когда над городом забрезжили первые лучи солнца, — и через несколько часов был разбужен сиром Арроном, который тряс его за плечо. — Что? Что случилось?! — Тирион рывком подскочил на кровати, сонно озираясь и не понимая, какого чёрта стражник делает в его комнате. Мысли хаотично метались в голове — одна другой хуже. — Меня... «...велено взять под стражу?» — едва не сорвалось с его уст, но сир Аррон определил Тириона, поясняя: — Его величество ждёт вас у себя... Он желает позавтракать вместе с вами. Сир Подрик явился сюда и просил передать вам его просьбу. — Что ж он сам не вошёл? — проворчал Тирион, понемногу приходя в себя. Голова была тяжёлой, несмотря на то, что перед сном он выпил всего половину чаши вина — причиной тому дурные сны, от коих он чувствовал себя разбитым и уставшим. — Дела. Долг, — сир Аррон пожал плечами. Послышалось бряцанье доспехов. — Послать за слугами, чтобы помогли вам одеться? — Будь хорошим рыцарем, — попросил Тирион, — сделай это. Мне следует явиться к его величеству в подобающем виде. «Он знает, — подумал Тирион, глядя на удаляющуюся спину сира Аррона. — Он знает, что я был у Яры — и, думаю, хочет узнать от меня, что ей известно». Тирион замер, за этим последовала иная, ещё более неприятная мысль: «Почему же тогда он не поговорит с ней сам?» *** В королевских покоях, к своему удивлению, Тирион обнаружил не только Брана, но также Давоса и Сэма. На столе стояли плошки с дымящейся кашей, жареный бекон, присыпанные крупной солью помидоры, виноград, сливы, апельсины, кувшин с лимонной водой и кружки с тёмным пивом. Все повернулись к Тириону, явившемуся в сопровождении Подрика. — Не вставайте, — хмыкнул Тирион. — Ты можешь быть свободен, — мягко обратился король к Подрику. Когда двери за ним закрылась, обратил взор на Тириона. — Рад, что вы приняли моё приглашение, милорд. — Разве мог я отказаться от такой компании и такого завтрака? — Тирион прошествовал к столу и взобрался на стул. — Почти Малый Совет, — заметил он, бросая в рот и разгрызая сочную чёрную виноградину. — Есть причина? — Угощайтесь, — едва улыбнувшись, Бран указал рукой на стол. Перед ним самим стояла овсянка, к которой он ещё не успел притронуться и наполненная водой чаша. Тирион, пожав плечами, положил себе полную тарелку бекона, взял пару ломтей свежего хлеба и помидор. Кашу, сдобренную мёдом и маслом, проигнорировал. Некоторое время он жевал, чувствуя, что и в самом деле успел здорово проголодаться. Однако еда казалась почти безвкусной, словно от неё оставили лишь картинку, пустую оболочку и аппетитные запахи, а на деле это был сваленный в кучу пергамент. Вскоре Бран попросил: — Сир Давос, расскажите лорду-деснице, о чём мы беседовали до того, как он пришёл. Сир Давос коротко откашлялся и вытер рот салфеткой. Тирион бросил короткий взгляд на Брана, который, кажется, почти не прикасался к кушанью, и уставился на Давоса. Он был рад, что Давос, что всё это время не имел возможности попасть в Красный замок, вернулся. С ним Тирион чувствовал себя надёжнее. — Мы говорили о Драконьем камне. — В самом деле? — искренне удивился Тирион. — Что же, позвольте узнать, с ним не так? Он рассеянно сунул в рот ещё один хрустящий ломтик бекона, тщательно прожевал, всё ещё тщетно надеясь различить хоть какой-то вкус. Прежде Тирион думал, что главным предметом разговора окажется Яра — но, видимо, ошибся. — С самим замком всё в порядке, — вместо Давоса ответил Бран. — Однако... я думаю, что там находятся драконьи яйца. Тирион, который в этот момент запивал бекон пивом, поперхнулся и закашлялся. Давосу пришлось крепко хлопнуть его по спине. — Вы же меня убьёте... — вытирая слёзы, просипел Тирион. Снова прокашлялся в салфетку. — Ваше величество, откуда такие новости? Откуда там взяться драконьим яйцам? — Думаю, от драконов Дейенерис, — спокойно пояснил Бран. — Откуда же ещё? — Но ведь они... они были самцами, разве нет? — Тирион с сомнением поглядел на лицо каждого. — Вы же знаете, — робко улыбнулся Сэм, — драконы переменчивы, как пламя... — Это его ещё не хватало... — Тирион залпом выпил остатки пива, напоминавшего протухшую воду. — Однако Драконий камень досконально обыскали, облазали каждую щель, даже сад Эйегона. Откуда там взяться яйцам? Они не такие уж и маленькие и довольно примечательные. — Я принёс по просьбе сира Давоса старые чертежи Драконьего камня, — чуть виновато пояснил Сэм, указывая на кипу бумаг, лежащую чуть поодаль на резной тумбе. — Но, боюсь, это мало поможет. Валирийцы, говорят, не обходились без магии даже в строительстве, потому... — он пожал плечами. — Мы можем их и не отыскать. — Я уже написал письмо и отдал приказ, но... пока ничего, — подтвердил слова Сэма Давос. — Станнис прежде надеялся отыскать там валирийскую сокровищницу, но тоже безрезультатно. И про магию говорил почти теми же словами. — Мы не сможем? — повторил Тирион, и в душе его шевельнулось нехорошее подозрение. — Но кто сможет? — он перевёл растерянный взгляд на Брана. Бекон оказался благополучно забыт. Бран ласково улыбнулся: — Тот, в чьих жилах течёт кровь Древней Валирии, полагаю. — Так вот зачем... вот зачем он вам нужен, — Тирион едва не застонал. Всё оказалось так просто. — Но с чего вы взяли, что Джон согласится? Бран пожал плечами: — Пока это неизвестно, но надеюсь на его благоразумие. Я намерен привести ему весомые доводы в пользу этого мероприятия. И это Тириону не понравилось ещё больше. Он посмотрел на Давоса, который выглядел не менее хмуро, на озабоченного Сэма, снова спросил: — И что же вы вознамерились сделать, если они сыщутся? Вам же известно, что драконы могут и не проснуться... — Уничтожить, — резко произнёс Бран. На сей раз голос его прозвучал холодно и жёстко. Тирион невольно поёжился. — Я не собираюсь их хранить или пробуждать. — Но их можно продать... — начал Давос, но тут же запнулся, встретившись с ледяным взглядом короля. Тириону почудилось, что температура в комнате значительно понизилась, несмотря на льющееся в окно и по-утреннему припекавшее солнце. — Это немалые деньги, — попытался Давос ещё раз. — Нет, — вновь отрезал Бран. — Мы не можем так рисковать. Не имеем права. Вы, думаю, помните, что я вам говорил ранее: я не могу позволить Дейенерис или кому-нибудь из её сторонников эти яйца заполучить. Это обернётся катастрофой. А в случае продажи подобный исход исключать нельзя. Им нельзя попадать в чужие руки. — Но как вы собираетесь от них избавиться? — удивился Тирион. Боги, теперь ему не на шутку стало страшно. — Разве есть способ? Даже время бессильно против них. — Способ есть, — заверил Бран, чуть успокоившись. — Но вы нам про него, конечно, не расскажете, — чуть склонил голову Тирион. Бран улыбнулся ему: — Возможно, потом. Сейчас перед нами стоит задача их отыскать. — Что касается Джона Сноу, — неловко сменил тему Тирион. — Он и Яра... Вы находите это безопасным? — Почему же нет? — Бран выглядел удивлённым. — Она, пусть и железнорождённая, но бывает благоразумной... и даже предусмотрительной. Так к чему ваш вопрос? — Я лишь высказал свои опасения по поводу их встречи, — аппетит окончательно пропал. Тирион отодвинул тарелку в сторону. Бекон успел покрыться плёнкой остывшего жира. — Да и потом, странные вещи происходят вокруг, знаете ли. — Здесь вы правы, — король посмотрел на Сэма. — Однако больше никто не подхватил заразу, не так ли, Великий Мейстер? — Нет, — потряс головой Сэм. Его второй подбородок заколыхался в такт этим движениям. — Все здоровы. — Леди Анья и лорд Бейелор... они знают про ваши планы? Про Джона Сноу? — уточнил Тирион. — Разумеется. Но сейчас они заняты — со дня на день должны прибыть их люди, и они раздают некоторые указания, — улыбка Брана стала шире. — Также я велел отправить ворона в Штормовой Предел. Лорд Эдмар уже на подъезде к Харренхоллу, вскоре и он явится. Лорд Робин... все они придут. — Вы созываете знамёна? — на этот раз уже Давос не удержался от вопроса. — Но к чему? — Будем решать проблемы с разбойниками. К тому же нам следует разобраться, как поступать с Дорном. Я вновь попросил отправить туда послание... Если ответ не придёт в течение недели, мы соберём не только Малый Совет, — пояснил ему Бран. Сэм прокашлялся. Кажется, вопрос, который он хотел задать был слишком сложным — и неприятным. — Ваша милость... помнится, вы... что-то говорили касательно Дейенерис Таргариен... это как-то связано? — тихо спросил он, обеспокоенно глядя на Брана. Бран же вцепился пальцами в подлокотники кресла. — Допускаю. Дракон... его видели, — огорошил всех он. Тирион вновь уставился на него, не веря услышанному. — И он не в Волантисе. Но сейчас Дейенерис далеко от своих войск... и от Миэрина. Серсея и Джейме... Квиберн, — Бран вновь посмотрел на Тириона, не смевшего даже пошевелиться от произнесённых слов, — все они там. За Узким морем. «Вместе? Дорогая сестрица, наверное, в восторге». — Серсея и Джейме? — эхом повторил Тирион. — Квиберн? — вскинул брови Сэм. Король воистину умел преподносить новости. — Все они... — уголки губ Брана дёрнулись. — И что же... что же вы намерены делать? — Тирион снова охрип. Всё это время у него недоставало храбрости спросить, какую же участь Бран приготовил для его брата и сестры — что намеревался сделать, вернись Джейме вместе с Серсеей обратно. — Их благополучие, а также благополучие их детей целиком и полностью будет зависеть от того, как они себя поведут... И от лояльности дома Ланнистеров, конечно, — Бран поглядел в сторону окна. Тирион подумал, что сейчас его стошнит прямо на стол. Он судорожно сглотнул. — Дом Ланнистеров... верен короне, — осторожно ответил он. «Их дети! Значит...» — мысль оборвалась, потому что Бран заговорил уже о другом, обращаясь к Сэму: — Мейстер, что вам известно о состоянии лорда Ортона? — Насколько мне говорили... он умрёт со дня на день. Завтра... или чуть позже, — потупился Сэм. — Боюсь, даже если бы меня к нему пустили... — ...вы бы зазря рисковали подхватить серую чуму, — довершил Бран. — Ладно. Печально, но... нам следует подготовиться. И озаботиться будущим погребением. — Боюсь, леди Таэна тоже, — добавил Сэм. — Что будет с их сыном? — спросил вдруг Давос. — Вы намерены и его судить? — Не переживайте, — покачал головой Бран. — Я сомневаюсь, что мальчик этот причастен к случившемуся. Однако некоторое время ему, разумеется, придётся пробыть здесь. После он принесёт клятвы верности короне и может отправляться домой. У него, полагаю, будет полно своих забот в родовом замке. «И ему стоит благодарить богов, что так легко отделался», — продолжил его мысль Тирион. Мальчишка будет расстроен, узнав о смерти матери и отца, но и сам останется жив — неплохой урок. И не только для Мерривезеров, разумеется. — Спасибо, что разделили со мной трапезу, — Бран откатился от стола, давая понять, что этот неофициальный совет подошёл к концу. — И простите за такое начало утра. — Ничего не поделаешь, — Давос поднялся с тяжёлым вздохом. — Пожалуй, я отправлю ещё одного ворона на Драконий камень. — Ваше величество, — Тирион поклонился, удаляясь следом за Сэмом и Давосом. В покои тут же скользнули слуги, чтобы убрать со стола. Тирион поспешил удалиться, не столько даже из нежелания оставаться с королём, сколько от того, что ему срочно требовалось спросить кое-что у Давоса: отыскал ли тот Джой. И слышно ли что-нибудь вообще из Эссоса? Он нагнал хмурого мастера над кораблями уже на лестнице. — Сир Давос! — окликнул он, запыхавшись. Маленькие и кривые ноги не были предназначены для быстрого бега. Давос обернулся: — Милорд... — Хотел бы перекинуться с вами парой слов, — пояснил Тирион, спускаясь ещё на три ступени, чтобы не приходилось кричать на весь Красный замок. — Вы заняты? — Я полностью в вашем распоряжении, — покачал головой Давос. — Дела мои могут немного подождать. *** Давос следовал за Тирионом в сторону его скромных покоев, помалкивая, да и сам Тирион был погружён в собственные мысли, которые прежде всего касались случившегося с лордом Ортоном несчастья, слов Яры и, конечно, Драконьего камня. Сир Маллоун отошёл в сторону, пропуская их двоих. Стоило двери захлопнуться, Давос заговорил первым: — Полагаю, вы хотели узнать про свою кузину, — он присел на стоящую у изножья кровати банкетку, обтянутую красной тафтой. — Да... про неё, конечно, тоже, — Тирион растеряно огляделся. И вскоре с неудовольствием обнаружил, что стоящий на столе штоф пуст. Непорядок. — Вам удалось что-нибудь разузнать, пока здесь творился весь этот бардак? — Сожалею, но бардак творится не только здесь. Мои... друзья, которые часто бывают в тех краях, ничего не слышали про описанную вами девушку, и не видели её. Однако в Эссосе неспокойно. Вы же знаете, что леди Мелларио некоторое время назад убили на празднике в Квохоре? — Вдову Дорана Мартелла? — удивился Тирион. — Но кто? Зачем? Давос пожал плечами. — Проблема в том, что это нарушило условия мирного договора между Квохором и Норвосом. Конечно, преступников вроде как поймали, но норвосцы этим не удовлетворились. Упоминались какие-то чужаки, которые якобы при этом присутствовали и подозрительно исчезли после убийства... — Чужаки? — насторожился Тирион. Почему-то ему сделалось тревожно от этих слов. — Чужаки, — подтвердил Давос. — Но их имён никто не знает. Я даже не уверен, что они действительно были, а не кто-то домыслил их присутствие. Тирион нервно заходил по комнате. Может ли это оказаться просто совпадением? Пока он вышагивал перед Давосом туда и обратно, последний продолжал делиться новостями: — В этот конфликт могут оказаться вовлечены и другие Вольные города. Пентос, Мир, Лис и Тирош прежде всего. Волантис сильно пострадал из-за бедствия в Валирии. Браавос и Лорат же всегда стояли в стороне... — Это нам чем-то грозит? — тут же ухватился за сказанное Тирион. — Пока нет... Но как знать? — вздохнул Давос. — Всё это я сказал, чтобы пояснить, почему вашу кузину в этой суматохе почти невозможно отыскать. Но на Ступенях и у берегов Спорных земель сейчас собирается приличное количество военных кораблей, так что пиратам на некоторое время придётся умерить аппетиты. — Боюсь, к тому моменту Джой... — Тирион не пожелал договаривать. Судя по последнему письму тёти Дорны, поиски в Западных землях пока тоже не дали никакого результата. Он мало общался с этим ребёнком, который всегда казался таким одиноким, и не хотел, чтобы она погибла. — Но если вы всё равно что-нибудь узнаете... — Разумеется, — сразу же понял Давос. — Я уже обратился с такой просьбой к тем, кто умеет искать и задавать вопросы. За деньги не волнуйтесь... у нас свои счёты. — Если что-то потребуется от меня — говорите сразу же, — попросил Тирион. — Скажите мне вот ещё: как дела в городе? Вы там были несколько дней, пока... пока Красный замок оставался заперт. — Проповедники, — усмехнулся в усы Давос. — Их нынче полно на улицах. Но в целом... я бы сказал, что обстановка не самая худшая, учитывая, как обстоят дела. Никто, кажется, не понял, что в Красном замке что-то не так. Удивительно даже. — Если бы это ещё понимал и я сам... — пробормотал Тирион. — Вам известно о прибытии Яры Грейджой? — Давос коротко кивнул. Тирион продолжил: — И вы с ней не виделись? — Нет, конечно. Мы никоим образом не связаны и общих дел у нас нет. По-вашему, стоило найти повод с ней поговорить? — Не знаю. Извините, это и правда был глупый вопрос... — признал Тирион. — Но что касается случившегося с лордом Ортоном... леди Грейджой наговорила мне какой-то ерунды. — Поделитесь подробностями? — Когда сам хоть что-нибудь пойму, — хмыкнул Тирион. — Пока слова эти — просто пустой звук, — он немного кривил душой, но и в самом деле желал обстоятельно всё обдумать прежде, чем выносить какие-либо суждения. — И последнее: король, судя по всему, уже рассказал вам и Сэму о скором прибытии Джона Сноу? Что вы об этом думаете? — Думаю, что всё это довольно странно. Но учитывая происходящее на Драконьем Камне, обретает некий смысл. — Или же нам попросту так кажется, — с неудовольствием заметил Тирион. — Признаться, я совершенно не представляю себе ситуацию, при которой бы Джон согласился отправиться на Драконий Камень. И не просто так — а чтобы искать оставленные драконами яйца. Зная, что их уничтожат. Давос задумался, но Тирион видел: он разделяет эти сомнения. — Значит, нам остаётся только ждать, — заключил, наконец, Давос. — Мы и без того ждали слишком долго, — покачал головой Тирион. Он снова вспомнил, что сказал Бран о его брате и сестре. Об их детях. Сердце предательски дрогнуло. — Поэтому лично я предпочитаю начать действовать. — Каким же образом? И могу ли я вам быть полезен? — Что ж... возможно, — Тирион ненадолго задумался. — Вскоре в столицу прибудет один мой родственник из Ланниспорта. Весьма дальний, — уточнил он, — наше семейство, если хорошенько подумать, не менее многочисленно, чем Фреи. Я хочу, чтобы он первым делом разузнал кое-что касательно не только Мерривезеров, но и поджога кораблей, которые стояли в доках. Есть у вас какая-либо информация по этому поводу, сир? — Не сказал бы, что там нечто существенное. Никто ничего толком и не видел. Все, как один, говорят: поджигатель был неуловим и незаметен. Однако я сомневаюсь, что он действовал в одиночку. Вы, полагаю, тоже. — Безусловно, — согласился Тирион. — И хотя бы крупица информации для начала — уже неплохо. Поэтому, если вас не затруднит, запишите имена людей, с которыми вы вели беседу. Тот человек постарается что-нибудь разузнать. Мастер над шептунами должен с чего-то начинать. *** Лиман, как Тирион и ожидал, прибыл на следующий день. Лорд же Ортон, если верить донесениям, практически не приходил в сознание — только стонал и бредил. Жена его чувствовала себя немногим лучше. Расселл оставался заперт на верхнем ярусе темниц. Бедный парень, Тирион искренне сочувствовал ему. Лорд Бейелор настаивал, что это единственно верное решение. Тем более, что люди в подобной ситуации бессильны — боги сказали своё слово. Леди Анья оставалась безучастна: приговор ведь вынесен, не так ли? В столицу продолжали морем прибывать солдаты. В основном пока что — из Долины. В основном те, кто согласился сформировать новые отряды, которые планировалось разместить в Харренхолле. Вскоре ожидалось прибытие и прочих. Казармы в Королевской Гавани и казармы в самом Красном замке оказались забиты почти до отказа. Корабли теснились в Черноводном заливе, словно и в самом деле намечалась война. Казалось, Королевская Гавань ожила, встрепенулась, вышла из ступора и оцепенения, в котором пребывала так долго. Теперь её вновь охватила похожая на военную лихорадка. Тириону, чего скрывать, было не по себе от происходящего. Не так давно из Винтерфелла прилетел ворон с письмом, в котором Санса просила разобраться с проблемой повышения налогов. Лорд Эдмар, писала она, взимает непомерную плату за переправу через Близнецы, объясняя это будущей дороговизной содержания Харренхолла, который ещё предстояло привести в надлежащий вид. Сейчас это представлялось Тириону сущими мелочами по сравнению со всем, что творилось у него прямо под носом. Разумеется, он намеревался заняться этим и побеседовать не только с королём, но и с самим лордом Талли — но позже, о чём и сообщил Сансе в коротком письме. В настоящий же момент Тирион спешил в Тронный зал — впервые за столь долгое время. Он не намеревался более заходить туда по доброй воле, но ему передали записку — как стало очевидно, от Лимана — с просьбой встретиться именно в этом месте. Тирион испытывал некоторое негодование — неужели нельзя было просто явиться в покои? К чему эта таинственность, если королю прекрасно известно о новом мастере над шептунами, в том числе, о факте его скорого прибытия в столицу? Страшила одна мысль о том, что придётся вновь войти в разрушенные чертоги, в которых никогда не обретут покоя призраки прошлого. Тирион отправился внутрь один — верный сир Аррон остался стоять у мощных двойных створок, дабы не пускать посторонних. Тирион же, сделав глубокий вдох, нырнул в пропахший гарью и пеплом полумрак Тронного зала. — Призраки с Дженни танцуют, кружась, В чертогах былых королей. Призраки тех, кто остался не с ней, И тех, кто любил всех сильней. Призраки тех, кто ушёл столь давно, Что имён их не вспомнить впотьмах. Среди Старых Камней в танце кружат её, Изгоняя печали и страх... Тирион услышал негромкий напев, ещё не увидев самого певца. Но голос — тихий, надтреснутый — всё равно узнал, несмотря на прошедшие годы. Лиман сидел на покрытых толстым слоем пыли и чёрного нагара ступенях. Оплавленные останки трона растекались почти у самых его ног. — Не думал, что ты любишь петь, — поприветствовал его Тирион. Лиман, который явно слышал чужие шаги, повернулся в его сторону, мягко улыбаясь: — Я и не люблю. По понятным причинам. Но как тут не спеть? — говорил он так же, как и пел — приглушённо, хрипловато. Почти шёпотом. Это было связано с травмой горла, которую Лиман получил ещё в детстве из-за несчастного случая. Он чудом выжил и не лишился голоса, но возможность говорить громко так и не вернулась. Тириону это нравилось: ему с младенчества доставало громкого голоса Серсеи. Они с Лиманом, приходившимся ему троюродным братом, некоторое время дружили. Тот был единственный, кто не смеялся над Тирионом за малый рост и уродство. Карлик и немой — прекрасная пара. Но благодаря своей особенности Лиман прекрасно умел слушать, а главное — оставаться почти бесшумным. Он был хитёр и, сколько Тирион его помнил, отличался прекрасной памятью. — С чего бы вдруг ты решил позвать меня в это место? — Тирион приблизился к нему, внимательно разглядывая. Они давно не виделись — Лиман почти не изменился за прошедшее время, пусть и был всего на два года младше Тириона. В зелёных глазах горел знакомый азарт. — Почему бы не явиться сразу в жилую часть замка и не представиться Малому Совету? Ведь ты теперь его часть. — Именно поэтому я уверен, что сделать всё это успею, — беззаботно ответил Лиман, откидываясь назад и облокачиваясь о грязные ступени. Похоже, окружающая обстановка нисколько его не смущала. — Но здесь почти никогда не бывает посторонних. Люди избегают этого места. Оно напоминает им о смерти. — У тебя есть какие-то важные новости? — Тирион постарался сменить тему, поскольку от слов Лимана ему стало неуютно. — Первая и главная — Джон Сноу. Он вот-вот прибудет. Не сегодня — так завтра. Порядком времени прошло с тех пор, как его самого и его чудовище заметили в Чаячьем городе, откуда он отбыл, судя по всему, в сторону столицы, — Лиман посмотрел на лицо Тириона, на коем оказалось написано немое изумление. — Боги, не думай, что это действительно та информация, которую так сложно раздобыть. Каждая собака уже видела его и знает о том, что он направляется в Королевскую Гавань. Чудо, если доберётся до замка живым — недоброжелателей у Джона Сноу хватает. И я бы на его месте пытался путешествовать более... скрытно. — Недоброжелателей? — А ты полагал, кузен, что все считают его героем? Не будь так наивен, — Лиман, наконец, поднялся на ноги и подошёл к Тириону. — Наивным тут не место, сам знаешь. — Нужно было, чтобы мне об этом напомнил кто-нибудь из дорогого семейства, — пробормотал Тирион, вначале стискивая протянутую ему узкую длинную ладонь, а после и вовсе обнимая Лимана. Ему, наверное, не следовало этого делать, но Лиман Ланнистер вдруг напомнил ему о доме, по которому прежде Тирион никогда не скучал. Напомнил о Джейме. И о Серсее — тоже. — Ну-ну, будет, — Лиман неловко похлопал его по спине, сидя почти на корточках. Сам он был довольно высоким — наверное, не ниже Джейме. — Но приятно видеть, что ты мне рад. — Прости за неуместное... — Да брось, — оборвал его Лиман. — Лучше скажи вот ещё что: ты давно бывал на улицах Королевской Гавани? — Довольно-таки. Зря, наверное, но там сейчас частенько бывает неспокойно, а я — не самый непримечательный человек, пусть и карлик, — принуждённо улыбнулся Тирион. — Очень зря. Пропускаешь много интересного, — Лиман почти прошипел это в привычной манере. — Король Бран, насколько всем известно, не только запретил поклонение Р`глору и велел его приспешникам убираться восвояси, но и решил не отстраивать септу Бейелора, — Тирион молчал, ожидая продолжения. Наверное, упомянутые ещё вчера Давосом проповедники имели к этому прямое отношение. — И далеко не все этим довольны. В городе полно бедняков и в целом отчаявшихся людей. Всё равно многие направляются в столицу в поисках пропитания, несмотря на случившееся здесь и даже не взирая на опасность в виде серой чумы... Маленькие поселения вымирают. — Об этом я знаю, — прервал его Тирион. — Я уже отдал некоторое время назад ряд распоряжений, и король их одобрил: беженцы из других мест могут получить должности строителей и каменщиков. Столицу, как тебе известно, надо отстраивать, людям — что-то есть. Так они хотя бы смогут получить кусок хлеба. — Это чудесно, но я не про беженцев хотел тебе рассказать. Многие здесь теперь верят, что на них обрушилась кара небес. За то, что они позволили королеве Серсее уничтожить септу, «Мечи и Звёзды» и Его Воробейшество. Ты бы послушал, о чём иногда проповедуют некоторые из восставших из пепла воробушков. Теперь-то уж, когда Серсеи здесь нет и её можно не бояться. Они говорят, что новый король, пусть и не творил ничего дурного, родом с Севера. Он признаёт лишь Старых богов и не поддерживает веру в Семерых. И это повлекло за собой новое несчастье — чуму. — Лиман выдержал паузу и закончил с улыбкой, явно приберегая самое интересное напоследок. — Его десница — уродливый карлик, Ланнистер, брат королевы, которая когда-то септу и уничтожила. Конечно, даже и не думает о том, чтобы это исправить. И многие к подобным речам прислушиваются. Прежде Тириона бы подобное возмутило, но не теперь — слишком уж он привык. — Прислушиваться-то прислушиваются, а от еды не отказываются... Если ты рассчитывал меня этим удивить, то вынужден тебя разочаровать: в этом городе, что бы я ни делал, все останутся недовольны десницей вроде меня — карлик и Ланнистер. Бес. Даже если бы я отстроил септу, они бы нашли иной повод для презрения и ненависти. Иногда людям просто необходимо кого-то ненавидеть и искать виновника всех своих бед, а я лучше прочих подхожу для этой роли, — заверил Лимана Тирион. Однако он, как бы ни отрицал, испытывал некоторую досаду: ведь без него многие люди не получили бы работу, куска хлеба и крыши над головой. Этот город всегда будет ненавидеть Тириона Ланнистера. — Но ты всё равно немного расстроен, — чуть прищурившись, заметил Лиман. — Однако сказал я это лишь с одной целью: будь внимателен. И следи за воробьями. Как бы снова чего не вышло. — О, прогонять меня голышом через весь город — слишком жестоко по отношению к несчастным горожанам, — хмыкнул Тирион. Лиман издал похожий на кашель звук — тот, который заменял ему смех. После болезненно поморщился, приложив ладонь к горлу. Туда, где виднелся тонкий, побелевший от времени и почти незаметный шрам. — Ладно. Я дал тебе пищу для размышлений. Хотел сделать это в уединённом и тихом месте. — Это твоя худшая идея, — Тирион демонстративно огляделся. Ему хотелось одного: поскорее убраться отсюда. — Но у меня к тебе ещё одна просьба. Мне нужно, чтобы ты узнал кое-что о пожаре в доках. Некоторое время назад неизвестный — или, скорее, неизвестные — подожгли корабли, которым предназначалось стать частью военного флота. Может быть, у тебя получится что-то выведать. — Золото? — коротко бросил Лиман. — Разумеется. Сколько попросят, но всё же меру знай, — Тирион сделал несколько шагов туда и обратно, глядя на замызганный пол. На глаза ему вдруг попалось тёмное пятно — пришлось стремительно отвернуться. — И ещё парочка имён... их ты, думаю, тоже уже слышал. Леди Анья, лорд Бейелор Хайтауэр и супруги Мерривезеры. Это не так срочно, но если всё-таки что-то удастся разузнать... — О, — насмешливо протянул Лиман. — Так я пришёл служить Малому Совету... или тебе, Тирион? Ты же назвал имена мастера над монетой и мастера над законами, разве не так? — Прекрати паясничать, — поморщился Тирион. — Ты служишь ни мне лично, ни Совету и даже ни королю. Ты служишь этой стране. Только поэтому я прошу у тебя о подобном. — Трепещу от осознания собственной важности, — Лиман поглядел Тириону в глаза, словно ища в них что-то. — Учти только, что от тех пташек, что служили Варису, а потом и Квиберну, мало что осталось. Так что, пока я буду пытаться хоть как-то наладить заново эту сеть, на быстрые результаты не рассчитывай. — Меня вполне устроит, если результаты вообще будут. — Я понял, — хмыкнул Лиман. — Смотрю, дела тут шли не очень. — Не то слово, — согласился Тирион. — Поэтому я и вынужден сразу просить тебя столь о многом даже до того, как тебя представят Совету. — И даже не хочешь узнать, какие методы я планирую сейчас использовать? — вскинул бровь Лиман. — Даже если бы у меня и были определённые предположения... — вздохнул Тирион. — Какое это имеет значение? Главное сейчас — не средство, а результат. И, конечно, буду рад в следующий раз побеседовать с тобой в подобающем месте. *** Колокола, конечно, не звонили в тот день, когда Тириона известили о смерти лорда Ортона — она произошла на следующее утро после прибытия Лимана. Его разбудили, чтобы передать слова начальника темниц — лорд Ортон испустил дух. Леди Таэна вскоре последует за ним — возможно, на закате этого же дня. Следовало, наверное, проведать Расселла, а потом попросить короля дать тому дозволение почтить память родителей, но Тириону было слишком тошно глядеть мальчишке в глаза. Чувство вины — так это обычно называют. Расселл был одного возраста с Томменом и, почти как Томмен, казался ещё совсем ребёнком. Тирион знал, что не виноват в случившемся с его родителями — но всё равно испытывал ту самую смутную вину. Существовала ли возможность подобное предотвратить? Некстати вспомнилась Песчаная Змейка с её письмом. И Яра Грейджой. И ещё — слова Брана о лояльности самого Тириона. Как иначе это можно расшифровать? Тирион почти не притронулся к завтраку и, едва придя в чувство и одевшись, как подобает, отправился отдавать указания. Надо пригласить Молчаливых Сестёр, чтобы те подготовили кости лорда Ортона, который исповедовал веру в Семерых, для отправки в Длинный Стол. Иначе в надлежащем виде останки его туда не доставить. Почти то же самое некогда произошло и с Бронном — только вот его из Длинного Стола вначале привезли в Королевскую Гавань прежде, чем вернуть в Хайгарден, которым он и править-то толком не начал. Ещё одно неприятное воспоминание. Ещё одна сожжённая впустую жизнь. Человеческие души ускользают между пальцами, устремляясь в неизвестность и, как горький серый пепел, растворяясь в бездонной и равнодушной синеве. Когда с самым неприятным оказалось покончено, Лиман предупредил Тириона, что Джон Сноу сошёл в порту. Брану также стало о том известно, но пока он был занят беседой с мастером над монетой, и Тирион счёл за лучшее принять Джона у себя — пусть уверенности, что встреча та окажется радостной и душевной, не было. Но после темниц и в целом мрачного начала дня Тириону представлялось достаточным просто убедиться в том, что сам Джон цел и невредим. Он так до конца и не верил, что вновь увидит Джона — ровно до того момента, как не открылись двери. Джон стоял ко входу спиной, замерев над доской с кайвассой, и Тирион услышал грозное рычание Призрака, который в холке заметно возвышался над лордом-десницей. Джон обернулся. Сердце Тириона пропустило удар — но не от страха, а от того, каким же его прежний союзник выглядел измученным. Прямо как тогда, когда сидел в камере в ожидании приговора. Призраки прошлого в последнее время казались воистину жестоки. Тирион полагал, что он сам, пожалуй, заслуживал того. Джон Сноу — лишь тень человека, коего он прежде знал. Не составило труда понять, что Джону неизвестно ничего о Драконьем Камне. Видимо, Бран позвал его под каким-то иным предлогом. Проклиная себя, Тирион малодушно приказал себе молчать. От мысли же, что он подставил Джона опять, выворачивало наизнанку. Дурное предчувствие... Очень дурное. Тирион не смог оставаться один в своих покоях — долго он стоял у большого окна в длинной галерее, глядя на внутренний двор, где к тому моменту собралось несколько человек: люди из Долины и Простора, если верить гербам на их плащах. Тирион старался думать не о Джоне, который сейчас пребывал в покоях короля, а о Харренхолле — возможно, это станет поводом хоть ненадолго покинуть Королевскую Гавань и вдохнуть воздуха, не пропахшего гарью, гнилью и страхом. Отвратительное место — столица, что ни говори. А Харренхолл... В нём, конечно, если верить старым байкам, полно своих призраков — но перед ними Тирион, по крайней мере, ни в чём не провинился. Только вот позволит ли король ему уехать наводить порядок или предпочтёт оставить при себе — там, где он нужнее? Тирион уже направлялся обратно — он простоял у окна достаточно долго, чтобы почувствовать усталость в ногах. Следовало попросить согреть воды для ванны и накрыть на стол. Вино, конечно, как можно больше вина... С этими мыслями он спешил в сторону покоев, когда в спину ему ударил обеспокоенный голос Бриенны: — Милорд?! Тирион резко обернулся, не понимая, в чём дело. Гремя доспехами, Бриенна уже направлялась к нему торопливым, каким-то нервным шагом. На бледном лице её смешались одновременно ужас, непонимание — и неверие. В один миг в сознании промелькнула сразу тысяча дурных мыслей и предположений, но ни одно из них в итоге не оказалось верным. — Что-то случилось, леди-командующая? — вопрос прозвучал глупо. Разумеется, случилось, иначе бы с чего у сира Бриенны такой вид, словно она узрела нечто воистину кошмарное. — Джон... Джон Сноу, — проговорила она на одном дыхании. И добавила уже тише, полным скорби голосом: — Джон Сноу напал на короля, милорд...