Матерь богов

Над их головами простиралась жёсткая бескрайняя синева, солнце беспощадно било сверху раскалённым молотом, заставляя изрядно потеть и чувствовать неустанную жажду. Всю дорогу до Селориса Йоги почти не разговаривал. Похоже, смерть друга Магнуса — да ещё и такая жуткая — сильно потрясла его. Иногда он принимался звать его в полудрёме, а порой даже и наяву. «Похоже, парень повредился рассудком», — думалось Джейме. Он искал в себе сожаление по этому поводу, но никак не мог найти. Они шли вдоль реки уже не первый день, и всё, чего Джейме желал — это поспать под крышей и как следует оттереть себя жёсткой щёткой. Пахло от него, как и от его спутников, не самым лучшим образом, несмотря на близость воды. Хотя один раз Джейме всё-таки не выдержал, и, стремясь отогнать слетавшихся на запах пота жирных слепней, нырнул в Ройну у самого берега. Грязь и пыль стекали с его волос и отросшей бороды. Кохалио, стащив с себя варёную кожу и кольчугу, со смехом ринулся следом за Джейме. Последнему иногда казалось, что в мире мало таких вещей, которые не вызывали у тирошийского наёмника веселья. Томас остался на берегу, стеречь их скудные пожитки и снаряжение. Йоги сидел рядом, с отрешённым видом теребя в руках какую-то травинку. — Мне не очень-то нравится запах, — заметил Томас, когда они оказались в двух днях пути от Селориса. Самого города ещё не было видно, однако Джейме, принюхавшись, начал понимать, о чём тот говорит — в воздухе витал странный, неприятный запах с примесью чего-то, отдалённо напоминающем серу. Он беспокойно вглядывался в линию горизонта, опасаясь, что увидит поднимающийся вдалеке дым пожара. «Но с чего бы Селорису сгореть?», — одёрнул он себя. Селорис — совсем маленький город, почти деревня, что подчиняется триархам Волантиса. Единственной причиной, по которой он мог загореться, были дотракийцы, если какому-нибудь кхалу вздумалось чем-то поживиться. — Это не пожар, — словно прочитав его мысли, проговорил Томас. Тон его голоса, впрочем, был несколько обеспокоенным. — В последнее время мне не доводилось слышать, чтобы хоть один кхаласар заходил дальше Пёстрых гор или Квохора. — Откуда тебе знать? — спросил Кохалио, не дав задать тот же вопрос озадаченному Джейме. Тот на мгновение даже забыл о причине своего беспокойства. — Пахнет не дымом, чем-то другим, — спокойно объяснил Томас. В самом деле, запах действительно не походил на запах пожара... Но что это? Джейме так и не смог понять. Что может вообще способно так пахнуть? — И всё-таки это похоже на огонь... — пробормотал Джейме скорее самому себе. — Единственный способ разобраться — это дойти туда, — заметил Кохалио, пожимая плечами. Он-то, напротив, выглядел почти невозмутимо. Хотя по большей части волноваться было не о чем — Селорис ни для кого из них не был ни родным домом, ни хоть сколько-то важным пунктом назначения. И всё же Джейме прежде питал надежду отыскать там какое-нибудь небольшое судно, которое согласится доставить их вверх по Селору, поближе к квохорскому лесу. Если понадобится, Джейме обойдёт все земли, каждый город и деревню ради того, чтобы отыскать Серсею, даже если на это уйдут годы. Хотя в большей степени причиной его нынешних тревог стало скорее смутное, неясное беспокойство, которое он испытывал, вдыхая незнакомый запах. Ближе к вечеру, когда сиреневый сумрак принялся окутывать мир, воды реки приобрели глубокий чёрный оттенок, а между камней и редких деревьев потянулись длинные тени, небо начало заволакивать тучами. — Это, конечно, хорошо, но лучше бы случилось днём, — проворчал Кохалио, впрочем, всё также криво ухмыляясь. — Неужто гроза? — Томас снова шумно втянул воздух. — Гроза не гроза, но если намечается дождь, дела у нас неважные — здесь, почитай, и укрыться негде, — угрюмо произнёс Джейме и посмотрел на Йоги. Тому, похоже, было плевать. Сейчас он шёл, уткнувшись носом в землю, то и дело шмыгая. Глаза у него тоже были влажные. «Снова ревёт», — понял Джейме. И малодушно возблагодарил богов за то, что мальчишка делает это молча. Ему хотелось как можно скорее избавиться от него. Ещё и потому что Джейме несколько опасался Йоги — мало ли, что тому взбредёт в голову. Из всех бесславных способов умереть он бы выбрал смерть от руки мальчишки-матроса, охваченного приступом безумия, в самую последнюю очередь. Кохалио и Томас смастерили из отысканных на земле сухих палок и оставшегося от Агроса плаща подобие навеса, выбрав для этого небольшой пригорок. Возможно, это хоть немного спасёт их от бегущих по земле потоков воды. После Кохалио принялся нарезать ломтями солёное мясо, Томас возился с огнивом, разводя огонь, хотя в тепле они и не нуждались — прогретый полуденным солнцем воздух до сих пор казался раскалённым. Но Томас настаивал на том, что им стоит вскипятить немного воды и бросить туда мясо. — Зазря только еду портить. Нормальное оно, — возмущённо уверял Кохалио, сводя брови к переносице. — Его следует обдать горячей водой, — настаивал Томас. — Сколько ты его уже с собой тащишь? Да ещё и по жаре. — Оно солёное! — расхохотался Кохалио. — Что ж ему сделается? — То и сделается. Его вообще следовало бы выкинуть, чтобы не рисковать, но раз уж на ловлю рыбы сил ни у кого не осталось, то хоть как-то себя обезопасить. Кохалио подозрительно понюхал кусок засоленной баранины, но, видимо, ничего не почувствовал. А после махнул рукой, передавая его Томасу. — Ладно уж, как скажешь, умник. Хотя говорю тебе — нормальное оно, — продолжал настаивать Кохалио, желая оставить за собой последнее слово. Вместо котелка Томас использовал шлем, который уже весь покрылся чёрной копотью. Джейме лениво наблюдал за их перепалкой, краем глаза поглядывая на Йоги. Тот снова сидел чуть в стороне от света и жара костра, пялясь на бурлящую во мраке Ройну. Кохалио начал с особым усердием точить меч, ругая каждую зазубрину, хотя по большей части бранил Томаса, сетуя на то, что терпеть не может варёное мясо. Джейме же, не выпуская Йоги из поля зрения, сел поближе к костру, его сухой жар во влажной духоте был способен свести с ума. Облака окончательно затянули небо, скрыв луну и звёзды, где-то вдалеке уже начинал низко рокотать гром — видимо, дождь подбирался всё ближе, неся в своём чреве лиловые вспышки молний. — Я хочу спросить тебя, — проговорил Джейме, обращаясь к Томасу, который занимался своим делом, мурлыкая под нос незамысловатую песенку, которую прежде Джейме слышал только в Вестеросе. Голос у Томаса, к его удивлению, оказался красивым и приятным: — Красна у ног его трава, и знамя, как в огне, и красным знаменем закат пылает в вышине... — песня о битве на Краснотравном поле оборвалась, и Томас повернулся к Джейме, улыбаясь так, словно понимал нечто, что Джейме не сможет понять никогда. — Конечно. Что хотел узнать у меня сир Джейме? — Я давно об этом думал, — Джейме прочистил горло. — Смотрел и думал. Ты и в самом деле похож на Ланнистера. Как так получилось? Твои родители на самом деле из Вестероса? Томас неожиданно рассмеялся так, что Кохалио прервал своё занятие, а Йоги дёрнулся и повернулся к ним. Даже в его пустых слезящихся глазах появилось недоумение. — Что смешного? — не понял сам Джейме, едва не смутившись от такой реакции. — Не думал, что ты такой наивный, — покачал головой Томас, извлекая из подобия котелка дымящееся мясо и плюхая горячие куски на служившие им сегодня тарелками листья кувшинок, сорванных у небольшой запруды. — Неужто не мог допустить мысль, что Ланнистеры прежде никогда не бывали в Эссосе и при этом не посещали женщин, следующих пути семи вздохов? Шлюхи есть не только в Лисе, в Волантисе их тоже достаточно, — Томас провёл пальцем вдоль правой щеки, намекая на татуировку в виде слезы, которой помечают таких женщин. Джейме смутился ещё больше. Томас тем временем продолжил: — Ланнистеры — большой род, и у них достаточно побочных ветвей, которые всё же имеют характерную внешность... Так что если тебя интересует имя моего отца, то я его не знаю, но мать говорила, что он был из Ланниспорта. Это же город недалеко от Утёса Кастерли. — Да, самый крупный порт на Западе, — подтвердил Джейме. — В самом деле... вот уж бы не подумал, что встречу здесь своего возможного родича. — И сына шлюхи, — напомнил Томас, протягивая Джейме мясо. — Соль можешь попросить у Кохалио. У него ещё немного оставалось. — Томас встал со своего места, в руке у него была ещё одна «тарелка» и он чуть тише добавил, наклонившись к Джейме: — Пойду поговорю с Йоги и попытаюсь убедить его что-нибудь поесть. Джейме кивнул и вдруг удивился: — А ты сам? — Я не голоден, жара вконец меня измотала, — отмахнулся Томас, лёгким шагом направляясь к сидящему в стороне мальчику. Томас, впрочем, как Джейме давно заметил, нередко страдал отсутствием аппетита, а если и ел — то мало и без особого удовольствия, хотя худым от этого не выглядел. Гибкий и крепкий, обладающий грацией настоящего кота. И глаза его тоже по-кошачьи горели в темноте. Следующий порыв ветра швырнул в лицо несколько влажных капель, и Джейме невольно поморщился, раздражённо стирая их. И тут же поражённо выдохнул — в свете огня он прекрасно разглядел, что оставшаяся у него на пальцах влага оказалась вовсе не прозрачной. Пепел. Вот что нёс в себе дождь. — Что такое? — недоуменно спросил Кохалио, медленно пережёвывая жёсткое мясо. — Тебя так дождь напугал? Джейме, бросившийся было к нему, оглянулся. Томас, слегка приобняв Йоги за плечи, вёл того под навес. Сам Йоги выглядел как будто немного ожившим. То ли еда так на него подействовала, то ли Томас нашёл для него верные слова — в любом случае, сейчас Джейме заботило другое. Хуже того — приводило в ужас. — Пепел в дожде... — начал было он. Томас поймал рукой несколько капель и наклонился к огню, чтобы лучше разглядеть то, о чём говорил Джейме. — Ты прав, — Томас нахмурился. — Какого дьявола?! — Кохалио подскочил с таким видом, будто собирался вызвать этот странный пепельный дождь на бой. — Не шуми, — не терпящим возражений тоном потребовал Томас, словно обращаясь к неразумному ребёнку. Кохалио моментально замолчал. — Что это значит? — растерянно спросил Джейме. — Что не так с этим дождём? — так и не дошло до Йоги. — Почему? — Идёмте под навес, — от прежнего лёгкого настроения Томаса не осталось и следа. — Вряд ли это нас убьёт, но лучше по возможности остеречься. Джейме бросил опасливый взгляд на тёмное небо, извергающее на землю воду с пеплом. Нечто похожее он видел только в Королевской Гавани, когда с пеплом мешался снег. Однако неужели это и в самом деле значит, что Селорис сгорел? Может быть, и вовсе сгорел весь мир? — Селорис... — произнёс он вслух. — Интересно, там тоже такие дожди идут? — Кохалио дёрнул себя за раздвоенную бороду. — Может, не стоит нам туда соваться? — Словно у нас есть выбор, — хмыкнул Джейме. — Ну то есть вы, конечно, вольны уйти, но я этого не сделаю. — Ты никак называешь меня трусом? — слегка набычился Кохалио. — Я говорю лишь о выборе другой дороги. Мы можем попытаться вернуться обратно в Норвос, возможно, теперь дороги снова открыты. — Нет, — заупрямился Джейме. Ему даже думать не хотелось о том, чтобы проделывать такой огромный путь назад, да ещё и на своих двоих. — Сир Джейме прав, — поддержал его Томас. — Ехать назад нет смысла. Мы отправимся в Селорис, хотя, честно признаюсь, предчувствия у меня тоже дурные. Сама буря, по всей видимости, обошла их стороной, низвергнув весь свой гнев где-то восточнее — Джейме видел вдалеке яркие всполохи, слышал громовые раскаты и воздух полнился густым запахом грозы. Дождь барабанил по навесу — и Джейме казалось, что этот назойливый, мерный стук не даст ему толком уснуть. И, конечно, пепел. Проклятый пепел в этом дожде из преисподней. Он старался не слишком задумываться о Селорисе, представлять себе то, что они могут там увидеть: в любом случае, скоро они доберутся и туда. Отыщут лодку или судно и... Увидел закутанную в саван фигуру, восседающую на Железном Троне. Мечи за спиной человека отбрасывали длинные жуткие тени на перепачканный пеплом пол. Под капюшоном клубилась темнота. Джейме видел руки — каменные руки — впивавшиеся в ощетинившиеся лезвиями подлокотники. — Что ты ищешь здесь? — послышался из-под капюшона глухой, низкий голос. Но всё же Джейме узнал его — и задрожал. — Отец... — Что ты ищешь? — настаивал тот, кто выглядел как Лорд-в-Саване. — Не знаю, — честно ответил он. — Я не знаю, отец. — Я тебе не отец, — холодно ответил человек, вставая с Железного Трона. Острия мечей касались его кожи — Джейме это видел — но не ранили её. — Разве не свою сестру? Или ты уже забыл об этом? — Нет! Я не забыл, я... — Джейме запнулся, внезапно растерявшись. Человек медленно сходил по ступеням. Но звука шагов не было слышно. Сам Джейме стоял посреди Тронного зала, охваченный смутным страхом и дрожью ожидания неизбежного. — Я этого не говорил. Зал расчерчивали лучи мёртвого солнца, падающие через разбитые витражи. Тусклый свет проникал сквозь остатки цветных стёкол и вывороченных железных прутьев. Лорд-в-Саване не отбрасывал тени на устланные пеплом, прокопчёнными камнями и осколками полы. У самого же Джейме теней было целых две. — Не надо, — вдруг сдавленно попросил он, увидев, как Лорд-в-Саване оттягивает капюшон назад, намереваясь его снять. — Я не хочу смотреть. — Чему? Правде в глаза, Джейме? — капюшон слетел с головы и Джейме невольно зажмурился. Он увидел равно то, что и ожидал — но горло у него всё равно перехватило. Перед ним в самом деле стоял отец. Тайвин Ланнистер не походил на живого, однако и мёртвым при этом всё равно не выглядел. — Что же ты? — спросил он наконец. — Здесь у тебя всегда обе руки на месте. Это верно. Джейме ощутил, как несуществующие в реальности пальцы правой руки до крови впиваются в ладонь. Он осмелился опустить взгляд вниз и увидел светлое запястье, хотя остальная кожа успела покрыться загаром под солнцем Эссоса. Ногти на ней были не перламутровые, как на выкованной из золота, а грязные и обломанные, давно не стриженные. Лорд-в-Саване с безучастным видом вцепился в беззащитное горло Джейме, с силой сжимая его и не давая сделать вдох. И прошлое хлынуло из недр сознания, словно кровь из открытой раны. Он вдруг с удивительной чёткостью увидел Серсею в замке Дарри, услышал храп пьяного Роберта. Сестра извивалась под ним, влажная, толкалась на встречу, и повторяла снова и снова «Хочу, хочу, хочу!». Джейме, будучи глупцом, тогда не сразу сообразил, что Серсея говорила о том, что желает смерти Арьи Старк, ударившей Джоффри. — Хочу! — закричала Серсея, выгибаясь, и Джейме вспомнил Пиа, которую подложил ему в кровать Квиберн, когда он был в Харренхолле. Джейме не захотел брать её, но прекрасно помнил, как она сказала: — Когда я буду с другими мужчинам, то буду думать о вас, сир. Но на месте Серсеи оказалась вовсе не Пиа, а Бриенна Тарт. Плачущая Бриенна, умоляющая его остаться. Воздуха не хватало, и Джейме задыхался, захлёбываясь прошлым. Лицо Лорда-в-Саване, подёрнутое белой дымкой, начало неуловимо меняться. Черты исказились, расплылись и сложились в новую картину. Наконец до Джейме дошло, в кого обратился Тайвин Ланнистер: Томас. Это же лицо Джейме увидел, стоило ему вынырнуть из тумана снов, в попытке сделать последний отчаянный вздох. — Тихо, тихо, — Томас вцепился в его плечо. Джейме шумно дышал, будучи не в силах сразу осознать, что происходит и где он находится. — Что случилось? — хрипло произнёс он, слыша дрожь в собственном голосе. — Рассвет, — просто ответил Томас. — Нам нужно двигаться дальше, если хотим как можно скорее добраться до Селориса. Что-то не так? — спросил он, заметив странный взгляд Джейме. — Всё в порядке. Просто дурной сон. — Немудрено, — подхватил Кохалио, слышавший их разговор. — В такой-то обстановке. Он широким жестом окинул окружавшее их пространство — и Джейме невольно охнул. Везде, куда ни падал взгляд, лежала грязная серая пелена. Влажный пепел оставил налёт на земле и траве, и в свете нового дня чудилось, что местность вокруг выжжена дотла. Запах тоже стоял не самый приятный — Джейме понял, что, пожалуй, обойдётся без завтрака. — Идёмте, — пробормотал он, вставая на ноги. — Нужно убираться отсюда. — Если прибавим шагу, то, возможно, к середине следующего дня попадём в Селорис, — вслух размышлял Томас. — Главное, стараться делать короткие привалы. — Клянусь, как только мы доберёмся до этого вашего Селориса, я выпью всё вино, какое только найду, сниму самую большую комнату с самой большой кроватью, а ещё лучше — уложу туда пригожую трактирную девку, — мечтательно проговорил Кохалио. — Для этого тебе придётся найти более подходящее место, друг мой, — едко ответил Томас, укладывая их пожитки. — Радуйся, если там вообще будет, где спать. — Умеешь ты испортить весь настрой, — хмыкнул Кохалио, но тут же отмахнулся, улыбаясь. — А, к дьяволу! Я согласен хотя бы просто на ночёвку в доме, где тебя не обдувает со всех четырёх сторон разом. *** Селорис, вопреки надеждам Томаса, показался не к середине следующего дня, а ближе к вечеру, когда они, окончательно выбившись из сил, брели вдоль Ройны. Иногда Джейме казалось, что он начинает клевать носом на ходу, потому что половину предыдущей ночи они тоже провели на ногах, чтобы не терять зря времени. Земля под ногами, покрытая всё тем же серым налётом, казалась совершенно безжизненной. Джейме снова чувствовал себя невероятно грязным — словно этот пепел въелся не только в его кожу, но и в кости и даже душу. На языке горчило, и вкус этот не смывался водой. Однако стоило на горизонте замаячить низким домишкам Селориса, как странный неприятный запах, к которому Джейме успел привыкнуть, резко усилился, ударил в ноздри, заставляя поморщиться. — Что это? — выдохнул он. — На пожар действительно не похоже, — заметил Кохалио. — И тухлой рыбой воняет, — вставил Йоги и, недолго думая, отправился к реке в поисках источника запаха. Не дойдя до воды нескольких шагов, он коротко вскрикнул. — Что это?! Томас сохранял тяжёлое молчание. Джейме бросился к мальчишке, желая понять, что настолько испугало его, выводя из привычного меланхоличного настроения. — Что там у тебя... — начал было Джейме, но тут же сам шарахнулся в сторону, поскальзываясь на траве. Река, источавшая тот самый запах, была затянута какой-то мерзкой тёмной плёнкой, переливающейся в лучах солнца. Дохлая, выброшенная на берег рыба, тоже оказалась перемазана в этой маслянистой жиже, тянувшейся за плавниками и хвостами. Её мёртвые, замершие глаза, были абсолютно белыми. Даже рогоз возле реки почернел. Джейме услышал, как Йоги расстаётся со своим обедом, его самого не мутило, но охватившее его чувство сложно было назвать приятным. Впрочем, там лежала не только рыба — покрытые жижей трупы усеивали берег, среди них оказались лягушки, змеи и даже птицы. — Какого... — теперь это был Кохалио. И на лице его, даже в глазах, не осталось и тени улыбки. — Что здесь произошло? Кто вылил это сюда? Томас, всё это время сохранявший мрачное молчание, подошёл к Йоги, постучав того по спине и протянул мех с водой. Похоже, воду теперь придётся экономить — из реки её уж никак не зачерпнуть. — Никто, — проговорил наконец Томас, поворачиваясь к Кохалио и Джейме, и выглядел он разгневанным. — Это сделала природа. Пробуждение Четырнадцати Огней выпустило кровь демонов на свободу. — Так-то кровь демонов выглядит? — с сомнением протянул Кохалио. — Больше похоже на какую-то отраву. — А кровь демонов, по-твоему, водица? — спросил Томас. Впрочем, безо всякого интереса. — Довольно с меня этого, нужно возвращаться, — Кохалио даже развернулся, но Томас схватил его за локоть. От беспечности Кохалио не было и следа. — Нет, — Томас указал в сторону деревни. — Вначале мы посмотрим, что там, а потом уже будем думать. — Нет смысла, — подхватил Джейме, успев немного опомниться после увиденного, хотя вот оно — прямо перед глазами, — если там действительно всё так плохо, подумаем, как вернуться в Норвос. Кохалио прищурился. — Не нравится мне это проклятое место, и мерзость эта, и река, и деревня — всё жутко смердит смертью. Я наёмник, а не колдун или красный жрец, чтоб биться с этой мразью. — Ты не сможешь избегать этого вечно. Так мы хотя бы узнаем, есть ли вообще смысл бежать хоть куда-то, — говоря это, Томас с шорохом извлекал меч из ножен и не убирал его до того момента, как очертания низеньких, криво сколоченных домиков не перестали походить на затянутый дымкой мираж. *** Они больше не спускались и не подходили к воде, но едкий, тяжёлый запах висел в воздухе, не давая сделать нормальный вздох. Джейме, стараясь по возможности прикрыть нос и рот, натянул на лицо ворот выцветшей рубахи. Спутники его, не сговариваясь, сделали то же самое. Никто не говорил ни слова, когда они вошли в деревушку, которая на первый взгляд выглядела покинутой, безмолвной и мёртвой. Кривые, грязные улочки размыло от дождя, серый пепел лёг на крыши, стены, покосившиеся деревянные заборы и поленья. Пепельная взвесь пропитала воздух, сделавшись похожей на туман. Где-то поблизости противно скрипела и хлопала на сквозняке распахнутая ставня, которую даже не позаботились закрыть. Кохалио поскользнулся на дохлой, валяющейся прямо посреди дороги щуке, и шумно выругался, нарушив царящую вокруг тишину. Пока он неистово вытирал перемазанный в бурой жиже и потрохах сапог о и без того грязную траву, послышался одинокий, испуганный лай какой-то собаки. — Видимо, кто-то здесь всё-таки есть, — глухо заметил Джейме из-под рубахи, хотя та помогала слабо. — Или просто бросили тут несчастную псину, — хмыкнул Кохалио. Йоги старался держаться к ним как можно ближе и не глядеть по сторонам. Селорис действительно выглядел довольно жутко даже по мнению Джейме. — Куда они бежали? — тоненьким голоском спросил мальчик. — Подальше отсюда, — пребывая всё в том же мрачном настроении, ответил Томас. — И я не могу их за это осудить. — Ты злишься, — неожиданно даже для самого себя произнёс Джейме. — Почему? — Потому что всё это неправильно. Слишком, — всегда спокойный Томас ткнул пальцем в сторону ближайшего дома, глядевшего на них тёмными провалами окон, и сплюнул под ноги. — Что — слишком? — не понял Джейме. Но Томас на этот раз не удостоил его ответом, и пошёл впереди, осторожно заглядывая в каждый двор. Джейме готов был поклясться, что слышит какой-то далёкий детский плач, но не мог понять, откуда он доносится, и в самом ли деле это ребёнок — вполне могло статься, что вопли испускает очередное испуганное животное. — Что вы ищите здесь? — голос, раздавшийся за одним из заборов, заставил всех вздрогнуть. — Почти все ушли. — Кто ты? Покажись! — потребовал Кохалио, обнажая оружие и глядя в сторону бревенчатого забора, ставшего пепельно-серым. — Сейчас-сейчас, не надо мечом бряцать, — последовал торопливый ответ. Человек говорил на диковинной смеси валирийского и всеобщего языков, потому Джейме понимал его через слово, улавливая в основном общий смысл фразы. — Только не кричите. Уж очень я уродлив. За дверью раздалось кряхтенье. Джейме же приготовился к чему угодно, но только не к тому, что предстало перед ним. Даже Тирион на фоне этого человека выглядел бы красавцем, мечтой любой романтичной девы. Йоги всё-таки не удержался — коротко вскрикнул. Человек виновато улыбнулся. По крайней мере, именно так показалось Джейме — то, что служило ему лицом, исказилось в ещё более безобразной гримасе. — Я же предупреждал... — Боги, откуда ты такой взялся? — нашёлся со словами Кохалио. — В жизни такого не видал, а я-то видел много всякого. — Я Локус, — представился уродец. — Сам родом из Монтариса, но давно уж сюда переехал... — Город чудовищ, — понял Томас. — По-моему, на мне это явственно написано, — из горла Локуса вырвался горький смех. Джейме, словно заворожённый, продолжал рассматривать это отвратительное, и в то же время притягивающее к себе взгляд лицо, не веря в то, что человеческая женщина способна выдавить из своей утробы нечто подобное. Верно, у богов дрожали руки, когда они его создавали: Локус казался слепленным из безобразных, сложенных в беспорядке кусков. Огромный бугристый лоб, зубы — слишком большие — обнажены, поскольку губы практически отсутствовали, огромные веки закрывали половину глаз, один из которых находился почти на середине щеки. Его словно пережевали и выплюнули. Джейме даже не сразу заметил, что и конечности у этого человека несоразмерно длинные и худые, как у насекомого. — Да, приятель, правду ты сказал, — хмыкнул Кохалио. — Ты как здесь оказался? И что это за говор у тебя такой странный? Локус пожал своим выпирающим плечом. — Да тут, добрый господин, никакого секрета. Выступал когда-то в цирке, по всему Эссосу ездили, да потом труппа разорилась, а я здесь и остался — некуда мне было возвращаться, дома у меня, почитайте, не осталось никого. Здесь меня к себе взяла одна старая слепая женщина, чтоб по хозяйству ей помогал. Вот и остался... А что до говора, так хозяин нашего цирка сам родом из Закатных земель — и говорил с нами на всеобщем. Так и повелось... Локус развёл руками в стороны. — Но вы чего здесь изволите? Кое-где люди ещё остались, но несколько дней назад, когда эта чёрная дрянь реку залила, почти все ушли. Те, кто мог. Забрали всех лошадей и повозки. — Мы ищем лодку, или небольшое судно, которое могло бы нас отвести вверх по Селору, к Квохорскому лесу. Это возможно? — перешёл к делу Томас. — О, ну лодок здесь достаточно. Уходили на обозах или просто верхом на лошадях скарб везли — на воду после такого вот, — Локус ткнул пальцем в сторону реки, — никто опускаться не решил, а ну сгинешь сразу. Джейме оглянулся в указанном направлении — видимо, там находилось что-то вроде гавани, а потом вновь глянул на уродца и ему вдруг стало жалко этого человека. Похоже, возраста он был уже преклонного, однако сказать точно оказалось затруднительно. В самом деле, Монтарис. Прежде Джейме доводилось слышать о нём только подобие страшных сказок или историй о восьминогих телятах, двуглавых младенцах, собаках со множеством ртов и прочей дичи. Люди оттуда нередко становились участниками бродячих цирков уродов или их продавали любящим диковинные вещи богатым рабовладельцам. После Рока Валирии Монтарис и в самом деле превратился в город чудовищ, как его теперь часто называли. Город уродов. А пролегающая через него дорога — дорогой демонов. Локус слегка приволакивал левую ногу, которая была длиннее правой. Вскоре они вышли к месту слияния Ройны и Селору, где и в самом деле находилась небольшая гавань, вода в которой была густой и чёрной, как подлива. Борта лодок тоже оказались перепачканы чёрной гнусью. — Были какие-нибудь вести из Велисара или Волон Териса? — спросил Томас, внимательно оглядывая одно из рыбацких судёнышек, в котором покоился невод, который никто не потрудился убрать. Он не смотрел в их сторону, увлечённый поиском возможных пробоин. Коснувшись чёрной жижи, Томас не стал судорожно вытирать её о штаны, а принюхался и растёр между большим и указательным пальцами, внимательно рассматривая. — Или из Волантиса? — Последние вести из Волон Териса мы получали, когда квохорская баржа с древесиной возвращалась обратно через Селорис, но они ходят через Койну. Это давненько было, и тогда всё ещё выглядело спокойно. А уж потом... пепел этот, и вот эта, с позволения, мерзость чёрная поднимается со стороны Волантиса и Апельсинового берега. Осмелюсь предположить, что источник её где-то в Летнем море. Локус замолчал. Выражение его жуткого лица, кажется, выражало задумчивость. Кохалио снова потеребил бороду, нахмурившись. После глянул на Томаса, который, наконец, закончил осматривать судно. — Не стоит нам этого делать. — Ещё немного, и я подумаю, что ты и правда боишься, — фыркнул Томас. — Отважный тирошийский наёмник вдруг сделался таким осторожным. — Людей я не боюсь, пусть сюда хоть целая армия придёт... Но против вот этого, — он ткнул пальцем в воду, морщась. — Против этого я не смогу даже обнажить меч. Джейме сунул руку за ворот камзола, где хранились остатки его золота. Весь прочий скарб либо отправился на дно, либо стал собственностью Корры Жестокой, как и торговое судно «Плачущая госпожа». — Ты же знаешь, что я не останусь в долгу, Кохалио, — напомнил Джейме. — Золотом не купить жизнь. Но дело не в этом, и я не отказываюсь идти дальше, — Кохалио упёрся руками в бока, поглядывая то на Джейме, то на Томаса. — Просто говорю, что затея эта безумная. И нам нужно выбрать другой путь, пока мы не найдём бедовую дамочку Джейме. Почему-то сказанное Кохалио не разозлило Джейме, и даже не вызвало раздражения. Напротив, он ощутил что-то вроде веселья. Потрескавшиеся губы растянулись в жалком подобии улыбки. — В противном случае мы можем не отыскать её никогда, — настаивал Джейме. Кохалио покачал головой и пристально посмотрел на Томаса, словно именно его слово решало всё. — Всегда я полагался на сказанное тобой, ты всегда был самым умным и рассудительным из нас троих, поэтому надеялся, что и в этот раз не подведёшь. — Я и не подвожу, — Томас, принимаясь выталкивать лодку к воде. Та двигалась с шорохом и тихим чавканьем, которое издавало чёрное вещество. — Помогай давай, — обратился он к Кохалио. — Я не подвожу, — продолжил он, — я лишь говорю, что иначе мы так и будем ездить кругами между городами безо всякого толку, и никогда не отделаемся от этого господина с золотой рукой. Томас с улыбкой кивнул на Джейме, и на этот раз они все втроём рассмеялись, пусть смех тоже звучал вымученно и вынуждено. — Я не поеду, — послышался за их спинами нерешительный голос Йоги, о котором Джейме уже успел позабыть. Они обернулись к нему. — О твоём проезде никто и не говорил, — бросил Кохалио, которому очевидно надоело возиться с мальчишкой. — Вообще-то, я матрос, и мог бы вам пригодиться, — вдруг набычился Йоги, явно расхрабрившись. — Но я останусь здесь. — А это-то тебе зачем? — настала очередь Джейме удивляться, хотя он тоже был рад сбросить с себя этот груз. И мальчику было совсем не место в подобном приключении. Йоги указал на Локуса, который почтительно отошёл назад. Это удивило ещё больше, и Джейме ощутил, как брови его поползли вверх. — Ты же его испугался. — Да, но... — виновато потупился Йоги. — Мне стыдно. И мне его жалко. Я хочу ему помочь. Сам он не может уехать — говорит, больше нигде ему не рады. Кажется, воздухом местным можно дышать, раз с Локусом всё в порядке. — С ним всё в порядке? Так бы ты это назвал? — хмыкнул Кохалио. Йоги пропустил это замечание мимо ушей и снова посмотрел на уродца, а потом вдруг произнёс. Резко и неожиданно: — Вы злые люди, — глаза у него потемнели. — Вы все. Может быть, кроме Томаса, — он посмотрел в его сторону, — хотя и это вряд ли. — Неблагодарный ты щенок! — рыкнул Кохалио, взмахивая рукой. — Надо было и тебя там бросить! — Оставь, — Джейме перехватил его за запястье, — пускай остаётся, если хочет. Локус, верно? — он подозвал уродца, поманив рукой, а после сунул ему в деформированную ладонь несколько золотых. — Это за лодку, — указал он на рыболовецкое судно, которое Томас уже спустил на воду. — Знаю, деньги тут тратить особо не на что, но больше мы вряд ли чем-то можем помочь. — Спасибо, добрый господин, — принимая золото, Локус поклонился. — Будем надеяться, что настанут времена, когда я смогу их потратить, а пока приберегу. — И смотри за мальчишкой, — напутствовал на прощанье Джейме, осторожно ступая в пошатывающуюся лодку. — Он теперь — твоя ответственность. Локус прижал костяшки пальцев к огромному лбу, ещё раз кивнул и повторил: — Спасибо, добрый господин. Так и сделаю. *** — Следовало нам поискать лошадей, — заметил Джейме, глядя на проплывающий мимо западный берег Селору. — Опять потом на своих двоих идти придётся. — Это дело он говорит, — Кохалио грёб вместе с Томасом, в четыре весла это удавалось на удивление быстро. К запаху они уже почти притерпелись. — Если мы хотим попасть в Квохор и поехать дальше, нам нужны лошади. — В Квохоре их и купим, — пожал плечами Томас. — Идя через лес по протоптанной тропе, мы сможем добраться до города за несколько дней. Если не будем делать слишком долгие привалы. — Так почему было не поискать лошадей в Селорисе? Там они нам всяко дешевле бы обошлись. И можно было бы ехать по земле, а не плыть... среди этого, — заметил Джейме, обводя рукой пространство. Большое множество притоков Селору оказались окружены редкими лиственными лесами, которые больше походили на небольшие заросли. Вода в притоках тоже смердела, хотя Джейме не мог не заметить, что разлившейся в ней чёрной субстанции было поменьше, пусть обитателям этих вод легче не становилось. Хорошо ещё, что у них с собой оказался определённый запас воды и остатки мяса — ловить что-то в этой реке никого не прельщало. Похоже, пепельные дожди и грозы пока не успели здесь побывать — листья деревьев и трава шелестели на ветру, не тронутые серым пеплом. — Потому что лошадей там не было, — заверил Томас. — Я хорошо вижу и чую ложь, и человек из города чудовищ не солгал. Жители увели всех лошадей, а если бы те и остались, мы бы услышали. Джейме, пожалуй, вынужден был признать его правоту. — Как думаете, можно здесь попытать счастья изловить хотя бы кролика? — поинтересовался вдруг Кохалио. — Страсть как хочется свежего мяса. — Хм, можно попробовать, если они не отравились этой водой, — задумчиво протянул Томас. — Хотя у животных обычно хватает ума держаться подальше от подобного. — Зайчатина, тушёная с овощами и тёмным густым элем, — мечтательно продолжал Кохалио, и Джейме ощутил, как у него самого заныл желудок. — Помнится, одна женщина из Закатных земель как-то готовила мне такое блюдо... Я бы женился на ней, не будь она шлюхой. Томас только фыркнул. — Я бы на твоём месте сильно не обольщался попробовать в ближайшее время шлюхиного жаркого, у нас и эля-то нет. — Помечтать уж нельзя, — Кохалио навалился на вёсла. — Ладно, до темноты нужно попытаться пройти хотя бы треть пути. Чем дальше они двигались, тем чище становилась река — Джейме заметил, что чёрный пятен стало значительно меньше, а плёнка, что жутковато переливалась на солнце, стала почти незаметной. Даже сам воздух немного очистился. Джейме он казался сладким, как никогда, и ноздрей коснулся хвойный запах квохорского леса, где уж точно можно будет попытаться без опасения поймать хоть белку, хоть кролика. — Хочется скорее посмотреть на эту даму, за которой гонится рыцарь с золотой рукой, — чем дальше они оказывались от Селориса, тем быстрее возвращалось к Кохалио весёлое расположение духа. И Джейме уже не знал, рад он тому или нет. Впрочем, хмурый и недовольный он ему нравился гораздо меньше. — Я уже рассказывал, — напомнил Джейме. — Мы с Томасом жаждем подробностей, — сделал многозначительный жест бровями Кохалио. — Особенно с учётом того, что ты называешь её родной сестрой. — Говори за себя, — ухмыльнулся Томас. — Мне это не интересно. Больше хотелось бы увидеть того мертвеца, о котором сир нам столько рассказывал. И человека, который смог его создать, разумеется. — Тоже мне, эка невидаль, — Кохалио закатил глаза. — Надеюсь, он хотя бы не смердит. «Квиберн, — вдруг вспомнил Джейме. Удивительно, но иногда он даже забывал о том, кто именно увёз Серсею. По крайней мере, в последние несколько дней. Мысли его занимала она сама, но не её спутник. — Точно, Квиберн». — Это странный человек, — задумчиво произнёс Джейме, глядя в глаза Томасу. Тот слушал внимательно и больше не улыбался. — Я бы сказал, вызывающий определённые опасения. — Он и в самом деле опасен? — вскинул бровь Томас. — Однажды он спас мне жизнь и большую часть правой руки, но я уже говорил Серсее, и говорил честно: этот человек насквозь пропитан каким-то жуткими тёмными тайнами. Но Серсея никогда не любила, когда кто-то ей перечит и только посмеялась надо мной. У кого, сказала она, нет тайн. — Что ж, в этом она права, — вклинился в беседу Кохалио. — Тайны есть у каждого. — Но смотря, что это за тайны, — Томас слегка склонил голову на бок. — Одно дело: умалчивать о том, как стащил у пекаря пару горячих булок, и совсем другое... Совсем другое, хранить тайну о чём-то действительно жутком. — Я не говорил, что он сделал что-то жуткое, — словно несколько озадаченный, произнёс Джейме. — Предполагал, — тонко улыбнулся Томас. — Ты чувствовал, что в человеке этом есть что-то тёмное, что в нём таится нечто чужеродное, несвойственное нормальным людям. И это не жестокость, к которой вы успели привыкнуть, верно? Джейме кивнул. Иногда ему нравилось, настолько хорошо Томас разбирается в людях, и что он способен читать их чувства и мысли, как открытую книгу. Но ещё чаще это пугало, прямо как сейчас, когда его взгляд становился таким внимательным. Почти немигающим. — Он был мастером над пытками... помимо прочего. Но ты прав — не только в этом дело. Не только в его жестокости. В нём было что-то... что ещё, чему мне сложно дать точное название или определение. Томас согласно кивнул, словно Джейме только что подтвердил его мысль. — И он вам крепко не нравится. — Нет, — Джейме произнёс это негромко, словно собственные слова были ему крайне неприятны. — Раньше бы я сказал именно так, но... нет. Пожалуй, я его боюсь. Это честное признание, кажется, поразило Томаса не меньше, чем самого Джейме, который вдруг с удивительной ясностью понял, что на самом деле испытывает по отношению к Квиберну. Испытывал с самого начала. Не отвращение, не брезгливость, не неприязнь и не ревность. Нет. Страх — он чувствовал нечто таившееся в этом человеке. И боялся. Тогда как сестра его, похоже, никогда этого не замечала. *** Квохорский лес представлял собой удручающее зрелище: они заходили в него с юго-западной стороны и не сразу заметили чернеющие скелеты обгоревших деревьев, которых здесь оказалась едва ли не треть. Во всяком случае, именно так почудилось Джейме в самом начале, когда они уже углубились в чащу. Над истоптанными тропинками горевшего прежде леса по-прежнему клубился пепел, стоило ступить на них. На глаза время от времени попадались скрюченные, изуродованные трупики лемуров — маленьких валирийцев — которые здесь обитали. Однажды им попались даже человеческие кости. Обгоревший до черноты скелет, на котором не осталось ни плоти, ни одежды. Вероятно, всё мясо успели склевать вороны или другие стервятники. — Должно быть, — задумчиво проговорил Томас, — это был один из тех, кто тушил здесь пожар. Или местный обитатель. — Почему его бросили? — Кохалио выглядел озадаченным. А в воспоминаниях Джейме всплыла выжженная пустыня Королевского леса, лежащего рядом с Королевской Гаванью. Огонь докатился даже туда, поджигая деревья, траву, кусты... всё живое, и оставляя после себя горячий пепел, горький дым и чёрную тоску. — Кто его знает... — словно издалека донёсся до Джейме голос Томаса. — Может быть, они просто не смогли его найти. Джейме не улыбалось спать в таком месте — прогоревшем, наполненном странными шорохами и от того жутком. Ему думалось, что стоит закрыть глаза — и откроет он их уже не здесь, а в Королевском лесу, а то и вовсе в Красном замке. В другом времени. В другой жизни. Он снова увидит лицо Серсеи, её прекрасное обнажённое тело в лунном свете, услышит её неистовый шёпот и будет ногтями царапать чёрную золу от желания дотянуться до неё, коснуться губами её тайной сладости. Однако, вопреки опасениям, сон Джейме оказался глубок и на удивление спокоен, несмотря на мрачную тишину, которой полнился лес. Хотя под утро он всё-таки различил звуки: похоже, какие-то птицы здесь остались. Или вернулись после того, как опасность миновала. Кохалио всё-таки умудрился поймать в импровизированные силки жирного кролика, и зажарить его над костром. К последнему они относились с особенной осторожностью, учитывая окружающую их обстановку. — Долго нам ещё идти? — спросил Джейме, жуя сочное мясо, чувствуя, как жир и сок стекают по бороде. — Нет, отсюда будем двигаться строго на север, и через пару дней выйдем к самым воротам. Главное, не сильно удаляться по возможности от тропы, которой идём сейчас, — ответил Томас, обгладывая маленькую косточку. — Ты здесь уже был? В этом лесу? — удивился Джейме. — Да он где только не побывал, — вместо Томаса произнёс Кохалио. Как Джейме показалось, не без некоторой гордости, словно рассказывал о достижениях собственного сына. — Так что я бы на твоём месте ему верил. И здесь в самом деле не такой уж густой и страшный лес, а разбойников, если они и были, поди выкурило отсюда пожаром. *** Ворота Квохора выросли перед ним почти неожиданно — первое время Джейме видел лишь частокол деревьев, который стал значительно гуще. Видимо, часть леса, находившаяся ближе всего к городу, пострадала меньше. Зелёная стена казалась непреодолимой и высокой, практически заслоняющей небо, однако стоило им выйти на небольшую прогалину, как Джейме тут же заметил уже другую стену, сделанную из кирпича и обнесённую лесом. — О, — он удивлённо выдохнул. Как Томас и говорил, они вышли к воротам города через два дня, солнце клонилось к западному горизонту, но всё ещё стоял светлый день. — Это и есть Квохор? — А ты чего ожидал? — спросил Томас. — Однажды этот город пытались взять дотракийцы, но обломали зубы... Хотя в большей степени благодаря охраняющим его Безупречным, — рассказывал Кохалио. — Ещё увидишь, местные евнухи носят теперь в честь этого косу из человеческих волос. Они принялись спускаться с небольшого пригорка, где находилась прогалина, с которой открывался вид на ворота. Города за ними почти не было видно, хотя Джейме успел заметить высокие башни. — Как-то это подозрительно, — пробормотал Кохалио, когда они уже почти дошли до ворот, которые оказались заперты. Перед ними, кажется, выстроилась половина гарнизона города, окружив всю стену, насколько хватало глаз. — Наверное, что-то произошло? — пожал плечами Джейме, но тоже ощутил уже знакомое смутное беспокойство. — А то без тебя непонятно было, умник, — фыркнул Кохалио. Стоило им подойти ближе к городу, как стоявшие там Безупречные, не сговариваясь, с грохотом направили в их сторону сверкающие наконечники копий. Один из них что-то выкрикнул, но Джейме не разобрал слов. — Велит нам уходить, потому что город закрыт, — объяснил Томас и, находясь на безопасном расстоянии, сложил руки у рта и прокричал: — Что случилось? Когда послышался ответ, Томас нахмурился и посмотрел на Кохалио, который выглядел не менее озадаченным. — Издеваются эти евнухи что ли, — тирошийскому наёмнику тоже не пришлось по вкусу сказанное. Джейме нетерпеливо посмотрел на них обоих. — Ну? Что там? Что произошло? Говорите уже! — Город закрыт по приказу его великолепия до особого распоряжения, — перевёл Томас. — Словом, по-прежнему ничего не понятно. — Но нам нужно в город, — настаивал Джейме, почти не веря собственным ушам. Он не ожидал, что произойдёт нечто подобное. Словно само небо восставало против его намерения найти и защитить Серсею. «Это несправедливо. Несправедливо», — он готов был впасть в отчаяние. — Спокойно, — Томас неожиданно принялся отстёгивать от пояса оружие, вытащил из-за пазухи кинжал и протянул Джейме, потом посмотрел на Кохалио. — Что ты, шлюхин сын, удумал? — беззлобно, но с удивлением спросил тот. — Мне нужно попасть в город, поговорить с его великолепием. Вооружённым туда являться не стоит, учитывая обстановку, — спокойно пояснил Томас. — Они тебя вообще не пустят, — уверенно произнёс Кохалио, перехватывая Томаса чуть выше локтя. Однако тот ловко вывернулся и коротко рассмеялся. — Я умею уговаривать, ты же знаешь. Тем более, нам нужны лошади, как вы помните, купить их можно только в Квохоре. Так что, сир, мне нужен кошелёк с золотом, — Томас протянул руку к Джейме. — Отдать тебе всё золото? — удивился он. — Я понятия не имею, сколько с нас сдерут за трёх скаковых лошадей, так что да, мне нужно всё золото, что осталось, — Томас был непреклонен, и Джейме со вздохом извлёк изрядно похудевшую мошну. Тот тоскливо звякнул в руке Томаса. — Не думай, что я продешевлю. — Ты главное не дай себя убить, — напутствовал Кохалио. — Или хотя бы не продавай свою жизнь задёшево. Томас потряс кошельком Джейме. — Ещё чего! Сам Джейме вдруг малодушно подумал о том, что будет делать, если Томас навеки сгинет за воротами Квохора, а они с Кохалио останутся вдвоём практически без денег и средств передвижения. От этой мысли ему стало дурно и он постарался присесть на один из пеньков, всё ещё источавших густой запах свежего дерева. — Не переживай, — Кохалио ободряюще сжал его плечо, голос его звучал уверено. — Томас действительно обладает удивительной способностью заставлять людей делать то, что ему нужно, да ещё и выпутываться из историй куда похлеще этой. Джейме поднял на него взгляд. — Похоже, он довольно интересный человек. — Я бы сказал, настоящий колдун, если бы не был уверен в том, что это просто природный талант, — хмыкнул Кохалио, присаживаясь напротив. Во рту его оказалась сорванная травинка, которую он пожёвывал, гоняя из одного уголка рта в другой. Томас уже несколько минут, как скрылся за воротами города. Отсюда они не слышали, что именно он сказал Безупречным, стерёгшим их, однако те беспрепятственно сопроводили его внутрь. И у Джейме невольно ёкнуло сердце, когда вначале толстая решётка, а затем и створки медленно опустились, проглатывая Томаса, словно полная острых зубов пасть чудовища. — Ты знаешь, что он мой родственник? — вдруг спросил Джейме, весело глядя на Кохалио. — Вероятно, довольно дальний, но... — он пожал плечами. — А я-то всё думал, отчего вы так похожи! — Кохалио громко расхохотался, но тут же умолк, бросив подозрительный взгляд в сторону похожих на каменные изваяния Безупречных. Но улыбка продолжала блуждать по обветренному и загорелому лицу. — Выходит, в самом деле? И кто же из ваших желотоволосых мудаков его заделал? — Кто его знает, — фыркнул Джейме, тоже засовывая в рот травинку. Горьковатый сок брызнул ему на язык, от чего от тут же сплюнул под ноги. — Но, пожалуй, я бы назвал удивительным совпадением такое стечение обстоятельств. — Жизнь полна удивительных совпадений и неожиданностей в ней хоть отбавляй... — Кохалио протянул ткнул пальцем в сторону золотой руки Джейме. — Уверен, эта история была одной из таких, иначе бы ты орудовал настоящей. — Это расплата за помощь... и за многое другое, — Джейме посмотрел на оружие Томаса, которое он оставил им на хранение. Внезапно ему снова вспомнились жестокие, злые слова Серсеи. Больше всего его задевало именно то, что калекой его называла она. Смеялась над ним, пусть Джейме всегда знал, какова она на самом деле. Что она, быть может, никогда его и не любила. В голове его зазвучал голос Тириона, говорящий о мужчинах, перед которыми их общая сестра раздвигала ноги. И Джейме невольно поморщился. — Эй, приятель, слышишь меня? — Кохалио помахал рукой перед лицом Джейме, привлекая внимание. — Да, всё в порядке. Что? — Поскольку времени у нас навалом, я бы послушал эту историю, — видимо, повторил Кохалио. — Всё равно мы не уйдём отсюда раньше, чем вернётся Томас. — И сколько же нам, по-твоему, его придётся ждать? — Сколько потребуется, — отрезал Кохалио. — Так что рассказывай давай. Джейме смиренно вздохнул. Ему не сильно хотелось вспоминать историю про Варго Хоута и Бравых Ребят, однако, возможно, хоть сейчас прошлое сослужит ему добрую службу и поможет немного отвлечься от волнений настоящего. А для рассказа про квохорского козла место было самое подходящее. *** — Томас! — вскрикнул вдруг Кохалио, сидевший к воротам лицом. Он подскочил с места, махая руками, хотя Томас и без того знал, где они. — Живой, да ещё и с лошадьми, как и обещал! Джейме обернулся, чувствуя, как сердце в его груди подпрыгнуло от волнения. История его уже подходила к концу — он успел рассказать о том, как оказался в плену у леди Кейтилин, как выбрался оттуда и потом уже попал к Бравым Ребятам вместе с Бриенной Тарт — когда ворота с громким скрежетом открылись, в самом деле выпуская оттуда Томаса. С ним на привязи шли три лошади, двоих вёл он сам, ещё одну — сопровождающий его Безупречный в остроконечном шлеме. Томас перекинулся с охранявшими ворота бойцами ещё несколькими словами, в после перенял поводья третьего коня у Безупречного. Вскоре он направился в сторону Джейме и Кохалио, которые уже спешили навстречу. Строй Безупречных, как вторые живые ворота, снова сомкнулся. — Что ты так долго? — Кохалио принял его обнимать, хлопая по спине. — Мы уже думали, что ты оттуда не выйдешь. Джейме старался, напротив, об этом не думать, но всё-таки ухмыльнулся. — Смотрю, деньги пошли на дело. — Ты только об этом и печёшься, — пошутил Томас и бросил Джейме заметно полегчавший кошелёк. — Я смог договориться о самой лучшей цене. — Что удалось узнать? — спросил Джейме, пряча его обратно и принимая поводья из рук Томаса. Ему досталась довольно молодая, но явно породистая на вид кобыла. — Что они сами у тебя спрашивали? — Оставаться здесь нет смысла, — заверил Томас, прилаживая собственное оружие обратно. Он, как и Кохалио, сунул ногу в стремя, и заскочил в седло. — Твоей сестры... или кем бы она тебе ни приходилась, здесь нет. Его великолепие не сказал мне этого лично, но кое-что я узнал сам. — За такой короткий срок? — Кохалио направил лошадь в обход города. — Люди шепчутся, — Томас загадочно улыбнулся. — Но так ли это важно, если я получил информацию? Так что не стоит разбазаривать время, которого у нас не так много, я объясню всё по пути. Однако как только выедем к валирийскому тракту — нестись будем во весь опор, если Джейме хочет увидеть ту женщину живой. Томас посмотрел на него, хмуро и серьёзно, и Джейме ощутил, как сердце его вначале пропускает удар, а затем, холодея, стремительно падает куда-то вниз. Пальцы единственной руки, в которой он сжимал поводья, едва не ослабели. — Говори, — хрипло произнёс он. В горле пересохло от волнения. — Что случилось с Серсеей? *** — Они бежали? Бежали? — допытывался Джейме, когда они, осторожно перескакивая через кустарники, ехали вокруг города в сторону дороги. Томас успел рассказать ему о том, что узнал у правителя города, который, как оказалось, был ранен на недавно прошедшем празднике. Именно на празднике всё и произошло. — Да, так он сказал. Когда суматоха немного улеглась, Орхан велел послать за господином Халленом, но того не оказалось на месте — ни в доме, в котором он жил вместе с леди Беллой, её детьми и служанками, ни в его лаборатории. Все их вещи, их охранник, и новая кормилица исчезли. Вроде бы вместе с ними бежала и новая рабыня Орхана, которую ему подарила леди Мелларио... Хотя лично мне Орхан сказал только то, что сторонники его покойного помощника Хунгара сорвали праздник и напали на мирных жителей. — Во дела... — Кохалио нервно потёр шею. — И куда направилась дамочка, которую Джейме ищет? И вообще — это точно она? — Она, — это сказал уже Джейме. — Того, что описал Томас, вполне достаточно. Что речь идёт о Серсее, Квиберне, охраняющем их Клигане и... и двух детях. Томас кивнул. — Это так, всё верно. Но есть кое-что, что меня беспокоит. Орхан отправил нескольких Безупречных в погоню за ними, чтобы вернуть всех обратно и допросить. Норвос требует объяснений, и для этого Орхану нужны будут и показания господина Халлена и леди Беллы. Вопреки всему, Джейме едва не фыркнул — имена эти казались ему неуместными и даже странными, хотя он не взялся бы объяснять, почему. — Как давно это произошло? — наконец решился спросить Джейме, и тут же пожалел, потому что ответ заставил его испытать досаду. — Третьего дня. «Если бы только мы немного поторопились... если бы у нас было чуть больше времени...», — отсутствующие пальцы правой руки привычно сжались. — Тогда надежда есть, — Кохалио, напротив, приободрился. — Безупречные так себе наездники и не созданы для таких вещей. Так что их мы нагоним быстро, а потом уже и повозку. Не могли же они малых детей повезти верхом. — Это верно, — кивнул Томас. — Так что не будем ждать. Валирийский тракт прямой и ровный, будем скакать без устали, останавливаться только чтобы дать отдых лошадям и, может быть, поспать хоть пару часов. Тогда, скорее всего, быстро сможем их настигнуть. Будь воля Джейме, он бы и вовсе не слезал с лошади, но так рисковать, конечно, было неразумно: в противном случае, остаток пути им придётся проделать пешком. Этого он тоже допустить не мог. Голова раскалывалась — и от волнения, и от наполнявших её мыслей. Он сам не заметил, как тело прошила неприятная дрожь. — Интересно, куда они намерены бежать? — вслух задумался Кохалио. Сейчас широкий и чёрный валирийский тракт вёл их по квохорскому лесу. — Кто его знает, — пожал плечами Томас, — но мы должны попытаться настигнуть их прежде, чем они либо свернут в сторону Саата, либо отправяться через Сарнорское царство по Дотракийскому морю. В ту ночь они остановились на короткий отдых у выхода из квохорского леса. С того места, где Кохалио принялся разводить на ночь огонь, открывался вид на небольшие каменистые холмы, в сумерках казавшиеся чёрными наростами на спине великана. И, стоило Джейме сомкнуть глаза, как он почти тут же их распахнул. Сон, привидевшийся ему, вызвал волну отвращения, заставившую сцепить зубы. Джейме привычно снилась Серсея, прекрасная и сверкающая золотом, стонущая и умоляющая. Однако в том сне она стонала не под Джейме, но под Квиберном, цепляясь за его плечи, как прежде цеплялась за плечи Джейме. От этого зрелища Джейме испытал волну отвращения, пусть и знал — даже Серсея никогда не опустится до подобного. Но сон всё равно оставлял после себя неприятный осадок, похожий на оскомину, и Джейме впервые за долгое время испытал желание заглушить это ощущение доброй порцией вина. Солнце ещё не показалось, когда они оседлали лошадей и двинулись в путь, не говоря почти ни слова. Джейме, вопреки волнению, ловил себя на том, что то и дело принимается клевать носом прямо в седле. Благо, ему удавалось вовремя выныривать в реальность, не успевая свалиться. Над валирийским трактом поднимался уже знакомый, нестерпимый жар, заставляющий истекать потом, да и запах... Джейме вдруг с удивлением понял, что именно ему напоминает запах, поднимающийся над чёрной дорогой. Это было сродни той самой густой жиже, заполнившей реки на юге Эссоса. Кохалио тоже это заметил — и теперь поглядывал на дорогу подозрением, словно ожидая от неё какого-то подвоха, или того, что она вдруг разверзнется под копытами их коней. — Из чего валирийцы строили свои дороги? — вдруг спросил Джейме. Томас неопределённо пожал плечами. — Доподлинно неизвестно, но использовали они для этого драконий огонь. — Не могли же они залить их демонической кровью, — с сомнением протянул Кохалио. На это Томас ответить не успел, потому что жаркий полдень неожиданно начал сменяться тягучими синими сумерками, расплескавшимися от горизонта до горизонта. — Какого дьявола? — изумился Кохалио, резко натягивая поводья. Лошадь взвилась на дыбы, молотя копытами воздух. Кобыла Джейме тоже беспокойно металась и фыркала, хотя тот и пытался успокоить её, поглаживая по шее. — Солнечное затмение, — удивительно спокойным голосом произнёс Томас, на лице его были нарисованы одновременно и странное волнение, и опасение. Джейме вскинул голову, вмиг заслезившимися глазами глядя на глубокую синь, усыпанную первыми звёздами, которые, как ему на миг показалось, были незнакомыми. Он был уверен, что прежде не видел ничего подобного. Хотя он и солнечного-то затмения не наблюдал никогда. Зловещий, чёрный, казавшимся бездонным лунный диск заслонил собой раскалённый белый свет. Тогда-то они и различили иные звуки — крики людей, топот копыт и визг лошадей. — Там, впереди! — Томас пришпорил коня, который с неохотой двинулся вперёд. Тот задал ему ещё шпор. — Всадники! — Темень же! — проорал в ответ Кохалио, хотя и старался не отставать. Теперь-то Джейме заметил: неподалёку метались какие-то чёрные тени и силуэты, послышался голос, показавшийся смутно знакомым. И сердце сжалось до невыносимой боли. Ноги его сами с собой с силой ударили по взмыленным бокам перепуганной кобылы и та понеслась вперёд, обгоняя лошадей его спутников. Джейме слышал разгневанный крик Кохалио, и предостерегающий оклик Томаса, когда, удерживаясь на лошади одними только ногами, он левой рукой извлёк из ножен меч, сверкнувший в свете звёзд, и врубился в группу всадников, чьи острые наконечники шлемов звёздами горели в отблесках неожиданно умершего дня.