Звёзды видны только ночью

            Неоновые вывески освещали улицу, на которой находилось много разнообразной молодёжи: готы, панки, хипстеры, даже несколько девочек-эмо ухватил его зоркий взгляд. С ярким макияжем, в короткой одежде, все громко разговаривали, смеялись, но всё равно никак не могли заглушить музыку, биты которой просто оглушали его.       Кейго щурился, стараясь заметить малейшие признаки опасности в этой слишком большой тусовке на относительно открытой местности.       А вот Яку, судя по всему, чувствовал себя в своей тарелке, уверенно приближаясь к этой разношёрстной толпе.       Ястреб шёл за ним, отставая на шаг, не совсем понимая, что они забыли в подобном месте. Признаться, он впервые был в подобном месте не по работе.       Кто-то под кайфом, кто-то с алкоголем, кто-то шумит просто так, выкрикивая какие-то подбадривающие фразы танцорам, которых тут было в достатке.       В центре одного многочисленных кругов молодой человек в широких бежевых и яркой растянутой футболке, крутился на одной руке, затем прыгнул, упираясь руками на расстеленный на асфальте ковёр, вращая ноги в воздухе, перешёл с рук на голову, прокрутился, снова опёрся на руки, по кругу перебрасывая ноги под оглушающий восторженный крик толпы.       Ястреб впервые увидел брейк-данс так близко.       Танцор чуть остановился, чтобы бросить свою бейсболку в толпу, от чего он едва не оглох от общего ликования и визга.             — О, — растянул губы в шальной улыбке Яку, которая вызвала у героя какие-то смутные подозрения.       Танцор получил свои заслуженные аплодисменты, и, Кейго даже не успел среагировать, как музыкант оказался на том коврике, приковывая к себе внимание зрителей.       Таками опомниться не успел, как Яку мгновенно подстроился двигаясь невероятно плавно, но резко, под громкие биты. Он легко перемещается с ноги на ногу, создавая то волны, то дуги и кресты. Вперёд-назад, вправо-влево, наискось, волна всем телом, резко замирает в стойке, а потом вновь грациозно ведёт плечами, переходя в очередное движение.       Ястреб натурально обомлел, пока остальные восторженно визжали, поддерживая Яку, который, он просто уверен, был здесь впервые.       У него были прямо какие-то змеиные танцы, что смешивали в себе хип-хоп и стрип-пластику. Выглядело, признаться честно, впечатляюще. Особенно в неоновом свете, когда казалось, что его волосы тоже светятся.       Внезапно кто-то закинул руку ему на шею, и парень обернулся, увидев темнокожего парнишку в растянутой футболке болотного цвета, рваных штанах и бейсболке, козырёк которой задвинут назад.             — Друг, что такой скучный? Выпей, — он протянул ему банку то ли пива, то ли энергетика, широко улыбаясь. — Взбодрись!             — Ты пришёл с тем пацанчиком? — спросила розоволиция девушка в кожаной мини-юбке и коротком красном топе. Белые волосы собраны в высокий хвост, и сама она соблазнительно улыбалась.             — Давай с нами! — к ним присоединился какой-то парень с кошачьей причудой, яркими рыжими волосами и мехом на хвосте.             — О, ебать, какие же вы сасные.             — Сейчас поедем на гонки! — подхватил настрой первый.             — Девочки, идите знакомиться, у нас тут крутой чел!             — Как тебя зовут? — он даже не разбирает, чей это голос, разве что он принадлежит девушке.       Натягивает на лицо привычное приветливое выражение и улыбку.             — Кейго Таками, — взгляд находит Яку, выполняющего зигзагообразное движение, переходящее в тряску плеч, полуразворот, скрещивание рук, переход с одной ноги на другую, он прогнулся в спине, затем грациозно выпрямился, качнул головой, от чего высокий хвост ударил его по лицу, на что парень никак не отреагировал, полуприседая, руками словно желая проникнуть в землю, но ими же мягко уходит наверх и поднимается следом.             — О, так ты иностранец?             — А по-английски говоришь просто отлично!             — Смотри! Там танцуют девчонки! — он оборачивается на звук, видя как несколько девушек отплясывают хип-хоп в коротких шортах, тряся бёдрами так, что от одного вида тестостерон подскакивает до критических отметок.             — Давайте все вместе! — крикнул кто-то, и музыка стала громче.             — Ты пей, друг, так веселей!       Ястреб залпом осушил половину предложенного напитка, что на деле оказалось сладко-кислым энергетиком.       Он невольно начал заряжаться общей энергией, качая головой в такт битам. Кейго позволил себя утянуть в общий танец, потихоньку подстраиваясь под ритм.       Резко, не останавливаться ни на миг, слушать музыку, двигаться непринуждённо и легко.             — Давай, друг! — подбодрил его кто-то.       Он ведь не узнал ни одного имени. Хотя сейчас это последнее, что его волнует.             — Зажги!       Кейго краем глаза видит движение рядом, нос к носу оказываясь рядом с Яку.       Парень повёл плечами, совершая волнообразное движение телом. Свою куртку он уже потерял, оставшись в широкой футболке, что сползала на одно плечо, показывая лямку чёрной майки под низом.       Или это был топ?             — Здесь не надо стестняться, Кейго, — он изподлобья взглянул на него, резко поворачиваясь спиной, выполняя какое-то движение, обдавая его запахом мяты, моря и почему-то лимона.       Поперхнулся слюной, но быстро взял себя в руки, продолжив двигаться, стараясь не думать, как выглядят со стороны два танцующих парня.       Хотя Яку выглядел более чем сексуально.       Что лезет ему в голову?       Толпа радостно галдела, и все звуки сливались в единый белый шум для него. Рядом оказались две симпатичные девчонки, что вились в танце, словно ленты у гимнастов — быстро, но завораживающе. В любой другой момент Кейго наверняка бы оценил, но сейчас его взгляд был прикован к другому человеку. Кажется, его танец даже на камеру снимали.       Однако Яку только обольстительно улыбался, очаровывая всех вокруг себя.       Таками прикрыл глаза, не понимая собственные чувства. Они словно хотели вырваться из груди вместе с бешено колотящимся сердцем, устремляясь в бешеную пляску среди толпы, под песни, из-за которых не слышно собственные мысли. Раскрыться, подобно крыльям.       Да, пожалуй, это ему и нужно.       Отпустить себя сейчас, отбросить все мысли. Завтра придёт ещё не скоро, а сейчас у него есть вечер и ночь, что принадлежат только ему. В конце концов, разве он не заслужил выходной за свой усердный труд?       Кейго хватает Яку за руку, ухмыляясь от уха до уха, притягивает к себе, однако молодой человек, казалось, только и ждал этого, заводя одну руку ему за поясницу, и ногой лишая его точки опоры, от чего Ястреб падает прямо на эту руку, мигом почувствовав себя женщиной в танце. И глядя в эти смеющиеся золотые глаза, он явственно убеждается в одном: в их тандеме, ему быть снизу.             — Давай потанцуем, пташка, — с лёгкой хрипотцой произносит Яку, и Кейго просто не может отказать.       Он уже готов поддаться безумию в эту ночь, отбрасывая все заверения разума.             — Хэй, вы с нами? — кричит темнокожий незнакомец, что угощал его энергетиком.             — Естественно, — улыбнулся Ястреб, позволяя парню поставить его на ноги и утянуть куда-то к танцующим ребятам.       Кажется, им ещё обещали гонки?       Что-то подсказывает ему, что на утро у него будет болеть всё тело.       Рука Яку скользнула ему на талию, и он невольно вздрагивает, но встречается с вопросительным взглядом.       Оу. Он из тех, кому важно согласие. Это неожиданный и приятный факт.             — Я хочу сегодня танцевать с тобой, — вполне искренне улыбнулся ему, чувствуя необычное предвкушение, шипящее в груди, будто пузырьки шампанского.       Яку прицокнул, оставаясь довольным ответом. Интересно будет узнать, насколько совпадают их планы на эту ночь.

***

      Фуюми напряглась, когда Хоши попросила выйти к Даби почти среди ночи. Учитывая, что он их солист, в голову сразу закрались нехорошие подозрения. Именно поэтому она настроилась на непростой разговор. Но, заметив парня, подпирающего стену в коридоре, напряжение слегка улеглось, и память услужливо подкинула деталь: Хоши зашла в их комнату в куртке Даби, а он сейчас стоит с крайне потерянным и задумчивым видом, словно задался сразу всеми философскими вопросами мира.       Уж не помощи ли на любовном фронте у неё попросят?       Фыркнула, тряхнув головой, подумав, что это уже слишком. Как-то без неё столько лет справлялись, вряд ли сейчас бы её помощь стала так необходима.       Даби отлепился от стены и лениво махнул рукой. Выглядел расслабленным, но очень уставшим. А ещё его, скорее всего, жёстко продинамили.       Их гостиная уже пуста, Сириус улетучился, видимо, чтобы их разговор с Даби оставался приватным.             — Что-то срочное? — они остановились возле стола, не решаясь усесться по разные его стороны.       Фуюми твёрдо убеждена, что пока не узнает предмет разговора, садиться не стоит. Некоторые беседы нужно вести только стоя.       Даби вздохнул, на миг опустил голову, а потом поднял её, глядя ей в глаза.             — Помнишь тот день, когда ты пошла в младшую школу? Ты так расстроилась, что твой отец не смог быть на церемонии, и тогда Рей предложила тебе взять с собой игрушку Старателя, чтобы он хотя бы так был рядом, — девушка опешила, вытаращившись на парня в непонимании. — Однажды твой старший брат был настолько избит на тренировке, что провёл у тебя в комнате всю ночь и бредил, — Фуюми вздрогнула, понимая, что об этом знала только она и Тойя. — А потом он притащил тебе плющевого зайца, хотя он скорее плешивый, — криво усмехнулся, и нахальная бирюза начала казаться ей всё более знакомой. — Ты прятала семейное фото, единственное, которое мы успели сделать, в кошельке и мечтала о нормальной семье.       Колени предательски задрожали, а спазм так сдавил горло, что она не могла сказать ни слова.       Бледная кожа, топорщащиеся в разные стороны волосы, родные глаза, но такой непривычный запах можжевельника, лаванды и кедра. Тогда, когда она в последний раз видела Тойю, тот пах дымом и кровью, он был до ужаса тощим, мертвенно-бледным и болезненным. Лишь мокрая бирюза глаз выдавала в нём живого человека. Сейчас же перед ней совершенно другой человек. Абсолютно здоровый, не в меру наглый и…       В носу защипало, и с губ сорвался судорожный вздох.             — Фуюми, — тихо произносит парень и сглатывает. — Прости, что не рассказал тебе.       Тойя… Нет, Даби. Перед ней точно не тот мальчик, что заглядывал в рот своему отцу и грезил геройством и первым местом.       Её брат.       Её брат, что погиб около восьми лет назад, сейчас стоит перед ней.       Какого чёрта?       У девушки дёрнулось нижнее веко, но рука всё же потянулась к парню, ложась на лицо. Глаза находят всё больше сходств, которые не могут быть простым совпадением. Разве что не осталось безобразных шрамов, но с причудой Яку не возникает никаких вопросов.             — Брат… — на грани слышимости произносит Фуюми, сердце которой сжимается от невыносимой тупой боли.       Звук рассекаемого воздуха и звонкий хлопок.       Даби скорее понял, чем успел что-то почувствовать. Голова качнулась как у китайского болванчика, и только после щёку обожгла пылающая боль.       Ау.       А рука-то у сестрицы тяжёлая.       Левая сторона начинала опухать, но это мелочи, право слово, по сравнению с тем, как он поступил с нею.       Повернулся к Фуюми, в бирюзовых глазах которой читалась ярость пополам с обидой. Его схватили за одежду и хорошенько встряхнули. Даби не сопротивлялся, понимая, что опиздюляется за дело.       К тому же, смотреть на так сильно изменившуюся Фуюми ему нравилось. Сестра вырвалась из того проклятого дома и начала жить собственную жизнь, и это пошло ей только на пользу. Несмотря на то, что она теперь терроризирует его группу, Даби был рад за неё.             — Ты хоть представляешь, что мы чувствовали, придурок?! — рявкнула ему в лицо девушка, руки которой дрожали. Её глаза блестели от непролитых слёз, от вида которых Даби почувствовал себя последним мудаком. — Нацуо, я, Шото, мама… — она осеклась, явно что-то вспоминая.             — Юми, — он накрыл её руку своей ладонью, несильно сжимая. — Я не мог вернуться. И до одного момента вообще не думал, что доживу хотя бы до пятнадцатилетия, — вздохнул, вспоминая те старые, нихуя не добрые времена.       Девушка порывисто обняла его, до боли в рёбрах сжимая в своих руках.       Парень замер памятником самому себе, подняв руки, но не решаясь прикоснуться к сестре. Он так виноват перед ней, что даже слов правильных найти не может, а тут — объятия.       Даби осторожно сжимает сестру в объятиях, гладя по голове.       Когда он уходил, она и Нацуо перегнали его в росте, аж на голову, а сейчас уже её макушка упирается ему в подбородок.       Фуюми уткнулась носом куда-то ему в плечо и шумно дышала, пока её тело била мелкая дрожь.       Он словно в детстве на мгновение оказался, и на языке тотчас же возникла противная горечь.       Его младшие точно не заслужили такой судьбы. Но что он мог сделать, будучи ребёнком против Старателя? А сейчас они все уже слишком взрослые, чтобы что-то менять. Да и Хоши так «удачно» оказалась в этой семье, что Даби знал буквально обо всём.       Но это не освобождает его от вины, парень это прекрасно понимал.       Её волосы пахли жасмином и зелёным чаем, который он не пил с того самого времени, когда жил там.             — Я и подумать не могла, что ты жив, — прошелестел её голос.       Она была в ужасе и очень долго не могла поверить, что от старшего брата остался лишь пепел и кусок челюсти. Да и как маленькой девочке легко принять смерть?       Но Фуюми не была обычной среднестатистической девочкой. Она не один раз серьёзно боялась за жизнь брата, с ужасом глядя на его безобразные ожоги. Каждый раз с замиранием сердца смотрела ему вслед, когда он отказывался от её помощи, запираясь в своей комнате.       В последние дни он был сам не свой. Казалось, что Тойя сходит с ума.       И, как оказалось, что он предпочёл начать новую жизнь как Даби, чем возвращаться в персональный Ад.       Даже весточки не передал. Хотя, как бы они расценили её? Как чью-то злую шутку? Недоброжелателей у их семьи всегда хватало.       Фуюми стискивает его рубашку своими пальцами, делая медленный выдох, который тут же прерывается всхлипом.       Как он вообще выжил на улице? Как не подхватил никакую заразу через многочисленные ожоги или не сгорел в пламени собственной причуды, что всё чаще выходила из-под контроля? Как не связался с плохой компанией и не стал злодеем? Как переступил через свои чувства, что снедали его, пока он жил в их семье? Как нашёл крышу над головой?       Как не разрушил себя окончательно, хотя был так близко к этой грани?       Чудо, не иначе.       Но в голове словно переключатель счёлкнул, и эфемерное «чудо» получило вполне конкретное имя.       Хоши.       Не просто так её брат близок именно с ней. Не просто так у неё такая причуда. Не просто так эти ребята постоянно вместе.       Теперь она начинает понимать странное отношение Хоши к их семейству: к Энджи, маме, Нацуо. Словно за этим лёгким пренебрежением во взгляде скрывается нечто более тяжёлое. Возможно, даже презрение.       Хоши дорожила Даби, это было заметно даже тогда, когда Фуюми не была так близка с нею. Подумать только, она множество раз пыталась угадать, как они подружились, а ответ оказался невероятнее всех её сценариев вместе взятых.       У её сестры была замечательная причуда, которой она прекрасно управляла. С ней можно было бы попытаться наладить эмоциональный климат в их семье, что, собственно, и случилось, но с большим скрипом и треском. Теперь ей стало ясно, что стало первопричиной такого отношения у маленькой, тогда, девочки к ним.       Даби. Тойя Тодороки.       В рот ты ёбаный, как их жизнь вообще так повернулась?       Фуюми отстранилась, чувствуя, как начинает пульсировать затылок, и посмотрела на немного обеспокоенного Даби. Её брата. Воскресшего из мёртвых, мать твою.       Кажется, она близка к истерике. Девушка усмехнулась, ненадолго прикрывая глаза и делая шаг назад. Затем подошла к дивану и рухнула на него, подумывая о заказе в номер алкоголя. Не ей же завтра петь, в самом-то деле.       Меж тем, лицо Даби опухло с одной стороны, но она ничуть не жалела об этом. Пусть помучается, завтра Яку вылечит.             — Ты ведь расскажешь мне вашу увлекательную историю? — она мрачно посмотрела на него и скрестила руки на груди.             — Коне-ечно, — в привычной манере растянул слово Даби, присаживаясь на диван напротив.             — Бьюсь об заклад, она нашла тебя где-нибудь на помойке, — Фуюми закинула ногу на ногу, сцепив на колене пальцы. Её всё ещё немного трясло, и она пока не знала, что и думать об этой ситуации. Точнее, мысли были, и много, порядка в них не было.       Даби хмыкнул, недоверчиво глянув на неё исподлобья.             — Почти. Она кинула мне деньги за игру.             — То есть, дала милостыню? — фыркнула Тодороки, пустив смешок. Дрожь понемногу отступала, а ей на смену приходила слабость.       Мысли об алкоголе становились настойчивее.             — Фуюми, ты меня ранишь, — картинно схватился за сердце Даби.             — Кто бы говорил.             — Ты больше не обижаешься на меня? — он слегка приподнял уголок губы, ещё более озадаченно посмотрев на неё.             — О, не волнуйся, глядя на твои отношения с Хоши, я убеждаюсь, что карма существует, — иронично отозвалась Тодороки, откинувшись на диван.       Парень кашлянул, страдальчески поднимая глаза кверху.       О, да, страдает он достаточно.       Хихикнула, забавляясь нелепости ситуации.             — Кстати говоря, — он вдруг пристально посмотрел на неё. — Мне очень нужна твоя помощь.       Первое, что с утра увидел Яку — это опухшая рожа Даби. На щеке чётко виднелся след от пощёчины.       Парень сонно моргнул, отрывая лицо от подушки, и попытался проморгаться, однако лицо друга оставалось таким же.       Сложил брови домиком, глядя на друга, который разбудил его и теперь пытался достучаться до его совести и здравого смысла. Ну да, вернулся-то он под утро, сразу предупредив, что пойдёт на ночную тусовку.       Яку наградил Даби долгим пристальным взглядом, а потом изрёк:             — Либо Хоши внезапно оказалась любительницей БДСМ, либо тебя отвергли.             — Очень смешно, — закатил глаза Шимура, а валяющийся на своей кровати Сириус пустил смешок.             — В общем слушай, повторяю один раз, и чтобы никто не проебался, — Яку сел, лениво почёсывая затылок. Обзор частично закрывали волосы, поэтому Даби представал каким-то половинчатым.       Парень зевнул, прикрывая рот ладонью, но услышав предложение, что озвучил Даби, подавился зевком, захлопнул рот и ошеломлённо вытаращился на гитариста.       Сейчас в его понимании, Даби сам рыл себе могилу. Когда Хоши узнает, неизвестно как отреагирует на такую подставу. И вряд ли он отделается какой-то пощёчиной. Всё-таки, эта тема для подруги крайне болезненная. Уж не Яку ли об этом знать? Да и сам Даби должен понимать, что тут пан или пропал.       При этом, он собирается сделать их всех соучастниками.       Ахуительно просто.             — Тебя так Фуюми пизданула тогда? — скрестив ноги, поставил подбородок на кулак.             — Ага, — поморщился Даби.             — Иди сюда, поправим твою морду лица, — смилостливился парень, и Шимура уселся рядом, подставляя лицо. — Нехило она тебя, — оценил фронт работы Яку, осматривая поражённую кожу. Как она только не лопнула?             — Согласен с Яку, ты рискуешь, Даби, — задумчиво проговорил Сириус, глядя в потолок. — Но в целом, я тебя поддержу, если решишься.       Яку неопределённо хмыкнул, используя причуду на Даби.       Касуми наверняка уже в деле, Фуюми тоже, а значит, дело только за ним.       Эх, и свалились же на него противоречивые вопросы с самого пробуждения.       Под его руками щека приняла привычный вид и цвет, утрачивая болезненность, но Даби так и остался сидеть рядом, видимо, ожидая его ответа.       Пф-ф-ф…       Это действительно рискованно. И нельзя однозначно сказать, что это только для её блага. С другой стороны, это может помочь. Скорее всего дело в том, что сам Яку ни в какой плоскости не мыслит так, чтобы подруга оказалась под каким-либо ударом: психологическим, физическим или моральным. Она была для него старшей сестрой и очень близкой подругой, понимающей порой лучше, чем Касс. Как бы он не чувствовал любви Касуми, она была сестрой, которую он хотел защитить. Быть ей опорой и поддержкой, а не младшим братом. Да, у них был отец, но это не снимало с Яку никаких обязательств.       А вот с Хоши этих обязательств не было. То есть, не совсем так, с ней он чувствовал себя иначе. Он был для неё младшим, несмотря на то, что биологически парень старше её на год. Он обращается к ней до сих пор с теми вопросами, которые не может задать Касс или отцу. С ней и о музыке, и о философии, и о жизни, и об учёбе можно поговорить запросто, порубиться в стрелялки, потанцевать, обсудить парней или девушек, смотря по настроению и буквально на одной перемене закрысить полшколы.       Яку понимал чувства Даби, честно. Да, шутил, но он просто не мог промолчать со своей-то натурой. Но чтобы столько поставить на кон… Ох, нелегко же ей придётся.       Парень потёр шею, находясь в смешанных чувствах.       Ему надо подумать.       Яку встал, направляясь в душ. Сегодня у них будет насыщенный день.             — Кто засос поставил? — прилетел ему в спину вопрос Сириуса.       Губы сами разъехались в ухмылке, и он развернулся вполоборота, склоняя голову так, чтобы следы на коже стали виднее.             — Ох, бля-я-я… — охнул блондин, садясь на кровати. — Ты себя бы подлечил, то Фуюми сделает сквозное отверстие в твоей черепной коробке.       Яку фыркнул и с гордым видом пошёл в ванную.       Кто бы мог подумать, что засосы — единственное, что он получил вчера.       Вздохнул, собираясь с мыслями. Пора готовиться к выступлению.       Где-то в районе часа дня, когда они сделали перерыв на обед, Хоши бессильно распласталась на туалетном столике в гримёрке, радуясь мимолётному спокойствию. За день до выступления все такие нервные, что собственный мандраж только усиливается, и даже способность не помогает. Хотя, конечно, можно себя насильно успокоить, но вырубать половину сознания как-то не особо хочется.       Касуми ушла за кофе, и Хоши ей за это очень благодарна, так как сама в шаге от чьего-нибудь убийства.       Взяла телефон в руки, с удивлением отмечая несколько пропущенных.       Рюноскэ предпочитает заранее договариваться о звонках, так что она не имела привычку брать с собой мобильный на репетицию.       Девушка не успела прийти в себя, как на экране высветился знакомый номер. Признаться, это последний человек, звонка которого она ждала. Даже Энджи не поверг бы её в такой шок.       А ведь в Японии сейчас глубокая ночь…       Провела пальцем по экрану, принимая вызов.             — Надеюсь, ты всё это время репетировала, ведь если нет, то… — на том конце провода запыхтели.             — И тебе привет, Нацуо, — усмехнулась Хоши, откидываясь на спинку стула.             — Даже не вздумайте опозорить нашу страну, — проворчал парень на том конце провода. — Докажи, что не зря выбивала свои рифы сутки напролёт и имела мне мозги.       Хоши хохотнула, решив не поправлять Тодороки, который внезапно решил поддержать их. Пусть и таким цундеристым способом.             — Непременно, — мягко улыбнулась, почувствовав неожиданное тепло в груди.             — Ага, засмущалась! — фыркнул, словно подловил её на чём-то постыдном Тодороки. — А как мне в комнату подкид… — он осекся, поняв, что его понесло не туда. — Я хотел сказать… эм… удачи?        Девушка прикрыла рот рукой, скрывая улыбку, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает.             — Короче, не обосритесь там! — рявкнул смущённый Нацуо, что снова изменил своё настроение. — Если облажаетесь, я тебя на порог даже не пущу!       У Нацуо есть особый дар: оскорблименты. Вроде и оскорбляет, а вроде и поддерживает. Её крайне забавляла его эта черта.       В последние годы конфликты между ними стали редкими, да и были скорее по привычке и необходимости отточить красноречие, чем в попытке задеть друг друга. Что называется — переросли. Правда, Хоши никогда не думала, что сможет сблизиться с Нацуо как сестра, несмотря на то, что в их прошлом были довольно спорные эпизоды.       А тут он сам сделал шаг навстречу, и было бы кощунством проигнорировать его.             — Мы выложимся на полную, можешь не сомневаться, — хмыкнула девушка, потарабанив пальцами по столешнице.             — И чтобы в финал непременно вышли!             — Обязательно, — кивнула, глядя на себя в зеркале. Надо бы и правда сходить к парикмахеру.             — Обещаешь? — мрачно спросил Нацуо.       Хоши на мгновение опешила, а потом расплылась в довольной улыбке.             — Клянусь.             — Тогда не просрите всё! На кону честь Японии, именно поэтому я тебе позвонил, а не потому, что волнуюсь за тебя или кого-то ещё! — выпалил он. — Спокойной ночи! — и отключился.       Девушка тупо уставилась на сотовый, а потом покачала головой.       Он неисправим.       Но, как ни странно, она успокоилась и готова с новыми силами работать.       За дверью послышалась ругань Фуюми, и девушка поспешила встать, решив найти Касуми и быстренько перекусить, пока их менеджер не закусила ими самими.