Звёзды видны только ночью

      Оке-е-ей…       Это пиздец.       Такой блондинистый со взрывом вместо волос. Мелкий Бакуго превзошёл все её ожидания и был милым, но при этом производил впечатление злобного ежа.       Мальчишка собрал вокруг себя компанию прихлебателей, который активно восхищались им, и что-то громко вещал им. И среди этой толпы, что не удивительно, обнаружился зеленоволосый мальчуган.             — И что они делают? — недоумённо спросил Яку, расправляя свой шикарный хвост на затылке. Волосы у них обоих были густыми, длинными и очень хорошо росли, даже если их остригали, поэтому смысла делать какие-то короткие причёски не было. Сама Касуми тоже носила высокий хвост, как и брат.             — Играют, — пожала плечами Касуми, поправляя лямку гитарного чехла у себя на плече.       Хоши одолжила свою гитару, чтобы она научилась играть. Конечно, придётся прятать её всё в том же гараже, но это хоть какая-то возможность. Вчера они отлично провели время за фанфиками, а потом пытались научить Яку играть на гитаре Хоши, ведь та, кажется, безвозвратно влюбилась в барабаны. Укулеле Касуми была ему более-менее знакома, а вот акустика — другое дело. Оказалось, что этот инструмент был подарком, а изначально она играла на старой отцовской гитаре. В принципе, акустика отличалась от классики постольку-поскольку — струны металлические, звук более насыщеннее и звонче, да гриф уже.       Сириус обмолвился, что в её руках бы отлично смотрелась ритм-гитара, что невольно смутило девочку. Парень был крайне неоднозначной личностью. Во-первых, потому что являлся единственным сыном владельца самой крупной корпорации в мире, но не был наследником, при этом находясь где-то в Японии, когда главный офис базировался в Британии. Во-вторых, водился с обычными, по его меркам, детьми. Да, они все были с приветом, но оценить подобное может далеко не каждый. В-третьих, шрамы, украшающие его руки, несколько пугали, особенно, когда порой там появлялись свежие отметины. Ещё этот шрам, рассекающий бровь и глаз заставлял теряться в не слишком оптимистичных догадках. Правильно Хоши сказала, что вокруг собралась компания из странных людей с большими душевными проблемами.       К слову, сама история Хоши тоже была далека от сказочной. Быть задушенной кем-то из родственников во сне из-за наследства — не предел мечтаний. Насильственная смерть от кого-то из близких — отвратительный сценарий. Неудивительно, что она долгое время не могла принять новую жизнь и новую семью. Хотя разность менталитетов тоже играет не последнюю роль. Ещё забавно, что роль старшей всё-таки играет именно Хоши. Удивительно, что она в прошлой жизни, как и Касуми, имела отношение к медицине, а точнее — посветила ей всю жизнь — хирургия — очень сложная стезя. Сама Касуми была фармацевтом, так что её планка была куда ниже, чем у подруги, но связь, какая-никакая, прослеживалась. Может, медикам за их страдания в медицинском вторая жизнь полагается?       Усмехается этой мысли, тряхнув головой.             — Идём домой, — ну или как правильнее будет назвать их место пребывания?       Яку кивнул, беря её за руку и уверенным шагом направившись в глубь двора. Они давно не боялись ходить переулками. Уж их причуды пострашнее многих будут. А может, просто детский мозг не умел распознать опасность в полной мере?

***

      Даби сидел за заданием по японскому языку, лениво выводя иероглифы. Сириус, засранец, слишком быстро восстановил его как школьника, и теперь Даби отправился в среднюю школу. Самую обычную, хотя и потеряв пару лет обучения по ходу. То есть, по документам он был младше, чем является на самом деле. Ямато, который номинально усыновил его, был, в принципе, неплохим мужиком, но очень одиноким. Ни семьи, ни друзей. Когда-то все они погибли в авиакатастрофе, и он один выжил. И то — благодаря, что кто-то отправил его в больницу «Dream», что была частью корпорации отца Сириуса. Так как после потери близких его жизнь потеряла всякий смысл, ему предложили работу. Его причуда была связана с вождением — он мог управлять любым транспортом от ракеты до обычной машины. Как-то незаметно для себя он стал работать на эту компанию, вскоре приблизился к начальству, выполняя некоторые особо важные поручения.       В Японию он редко возвращался, а бывшие друзья и коллеги, узнав, где он работает, отвернулись от него, так что Ямато не особо рвался туда. Через несколько лет, когда он, как выразился сам мужчина: «Очень помог боссу», — его сделали личным водителем Сириуса. Оплата достойная, но куда меньше опасности и нервотрёпки.       Даби, не будь дураком, понимал, какие дела мог проворачивать новоявленный отчим, но не слишком парился по этому поводу. Он не лез к нему в душу и не ограничивал — это было самым главным.       Чего не сказать о Сириусе. Эта заноза в заднице постоянно капала ему на мозги, напоминая, то о репетициях, то об учёбе. Бывало, он даже звал как-то провести время вместе — вроде видео-игр, какой-нибудь тренировки, похода куда-то в развлекательный центр или что-то вроде того, однако Даби был слишком подозрительным, чтобы согласиться. Нет, они всё равно проводили время вместе — смотрели какие-нибудь фильмы, играли в шахматы, в которых этот засранец был слишком хорош, спорили, какая музыка лучше. Чаще всё это происходило, когда с ними был кто-то ещё: Хоши, Касуми, Яку, даже Ямато.       Сложно сказать, что конкретно напрягало его в Сириусе. Возможно то, что он слишком много скрывал, или то, что был слишком идеальным: и песни писать мог, и музыку, и денег на любой каприз завались, отлично играет на гитаре, ещё Хоши с барабанами иногда помогает, куча репетиторов любой направленности. Даби не знал, как реагировать на этого парня. Он помог им однажды в трудную минуту и продолжал помогать безвозмездно, и Даби не мог понять мотивов Сириуса.       Раздражённо откинув ручку, устало потёр переносицу.       Встал и вышел из комнаты, засунув руки в карманы джинс. Человеческие взаимоотношения — пиздецки сложно, и Даби бы запросто забил это хер, да не мог. Не только из чувства долга перед Сириусом.       Подходя к комнате своего сожителя, услышал доносящуюся оттуда музыку. Не сказать, что она была депрессивной, но за ней могло скрываться всё, что угодно, ему ли не знать. Рвано выдохнул, остановившись возле дверей. Согнув костяшки пальцев, негромко постучал.       Закономерно, ему никто не ответил. Поэтому парень рискнул приоткрыть дверь, чтобы в ту же секунду быть чуть ли не снесённым нахер звуковой волной. В большой комнате, стены которой были сплошь увешаны плакатами каких-то рок-групп, где-то разрисованные маркерами, с какими-то подписями, автографами, где-то заметками, явно сделанными детской рукой; компьютерный стол с большими колонками, большой стопкой дисков, полки стилизованные под нотный стан с альтовым ключом, на полу — комбоусилитель, с подключенной к нему гитарой, небрежно валяющейся на полу в окружении скомканных листов, некоторый из которых были запачканы чем-то алым, кровать, идеально заправленная, и в центре комнаты, спиной к нему, сидел Сириус. В руках у него был нож, а сам он увлечённо…       Присмотревшись, Даби почувствовал, как по спине пробежал холодок, а волосы на загривке встали дыбом.       Парень не дрогнувшей рукой резал себе предплечья складным походным ножом, лезвие которого уже стало алым от крови.       Блять.       Парень замер, не зная, что стоит делать в таких ситуациях. Может, это ритуал как-то связан с его причудой, и ему ни в коем случае нельзя мешать? А может, ему напротив, нужна помощь, и в этот момент им кто-то управляет?       Видимо почувствовав чужой взгляд, парень обернулся, и зелёные глаза встретились с бирюзовыми. Вопрос сорвался с губ прежде, чем Даби успел что-либо обдумать:             — Какого хуя ты делаешь?       Парень поморщился, одёргивая рукава чёрной рубашки, скрывая в хлам изрезанные руки.             — Проваливай. Сейчас я занят, — буркнул Сириус, от обаяния и напускного пафоса которого не осталось и следа.       Сейчас на полу сидел бледный подросток, кожа которого сильно смахивала на фарфор, с ярко выделяющимися на его лице глазами, испачканными в собственной крови руками, которые даже не пытался скрыть.             — С каких пор селфхарм является важным занятием? — едко осведомился Даби, сложив руки на груди.        «В рот ёбаный, — мрачно подумал парень, не представляя, что ему делать. — Тут лучше бы справилась Хоши с её подходом и причудой».             — Не. Твоё. Дело, — пугающе спокойно отозвался Сириус, отворачиваясь от него.       Поняв, что задумал этот придурок, Даби в два шага преодолел разделяющее их расстояние и отвесил ему смачный подзатыльник. От неожиданности парень поддался вперёд и едва не приложился лицом об пол.             — Ахуел? — буквально прорычал Сириус, вскакивая на ноги.             — Могу то же самое сказать тебе, — теперь Даби сделал каменное лицо, спокойно взирающего на горящего яростью парня.             — Да какое тебе вообще… — голос неожиданно сорвался, — дело? Какое тебе до меня дело? — крикнул Сириус так, что даже несмотря на громкую музыку, у Даби чуть не заложило уши.             — Ну не знаю, — саркастически отозвался Даби, ядом которого можно было наполнить Атлантический океан. — Может, потому что мы… — блять. — Товарищи, в рот тебя дери? — последнее он тоже прорычал, хватая за грудки парня. — Жить надоело, долбаёб? Так есть более надёжные способы, поверь мне. Не стоит мучать ни себя, ни окружающих. Похер на себя — подумай о других. О родне хотя бы, и о тех, с кого бы твои родственники порешали за тебя! — серьёзно, о чём думал этот баран? Мечтает умереть от недостатка кровообращения или как оно там называется?             — Да нихуя бы с вами не случилось, — мрачно отозвался Сириус, зелёные глаза которого словно стали стеклянными. — Всем моим родственникам плевать на моё существование, — сухой и безжизненный голос не мог принадлежать тому манерному богатенькому парню, которого знал Даби. Тому, кто спорил с ним о музыке, тому, кто, растягивая слова, с лёгким превосходством всегда давал ответы практически на любой вопрос в любой сфере не хуже любой поисковой системы. Тому, кто обладал слишком высоким эго, из-за чего его было очень весело бесить и выводить на эмоции.             — И что теперь? — практически выплюнул Даби, одним мощным ударом в челюсть отправив Сириуса в полёт до пола. Сам уселся сверху, беря его за рубашку, отмечая ошарашенное и даже злое выражение лица у него. — Так-то лучше. Нравится боль? Ну так я начищу тебе морду так — даже Хоши с её причудой не признает! — ответом ему был удар в грудь, который сбросил его с парня, и теперь уже Сириус уселся сверху.             — Заткнись! Это не твоё дело! — тот тоже ударил Даби по лицу, только наотмашь. Сириуса трясло от эмоций, которые в данный момент охватили его. — Это мой способ справляться со стрессом, ясно? Так я чувствую себя живым! Чувствую, что ещё живу в этом мире, и что-то ощущаю! — его лицо раскраснелось, и уже не было похоже на фарфор. В глазах застыли злые слёзы.       Даби схватил его за руки, не давая превратить своё лицо в фарш. Ладони в миг окрасились чужой кровью, но он только сильнее сжал чужие запястья.       Блять.       Он подозревал, что у Сири какое-то дерьмо в жизни происходит, но явно не угадал с масштабами.             — А мы на что?! — рявкнул Даби, перекатившись, вновь оказываясь сверху. Кажется, пришёл пиздец его серой футболке, которая вся испачкалась в крови. — Мы, блять, не даём тебе почувствовать себя живым?             — О, да, — саркастически отозвался Сириус. — Особенно ты, когда уходишь в глухой игнор.             — Хр-ра-а-а… а как я должен себя вести? Ты ж, блять, такой идеальный, прямо не ебаться! Аж зубы сводит! — процедил Даби, понимая, что в словах Сириуса есть доля истины. Правая щека начала саднить и набухать, что не прибавляло хорошего настроения.             — Какой уж есть, — едко произнёс Сириус, поморщившись от боли в челюсти.             — Мы приняли тебя, дебил! Ещё с той ночи, иначе бы меня тут попросту не было! — раз уж они начали откровения, то Даби это продолжит.             — Чт… — договорить ему не дал тот же Даби, схватив его за воротник и хорошенько встряхнув.             — Ты помог нам. Затем помогал Хоши, да и мне дал шанс на новую жизнь. Твоей меркантильной душонке этого хватит? — он и не заметил, как его руки тоже начали дрожать от тяжести тела Сириуса, который безвольно висел за счёт его силы. — А если нет, то я скажу ещё: ты невыносимый, заносчивый, и если прыгать с высоты твоего ЧСВ — то можно разбиться насмерть, ты бесишь меня тем, как легко ты общаешься с другими, находя с ними общий язык! А ещё ты отличный музыкант, знающий дохуя полезного и интересного, и даже я, разбирающийся в этой теме довольно неплохо, отчерпываю много нового. С тобой интересно, ты умеешь заинтересовать. Но при этом не зазвездился, как многие на твоём месте. У тебя есть лидерские качества, ты толкаешь всех к развитию, и… — блять, сколько он уже наговорил? — И ты нравишься всем ребятам. Не знаю, кто твои родители в жизни, но они — кретины! И с этим ничего не поделаешь. На них твоя жизнь не кончается, ведь они больше не ломают её тебе, — Даби не знал всей истории Сириуса, однако понимал, что она в чём-то схожа с его собственной.       Сириус медленно выдохнул и прикрыл рукой глаза.       Даби отпустил его, слезая с парня и падая рядом на ковёр. Сил совершенно не было. Ощущение, что из него высосали все соки, потом пропустили через мясорубку, напоследок проехавшись асфальтоукладчиком. Если Хоши так себя чувствовала после каждого сеанса «психотерапии» с ним, то он обязан ей поставить памятник! Из платины, блять!       Сириус дышал глубоко, пытаясь взять себя в руки, но получалось из ряда вон плохо. Всё-таки, подобных слов он не слышал ни от кого. Для своей семьи он всегда был ошибкой в их идеальном мирке. Досадное недоразумение и разочарование, которое даже права не имеет когда-либо работать в их компании с таким лживым названием «Мечта».       Отняв ладони от лица, положил руки вдоль тела и начал говорить. О том, как ему с самого рождения вбивали то, что он — наследник корпорации, и он должен соответствовать, чтобы однажды взять на себя её управление. И он старался изо всех сил, чтобы угодить своим родителям, бабушке с дедушкой, возлагающих на него все надежды, которые Сириус оправдывал. Он был первым во всём, постоянно совершенствовался, был прилежным учеником, при этом, многие из преподавателей называли его гением. Его учили всему, что могло пригодиться будущему главе, но при этом отец и мать не забывали и поощрять его старания, уделяя ему хоть немного, но всё же время. Сириус понимал, что управлять такой компанией очень сложно, поэтому не обижался, ведь знал, что его любят.       Так было до определённого момента. До шести лет. Да, они долго ждали проявления его причуды. Всё-таки многие в его семье получали её либо поздно, либо она была такая скрытая, что нельзя было понять, как она проявляет. Допустим, его мать могла путешествовать по чужим снам, и поняла это далеко не сразу. И причуда была нераскрытой довольно долго.       Однако в случае Сириуса, семейный врач вынес диагноз, не поддающийся лечению — беспричудность.       Это было подобно удару грома ясным безоблачным днём. Никто не мог предположить такого исхода. Сириус, будучи уверенным, что это не помешает ему стать главой, заявил, что будет стараться ещё больше и обязательно оправдает возложенные на него ожидания.       Тогда он впервые получил пощёчину от отца.       С того дня отношение к нему кардинально поменялось. Его перестали замечать родители, и даже прислуга попыталась высказать своё пренебрежение. Однако Сириус был не тем, что стерпит подобное, поэтому даже несмотря на отсутствие причуды, задал трёпку дохера умным ничтожествам, возомнившим, что имеют право поступать так с ним — носителем фамилии Либрехт, сыном их хозяев.       Помнится, отец тоже высказал своё недовольство таким поведением и применил причуду на своих подчинённых.       Те вопли, крики, хрипы от сорвавшихся голосов, ещё долго преследовали маленького Сириуса в кошмарах. Отец имел устрашающую причуду, причиняющую людям боль одним только взглядом. И боль эта зависела от желания обладателя причуды. Подробностей он не знал, но на теле эта причуда не оставляла ни единого следа. Только боль была настоящей.       И так, Сириус стал ужасом среди прислуги, даже новой, и полностью пустым местом для родных. Кажется, они даже проводили тест ДНК, подтвердивший, что он всё-таки сын своего отца. Да и ошибки быть не могло — они были словно копии, только глаза — зелёные, как малахит, достались от матери.       Через год у него родилась сестра, что с самого рождения обрадовала родителей проявлением причуды — ярким ослепляющим светом. И уже с того момента она была объявлена наследницей.       Сам же Сириус чувствовал себя лишним в этом доме. Он по-прежнему ходил на занятия, учился, но цели в его жизни не было. Мальчик прекрасно понимал, что ничего не сможет противопоставить отцу. В его власти делать кого-то наследником и больше ни в чьей.       Пустота. Давящее одиночество. Оглушающая тишина. Всё это сводило с ума. Лёжа у себя на кровати и захлёбываясь слезами, понимал, что никто не придёт к нему. Не прикоснётся, не обнимет, не скажет ласковое слово и не утешит. Словно его и не существует. Сириус не помнит в какой момент схватил канцелярский нож и начал рассекать свои предплечья.       Первый раз было очень больно. Но в глазах застыла кровавая пелена, и почему-то он не смог остановиться.       Пришёл в себя в постели с перевязанными руками и сидящей у кровати матери.             — И что ты этим хотел доказать?       От её холодного голоса стало так больно и тоскливо, что слёзы сами собой потекли из глаз. Он ведь помнил её ласковые объятия, колыбельные, сказки, поцелуи и добрые слова. Но сейчас от былого не осталось и следа. Теперь Сириус был разочарованием.             — Не смей позорить свою фамилию и семью. Можешь делать что угодно, только соблюдай эти правила, — недовольно поджав губы, произнесла молодая женщина с такими же как у него глазами и шикарной гривой чёрных волос, красиво уложенных руками служанок.       Она точно не сидела с ним всю ночь. Платье нарядное, совсем не мятое, да и аромат духов ещё ощущается очень явно. Она собиралась куда-то, макияж на незагорелом лице был свежим и нетронутым.       В горле встал ком, не дающим и слова вымолвить. Мальчик опустил голову, сжимая в кулаках одеяло.             — Я ответа не слышу! — повысила голос.             — Д-да, — через силу просипел мальчик и кивнул.       Мать ушла, оставляя его в одиночестве. И это был последний раз, когда она приходила в его комнату.       Второй раз этот же нож Сириус взял через месяц, когда зажили порезы. На этот раз он действовал аккуратнее, не задевая вен, просто оставляя кровавые отметины на коже. Давясь слезами, мальчик смотрел, как течёт собственная кровь и находил этот процесс крайне завораживающим, а те ощущения, которые он получал, напоминали ему о том, что он ещё жив и существует в этом мире, несмотря на полное игнорирование родителей.       Из особняка он выбирался редко, а с рождения сестры так вообще не покидал его до одного случая.       На малышку было совершенно покушение, которое, каким-то образом предотвратил работник их корпорации, занимающийся не слишком легальной работой. Это происходило в каком-то детском парке, поэтому эту историю он узнал постфактум. Только когда ему приставили Ямато — японца, который спас жизнь его сестре. Он был максимально не запоминающимся человеком — среднего роста, обычного телосложения, с неприметными чертами лица, серыми глазами и чёрными волосами. Самой приметной у него была родинка на правой щеке, что не бросалась в глаза, если её чем-то замазать.       С Ямато Сириус начал выбираться из особняка. Тот возил его по городу, за город, даже в других городах побывали. Он был и водителем, и телохранителем одновременно, ведь с любой опасностью мужчина справлялся поразительно быстро. И в какой-то из таких поездок, в которые Сириус не слишком рвался, мальчик увидел концерт какой-то рок-группы, происходящий прямо на улице. Люди подпевали им, прыгали, кто-то просто кричал невпопад, но всем было так весело, что это невольно привлекло внимание мальчика.       Эта музыка не шла ни в какое сравнение с классической, джазом или оперой, которые он слушал дома. Она была такой… живой. Она была такой громкой, яркой, заметной, что в один миг заглушила собственные мысли.       Музыканты были так увлечены своей игрой, что продолжали играть даже тогда, когда пошёл дождь. И слушатели, что странно — тоже. Сириус стоял весь мокрый под проливным дождём, и в его глазах отражались люди, играющие невероятную музыку. Он следил за ними, завороженный, внимающий каждому слову и каждой ноте. В тот момент не существовало ничего, кроме него и этих музыкантов.       Он ехал домой поздно, закутанный в куртку Ямато, мычащий негромко самые запомнившиеся песни. В кровати ещё долго ворочался не силах уснуть, а отыскал в интернете по строчкам песен видео с концерта и уснул под их песни.       Они стали его первыми кумирами, которых потом никак не смог найти. Видимо, распались довольно быстро.       Но те ощущения, своё восхищение Сириус забыть не мог.       Так он и взял в руки гитару.       Ямато, что странно, был крайне заботливым компаньоном, пускай, старался этого не показывать. Сириус вместе с ним объездили всю Европу, Америку и даже в Россию заглянули. От него Сириус научился некоторым вещам: понимать обычных людей, мыслить не как наследник, радоваться каким-то событиям или действиям. Его присутствие было незримым и практически незаметным, но очень важным для него. Но, увы, даже это не могло исцелить Сириуса.       И однажды, когда Ямато обмолвился, что давно не был в Японии, Сириус, не раздумывая ни секунды, купил билеты, и они отправились на родину его водителя. Так он и познакомился с ребятами, с которыми, признаться, не знал, как верно взаимодействовать. Да и было непривычно от того внимания, которое они обращали на его шрамы. Япония привнесла в его жизнь слишком много неожиданностей.             — Мда, — глубокомысленно извлёк Даби, по-прежнему лёжа полу, когда Сириус закончил свой рассказ.             — Всё хуёво? — невесело фыркнул Сириус, чувствуя непонятное облегчение.             — Да нет, в принципе, — потёр переносицу, понимая, что у Хоши действительно карма — фриков вокруг себя собирать. И у него, соответственно, тоже.       Сел, оглядывая футболку со следами запёкшейся крови, поморщился и повернулся к Сириусу.             — Собирайся, — велел он, поднимаясь на ноги и протягивая другу руку.             — Куда? — с подозрением спросил Сириус, но руку всё же принял, поднимаясь на ноги.             — В тату-салон, — довольно ухмыльнулся Даби, видя, как у парня нервно дёрнулся глаз. — Спрячем эту хрень, и ты не посмеешь портить чужие труды новыми попытками себя угробить.             — Это ещё почему? — прищурился Сириус, сложив руки на груди.             — Потому Наши создаёт настоящее произведение искусства, — не теряя своей ухмылки, отправился на выход. — И ты не угробишь это.             — Пф-ф-ф… — выдохнул парень, запуская пальцы в волосы и распуская растрепавшийся хвост. — А тебе там что нужно? — в то, что он просто так туда собрался, Сириус решительно не верил.             — Пирсинг, — самодовольно улыбнувшись напоследок, Даби вышел из комнаты.